Ромуальд гринблат виа «Поющие гитары»
| Вид материала | Документы |
- Акустические гитары часть, 789.62kb.
- Произведения которые включены в программы музыкального образования датированы начиная, 110.1kb.
- Концерт для гитары с оркестром (1991), 27.52kb.
- Виа "Червона рута" 3 песни: Снег, Пiсня буде помiж нас, Сказка спасибо Артему. Видео:, 900.96kb.
- Положение о Санкт-Петербургском международном Фестивале-конкурсе «виртуозы гитары», 487.79kb.
- «голубые гитары» — 1969 Г. — Игорь гранов, 240.49kb.
- Иванов-крамской александр Михайлович, 8.93kb.
- Виа и рок музыка в троицке, 135.73kb.
- Чешская сказка» Прага (3 ночи) – Королевский пивзавод «Крушовице» – Карловы Вары, 77.46kb.
- Осмотр экспозиции без гида, билеты включены. Маршрут: Пуэрта дель Соль Гран Виа Алкала, 26.3kb.
РОМУАЛЬД ГРИНБЛАТ
ВИА «Поющие гитары»
« ФЛАМАНДСКАЯ ЛЕГЕНДА »
Рок-опера в двух частях
Либретто Юлия Кима и Юрия Димитрина
по мотивам романа Шарля де Костера
«Легенда об Уленшпигеле»
Сценическая история
Рок-опера "Фламандская легенда" создавалась для Вокально-инструментального ансамбля "Поющие гитары". Первоначально её авторами были Ромуальд Гринблат (музыка) и Юлий Ким-Михайлов (либретто). Когда опера была целиком закончена и оркестрована, по настоянию художественного руководителя ансамбля "Поющие гитары" Анатолия Васильева к авторской группе присоединился Юрий Димитрин. Либретто – и концептуально, и сюжетно – было значительно переработано, что во многом потребовало и переработки музыки. Премьера состоялась 4 декабря 1978.
ОТ АВТОРОВ
Создавая оперу о Тиле, авторы пьесы обратились к тем же легендам XIV века о плуте, остроумце и проказнике Эйленшпигеле, которые положил в основу своего знаменитого романа Шарль Де Костер. Как и в романе, действие оперы перенесено в XVI век и разворачивается на фоне народно-освободительной борьбы Фландрии с испанской тиранией.
Однако, во многом фабула оперы, характеры ее персонажей, их сюжетные функции – не повторяют романа. Образы Тиля, Ламме, Неле, сохраняющие в опере народную характерность, приобретают новые черты. Логика их участия в событиях иная. По иному и завершаются их судьбы.
Образ Рыбника – ни в чем не совпадает с костеровским образом изгоя и изувера. В опере он психологически усложнен и идейно противопоставлен Тилю. Образ Короля в опере – обобщенный образ двух испанских монархов той эпохи: Карла и Филиппа.
Единоборство и нравственная победа народного юмора и оптимизма в схватке с тиранией Короля, коварством его «двойника» Оранского, с бездуховностью воинствующего святоши Рыбника – основная тема оперной версии «легенды о Тиле».
Юрий Димитрин
Юлий Ким
1978 г.
Историческая справка
Действие оперы разворачивается во второй половине XVI века во Фландрии. Некогда средневековое графство в описываемый период земля эта являлась одной из семнадцати провинций исторических Нидерландов; они в свою очередь входили тогда в состав «Священной Римской империи». В последующем, большая часть Фландрии - территория Бельгии, часть – территория Франции и Нидерландов.
Во главе «Священной Римской империи» в первой половине XVI века стоял испанский король Карл V - один из многих в истории претендентов на мировое господство, под знаменем католицизма пытавшийся создать «мировую христианскую державу». Начиная с 1521 г. Карл V издает множество указов против еретиков, в т.ч. под страхом сожжения на костре запрещающих распространение протестантских трудов и всякое другое свободное толкование христианских писаний и образов. Так называемый Кровавый указ 1550 г., помимо этого провозглашал, что достояние казненных преступников становится собственностью короля. Не были забыты и доносчики: им полагалась половина достояния жертвы, если стоимость имущества казненного не превышала ста флоринов.
После отречения в 1556 г. Карла V от императорского престола, его занял брат Карла Фердинанд Австрийский, верховную же власть над Нидерландами (в 1555 г.) и испанский престол с колониями (в 1556 г.) Карл передал своему сыну Филиппу II. Филипп унаследовал фанатичную тягу отца к мировому господству, но не перенял его относительного здравомыслия. Большие планы требовали огромных расходов. Филипп II не преминул воспользоваться изобретенным его отцом способом обогащения, делавшим короля и доносчика наследниками их собственных жертв. Борьба против ереси разгорелось с невиданной силой. В Нидерландах бесчинствовала инквизиция. Любой человек мог взойти на костер (предварительно подвергнувшись жесточайшим пыткам) лишь за одно неосторожное слово.
Но ни огромные налоги, введенные Филиппом, ни розничная торговля жизнями чужого ему народа, не могли удовлетворить потребности испанской казны и амбиции Филиппа. В Нидерланды, под предлогом подавления ереси была введена испанская армия, разграбляющая и разрушающая целые города.
Сделав смерть подневольных подданных доходной статьей своего бюджета, Филипп II восстановил против себя и против католической веры, которой он прикрывался, почти всё население Нидерландов, в том числе и некогда зажиточное дворянство и буржуа, которых он обобрал до нитки непомерными податями в пользу испанской короны. Оппозиционная часть дворянства, сумевшая организовать в Нидерландах вооруженное освободительное движение против испанского насилия, так и прозвали себя - «Гёзы», что значит «нищие» (голл. guezen от франц. gueux). В последствии это название закрепилось за всеми силами, участвовавшими в освободительной борьбе Нидерландов против Испании. Одним из инициаторов открытого сопротивления испанской короне и его предводителем стал некогда входивший в ближайшее окружение Карла V принц Вильгельм Оранский, прозванный Молчаливым. Однако в своей борьбе Оранский большей частью предпочитал опираться на силы иностранных наемников и помощь чужеземных монархов, нежели на население Нидерландов. Народ же вел свою освободительную борьбу: на суше и на море вспыхивали мятежи, велись партизанские войны, города, выставив оружие, закрывали ворота перед испанской армией. Эти движения существовали сообща и вместе с тем параллельно друг другу: Оранский не раз подавлял некоторые бесконтрольные народные восстания, которые представляли угрозу не только для испанской, но и для нарождавшейся власти.
Национально-освободительная борьба (обычно именуемая «Нидерландской буржуазной революцией») привела к образованию на севере Нидерландов республики Соединенных провинций (Голландской республики). Без преувеличения огромная роль Оранского в освобождении этой земли от испанского гнета принесла ему высший государственный пост в созданном государстве. Между тем специальным манифестом Филиппа II принц был объявлен вне закона, и за его выдачу или убийство была назначена высокая награда. В 1584 г. Вильгельм Оранский погиб от рук подосланного Филиппом агента.
Южные же провинции Нидерландов (в т.ч. и Фландрия) находились под ярмом Испании вплоть до 1714 г., когда они перешли во владение австрийских Габсбургов. Вновь объединенная в первой четверти XIX века с северными Нидерландами (Голландией) в единое королевство, эта территория, в результате борьбы против голландского господства, в 1830 окончательно отсоединилась от северных Нидерландов и стала самостоятельным государством - Королевством Бельгия.
АКТ 1
СЦЕНА 1 - ПРОЛОГ
1. На городской площади Чиновник оглашает указ Короля: запрещено читать и распространять труды Мартина Лютера и Яна Гуса. Запрещено подвергать сомнению непогрешимость Папы и Церкви. Запрещено оказывать какую-либо помощь восставшим против короля Гёзам. Речь чиновника сменяется бравыми голосами испанских солдат, поющих славу Испании, Королю и самим себе. Король Филипп воспевает могущество и нерушимость собственной власти. Его сменяет принц Оранский, он зовет всех присоединиться к его борьбе против испанского гнета. Городской шум стихает. Ночное поле. В глубокой тишине - нежный шепот Тиля и Неле. «Ах, как жарко, жарко на лугу ночном». Их песня прерывается новым выкриком чиновника: указом короля разрешается доносить на тех, кто нарушает введенные монархом и Папой запреты.
ЯРМАРКА
2. На смену голосу Чиновника приходит ярмарочный гам. Здесь продается все: Клаас торгует углем, Рыбник – своим уловом, Солдат – украденным у мертвецов, Жиллина и девицы – телом, Монах – спасением души. К Книготорговцу подходит человек в капюшоне. Он интересуется трудами протестантов. Книготорговец, не чувствуя подвоха, готов уступить покупателю нужный товар и тут же подвергается аресту.
СЦЕНА 2 - ВОЛШЕБНОЕ ЗЕРКАЛО
3. Появляется Тиль с огромным обручем : за символическую плату каждый может лицезреть в этом «волшебном зеркале» собственное отражение: как настоящее, так и будущее. Тому, кто согласится на этот сомнительный аттракцион, в качестве своего отражения суждено увидеть в обруче Тиля, потешно изображающего - подражая мимике, жестам и голосу - заглянувшего в его зеркало. Первым, по доброй воле, в зеркало заглядывает отец Тиля - Клаас. Затем сам Тиль - характеристику другу (весьма лестную) дает Ламме. Следующим, уже не по собственной воле, в зеркало приходится заглянуть Монаху. Приобретая у него индульгенцию, Тиль добавляет к монетам обвинение в мошенничестве. Тиль предлагает заглянуть в зеркало Рыбнику. «Шут!» - зло кричит в ответ Рыбник. «Я шут, а ты весь тут!» - парирует Уленшпигель, вытаскивая из корзины Рыбника рака-отшельника. Рыбник негодует: мало того, что этот фигляр смеет осуждать его праведный аскетический образ жизни, так он еще выставляет на всеобщее посмешище святое чувство Рыбника к Неле. Вместе с Монахом он требует казни Тиля, тот в ответ помахивает индульгенцией.
Появляется Жиллина с девицами. Тиль на потеху публике (но не без вожделения) признается Жиллине в страстной любви. Та подыгрывает Тилю. В результате Тиль и Жиллина оказываются в объятьях друг друга. Появляется Неле. Рыбник хватает ее за руку и тащит к целующимся Жиллине и Тилю. Тиль получает пощечину. В ответ тот притягивает Неле к себе, пытаясь успокоить. Солдат грубо вырывает Неле из объятий Тиля и заявляет хозяйские права на неё. Сначала Клаас, а потом Ламме с возгласами «Эй, Испания!» оттесняют Солдата от Неле. Тиль осыпает испанца, а вместе с ним Рыбника и Монаха, готовыми ему услужить, едкими остротами. От рвущейся наружу ярости осмеянных Тиля загораживает толпа.
4. Тиль заявляет, что нечего на зеркало (т.е. на него, Тиля) пенять, коли крива рожа, а равно безобразны иные части души и тела.
СЦЕНА 3 – ШУТИ ПОТИШЕ
5. «Кто следующий?» кричит Тиль. «Я» - говорит появившийся Король. Воцаряется тишина. Солдат, Рыбник и Монах бросаются к Тилю, скручивают его, бросают в ноги Королю. Тиль преподносит Филиппу его отражение, ставя под сомнение королевское всемогущество: «Ты можешь всё, ты только жить не можешь без крови и огня». Но Король вполне может обойтись без огня и крови, воспользовавшись веревкой – указующим перстом он велит повесить шутника. Тиля возводят на помост. Тиль предлагает Королю сделку: если он попросит о чем-то, что Король не в состоянии исполнить, то Филипп отпустит его. Король дает слово, и Тиль с низким поклоном просит Филиппа поцеловать его в ту часть тела, которую прежде лишь пороли. Король в тихой ярости, но он выполняет свое обещание. Отпускает Тиля. Совсем. Изгоняет из Фландрии и объявляет вне закона: каждый, кто встретит Тиля на родине, может без суда убить его. Тиль иронично перемигивается с Жиллиной и исчезает. Жиллина уходит вслед за Тилем. Вдогонку Уленшпигелю несутся проклятия Солдата, Монаха и Рыбника. Последний – особенно неистов.
СЦЕНА – 4 МОЛИТВА
Одинокая Неле. Поодаль Рыбник. Каждый выплакивает Богу свое одиночество. Неле тоскует по Тилю. Рыбник же бесконечно удивлен волей небес: ну почему людям симпатичен мошенник и развратник Уленшпигель, а его, Рыбника, живущего по законам божьим все ненавидят?!
7. Появляется Клаас. Ему смешны причитания Неле и Рыбника: жизнь прекрасна сама по себе, не стоит проводить её в бесконечных жалобах. Клаас позволяет себе пренебрежительную насмешку над теми, кто считает себя повелителями людских судеб, в том числе над Королем и Папой. Рыбник не может пропустить мимо ушей столь колоритного проявления ереси.
Клаас с Неле уходят, а Рыбник все повторяет слова Клааса – он сумеет использовать их нужным образом.
СЦЕНА – 5 КАБАК ЖИЛЛИНЫ
8. Ночной кабачок, из тех, где готовы унять не только урчание вашего желудка, но и голод совсем иного рода. За столом несколько посетителей исключительно мужского пола. Среди них – Ламме. Рядом - незнакомец в капюшоне. Жиллина с девицами поет о том, что на любого ловца тоже кем-то расставлены сети, и в конце концов каждый клюнет на предназначенную для него приманку. Ламме, перегнувшись через угол стола к незнакомцу в капюшоне, похваляется своим другом Уленшпигелем. При описании просьбы Тиля к Королю, Ламме наклоняется прямо к уху незнакомца, потом, распрямившись, со словами: «Так прямо и сказал!» - хлопает собеседника по плечу. Незнакомец внимает рассказу с интересом, но фамильярность Ламме его явно раздражает. С другого бока к Ламме подсаживается девица и, обвив руками его шею, пытается привлечь к себя внимание. Ламме отталкивает её - в отличие от некоторых он пришел сюда только поесть. Девица же, не прекращая домогательств, внезапно переходит с фальцета на бас, и Ламме узнает в ней своего пропащего друга. Следуют крепкие продолжительные объятия. Тиль и не думал покидать родину – все это время он, в женском одеянии, скрывался у Жиллины. Уленшпигель осторожно интересуется у Ламме незнакомцем в капюшоне. Тут в кабачок врывается испанский Солдат. Тот самый – с ярмарки. По всему видно – уже навеселе. Его бдительное око моментально выхватывает из общей картины Тиля: «Эй, девчонка, а ты взялась откуда?». Тиль в растерянности...
СЦЕНА – 6 ДОНОС
9. На авансцене возникают Король и Чиновник. Чиновник докладывает Филиппу об обстановке: восставшие Гёзы готовят вооруженный поход. Их предводитель, принц Оранский, говорят, в городе – нужно удвоить посты, чтоб не упустить его. Король интересуется Уленшпигелем. Появляется Рыбник. Чиновник знаком подзывает его, берет из рук Рыбника донос на Клааса, протягивает Королю. Вот она — приманка для шута: узнав о казни отца, Тиль поспешит возвратиться и будет убит. Король, не взглянув на донос, велит объявить во всеуслышанье о предстоящей казни Клааса.
СЦЕНА –7 ВЕЛИКОЕ СРАЖЕНИЕ
10. Вновь Кабачок. Солдат пристает к Тилю, явно надеясь получить от него то, что привык получать в подобных заведениях от женщин. Тот с низким «Бе-е-е» показывает ему язык и Солдат узнает своего недавнего обидчика.
Тиль же, пританцовывая перед Солдатом и, словно тореадор, помахивая надетой юбкой, осыпает его колкими замечаниями. Взбешенный испанец бросается на Тиля со шпагой. Тиль, на всем протяжении сражения ужасно гримасничая, использует подручные средства: метлу, стул, кочергу – или же просто увертывается от неловких выпадов пьяного солдата и дает ему пинка. Не раз солдат оказывается на полу, но вновь поднимается и лезет в драку. Тиль способен завладеть шпагой и окончить сражение одним решительным движением. Но он не желает смерти противника. Поединок для Тиля - лишь представление на потеху публике. Постепенно действие в кабачке уходит в затемнение.
СЦЕНА – 8 ДОПРОС КЛААСА
11. На авансцене возникают Чиновник, Рыбник, Клаас. Чиновник оглашает донос Рыбника. Клаас считает ниже своего достоинства отрекаться от сказанного, тем более - каяться. Поскольку Клаас ничего не отрицает, Чиновник делает знак Рыбнику удалиться. Появляется Неле и становится очевидцем вынесения приговора: Клааса сожгут на костре. Чиновника, Клааса, Неле скрывает мгла.
СЦЕНА – 9 « И ВОТ ЗАТИХ…»
12. Вновь кабачок. Поединок продолжается. Силы солдата на исходе. Получив по голове метлой, он в очередной раз падает, и более не предпринимает попыток встать. Тиль, полагая, что изнуренный поединком, алкоголем и злостью солдат провалился в беспамятство, принимает комичную горделивую позу и поет не менее комичный гимн собственной победе. Незнакомец в капюшоне встает, подходит к лежащему солдату и наклоняется над ним. Между тем мотив песни Тиля подхватывают зрители поединка и кабачок погружается во всеобщее безудержное веселье.
СЦЕНА – 10 « ПОСЛУШАЙ, ПАРЕНЬ! »
13. Незнакомец, откинув капюшон, повелительным «довольно!» обрывает всеобщий гам. Изумленные завсегдатаи кабачка узнают в нем принца Оранского. Принц зовет Тиля присоединиться к Гёзам и защищать родину с оружием в руках, а не растрачивать силы на жалкие шутки в адрес испанской короны. Но Тиль не торопится: у каждого свое оружие: у одних - пистолеты и пушки, у других - песни и шутки. Суд Оранского прост: «кто не с нами – тот враг». Распахнув плащ и схватившись за меч, он спрашивает Тиля: «Ты чей?». «Ничей! Я просто шут!» – отвечает Тиль. Оранский, сделав жест в сторону лежащего солдата, возражает: «Но он убит тобой!!». Мгновенно воцаряется тишина. Все с тревогой оборачиваются к испанцу на полу. Тиль бросается к лежащему телу. Солдат в самом деле мертв.
СЦЕНА – 11 « ТЫ НАШЛА МЕНЯ, НЕЛЕ »
14. В трактир вбегает Неле. Её лицо бледно, глаза лихорадочно ищут Тиля. Неле бросается к возлюбленному, но в полуметре от него застывает в нерешительности – Тиль не раскрывает объятия навстречу ей, он словно не видит и не слышит ничего вокруг – осознание того, что он убил человека, повергло Тиля в глубокий шок. Взгляд его блуждает, движения отрывисты, слова, будто адресованные Неле, обращены в никуда. Неле шепотом сообщает Ламме, что Клааса казнят и просит задержать Тиля – палачи только и ждут его появления. Страшная весть моментально облетает кабачок, Тиль же по-прежнему в прострации. Он собирается уехать из родных мест, но прежде - повидать отца. При упоминании об отце Неле с криком «нет!» хватает Тиля за руку, разворачивает к себе и, изобразив на лице некое подобие зазывающей улыбки, пытается отвлечь его от губительных намерений. Тиль моментально настораживается: что с отцом?! Но Неле только умоляюще тянет его к себе. Тиль отталкивает Неле, та падает. Уленшпигель бросается к дверям. Путь ему преграждает Оранский. Яростная борьба. Ламме, Жиллина, девицы повисают на Тиле и валят его наземь. Действие в кабачке уходит в небытие.
СЦЕНА – 12 « ЗАМРИ, ЗЕМНАЯ СУЕТА »
15. Клаас на костре. В отдалении Король. Каждый из них ведет свой исповедальный монолог. Король восторгается величием смерти, перед лицом которой всё ничтожно. Но что для Клааса смерть, если у него столько светлых воспоминаний, если все живое бесконечно, если его радость и счастье возродятся в потомках?..
СЦЕНА – 13 КАЗНЬ КЛААСА
16. Огонь всё жарче. Чиновник зачитывает приговор, Монах - молитву об отпущении грехов Клааса, а Рыбник все ждет Тиля: «Ну, где ж ты, жалкий шут?». Голоса Короля, Чиновника, Монаха, испанских солдат, Рыбника, Неле сливаются с языками огня в одной безумной пляске. Вместе с черным дымом безнадежно возносится к небу людская скорбь: «Господи! Разве не страшно? На что ты его осудил?!». Сквозь дым и пламя доносится предсмертный крик Клааса: «Тиль!». Вслед за ним имя своего врага в отчаянии выкрикивает Рыбник. Всё меркнет.
.
АКТ 2
СЦЕНА – 14 ГОЛОСА НА ПЕПЕЛИЩЕ
1. Ночь на месте казни. На сцене Тиль, Неле и Ламме. Слышен голос Клааса: «Живи, дыши, не бойся…» - завещание сыну. Пепелище хранит голоса тех, кто был здесь днем и видел мучения угольщика. Из хаоса горестных и злобных воплей вновь вырывается крик Клааса: «Тиль!». Тиль, стиснув зубы, сжимает голову руками, чтоб не слышать весь этот рев. Напрасно - голоса звучат в его голове.
2. Неле пытается утешить Тиля и в то же время чувствует, что её любовь и нежность бессильны перед его горем. Тиль же словно не видит ничего вокруг, он все повторяет: «Пепел отца жжет мое сердце!». В конце концов, жжение становятся невыносимым. Тиль с криком «Ламме!» резко вскакивает на ноги и бросается к другу. Тиль зовет Ламме расплатиться с чужеземцами за всё горе, принесенное ими во Фландрию. Ламме готов следовать за другом куда угодно, на войну - так на войну. Появляется Оранский, за ним видны силуэты Гёзов. Голоса Тиля и Ламме вливаются в их песню.
3. Оранский доволен - в рядах его войска новый боец. Даже два. Он зовет Тиля и Ламме освободить родную землю от испанского гнета, чтоб создать царство свободы и справедливости. Поодаль возникает Король. Призывы мятежного принца вызывают у него надменную усмешку: любой бунтарь, добившись власти, навсегда оставляет мысли о всеобщем равенстве. Речи Оранского и Короля, сменяя друг друга, сходятся в одном: «Любой ценой!» - вот главная заповедь обоих. Оранский поручает Тилю пробраться к основным силам Гёзов и привести их к городу, а затем, минуя испанские патрули, вывести к ним Оранского. Тиль, взяв мушкет, торопится в путь. Ламме следует за ним.
4. На авансцене Король. Рядом Чиновник. Король смотрит вслед Уленшпигелю: его забавляет произошедшая в Тиле перемена. Прежде со своими шутками и песнями он представлял для Короля угрозу, теперь же, с оружием в руках, Тиль просто пушечное мясо, коего очень много. Король велит Чиновнику усилить вооруженную охрану города.
СЦЕНА – 15 « ХОДИТ НЕВОД »
5. На переднем плане Неле. В стороне от неё – Жиллина поёт арию. Поодаль ей вторит Рыбник. Неле грустно смотрит на дорогу в ожидании Тиля. Жиллину и Рыбника она не замечает. Не слышит, что и они ждут Тиля: ведь для Рыбника её возлюбленный - главная причина страданий Неле и помеха на пути к счастью, для Жиллины – единственный в жизни светлый луч.
6. Жиллина исчезает. В глубине сцены возникает Ламме. В его песне - радость возвращения, воспоминание о трудном походе, и - в качестве лейтмотива – страстное желание набить живот. Ламме уходит. Рыбник, проводив Ламме взглядом, бросается в другую сторону - вернулся Ламме, значит и Тиль где-то рядом.
7. Неле расцветает: вернулся возлюбленный, нет больше одиночества, нет боли, нет прежних обид, есть только радость предстоящей встречи. Теперь всё будет хорошо. Затемнение.
СЦЕНА – 16 СГОВОР
8. На сцене Чиновник, рядом с ним Рыбник. За ним Монах. Чиновник доволен принесенной Рыбником вестью о возвращении Тиля: есть хорошая возможность угодить Королю. Только как схватить шута? Рыбник рад помочь. Но убийство Тиля для него не самоцель – после его смерти он желает обвенчаться с Неле и тот же час уехать из города, потому просит у Чиновника грамоту, позволяющую свадебному кортежу миновать все посты. Свадебная песня будет сигналом того, что Тиль убит. Пока чиновник выписывает грамоту, созревает план: устроив засаду в кабачке, путем угроз и подкупа заставить Жиллину выдать Уленшпигеля. Чиновник и Монах упиваются «гениальностью» плана, Рыбник поглощен переданной ему Чиновником грамотой.
9. Чиновник и Монах исчезают. Рыбник помнит о Клаасе. Доносом на него Рыбник сам разрушил свою праведную жизнь. Но не время останавливаться - он должен избавить Неле от пагубной любви к Уленшпигелю, иначе тот уведет её с собой прямиком в ад. Дороги назад для Рыбника нет, а значит - дозволено всё. Неле будет счастлива, только бы она забыла Тиля… Затемнение.
СЦЕНА – 17 ПОДКУП ЖИЛЛИНЫ
10. На сцене Монах и Жиллина. Монах готовит Жиллину к задуманному. Руки служителя церкви так и тянутся к женщине: … эх!… если б не важное дело… Жиллина собирается известить Рыбника и Монаха о появлении Тиля своей песней «Время бить посуду…». Возникший Рыбник непререкаемо желает, чтоб сигналом стала песня Тиля и Неле «Ах, как жарко на лугу ночном…» Рыбник и Монах исчезают. Жиллина остается одна. Безмерно дорог ей Уленшпигель, но Жиллина не может смириться с мыслью, что Тиль принадлежит другой: «Раз ты не мой – оставайся ничьим…».
11. Появляется Ламме. Довольный, сытый и изрядно пьяный. За ним показываются принц Оранский и двое Гёзов в испанских доспехах. Ламме горланит: «Да здравствуют Гёзы!». Жиллина предостерегает его: рядом испанцы. Обернувшись, Ламме в самом деле видит «испанцев», но это его не смущает: он снисходительно советует им спасаться бегством – вокруг города отряды Гёзов. Жиллина пытается утихомирить Ламме. Оранский отталкивает её. Жиллина уходит. Оранский - намеком, чтоб не выдать себя - пытается заставить Ламме замолчать: «Когда б я был Гёзом, на первой березе тебя бы я вздернул!» Ламме с возгласом «Нашелся мне Гёз!» отталкивает его. Поскольку мудрые предупреждения бессильны, Оранский велит Гёзам заткнуть Ламме рот.
СЦЕНА – 18 ПОКУШЕНИЕ НА ТИЛЯ
12. Знакомый кабачок. Тиль один. Поход сильно изменил его: плечи опущены, лицо осунулось. В глазах нет прежнего блеска, губы плотно сжаты. Тиль ищет способ вывести Оранского из города сквозь заставы и патрули, но ужасы войны – кажется, безвозвратно - притупили его разум и чувства… В кабачок входит Жиллина.
13. Жиллина подходит к Тилю, кладет руки ему на плечи … Вот сейчас она должна подать сигнал Рыбнику. Жиллина, прощаясь, в последний раз крепко прижимается к Тилю, но затем с криком «беги!» отталкивает его от себя. В кабачок вбегает Неле и бросается к Тилю. Появляются девицы. И тогда Жиллина поет: «Ах, как жарко, жарко на лугу ночном!». С ножом в руках возникает Рыбник, крадется к Тилю. Входит Монах. Тиль и Неле в объятиях друг друга – они ничего не видят. Рыбник заносит над Тилем нож. В кабачок входит Оранский, Гёзы вталкивают Ламме… Оранский бросается к Рыбнику и сбивает его с ног. Нож падает. Монах пытается ускользнуть, но Гёзы хватают его и бросают в ноги Оранскому. Монах во всем обвиняет Рыбника и Жиллину. По приказу Оранского Монаха и Рыбника обыскивают. Находят грамоту… Принц, взглянув на грамоту, передает ее Тилю. Оранский велит сей же час казнить Рыбника, Монаха, Жиллину, а вместе с ними и Ламме. Все это время Тиль понуро сидит, бессмысленно глядя в грамоту.
14. Вдруг глаза Тиля проясняются. С криком «нет!» он вскакивает с места. Все оборачиваются к нему. Тиль нашел выход: с помощью грамоты выбраться из города под видом свадебной процессии, а за жениха и невесту выдать Рыбника и Жиллину. Оранский одобряет этот план, и обещает, что если приговоренные надлежащим образом исполнят свои роли, они будут помилованы. Неле бросается в объятия к спасенному Ламме. Гезы развязывают Рыбника и Монаха. Рыбника подталкивают к Жиллине. Шумной толпой все покидают кабачок.
СЦЕНА – 19 « АХ, МОЯ ЛАСТОЧКА »
15. В глубине – свадебный кортеж. На переднем плане Король. Действия в королевских покоях и со свадебным кортежем развиваются одновременно. Королю не спится. Терзает мысль о несправедливости мироздания: неизбежная смерть уровняет Короля и простолюдина. Входит Чиновник. Король интересуется, что за шум там за окном? Чиновник сообщает, что свадебная песня – сигнал того, что Уленшпигель мертв. Король знаком отсылает чиновника.
Свадебный кортеж минует последний пост. Тиль отдает Рыбнику грамоту и со словами: «Беги, Иуда. Вряд ли бог тебя простит» - сталкивает его с повозки.
Король весьма удовлетворен смертью паяца. Но тут вновь появляется Чиновник: он волочит Рыбника и бросает его к ногам Короля. Филипп в недоумении. Рыбник сообщает, что все сорвалось: и шут и принц Оранский ушли. Король велит послать погоню, но в ответ слышит, что догнать беглецов уже невозможно. Вымолвив: «С этих пор я буду всех шутов расстреливать на месте!!» - Король в молитве опускается на колени.
16. Свадебный кортеж останавливается. Оранский велит Гёзам расстрелять тех, кого он ещё недавно обещал отпустить.
СЦЕНА – 20 ССОРА, « Я ИДУ »
Тиль негодует: как бы не был сурова война и сильна ненависть к врагам, данное им слово – закон.
На заднем плане Король все так же склоняется в молитве. Обезумевший от горя Рыбник кричит ему: «Бог не слышит! Нет бога!».
Одновременно развивается спор между Уленшпигелем и Оранским. Принц дал слово своей стране освободить её от ненавистного гнета, и в достижении этой великой цели все другие обещания ничтожны. Тиль замечает: Оранский дал родине слово, которое ничего не стоит. Ламме предупредительно кричит другу: «Шути потише, Тиль». Оранский вновь велит прикончить осужденных. Гёзы уводят Ламме, Жиллину и Монаха. Слышится залп. Возвращаются Гёзы, уводившие приговоренных. Оранский между тем уже преступает к суду над Уленшпигелем.
Рыбник продолжает раздражать Короля своими выкриками, тот, поднявшись с колен, жестом велит Чиновнику расправиться с наглецом. Чиновник достает кинжал и приближается к Рыбнику. Напоследок Рыбник пытается сказать Королю слова, некогда произнесенные Тилем: «Тебе дана неслыханная власть… так поцелуй меня…» - но удар кинжала прерывает его монолог.
В руках Тиля вновь обруч-зеркало. Передразнивая Оранского, Тиль наперебой с ним зачитывает себе приговор. Оранский выхватывает пистолет и стреляет в Тиля. Но пуля не причиняет Уленшпигелю вреда. «Кто следующий?» – кричит он Гёзам, затем по очереди каждому: « Ты?… Ты?… Ты?…» Подвластные Оранскому Гёзы отвечают ему выстрелами, но пули не берут Тиля. Постепенно всё исчезает.
ЭПИЛОГ
17. Опять, как в прологе, на фоне тишины еле слышны голоса Тиля и Неле. Но в их словах уже нет ощущения счастья – Тиль и Неле прощаются. Крепко обнявшись, они стоят на коленях. «Не пойму, не помню: где мы, кто мы, как нас зовут?» тихо говорит Тиль. «Твое имя - свет и радость» - Неле шепчет то, что он значит для неё, то, чего ждут от Тиля люди. «Мое имя — грустный шут» - возражает Тиль.
Тиль нехотя отстраняется от Неле. Медленно поднимается с колен. Подбирает с земли мушкет, перекидывает его через плечо и, не оглядываясь, идет прочь. Вначале шаг его неуверен и сбивчив, но потом, под бой невидимого барабана, приобретает размеренность и твердость. В лицо Тилю бьёт ветер, но он упрямо идет вперед. Иногда он всё же замирает на мгновенье от поселившейся в душе усталости - ведь очень трудно постоянно быть для кого-то светом и радостью. Особенно для целого народа. Особенно когда в сердце пепел. Но секунду спустя, словно приказывая самому себе «Я иду!», Тиль вновь впечатывает шаги в дорожную пыль.
Уленшпигель – несгибаемый дух Фландрии, он вечно юн и бессмертен, но бесконечна и дорога, по которой сквозь кровь и слезы идет он к свету и справедливости. Последние отголоски его песни теряются в шуме ветра.
КОНЕЦ ОПЕРЫ
_______________________________
Ал.Ви.Ш.
под редакцией и руководством Аи Макаровой