Олег Шапошников. «Миссия». Повесть

Вид материала

Подобный материал:

Олег Шапошников. «Миссия». Повесть

Глава 1.

Дождь начался с вечера. Он лил всю ночь. Наутро выглянуло солнце. Оно появилось из-за туч, словно давая свое согласие на начало нового дня, и быстро скрылось, уступая место непогоде. Дождь начался опять и моросил до обеда, изредка переходя в мощный ливень.

Мэрлок стоял у окна, кусая губы. Он пытался понять дождь, постичь его, слиться с водной стихией. У него ничего не получалось.

Серые стены однотипных домов этой окраины Лондона были прекрасной декорацией для этого водного спектакля. Дома тесно прижимались друг к другу и к длинной стене огромного склада, который начинался за ними. Здесь все было простым, невзрачным и серым. Много лет тут ничего не менялось. Жизнь текла медленно и размеренно. Люди рождались, женились, ссорились, веселились. Но любое их действие, любое событие в их жизни соизмерялось с этим простым и незатейливым уголком. Менялись какие-то законы и правила бытия, моды и прически, бытовые условия, но внутренний мир этого квартала не менялся. И этот затяжной дождь был стержнем, основным звеном этого мира. Сегодняшний дождь был самой важной его характеристикой. И дождь, казалось, понимал это. Он сливался с этим кварталом, с этими домами, душами людей. Он, дождь, любил их, и людей, и дома и этот огромный склад с его бесконечной серой стеной. И они все тоже любили его.

Мэрлок был другим. Он был чужаком здесь. Его метущаяся душа не выносила здешней размеренности, неторопливости, простых мыслей, незатейливой речи, предопределенности людских судеб. Вот и сейчас, он пытался постичь дождь. Постичь, но сделать это по-своему. Он пытался навязать ему, этому колосу, этой махине, на которой держалась вся философия жизни, свою волю. Мэрлок пытался заставить дождь повиноваться ему. Вот сейчас он хотел, чтобы дождь усилился, а вот потом, дождь должен был перестать. Но это были пустые хлопоты. Дождь смеялся над ним. Он делал все наоборот, он хохотал над Мэрлоком раскатами грома, он смеялся над ним проливным ливнем. Он дразнил Мэрлока, уничтожал его. Казалось, что он, возмущенный попытками Мэрлока навязать ему, дождю, свою волю, был готов рассказать всем о ничтожности Мэрлока. Рассказать, и в первую очередь рассказать ведьме, которая жила в соседнем доме.

Уж она то знала свое дело. Она сумела слиться с этим кварталом, с дождем, с этой жизнью. Она разговаривала с дождем. Она не боялась его, не трепетала перед его силой, но в то же время и не требовала от него ничего. Она радовалась его энергии, шутила с ним, подбадривала дождь, когда он грустил. Каждый был собой. Каждый был частью бесконечного мира, созданного богами и жил по законам, богами же и установленными.

Мэрлок не понимал этого. Он не мог это понять. Он был воспитан, как высшее существо в природе. Природа в этой философии воспринималась как внешняя среда, а человек – как царь этой среды. Он, этот царь, должен властвовать над всем, принимать законы, устанавливать правила игры, формировать мораль. Мэрлок не понимал, что это лишь недостижимая мечта. Все это сродни игре маленьких детей в песочнице. Они строят замки из песка, придумывают свои игры, фантазируют. Но вот хлынет ливень, и родители заберут детей домой, и закончится игра. Кончится дождь, дети выйдут на улицу, и будут играть в уже новую игру.

Шли сыновья Бора берегом моря и увидали два дерева. Взяли они те деревья и сделали из них людей. Первый дал им жизнь и душу, второй-разум и движенье, третий-облик, речь, слух и зрение. Дали они им одежду и имена: мужчину нарекли Ясенем, а женщину Ивой. И от них-то пошел род людской, поселенный богами в стенах Мидгарда. Вслед за тем они построили себе град в середине мира и назвали его Асгард. Там стали жить боги со всем своим потомством, и там начало многих событий и многих распрь на земле и на небе. Так сказано в «Прорицании вёльвы»:

И трое пришло
из этого рода
асов благих
и могучих к морю,
бессильных увидели
на берегу
Аска и Эмблу,
судьбы не имевших.
Они не дышали,
в них не было духа,
румянца на лицах,
тепла и голоса;
дал Один дыханье,
а Хёнир - дух,
а Лодур - тепло
и лицам румянец.

Мэрлок вышел из квартиры, даже не взяв зонт, и под проливным дождем направился к ведьме. Он долго стучал, пока, она наконец не открыла дверь. Вид у нее был недовольный.

Чего тебе, - пробурчала она. – Сидел бы дома, а не болтался под дождем.

Мэрлок, успев промокнуть и замерзнуть, прошел прямо к камину. Все дома в этом захолустье принадлежали мистеру Крафту. Дома были старые и давно нуждались в хорошем ремонте. Крафт планировал снести их и что-то построить на освободившемся месте. Когда-то он сделал перепланировку, превратив большие, удобные квартиры в крошечные, убогие квартирки для людей с невысокими доходами, согласными жить в этом захолустье. Квартира ведьмы, являлась, наверное, единственной квартирой, которой не коснулась перепланировка, и где сохранился камин. Сейчас в нем весело горели дрова, наполняя сумеречную комнату теплом и светом. Мэрлок сел возле камина и закрыл глаза.

Ведьма уселась в кресло, стоящее возле окна и стала смотреть на улицу.

Где ты берешь дрова? – спросил ее Мэрлок.
В подвале. Там их много. Они лежат еще с тех пор, как в других квартирах были камины. Камины убрали, а дрова поленились увести. Они так и лежат, - ответила ему ведьма, - мне одной их надолго хватит.

Мэрлок согрелся и снял куртку, в которой ходил и дома. Крафт отключил отопление, считая, что уже тепло, и в квартирах было очень холодно.

Сколько здесь живу, а не разу не видел, чтобы на склад, который находится за нашими домами, приезжала какая-нибудь машина, – произнес Мэрлок, чтобы как-нибудь поддержать разговор.
Вчера приезжала, - ответила ведьма, - желтый пикап. Он приезжает на склад два раза в неделю.
Не густо, - сказал Мэрлок. – Похоже склад пустой. А кто его хозяин? Крафт?
Нет. Он хотел прибрать склад к рукам, но у него ничего не вышло. Тогда он начал делать всякие гадости. И вот, когда желтый пикап в очередной раз приехал сюда, то он сначала остановился у офиса Крафта. Из пикапа вышел высокий мужчина в длинном плаще и поднялся к Крафту. Уж не знаю, что там было, но Крафта после его ухода увезли, и он месяц был в реанимации.
И что, Крафт? Он обратился в полицию? – спросил Мэрлок.
Куда там, - ответила ведьма. – Он так напуган, что даже заложил кирпичом окно в своем кабинете, из которого был виден склад.
Серьезные люди, - заметил Мэрлок.
Они не люди, - подметила ведьма.
Не люди? – спросил Мээрлок.
Ты помнишь двух свирепых овчарок, которые сидят в вольере возле входа в офис Крафта?
Да, - недоуменно ответил Мэрлок. – Крафт держит их на тот случай, если жильцы будут протестовать. Тогда охранник запрет ворота ограды и выпустит овчарок из вольера.
Так вот, - продолжила ведьма, - когда человек в плаще входил в офис, и выходил оттуда, то овчарки прижались к земле и странно скулили. Никогда в жизни я не видала, чтобы собаки, а тем более такие свирепые так вели себя.
А ты не пыталась с ними познакомиться?
С кем, с овчарками? – засмеялась ведьма.
Да нет, я серьезно говорю. Я имею в виду этих людей, или кем они там являются, со склада.
Я вышла как-то, один раз. Подгадала время, когда машина подъедет к воротам склада, высыпала на дорогу содержимое своей сумочки и стала не спеша собирать свое имущество.
Ну и что? – спросил Мэрлок.
Когда подъехал пикап, то он постоял минуту-другую. А потом что-то произошло.
Что?
Не знаю. Меня просто как будто сдуло с дороги. А потом начало так трясти и ломать, что не помню, как и до дома добралась.
Но ты же очень сильная ведьма, - произнес Мэрлок.
Я же говорю, что они не люди. Им все равно, ведьма я или нет, сильная или не очень.
Спасибо, я хоть согрелся, - поблагодарил ведьму Мэрлок.

Он попрощался и направился к себе.

То, что ему рассказала ведьма, не давало ему покоя. Он решил невзирая ни на что познакомиться с людьми со склада. У него родился план. В свое время, именно Мэрлок устанавливал ворота в стене склада. Фирма, где он тогда работал, получила заказ на установку автоматических ворот. Случилось так, что возникла поломка, и Мэрлок лично устранял ее. Так что эти ворота были ему хорошо знакомы. У него даже остался запасной пульт дистанционного управления. Мэрлок решил воспользоваться этим. Он нашел пульт и перепрограммировал автоматику. Потом он стал ждать.

Прошло уже больше недели, а Мэрлока никто не беспокоил. Он уже ничего не понимал и чувствовал себя ужасно. Потом у него появилось состояние какого-то пессимистического безразличия. Он внезапно ощутил себя маленькой, незаметной песчинкой. Но почему-то это ощущение совсем не огорчило его. Напротив, он ясно осознал себя, как, хотя ничтожно маленькой и слабой, но в тоже время объективно существующей и для чего-то необходимой частичкой мироздания. И это мироздание перестало быть чужим и непонятным ему. Он почувствовал себя полноправной частью этого мироздания, и на правах этой части перестал бояться его и ждать от него какого-то подвоха. Он вдруг отчетливо понял, что все годы своей жизни стремился к ненужным ему целям.

Он перестал думать о складе, о тех, кто приезжает туда. И вдруг в какой-то из дней, раздался звонок в дверь.

Мэрлок машинально открыл дверь. За дверью стоял высокий мужчина в длинном плаще. Мэрлок непроизвольно попятился назад, впуская гостя. Незнакомец вошел. Он вошел и заполнил собой все пространство. Он был и справа и слева и перед Мэрлоком. Он был всюду. Мэрлок ощутил себя где-то внутри его. Чувства – напряженного внимания и в тоже время полного спокойствия, наполнили его. Сказал ли незнакомец что-либо ему или нет, Мэрлок не понял. Сам же он начал рассказывать все, что занимало его последнее время. Говорил ли Мэрлок это словами, или передавал свои мысли, чувства и желания каким-либо другим образом? Впрочем, это было неважно.

Потом незнакомец повернулся и вышел. Мэрлок последовал за ним.

Пикап стоял возле парадного. Незнакомец сел в кабину, а Мэрлок забрался в грузовой отсек автомобиля. Там стоял большой деревянный ящик. Мэрлок захлопнул за собой дверь и сел на ящик. Пикап тронулся. Мэрлок подумал, что хорошо было бы заглянуть в этот ящик. Похоже, ящик не был заперт. Мэрлок приподнялся и попробывал приоткрыть крышку. Крышка приоткрылась. Ящик действительно не был заперт. Мэрлока бросало то в жар, то в холод. Он хотел заглянуть в ящик и посмотреть, что там лежит. Так бы поступил тот, прежний Мэрлок. Новый Мэрлок каким-то чувством понимал, что в ящике ничего нет, и если он заглянет туда, то потеряет что-то важное и необходимое. Два человека боролись в нем. С одной стороны эта борьба вызывала в нем ужасное страдание, а с другой, эта борьба закаляла нового Мэрлока, совершенствовала его. Пот градом катил с него. Мэрлок дрожащими руками вцепился в ящик, и, казалось, был готов выскочить из своей бренной оболочки и унестись куда-то ввысь.

Пикап остановился. Мэрлок, дрожа, открыл дверь и вылез наружу. Пикап стоял перед воротами склада. Мэрлок достал пульт и перепрограммировал блок управления на прежний режим. Потом, он подошел к кабине пикапа и дважды стукнул по стеклу, как бы говоря, что можно открывать ворота.

Ворота открылись. Пикап въехал в них и остановился. Незнакомец приоткрыл дверку. Мэрлок вошел в ворота и подошел к пикапу. Ворота закрылись. Мэрлок оказался внутри склада. Незнакомец вышел из пикапа и пошел куда-то. Мэрлок следовал за ним. Пикап уехал вперед и исчез за углом какого-то здания. Незнакомец замедлил шаг, и Мэрлок, поравнявшись с ним, стал идти рядом.

Они шли по складу, и с каждой минутой, с каждым шагом, Мэрлок ощущал, что он как бы поднимается куда-то, становясь невесомым…

Глава 2.

Рабочий день закончился и Громов шел к себе. Было холодно и он, одетый в легкую брезентовую куртку, спешил быстрее добраться до своего цеха. Он решил сократить путь и пройти через заводские склады. В этот час склады уже были закрыты, и здесь никого не было. Громов шел мимо бесконечных стен из серого бетона в полном одиночестве. Вдруг откуда-то изнутри появилось ощущение того, что что-то подобное уже было с ним и круто изменило его жизнь. Он почувствовал, что он может постичь что-то необыкновенно важное. Но территория складов закончилась, и Громов вышел к своему цеху. Он уже почти дошел, когда рядом с ним остановилась машина. Водителем на ней был сосед по дому.

Привет, - поздоровался с Громовым водитель, - садись, подвезу до дома.
Я не переоделся еще, езжай, - отказался Громов.
Заводской автобус сломался, так что будешь целый час ждать другой транспорт, - произнес водитель. – Садись до самого дома довезу.

Громов быстро забрался в кабину, и машина поехала. В кабине было тепло, и Громов отогрелся. Он о чем-то разговаривал с водителем, смеялся, шутил.

Машина выехала с территории завода и поехала кратчайшей дорогой – через свалку. Это была большая территория, куда вывозили мусор из города, с судоремонтного завода, где работал Громов, и других предприятий.

По обе стороны дороги лежали горы мусора. То, что могло гореть, сжигалось, наполняя воздух невыносимым запахом. Дым стелился по земле, медленно поднимался вверх. Серый смок, заполняя все воздушное пространство, был здесь всегда и даже в самый солнечный день, лучи солнца еле-еле пробивались сквозь него. И хотя, ядовитый воздух уничтожал все живое на расстоянии нескольких километров от свалки, все же некоторые особи животного мира применились к существованию здесь.

Большие серые крысы сновали между наваленными грудами мусора и с жадностью набрасывались на только что привозимое в поисках пищевых отходов. Они полностью властвовали здесь. Тут не было видно даже ворон, являющихся обычно визитной карточкой любой городской свалки. Никто из людей, не отваживался жить здесь и искать что-либо среди мусора. Даже самый опустившийся бездомный не рискнул бы появиться на этой свалке.

Громов безразличным взглядом смотрел в окно. Свалка жила своей жизнью. Эта жизнь была настолько далека и необычна, что казалось фантастическим кинофильмом о какой-то страшной трагедии.

Двигатель автомобиля начал работать с перебоями, а потом совсем заглох. Машина остановилась. Водитель вышел из машины и открыл капот. Он поковырялся в моторе и со злостью хлопнул капотом. Потом он вернулся в кабину, надел теплую куртку и сказал:

Полетел трамблер. Сиди в машине. Я бегом туда и бегом обратно, достану новый трамблер, и снова поедем.
Здесь разве можно найти какую-нибудь запасную часть? – удивился Громов.
Видишь эту дорогу, - ответил водитель, - она ведет к шоссе. Если идти быстрым шагом, то можно дойти до шоссе за двадцать минут. В этом месте, и в этот час всегда много машин. Я найду то, что надо и попрошу кого-нибудь привести меня обратно. Постараюсь обернуться за полчаса.

Водитель ушел, а Громов прислонился головой к стеклу и погрузился в дремоту. Ему стало невероятно уютно, даже в этой некомфортабельной кабине старого грузовика. Кабина давала возможность наблюдать за страшным зрелищем свалки, не становясь участником этого процесса. Можно было наблюдать весь этот ужас, не прикасаясь к нему. Громов подумал о том, что скоро он будет дома, примет горячую ванну и сытно поест. А потом будет дремать перед телевизором, наблюдая за всем происходящим на экране, как за событиями на какой-то другой, далекой планете, не имеющей к нему никакого отношения. Он улыбнулся и сладко зевнул.

С капота автомобиля раздался какой-то звук. Громов повернул голову и увидел прилетевшую ворону. Она села на капот и чувствовала себя в безопасности. Сядь она на любое другое место, она могла бы стать легкой добычей какой-нибудь крысы. Множество крыс наделало в мусорных кучах столько нор, что нельзя было даже предположить, откуда они неожиданно могут появиться.

Громов с интересом стал наблюдать за вороной, которая стала прохаживаться по капоту. Он стал думать о том, как она здесь оказалась и что делает тут. Если она хочет поживиться чем-то съестным, так это несбыточное желание – крысы не только ничего не дадут ей схватить, но и, пожалуй, сами поймают и съедят ее. Не только ворона, любой человек, оказавшийся в стороне от дороги, мог оказаться добычей крыс. Это было не раз и автомобили, доставляющие мусор на свалку теперь ездили только колонной. И если с какой-либо машиной что-либо случалось или она застревала в мусоре, то ее водитель мог рассчитывать на помощь.

Громов тихонько постучал пальцем по лобовому стеклу. Ворона посмотрела на него и отвернулась.

Ты что, - засмеялся Громов, - свидание здесь назначила?
Он вообще-то ворон.

Громов вздрогнул. Он не понял, откуда до него донеслась эта фраза. Вдруг дверь со стороны водителя распахнулась, и в кабину забрался высокий незнакомец в длинном плаще. Он устроился по удобнее, и захлопнул дверь.

Громов почувствовал необыкновенную легкость. Он перестал чувствовать свое тело. Незнакомец нагнулся и, засунув руку под сиденье, вытащил бинокль. Он протянул бинокль Громову и указал пальцем туда, куда Громову надлежало смотреть. Громов взял бинокль, и, приставив его к глазам, стал смотреть в нужном направлении. Его внимание привлекло множество крыс, копошившихся возле какой-то бочки. Их было очень много, и они, пытаясь оказаться поближе к кормушке, сжались в огромный живой клубок, казавшийся издали огромным животным. Это было настолько жуткое зрелище, что Громов поежился от отвращения. Вдруг с этим живым клубком что-то случилось. Он сначала замер в каком-то тревожном ожидании, а потом стал расступаться, открывая проход к бочке. И вот, из какой-то норы в мусоре показалось то существо, которому и была оказана такая честь. Громов застыл от ужаса. Это была крыса. Но размеры ее были поистине огромны. Она была не меньше, чем взрослая свинья. Это огромное животное подошло к бочке и стало лакомиться ее содержимым.

Крыса-мутант, - произнес Громов, обращаясь к незнакомцу.

Незнакомец не проронил ни слова.

Громов снова стал смотреть в бинокль. Огромная крыса насытилась и, отойдя от бочки, исчезла в норе. Другие крысы тут же окружили бочку плотным, живым кольцом и продолжили трапезу.

Таких крыс может стать много. Они огромные и, наверное, очень сильные. Гигантские монстры, - задумчиво произнес Громов, ни к кому не обращаясь. – Они будут непобедимы. Хотя нет. Сколько осталось тигров на Дальнем Востоке? Сколько осталось белых медведей? Чем больше живое существо, тем оно сильнее, но в тоже время и обладает большей уязвимостью. Сто мелких крыс гораздо страшнее, чем одна крыса-гигант.

Громов замолчал и задумался. Незнакомец внимательно посмотрел на него.

А если соединить эти два зла. Армия мелких крыс и крыса-гигант, крысиный король. Как в сказке «Щелкунчик». Король будет управлять своей организованной армией. И это будет непобедимая армада.

Незнакомец улыбнулся.

Но откуда взялся король, крыса-гигант? – произнес Громов и снова поднес бинокль к глазам.

Крысы съели содержимое бочки и расступились. Теперь можно было рассмотреть саму бочку. Это была самая обыкновенная бочка. С номером…

Где я видел этот номер? – воскликнул Громов.

И тут он вспомнил. Он видел этот номер в записке, которую писала Светлана. Громов был с ней в близких отношениях. Светлана работала в санитарной эпидемиологической станции, и вчера Громов купил цветы, и зашел к ней на работу, решив сделать ей сюрприз. Он тихонько прошел в ее кабинет и, подойдя к ней сзади, неожиданно обнял ее. Светлана обрадовалась его приходу, цветам. Они долго целовались, а потом она встала, чтобы поставить цветы в вазу. Тогда Громов и обратил внимание на записку, написанную, судя по почерку, Светланой. Записка содержала приказ отвести бочку с этим номером на какой-то объект. И вот теперь бочка оказалась здесь. И красы с большим удовольствием питались ее содержимым.

Громов снова стал смотреть в бинокль. Чуть поодаль от бочки, он увидел еще одну бочку с таким же номером. И вон еще одна такая же бочка, и еще одна. Если Светлана добавила туда яд, то крысы давно бы погибли. А они живы и здоровы. Похоже, крыс подкармливают. И Светлана участвует в этом процессе. А может быть даже и организует его. Тут Громов вспомнил еще один факт. Как-то, оставшись у Светланы на ночь, он случайно увидел ее старую визитную карточку. Светлана Самойлова. Доктор биологических наук. Доцент и заведующая кафедрой МГУ. Странно, подумал тогда Громов. Что делает такой человек в портовом, северном городе, почему она работает рядовым биологом в санитарно эпидемиологической станции? Он не стал ее тогда спрашивать об этом, решив, что если она захочет, то расскажет ему все сама.

Незнакомец протянул Громову вырезку из журнала, газету и фотографию. В журнальной статье рассказывалось о каком-то ученом-генетике из США, и о том, что он производил какие-то генетические опыты с крысами и добился невероятных успехов. В статье была и фотография ученого. Газета писала также об этом ученом. Но уже с другой стороны. Оказывается, власти США запретили ему производить дальнейшие опыты. На фотографии, переданной Громову незнакомцем, были сфотографированы этот ученый и Светлана. Светлана показывала ему Красную Площадь.

Похоже, здесь на практике реализуются научные открытия, - сказал Громов.

Незнакомец улыбнулся печальной, усталой улыбкой.

Громов почувствовал усталость, сильную усталость, и ощущение того, что силы на исходе, а ему еще предстоит долгая, длинная дорога. И еще желание. Желание покончить со всем. С этим бардаком. С теми, кто сотворил этот бардак. С теми, кто использует все это в своих целях и для того, чтобы захватить власть на планете готов уничтожить цивилизацию. Потом всплыл образ Светланы. Пылкой и дерзкой. Умной и властной. Спокойной и вдумчивой. С задорными искорками в глазах. Нет, ее нельзя было купить, увлечь, обмануть. С ней можно было только договориться. Значит, они договорились. Громов был раздавлен, измучен, растоптан. Все померкло для него. Он почувствовал озноб, почувствовал, как холод сковывает всего его.

Вдруг что-то произошло. Он вспомнил. Вспомнил все. Вспомнил холодную квартиру на окраине Лондона. Вспомнил бесконечную, серую стену склада. Узнал незнакомца, который сидел сейчас рядом с ним. Ему стало легко и просто.

Незнакомец протянул ему две пишущие ручки «Паркер». Точно такую же ручку Громов должен был сегодня подарить Светлане. Он как-то был с ней в магазине, и Светлана долго любовалось именно этим «Паркером». Это была редкая, сувенирная и невероятно тяжелая, массивная модель. Это был гигант среди пишущих ручек. Светлана долго с восхищением смотрела на нее. Громов теперь понимал, почему Светлане понравилась именно эта модель.

Громов потратил всю квартальную премию, заработную плату за месяц, да и еще и залез в огромные долги, чтобы купить эту ручку.

Громов взял ручки у незнакомца и удивился их тяжести. Он убрал их во внутренние карманы куртки, по одной на каждую сторону. Пока он занимался этой процедурой, незнакомец успел удалиться. Ворона на капоте тоже не было. Однако воспоминания о жизни Мэрлока остались.

Ну, вот и я, - крикнул ему водитель, радостно размахивая чем-то.

Водитель быстро починил машину, и они поехали.

Громов принял горячую ванну, быстро перекусил и стал собираться к Светлане.

В дверь позвонили. Громов открыл, доедая бутерброд.

Привет, - Светлана ворвалась в квартиру. Мы сегодня не увидимся. У меня срочные дела. Увидимся завтра. А потом я должна уехать в Америку! На месяц! – и лукаво добавила, - ты будешь скучать?

Громов молча развел руками. Потом он достал одну из ручек, взятых у незнакомца, и вручил ее Светлане. Та радостно подпрыгнула при виде ручки и бросилась целовать Громова.

У Громова возникло странное чувство. Как будто стая крыс в ярости набросилась на него.

Потом они попрощались, и Светлана уехала.

Громов спал, когда взрывной волной выбило стекла. Он вскочил и подбежал к окну. Где-то на окраине города пылало зарево пожара, освещая специфический, черный гриб в небе, образовавшийся после взрыва.

Наутро стало известно, что произошел колоссальный взрыв на пищевом комбинате, купленном год назад какой-то фирмой. Комбинат по линии санитарной эпидемиологической станции курировала Светлана. В момент взрыва она была на комбинате. От комбината ничего не осталось. Что не было уничтожено взрывам, было уничтожено невероятной силы пожаром.

Два чувства присутствовали в Громове. Ощущение победы и обновления, разрушения какого-то невероятно вредного патологического явления и в тоже время чувство какой-то потери, может быть даже потери части самого себя. Он достал вторую ручку, переданную ему незнакомцем, и снял с не колпачок. На золотом пере ручки была нанесен символ. Он был похож на латинскую заглавную букву N. Хагалаз. Разрушение для дальнейшего развития. Кристаллизация всего нового, правильного в борьбе со всем вредным и отжившим.

Глава 3.

Громов нашел ключи от квартиры Светланы и решил сходить туда. В прихожей стояла дорожная сумка. Светлана уже собрала вещи в дорогу. На дне сумки громов нашел то, что искал. В пакет была завернута толстая тетрадь с записями и пластмассовая коробка с компьютерными дискетами. «Отчет о проделанной работе, - подумал он». Тетрадь и коробка были запечатаны, и Громов не стал открывать их. Он забрал то, что нашел и прошел в комнату.

Громов включил компьютер и подключился к интернет. Он открыл сервер, на котором был почтовый ящик Светланы. Ящик открылся автоматически, Светлана не утруждала себя запоминанием пароля, к тому же она чувствовала себя в полной безопасности. Громов стал просматривать ее корреспонденцию. Большинство сообщений было от одного и того же адресата. Сообщения и ответы Светланы содержали зашифрованные вложенные файлы, так что прочитать их не было возможности. Громов зарегистрировал собственный почтовый ящик и послал с него сообщение этому адресату. Он сообщал, что Светлана погибла, что она предвидела это и просила его в случае своей гибели передать адресату пакет. Передать, но только при личной встрече.

Громов выключил компьютер и уже собрался уходить, как что-то внутри его подсказало ему, что надо еще раз проверить дорожную сумку. На этот раз Громов искал более тщательно и был очень удивлен находкой. Он вытащил из сумки такой же «Паркер», что купил в магазине для Светланы. Громов сложил все, что нашел в пакет и вышел из квартиры.

По пути домой, он зашел в магазин и строго спросил продавца:

Вы говорили, когда продавали мне сувенирный «Паркер», что он единственный во всей России. До меня дошла информация, что у вас есть еще несколько таких ручек. Как это понимать?

Продавец смущенно улыбнулся и ответил:

Это не так. Вы купили действительно настоящий сувенирный «Паркер». Это единственный в своем роде и очень дорогой экземпляр. Мы не могли держать такую дорогую вещь на витрине и давать рассматривать ее покупателям. Фирма поставщик поставила нам дешевую имитацию для презентации товара. Обе авторучки невозможно отличить друг от друга при беглом осмотре. Это может сделать лишь специалист или ювелир. Буквально через час, после того, как вы сделали покупку, к нам пришла дама, с которой Вы были, когда смотрели ручку первый раз. Она попросила еще раз посмотреть ручку. Я объяснил ей, что ручка продана, а на витрине находится лишь имитация, которую просто не успели убрать. Она заинтересовалась этим и спросила, сколько стоит имитация. Я сказал ей, что она не продается. Но она все же добилась своей цели. Она умеет уговаривать людей. Вот такая история.
Я первый раз слышу про имитацию, - сказал Громов. – Это меня не волнует. Я слышал другой. Факт. Появилось очень много дешевых подделок азиатского производства.
О, нет, - возразил продавец. Подделывают сравнительно дешевые ручки. Изготавливать подделку с такой дорогой ручки просто нет смысла.
Ну, тогда я спокоен, - улыбнулся Громов и попрощался.

Громов разобрал ручку. Светлана внесла в конструкцию, созданную заводом-изготовителем некоторые дополнения. Стоимость этих дополнений в миллион раз превышала стоимость не только имитации, но и самой ручки. Громов извлек из нее несколько десятков необработанных, но очень крупных алмазов. Громов вспомнил, что в теме одного из сообщений в почтовом ящике Светланы стояло слово – ручка. «Значит, наш гений в курсе, что Светлана спрятала алмазы в «Паркере», - подумал Громов».

Громов задумчиво стал перебирать камни. Необработанные алмазы. Нанеси на них огранку и засверкает бриллиант, и покажет свои: силу и мудрость, спрятанные глубоко внутри. И не расстояние это от поверхности до центра камня, а путь через самые высокие вершины и самые глубокие ущелья, через богатство и бедность, забвенье и славу, через ненависть и любовь. И только постигший этот путь сможет воспользоваться мудростью и силой камня, и поможет камень лишь тому, кто сам стал сродни ему. Громов весело погладил камни и отложил их. Он испытывал к ним любовь, как к произведению, созданному природой, любовь, не испорченную жаждой обладания, любовь без страстного поклонения, любовь без страха перед таинственной силой камня. Что-то подсказало ему, что камни должны вернуться назад в землю и побыть там. Их время еще не пришло.

На следующий день, Громов отдыхал и читал газету. Вдруг дверь в квартиру стала содрогаться от страшных ударов. Громов открыл дверь. Его начальник ворвался в квартиру.

Давай, собирайся быстрее, - прохрипел он, хватаясь за сердце и падая на диван.
Куда, зачем? – спросил Громов.
В Америку полетишь. Там сейчас грузят оборудование для нашего завода. Необходимо твое присутствие.
Так там же Петрович? – воскликнул Громов.
Изменился контракт, и принимать оборудование должны два специалиста, а не один. Собирайся, не рассуждай, твой самолет улетает через три часа.
Загранпаспорт у меня есть. А оформление визы, другие формальности?
Ты что не понимаешь, – закричал начальник. – Все вопросы решат, пока ты летишь. Выполнение миллиардного контракта задерживается.
Хорошо, хорошо, - успокоил начальника Громов, кидая в сумку самое необходимое, и, одевая, что попало.

Правда, три вещи он положил в сумку аккуратно – тетрадь, коробку с дискетами и ручку незнакомца.

Петрович встретил его в аэропорту.

Поехали, подпишешь бумаги, и корабль отправиться к нам, - сказал он.
А я, - спросил Громов.
Я буду сопровождать оборудование, а ты отправишься в Майами, в главный офис фирмы поставщика. Там надо уладить формальности.

Формальности оказались действительно формальностями. В главном офисе фирмы Громову вручили какой-то малозначащий документ. На этом функции Громова заканчивались.

Громов отправил по интернет сообщение для завода и связался с адресатом. Он помнил из газетной статьи, что гений генетики проживает в Майами, так что их встреча должна была произойти скоро. Действительно, ему назначили встречу в кафе неподалеку.

Громов добрался до кафе и, заказав стакан соку, принялся рассматривать городской пейзаж. Это было разительное отличие от его северного городка и от окраины Лондона из другой действительности. Но он не успел впитать философию этого места, он не успел даже допить сок, как к нему подошел коренастый брюнет.

Господин Громов? – спросил он, говоря по-русски с акцентом.
Да, - ответил Громов.
Профессор ждет Вас, - произнес брюнет.

Они долго ехали через весь город, через этот город-праздник, через этот город-веселье, и, казалось, что все это радостное и счастливое, стремительно пролетавшее мимо уже никогда не прикоснется к Громову своей шаловливой рукой.

Ученый устроил свою резиденцию в отдаленном месте. Высокий забор окружал трехэтажное здание. Охрана пропустила машину, и Громов в сопровождении брюнета вошел в здание. Они поднялись на третий этаж.

Чем ближе был момент встречи, тем отчетливее Громов понимал, что он вряд ли успеет покинуть резиденцию до момента взрыва. Это было странное ощущение. Ноги стали ватными, он шел не чувствуя почвы под ногами. Он боялся только одного, что у него начнется что-то типа судорог, и все кончится как-то некрасиво, неправильно.

Они вошли в просторный кабинет. Из-за стола встал человек, фотографию которого и видел Громов. Он улыбнулся и, пожав Громову руку, указал на кресло. Громов сел, и, расстегнув сумку, достал тетрадь, коробку с дискетами и ручку. Он положил все это на стол и поднял глаза на ученого.

Вдруг дверь распахнулась, и в кабинет ворвался какой-то мужчина. Он был очень взволнован. Он стал что-то быстро говорить ученому, смотревшему на него с удивлением. Потом ученый повернулся, и что-то сказал брюнету. Тот подошел к Громову и стал что-то говорить. Громов, похоже, уже не воспринимал ничего. Он сумел уловить лишь жест брюнета, приглашавшего его следовать за ним. Он машинально встал и пошел. Он практически не помнил, как они спустились вниз и сели в машину. Он пришел в себя, только тогда, когда машина выехала за ограду и поехала в город.

Мы еще раз приносим Вам извинения за столь негостеприимный прием, но возникшие обстоятельства не позволяют Вам находиться в нашем офисе. Сегодня вечером мой босс приглашает Вас на ужин в самый лучший ресторан, и я уверяю Вас, вы будете вознаграждены за все хлопоты и неудобства, - откуда-то издалека доносились до Громова слова брюнета, сидевшего рядом с ним.
Хорошо, - произнес Громов, только-только начиная ощущать себя, и то, что происходит вокруг него. – Я бы хотел пройтись пешком, посмотреть на город.

Он взялся за ручку двери, словно намереваясь выйти из машины, не дожидаясь когда она остановиться.

Конечно, - ответил брюнет, с удивлением глядя на него, не решаясь перечить, и приказал водителю остановиться.

Они попрощались, и Громов вышел, вернее выпал из машины. Машина развернулась и въехала обратно в ворота. Громов медленно пошел прочь, с трудом передвигая ноги. Его била мелкая дрожь, и его походка была, наверное, очень забавна. Из перекошенного рта вырывались какие-то звуки.

Желтый пикап появился неожиданно. Он остановился возле Громова. Громов из последних сил открыл дверь грузового отсека и упал внутрь, непостижимым движением захлопывая за собой дверь. Больше он ничего не помнил…

Мэрлок проснулся от холода. Его бил такой озноб, что кровать ходила ходуном. Он открыл глаза.

Эта сволочь - Крафт, выключил отопление, когда было холодно, и теперь неизвестно когда включит, а на улице мороз, - ворчала ведьма, укутывая Мэрлока еще одним одеялом. - Ага, проснулся. Пошли ко мне. У меня камин горит, тепло, а то ты тут совсем околеешь.

Мэрлок с трудом поднялся, и они вышли на улицу. Было морозно, но солнце ярко светило. Оно словно подмигнуло Мэрлоку и он улыбнулся ему. Сейчас он доковыляет до квартиры ведьмы. Там тепло, горят дрова в камине, может и поесть чего-нибудь найдется. Жизнь продолжалась…

Blog

Олег Шапошников. «Миссия». Повесть