«Дурная привычка»
| Вид материала | Документы |
- Учащихся одна из основных задач учебного процесса, 242.92kb.
- Фрэнсис Скотт Фицжеральд. Великий Гэтсби Перевод Е. Калашниковой М. Художественная, 2094.32kb.
- Алкоголизм не вредная привычка, а тяжелое хроническое заболевание, 90.91kb.
- Легенда о докторе Фаусте, 464.71kb.
- Владимир Леви «Новый нестандартный ребёнок», 277.06kb.
- Сценарий урока «Привычка привыкать», 122.03kb.
- Двадцать четвертая сказка, 20.31kb.
- Курение привычка или болезнь, 1595.38kb.
- Задание. (Обсуждается в группах.) Что же такое "курение и табак"?, 49.95kb.
- Советы для родителей будущих первоклассников, 21.99kb.
Пополнив боезапас, мы с Сержем вышли со склада. На долину уже опустилась темнота, и весь лагерь был залит искусственным светом. Бойцы и ученые, закончив ужин, разошлись по делам, оставив после себя запах гречки с тушенкой. Хвала Зоне, назойливого лейтенанта-провожатого, раздражавшего меня своей болтливостью, возле склада не было, иначе я не смог бы поручиться за свою сдержанность. А портить физиономию хозяину, когда ты у него в гостях… Не хорошо, как-то.
Серж, сияющий как медный грош, шел рядом со мной откинув забрало шлема и расправив плечи. Ни дать ни взять – покоритель Марса. Надо было срочно спустить его с небес на землю, пока юный сталкер не наломал дров.
- Еще раз язык распустишь, - прошипел я на ухо напарнику, когда мы достаточно удалились от складского дома, - я его вырву и мутантом скормлю!
Серж, разом переменившись в лице, остановился, будто на столб наскочил, и посмотрел на меня, растерянно хлопая глазами.
- Ты о чем, Крохаль? – голос напарника был безмерно удивленным.
- Я о том, что ты про неизвестный артефакт чуть все не разболтал человеку, которого знаешь меньше двух минут. Подаренный мной сегодня медальон, говорит только о том, что перерос отмычку. Но до настоящего сталкера тебе еще как до Луны, причем –ползком. Поэтому, если хочешь жить долго и счастливо, то ты язык засунь куда-нибудь туда, где спина теряет свое благородное название, и больше слушай, что вокруг говорят. Оно всегда прибыльней, чем разговоры разговаривать. Чего встал? Пошли дальше! Нас Виталий, поди, ждет не дождется.
Серж урок понял, насупился, но возражать мне не стал, а хмуро побрел следом, уже не изображая из себя героя-первопроходца. Дверь в домик ученого была закрыта. Мы, как культурные люди, постучали. Из-за двери донеслась возня, потом голос Виталия разрешил нам войти.
Не сказать, что за время нашего отсутствия ученый навел порядок в своем жилище. Однако, бумажки со стола уже куда-то перекочевали, освободив место чайнику и тарелке с оладьями. Зараза мелкая! Знает чем меня зацепить!
- Проходьте, господа! Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! – Виталий приглашающим жестом обвел комнату.
- Ай, спасыбо, дарагой! Ай, уважил! – я вошел в комнату, раскинул руки и добавил: - Вах!
- Грузин из тебя, - Виталий ухмыльнулся, - как из забора расческа. Не переигрывай.
- Как скажешь, начальник!
- Ладно, садитесь за блины, пока не остыли.
Над оладьями, действительно, поднимался соблазнительный дымок. Пока мы чаевничали, макая сладкие кругляшки в мед, сметану и варенье, Виталий поведал нам о своей новой гипотезе. По его словам выходило, что Зона, как замкнутая система, существовать не может, и ей нужен постоянный приток людей и животных извне.
- Это почему? – я оторвался от еды и посмотрел на Виталия.
Тот с энтузиазмом отодвинул чашку, положил на стол лист бумаги и принялся чертить на нем графики, попутно объясняя, что тут к чему.
- Смотри (Виталий нарисовал один за другим четыре прямоугольника, как дети изображают поезд), тут – растения (в первом прямоугольник появилась соответствующая надпись), это- продуценты, они производят первичную биомассу. Далее (Виталий повел стрелку от «растений» ко второму прямоугольнику), растения поедаются травоядными (во втором прямоугольнике он написал «корова»). Затем (вторая стрелка) – хищники первого порядка («Х-I»), а за ними (третья стрелка)-второго порядка («Х-II»). Пока просто?
- Яснее ясного. – я ткнул пальцем в схему.- Одуванчик был съеден коровой, корову заломал медведь, а потом пришел человек и всех наморщил. Так?
- Именно! – Виталий удовлетворенно потер руки. – Теперь далее (под прямоугольниками он нарисовал еще один, большой, написал в нем «редуценты» и провел стрелочки к нему от каждого маленького прямоугольника), все живое на Земле имеет дурную привычку умирать. И всех их жрут бактерии, которые, в свою очередь, распределяют в почве химические вещества, которые растения используют для себя (Виталий замкнул круг еще одной стрелкой). Это понятно?
- Конечно, понятно! «Круговорот веществ в природе» называется. В школе учил.- я обмакнул оладушек в сметану и отправил его в рот, наглядно демонстрируя переход энергии из одного вида в другой.
- Не совсем так, но, по сути, верно. – Виталий отчеркнул схему и принялся рисовать под ней другую. Смотри (он изобразил длинный горизонтальный прямоугольник) – Это – растения. Для поддержания жизни одной коровы их надо очень много (над большим прямоугольником он нарисовал второй, значительно меньше и написал рядом с ним «корова»). Далее (над «коровой» появился третий прямоугольник, совсем маленький, возле которого Виталий, пользуясь приведенным мной примером, написал «медведь»), чтобы медведю прожить долго и счастливо, ему коров надо до черта. Теперь остается человек (маленькая вертикальная черточка над «медведем»), он тоже голодать не любит, поэтому, в отсутствии другой пищи, слопает всех окрестных медведей.
- Ну и что ты хочешь этим сказать? – я с сомнением уставился на пирамиду.
- Терпение. Теперь начинается самое интересное! В Зоне пищевая цепочка выглядит иначе. В ней нет растений и травоядных. На роль тех, кого едят, в основном, назначены люди. Понимаешь? Люди! Если отсечь этот приток биомассы извне, то мутанты сожрут друг друга и передохнут. Тогда в Зоне останутся только аномалии и артефакты. Все! Представляешь?! Заповедник!
- Интересная мысль. – я озадаченно поскреб затылок. – А как ты предлагаешь перекрыть этот поток биомассы?
- Это вопрос уже другой. – Виталий довольно откинулся на стуле. – Но сама-то идея какова, а?
- Идея, бесспорно, грандиозная, - подал голос Серж, который во время нашего разговора молча ел оладьи, буквально восприняв мой совет засунуть язык куда подальше. – Только, не получится так, что появятся твари, которые будут питаться аномальной растительностью, создавая, тем самым, источник биомассы для хищников.
- Все может быть, - Виталий заинтересованно посмотрел на моего напарника. – Прогнозировать что-то в Зоне – занятие неблагодарное.
- Виталий Владимирович… - начал Серж.
- Виталий. – прервал его ученый.
- Виталий. – согласился Серж и продолжил, - Скажите…
- Скажи, - вновь перебил его собеседник. – Я не люблю официоза.
- Виталий, скажи, - в третий раз заговорил Серж, теперь уже без помех. – Такой проект, он реально осуществим?
- В принципе, - ученый снял очки и протер их полой халата, - все возможно. Вопрос финансов и желания. Пока это, судя по всему, никому не надо. Гораздо выгоднее вкладывать деньги в защиту от Зоны.
- Получается? – я хитро посмотрел на Виталия, уже водрузившего очки на положенное им природой место.
- Конечно, - Виталий поднялся. – Пойдем, покажу одну вещицу, если вы уже доели.
Мы встали и вышли из домика. Виталий повел нас через весь лагерь, туда, где находились лаборатории. У одного из ангаров Затевахин остановился и открыл дверь. Войдя внутрь, мы с Сержем схватились за автоматы. Я сразу, Серж, чуть замешкавшись.
Когда видишь снорка впервые, поневоле берет оторопь. И возникает закономерный вопрос: почему этот оборванец нацепил противогаз и передвигается на карачках? Серж, конечно, знал, как выглядит знаменитый «кузнечик», но только по рассказам. А тут это чудо аномальной природы предстало перед ним воочию. Естественно, что напарник мой растерялся. Я же, как только увидел мутанта, вскинул «Грозу» и, чуть было, не расстрелял врага. Остановила меня только толстенная стальная решетка, из которой была сделана клетка, где бесновался снорк.
Завидя нас, мутант издал боевой рев и бросился на прутья. Мы инстинктивно отпрянули. И только Затевахин стоял, совершенно хладнокровно взирая на разъяренного мутанта. А тот продолжал колотить передними конечностями (язык не поворачивается назвать их «верхними», и уж тем более – «руками») по решетке. Конструкция, в целом, ходила ходуном, но даже мне, не сведущему в строительном деле, было понятно, что эти прутья могут выдержать не только атаку снорка.
Наконец, мы немного успокоились и опустили оружие. Затевахин, довольно улыбнувшись, прошел мимо клетки, в опасной близости от прутьев. Мутант, как только ученый приблизился, молниеносно выбросил лапу сквозь ячейки и попытался дотянуться до жертвы. Однако, в этом деле он не преуспел: когти прочертили воздух в четверти метра от халата Виталия. А ученый подошел к зеленому деревянному ящику и, будто ничего не произошло, вынул два небольших блестящих предмета. Увидев их, снорк в панике забился в дальний угол своей тюрьмы и жалобно заверещал. Затевахин спокойно вернулся к нам и протянул блестящие штуковины мне и Сержу.
Мы озадаченно крутили предметы в руках. Они походили на два усеченных конуса, составленных основаниями. Гладко отполированная металлическая поверхность отражала свет люминесцентных ламп и слепила глаза. С одной стороны в корпус был утоплен рычаг, как у гранаты, на одной из вершин, опять-таки, как у гранаты, было кольцо. Да и сам предмет, по компоновке, весу и объему сильно походил на нее. Только, я таких гранат еще не видел. Серж, судя по озадаченному выражению лица, тоже. Не сговариваясь, мы протянули штуковины на раскрытых ладонях ученому и вопросительно на него посмотрели.
- Я вижу, - Затевахин явно наслаждался произведенным эффектом, - у вас ко мне есть много вопросов. Задавайте!
- Это что? – я подбросил странный предмет на ладони. – Граната?
- Она самая. Именно с помощью нее нам удалось захватить этот чудный экземпляр. – Виталий указал пальцем на снорка, жалобно подвывавшего в углу клетки.
- А как действует? – Серж заинтересовался оружием, способным одним своим видом заставить биться в страхе злобного и опасного мутанта. Да и я, признаться, не остался равнодушным к зрелищу.
- Хорошо действует. Просто замечательно! – Виталий отобрал у Сержа гранату и выдернул из нее чеку. – Глаза плотно закройте.
Мы зажмурились в тот момент, когда Затевахин кинул гранату в сторону мутанта. Аккомпанементом послужил визг снорка и грохот клетки, которая, судя по звукам, начала даже подпрыгивать над полом. За этой какофонией я с трудом уловил стук гранаты о бетон. Хлопка разрыва я не услышал вовсе, зато, даже сквозь плотно зажмуренные веки я почувствовал, как в ангаре вспыхнуло маленькое солнце. Ослепительно-белый свет держался всего миг, зато, когда я открыл глаза, мир показался мне серым, словно выжженным. Только через несколько секунд цветное зрение вернулось ко мне. Серж, стоя напротив, озабоченно тер глаза, пытаясь скинуть с них черно-белую пелену. Снорк в клетке уже не визжал, а судорожно бился в конвульсиях. И только Затевахин оставался бесстрастным.
- Это что было? – спросил я, когда смог нормально воспринимать действительность.
- «Гелиос-2». – Затевахин отобрал у меня гранату и сунул ее в карман халата. – Разновидность нелетального оружия, рассчитанного на мутантов.
- Почему на мутантов? – я не мог оторвать взгляда от снорка, к тому моменту уже затихшего на полу.
- Потому что у человека эта игрушка вызовет ожог сетчатки и такой болевой шок, что испытуемый может запросто на тот свет отправиться. А мутанты – ничего, выдерживают.
Словно в подтверждение моих слов, снорк в клетке слабо зашевелился, но приходить в себя и подниматься с пола он пока не собирался.
- Я сколько это у него продлится?- Серж указал пальцем на мутанта.
- Э-э-э-э, очнется он минуты через две-три, а вот ориентация восстановится часа через полтора, не меньше.
- Хорошая граната,- проговорил я. – Только на открытой местности ее особо не используешь. Там глаза нужны постоянно. А тут – кинь и зажмурься. А, еще лучше- отвернись.
- Ну, - Виталий развел руками, - ты хочешь совсем без недостатков. Зато, представляешь: надо тебе войти в комнату, где кровосос сидит, например. Ты через окошко аккуратненько гранатку внутрь закинул. И присел. Та жахнула, кровосос ослеп, ты его и застрелил.
При упоминании о кровососе, я кое о чем вспомнил. И мне срочно потребовалось заполучить пару-тройку таких игрушек. Только, торговаться надо начинать с умом. Виталий, конечно, ученый, но своей выгоды, ясное дело, не упустит. Все мы грешны… Что поделаешь?
- Ага, только, сдается мне, проще «лимонку» внутрь закинуть, чем твою новомодную хреновину. Дешево и сердито. Даже стрелять потом не придется.
- Проще, конечно, оно проще. Только Ф-1, взорвавшись в комнате, может и перекрытия обрушить, и стену вынести. Особливо, если домишко деревянный. А тут взрывной волны нет совсем. Ее хоть под ноги себе бросать можно. Даже не почувствуешь.
- Это как так получается? – я сделал удивленное лицо, хотя, если честно, мне было абсолютно наплевать, как граната действует. Меня больше внешний эффект привлекал.
- Военная тайна. – Виталий поцокал языком, показывается, что не расскажет ни под каким видом.
- Ну и ладо. – я не стал настаивать. – А в поле испытывали?
- Только когда его ловили. – ученый показал пальцем на снорка, который уже сидел на корточках и хаотично крутил мордой в противогазе. – Один раз, бишь.
Я покачал головой, намекая, что не плохо было бы провести побольше испытаний на полигоне. Виталий, вероятно, был того же мнения. Он погрозил мне пальцем и пошел к ящику. Вернулся он с тремя гранатами. Одну отдал Сержу, две мне.
- Держи, хитрец! – ученый вторично погрозил мне пальцем. – Будто я не вижу, как у тебя глаза загорелись. Считай – подарок. Только, с условием. Когда вернешься, обязательно выскажешь свое мнение. И ты тоже, - Виталий повернулся к Сержу.
- Обязательно, - ответил я за нас обоих. – Даст Зона, расскажу.
- Суеверия это все, - ученый пожал плечами.- «Даст Зона», «Крайний выход», наперед не говорить о своих задумках, по своим следам не возвращаться… Суеверие.
- Может и так, - сказал я, пряча гранаты в подсумки. – Только я много сталкеров знаю, которые суевериями пренебрегали. Вернее – знал.
- Ладно, замнем для ясности. – Виталий примирительно махнул рукой, не желая вступать в спор на паранормальную тему. – Пойдем, еще чего покажу. Штука абсолютно секретная! Только, предупреждаю сразу: вещь в стадии разработки, поэтому, даже не проси, не дам. Это еще даже не изделие, а только его прототип.
Мы вышли, оставив временно ослепшего снорка спокойно восстанавливать зрение, и направились к соседнему ангару. На двери сооружения висел знак – молния в желтом треугольнике и второй – «аномальная опасность» - такой же треугольник, только в него был вписан череп с костями на фоне гипнотической спирали.
- Это зачем? – я указал на второй знак.
- Терпение. – Виталий провел карточкой по сканеру, и электронный замок разблокировался. – Перефразируя одну великую книгу – «Смотрите, и увидите!». Прошу внутрь.
Мы вошли. Под железными сводами было темно, и только свет с улицы, врываясь в дверь, освещал неровный прямоугольник на полу. Вошедший последним Затевахин, поискал рукой на стене и щелкнул выключателем. Ангар осветился. В центре на высоких изоляторах стоял куб, со сторонами около четырех метров, собранный из цельных кусков прозрачного пластика. В одной из стен была прорезана дверь, закрывающаяся сдвижной заслонкой из такого же материала, что и стены, укрепленная на пластиковых же полозьях. К кубу тянулись несколько кабелей, начинающихся в недрах хитроумных приборов, стоящих поодаль. Со всех сторон куба были укреплены камеры, позволяющие фиксировать происходящее внутри. Сдается мне, что видеотехника работала быстрее, чем обычные двадцать четыре кадра в секунду. Значительно быстрее. От камер тоже тянулись провода. Куб был дополнительно заключен во второй куб, сделанный из стальной сетки. Расстояние между стенками этих сооружений – пластикового и металлического – было с полметра. Сетка тоже стояла на изоляторах, немного приподнимаясь над полом. Все это было обнесено красно-белой киперной лентой, натянутой между столбиками высотой мне по пояс. На каждом третьем столбике примостился желтый проблесковый маячок, в просторечии – мигалка. Аппаратура, исключая камеры, находилась за пределами периметра.
Не надо быть гением, чтобы понять: все циклопическое сооружение – испытательный стенд для чего-то жутко секретного. Сопоставив увиденное со значками на входе, я пришел к выводу, что сейчас нам будет продемонстрирован аномальный опыт с электричеством.
И не ошибся. Виталий запер дверь в ангар, подошел к пульту управления и нажал какую-то кнопку. Пульт осветился. Ученый набрал на клавиатуре несколько команд. Часть ламп на контрольной панели погасла. Затевахин подошел к сейфу, стоящему чуть в стороне, и провел своей картой через приемник. Дверца сейфа открылась. Внутри ровными рядками стояли небольшие коричневые пластиковые цилиндры. Ученый взял одни. Потом запер сейф и подошел к другому, стоящему чуть в стороне. Процедура открывания повторилась. Только на сей раз Виталий достал небольшую капсулу с винтом-барашком наверху. В капсуле я однозначно опознал химический взрыватель, рассчитанный на задержку от одной до десяти минут. Все зависит от толщины мембраны, которую разъедает кислота. Если бы мне удалось взглянуть на маркировку, тогда я бы точно сказал, сколько времени есть у сапера, чтобы унести ноги после активации заряда.
Ученый вошел в клетку, открыл пластиковый куб. Затем он поставил цилиндр внутрь, повернул винт на взрывателе и засунул последний внутрь цилиндра. Совершив эти действия, Затевахин без суеты закрыл куб, вышел из клетки и затворил сетчатую дверь.
Вернувшись за пульт управления, он жестом подозвал нас и поставил рядом с собой. С этой точки открывался отличный вид на цилиндр. Его можно было разглядывать как воочию, так и с помощью камер, которые передавали изображение на шесть мониторов, расположенных в ряд над контрольной панелью.
Ничего не происходило. Цилиндр как стоял, так и продолжал стоять, приборы что-то фиксировали, лампочки на панели перемигивались.
- Внимание!- неожиданно сказал Виталий, и мы уставились на цилиндр. – Три, два, один…
Счета «ноль» не последовало. Вместо этого в пластиковом кубе разрядилась «Электра». Мы с Сержем стояли, будто пораженные этой самой «Электрой». Вот это номер! Ученые, оказывается, научились воспроизводить аномалии в лабораторных условиях! Чудеса науки, иначе не скажешь!
Виталий, довольный произведенным эффектом, снисходительно посмеивался. Когда ко мне вернулся дар речи, я смог вымолвит только одно слово: «Объясни». Жестом профессионального фокусника, показывающего, что в рукавах кролик не спрятан, Затевахин одернул халат и переключил камеры на воспроизведение. Промотав запись до нужного момента, он отступил от экрана и дал возможность насладиться нам зрелищем. Несколько секунд на мониторе ничего не происходило. Затем цилиндр начал разлетаться мелкими кусками в стороны. За пластиковой оболочкой последовало какое-то пылевое облако, и только потом начинка цилиндра разрядилась десятками синих молний, раскидав щупальца во все стороны. Судя по отметкам времени на экране, все действо заняло менее одной десятой секунды.
Мы с Сержем синхронно подняли глаза от экрана и посмотрели на ученого. Тот все посмеивался, глядя на наши ошарашенные лица.
- Любопытно? – Затевахин кивнул на экран.
- Любопытно – не то слово! – я покачал головой. – Это что, «Электра»?
- Она, родимая. - ответил весьма довольный собой ученый.
- Но как?
- Ну, понимаешь, - Затевахин принялся перекатываться с носков на пятки, изображая крайнюю степень задумчивости. – Мы тут понаблюдали за аномалией и пришли к выводу, что у нее есть своего рода энергетический центр, который поддерживает аномалию в рабочем состоянии. Вычислить нам его так и не удалось, зато, в результате исследований, стало понятно, что аномалия, каким-то образом, поддерживает вокруг себя зону повышенной влажности, типа тумана. Эта влажная зона выступает проводником, по которому разряжается аномалия. Нам, правда, еще не понятно, каким образом влажность удерживается в заданных «Электрой» границах, но, немного поколдовав с артефактами, мы получили эту гранату – «Авквашок». Принцип такой же, как в «Электре». Тут между пластиковыми стенками находится взвесь мелкодисперсной металлической пыли в воде. Небольшая навеска взрывчатки разносит эту водно-металлическую суспензию в разные стороны. Этот же взрыв разрушает диэлектрическую капсулу, где в вакууме находится часть артефакта, которая, при соприкосновении с водой и металлом срабатывает электрическими разрядами. Вот такая вот занимательная физика.
Из всего этого заумного бреда, насыщенного мудреными словами типа «диэлектрик» и «мелкодисперсный» я усвоил одно: граната, не обладая разрушительной взрывной волной, способна создать вокруг себя довольно мощное электрическое поле, похожее на поле «Электры». Замечательная штука, особенно для помещений. Интересно, какая у нее убойная сила? Я собрался, было озвучить этот вопрос, но Серж, похоже, лучше разобравшийся в научной части, опередил меня.
- А какова поражающая способность? – Серж указал глазами на испытательный стенд.
- Все живое, без специального защитного снаряжения, попавшее в зону действия гранаты.
- В смысле? Не играет роли, сколько объектов попадает в разряд?
- Точно так. – согласился ученый.
- А какова зона действия? – не унимался любопытный Серж.
- Вот, тут загвоздка, - потупился Виталий. – Не получатся, пока, у нас точно рассчитать зону поражения. Разброс - от метра до пятнадцати. Но большинство испытаний укладывается в четыре-пять метров.
- То есть, - решил уточнить Серж, - как у обычной «Электры»?
- Угу, - кивнул Виталий. – С той разницей, что аномалия может несколько раз разряжаться, а «Аквашок» - одноразовый.
- А на чем он работает? – вступил я в разговор. – Или, тоже секрет?
- Секрет, конечно. – Виталий хитро прищурился из-под очков. – Но вам, господа сталкеры, скажу. При условии, что будете помогать мне с добычей материала, по мере сил.
- Не могу тебе таких обещаний дать, - отрицательно помотал головой я. – Сейчас окажется, что основой гранаты служит зуб химеры. Где мы тебе его возьмем?
- Не, все проще. Артефакт нужен.
- Опять же, какой артефакт? «Душу», например, хрен найдешь.
- Ладно, - Виталий примирительно махнул рукой. – Уговорил. «Батарейка» нужна.
- Ну, - я пожал плечами. – Артефакт достаточно редкий. Только за ради наших хороших отношений: если встречу «Батарейку», принесу тебе. Но, при условии, что ты мне одну гранату дашь.
- Черт с тобой! – хохотнул Затевахин. – Но, только одну. Тебе с каким запалом?
- С обычным. – ответил я немного подумав.
Ученый сходил до сейфа и вернулся к нам.
- Держи, - Виталий протянул мне гранату и взрыватель с кольцом. – Но, с тебя артефакты и много мелких услуг.
- Договорились! Пошли в дом, спать пора.
Виталий обесточил и запер ангар, и мы двинулись обратно к домику ученого. По пути Серж не утерпел.
- Виталий, скажи, - Серж нагнал ученого и пошел вровень с ним. – Тут иностранцы вообще есть?
- В лагере, ты имеешь в виду? – Виталий продолжал вышагивать на своих ходулях. Походка у него была, вроде, неторопливая, однако, мы с трудом поспевали за ним.
- Да, в лагере. – уточнил Серж.
- В лагере постоянно нет. Только славяне.
- Почему?- не унимался любопытный сталкер.
- Буржуи в Зону соваться не любят. Опасно тут. И от журналистов далеко. Буржуи сидят за Кордоном под защитой танков и авиации, изучают артефакты в специальном институте, - по голосу было видно, что ученый начинает злиться, - и изображают из себя перед камерами героических защитников Земли от Зоны. Ты посмотри на блокпосты по Периметру – сплошь украинцы, белорусы и русские.
- А как же НАТО? – Сержу, похоже, было сильно интересно, какая в Зоне политическая обстановка.
- НАТО! – раздраженно проговорил Виталий и изобразил пальцами кавычки. – НАТО охраняет вторую линию обороны. Опять же, от Зоны подальше, к журналистам ближе.
За разговором мы добрались до домика Затевахина. Водя внутрь, Виталий предложил нам еще чаю. Серж согласился, а я, сославшись на дела, вышел. Мне надо было переговорить с начальником охраны. Причем, наедине. Не зря же сталкер меня звал по секрету от всех.
Я подошел к жилищу капитана. В окне горел свет, но за плотными шторами нельзя было разглядеть, что происходит внутри. Я поднялся на крылечко и постучал. Дверь открылась, на пороге стоял капитан. Он молча отступил в комнату, давая мне возможность пройти. Когда я очутился внутри, Выпь закрыл дверь и подошел ко мне.
Мы обнялись. С капитаном нас связывали очень давние отношения. Когда-то, мы с Охотником вытащили его из очень большой беды, куда капитан попал, выполняя приказ начальства. В том рейде он потерял весь свой отряд. И сам чуть не погиб. Если бы не наше с Охотником своевременное вмешательство, начальником охраны у ученых сейчас был бы кто-нибудь другой. Естественно, что после произошедшего Выпь был у нас в долгу. Тем не менее, это не мешало нам дружить. Еще более естественно, что это не афишировалось: не положено военному сталкеру быть другом бродяги.
Судя по серьезному лицу, капитан позвал меня не на кофе с булочкой. Что-то произошло, что-то такое, что Выпь решил сообщить мне лично, не доверяя сталкерской сети.
- Ты с военными давно пересекался? – без предисловий ошарашил он меня.
- Ну, - я покопался в памяти, - с месяц, а что?
- Нашкодил? – проигнорировал капитан мой вопрос.
- Да нет, - я озадаченно посмотрел на сталкера. – Через блокпост на Кордоне шел, воинам бутылку передал. Все, вроде…
- И больше не встречался?
- Больше нет. – я пожал плечами и решил уточнить: - Во всяком случае, я не в курсе.
Тут, только, я вспомнил. Свалка! Семецкий! Военный вертолет и снайпер! Я поведал эту историю капитану, присовокупив к ней выдержки из рассказа Ганса. Тот выслушал все очень внимательно и с сомнением пожевал губами.
- Понимаешь, Крохаль, - сталкер прошелся по комнате.- Военные тобой сильно заинтересовались. Тобой, и напарником твоим. Сдается мне, что им даже больше. Причем не просто военные, а ребята из АСО.
Меня передернуло. Опять это Агентство! И снова у меня перед мысленным взором возникла сладкая парочка – Серж и Лядащев. О, Зона, он-то, чем дяде Вите не угодил? Даже если я иду пристежным, а не коренным, легче от этого не становится. Угрохают как ненужного свидетеля. Мне уже начинала сильно надоедать вся эта круговерть вокруг моей персоны. Я никогда не страдал манией величия, а сейчас и подавно не нуждаюсь в наплыве фанатов.
- Откуда информация? – я пристально посмотрел на капитана.
- Лейтенанта молодого помнишь? Того, который вас к завхозу провожал?
- Помню, конечно.
- Он оттуда. Прибыл сегодня днем. На двух БТРах. Конспиратор хренов. И сразу двинул ко мне. Очень интересовался тобой. И, вскользь, Сержем. Но, это «вскользь» меня-то и насторожило. Понимаешь, про тебя он расспрашивал, вроде бы, серьезно, но интереса в его глазах особого не было. А про напарника твоего интересовался так, между делом, но вопросы задавал серьезные, и ответы внимательно слушал. Я в полную несознанку, конечно, не пошел, но информации скинул по минимуму. Так что, Крохаль, давай там, повнимательней.
- Спасибо, брат. Я отдам хабаром.
- А иди ты, куда подальше! За то, что вы с Охотником тогда для меня сделали – это меньшее, чем я могу отплатить. В лагере долго не задерживайтесь. В ночь, конечно, никто вас гнать не будет, но, чем раньше отвалите, тем спокойней дойдете.
- Я постараюсь тебя не подставить. Скажи, можно твоим компьютером немного попользоваться?
- Легко! Что хочешь?
- Защиту на ПДА взломать надо.
- Иди, комп включен.
Я подошел к столу и уселся за компьютер. ПДА, лежащий сейчас у меня в кармане, вернее, информация с него, была весьма ценной, поэтому требовалась осторожность при работе с этим устройством. Я подключился к ПДА. На мониторе ожидаемо высветилось требование пароля. Я опробовал несколько известных мне путей обхода защиты, однако все они заканчивались тупиком. Через полчаса я сдался. Стало очевидно, что моих умственных способностей не хватает для того, чтобы называться хакером. Я отошел от стола и поискал глазами капитана. Тот стоял у окна и разглядывал улицу.
- Все, - окликнул я начальника охраны. – Сдаюсь. Своим скудным умом я не в состоянии постичь, как взломать его.
- Оставь, - Выпь повернулся ко мне. – Есть у меня один компьютерный гений. Он попробует. А я тебе потом информацию скину.
- Лады!- я подошел к капитану. – Пойду я.
- Давай, не забудь, что я тебе сказал.
- Я помню, брат. Спасибо!
Мы обнялись, и я вышел из домика сталкера. Пока я добирался до жилища Затевахина, то успел передумать много дум. Как я уже упоминал, навыки, продемонстрированные Сержем, не укладывались у меня в представления об обычном человеке, пусть и служившем где-нибудь в серьезном подразделении. Все, что я видел, говорило о долгих систематических тренировках. Вот еще, например, почему Серж, все-таки вышел на меня? Странно, что один сотрудник (я убедил себя, что Серж – кадровый работник Агентства), случайно натыкается на другого, пусть уже не работающего на АСО. И случается это не где-нибудь, а в Зоне, причем в тот момент, когда я, сам того не ведая, был готов отправиться в рейд, отдавать долги за учителя. Все эти совпадения выглядят очень странно. Я не верю в то, что все произошедшее со мной за последнее время – цепь случайностей. Не бывает таких совпадений, хоть режьте меня тут!
Подойдя к жилищу Затевахина, я сделал два вывода из своих размышлений. Первый - Серж, хоть и скрывает что-то, меня вполне устраивает в качестве напарника. Не знаю, какие у него планы, но, до определенного момента они совпадают с моими. А дальше… Дальше – посмотрим. Главное, не пропустить момент, когда наши взгляды на дальнейшее разойдутся. И второй (скорее, не вывод, а заключение), я дал себе слово, что обязательно выясню у Сержа, что тут происходит.
С такими мыслями я открыл дверь в дом ученого. Картина маслом! Серж и Виталий сидели за столом, склонив голову над листом бумаги. Чашки с недопитым чаем были отставлены в сторону. Господа что-то жарко обсуждали, и даже не обратили бы внимания на открытую дверь, если бы не сквозняк. Спорщики подняли на меня глаза.
- Крохаль, - Затевахин довольно улыбался, как человек, только что получивший подтверждение своей теории. – Как ты вовремя! Мы тут с Сержем одну задумку обсуждаем.
- Это какую? - я присел на стул рядом с ученым. – Надеюсь, не тотальную стерилизацию Зоны ядерными зарядами?
- Не, - заулыбался Серж. – Мы про аномалии.
- Что задумали? Предупреждаю, - я обратился к Виталию, - в аномалию не полезу ни за какие деньги.
- И не надо. – ученый махнул на меня рукой. – Тут вот какая идея. Аномалия, как ты знаешь, производит артефакты после того как полностью разряжается. А разрядиться ее может заставить только материальное тело, попавшее в зону действия указанной аномалии. Так вот, идея такова: закидывать в аномалии различные предметы, и ждать, что получится. Что думаешь?
- Думаю, хренотень получится. – я потянулся, изображая полное безразличие к обсуждаемому предмету. - Ты, Виталий, поговори на эту тему с Болотным Доктором. Сдается мне, он в аномалиях и артефактах разбирается получше нас всех, вместе взятых.
- Пробовали, - ученый враз погрустнел. – Не выходит ничего. Молчит твой Доктор, как пень. И посмеивается над нашими проектами только. Блин! Представляешь, Крохаль, голову на отсечение даю, что у него в доме чертова туча полезной информации, а он сидит на ней, как собака на сене! Козел!
От обычно сдержанного в высказываниях Виталия, такой эпитет был сродни трехэтажной брани. Видимо, не один раз он пытался с Доктором договориться о взаимном сотрудничестве!
- Ты Доктора-то не обижай! – встал я на защиту Айболита. – Он нам еще пригодится. А про аномалии так скажу. Не знаю, в курсе ты или нет, но был в Зоне, по слухам, один алхимик, который пытался пойти тем путем, что сейчас предложил. Говорят, что у него даже что-то получалось. Кончил плохо – в «Трамплин» угодил. Злые языки утверждают, что «Трамплин» тот полностью разрядился, но артефакта не оставил. Не заслужил, видать, алхимик такой чести. Вот так-то. С Зоной, как и с природой, играть нельзя! Это я тебе говорю как сталкер, намотавший не одну сотню километров тут. С Зоной можно только мирно существовать, причем, придерживаясь ее правил. Ибо на каждую вашу, прошу прощенья, нашу безумную выходку она ответит такими неприятностями, что по сравнению с ними то, что происходит сейчас – детский лепет. С Зоной нельзя играть. Ее можно изучать, ее можно разглядывать, но пытаться использовать, сдается мне, нам рановато. Не доросли мы еще до этого. Помнишь, раньше лозунги были: «Мирный атом в каждый дом!». Или, как это?.. В Припяти, по моему… На доме висел… Лозунг… А! «Пусть будет атом работником, а не солдатом!». Поторопились тогда. Получили Чернобыль. Людей с насиженных мест стронули. Помнишь, что потом было? Самоселы… Не хотел народ со свой земли уходить. Однако, многие так и не вернулись в родные места. В ту же Припять, например. Ты там хоть про одного возвращенца слышал? Вот то-то. Целый город исчез, только скелет его остался. И с Чернобылем тоже. Потом, самоселы, если помнишь, кому-то помешали, и их, аккурат перед Катастрофой, под стволами вывезли с территории санитарной зоны. А кто не уехал, при взрыве погиб. И вот, получите Зону со всеми ее причудами. Теперь у нас, видимо, другие призывы: «Полезный артефакт в каждый дом»? Плохо кончиться может. Странно, Виталий, что ты этого не понимаешь.
Выслушав тираду, ученый, собрался было возразить, но, взглянув на мое лицо, промолчал. Наверное, оно стало каменным, как происходило всегда, когда я разговаривал на значимые и болезненные для меня темы. Серж тоже помалкивал, видимо ошеломленный моими высказываниями. Молчание затягивалось и становилось неловким. Прервал его, на правах хозяина, Затевахин.
- Ладно, господа сталкеры, - сказал он поднимаясь. – Не будем обсуждать сейчас общемировые проблемы – время позднее. Пошли спать. На досуге, в другой раз, поговорим. У меня, надеюсь, аргументация иная появится, и у вас, может, мнение изменится на этот счет.
Что-то возразить на предложение было трудно. Поэтому мы с Сержем тоже поднялись, поблагодарили Виталия за гостеприимство и отправились в комнату, которую он определил нам для ночлега.
В дверях я остановился, ибо мне в голову пришла интересная мысль.
- Виталий! – окликнул я ученого, который почти скрылся в своей спальне.
- Чего? – обернулся он с порога.
- Скажи мне, образованный человек, тебе слово «пластрон» о чем-нибудь говорит?
- Говорит, конечно. А что?
- Что оно обозначает? - мне казалось, что мысль, пришедшая в мозг, имела претензию на гениальность.
- У него есть два толкования, - ученый ухмыльнулся. – Одно из биологии, второе из моды. Тебе какое больше интересно?
- Давай оба, - меня несколько сбил с толку такой ответ, а мысль стала попахивать не гениальностью, а безумием. – Сначала из области моды.
- Так называют туго накрахмаленную переднюю часть мужской сорочки, которая выступает из фрачного жилета.
- Манишка, что ли? - озадаченно переспросил я.
- Нет, манишка – это отдельная деталь одежды, изображающая из себя как раз ту часть рубашки, которую именуют пластрон.
Такое объяснение меня совсем запутало. Каким боком Охотник приплел кодом к своим записям «модный» термин? Да, чудны твои дела, учитель! Еще раз я убедился, что широта интересов Охотника, поистине, невообразима! Размышления о наставнике прервал Виталий.
- А второе толкование слова тебя не интересует?
- Какое? – я не сразу понял, о чем речь.
- Биологическое. – словно глупорожденному объяснил мне Затевахин.
- Интересует, конечно, говори!
- Так вот, в биологии, точнее – в зоологии, у этого слова тоже есть два значения. Так называется воздушная оболочка вокруг брюшка у некоторых видов пауков и нижний щит панциря черепахи.
Ай да учитель, ай да затейник! Ну, молодец! Это ж надо, а! Нижний щит панциря черепахи! Вот уж действительно, «пластрон»! Лучшего слова, чтобы защитить информацию в письме, не придумаешь! Кстати о письме! За всеми делами я забыл про флешку, которую нес Затевахину. Надо исправляться. Покопавшись в кармане, я нашел ее, вынул и подошел к ученому.
- Виталий, извини, забыл совсем. – сказал я, протягивая флешку. – Тут данные о «пульсирующих» аномалиях, которые я тебе обещал, и еще одно письмо. Поймешь, когда прочитаешь. Единственное, что: там защита стоит. Скопировать письмо с флешки у тебя не получится. При попытках взломать, файлы уничтожатся. Через неделю, если не вернусь, защита сама откроет вход. До того, даже не пытайся, можно потерять все безвозвратно.
-Спасибо, Крохаль! – Виталий принял флешку, будто бесценное произведение стеклодувного искусства. – Спасибо. Идите спать, ребята, завтра вам вставать рано.
Две кровати, две тумбочки и шкаф – вот и вся обстановка спальни. Мы завалились на койки не раздеваясь. Нехорошо, конечно, по отношении к хозяину. Но, надо делать скидку на местные условия – Зона на побудку может даже армейских уставных секунд не дать. Поэтому и оружие мы оставили в снаряженном состоянии под рукой. Мало ли что… Перед сном я выдал Сержу особые пилюли.
- Это что, - Серж катал на руке два неаппетитных шарика.
- Запорное. - ответил я и проглотил свою дозу.
- Чего?! – с придыханием спросил Серж.
- Запорное. Примешь две пилюли, и дней на пять можешь забыть, что такое туалетная бумага.
- А зачем? – Серж продолжал катать шарики на ладони, поглядывая то на меня, то на них.
- Ты думаешь, у тебя в ближайшие несколько дней будет время до кустиков добежать? Не, если хочешь, можешь, конечно, в комбинезон дела делать. А что? Поначалу, даже тепло будет.
Серж без звука проглотил препарат и лег на койку, обижено отвернувшись к стене. Я тоже попытался улечься на ложе. Удалось мне это не сразу, потому что ранец, намертво прикрепленный к костюму, не позволял устроиться на спине. Но с этим неудобством я справился быстро: примостился на матраце полубоком, облокотившись на ранец. Получилось даже удобно.