Ларьков Н. С

  1   2   3

Из книги: Ларьков Н.С., Чернова И.В., Войтович А.В. Двести лет на страже порядка: Очерки истории органов внутренних дел Томской губернии, округа, области в XIX-XX вв. Томск, 2002. – 519 с.

Ларьков Н.С.

Глава 6.

В ЭПОХУ «ВЕЛИКОГО ПЕРЕЛОМА» (КОНЕЦ 1920-х – 1930-е гг.)

РЕОРГАНИЗАЦИЯ ТОМСКИХ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

На рубеже 1920 – 30-х годов партийно-государственное руководство Советского Союза осуществило резкий поворот в своей внутренней политике. Отказавшись от проводившейся ранее новой экономической политики, сталинская верхушка взяла курс на ускоренное строительство социализма. К этому времени коммунистическая партия решила две важнейших для себя задачи. С помощью новой экономической политики ей, во-первых, удалось удержаться у власти и, во-вторых, восстановить разрушенное войной и революцией народное хозяйство. НЭП оказался больше не нужным. В стране установился тоталитарный режим власти. На первый план вышли административно-командные рычаги управления. Началась форсированная индустриализация в промышленности, сопровождавшаяся насильственной коллективизацией сельского хозяйства и массовыми репрессиями. В этих условиях органы внутренних дел не только продолжали выполнять роль важнейшей опоры правящего режима, но и призваны были стать надёжным проводником в жизнь всех его новых революционных идей и решений.

Радикальные социально-экономические и политические преобразования всякий раз приводили к соответствующей перестройке системы правоохранительных органов. В Сибири эти преобразования, вдобавок, оказались сопряжены с очередными административно-территориальными изменениями. Территория современной Томской области, с 1925 г. входившая в состав Сибирского края, в 1930 г. отошла к Западно-Сибирскому краю (ЗСК), а с 1937 г. стала частью Новосибирской области. В 1930 г. были ликвидированы округа и созданы районы (в ЗСК их было 172)¹. Изменился статус самого г. Томска, являвшегося некогда губернским, а теперь превратившегося фактически в районный центр.

После ликвидации в июле 1932 г. самостоятельного Томского района приказом начальника управления милиции ЗСК от 11 августа 1932 г. было расформировано и районное управление РКМ. С 15 августа 1932 г. сельская местность передавалась в обслуживание Томского городского управления милиции, размещавшегося тогда в доме № 11 по Коммунистическому проспекту.

В 1939 г. указом Президиума Верховного Совета РСФСР из г. Томска был вновь выделен самостоятельный Томский сельский район с организацией райисполкома, непосредственно подчинённого Новосибирскому облисполкому².

На основании постановления ВЦИК и СНК СССР уже с конца 1930 года началась реорганизация местных административных отделов в управления милиции и уголовного розыска, которые стали действовать на правах отделов исполкомов соответствующих Советов³. Решение Томского горсовета о реорганизации городского административного отдела было принято 29 января 1931 г. Спустя немногим более месяца, к 3 марта 1931 г., вместо горадмотдела было создано городское управление милиции и уголовного розыска (ГОМУР). При этом значительная часть функций упразднённого административного отдела передавалась в ведение секретариата городского совета. К последнему, в частности, отошли: делопроизводство по учёту «лишенцев», т.е. лиц, лишённых избирательных прав; учёт, регистрация, наблюдение и регулирование деятельности обществ и союзов, а также религиозных объединений; общее руководство и надзор за деятельностью органов ЗАГС и регистрация всех актов гражданского состояния по городу; делопроизводство по всем вопросам, связанным с проживанием иностранцев. Штат сотрудников, обслуживавших все эти отрасли работы, передавался в горсовет. Остальные работники направлялись на укомплектование штатов городского управления милиции и уголовного розыска⁴.

С ликвидацией в 1932 г. самостоятельного Томского района и передачей его территории в обслуживание Томского городского управления милиции, штат последнего был утверждён в количестве 107 чел., в том числе 25 участковых инспекторов и 37 милиционеров⁵. Томский ГОМУР на первом этапе радикальных преобразований возглавляли Максим Георгиевич Рогаев и Василий Васильевич Ступаренко.

М.Г.Рогаев в прошлом был сельскохозяйственным рабочим-батраком, в 1917 г. служил в армии младшим унтер-офицером. В 1920 г. Барнаульской парторганизацией был принят в ряды ВКП(б). Тогда же началась его милицейская карьера. До прибытия в 1927 г. в Томск М.Г.Рогаев в течение полутора лет возглавлял административный отдел в г. Ачинске. Дважды за пьянство получал партийные взыскания, впоследствии был исключён из ВКП(б).

В.В.Ступаренко свою службу в милиции начал также в 1920 г. До этого он, как и М.Г.Рогаев, был батраком, служил в старой Русской армии. Однако, в отличие от последнего, В.В.Ступаренко отличался большей дисциплинированностью, моральной устойчивостью, что позволило ему в дальнейшем дослужиться до звания полковника и в 1944–1945 гг. занять должность начальника Томского областного управления милиции.

Секретным постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 декабря 1930 г. общее руководство милицией в стране было возложено на органы ОГПУ. На основании этого документа был издан приказ ОГПУ № 475/224/с от 30 декабря 1930 г., вводивший в штатах соответствующих своих органов должности помощников по руководству милицией. Таковыми объявлялись все начальники городских и районных управлений милиции.

Централизация органов милиции, осуществлённая в начале 1930-х годов, была законодательно закреплена в специальном «Положении о рабоче-крестьянской милиции», принятом 25 мая 1931 года Советом Народных Комиссаров СССР. Согласно этому документу, милиция представляла собой административно-исполнительный орган Советской власти и делилась на общую и ведомственную. Общая милиция переводилась с местного бюджета на общегосударственный и снабжалась вооружением, снаряжением и вещевым довольствием в централизованном порядке. Ведомственная милиция предназначалась для специальной охраны отдельных предприятий, сооружений, а также иного имущества и содержалась за счёт средств тех государственных и общественных органов, которые ею обслуживались⁶.

После упразднения окружного деления и перехода к районной системе на территории Западной Сибири были образованы так называемые межрайонные оперативные сектора ОГПУ. Их создание позволяло в случае необходимости быстро концентрировать наличные силы чекистов в нужном месте, оперативно перебрасывать их в любую точку сектора и тем самым более надёжно контролировать ту непростую ситуацию, которая сложилась в начале 1930-х годов в условиях крайне болезненных для большинства населения страны социально-экономических преобразований.

Уже к апрелю 1931 г. был образован Томский оперативный сектор ОГПУ. В ноябре того же года в его ведение после расформирования Томского горрайонного отделения ОГПУ были переданы г. Томск и сельские районы. Летом 1931 г. было реорганизовано Колпашевское районное отделение ОГПУ. На его базе появился Нарымский оперсектор с центром в с. Колпашево, подчинённый непосредственно Полномочному представительству ОГПУ по Западно-Сибирскому краю. При этом из оперативного подчинения Томского оперсектора были изъяты и переданы Нарымскому сектору Каргасокское районное отделение, Кривошеинский, Александровский и Чаинский районные аппараты ОГПУ. Начальниками Томского оперативного сектора ОГПУ были последовательно М.А.Плахов, Я.М.Краузе и М.М.Подольский.

В связи со спецификой Томского региона (огромное количество спецпереселенцев и ссыльнопоселенцев) в большинстве районов были созданы так называемые участковые комендатуры. Последние делились на две группы – сельскохозяйственную (12 участковых комендатур – Галкинская, Тоинская, Парбигская и др.) и группу Лесотреста (3 участковых комендатуры – Колпашевская, Могочинская и Ново-Кусковская). Штат сельскохозяйственной группы комендатур на 23 августа 1931 г. состоял из 306 чел. строевого состава, включая 175 поселковых комендантов и 88 милиционеров. В группе комендатур Лесотреста насчитывался 61 чел. строевого состава, в том числе 18 милиционеров.

Создание оперативных межрайонных секторов ОГПУ повлекло за собой образование аналогичных секторов милиции. Соответствующий приказ начальника управления Рабоче-Крестьянской милиции ЗСК за № 7/с появился 21 января 1932 г. На основании этого приказа в крае были образованы, в числе других, 4-й (Томский) и 5-й (Колпашевский) межрайонные сектора милиции. В состав Томского сектора вошли г. Томск и 14 районов, в состав Колпашевского – 5 районов с центром в с. Колпашево. Временный штат Томского оперсектора милиции, утверждённый на 1932 г., составлял 122 чел. и 35 лошадей, Колпашевского – 27 чел. и 20 лошадей. Томский межрайонный сектор милиции возглавляли сначала В.В.Ступаренко, затем М.М.Чулков, Бензаревич, Колпашевский – П.П.Мартемьянов⁷. После образования на территории Нарымского края решением Президиума ВЦИК СССР особого Северного национального округа Колпашевский межрайонный сектор РКМ в июле 1932 г. был ликвидирован, а вместо него сформировано управление РКМ Северного округа, в подчинение которому вошли Чаинское, Кривошеинское, Каргасокское и Колпашевское управления милиции⁸. Его начальником стал бывший руководитель особой инспекции Западно-Сибирского краевого управления милиции Н.А.Жданов. Однако Северный округ и соответствующее управление милиции просуществовали недолго. Вскоре было решено вновь воссоздать там оперативный сектор милиции, получивший на этот раз название Нарымского. Его по-прежнему возглавлял Н.А.Жданов. В 1934 г. районные управления Томского межрайонного сектора милиции возглавляли Ф.А.Пискунов (Асиновское), П.И.Лаворчик (Зырянское), И.Д.Бутоев (Кожевниковское), Л.П.Яковлев (Александровское), П.П.Булатов (Каргасокское), И.Л.Хмелев (Кривошеинское), К.Т.Быков (Чаинское) и др.⁹

На межрайонные сектора милиции возлагались следующие основные задачи: «а) оперативное, конкретное, приспособленное к условиям данного города или района руководство и оказание практической помощи управлениям РК милиции городов и районов по борьбе с преступностью и стихийными бедствиями; б) ведение регистрационно-технической работы; в) организация и управление школами по подготовке и переподготовке рядового и младшего начальствующего состава милиции; г) формирование кавалерийских частей и управление ими; д) инструктирование и инспектирование управления РКМ по всем отраслям работы; е) организация точного учёта оперативных заданий районным и городским органам милиции с целью наблюдения за их выполнением…»¹⁰.

В связи с реорганизацией РКМ в военизированную структуру (из прежнего полувоенного состояния), переходом к централизованному управлению, а также вследствие ликвидации некоторых районов, приказом начальника управления милиции Западно-Сибирского края от 11 мая 1932 г. был объявлен план концентрации вооружённых отрядов в регионе. Томский межрайонный сектор милиции вошёл в число пяти основных опорных пунктов на территории Западной Сибири, а Колпашевский стал одним из вспомогательных. В Томском опорном пункте концентрировался вооружённый отряд милиции численностью 137 чел. (дивизион из 118 чел. и кавалерийское отделение из 19 чел.). В его сферу вошли следующие так называемые «поддерживаемые районы»: Томский, Кривошеинский, Зырянский, Новокусковский, Кожевниковский, а также Анжеро-Судженский и Тайгинский. Целью Томского и других подобных вооружённых соединений являлась «ликвидация волынок, подавление банд, восстаний»¹¹.

После образования в 1934 г. Народного комиссариата внутренних дел СССР органы милиции перешли в его подчинение. Однако и в центре и на местах первую скрипку в новом наркомате играли руководители и сотрудники структур госбезопасности. Так, городской отдел НКВД в Томске во второй половине 1930-х гг. неизменно возглавляли чекисты (М.М.Подольский, И.В.Овчинников). Начальниками Нарымского окружного отдела НКВД в середине 1930-х годов являлись П.М.Шестаков и С.С.Мартон (с 1 сентября 1934 г.)¹². Местная милиция и уголовный розыск находились в полном их подчинении. Поэтому вполне закономерно на всём протяжении 1930-х годов милиция активно привлекалась к проведению массовых политических репрессий, к выполнению других, несвойственных ей функций.

Вскоре после образования НКВД межрайонные сектора милиции были упразднены. С 1 апреля 1935 г. были введены новые штаты и новые должности – уже не начальников секторов, а начальников городских, районных и окружных отделов милиции. В частности, были созданы Томский городской отдел милиции во главе с М.М.Чулковым и Нарымский окружной отдел во главе с Н.А.Ждановым. Томск тогда делился на два городских района, в каждом из которых имелись отделения милиции (к концу 1930-х годов к ним добавился ещё один район). Штат горотдела РКМ состоял в это время из 136 чел., включая городское отделение уголовного розыска численностью 16 чел., 16 участковых инспекторов в городе и 6 – в сельской местности, а также 40 милиционеров. Кроме того, в него входили 20 чел. конвойной команды, работники секретариата и др. В Нарымском округе штат милиции состоял из 42 чел., в том числе 7 сотрудников угрозыска¹³.

Во второй половине 1930-х годов и накануне Великой Отечественной войны начальниками Томского горотдела милиции являлись С.А.Рудов, Кривоносов, Г.Я.Котов, Денисов. Отдел уголовного розыска в Томске в 1930-е годы возглавляли Ж.Ф.Гротт, И.И.Тимофеев, Дорофеев, М.М.Николаев¹⁴.

На протяжении 1930-х годов последовательно усложнялась структура и компетенция органов внутренних дел, включая рабоче-крестьянскую милицию. В её составе возникали всё новые управления, службы и подразделения, что обусловливалось усложнением выполнявшихся ею функций¹⁵. В частности, существовавшая в 1920-е годы в СССР так называемая легитимационная система позволяла использовать для удостоверения личности разнообразные документы, включая справки, выписки из домовых книг, читательские и студенческие билеты и т.п. Такая система не требовала какого-либо специального аппарата. Однако сразу же после принятия постановления ЦИК и СНК СССР от 27 декабря 1932 г. «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов» началось формирование в органах милиции специальных паспортных подразделений (отделов, отделений, групп, столов)¹⁶. В Томске в 1935 г. были созданы городской паспортный отдел и два районных паспортных стола. В них в общей сложности работало 16 сотрудников¹⁷. Осенью 1934 г. были изъяты из ведения местных советов Западно-Сибирского края и возвращены в ведение органов НКВД отделы ЗАГС.

После принятия постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 июня 1935 г. стали создаваться детские комнаты милиции.

Развернувшаяся в Советском Союзе форсированная индустриализация сопровождалась быстрым развитием автомобильного транспорта, что, в свою очередь, обострило проблему обеспечения безопасности дорожного движения. Не случайно в начале 1930-х годов в стране появляются специальные подразделения, обязанностью которых стали вопросы организации движения. Они получили название отрядов регулирования уличного движения (ОРУД). В 1935 году в стране была образована Государственная автомобильная инспекция (ГАИ), которая в марте следующего года постановлением Совета Народных Комиссаров СССР была передана в ведение Главного управления рабоче-крестьянской милиции¹⁸.

На основании этого постановления в середине марта 1936 г. Западно-Сибирская краевая государственная автоинспекция УНКВД со всеми подведомственными ей межрайонными госавтоинспекторскими участками была переподчинена Управлению милиции УНКВД по ЗСК. Существовавший ранее Томский межрайонный автоинспекторский участок перешёл в подчинение местному отделу милиции. Его штат первоначально включал всего лишь двух сотрудников – автоинспектора А.Тарасова и секретаря Малееву¹⁹.

Органы ГАИ руководствовались специальным Положением о Государственной автомобильной инспекции, утверждённым летом 1936 г. Совнаркомом СССР. Этим нормативным актом на ГАИ возлагались функции борьбы с аварийностью и хищническим использованием автотранспорта, наблюдения за подготовкой и воспитанием шофёрских кадров, количественный и качественный учёт автопарка, контроль за его содержанием в технически исправном состоянии. В обязанности ГАИ входило также регулирование уличного движения, надзор за его безопасностью. Сотрудники Государственной автомобильной инспекции пользовались всеми правами, установленными для работников милиции²⁰.

На основании приказа НКВД и наркомата путей сообщения (июнь 1937 г.) в стране вновь стала создаваться железнодорожная милиция. Местом дислокации одного из оперативных пунктов железнодорожной милиции ЗСК был определён Томск-1, в ведение которого вошли также Межениновка и Черемошники. Штат оперпункта первоначально состоял из 15 чел., включая 8 милиционеров. Отделения милиции создавались также в речных портах и на пристанях²¹.

В марте 1937 года в составе Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР был создан Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией (ОБХСС). Вскоре аналогичные структуры появились и в Западной Сибири. В 1940 г. началось создание детских комнат милиции, в центре внимания которых находилась борьба с беспризорностью, безнадзорностью детей и с правонарушениями подростков. Расширились функции милиции в области борьбы с пьянством. В структуру милицейских органов в 1939 году были переданы из системы народного комиссариата здравоохранения медицинские вытрезвители²².

В 1930-е гг. произошли изменения и в структуре ведомственной милиции. Она перешла от сторожевой охраны к караульной службе и была реорганизована в войсковые соединения, основными формами которых являлись дивизионы, взводы и отделения. В частности, Томский дивизион в апреле 1932 г. состоял из 2 взводов и 6 отделений, в которых насчитывалось 229 штатных единиц, в том числе 188 милиционеров. Кроме того, имелся отдельный взвод при Могочинском лесопильном заводе Кривошеинского района, состоявший из трёх отделений (78 штатных единиц, включая 61 милиционера). В тех районных управлениях, где численность ведомственной милиции была невелика, строевые части не создавались. Так, в с. Александровское имелось всего лишь 6 милиционеров ведомственной милиции, в с. Каргаске – 4, в Кожевниково – 3, Колпашево – 4, в с. Подгорное – 4. Переход к караульной системе потребовал большего количества личного состава, а, следовательно, и более значительных финансовых затрат от предприятий и организаций. Поэтому даже в Томске силами ведомственной милиции охранялись лишь наиболее крупные предприятия, такие как лесопильный завод на Черемошниках, спичечная фабрика «Сибирь»²³.

В сельской местности Западной Сибири в соответствии с указаниями Главного управления РКМ была проведена работа по организации колхозной сторожевой охраны из числа самих колхозников. Ответственными за её состояние назначались лица, выделяемые из состава правлений колхозов, а обязанности по общему руководству этой охраной возлагались на общую милицию. Однако эффективность такой охраны оставляла желать лучшего, поскольку колхозы стремились комплектовать её лицами, неспособными к физическому труду а, следовательно, мало пригодными и к выполнению функций самой охраны²⁴.

Одновременно с реорганизацией органов внутренних дел в 1930-е годы была усилена работа по привлечению широких слоёв населения к сотрудничеству с милицией, к охране общественного порядка путём укрепления добровольных Обществ содействия органам милиции, института сельских исполнителей, регулярной отчётности перед рабочими коллективами. При этом ставилась цель максимально переложить наиболее простые милицейские функции на плечи самого населения, а участковых инспекторов обратить в воспитателей и организаторов общественности²⁵. В этой связи в апреле 1932 г. на основании специального постановления СНК РСФСР действовавшие ранее Общества содействия органам милиции (Осодмил) были реорганизованы в Бригады содействия РКМ (Бригадмил). Бригады создавались по производственному принципу при управлениях милиции и полностью подчинялись им в своей работе. Непосредственное руководство Бригадмилом и проведение воспитательной работы среди его членов осуществляли политорганы милиции. В Томске реорганизация Осодмила в Бригады содействия при органах РКМ произошла осенью 1932 г.²⁶

Многочисленные и глубокие структурные преобразования органов внутренних дел в 1930-е годы сопровождались не менее крупными и радикальными кадровыми перестановками как в центре, так и на местах, включая Сибирский и Томский регионы.


«КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ»


Это широко известное высказывание И.В.Сталина обрело вполне конкретное воплощение применительно к органам внутренних дел предвоенного десятилетия. Именно тогда происходило не только формирование достаточно стройной системы этих органов, но и складывание довольно эффективной системы кадрового обеспечения, повышения профессионального уровня сотрудников. По мнению учёных, «именно тогда система формирования и подготовки кадров была заложена и воплощена как продуманная и целостная»²⁷.

Серьёзные изменения в работе с кадрами произошли сразу же после передачи милиции в ведение ОГПУ СССР. На работников милиции в законодательном порядке были распространены не только льготы и преимущества, предусмотренные для комсостава и рядовых РККА, но и многие особенности военной службы. Объединение с органами государственной безопасности повлекло к усилению в работе с милицейскими кадрами элементов военизации. Были введены требования уставов РККА, за преступления по должности сотрудники привлекались к суду военного трибунала, в милиции ликвидировались профсоюзы²⁸.

На первых порах органы ОГПУ осуществляли лишь контроль за состоянием кадров. Но вскоре, с изданием циркулярного распоряжения ОГПУ от 2 ноября 1931 г. комплектование, учёт и распределение кадров РКМ были целиком возложены на органы Объединённого Главного Политического Управления. Так продолжалось до апреля 1933 года, когда в соответствии с приказом ОГПУ и его Полномочного представительства по ЗСК вся работа по кадрам милиции вновь была передана в ведение соответствующего отдела Западно-Сибирского краевого управления милиции²⁹. Однако, несмотря на это, все основные кадровые перемещения, равно как и штатное расписание по-прежнему определялись чекистским руководством.

Передача руководства милицейскими кадрами в ведение органов ОГПУ была произведена при значительном некомплекте основного кадра работников милиции, особенно в районных управлениях. Более того, некомплект этот увеличился, особенно в рядах среднего начсостава, поскольку органы ОГПУ сразу же начали широкомасштабную проверку практически всего кадрового состава милиции. Западно-Сибирское краевое управление милиции приступило к чистке начальствующего состава уже в январе 1931 года. В течение двух месяцев чистка в основном была закончена. Однако сразу же после неё началась аттестация участковых инспекторов и рядового состава специально созданными комиссиями, состоявшими из представителей районных комитетов коммунистической партии, органов ОГПУ и милиции³⁰.

Спустя год, на основании приказа ОГПУ № 123/с от 10 февраля 1932 г. и циркуляра Полномочного представителя ОГПУ по Западно-Сибирскому краю Л.М.Заковского от 10 марта, началась очередная аттестация начальствующего состава милиции, продолжавшаяся в течение марта – апреля 1932 г. Жёсткая проверка на соответствие требованиям социальной принадлежности и политической благонадёжности коснулась тогда всех без исключения сотрудников государственного аппарата, включая органы внутренних дел. Причём о чистке совершенно не упоминалось в отчётах и других партийных документах³¹.

Широкомасштабная чистка сопровождалась увольнением из органов внутренних дел, прежде всего милиции, значительного числа сотрудников. Это ещё более обострило и без того ощущавшийся дефицит кадров. Между тем принудительное поступление на территорию Западной Сибири огромного контингента спецпереселенцев потребовало увеличения штатов правоохранительных органов. Поэтому параллельно принимались меры для пополнения рядов милиции и уголовного розыска. В этой связи глава милиции Западно-Сибирского края Пупков в своём циркуляре от 10 января 1932 г. обратил внимание начальников областных отделов, оперативных секторов, городских и районных отделений и районных уполномоченных Полномочного Представительства ОГПУ по ЗСК на «необходимость срочного укомплектования органов РК милиции соответствующими кадрами». Здесь же был предложен ряд мер для решения обострившейся проблемы:

1) выдвижение на должности начсостава (участковых инспекторов и политруков взвода) сотрудников из числа младшего и рядового состава – членов ВКП(б), политически и технически грамотных;

2) использование работников фельдсвязи;

3) персональный отбор «наиболее подходящей части партийно-комсомольского состава», главным образом из числа бывших работников милиции, органов ОГПУ и демобилизованных военнослужащих войск ОГПУ. С этой целью директивой крайкома ВКП(б) от 5 января 1932 г. ряду партийных комитетов было отдано распоряжение о срочном выделении соответствующего количества членов и кандидатов в члены ВКП(б), преимущественно из рабочих, для «покрытия некомплекта должностей начсостава милиции».

По рекомендациям партийных, а также комсомольских комитетов в 1930-е годы на работу в органы внутренних дел было направлено значительное количество работников. В частности, Томским горкомом ВКП(б) были командированы: П.Ф.Назаров – уполномоченным Томского межрайонного сектора милиции; М.Е.Пугачёв – командиром конвойного взвода; Д.И.Мязин – начальником паспортного стола Томского межрайонного сектора РКМ; К.И.Паршуто – помощником начальника городского отделения милиции; К.П.Соколов – политруком Томского кавалерийского дивизиона. Томский районный комитет ВКП(б) направил на должность участкового инспектора П.К.Кожемякова; Кривошеинский райком – командиром взвода ведомственной милиции А.А.Метлу и др.³²

Острый дефицит кадров побудил тогда взять на учёт всех лиц, ранее служивших в органах милиции и уголовном розыске в должностях младшего, среднего и старшего комсостава. Так, 8 февраля 1931 г. начальник Томского ГОМУРа Рогаев на основании полученного им распоряжения начальника краевого управления милиции и уголовного розыска отдал приказ всем лицам, служившим ранее в органах милиции и уголовного розыска в должности младшего, среднего и старшего комсостава (начиная с должности старшего милиционера) и проживающим на территории г. Томска, явиться в управление ГОМУРа (Ленинский пр., 8). Проживавшие в сельской местности должны были представить необходимые сведения о себе в письменной форме³³.

Приём сотрудников на службу в милицию проводился на контрактной основе, с подписанием обязательства прослужить в милиции не менее двух лет. В рядах милиции в тот период была установлена воинская дисциплина, действовала система взысканий и поощрений, существовавшая в Красной Армии. В 1931 году был введён в действие новый Дисциплинарный устав рабоче-крестьянской милиции взамен устава 1926 года. В новом уставе более детально регламентировались права и обязанности сотрудников милиции, правовые нормы взаимоотношений начальника и подчинённых³⁴.

В соответствии с Положением о рабоче-крестьянской милиции, принятом СНК СССР 25 мая 1931 года, сотрудники милиции делились на высший, старший, средний и младший начальствующий состав в зависимости от занимаемой должности, а также на оперативно-строевой и административно-хозяйственный состав. В ноябре-декабре 1935 года была проведена аттестация всего начальствующего состава и установлены специальные звания и знаки различия для сотрудников. Более чёткую регламентацию получили права и обязанности начсостава, порядок назначения и увольнения работников.

В соответствии с «Положением о прохождении службы начальствующим составом милиции», утверждённым СНК СССР 3 июля 1936 г., были установлены специальные звания сержанта милиции, младшего лейтенанта милиции, старшего лейтенанта милиции, майора милиции, старшего майора милиции, инспектора милиции, директора милиции и главного директора милиции. Эта дифференциация, по справедливому утверждению исследователей, «значительно улучшила кадровую подготовку в милиции, став в определённой степени стимулом к совершенствованию и повышению профессионального уровня для её сотрудников»³⁵.

Большое внимание в 1930-е годы уделялось профессиональной и общеобразовательной подготовке кадров. Причём профессиональная подготовка работников милиции выстраивалась в единую целостную систему, состоявшую из различных уровней и форм³⁶.

На территории Западной Сибири подготовка командного состава осуществлялась в двух учебных заведениях – Омской школе старшего начальствующего состава и Томской школе среднего начсостава милиции. В феврале 1932 г. состоялся первый выпуск 84 слушателей Томской школы, и сразу же началась подготовка к новому набору со сроком обучения пять с половиной месяцев. Для второго набора были установлены следующие нормы: на милицейское отделение – 75 чел., на оперативно-розыскное отделение – 30, на политическое – 15 чел. Второй выпуск составил 103 чел. В подавляющем большинстве они с 16 сентября 1932 г. получили назначения на должности командиров взводов и отделений³⁷.

Однако и омская, и томская школы с возложенными на них задачами не справились. Так, из 49 первых выпускников томской школы, получивших назначения на должности участковых инспекторов, в течение первых же четырёх месяцев работы половина была понижена в должности до старших и средних милиционеров, поскольку подготовка курсантов оказалась крайне низкой. Причём главная причина заключалась не в низком качестве преподавания, а в «безответственном отношении к вопросу комплектования школ» переменным составом. Дело в том, что руководители местных органов внутренних дел направляли на учёбу малограмотных сотрудников милиции. Вместо повышения профессиональной квалификации львиную долю времени в процессе их обучения приходилось тратить на ликвидацию общей малограмотности. Краевое управление милиции было вынуждено повысить требования к общеобразовательной и физической подготовке поступающих, обязав начальников городских и районных управлений взять под контроль этот участок работы. Одновременно был поставлен вопрос об организации курсов для подготовки младшего начальствующего состава и в особенности вновь поступавших в милицию³⁸.

Руководство ОГПУ СССР 25 мая 1932 г. отдало приказ о преобразовании Томской школы среднего начсостава в двухмесячные курсы по подготовке и переподготовке рядового и младшего начсостава милиции. Соответствующий приказ Полномочного представительства ОГПУ по ЗСК последовал сразу же по окончании второго выпуска слушателей, т.е. после 10 сентября 1932 г.³⁹ Спустя неделю приказом Управления милиции ЗСК был объявлен штатный состав Томских курсов: численность постоянного состава – 38 чел., переменного – 310 чел. Первый выпуск курсов был намечен на 2 января 1933 г. Начальником курсов назначался бывший начальник расформированной школы милиции Е.С.Ежов. Затем его сменил Н.М.Трубочев, уволенный, однако, в июне 1935 г. «за нарушение финансовой дисциплины и дискредитацию органов РКМ». Впоследствии Томскую школу милиции возглавлял Я.М. Кандыбин⁴⁰.

Одновременно с созданием специальных школ и курсов велась работа по улучшению текущей служебной и боевой подготовки личного состава милиции. Определённое влияние на повышение дисциплины и боеспособности западносибирской милиции оказало введение обязательной строевой подготовки. Правда, посещаемость занятий и закрепление полученных знаний, особенно в ведомственной милиции, оставляли желать лучшего. Так, по Томскому управлению милиции посещаемость занятий по строевой подготовке в 1931 г. составляла всего лишь 62 %⁴¹.

Значительное внимание в тот период уделялось боевой подготовке сотрудников органов внутренних дел. К примеру, программа боевой подготовки милиции ЗСК на летний период 1932 г. включала изучение организации вооружённых Сил СССР (6 час.), гарнизонного, внутреннего и дисциплинарного уставов (6 час.), тактическо-строевую подготовку (54 час.), топографию (10 час.), стрелковую подготовку (35 час.), противовоздушную и химическую оборону (18 час.)⁴².

Для обучения личного состава милиции в предвоенные годы активно использовались летние лагерные сборы. Важную роль в повышении уровня боеспособности, строевой, физической выучки личного состава играла в тот период достаточно хорошо налаженная военно-спортивная и массово-патриотическая работа. Сотрудники милиции принимали самое активное участие в работе различных массовых оборонных, военно-патриотических, спортивных обществ, в соревнованиях по военно-прикладным видам спорта⁴³.

Начавшиеся в стране широкомасштабные и радикальные социально-экономические преобразования требовали от органов внутренних дел не только высокого профессионализма, но и беспрекословного выполнения ряда несвойственных им функций, в частности проведения необоснованных политических репрессий. Не случайно на одно из первых мест стала выдвигаться партийно-политическая, агитационно-пропагандистская работа с кадрами. Для её проведения, для воспитания политически благонадёжных милицейских кадров в начале 1930-х годов был вновь восстановлен специальный аппарат – политотдел Главной инспекции ОГПУ по милиции. Он являлся проводником решений, принимавшихся центральным комитетом коммунистической партии. На местах руководство парторганизациями милиции осуществлялось соответствующими областными, городскими, районными комитетами ВКП(б) через политотделы, политчасти и политинспекции милиции.

С октября 1932 года для лиц начсостава милиции была введена обязательная марксистко-ленинская учёба. Центрами политической и культурно-воспитательной работы являлись возникшие ещё в 1920-е годы красные столы и ленинские уголки, создававшиеся во всех органах и подразделениях милиции со штатом более 25 человек⁴⁴.

В томском управлении милиции появилась политчасть, которую возглавил Зубарев. В её задачу входило руководство политической, культурно-просветительной и партийно-воспитательной работой, повышение морально-политического уровня сотрудников, очищение рядов милиции от классово-чуждых и преступных элементов.

В органах внутренних дел постоянно проводились проверки состояния партийно-политической работы. В частности, в Томском управлении РКМ такая проверка была проведена в конце 1933 г. При подведении её итогов констатировалось невыполнение приказов о партийном просвещении и политзанятиях и сделан вывод о том, что «политаппарат не руководит партийно-политической работой в подразделениях РКМ г. Томска». В результате Зубарев был снят с занимаемой должности. Впоследствии должность помощника начальника томского городского отдела милиции по политической части в разное время занимали Дронь, А.Н.Косурин, М.Н. Чикин⁴⁵.

Политические органы использовали различные формы и методы воспитательной работы. Важная роль среди них отводилась системе поощрений милицейских кадров. В соответствии с Инструкцией «О порядке награждения работников милиции» с 1932 года были установлены следующие поощрения: благодарность в приказе, дополнительный к очередному отпуск, награждения денежными премиями, именными подарками, грамотами, боевым оружием, Знаком Почётного милиционера, орденами СССР и союзных республик⁴⁶.

Многие из перечисленных видов поощрений являлись традиционными, существовали и ранее. В частности, 1 ноября 1931 г. президиум Томского горсовета по представлению начальника Томского ГУМ постановил ходатайствовать перед Западно-Сибирским краевым управлением милиции о награждении в связи с 14-ой годовщиной РКМ командира кавалерийского взвода В.Д.Макарова, уполномоченного П.А.Пьянкова, младших милиционеров И.А.Бабелова, С.Д.Агафонова и Платонова «за самоотверженность» в борьбе «с классовым врагом – политическим бандитизмом». Одновременно было решено выделить средства на премирование лучших работников милиции на местах⁴⁷.

Приказом Управления РКМ ЗСК осенью 1932 г. «за боевые заслуги в борьбе с бандитизмом и проявленную самоотверженность в борьбе с уголовной преступностью» были награждены: уполномоченный Томского ГУМ В.В.Еселевич (боевым огнестрельным оружием), начальник Нарымской милиции Н.А.Жданов (серебряным портсигаром), начальник Томского оперативного сектора В.В.Ступаренко (серебряным портсигаром), уполномоченный Томского межрайонного сектора С.И.Москалев (боевым огнестрельным оружием), начальник 2-го отделения Томского ГУМ Я.И.Ткаченко (малокалиберной винтовкой). Кроме того, «за долголетнюю и примерную работу в органах милиции» были награждены: начальник отдела Томского ГУМ Ж.Ф.Гротт (боевым огнестрельным оружием), помощник уполномоченного Томского ГУМ В.Г.Иванов (месячным окладом), участковый инспектор Томского ГУМ О.М.Кавкьянов (кожаной тужуркой), ст. уполномоченный Томского ГУМ А.И.Лусьпо (мраморным чернильным прибором), политрук взвода Томского ГУМ И.М.Лепехин (полевой сумкой). А всего награды тогда получили 17 сотрудников Томской милиции⁴⁸.

Сразу же после окончания работы XVII съезда ВКП(б) в 1934 г. в Новосибирске состоялся краевой слёт ударников передовых органов и подразделений РКМ. На этом слёте были вручены премии лучшим подразделениям и сотрудникам милиции, среди которых оказались и томские представители: исполнявший обязанности командира дивизиона Томских курсов И.Т.Золотарёв и командир отделения курсов А.А.Лукша (оба были награждены ленинской библиотекой), младший милиционер кавалерийского взвода Такшайкин (отрезом мануфактуры) и др.⁴⁹

В 1936 г. в ознаменование 19-й годовщины РКМ и за добросовестную службу приказом УНКВД ЗСК были награждены: начальник Нарымского окружного управления милиции Н.А.Жданов – радиоприёмником, оперуполномоченный Томского ГОМ Г.Е.Лукьянов – карманными часами, начальник угрозыска Нарымского окружного управления милиции младший лейтенант милиции А.В.Смирнов – карманными часами, милиционеры Ф.Я.Черкасов, В.М.Самойлов, Д.И.Евтух – малокалиберными винтовками⁵⁰.

Важным шагом в формировании системы поощрений стало введение специальных наградных знаков. В июле 1933 года Президиум ЦИК СССР учредил нагрудный знак «Почётный работник рабоче-крестьянской милиции», которым награждались сотрудники, проявившие мужество и самоотверженность при выполнении служебных обязанностей. В октябре 1940 года был учреждён Почётный знак «Заслуженный работник НКВД»⁵¹.

В условиях низкого общеобразовательного уровня сотрудников органов внутренних дел политорганы вынуждены были уделять значительное внимание этому направлению своей работы. Достаточно сказать, что в 1940 году лишь17 процентов начальствующего состава и только полтора процента рядового состава имели среднее образование. Не случайно в октябре 1932 года на места был разослан специальный циркуляр «О развитии общеобразовательной работы в органах РК милиции». Отныне все сотрудники, имевшие низкий общеобразовательный уровень, должны были сесть за парты. Благодаря прежде всего усилиям политорганов, к 1940/1941 учебному году школьной подготовкой было охвачено почти 53 тысячи работников милиции⁵².

Вскоре после передачи милиции в ведение ОГПУ вышло постановление ЦИК и СНК СССР от 3 февраля 1931 года «О правовом и материальном положении работников милиции и уголовного розыска». В соответствии с ним условия труда работников милиции стали регулироваться не общим законодательством о труде, а Положением о рабоче-крестьянской милиции, утверждённым Советом Народных Комиссаров СССР, уставами и иными ведомственными нормативными актами. В частности, в июле 1931 года Главное управление РКМ СССР утвердило новый Дисциплинарный устав, а в августе того же года – временный устав внутренней службы Рабоче-Крестьянской милиции⁵³.

Объединение органов милиции с органами государственной безопасности, как уже отмечалось, привнесло в работу с милицейскими кадрами ещё больший элемент военизации. Это способствовало укреплению дисциплины. Вместе с тем количество разного рода злоупотреблений в системе НКВД в 1930-е годы в стране даже выросло, что не в последнюю очередь связывалось с достаточно мягкими наказаниями за совершавшиеся преступления и злоупотребления сотрудников правоохранительных органов. В частности, в приказе Западно-Сибирского краевого управления РКМ от 16 марта 1933 г. отмечалось, что «несмотря на целый ряд директив ЗС КУМ по вопросам укрепления политико-морального состояния органов милиции… преступность со стороны работников милиции не уменьшается, а наоборот имеет тенденцию к росту, дисциплинарные проступки остаются почти стабильными, антиморальные явления и особенно пьянство продолжают иметь место»⁵⁴.

Спустя всего лишь несколько месяцев, 20 июля 1933 г., эта проблема вновь была поставлена в приказе полномочного представителя ОГПУ по ЗСК: «Из доклада начальника политического отдела ЗС КУМ тов. Эглит… усматриваю, что политико-моральное состояние милиции края продолжает оставаться на весьма низком уровне. Это подтверждается стабильностью преступлений, дисциплинарных проступков и антиморальных явлений среди личного состава милиции». Для искоренения отмеченных явлений предписывалось принять необходимые меры, включая проверку всего личного состава милиции края⁵⁵.

28 мая 1935 г. Управление НКВД по ЗСК в телеграфном приказе всем начальникам органов НКВД ЗСК вновь обращало внимание на «засорённость, элементы разложения, притупление классовой бдительности, связь с чуждым элементом и т.д.» со стороны сотрудников милиции. Для борьбы с такого рода явлениями предписывалось существенно улучшить агентурную работу в органах милиции, состояние которой оценивалось как неудовлетворительное. В приказе содержалось требование «организовать такое агентурное обслуживание милиции, чтобы все факты болезненных проявлений, все факты уголовного характера и антиморальных поступков по милиции вскрывались и предупреждались в самом зародыше». Для этой цели в горотделах милиции, в том числе в Томске, разрешалось в порядке исключения выделять специальных работников аппарата⁵⁶. Тем самым серьёзный импульс получило развитие службы собственной безопасности.

Централизация руководства советской милицией, перевод общей милиции в 1931 году с местного бюджета на общегосударственный, усиление военизации позволили в предвоенное десятилетие существенно повысить уровень её вооружения, снаряжения и вещевого довольствия, а также улучшить материальное положение сотрудников.

Сотрудники милиции и члены их семей получили возможность, наравне со служащими Красной Армии, пользоваться льготами в сфере народного образования, землепользования, налогообложения, обеспечения жильём. В частности, местные органы власти обязаны были выделять не менее 5 % имевшегося в их распоряжении жилищного фонда для нуждавшихся сотрудников милиции. В вопросах обеспечения начальствующий состав милиции и их семьи были приравнены к начальствующему составу Красной Армии, а рядовой состав специальным постановлением СНК СССР с 1 января 1933 года приравнивался к рядовому составу сверхсрочной службы РККА⁵⁷.

Приказом Управления милиции ЗСК (ноябрь 1932 г.) «О введении нового тарифа ставок зарплаты в органах РКМ с 1 июля 1932 г.» на основании соответствующего постановления СНК СССР от 11 марта 1932 г. устанавливались новые должностные оклады для работников оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава РКМ. Так, зарплата милиционера была определена в 80 руб. в месяц. В последующие годы периодически повышались минимальные ставки заработной платы. Для сотрудников органов внутренних дел и членов их семей вводились новые льготы, улучшалась организация труда, условия быта и отдыха личного состава⁵⁸.

Между тем в течение 1929 – 1940 гг. покупательная способность рубля постоянно снижалась. Средний уровень цен в Советском Союзе за этот период вырос в 6,4 раза. В результате рост зарплаты съедался инфляцией. Для сравнения: в 1935 году 1 кг ржаного хлеба в Томске стоил 75 коп., пшеничного – 90 коп., килограмм колбасы – 11 руб. 60 коп., сливочного масла – от 13 руб. 50 коп. до 15 руб., говядины – от 4 руб. 30 коп. (3 сорт) до 7 руб. 20 коп. (1 сорт)⁵⁹.

Форсированная индустриализация и массовая насильственная коллективизация крестьянства привели к подрыву сельскохозяйственного производства в стране. С изменением экономического курса, отказом от нэпа пришлось ввести во всех городах страны карточную систему. Нормированное распределение началось в 1929 года с хлеба, а затем распространилось на другие продукты питания – мясо, масло, сахар, а к середине 1931 года – и на промышленные товары⁶⁰.

Руководство Западно-Сибирского края приняло постановление, по которому работники милиции и члены их семей, находившиеся в местностях, не состоящих на централизованном снабжении, должны были снабжаться за счёт местных ресурсов через систему потребительской кооперации. Устанавливались и нормы выдачи продуктов. Милицейские сотрудники были включены, наряду с рабочими, в список № 2, по которому в месяц полагалось на одного человека 17,2 кг муки, 1 кг крупы, 1 кг мяса, 2 кг рыбы, 1 кг сахара. Члены их семей снабжались по списку № 3 (как прочие трудящиеся) и могли получать по 6,5 кг муки, 1 кг крупы, 800 г сахара в месяц.

С 1 апреля 1931 г. постановлением № 516 президиума Западно-Сибирского краевого исполнительного комитета нормы снабжения для работников милиции и уголовного розыска были пересмотрены в сторону увеличения и установлены наравне с нормами промышленных рабочих в соответствующих городах и промышленных районах по списку № 1 и № 2. Так, по списку № 1 в начале 1931 года месячные нормы снабжения для сибирских рабочих составляли: хлеб – 24 кг, мясо – 2,6 кг, рыба – 2 кг, сахар – полтора кг, растительное масло – 400 г. За время существования карточной системы, отменённой лишь в 1935 году, эти нормы неоднократно пересматривались и не всегда в сторону повышения⁶¹.

Что касается Томска, то всё его население было разделено тогда на три «снабженческие» категории в соответствии с Положением о так называемых «Заборных книжках». Сотрудники милиции относились к первой категории, т.е. к лицам, занятым физическим трудом на производстве и к трудившимся там же инженерно-техническим работникам. С введением карточек в городе появились закрытые распределители.

В условиях серьёзного ухудшения продовольственного положения партийное руководство страны обязало предприятия и учреждения, включая органы ОГПУ и милиции, организовать подсобные продовольственные хозяйства для снабжения своих работников продуктами питания. В соответствии с этими указаниями Западно-Сибирское краевое управление милиции определило своим местным органам контрольные цифры по развитию подсобных хозяйств, которые стали создаваться при городских и районных управлениях милиции. В приказе начальника Управления РКМ ЗСК от 27 декабря 1933 г. «Об итогах деятельности подсобных хозяйств органов РКМ края» отмечалось, что органы РКМ Западной Сибири с этой задачей справились удовлетворительно. В 1933 г. они засеяли 6823 га зерновыми культурами, содержали 3360 голов скота. Валовой сбор продовольственных и зернофуражных культур составил тогда 39230 центнеров. Томские органы милиции в этом приказе не фигурировали ни в числе лучших, ни в числе отстающих. Видимо, находились в «золотой середине». Этим же приказом предписывалось немедленно начать подготовку к очередному весеннему севу с тем, чтобы обеспечить «выполнение основной поставленной ГУРКМ задачи полного снабжения личного состава овощно-зерновыми и молочными продуктами за счёт продукции подсобных хозяйств без ущерба для непосредственной оперативной работы»⁶².

В целом же 1930-е годы стали важным периодом в дальнейшем формировании советской системы кадров органов внутренних дел, в повышении их профессионализма, улучшении материального снабжения, в воспитании преданности коммунистическим идеалам. Это, в свою очередь, позволило правящей верхушке в полной мере использовать подготовленные таким образом кадры для осуществления своих целей.