Потанина Неразгаданная " Вставайте, граф, рассвет уже полощется"

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 24

- Где папа?

Уже и без слов догадавшаяся о страшной сути отсутствия двух свитеров в шкафу, Рита все же спросила.

- Он больше никогда не придет. Он вернулся в Харьков. И, будь любезна, не разговаривай со мной на эту тему. - холодный тон матери окончательно сбил Риту с толку. Как же так, ее папик, вечно валяющийся на диване и читающий газеты, ее ласковый папик, целующий перед сном в щечку и иногда даже рассказывающий сказку собственного сочинения про Добрую Снежную королеву. И его теперь не будет... Рита расплакалась. Мама вместе с ней. Перед сном Рита долго думала о случившемся, “может все это мне просто снится? или может, мама пошутила, может папик прячется сейчас, ну, скажем, на балконе, а если я буду себя хорошо вести, он выйдет к нам...” - почему-то девочке никак не удавалось осознать, что отца в доме действительно нет. На самом деле это была не огромная потеря, а лишь маленький ее кусочек. Отец ушел от Риты, а мама, находясь всегда рядом, вдруг стала чужой. Нет-нет, женщина по-прежнему играла с ребенком в куклы, кормила дочь вкусными шоколадками, но отношения двух равных личностей, связывающие раньше мать с дочерью превратилось почему-то в иерархию. Рита, не привыкшая к подобной системе общения, очень обижалась. Кроме того, мама часто стала задерживаться на работе, и Рита подолгу оставалась дома одна. Девочка очень переживала. И вот однажды, мама, видимо определившись окончательно, привела Его. Смущенно, как-то очень робко, Он представился Рите:

- Валентин.

Мама выглядела решительной и взволнованной.

- Рита, познакомься, дядя Валя теперь будет жить с нами. Он мой новый муж.

- Значит, ты теперь будешь опять замужем?

- Ну, да, - мать подозрительно сощурилась, не понимая, к чему клонит Рита.

- Ур-ра!- девочка выглядела очень довольной.

- Это еще почему “ура”?- мама не была готова к такой реакции.

- Потому, что ты после работы опять будешь сразу возвращаться домой! Ведь ты же теперь будешь замужняя дама...

Все рассмеялись. Напряжение частично спало. Рита отправилась спать. Мама с Валентином о чем-то разговаривали на кухне. Так сформировался нынешний состав Ритиной семьи. Отчим относился к девочке, как к собственному ребенку, что позволяло ему решиться на серьезные меры в воспитании девочки. Рита очень многое бы дала, если бы Валик, так она его теперь называла, перестал ее воспитывать. Методы растаптывающие Ритино чувство собственного достоинства, доставляли девочке боль. Теперь Рита просто мечтала, о том моменте, когда достигнет совершеннолетия, закончит школу и сможет уехать. Не просто уехать, а в большой город, чтобы сражаться, добиваться известности, может даже играть в кино. А главное - быть свободным человеком. Ходить когда хочешь, куда хочешь, возвращаться домой во сколько хочешь, откладывать книжку и засыпать, когда взбредет в голову. А ещё Рита мечтала, что когда вырастет обязательно найдёт отца.

***

Первое столкновение у Риты с отчимом произошло буквально через месяц после знакомства. Девочка действительно была очень разбалованным ребенком, и если бы не Валентин, она такой осталась бы на всю жизнь. Хотя иногда Рите казалось, что отчим получает удовольствие, когда запрещает девочке что-то, нечто садистское было в этом человеке всегда. Это было страшно. А главное, для вольнолюбивой Риты было очень унизительно бояться кого-то, а Валентин сделал так, что Рита очень боялась его, презирая за это саму себя и весь окружающий мир. Итак, первое столкновение:

- Доченька, помой, пожалуйста, посуду, я хочу чуть-чуть отдохнуть, устала на работе.

Мама теперь всегда разговаривала с Ритой столь официальным тоном.

- Мам, мне в театральный надо, я вернусь и помою.

- Ладно... - согласилась было мама, но тут…

- Слушай, когда мать тебе что-то говорит! - Валик говорил непривычно грубо.

- Слушаюсь и повинуюсь,- Рита уже натягивала свитер, удивленная резкостью отчима, она решила свести все на шутку.

- Я кому сказал, засранка такая, помой посуду! – Валентин кричал. Похоже, всё, накопленное в этот месяц наблюдений за разбалованной Ритой, раздражение прорвалось в нём наружу.

От его тона в глазах Риты появились слезы.

- Вы чего на меня орете? Я вам не дочка. С мамой я как-нибудь сама договорюсь.

В глазах Валентина сверкнуло бешенство. Он больно схватил девочку за руку и, едва сдерживая ярость, тихо проговорил.

- Мама просила тебя помыть посуду, так?

Рита тоже злая и тоже сквозь зубы ответила.

- Мне некогда, я сделаю это позже.

Они смотрели друг другу в глаза, и Валентин, впервые почувствовавший, что кто-то сопротивляется его власти в доме, принял решение, во что бы то ни стало укротить строптивую девчонку, во взгляде которой сейчас сквозило столько вызова.

- Послушай, самое главное для тебя должно быть здесь,- Валентин кивнул в сторону мамы,- а вовсе не в каком-то театральном кружке…

- Для меня важнее, чем посуда, мой театральный, и ничего вы со мной не поделаете…

- Так, значит с сегодняшнего дня никаких театральных,- Валентин говорил вполне серьезно. Рита никак не могла понять - он шутит или ругается.

- Пустите меня,- в конце концов проговорила она, не найдя поддержки во взгляде матери, которая молча наблюдала за происходящим. Валентин крепче сжал руку девочки, не позволяя ей вырваться,- пустите, мне больно, я опаздываю... Мама скажи ему, я же опаздываю,- девочка залилась слезами, сама понимая, что тем самым ставит себя в проигрыш. Хотя, кто знает, может, разжалобив маму, удастся выскользнуть от Валентина… Рита знала, что выглядит смешно, тем не менее громко, истерично ревела, вырываясь и приговаривая.

- Театральный мой! Театральный! Я опаздываю,- «театральный» - это действительно было святое и девочке в два счета удалось убедить себя, что не пойти туда сегодня - мировая трагедия.

- Отпусти ее, кажется это истерика,- мама испуганно смотрела на мужа.

- А раньше такое было?

- Раньше она никогда не пропускала «театральный».

- Притворяется, чтобы не мыть посуду..- Рита продолжала кричать.

- Да не вопи ты!- нервы матери не выдержали. Валентин почувствовал поддержку и, резко оттолкнув девочку, быстро выбежал из кухни, закрыв за собой дверь. Рита кинулась к выходу, но дверь была прижата с другой стороны.

- Выпусти, выпусти!- девочка надрывалась, колотила кулаками в дверь и была совершенно невменяема.

- Прежде всего, успокойся,- спокойно сказали из-за двери,.- Теперь послушай. В театральный, раз он тебе дороже собственной семьи, ты больше ходить не будешь, подозреваю, что твоя избалованность родом оттуда.

- Буду!!!- это были уже не шутки, все друзья, все интересные события для девочки были сосредоточены в детском театральном кружке.

- Второе, пока ты не вымоешь посуду, из кухни я тебя не выпущу.

Рита замолчала, и вдруг осознала, что мама не вступилась за нее. Видимо мама уже не любит ее... Посуду девочка мыть не собиралась, ей надо было хоть в чем-то доказать свою независимость. Из принципа, а не из-за лени девочка просидела на кухне восемь часов. Валентин и сам уже порядочно устал от всей этой ссоры, сидел все это время под дверью кухни и мысленно жалел, что затеял этот поединок характеров. На пятом часу, Рита, уже переставшая рыдать, довольно спокойно попросила дядю Валика выпустить ее хоть на секунду, мол шутки шутками, но ведь в туалет хочется. Валентин, успевший войти в азарт, предложил Рите хотя бы во имя этого вымыть посуду. Девочка молча сжала кулаки, в глазах ее горело бешенство, она принялась колотить по стеклу двери, все же не слишком сильно, просто чтоб напугать Валентина, разбить что-то по-настоящему девочка боялась. Валентин смеялся. Именно тогда Рита поняла, что самое страшное состояние на свете - это бессильная злоба. Когда ты хочешь все размесить в порошок, а сделать не можешь вообще ничего. Рита прекратила истерику и молча, крепко сжав губы, чтоб опять не расплакаться, пописала в раковину. На седьмом часу заключения девочка попыталась возобновить переговоры. Валентин придерживался своего мнения, гласящего, что из кухни выходят лишь выполнившие требования тюремщиков дети. На девятом часу заключения Рита вымыла посуду, вытерла ее и, тщательно проверив работу, расставила всё по местам. «Так глупо, из-за такой мелочи, но так больно и неописуемо унизительно...» - пульсировала у её мыслях. Девочка молча прошла в свою комнату, уткнулся носом в подушку и тихо-тихо заскулила - обида сильнее любой боли, унижение куда хуже любой физической расправы, сильнейший всегда побеждает и в этой жизни никому нет дела до того, справедливо это или нет - вот выводы, сделанные девочкой тогда. Мама пришла чуть позже. Она нежно погладила дочь по волосам, Рита резко дернулась и отстранилась.

- Не трогай меня.

- А кого же мне трогать. Он злой, ты злая.

- Отстань!!!

- Ну, ты хоть понимаешь, что тебя справедливо наказали?

- Нет. – Рите было тогда всего десять лет, она ещё не научилась жалеть близких, поэтому и не предполагала, что мать, возможно, чувствует себя сейчас ещё хуже…

- Ну, так пойми это, Валентин очень нас с тобой любит, он хочет вырастить из тебя настоящего человека. Он прав, я очень разбаловала тебя. И я, и театральный…

- Театральный-то тут причем... - девочка снова заплакала в голос.

- Ну, во-первых там все старше тебя, там у людей другие уже мысли. Во-вторых, вот скажи, кем ты хочешь стать в будущем?

- Ты же знаешь, актрисой!

- Вот то-то и оно. Надо бы в тебя начинать все с перспективой на будущее вкладывать, правильно Валик говорит. Актрисой - это плохо.

- Но мне это нравится.

- Актеры очень грязный народ, склочный и нищий. Ты такой стать не должна. Меня дочь актриса не устраивает.

- Что ж, значит я тебе больше не дочь.

Ирина крепко обняла девочку.

- Эй, но ведь я-то у тебя есть... Я важнее театрального, я тебя кормлю.

- Я что должна за это платить?

- Да, - мама, конечно, шутила, но выходило так, будто и не шутит, - Раз денег у тебя нет, значит ты должна платить послушанием.

Рита долго молчала и думала. Ни за что на свете она не хочет материально зависеть от кого-либо, в том числе и от родителей. Нельзя позволять людям делать что-либо для тебя, иначе они потом потребуют расплаты. А что касается Валентина… Так как Рита живет за его счет, она действительно должна внешне выглядеть послушной, но… «Но при этом никто не заставит меня мыслить так, как хотят родители. Все, что окружающие не могут видеть - мысли, чувства, мечты - это то, что принадлежит только мне, и в них я действительно свободна.» - вот новые выводы посетившие Ритину голову.

Следующие четыре года Рита изображала само послушание. В «театральный» она действительно больше не ходила. В школе вела себя очень прилежно. Дома слушалась и помогала маме по хозяйству. Но мать видела, что нечто коренным образом изменилось в девочке, дочь перестала откровенничать, мягко отклоняя всякие попытки матери наладить контакт. Рита стала редко улыбаться и все время о чем-то думала. Годами продолжался этот своеобразный бойкот.

- Что ты получила за контрольную по математике?- мама пыталась хоть как-то завязать разговор.

- Четыре.

- Почему не пять?- ну а что еще могла Ирина спрашивать у дочери?

- Потому что я дура, можете лишить меня за это ужина.

- Ты чего грубишь?- верный страж хорошего поведения Валентин не мог пропустить ни малейшего повода для замечаний.

- Извините меня, пожалуйста, я больше не буду,- монотонно проговаривала Рита, лишая кого-либо возможности придраться.

- Какая ты у меня прилежная все-таки... - произнесла однажды мама, почему-то горько вздыхая,- если б не Валентин, я никогда не смогла бы воспитать такую положительную девочку. Надо сказать ему спасибо.

В глазах Риты вдруг блеснул, так давно не появлявшийся огонек оживления, губы чуть изогнулись в насмешливой улыбке.

- Спасибо Вам, дядя Валентин,- на этот раз Рита говорила искренно, этот человек действительно заслуживал благодарности, он научил девочку жить внутри самой себя, не выдавая на поверхность никаких чувств и эмоций, не воспринимая реальность, как нечто существенное. У Риты был теперь свой мир, где она жила полноценной свободной и яркой жизнью. Мир, где Рита носила длинные белые платья, сражая наповал своей красотой и неприступностью, где она обмахивалась, томно закатив глаза, веером из денежных купюр, снимала длинную перчатку с тонкого запястья и брала перо, подписывая важные контракты. В реальной жизни Рита так и осталась угрюмым подростком, в школе ее считали, по меньшей мере, странной, во дворе она ни с кем не общалась… Девочка осознавала причины такого отношения, но ей было все равно, она ждала, ждала окончания школы… Именно тогда она уедет от родителей и будет жить так, как хочет. Она обязательно найдет отца, уж он-то наверняка сможет помочь Рите добиться всего желаемого. Правда чего точно желать, Рита пока не знала, но очень надеялась, что самостоятельная жизнь сама покажет ей необходимые рубежи. «Главное – независимо. Главное – от души, а не под диктовку», - шептала себе она.

- Что получила в школе?- изо дня в день повторяющийся вопрос.

- Одну пятерку, по физике.

- Молодец,- мама, кажется, и впрямь радуется школьным успехам девочки, хотя для самой Риты это не имело никакого значения.

- А почему не двойка?- Валентин решает красиво пошутить,- эх, с этими твоими пятерками тебя пороть не за что, а так хочется.

“В каждой шутке, есть доля шутки” - думает Рита а вслух произносит:

- Ну, Вы мне прямо льстите дядя Валик, неужели совсем не за что пороть?

- Нет, ну есть, конечно,- мама с Валентином смеются, Рита вдруг понимает, что дяде Валику действительно очень не хватает плохого поведения дочери, он чувствует себя ненужным.

Вот так они и жили, на момент Ритиного четырнадцатилетия. И жили бы еще три года, до Ритиного выпускного. Но вдруг случилось одно событие, повлекшее за собой целую вереницу поступков, составивших в конечном итоге судьбу Риориты Морской.

***

Это случилось обычным зимним утром. Валентин уже ушел на работу, Ирина бегала по квартире и с криками:“Где же моя сумка, Рита ты не видела?” - переворачивала все вверх дном.

- Мама ты ее вчера оставила на работе, и просила меня напомнить, чтоб ты не искала ее утром.

- Так что ж ты не напомнила?- смеется мама.

- Я сейчас напоминаю.

Мама ушла, Рита облегченно вздохнула. Она очень любила оставаться дома одна. В такие минуты девочка залазила с ногами на широкий подоконник в своей комнате и пристально всматривалась в открывающиеся через лунку в замерзшем окне необъятные просторы тундры. Вдали, сливаясь с горизонтом, величаво возвышались Уральские горы. Однажды Рита схватила карандаш и вдруг принялась писать:

«Одиночество мною ношено

Через все лабиринты вечного,

Надоело. Хочу быть брошена

Я в объятия первого встречного.»

Девочка сама не знала откуда это взялось в ней. Стихи Рита писала и раньше, но тогда это была настоящая работа, приходилось оттачивать каждую строчку, по много раз заменять слова. А сейчас произошло нечто неподдающееся пониманию. Рита лишь записывала то, что ей диктовал мозг. Строки лились дальше и дальше… Откуда же в мозгу у девочки то, чего она туда не закладывала? Рита еще раз перечитала написанное и вдруг почувствовала себя счастливой оттого, что эти строфы были написаны ее рукой. Как, оказывается, приятно уметь что-то сформулировать, что-то выразить... Рита взглянула на часы и пулей кинулась к шифоньеру, надо было бежать в школу. Уже выбегая из подъезда, девочка вдруг почувствовала, что больше всего на свете не хочет сейчас видеть учителей и одноклассников. Рита замедлила шаг. “Вот когда вырасту большая-пребольшая, тогда и буду делать только то, что мне хочется” - урезонила она сама себя. И в школу все равно пошла. На первой перемене Рита вдруг обнаружила в кармане фартука записку:

“Приходи сегодня к двум под памятник Ленина, надо поговорить. Славик.”

Первой мыслью девочки было с презрительным выражением лица бросить записку в урну, чтобы тот, кто решил сыграть такую шутку, понял, что фокус не удался. Но Рита не сделала этого. Одноклассники могли, конечно, подбросить записку, чтобы повеселиться, наблюдая, как Рита простоит, замерзая, под памятником, но тогда написано было бы что-нибудь вроде: “Любимая, я так много хочу сказать тебе! Приходи...”

Старо, как мир, и очень похоже на прикол. Но настоящая записка-то гласила совсем о другом. Сначала Рита решила сходить проверить, кто это так развлекается. Но через несколько секунд размышлений пришла к выводу, что кто-то просто ошибся карманами фартуков, записка явно была адресована не ей, ибо никакого Славика Рита и близко не знала. Все равно придется сходить, чтоб объяснить, почему не пришел тот, кто должен был. Девочку обуяло любопытство.

Итак, в два часа, Рита стояла под памятником.

- Ты Ирина?- молодой человек лет пятнадцати, смешно раскланявшись, подошел к Рите. Девочка растерялась. Парень молча ждал ответа, нелепо переступая с ноги на ногу, пытаясь согреться.

- Нет, я Рита,- девочка достала записку, дабы еще раз посмотреть подпись,- а ты Славик?

- Да, а откуда у тебя моя записка?

- Ты перепутал, положил не в тот карман.

Разговор получался дурацким. Теперь уже оба синхронно переминались с ноги на ногу, чтоб не замерзнуть окончательно.

- Я не клал.

- А кто клал?

- Один знакомый, видимо перепутал...

- Ну, пока.

- Пока. А ты чего пришла, если знаешь, что карманы перепутали?

- А ты чего пришел, если даже не знаешь, как она выглядит?

- Ну, у людей вообще-то бывают всякие встречи. Ой,- он вдруг улыбнулся виновато, - а ты, наверно думала, что я тебе свидание назначил и в любви объясняться начну?

Рите стало смешно, тоже мне принц - сутулый, в очках с длинными кудрями черных волос, выбивающимися из-под огромной меховой шапке, большегубый…

- Я тебя не видела раньше никогда,- девочке казалось, что такой ответ вполне может быть исчерпывающим,- поэтому мысли о свидании мне в голову не приходили. А сейчас, когда вижу, тем более… Ты мало похож на героя-любовника. – Рита старалась говорить дерзко. Отчего-то ей казалось, что именно так нужно разговаривать с особями противоположного пола. А пришла я, чтоб ты здесь в ожидании ее,- Рита многозначительно потрясла запиской,- не замерз на смерть.

- Да,- он опять улыбнулся,- замерзать, беседуя с тобой куда приятней, чем одному.

Рита расценила его ответ по-своему.

- Правильно, ничуть не приятнее. Давай прощаться, я пошла.

И, не позволив новому знакомому вставить хоть слово, Рита отправилась домой. Взглянув на часы, девочка резко прибавила шаг. Черт, что за день такой, сплошные опоздания. Валик уже должен быть дома, что означает неизбежность допроса.

- Где шлялась?- привычный шутливый тон не предвещал ничего хорошего.

- Задержалась после уроков, дежурила по классу.

- Врешь?

- Ну что вы, дядя Валик, зачем мне вас обманывать, позвоните учительнице, спросите,- Рита больно впилась ногтями себе в ладошку, чтобы суметь отрапортовать достаточно бодро.

На следующий день в кармане школьного фартука Риты лежала записка следующего содержания: “Приходи сегодня в два к памятнику Ленина...” Рита мрачно улыбнулась. “По-моему он повторяется,” - пронеслось у нее в голове. Насколько Рита знала, вчерашнего парня интересовала Ирина. Ирина в классе была одна, поэтому девочка смело отдала ей эту записку, сказав, что ей просили передать. Ирина, которая была девушкой томной, загадочной и разбирающейся в сердечных делах, расспрашивать Риту ни о чем не стала, решив на собственном опыте убедиться в том, что соглашаться на встречу с незнакомцами крайне опрометчиво. На следующий день, едва войдя в класс, Рита ощутила исходящую от Ирины неприязнь. “Интересно,” - подумала Рита,- “что он такое с ней сделал, что она так меня возненавидела?”

- Ты зачем это подстроила?!- поспешила наброситься на Риту одноклассница.

- Меня просто просили передать,- Рита сочла бессмысленным, что-либо объяснять и отправилась за свою парту.

- Он же урод, да еще и нахал,- не унималась Ирина,- он...

Рита сочувственно посмотрела на одноклассницу. Слава Богу, прозвенел звонок. Рита полезла за тетрадкой в сумку и обнаружила там конверт. Еле сдерживая смех, уж слишком забавно выглядела вся эта история с записками, Рита распечатала и прочитала.

“Рита, Ирина это не то, что мне надо, приходи в два к памятнику Ленина, Славик.”

Окончательно ничего не понимая девочка сначала решила никуда не идти, во-первых, ей не было дела до этого Славика, во-вторых, ровно в два ей надо было быть дома, потому как, дядя Валик вряд ли опять поверит истории о дежурстве по классу. Но любопытство оказалось сильнее здравого смысла, и ровно в два часа Рита, глупо хлопая ресницами, ошарашено смотрела на Славика, заявившего только что, о том, что у Риориты в городе есть родной дедушка - отец ее папы, и что он очень хотел бы встретиться с единственной внучкой.

- А ты не врешь?- Рита никак не могла прийти в себя.

- Пойдем, убедишься, ты на него очень похожа, и как я сразу не догадался, что ты это ты.

- А почему ты думал, что я Ирина?

- Я перепутал, Ириной звали не тебя, а жену Сергея.

Теперь девочка окончательно поверила Славику. Легкое волнение заставило ее губы слегка затрястись.

- Ну почему же звали, ее и сейчас так зовут. Она - моя мама. Да, а ты-то кто?

- Да так, сосед его. Мы с твоим стариканом очень сдружились в последнее время, он у тебя очень интересный. Ну что, пойдем?

Blog

Потанина Неразгаданная " Вставайте, граф, рассвет уже полощется"