Идея прекрасного и ее художественное выражение в творчестве вл. С. Соловьева

Вид материала

Диссертация

Содержание Саяпова Альбина Мазгаровна Щеголькова Ольга Владимировна Общая характеристика работы 1) романтико-поэтический, относя­щийся к написанию философского трактата «София» (1875-1876 гг.); 2) 2) Проанализировать сущность соловьевского символа Вечной Женственности в рамках представлений о прекрасном; 3) 4) Рассмотреть влияние идеи прекрасного на мотивно-образную структуру лирики Вл.Соловьева. Методологической базой работы Ведущие методы исследования Научная новизна Теоретическая значимость исследования Практическая значимость работы Основные положения, выносимые на защиту Апробация работы Структура работы. Основное содержание диссертации Первая глава Воплощение в мире. В третьем разделе И в зеленом саду у царицы моей/Роз и лилий краса расцвела… Публикации по теме исследования

Подобный материал:

• План. I введение. II цветовая деталь в творчестве И. А. Бунина. Художественное своеобразие, 226.7kb.
• «Национальная идея» и ее эволюция в творчестве французских консерваторов XIX века, 334.83kb.
• Урока Дата Тема урока, 813.1kb.
• Приложение Предвестие неклассической социальной философии у Владимира Соловьева, 294.53kb.
• 1. Дизайн интерьера. Основные принципы дизайн-проектирования архитектурной среды, 113.96kb.
• Тематическое планирование Литература 6 класс ( 34 часа, из них 3 часа рр, 4 часа внекл, 334.17kb.
• Роман "Евгений Онегин" занимает центральное место в творчестве Пушкина. Это его самое, 66.98kb.
• Программа вступительного экзамена в магистратуру по направлению подготовки 031000 «Филология», 413.41kb.
• Введение Курс является вводным в теорию и практику психологической науки. Цель курса, 506.78kb.
• План: Вступительное слово Шалашная В. М., преподаватель; Философские идеи П. Я. Чаадаева, 352.23kb.

На правах рукописи


ЗАБОЛОТСКАЯ АЛЬБИНА РАВИЛЕВНА


ИДЕЯ ПРЕКРАСНОГО
И ЕЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ
В ТВОРЧЕСТВЕ ВЛ.С.СОЛОВЬЕВА


СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 10.01.01 – РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА


АВТОРЕФЕРАТ

ДИССЕРТАЦИИ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ

КАНДИДАТА ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК


Самара 2007


Диссертация выполнена на кафедре русской, зарубежной литературы и методики преподавания государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет» (г. Казань)

Научный руководитель –	доктор филологических наук, профессор Саяпова Альбина Мазгаровна
Официальный оппоненты –	доктор филологических наук, доцент Пашкуров Алексей Николаевич кандидат филологических наук, доцент Щеголькова Ольга Владимировна
Ведущая организация –	Самарская государственная академия культуры и искусств

Защита состоится «27» сентября 2007 года, в 14.00 на заседании диссертационного совета К 212.216.01 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук при Самарском государственном педагогическом университете по адресу: 443090, г. Самара, ул. Блюхера, 25.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Самарского государственного педагогического университета по адресу: 443099, г. Самара, ул. М.Горького, д. 65/67.


Автореферат разослан «25» сентября 2007 года

Ученый секретарь Диссертационного совета Кандидат филологических наук, доцент

О.И. Сердюкова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творческое наследие Вл.Соловьева, выдающегося русского философа, поэта, литературного критика, публициста, продолжает привлекать внимание исследователей и в XXI веке.

Предлагаемая диссертационная работа посвящена осмыслению идеи прекрасного как художественной и мировоззренческой составляющей творчества Вл.Соловьева. Слово «идея», укорененное в философии со времен античности, имеет два значения: во-первых, идеей называют умопостигаемую сущность предметов, которая находится за гранью реальности, прообраз вещи (Платон и последующая его средневековая мысль), синтез понятия и объекта (Гегель); во вторых, на протяжении последних трех столетий мыслители стали связывать идеи со сферой субъективного опыта, с познанием бытия². Применительно к искусству и литературе используются оба значения. Следовательно, говоря об идее прекрасного, мы рассматриваем прежде всего сущность и содержание прекрасного. Но вместе с тем, идея (концепция автора) включает в себя как направленную интерпретацию и оценку автором определенных жизненных явлений (что подчеркивали просветители от Дидро и Лессинга до Белинского и Чернышевского), так и воплощение философического взгляда на мир в его целостности, которое сопряжено с духовным самораскрытием автора (об этом настойчиво говорили теоретики романтизма). Поэтому поскольку идея в искусстве относится и к сфере авторской субъективности, то и поставленная нами проблема требует изучения и восприятия всего творчества Соловьева как единой системы философских, эстетических, религиозных представлений, нашедших свое выражение в виде художественных образов в лирике. Э.С.Радлов одним из первых указал на необходимость целостного изучения творчества Вл.Соловьева при рассмотрении вопросов красоты и прекрасного². Можно выделить три группы произведений, в которых затрагиваются эти вопросы: 1) теоретические сочинения, посвященные всецело или отчасти вопросам эстетики («Философские начала цельного знания», «Красота в природе», «Общий смысл искусства», «О лирической поэзии», «Первый шаг к положительной эстетике» и некоторые другие работы); 2) статьи литературно-критического характера (такие, как «Буддийское настроение в поэзии», «Поэзия Полонского», «Лермонтов», три речи о Достоевском, «Судьба Пушкина», «Значение поэзии в стихотворениях Пушкина»); 3) стихотворения, в которых автор воплощает свои отвлеченные принципы и придает им конкретную поэтическую форму.

Несомненно, при решении поставленной проблемы значимыми оказываются работы современников Вл.Соловьева, посвященные изучению его наследия. Так, исчерпывающие биографические данные и основной, достаточно полный анализ творчества В.С.Соловьева, представлен в работах В.Л.Величко, С.М.Лукьянова, А.А.Никольского, Э.С.Радлова, С.М.Соловьева, Е.Н.Трубецкого. Ценными являются воспоминания современников Вл.Соловьева М.С.Безобразовой, К.М.Ельцовой, В.А.Пыпиной-Ляцкой и других, а также А.Белого, А.А.Блока.

Огромный вклад в изучение творческого наследия Вл.Соловьева сделан таким крупным философом как А.Ф.Лосев, работы которого во многом предопределили дальнейшие исследования. Значительное место изложению философско-эстетических взглядов Вл.Соловьева в контексте всей истории русской философии отводится в работе В.В.Зеньковского.

С 90-х годов XX века усилился интерес к творчеству Вл.Соловьева. Исследователей продолжает интересовать личность (К.В.Фараджев), философия (П.П.Гайденко, В.В.Сербиненко), эстетика (В.В.Бычков, Н.А.Кормин), софиология (А.П.Козырев, П.Кудрявцев), лирика (В.Б.Микушевич, Л.Д.Перепелкина, И.Роднянская, С.В.Севастьянов, Пак Чжонг-Со) Вл.Соловьева.

Поэзия Соловьева представляет особую, самостоятельную часть его творческого наследия. Важно иметь в виду, что идея «духовных основ жизни», обоснованная в трудах по философии и эстетике, остается основополагающей и в лирике. С одной стороны, поэтическое творчество Вл.Соловьева тесно связано с русской классической традицией, представляет закономерный итог целой эпохи русской поэзии, начатой Жуковским, продолженной Тютчевым и получившей свое завершение в лирике позднего Фета. С другой стороны оно сыграло большую роль в истории русской поэзии рубежа веков и начала XX-го столетия, связывая классическую традицию русской поэзии с творчеством А.Блока, А.Белого, Вяч.Иванова, с художественной культурой начала века. Как пишет А.Б.Муратов, симптоматично, «что русские символисты, оставшиеся равнодушными к «Чтениям о Богочеловечестве» или «Оправданию добра» (А.Блок, В. Брюсов, А. Белый), очень точно и глубоко поняли эту идею через поэзию Соловьева»³. Поэтому без упоминания имени Вл.Соловьева не обходилась и не обходится ни одна работа, посвященная исследованию русского символизма (А.Белый, А.Пайман, Ж.Нива). При анализе лирики А.Блока к творчеству Соловьева обращались З.Г.Минц, В.П.Жирмунский, М.Ф.Мурьянов, И.С.Приходько. Поэтическое наследие Вл.Соловьева, безусловно, символично. Именно этим оно привлекало к себе символистов, хотя отношение Соловьева к ним было далеко неоднозначным (статья «Русские символисты»).

При всем многообразии и широте проблематики работ по творчеству Соловьева, до сих пор не выделена взаимосвязь теоретических представлений Соловьева о прекрасном и художественных образов, которые служат раскрытию идеи прекрасного. Именно в лирике оформляется столь значимый для творчества Вл.Соловьева символический образ Софии, олицетворяющий идею всеединства. Образ этот является не только доминантным, но и сквозным, проходящим через все творчество поэта. В поэзии подобные образы выполняют не только номинативную, но и символическую функцию. Объясняется это тем, что поэтический текст структурирован типологически и генетически, соотнесен с мифологическим и символическим. Как писал Вл.Соловьев «конкретное и вечное, деталь и мироздание сливаются в нем воедино»⁴. «Ключевой» для лирики и философии Вл.Соловьева символический образ Софии связан с эстетическими представлениями. Поэтому софиология заняла видное место в философии русского мыслителя, и именно в эстетической части. Вл.Соловьева считают родоначальником этого учения, истоки которого уходят в глубокую древность (В.В.Бычков, А.П.Козырев, С.С.Хоружий). Мифологема Софии становится концепцией многоплановой и многофункциональной, сообщая системе Соловьева «некое недосказанное, невыразимое до конца присутствие женственного начала»⁵.

Важным моментом в творчестве Вл.Соловьева является взаимосвязь образов Софии и Души Мира⁶. В своих теоретических работах Вл.Соловьев неоднократно к ним обращается, но нам важно рассмотреть, как они находят свое художественное воплощение в его лирике. При осмыслении соловьевского понятия Вечной Женственности нами рассмотрена динамика развития этих образов на разных этапах его творчества.

Софийные интуиции, с ранней юности пробудившиеся в душе Соловь­ева, постепенно вылились в многомерную художественно-философс­кую концепцию. Вслед за В.В.Бычковым мы выделяем три этапа станов­ления этой концепции:

1) романтико-поэтический, относя­щийся к написанию философского трактата «София» (1875-1876 гг.);

2) философско-космогонический, нашед­ший наиболее полное изложение в «Чтениях о Богочеловечестве» (1877-1881);

3) космоэсхатологический, подробно прописанный в работе «Россия и Вселенская Церковь» (1889 г.).

Каждый последующий этап не отрицал предшествовав­ший, но накладывался на него, в результате чего и «сформировалось не­кое достаточно сложное и неоднозначное философско-поэтическо-богословское образование»⁷. Изменения, происходившие в осмысле-нии образа Софии, повлияли и на лирику поэта.

Прекрасное, рассматриваемое Соловьевым в контексте нравственно-этических и художественно-эстетических реалий, безусловно, значимо для осмысления всего его творчества. Идея прекрасного позволяет раскрыть глубинную сущность, художественные особеннос-ти лирики Вл.Соловьева, а также ее взаимосвязь с философскими представлениями мыслителя. Эта проблема еще не была объектом серьезного научного внимания и потому представляется актуальной.

Объектом исследования выступает лирика, философские труды, литературно-критические и эстетические статьи, а также письма Вл.Соловьева.

Предметом данного исследования являются представления Вл.Соловьева о прекрасном, рассматриваемые как в системе его философских и эстетических взглядов, так и в их художественном выражении в лирике.

Цель исследования заключается в том, чтобы рассмотреть в свете идеи прекрасного особенности художественного мышления и мировоззрения Вл.Соловьева, повлиявшие на жанровое своеобразие и мотивно-образную структуру его лирики.

Цель определяет следующие задачи исследования:

1) Изучить взгляды Вл.Соловьева на прекрасное и красоту, отразившиеся в теоретических работах. Эта задача предполагает обращение к истории учения о прекрасном, что дает возможность, с одной стороны, обнаружения той общей основы, на которой базируется все представления о прекрасном, с другой – той глубины мысли Соловьева, которая сделала его не только художником, вобравшим в себя опыт всего человечества, но и уникальным мыслителем.

2) Проанализировать сущность соловьевского символа Вечной Женственности в рамках представлений о прекрасном;

3) Проследить эволюцию образов Софии и ее земной ипостаси Души Мира в художественно-философской системе Вл.Соловьева, что позволяет выявить динамику представлений о прекрасном и красоте; соотнести столь значимый для творчества Вл. Соловьева образ Софии с другими типологически родственными ему образами в мировой культуре с целью объяснения глубинных основ фунционирования любовного образа в поэзии Вл.Соловьева;

4) Рассмотреть влияние идеи прекрасного на мотивно-образную структуру лирики Вл.Соловьева.

Методологической базой работы стали работы М.М.Бахтина, М.Л.Гаспарова, В.М.Жирмунского, Ю.М.Лотмана, З.Г.Минц, А.Ханзен-Леве как теоретиков анализа художественного текста, в том числе символистского. Ценными в области эстетики являются работы Ю.Б.Борева, В.В.Бычкова, А.В.Гулыги, А.Ф.Лосева, Н.И.Крюковского, Ю.Г.Нигматуллиной, Д.Д.Среднего, В.П.Шестакова. Основополагающими для данного исследования является восприятие символизма самими символистами–теоретиками этого направления: В.Я.Брюсова, А.Белого, Вяч.Иванова.

Ведущие методы исследования: определяющим методом нашего исследования выступает системный, в пределах которого реализуются методы сравнительно-типологический и историко-функциональный.

Научная новизна работы состоит в рассмотрении художествен-ного и художественно-критического наследия Вл.Соловьева как целост-ной системы в свете одной из ведущих для писателя идеи прекрасного. Философско-эстетическая концепция идеала Соловьева, воплощаемая че-рез идею всеединства в образе Софии и определяющая художествен-ный мир поэта, становится основополагающей для данного исследования.

Теоретическая значимость исследования: состоит в систематизации представлений Вл.Соловьева о красоте и прекрас-ном и в изучении влияния идеи прекрасного на мотивно-образную структуру его лирики.

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертации и результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы на курсах русской литературы и специальных семинарах, а также на практических занятиях по анализу художественного произведения.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Эстетическое наследие Вл.Соловьева представляет синтез восточных и западных представлений о прекрасном.

2. Образ Софии, являющийся олицетворением Вечной Женственности и воплощением идеи всеединства, рассматривается в рамках категории прекрасного, а ее ипостась Душа Мира – в рам-ках категории возвышенного, как становление прекрасного.

3. Изучение доминантного для творчества Вл.Соловьева об-раза Софии в его эволюции позволяет проследить изменения в творческом сознании Вл.Соловьева.

Апробация работы

Результаты работы обсуждались на научно-практических конференциях: «Гуманизация и гуманитаризация образования 21 века» (Ульяновск, 2002 г.), «Русская литература и вне-литературная реальность» (Санкт-Петербург, 2003), «Литература: Миф и реальность» (Казань, 2003), «Актуальные проблемы современ-ной филологии. Литературоведение» (Киров, 2003), «Язык и методика его преподавания» (Казань, 2004), в Московском педагогичес-ком государственном университете: «Русская литература XX века. Типологический аспект изучения» (2004), «Филологическая наука в XXI веке» (2005). Материалы диссертации служили основой для публи-кации статей в изданиях ВАК Министерства образования и науки РФ «Ученые записки Казанской государственной академии ветеринар-ной медицины» (2006) и «Вестник Чувашского университета» (2007).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний в виде постраничных сносок и спис-ка литературы. Каждая глава содержит внутри себя разделы. Общий объем исследования – 215 страниц. Библиографический список включает в себя 220 наименований.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении представлена история учения о прекрасном, обоснованы актуальность и новизна избранной темы; определены предмет, объект, цель, задачи и методологические установки исследования; обозначены научная и практическая значимость, представлена структура диссертации.

Первая глава «Философско-эстетическое и художественное выражение прекрасного в творчестве Вл.Соловьева» состоит из трех разделов, в которых обоснована взаимосвязь образа Софии и ее инвариантного образа Души Мира с представлениями Вл.Соловьева о красоте и прекрасном.

Проблемный обзор основных концепций, отображающих место прекрасного в системе эстетических категорий предшествует первому разделу первой главы.

Категория прекрасного является центральной эстетической категорией, играя роль той точки отсчета, того начала «эстетических координат», с помощью которого и по отношению к которому возможно определение всех остальных категорий.

Прекрасное проявляет себя на таких, по возрастанию степени его осмысления, уровнях, как: 1) Воплощение в мире. Центральный момент развития, момент единства сущности и явления в самом общем смысле соответствует моменту наиболее полного бытия, существования, реальности объекта. В то же время, будучи основным признаком эстетического объекта, момент единства сущности и явления выступает и как наиболее полное проявление эстетичности объекта в его позитивной форме. Эта связь между реальностью и красотою, прекрасным осознавалась уже мыслителями далекого прошлого. 2) Восприятие человеком. Рассматривая субъект-объектные отношения в рамках категории прекрасного, можно отметить, что они формируют у субъекта «эстетическое наслаждение и комплекс вербально-смысловых образований в семантических полях совершенства, оптимального духовно-материального бытия, гармонии идеальной и материальной сфер, идеала и идеализации и т.п.»⁸. Оба этих обозначенных уровня осмысления прекрасного способствуют во многом также и такому важному процессу, как самоопределение эстетического идеала в искусстве. 3) Преобразование человеком мира. Еще с эры античной философии, осмысление развития мира предстает как понимание движения между полюсами хаоса и гармонии. Это осознается как движение от хаоса – к стремлению достижения гармонии.

В первом разделе «Понятия красоты и прекрасного в литературно-критических статьях и статьях по эстетике Вл.Соловьева. Прекрасное в пейзажной лирике» изучаются представления о красоте в теоретических работах Вл.Соловьева и рассматривается их влияние на пейзажную лирику.

Уже в ранних произведениях («Критика отвлеченных начал», «Философские начала цельного знания», «Три речи в память Достоевского»), где Соловьев только намечает программу задуманной им эстетики, философ сразу становится на точку зрения абсолютного эстетического реализма: красота в природе объективна и является неотъемлемой составляющей идеи о всеединстве. «Специально-эстетическая» форма (Вл.Соловьев) отличает красоту от добра и истины, тогда как идеальная сущность у них одна и та же – «достойное бытие или положительное всеединство»⁹. Подобное восприятие красоты как одной из составляющих идеи, несомненно, идет от диалогов Платона. Вл.Соловьев, развивая античный принцип калокагатии, в отличие от античных философов, сводивших этот принцип на человека, возводит его в качестве универсального для всего бытия.

Красота, по Соловьеву, при непосредственном и нераздельном соединении в ней духовного содержания с чувственным выражением приближает материальное явление к прекрасному, то есть к действительно воплотившему в себе идею. Соотношение красоты и прекрасного в творчестве Вл.Соловьева можно рассматривать следующим образом: красота есть процесс становления прекрасного. Это положение, в свою очередь, опирается на идеи, высказанные крупнейшим мыслите-лем поздней античности Дионисием Ареопагитом и являющиеся фундаментом для мистической традиции всего восточно-христиан-ского богословия. Вл.Соловьев, говоря о стремлении к прекрасному, кото-рое для него олицетворяет София («Вечная Женственность тянет нас к ней»), воплощает единство истины, добра и красоты в теории всеединства.

В этой концепции Соловьева большое значение получает искусство, которое должно стать реальным преображением действительности (статья «Общий смысл искусства»).

Первичным выразителем красоты в природе, согласно представлениям Вл.Соловьева, является свет, который определяет три главных вида небесной красоты – солнечную (этот вид красоты нашел воплощение в стихотворении «Вся в лазури сегодня явилась»), лун-ную и звездную («Умные звезды», «Око вечности»). К световому прекрасному у Соловьева принадлежит и красота спокойного моря. Процесс освобождения материальной стихии от косности и «непроницаемой твердости» Соловьев объясняет отражением в воде бесконечной синевы и сияния небес («Как в чистой лазури затихшего моря…»). Красотой видимой жизни обладает и текущая вода в раз-ных своих видах: ручей, горная речка, водопад. Эстетический смысл этого живого движения усиливается его беспре­дельностью, которая выражает неутолимую тоску частного бытия, отделенного от абсолютного всеединства («Шум далекий водопада…»).

Через архетипическую оппозицию хаос-космос Вл.Соловьев прихо-дит к взаимообусловленности прекрасного-безобразного: «Хаос, то есть само безобразие, есть необходимый фон всякой земной красоты, и эстетичес-кая ценность таких явлений, как бурное море, зависит именно оттого, что под ними хаос шевелится» (Соловьев, 2, 1988:368). Эта мысль, кото-рую Соловьев первоначально высказывает в статье «Красота в природе» (1889) и затем повторяет в статье «Поэзия Ф.И.Тютчева» (1895), повлия-ла на его поздние стихотворения, относящиеся к пейзажной лирике («На Сайме зимой», «Сайма», «Что этой ночью с тобою свершилося?»). Роль «земного», эмпи­рического плана пейзажных образов здесь весьма велика. Соловьев воспевает красоту северной природы. Земное, материальное начало, рассматривается уже не как случайность, а как закономерность, не как зло, а как важный этап восхождения Мировой Души к идеалу «Истины, Добра и Кра­соты». Появляется тема воспевания земли («Нильская дельта», «Земля-владычица! К тебе чело склонил я…», «На том же месте», «Поллион»). Отсюда совершенно иной подход и к природе че­ловека. Окончательный идеал всеединства осмысляется поэтом в тече-ние почти всей его жизни – а особенно в третий пе­риод творчества – не как преодоление «земного» начала изначально враждебным ему небесным, а как «синтез», объединение всех лучших сторон материального бытия и высот духа. Мечты о «синтезе» духа и материи были связаны у Соловьева с диалектическим представлением о том, что каждый этап человеческой истории и мысли, вносит вклад в развитие человечества, конечной целью которого Соловьев видит в осуществлении всеединства.

София есть конечная цель мирового процесса, воплощающая кра-соту абсолютную, то есть то гармоничное состояние единства сущ-ности и явления, которое соответствует современным представлениям о категории прекрасного. Во втором параграфе мы обращаемся к тем источникам, которые так или иначе повлияли на осмысление этого обра-за Вл.Соловьевым и нашли отражение в его лирике.

Второй раздел «Символический образ Вечной Женственности и архетипический образ Великой Матери в мировой культуре» устанавливает типологическую и интертекстуальную взаимосвязь соловьевского образа Софии как воплощения женственного идеала с другими сходными образами мировой культуры.

Исходя из принципа «положительного всеединства», примени-мого ко всем областям человеческой жизни, Вл. Соловьев раскрывает механизмы и мифологического процесса. Для нашего исследования важ-но проследить, как философ объясняет возникновение женского божества, первой богини, Великой Матери и дальнейшую трансформацию идей, идущих от мифологического осмысления этого образа.

1) Образ Женского Начала, являющийся архетипическим, можно най-ти во многих древних религиях и мифологических представлениях. Понятие Великой Матери принадлежит к области сравнительной религии и охватывает множество разнообразных типов богини-матери. Вл.Соловьев объясняет наличие подобного образа в статье «Мифологический процесс в древнем язычестве». Бо­жество, по мнению Вл.Соловьева, недоступное в своей сущности, становится познаваемым только во внеш­нем проявле-нии – в видимом мире. Проявляющийся есть тот же верховный бог. Но рядом с ним является начало воспринимающее и рождающее, и это есть сила жен­ственная, и древний человек, не знавший отвлеченных поня-тий, олицетворял ее в образе женского божества, первой богини, всеобщей матери, вследствие чего и верховный бог воспринимается как всеобщий отец. Богиня, творящая земные урожаи, супруга небесного бога, носителя молний и проливателя дождей постепенно сливается в народ-ном сознании с плодоносящей матерью – Землей, супругой Неба.

У Вл.Соловьева есть два стихотворения, посвященных влады-чице Земле: «Земля-владычица! К тебе чело склонил я…» (1886) и «На том же месте» (1898). В них образ Владычицы-Земли являет-ся олицетворением женского начала, «мировой жизни» и «земной души».

2) В Ветхом Завете о Премудрости Божией говорится в «Кни-ге Премудрости Соломона» и в «Книге Притчей Соломоновых». Образ Премудрости персонифицируется и дается в сопоставлении со своим антагонистическим двойником – распутной женщиной, блудницей. Этим во многом определяется двойственность соловьевского образа Софии, которую А.Белый определяет следующим образом: «Воплощая Христа, она – София, Лучистая Дева; не воплощая Христа – Лунная Дева, Астарта, Огнезарная Блудница, Вавилон»¹⁰. Однако София обладает самосознанием своей раздвоенности, испытав всю глубину земного пленения: «И в этот миг незримого свиданья /Нездешний свет вновь озарит тебя./И тяжкий сон житейского сознанья/Ты отряхнешь, тоскуя и любя». Последнее двустишие положило на-чало настоящему рассвету мистики. Блок взял его эпиграфом к своему знаменитому стихотворению «Предчувствую Тебя…».

3) В Новом Завете, а точнее, в Откровении Иоанна, значимым для нас является «образ Жены, облеченной в Солнце», который впоследствии, особенно в византийской культуре, сближается с Богоматерью и Церковью.

Софийные интуиции возникли христианской культуре с момента ее становления, но в результате достаточно единодушного отождествления отцами Церкви Софии с Богом-Словом не получили практически никакой вербальной разработки в православном мире. По-другому обстояло дело в византийской культуре, где софийные интуи-ции продолжа­ли достаточно интенсивную и самостоятельную жизнь. Софийные мотивы, переплетаясь с мариологическими, пронизывают церковную поэзию. Все это дало возможность В.В.Бычкову на основе анализа софийной проблематики у древних греков, древних иудеев и византийцев, сде-лать вывод: «Со­фия – Мария – Церковь: это триединство говорило византийцу об одном и том же – о вознесении до божества твари и плоти, о косми­ческом освящении»¹¹.

Образ Софии в лирике Вл.Соловьева также может сближаться с образом Богородицы. Примером является стихотворение «Хвалы и моления Пресвятой Деве», в котором поэт прибегает к тем же метафорам и эпитетам, что и при описании Софии, называя Пресвя-тую Деву «Царицей небесной», «оком лучистым», «голубицей смиренной», «лилией чистой», «жемчужиной ясной». Чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить это стихотворение с теми, в которых речь идет о Софии («Вся в лазури сегодня явилась», «Близко, далеко, не здесь и не там…», «Три свидания»).

4) Понятие «София», возникшее в Древней Греции, обозначало нечто отвлеченное и умозрительное. Понимание Вл.Соловьевым обра-за Софии, как наиболее полно выражающего идею всеединства, близко пониманию Плотина, который также пользуется понятием «мудрости» (sophia), и упоминаемый им «софийный эйдос» понимается как «реально воплощенный идеальный образ»¹². Софийность у Плотина появляет-ся из тождества и взаимослияния идеального и реального.

5) В гностицизме образ Софии является одним из доминантных. Из всей совокупности гностических сект, нас больше всего интересуют офиты, потому что, во-первых, Вл.Соловьев пишет о них статью в энциклопедическом словаре, во-вторых, у него есть стихотворение «Песня офитов». По-гречески само «orphis» значит «змея», «змей». Змей у офитов служил олицетворением Софии, которая в образе ботивопоставлена твор-цу и приносит людям знание. В другом своем стихотворении «Нильская дельта» Вл.Соловьев использует гностический термин «Дева Радужных Ворот» в том же смысле, что и Вечная Женственность.

6) Поскольку образ Софии является сложным, типологически связанным со многими явлениями мировой культуры, то интерес-ным для нас оказывается сопоставление лирики Вл. Соловьева с софийными мотивами восточной лирики, в частности, с суфийской. Для суфийский поэзии также характерно восхищение человеческой красотой, являющей красоту божественной Возлюбленной. Суфийская поэзия эротична в том смысле, который вкладывал в это понятие Платон: Эрос – воплощение любви и мудрости, божество, воодушевляющее людей на поиск истины, добра и красоты. Этот мистико-эротический экстаз является проводником к постижению божественного.

Вл. Соловьев несомненно был знаком с восточной философией и поэзией. Об этом свидетельствуют и его философские труды, и биографические данные (какое-то время он жил в Каире), и тот факт, что одиннадцать стихотворений из Хафиза были переведены им в Воробьевке Фета в 1885 году. Перевод был сделан с немецкого перевода Боденштедта. Вл. Соловьев прибегает к тем же образам, что и суфийские поэты. Так, производя анализ поэтического наследия, нельзя не заметить того, что во многих случаях поэт именовал мистический идеал символически емкими образами («Богом желанная», «лучезарная», «царица», «голубица смиренная» и т.д.). В этих формах можно усмотреть, с одной стороны, гностико-христианское воспевание Богородицы, с другой – гимн возлюбленной в стиле персидской лирики. Арабская поэзия Средневековья подробно описыва-ла Явление прекрасной девушки лирическому герою. В этом изобра-жении подчеркивалась горделивость и глубина женского взгляда, стройность стана и размеренно-величавая походка. В поэзии Вл.Соловьева утонченное прорисовывание женской красоты показано в ряде стихотворений («Газе-ли пустынь ты стройнее и краше,/И речи твои бесконечно-бездонны…», «Для меня вопрос мудреный/И труднейшая задача,/Это стан моей Зулейки./Ибо он так дивно тонок…», «Но каким же это чудом,/Как это случилось,/Что меня твоих прекрасных,/ Сладкозвучных, тихих, ясных/Уст дыханье убивает?»).

Таким образом, воспетый в стихах и подвергнутый анализу в философии Соловьева образ Софии, олицетворяющий Вечно Женственное, подсказан многовековой традицией, является универсальным, характерным как для христианства, ислама, так и для любой религии и мифологии. Стихотворение Вл.Соловьева «Туранская Эва» становится еще одним подтверждением этому утверждению. Туранская Эва – многозначительный поэтический образ, вобравший в себя суть всего женского начала, который сближается и с Богородицей («степная Мадонна»), и с Премудростью из Ветхого Завета, поскольку в стихотворении акцент делается не только на внешнем облике Туран-ской Эвы («газели пустынь» «стройнее и краше»), но и на ее речах: «И речи твои бесконечно-бездонны» (Ветхозаветная Премудрость также «возвышает голос свой», для того чтобы быть услышанной).

И, наконец, нельзя не учитывать значение русской культуры, повлияв-шей на становление соловьевского образа Софии. На Руси в честь Софии-Премудрости Божией строились храмы, ее образ запечатлен на иконах, имеющих два главных типа - новгородскую и киевскую. Многовековая русская литературная традиция, приведшая к духовной философской оде XVIII века и «поэзии мысли» любомудров XIX века, также во многом предопределила формирование образа в лирике Вл.Соловьева.

В третьем разделе «София и Душа Мира: красота как реализация прекрасного» решается проблема взаимосвязи образа Софии и ее ипостаси Души Мира.

В стихотворениях первого периода (1875-1880-е гг.), где Вл.Соловьев прямо говорит о видениях Софии (это, прежде всего, три стихотворения, датированные 1875-1876 годами и написанные в Каире: «Близко, далеко, не здесь и не там…», «У царицы моей есть высокий дворец…», «Вся в лазури сегодня явилась…»), он называет ее «богиней», «царицей». Образ Софии является в лучезарности сво-ей красоты, а лазурь становится постоянной его характеристикой. В образе этом красота находит свое полное выражение. Образ этот в стихотворениях первого периода выступает как образ, красота которого в полной мере выражает идею всеединства «со стороны совершенства или законченности своего воплощения», как «реально ощутимая в чувственном бытии» (Соловьев, 2, 1988:362) .

Раннее стихотворение Вл.Соловьева «Вся в лазури сегодня явилась» (1875) можно назвать знаковым, поскольку оно является одним из первых, где реализуется два уровня проявления прекрасного: I. Воплощение в мире: явление той, которую лирический герой называет «царица моя» «в лучах восходящего дня». II. Восприятие человеком: в результате явления происходит преображение лирического героя («Тихим светом душа засветилась») и отстранение от того, что Соловьев называет «житейским» («А вдали догорая дымилось злое пламя земного огня»).

Два выделенных в стихотворении уровня помогают обозначить эстетический идеал Вл.Соловьева.

Дальнейшие стихотворения, основной темой которых будет тема Свидания с Софией, будут строиться по следующей трехуровневой схеме: I. Воплощение в мире: явление Софии лирическому герою. II. Восприятие лирическим героем: явление Софии служит своего рода толчком к изменениям в лирическом герое. III. Преображение лирического героя: основополагающим становится отказ лиричес-кого героя от своего «я», жертвование собой во имя любви к богине.

В лирике первого перода не прослеживается разграничение образов Софии и Души Мира. София представлена как «богиня», «царица» в лучезарности своей красоты, выступающая в качестве преобразующей лирического героя силы. Образ лирического героя – начало воспринимающее и преобразуемое.

В лирике второго периода (80-е - нач. 90-х гг.) находят художествен-ное выражение мысли, высказанные в «Чтениях о Богочеловечестве», когда Душа может сосредоточиться на самой себе, стать независимым божественным началом и прекратить свою функцию управления творе-нием в качестве посредни­цы между ним и Божеством. Тогда творение обрекается (что и происходит в реальной земной истории) на отпадение от божественного всеединства. В лирике Вл.Соловьева, относящейся ко второму этапу, встречается образ, к которому лирический герой обращает-ся «милый друг» (или «бедный друг»): стихотворения «Бедный друг, истомил тебя путь…», «Милый друг, иль ты не слышишь…», «Вижу очи твои изумрудные…», «Милый друг, не верю я нисколько…». Этот образ можно рассмотреть как Душу Мира, оторванную от Софии и находящуюся в плену неодухотворенной материи. Поскольку мо-тив одухотворения связан со светом, то правильность нашей мысли подтверждает отсутствие «света» в строках стихотворения «Бедный друг, истомил тебя путь…»; на это указывают слова «темен», «потускнел», «догорая». В стихотворении «Вижу очи твои изумрудные…» наиболее ясно ощущается разделение Софии и Души Мира: с одной стороны, это воспоминание о той, которую Вл. Соловьев называл богиней и цари-цей («Вижу очи твои изумрудные, / Светлый облик встает предо мной»), а с другой – это образ, находящийся в плену земного («Ты поникла, земной паутиною / Вся опутана, бедный мой друг …»).

Образ Души Мира, подобно тому, как процесс реализации красоты есть воплощение идеи, осуществляемой полностью в прекрасном, выражает стремление воссоединиться с Софией. Таким образом, Душу Мира можно соотнести с красотой, Софию – с прекрасным, идеальным воплощением этой красоты, а стремление Души Мира к воссоединению – с возвышенным.

Уже на примере этих первых двух этапов можно увидеть, как творческое сознание философа пытается то свести в один об­раз и даже в одну личность многие противоречивые характеристики, функции, действия женского божественного начала космогонии, то развести их, распределить между двумя существами – Душой Мира и Софией. Эта работа фактически завершается на тре­тьем этапе – в книге «Россия и Вселенская Церковь» и в некоторых художественно-эстетичес-ких работах. И как для бы­тия красоты необходимо существова-ние отчасти упорядоченной, но свободно противоборствующей ей хаотической темной силы, так и для бытия Софии как творческого начала необходима противоборствующая ей Душа Мира, ее основа, «носительница, среда и субстрат ее реализации». Однако в силу своей свободы и двойственного характера Душа Мира в принципе име-ет возможность отрешиться от хаоса, привести творение к совершенному единству и «отождествиться с вечной Премудростью»¹³. Под влия-нием этих представлений Соловьев в лирике третьего периода (1892-1900 гг. ) часто стремится показать высокий смысл «земного начала», как, например, в стихотворении «Мы сошлись с тобой недаром…»: «Свет из тьмы. Над черной глыбой / Вознестися не могли бы / Лики роз твоих, / Если б в сумрачное лоно / Не впивался погруженный / Темный корень их».

Таким образом, Вл. Соловьев приходит к диалектическому объединению образа Софии и Души Мира, подчеркивает, что существование одной ипостаси невозможно без существования другой. Особое значение приобретает оппозиция хаос-космос. Хаос выступает как сущность Мировой Души. София предстает в образе «небесной Афродиты». Столь важное для Соловьева и для символистской поэтики понятие «синтеза» обычно рассматривается, под влиянием гегелевской терминологии, как снятие противоположностей «тезы» и «антитезы». Но еще З.Г. Минц указывала на совсем иное осмысление «синтеза», «гармонии», «единства» в рамках этих же традиций – не как снятия противоречий, а как их «обостренно антитетического, «диалогического» сосуществования в рамках нового сложного целого»¹⁴. Определяя подобный идеал в современной терминологии как полифоническую структуру мира, не следует забывать о его связи с соловьевским синтезом.


Глава II «Прекрасное в мотивно-образной структуре лирики Вл.Соловьева» состоит из трех разделов, в которых рассматривается художественное воплощение идеи прекрасного в мотивно-образной структуре лирики Вл.Соловьева.

В первом разделе «Мотив сна в реализации Души Мира» анализ стихотворений, в которых мотив сна находит свое выражение, подтверждает мысль Вл. Соловьева о том, что преобразующей челове-ка силой, заставляющей встать на путь, ведущий к соединению с Софией, является любовь к Софии (или к ее ипостаси – Душе Мира). Обраще-ние к мотиву сна представляется целесообразным, так как именно он помогает раскрыть «смысл любви» в лирике Вл. Соловьева.

Основной антитезой, на которой строится система образов в группе стихотворений, где присутствует этот мотив, также как и для других стихотворений, относящихся к философской и любовной лирике, является традиционное для романтизма противопоставление «неба» и «земли», высокого духовного и низменного материального начала, Антитеза эта выступает постоянно и в самых разнообразных формах. З.Г.Минц, определяя два периода творчества Вл. Соловьева, подчеркивает платоновское влияние в осмыслении антитезы «земное-божественное» в период написания «Чтений о Богочеловечестве» (1877-1881), и на гегелевское влияние в период написания труда «Россия и вселенская церковь» (1889)¹⁵. На наш взгляд, осмысление этой антитезы напрямую зависит от интерпретации Вл.Соловьевым образа Софии (Души Мира) в разные периоды творчества. Эту мысль можно доказать на примере мотива сна, который присутствует на всех этапах творчества Вл.Соловьева и связан с образом Софии.

Говоря о мотиве сна в первом периоде творчества Вл.Соловье-ва, мы можем отметить, что двоемирие, олицетворением которого становится антитеза «земное-божественное», выделяется, но не оценивается в стихотворениях этого периода («Близко, далеко, не здесь и не там…», «У царицы моей есть высокий дворец»). Гораздо более важным здесь является мотив спасения путем очищающей любви («У царицы моей есть высокий дворец»). Преобразующей сила люб-ви приводит к духовно-эмоциональному преображению лирического героя и к его отказу от эгоистического «я» во имя любви («Близко, далеко, не здесь и не там…»). Мотив сна в стихотворениях этого периода воспринимается и как некое воспоминание об утраченной действительности («В сне земном мы тени, тени.../Жизнь - игра теней,/Ряд далеких отражений /Вечно светлых дней»).

Дальнейшая трансформация мотива сна в лирике Вл.Соловьева, относящейся ко второму периоду, обусловлена образом Души Мира, находящейся в состоянии пленения неодухотворенной действительностью. Постепенно восприятие сна, действующего как преобразующее начало и возвращающего к утраченной прекрасной действительности («Бескрылый дух, землею полоненный», 1883), сменяется диаметрально противоположным. Земная жизнь начинает восприниматься как ужас-ный сон («Какой тяжелый сон! В толпе немых видений...», 1886). В стихотворениях этого периода намечается два полярных образа мира. Противопоставленные образы четко оцениваются. Мир духовный одновременно и прекрасен и добр; мир «грубой», неодухотворенной материи – сфера безобразного, злого. Характерен и другой поворот поэтичес-кой мысли: мир здеш­ний – мир страдания; мир духовный несет полно-ту блаженства. Мир материальной действительности, «житейский шум треску­чий» – «только отзвук искаженный торжествующих созвучий» «под­линного» мира, мира идей. Как «искажение» истины, материя – это зло. Как мы видим, наряду с устемленностью к «небесному», идет полное неприятие, отрицание «земного».

В лирике третьего периода мотив сна участвует в становлении синтеза «земного» и «небесного». Особый смысл приобретает мотив сна «наяву» («Сон наяву», 1895). В стихотворении «Вижу очи твои изумрудные» (1892), в котором также присутствует этот мотив, образ Софии дан параллельно с образом Души Мира. С одной сторны, сон-воспоминание о светлом образе («Вижу очи твои изумрудные,/Светлый облик встает предо мной./В эти сны наяву, неробудные,/Унесло меня новой волной»), с другой – реальное состояние Души Мира («Ты поникла, земной паутиною/Вся опутана...»). Стихотворение значимо и тем, что в нем можно проследить наложение одного образа на другой, в результа-те чего образы Софии и Души Мира воспринимаются в единстве.

Во втором разделе «Мотив пути как движение к софийности» рассматриваются те образцы лирики Вл. Соловьева, в которых отражены его «путевые» искания. Образ странника на пути познания истины у Вл. Соловьева, с одной стороны, связан с традицией хождения по Святым местам, согласно которой скитания по земле служили в то же время и путем к Богу. В этом случае образ странника в лирике оказывается удачной метафорой духовного пути художника. С другой стороны, осмысление мотива пути в контексте нравственно-духовного поиска истины раскрывается через обращение к восточной философии (а точнее, к такому ее направлению, как суфизм), где мотив пути является основным элементом всей философской системы.

Мотив пути в творчестве Вл.Соловьева связан с понятием развития, значение которого он раскрывает в работе «Философские начала цельного знания». В этом же произведении всю историю человечества Вл. Соловьев обрисовывает как путь к всеединству, к Софии.

Лирический герой Соловьева уподобляется страннику на пути познания истины. В пространственном отношении путь у Вл.Соловьева – это постепенное восхождение к горной вершине, это вертикаль, направленная от земли к небу, как, например, в стихотворении «В тумане утреннем неверными шагами…». Временные характеристики (утро-день-ночь) также важны в этом стихотворении. И все это дает возможность утверждать, что мотив пути можно рассматривать как единство времени-пространства: утро-день-полночь – временные характеристики, путь – характеристика пространственная, и в то же время утро-день-полночь – это жизнь человека, путь – тот путь познания, на котором находится человек. Подобное единство времени-пространства можно наблюдать и в поэме Вл. Соловьева «Три свидания». Поскольку поэма автобиографична, то для нее значимыми оказываются и временные характеристики (детство-юношество-зрелость), и пространственные (лирический герой находится в пути в поиске своей «таинственной подруги»). В этой итоговой поэ-ме образы Софии и ее ипостаси Души Мира вновь предстают в единстве. «Царица небесная» наделяется чертами своего земного прототипа. 

Наиболее полно образ Софии раскрывается в этом треть-ем свидании. И, в отличие от окружающего мира, который вызывает ощущение холода, образ Софии насыщен огнем и сиянием («И в пурпуре небесного блистанья», «Очами, полными лазурного огня», «как первое сиянье/Всемирного и творческого дня»).

Именно здесь мы можем заметить тот переход возвышенного в прекрасное. Так, характеристикой возвышенного является безмерное, что мы и наблюдаем в этой части. Время в его бесконечности («Что есть, что было, что грядет вовеки») и расширяющееся пространство («моря и реки», «дальний лес», «выси снежных гор») сосредотачиваются в «образе женской красоты» («Все видел я, и все одно лишь было-/Один лишь образ женской красоты...»). Завершается свидание восходом солнца, который для Соловьева символизировал «торжество светлых сил».

идеала («Земля» объединяется с «Небом»). Возвещенная в прологе победа над смертью предстает как часть этого великого «синтеза».

В трех видениях автору открылся тот идеальный божествен-ный женский образ, красота которого наиполнейшим образом раскрывает идею прекрасного, а в будущем должна объединить земной мир с миром абсолютным.

Можно сказать, что поэма представляет собой окончательное и наиболее полное осмысление доминантного образа лирики Вл.Соловьева.

Таким образом, в творчестве Вл.Соловьева возможны два направления использования мотива пути:

1) в лирике данный мотив предстает как индивидуальный путь-развитие лирического героя в постижении истины;

2) в философских трудах вся история развития человечества рассмотрена как некий мировой процесс, идущий к конечной цели – к Софии, к воплощению всеединства.

В третьем разделе «Символический образ цветка как воплощение идеи прекрасного» анализируется предметный символ в лирике Вл.Соловьева в группе «цветы», который требует самостоятельного рассмотрения как случай, переходный к вербальной символизации в слове, поскольку отчетливо отображает соотноше-ния между «вещью» и обозначающим ее словом.

Роза у Соловьева среди других цветов является наиболее часто встречающимся образом и представляет собой очень сложный символ. Символ розы амбивалентен, поскольку символизирует и небесное совершенство, и земную страсть. Как предметный символ, роза помогает понять значение мотива одинокого пути-восхождения, образ Вечно Женственного и философию всеединства, представленных в лирике и философии Вл.Соловьева.

Образ розы у Вл. Соловьева встречается на протяжении всего его творчества: 1) И в зеленом саду у царицы моей/Роз и лилий краса расцвела… (Между концом ноября 1875 и 6 марта 1876, Каир); 2) Белую лилию с розой,/С алою розою мы сочетаем./Тайной пророческой грезой /Вечную истину мы обретаем (Начало мая 1876 г.); 3) И вдруг посыпались зарей вечерней розы, /Душа почуяла два легкие крыла. (Январь 1892); 4) Неба пламенные розы/Отражаются в волне,/И разносит дух березы /Лес в прозрачном полусне (28 апреля 1895); 5) И сквозь розы небес что-то сдержанно-бурное /Уловил я во взоре твоем (17 июня 1896); 6) Помните ль розы над пеною белой, /Пурпурный отблеск в лазурных волнах? (8-11 апреля 1898); 7) И я уснул, когда ж проснулся чутко – /Дышали розами земля и неба круг…(26-29 сентября 1898).

Отметим следующее:

1) В стихотворении «У царицы моей есть высокий дворец» (датированного 1875 годом) образ розы представлен как цветок, растущий в саду у той, которую поэт называет «царицей моей». М.Ф.Мурьянов указывает на возможность осмысления розы как символа небесного райского сада, символа с чертами рыцарской эротики, связанной со служением Даме сердца и восходящей к античному толкованию розы как цветка Венеры¹⁶.

В стихотворениях первого периода образ розы является характеристикой «небесного» («неба пламенные розы», «розы небес») и связан с образом Софии, с ее появлением или с ожиданием ее появления.

2) Наблюдается перерыв в употреблении этого символа, и Вл.Соловьев возвращается к образу розы лишь в 1892 году¹⁷.

3) Если в стихотворениях 1875-1876 годов взор поэта устремлен снизу вверх – от земного к небесному, – то в стихотворениях 90-х годов поэт пытается обнаружить это «небесное» в земном.

Итак, символ розы может рассматриваться как: 1) символ, сопутствующий или олицетворяющий Софию, Вечную Женственность, Афродиту Небесную; 2) символ духовного развития и становления («Мы сошлись с тобой недаром…»); 3) символ воскрешающей силы люб-ви (розы на могиле Мортимера в комедии «Белая Лилия, или Сон в ночь на Покрова»).

Другим значимым символом в группе цветы является образ лилии. Можно отметить следующие литературные и философские истоки символа: «лилия долин» встречается и в Песни Песней (2, 1); это и традиционный цветок Мадонны, Богоневесты, эмблема абсолютной чистоты; отчасти это и плод гностического визионерства. Действительно, символ этот в гностическом его понимании встречается и в стихотворении «Песня офитов», а также в записанной Соловьевым «Молитве об откровении великой тайны»: «… да соединятся розы с лилиями в долине Саронской»¹⁸, относящихся ко времени заграничного путешествия Соловьева в 1875-1876 годах.

В символистском осмыслении можно рассматривать пару «цветок»-«звезда», как, например, в следующих строках стихотворения Вл.Соловьева «Милый друг, не верю я нисколько…»: Эти звезды мне стезею млечной /Насылают верные мечты /И растят в пустыне бесконечной/Для меня нездешние цветы. Отметим, что цветы «нездешние», а как пишет А.Ханзен-Леве, «с одной стороны, этот мистическо-эротический небесный цветок как символ Софии есть герметическое выражение неизреченного и «неизвестного» («неведомый цветок»), с другой – мистические цветы вносят мотив «неведомости» неизреченного¹⁹. Эпитет «нездешний» в этом же контексте встречается в поэме «Три свидания».

Еще один цветок, упомянутый в нашем исследовании – это колокольчик. В 1899 и 1900 годах Вл. Соловьев пишет стихотворения «Белые колокольчики» и «Вновь белые колокольчики». Важное значение в этих стихотворениях приобретает цвет. Как пишет М.Ф.Мурьянов, «белое – это цвет сил добра в Апокалипсисе, он символизирует холодную чистоту божественного в критический час очищения, когда грешники должны стать «белыми как снег»²⁰. Семантика белого цвета имеет многовековую историю. Со времен античности белый цвет имел символическое значение «чистоты», отрешенности от мирского (цветного), устремленности к духовному прекрасному. Кроме того, белый цвет, объединяющий в себе все цвета, может служить символом воплощения идеи всеединства.

Таким образом, обращение к мотивно-образной структуре лирики Вл.Соловьева помогает проследить динамику развития образов Софии и Души Мира, а также рассмотреть существующие между этими образами взаимосвязи.

Мотив сна значим для осмысления мировой истории как процесса становления всеединства. Мотив пути и образ цветка становятся символами духовного развития и становления, символами воскрешающей силы любви. Анализ мотивно-образной структуры лирики Вл.Соловьева позволяет сделать вывод, что идея «синтеза» прослеживается на всех уровнях его художественной системы.

Символический образ Софии у Соловьева является архетипическим, семантически насыщенным. Тема «Вечной Женственности», получившая особенное наполнение в стихотворениях Вл.Соловьева, найдет свое дальнейшее продолжение и новое поэтические преломление в творчестве символистов, в частности, у А. Блока («Стихи о Прекрасной Даме»).

В Заключении подводятся итоги исследования. Отмечается, что творческое сознание Вл.Соловьева «полигенетично». Этим предопределяется синтез в системе Соловьева восточных и запад-ных представлений о прекрасном. Реализация идеи прекрасного представлена в исследовании двумя планами: содержательным и конструктивным. На первом уровне идея представлена как сакральный идеал. Второй уровень предполагает обращение к лири-ке, структура которой служит художественным выражением идеи. Доминантным для исследования становится образ Софии, олицетворяющий синтез философско-эстетической и художествен-ной мысли Вл.Соловьева.


ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

I. Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Заболотская А.Р. Образ Софии как художественное воплощение идеи прекрасного в творчестве Вл. Соловьева / А.Р.Заболотская. // Ученые запис-ки Казанской государственной академии ветеринарной медицины им. Н.Э. Баумана, Т. 187, 2006. – С. 360-366.

2. Заболотская А.Р. Образ Софии в творчестве Вл.Соловьева в контексте категории прекрасного. / А.Р.Заболотская. // Вестник Чувашского университета, 2007. № 1. – С. 352-354.

II. Публикации в сборниках

3. Заболотская А.Р. Предметный символ в поэтике Вл. Соловьева (на примере группы цветы: роза, лилия) / А.Р.Заболотская. // Гуманизация и гуманитаризация образования 21 века: Материалы 4-ой Международной научно-практической конференции памяти И.Н. Ульянова «Гуманизация и гуманитаризация образования 21 века». – Ульяновск: УлГУ, 2002. – 316 с. – С. 173-180.

4. Заболотская А.Р. Мотив пути в лирике Вл. Соловьева / А.Р.Заболотская. // Актуальные проблемы современной филологии. Литературоведение. Сборник статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции. – Киров, 2003. – 221 с. – С.60-64.

5. Заболотская А.Р. Гностические традиции в лирике Вл. Соловьева (на примере стихотворения «Песня офитов») / А.Р.Заболотская. // Язык и методика его преподавания: VI Всероссийская научно-практическая конференция. Часть I. 16 июня 2004 г. – Казань: Казанский государственный университет, 2004. – 218 с. – С. 73-75.

6. Заболотская А.Р. Межкультурные связи в лирике Вл. Соловьева / А.Р.Заболотская. // Лингвострановедческий аспект преподавания иностранных языков: Сб. науч. ст. – Вып. 5. – Казань: КГПУ, 2004. – 249 с.

7. Заболотская А.Р. Категория прекрасного в лирике Вл. Соловьева. Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых / А.Р.Заболотская. // Материалы третьей международной конференции молодых ученых. – Москва-Ярославль: МПГУ-Ремдер, 2004. – 596 с. – С. 128-131.

8. Заболотская А.Р. Миф о Софии в лирике Вл. Соловьева / А.Р.Заболотская. // Литература: миф и реальность. – Казань: Издательство КГУ, 2004. – 298 с. – С. 200-202.

9. Заболотская А.Р. К проблеме межкультурных связей в лирике Вл. Соловьева / А.Р.Заболотская. // Образ Казани в мировой литературе: Сборник статей. – КГПУ, 2004. – 88 с. – С. 78-82

10. Заболотская А.Р. О мифопоэтической картине в творчестве Вл. Соловьева / А.Р.Заболотская. // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых: Материалы третьей международной конференции молодых ученых. – Москва-Ярославль: МПГУ-Ремдер, 2005. – 612 с. – С. 251-255

11. Заболотская А.Р. Образ Софии в творчестве Вл. Соловьева как воплощение всеединства / А.Р.Заболотская. // Национальные образы мира в языке и литературе: Сборник научных трудов факультета русской филологии ТГГПУ, 2006. – 117 с. – С. 57-59