Дацышен Владимир Григорьевич доктор исторических наук (2001), профессор кгпу. В 1989 г закон

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

Международные связи

ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОЙ ТОРГОВЛИ В КОНЦЕ XIX в.

Дацышен В.Г.

Дацышен Владимир Григорьевич – доктор исторических наук (2001), профессор КГПУ.

В 1989 г. закончил исторический факультет с отличием и был принят на кафедру всеобщей истории в качестве ассистента.

Более 100 научных публикаций, в том числе 7 монографий.

7 марта 2002 года указом губернатора Красноярского края А.И. Лебедя присвоено звание «Преподаватель года высшей школы Красноярского края».

Развитие отношений между Россией и Китаем на современном этапе повышает интерес к историческому опыту двухсторонних отношений. Основные проблемы российско-китайских отношений традиционно развивались и развиваются в торгово-экономической сфере. Одним из наименее изученных периодов в истории российско-китайских отношений является конец XIX в., время правления императора Александра III. В этот период и Россия, и Китай поступательно развивались, однако успехи в области экономики не стали основой для дальнейшего устойчивого развития двух обществ.

Во второй половине XIX в. можно выделить три главных блока проблем в русско-китайских отношениях: зависимость российского потребительского рынка от китайского чая; потребности развития фабрично-заводской промышленности от китайского рынка сбыта и источников сырья; потребность отдаленных российских регионов в товарах из Китая. Однако эти проблемы не создавали конфликта, так как по всем данным направлениям интересы России и Цинской империи [1] в основном совпадали, что и являлось основой стабильности отношений между двумя государствами.

В 1880-х гг. развитие неблагоприятных тенденций в двухсторонней торговле были остановлены [2]. Общие показатели российско-китайской торговли 80–90-х годов оставались довольно стабильными. К концу этого периода даже наметились благоприятные тенденции, выражавшиеся в опережении темпов роста вывоза в Китай над ввозом. В пятилетие 1886–1890 годов Китай в общем объеме вывоза и ввоза России составлял, соответственно, 0,35% и 6,95%, в 1894 г. – уже 0,67% и 6,88% [3]. По общим объемам ввоза в Россию во второй половине XIX в. Китай находился на 4-м месте после Германии, Великобритании и США, по общему вывозу из России Китай не играл какой-либо важной роли. Из статей русского вывоза в Китай заметный процент общего экспорта страны приходился лишь на хлопчатобумажные ткани (28%). Из статей общего ввоза в Россию Китай давал 82% чая, 66% лошадей, 51% х/б тканей, 43% шелковых изделий, 34% пушнины и 30% скота. Вообще же, 90% всех объемов российско-китайской торговли приходилось на чай, которого ежегодно покупалось около 2 млн. пудов. В 1893 г. из 13430 тыс. руб. ввоза из Китая через европейскую границу – 13259 тыс. руб. приходилось на чай, по азиатской торговле на чай приходилось 16068 тыс. руб. из 19755 тыс. руб. [4].

В стоимостном выражении общий русский вывоз в Китай в 10 раз был меньше ввоза. Что касается регионов, то в Маньчжурии русский вывоз достигал лишь 1% от стоимости ввоза и лишь в Западной Монголии и Джунгарии [5] Россия имела небольшое преобладание вывоза над ввозом. Что касается Кяхтинской торговли, то в 1894 г. через Кяхту русские ввезли товаров на 13326 тыс. руб., в том числе чая на 12836 тыс. руб., плюс к этому китайским торговцами было ввезено товаров более чем на 1500 тыс. руб., большей частью чая. Вывоз же через Кяхту составил 2614 тыс. руб., в том числе золота и серебра на 1467 тыс. руб., кредитных билетов 251 тыс. руб., а изделий фабричных и ремесленных всего на 567 тыс. руб., плюс иностранных товаров на 191 тыс. руб. [6]. Таким образом, ситуация в российско-китайской торговле в 80– начале 90-х годов была противоречивой. Крайняя необходимость обеих сторон в торгово-экономическом сотрудничестве и стабильность торговли являлись основой стабилизации двухсторонних отношений, но крайний дефицит русской торговли создавал серьезные противоречия и перспективу нестабильности.

Главной статьей российско-китайской торговли был импорт чая. Основная масса чая закупалась в городах Ханькоу, Фучжоу и Цзюцзяне русскими фирмами и отправлялась в Россию через Тяньцзинь и Кяхту или через Одессу. Серьезным недостатком этой торговли было то, что русские фирмы в чаепроизводящих районах выполняли лишь комиссионерские функции по закупке чая для чаеторговых фирм. Лишь в 1888 г. в Ханькоу «Товарищество чайной торговли бр. К. и С. Поповых» основало первую контору для ведения собственных дел, кроме того, с 1870-х гг. русские фирмы в Китае организовали собственное производство плиточного и кирпичного чая. По пути следования чайного груза на Кяхту его переотправкой занимались другие комиссионерские фирмы. Комиссионеры торговлей почти не занимались, лишь в Калгане торговцы иногда, при избытке денег, покупали на наличное серебро шелк. Комиссионерством занимались люди предприимчивые, но не очень богатые. Они приезжали в Китай не для того, чтобы наладить дело, вложить капитал, а для того чтобы, выполняя посреднические функции, заработать деньги. Русские комиссионеры сами не занимались транспортировкой чая, а имели дело с китайскими посредническими фирмами, нанимавшими монголов для перевозки чая. Сами комиссионерские фирмы были недолговечны, они либо разорялись, либо скапливали средства и открывали свое дело в России.

Россия не могла в обмен на чай предложить китайскому потребителю свой товар. Кроме того, в чайной торговле были задействованы многочисленные иностранные посредники. В 1880-х гг. были установлены регулярные рейсы пароходов Добровольного флота из Одессы на Дальний Восток. Однако мощностей русского флота для чайной торговли было недостаточно. Для отправки чая во Владивосток и Николаевск русские фирмы фрахтовали в Шанхае исключительно иностранные пароходы, хотя с 1880 г. срочные рейсы между Ханькоу, Шанхаем и Владивостоком поддерживала частная пароходная компания «Шевелев и К». Россия не имела в Китае своих финансовых учреждений, фирмы получали деньги переводами через иностранные банки, что было одним из источников русских потерь. В 1893 г. из России в Китай через иностранные банки было переведено 1540 тыс. фунтов стерлингов и 132 тыс. рублей серебром [7]. В 1894 г. русские в Ханькоу получили 1614 тыс. ф.ст. и поменяли их на местные ляны [8], потеряв при этих операциях значительные проценты [9].

Наиболее затратной была транспортировка чая через Сибирь. Но для России поддержание Кяхтинской чайной торговли являлось вопросом политическим и стратегическим. В Петербурге полагали, что стабильность сухопутной торговли была гарантом политической стабильности на Востоке. Еще большей проблемой было то, что уменьшение объемов перевозок товаров из Китая через Сибирь грозило деградации Московского тракта. Чайная торговля явилась важным источником первоначального накопления капитала в Восточной Сибири. Чай являлся важнейшим источником таможенных сборов для российской казны.

Для сохранения сибирской чайной торговли необходимо было снизить транспортные расходы. По этой причине во второй половине XIX в. постоянно поднимался вопрос о развитии альтернативных путей транспортировки чая в Россию. Предлагалось наладить доставку чая из Сианя или Калгана к российской границе в западной Монголии. Минусинский купец И.Г. Гусев в письме Иркутскому генерал-губернатору обосновывал необходимость открытия прямого торгового пути Минусинск–Калган и доказывал: «Этот путь представляет для чайной торговли выгоды неисчислимые в сравнении с тем, который через Кяхту и Иркутск, практикуемый ныне... сама доставка его в Европейскую Россию удешевляется против нынешнего почти вчетверо...» [10]. Большие надежды возлагались на торговые пути в Западную Сибирь через верховья Иртыша и Бии. Иркутская газета «Сибирь» в 1882 г. ратовала за то, чтобы отказаться от Кяхтинской торговли, а весь чай отправлять через Амур. Большие надежды связывались с будущей Уссурийской железной дорогой.

Во второй половине XIX в. в отношениях с Китаем перед Россией стояла та же проблема, что и на протяжении веков висела тяжким грузом над Западной Европой. Устойчивая потребность в товарах с Востока при отсутствии своего товара, способного уравнять торговый баланс, вела к постоянной утечке денег в Китай. Коренным образом Западу удалось решить эту проблему лишь с организацией машинного производства. Кроме того, на протяжении всего XIX в. Запад ввозил еще один конкурентоспособный товар – опиум, составлявший еще в 90-х годах XIX в. более 1/3 всего ввоза в Китай. В России развивалось машинное производство, но китайским рынком уже завладели более развитые в промышленном отношении государства. Таким образом, перед Россией появилась перспектива в своей восточной политике повторить западный путь, но уже в совершенно других исторических условиях, в условиях конкурентной борьбы внутри капиталистической системы.

Во второй половине XIX в. сложилась ситуация, когда необходимость найти товар, который можно было бы поставить на китайский рынок в обмен на чай, совпала с потребностями поисков рынков сбыта для развивающейся российской легкой промышленности. Однако эта крайне благоприятная ситуация сдерживалась конкуренцией со стороны других держав. В начале 1890-х гг. Англия вывозила хлопчатобумажных изделий на 550–600 млн. руб. в год, а Россия лишь на 4,5–5,4 млн. руб. Российское и китайское правительства поддерживали сбыт русской мануфактуры во внутренних районах Китая. Для российского сухопутного ввоза была установлена льгота, с товаров, ввезенных русскими купцами сухим путем из России в Тяньцзинь, взималась ввозная пошлина в размере 2/3 от полного тарифа. Если из Тяньцзиня товары отправлялись в другие открытые порты, то с них брался остаток полной ввозной пошлины.

Мешала развитию русского вывоза в Китай жесткая регламентация сухопутной торговли. Для русской сухопутной оптовой торговли были открыты города Тяньцзинь, Сучжоу (Цзяюйгуан) и Калган (Чжанцзякоу), только оттуда российские товары можно было отправлять во внутренние районы страны. Во второй половине XIX в. российские предприниматели пытались освоить новые торговые пути для вывоза русских товаров во внутренние районы Китая. Показательной является история русской торговой экспедиции, с которой связывались надежды на развитие двухсторонней торговли. В 1886 г. с Алтая во Внутренний Китай был отправлен караван «Товарищества Никольской мануфактуры Саввы Морозова сын и К» и чаеторгового предприятия «А. Губкина наследник А.Г. Кузнецов и К», который вез хлопчатобумажные и шерстяные ткани, медные и железные изделия, всего 1650 пудов груза на 50 тыс. руб. Но в северо-западных районах Внутреннего Китая русские ткани не нашли сбыта, так как там были более дешевые европейские и американские ткани. Были в этот период и неудачные попытки продать российские ткани в Ханькоу, они пролежали несколько лет на складе и были отправлены обратно в Россию. Т.С. Морозов планировал продолжить опыты по завоеванию китайских рынков, но после его смерти российские капиталисты отказались от этой идеи до конца века. Сибирские купцы также пытались наладить вывоз русских товаров во Внутренний Китай. Торговую экспедицию из Минусинска в Калган и Сиань в конце 1880-х гг. организовал Г.Н. Сафьянов. В конечном итоге российские купцы не смогли наладить вывоз товаров за Великую Китайскую стену сухопутным путем, хотя русские ткани все же попадали на рынки Внутреннего Китая, но посредством китайских фирм.

С открытием Суэцкого канала и созданием пароходства «Добровольного флота» начинает развиваться морской вывоз в Китай. Однако объемы морского вывоза в силу ряда причин оставались крайне незначительными. В 1885 г. из Одессы в Китай было отправлено товаров на 43 тыс. руб., в том числе промышленных изделий на 12,5 тыс. руб., российский экспорт состоял из сахара, спирта, вина, а также 213 пудов сукна [11]. В 1892 г. через Одесскую таможню было отправлено в Китай всего 2 тыс. пудов грузов на 63 тыс. руб. К середине 1890-х гг. ситуация не улучшилась. В 1895 г. на судах «Добровольного флота» в порты Дальнего Востока вывезли почти 3,5 млн. пудов грузов, из них только 2 тыс. пудов пришлось на Китай [12]. О развитии русской морской торговли в Китае говорят такие цифры: в 1889 г. воды Китая посетило всего 47 русских судов, в 1893 г. в открытых портах было зарегистрировано 37902 судна, из них под русским флагом лишь 101 судно, или 0,3 процента.

Несмотря на слабость российской торговли, русские ткани поступали в китайские порты, в том числе на иностранных судах или посредством иностранных фирм. Например, в 1890 г. в Шанхай было завезено 4 тыс. кусков русского сукна на 156 тыс. руб. В 1894 г. в Ханькоу было ввезено 3 тыс. кусков русского сукна на 173 тыс. руб. [13]. Иногда русские ткани появлялись в Тяньцзине, в небольших количествах русское сукно поступало в порт Инкоу, например, в 1893 г. на 53 тыс. руб. Таким образом, русские ткани и другие товары попадали во Внутренний Китай, однако в силу ряда причин этот крупнейший регион мира так и не стал рынком сбыта для российской хлопчатобумажной промышленности.

С начала 80-х гг. XIX в. Россия начинает в больших объемах вывозить нефть и нефтепродукты. Однако русские производители и торговцы слабо боролись за китайские рынки. Например, в 1886 г. консул Ю.А. Рединг доказывал необходимость организации сбыта русского керосина в Шанхае, просил прислать в Шанхай 3–4 ящика этого нефтепродукта для демонстрации его качества и опровержения слухов о его непригодности для ламп. Но «Добровольный флот» отказался доставить русский керосин. По данным таможенной статистики, первая партия керосина, более 1 млн. пудов, была отправлена из России в Китай в 1889 г. Однако на следующий год из России в Китай нефтепродукты не вывозились. Российский дипломат И. Коростовец писал: «Хотя русский керосин обходится дешевле американского, тот и другой продаются приблизительно по одной и той же цене. Импортерами керосина в Китай являются исключительно иностранцы... почти весь барыш по вывозу этого продукта пока минует русские руки» [14]. Больше всего русского керосина ввозилось в Тяньцзинь. Важное место среди потребителей русского керосина занимал Шанхай, в 1893 г. в порту были устроены резервуары для его хранения, что должно было удешевить его стоимость на 30%. Успешно продавался русский керосин в Фучжоу, в 1894 г. в этот порт ввезли русского керосина больше, чем американского. В 1894 г. в Ханькоу было ввезено русского керосина на 219 тыс. руб. Ввозился русский керосин в маньчжурский порт Инкоу. В 1889 г. в этот город привезли 18 тыс. галлонов русского керосина, в 1890 – 1 тыс., в 1891 – 288 тыс. гал., 1892 – 1 тыс. гал., 1893 – 105 тыс. гал., 1894 – 44 тыс. гал. [15]. Эти данные говорят как о перспективах экспорта в Китай русского керосина, так и о плохой постановке дела и крайней нестабильности данного направления торговли.

Делались попытки ввоза в Китай и других русских товаров. В 1889 г. в Китай был ввезен русский сахар, не нашедший сбыта среди местного населения. В порты Северного Китая русские купцы стали ввозить рыбу и другие морепродукты из Приморья. Крупнейшей статьей русского ввоза в Тяньцзинь, Чифу и Инкоу была морская капуста. Неоднократно поднимался в России вопрос об экспорте в Китай российского леса. В январе 1888 г. консул И.В. Падерин писал Приамурскому генерал-губернатору из Тяньцзиня: «Давно уже существует мнение, что Приморская область могла бы вести лесную торговлю в китайских портах, но, к сожалению, бывшие до сего более чем скромные попытки не принесли предпринимателям ожидаемых выгод, и у живущих в Китае русских купцов... явилось мнение, что сбыт русского леса в Китае дело новое, трудное, по-видимому, малодоходное» [16].

С территории России традиционно в Китай шла продукция таежных промыслов. Этот вывоз имел большие объемы, однако он был в руках китайцев и почти не учитывался. Заметной статьей собственно российского вывоза во Внутренний Китай во второй половине XIX в. становятся лишь панты. Если с Дальнего Востока они, как и все прочие лекарственные товары, ввозились китайцами, то в Сибири мараловодство становилось одной из отраслей русского хозяйства. На Алтае, в Саянах и в Забайкалье русские фирмы скупали у крестьян рога и вывозили их в Китай, большей частью в Гуйхуачэн (Хух-Хото). Вывоз продукции таежных промыслов в Китай имел перспективу несколько улучшить торговый баланс между Россией и Китаем, однако российская сторона не смогла в полной мере воспользоваться данной возможностью.

Крайне незначительные объемы сбыта русских товаров во Внутреннем Китае были обусловлены множеством причин. Посланник в Пекине А.П. Кассини писал в 1893 г.: «К сожалению, надо сознаться, что успехам нашего торгового дела в Китае в весьма значительной степени препятствует то обстоятельство, что представители нашего купечества в этой стране весьма редко стоят на должной высоте по своему развитию и нравственным качествам. Преследуя мелкие интересы, каждая отдельная фирма, вместо того, чтобы усовершенствовать и распространять свои торговые предприятия, стремится прежде всего к тому, чтобы нанести возможный вред соперничавшим с ней русским фирмам и, захватив их дела в свои руки, пользоваться легкими барышами монополиста» [17]. Главные же причины неудачи борьбы за рынки сбыта в Китае были обусловлены уровнем экономического развития страны и особенно приграничных регионов. Препятствовало развитию торговли и состояние транспортной и финансовой структур. Российские промышленники и торговцы не проявили достаточного умения, опыта и желания работать на китайского потребителя.

По иному, чем во Внутреннем Китае, развивалась российско-китайская торговля за пределами Великой Китайской стены. Близость к русским границам, отдаленность от портов и политико-правовое обеспечение российских интересов способствовали развитию русского экспорта в Монголию и Синьцзян. Одновременно с подписанием Санкт-Петербургского договора 12 февраля 1881 г. были приняты новые «Правила для сухопутной торговли», но регламентировали они лишь российскую торговлю во Внутреннем Китае. Петербург и Пекин в очередной раз уклонились от регламентации торговли в пограничных регионах, переложив ответственность на местные власти.

Активнее всего развивалась русско-китайская торговля на территории Западной Монголии. Однако в 1880-х гг. русская торговля в регионе столкнулась с серьезными проблемами, в Монголии шла непрекращающаяся конкурентная борьба между русскими и китайскими купцами, между российскими и западными тканями. Судя по противоречивым данным и отзывам современников, борьба эта шла с переменным успехом. Но Западная Монголия была единственным регионом Цинского Китая, где русские торговцы умело вели торговлю и успешно конкурировали с китайскими купцами. Агент Министерства финансов отмечал: «Успехи, совершенные нашими мелочными торговцами на всем протяжении вышеуказанных пространств, можно назвать отменно утешительными. Достаточно сказать, что minimum 3/4 населения этой страны целиком одевается в наши бумажные ткани, получая их притом непосредственно из русских рук» [18]. Самые значительные объемы торговли России с Монголией традиционно приходились на Кяхту. С начала 80-х гг. XIX в. вывоз русских товаров через Кяхту стал сокращаться, в 1890-х гг. в Урге русских товаров продавалось на 40–45 тыс. руб. в год. В Восточной Монголии, в отличие от других регионов, русские торговцы в хошуны почти не ездили.

Округ Хулуньбуир (Барга) входил в состав маньчжурской провинции Хэйлунцзян, однако в силу ряда факторов приграничная торговля во многом имела те же особенности, что и в Халхе. «Правилами для сухопутной торговли» определялись три пограничных пункта, через которые могли проезжать русские подданные для торговли – Старо-Цурухайтуйский, Цаган-Олоевский и Ключевский. По данным официальной статистики, в 1894 г. через эти пункты в Китай вывезли товаров на 88 тыс. руб., а ввезли из Китая почти на 125 тыс. руб. [19]. Следует отметить, что темпы роста российского вывоза были выше темпов роста ввоза из Китая через эти пункты. Более или менее полную и объективную картину русско-китайской приграничной торговли по Аргуни установить практически невозможно, регистрации торговли казаков по станицам не велось. Торговля через этот участок границы имела местный характер и по большей части определялась районным разделением труда. Заметное место в этой торговле занимали статьи межгосударственного обмена – ткани и чай, но покупались они для местного потребления.

Главными центрами торговли в Хулуньбуире были город Хайлар и дацан Ганчжур-сумэ. Исследователь Стрельбицкий, проехавший в 1894 г. от Урги до Владивостока, писал: «...наша торговля в Ганджуре ограничивается только сбытом излишняго скота, да, иногда, пантов, в обмен на хлеб, ханшин, мануфактуру, так что наше население, до некоторой степени, является так же данником китайского рабочаго и если сюда доходит немного русских фабричных произведений, в роде самого дешевого плиса, кумача и т.д., то лишь в самых ничтожных размерах; о более же серьезных попытках овладеть этим крупным рынком мне нигде не приходилось слышать» [20]. В целом по Монголии преобладал дефицит русской торговли, который однако не был болезненным для русской экономики и не вел к серьезным противоречиям в русско-китайских отношениях.

Важнейшим направлением российско-китайской торговли являлся Западный Китай. После передачи Кульджи Китаю в середине 80-х гг. XIX в. новые власти стали ограничивать в регионе традиционную торговлю с Россией. После безуспешных попыток организовать собственную торговлю на территории Синьцзяна русские фирмы и торговцы прекратили свою деятельность в регионе. Однако российские товары не исчезли с рынков Синьцзяна, почти вся российско-китайская торговля в регионе оказалась в руках российских мусульман.

В 1884 г. оборот русской торговли в Кашгарии [21] достигал 2198,8 тыс. руб. [22]. Торговля между Китайским Туркестаном и двумя соседними российскими областями имела значительные отличия. Из Ферганы в Кашгарию вывозились ткани в обмен на сырье, а из Семиреченской области вывозился скот в обмен на ткани. Рынок Джунгарии постепенно завоевывался русскими мануфактурными товарами, в Кульджинском крае в 1884 г. было продано русской мануфактуры на 512 тыс. руб. и скота на 295 тыс. руб. В обмен на это в Россию было вывезено серебра на 819 тыс. руб. [23].

Российская торговля в Синьцзяне на протяжении 80–90-х гг. XIX в. оставалась примерно на одном уровне. По официальным данным Министерства финансов, в 1892 г. вывоз в Китай по Туркестанскому таможенному округу составил 886,4 тыс. руб., в том числе «изделий» на 722,3 тыс. руб., ввоз из Китая на 1045,5 тыс. руб., в том числе «изделий» на 816 тыс. руб. Наиболее значительный поток товаров шел через Иркештамский пост и Нарынскую таможню. По Семипалатинскому таможенному округу в 1892 г. вывезли в Китай на 2263,2 тыс. руб., в том числе «изделий» на 1801,8 тыс. руб., ввезли из Китая на 998,4 тыс. руб. И.Я. Коростовец привел следующие данные на 1893 г.: вывоз из России в Тарбагатайский округ составил 1,2 млн. руб., ввоз – 0,8 млн. руб.; вывоз в Илийский округ – 678 тыс. руб., ввоз – 847 тыс. руб.; вывоз в Кашгарию – 846 тыс. руб., ввоз – 1261 тыс. руб. [24].

Таким образом, баланс торговли с Кашгарией всегда был в пользу Китая, вывоз в Кульджу постоянно сокращался, что привело к дефициту торговли и в этом районе. Лишь торговля через округ Тарбагатай, в северной Джунгарии, давала значительное превышение вывоза над ввозом. Синьцзян получил важное значение как рынок сбыта российских хлопчатобумажных тканей. Через западный участок российско-китайской границы в обмен на российские товары ввозилось значительное количество серебра и золота, шедшее на погашение дефицита кяхтинской торговли.

Проблемы российско-китайской торговли в этом регионе были вызваны целым рядом причин и факторов. Единственной защитой русской торговли была внутренняя китайская пошлина, осложнявшая китайский ввоз в Синьцзян из других регионов империи. Но в 90-х гг. XIX в. губернатор для защиты своих торговцев самовольно временно отменял лицзин. Немало проблем для торговли создавал обычный произвол китайских чиновников. Важнейшей проблемой для России было то, что российско-китайская торговля в Синьцзяне не являлась собственно русско-китайской торговлей, подавляющую массу российских торговцев в Китае составляло местное оседлое тюркское население. Российский консул отмечал: «Все эти представители русских торговых интересов в Китае народ... совсем не культурный... о развитии русской торговли разумными мерами не заботятся» [25].

Проблемы русско-китайской торговли в Маньчжурии обозначились с первых дней присоединения Приамурья и сохранялись почти четыре десятилетия. Во второй половине XIX в. русские не получили закрепленного договорами права беспошлинной торговли и строительства факторий в Маньчжурии. В приложенном к «Правилам для сухопутной торговли» «Списке пограничных пунктов, через которые могут проезжать русские подданные, отправляющиеся для торговли в Китай» таковых пунктов на границе с Амурской и Приморской областями названо не было. Российские торговцы практически не вели свою торговлю через границу.

Центром русско-китайской торговли на Амуре являлся Благовещенск. Основными учтенными статьями китайского ввоза в Амурскую область были скот и хлеб. В 1889 –1891 годах из Хайлара в Благовещенск ввозилось по 10–12 тыс. голов скота в год на сумму до 650 тыс. руб. [26]. Ввоз хлеба производился в случае неурожаев, а также для нужд приисков и военного ведомства. В Амурскую область из Маньчжурии ввозились другие товары, например, веревка, меха и др. Статистика китайского ввоза через Благовещенск очень противоречива, но есть данные, что к середине 1890-х гг. он достигал 5 млн. руб. [27]. Сбыт же российских товаров из Благовещенска в Китай был незначителен. В 1894 г. благовещенскими фирмами было продано китайцам мануфактурных изделий на 60 тыс. руб., металлических изделий на 20 тыс. руб., керосина и свечей на 2 тыс. руб., а кроме того, серебра в слитках на 160 тыс. руб. [28]. Фактически весь учтенный китайский ввоз в Амурскую область оплачивался только деньгами, русский вывоз был сравним только с ввозом контрабандного ханшина [29].

Важное место в китайской торговле занимал Хабаровск. Однако объемы торговли не поддавались полному учету. Из имевшихся данных можно отметить, что, по сведениям полиции, в 1895 г. на городскую пристань китайцы доставили товаров на 153,5 тыс. руб. [30]. Ежегодно на Хабаровскую пристань привозили около 500 тыс. пудов товаров из Китая [31]. Вывоза из Хабаровска в Китай почти не было, например, китайские джонки в городе обычно продавались на слом, так как гнать обратно их пустыми было невыгодно. В обмен на товары в Китай шло золото, нелегально поступавшее с приисков.

Об объемах российско-китайской торговли через границу Приморской области можно говорить лишь предположительно или оценочно. Контроль за прогоном скота в Уссурийский край был установлен с 1887 г., когда в целях предупреждения заноса сибирской язвы были учреждены Хуньчуньский и Фаддеевский карантинные пункты. Регистрация провоза товаров через границу с Приморской областью была введена лишь с 1890 г., и только на трех заставах.

За период с 1891 по 1894 годы ввоз через Полтавскую, Верхне-Мангугайскую и Хуньчуньскую заставы был следующим: 1891 г. – 665 тыс. руб. (кредитных), 1892 – 1425 тыс. руб., 1893 – 1363 тыс. руб., 1894 – 837 тыс. руб. Вывоз в Маньчжурию через эти три заставы составил в 1891 г. – 898 тыс. руб., 1892 – 1955 тыс. руб., 1893 г. – 864 тыс. руб., 1894 – 359 тыс. руб. Значительную часть вывоза в Китай через границу составляли транзитные китайские товары. Например, через Полтавскую заставу в 1891 г. вывезли в Маньчжурию китайских товаров на 515 тыс. руб., а русских холстов и бязи лишь на 92 тыс. руб. [32].

О слабом распространении российского ввоза в приграничные районы говорит тот факт, что в 1895 г. из 24 хуньчуньских [33] лавок только одна торговала исключительно русскими и иностранными товарами. Таким образом, к середине 90-х годов произошел резкий спад вывоза из Приморья в Маньчжурию. Особенно показательным он был для главного пункта отпуска собственно русских товаров в Китай. Через Полтавскую заставу в 1894 г. прошло в Китай товаров почти в 10 раз меньше, чем в 1892 г. Объемы и общий баланс российско-китайской торговли на Дальнем Востоке определить невозможно, большая часть торговли не регистрировалась.

В 90-х годах XIX в. руководство России разрабатывало планы изменения торговой политики на Дальнем Востоке. Летом 1894 г. министр финансов командировал две экспедиции под общим началом тайного советника Забугина для «составления проекта таможенного тарифа для товаров, привозимых в Приамурский край как морем, так и сухопутно», и для «изучения вопроса о транзите иностранных товаров через Приморскую область в Маньчжурию». Таким образом, наметилось завершение первого периода русско-китайской торговли в регионе. От политики насыщения рынка дешевой продукцией было решено начать защиту собственного производителя, что должно было привести к уменьшению значения Северо-Восточного Китая в системе российско-китайской торговли.

Главной причиной проблем российско-китайской торговли в 80 – начале 90-х гг. XIX в. было слабое экономическое развитие Российской империи, выражавшееся не только в отставании русской промышленности, но и в крайней неразвитости сельского хозяйства и промыслов на Дальнем Востоке. Препятствовали развитию торговли отсутствие развитой финансово-кредитной системы и транспорта, плохие дороги, высокие налоги и акцизы, низкий профессиональный уровень и деловые качества основной массы русских торговцев. На стороне же русской торговли были сильное государство, русские традиции освоения труднодоступных регионов Азии, наличие различных групп в составе российского общества, издавна торговавших в Азии. Купцы Европейской России очень мало обращали внимания на развитие торговли с Китаем. Сибирские торговцы действовали как в эпоху первоначального накопления капитала, они делали ставку на мелочную торговлю, избегали риска крупных предприятий и считали выгодным торговлю лишь при высокой, до 100%, прибыли, в то время как купцы других наций считали нормальным и 3% прибыли. Российские торговцы были крайне слабо организованы и не объединялись для защиты своих интересов перед лицом хорошо организованных китайских и европейских купцов. Среди русских купцов встречались выдающиеся личности и профессионалы, знатоки Китая, но они не могли качественно изменить общую ситуацию.

Несмотря на все проблемы, торговля с Китаем для России была крайне необходима, она обеспечивала снабжение Дальнего Востока, стимулировала экономическую жизнь Сибири и Туркестана, обеспечивала чаем русский рынок. Кроме того, Цинская империя являлась одним из немногих рынков для сбыта русских промышленных товаров. Российско-китайская торговля несла на себе целый комплекс проблем и противоречий, среди которых выделялось несоответствие между возможностями, ожидаемыми результатами и реальной ситуацией.

В самом конце XIX в. обозначились благоприятные тенденции в развитии русско-китайской торговли. Русский керосин завоевал китайский рынок, повысилась роль Монголии и Синьцзяна как источников сырья и рынков сбыта русских товаров, благодаря Транссибу и Северному морскому пути сократились транспортные издержки китайской торговли. Однако руководство России в лице нового царя Николая II и С.Ю. Витте при поддержке китайских властей взяло курс не на закрепление благоприятных тенденций в развитии российской экономики и русско-китайской торговли, а предприняло беспрецедентную акцию по освоению Северо-Восточного Китая. На регион, в тот период бесперспективный для развития русского экспорта и импорта, был брошен экономический, политический и военный потенциал России. В начале ХХ в. интересы российско-китайского торгово-экономического сотрудничества были принесены в жертву потребностям европейского капитала и политическим амбициям части российской элиты, что в конечном итоге привело не только к кризису в русско-китайских отношениях, но способствовало ускоренному развитию негативных тенденций в экономике России и Китая.

Библиографический список и примечания

Китайское государство, образованное в результате завоевания маньчжурами в XVII в. Китая и соседних территорий, называется по дивизу правления династии – Цин (Чистая). В конце XIX в. в Цинскую империю входили территории современного Китая, а также Монголии и Тувы.
После ликвидации в середине XIX века кяхтинской торговой монополии баланс российско-китайской торговли был разрушен, в частности, вывоз в Китай уменьшился на 1/3, ввоз же из Китая в Россию увеличился почти в 5 раз.
Покровский В.И. Внешняя торговля России 1856–1894 // Производительные силы России. – СПб., 1896. – С.21.
Сибирский сборник. – 1895. – Вып.III. – С.55.
Историческое название северо-западной части китайской провинции Синьцзян, территория между Тянь-Шанем и Алтаем.
Сибирский торгово-промышленный календарь. – 1897. – С.340.
Глинский Б.Б. Пролог Русско-Японской войны. – СПб.,1916. – С.26.
Денежная единица – 37,3 г. серебра.
Вахович А. Отчет о торговле порта Ханькоу за 1894 г. // Консульские донесения по торговле и промышленности. – 1896. – Вып.VI. – С.110.
Архив Минусинского краеведческого музея имени Мартьянова. Оп.1. Д.51. Л.5об.
Обзор внешней торговли России. – 1885. – С.13.
Березовский А.А. Таможенное обложение и порто-франко в Приамурском крае. – Владивосток, 1907. – С.68.
Коростовец И. Китайцы и их цивилизация. – СПб., 1898. – С.246, 252.
Там же. C.247.
Позднеев Д. Описание Маньчжурии. Т.II. – СПб., 1897. – С.45.
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф.143. Д.301. Л.20.
Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф.25. Оп.3. Д.89. Л.5.
Позднеев А.М. Поездка по Монголии в 1892–1893 годах // Известия ИРГО. – 1894. – Т. ХХХ. – Вып. II. – С.166.
Обзор Забайкальской области за 1894 год. – Чита, 1895. – С.10.
Стрельбицкий. Отчет о путешествии, в 1894 году, по Маньчжурии // Записки Приамурского отдела ИРГО. – 1896. – Т.I. – Вып.IV. – С.226.
Юго-западная часть Синьцзяна, район южнее Тянь-Шаня.
Матусовский З. Географическое обозрение Китайской империи. – СПб., 1888. – С.226.
Там же. С.314.
Коростовец И. Иностранная торговля и денежное обращение в Китае // Сибирский сборник. – 1895. – Вып.3. – С.60-63.
Богоявленский Н.В. Западный Застенный Китай. – СПб., 1906. – С.239.
Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. – СПб., 1894. – С.613.
Левин Н. Географические и экономические данные о Маньчжурии // Сибирский сборник. – 1898. –С.120.
Позднеев Д. Описание Маньчжурии. Т.I. – СПб., 1897. – С.559.
Китайские крепкие спиртные напитки.
Позднеев Д. Описание Маньчжурии. Т.I. – СПб., 1897. – С.560.
Левин Н. Географические и экономические данные о Маньчжурии // Сибирский сборник. – 1898. –С.120.
Позднеев Д. Описание Маньчжурии. Т.II. – СПб., 1897.
Город Хуньчунь был административным центром пограничной с Россией и Кореей области, располагался около русской границы на реке Тумыньцзян.

Blog

Дацышен Владимир Григорьевич доктор исторических наук (2001), профессор кгпу. В 1989 г закон

Содержание