Geum.ru

Российские сми о мчс мониторинг за 25 мая 2011 г

Вид материалаРуководство

Содержание


МАЙСКИЕ УДАЛИСЬ (Газета «Версия Башкортостана», 20.05.2011)
Подобный материал:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   38

МАЙСКИЕ УДАЛИСЬ (Газета «Версия Башкортостана», 20.05.2011)


Случай на сплаве

В майские праздники на некоторых речках Башкортостана отмечается пиковый уровень, что привлекает любителей экстремального водного туризма. В республике выделяют два серьезных порога, по которым наблюдается массовый сплав туристов. Оба в Белорецком районе: порог Айгир на реке Малый Инзер в 15 км от поселка Инзер и порог Черная речка на реке Лемеза близ деревни Искушта, в 20 км от деревни Ассы. Некоторые недооценивают опасность, и ежегодно происходят несчастные случаи. Возле порогов стоят мемориальные таблички с именами погибших, и на большинстве из них месяц гибели - апрель-май.

... На этот раз Лемеза. От Искушты до Нижних Лемезов. К обеду кат был собран, и Леська взялась за выполнение почетного поручения превратить безымянный катамаран в гордое судно с собственным именем. Назвать малышку было решено "PutinCrab". Покидали вещи, отплыли. Не прошло и получаса, как нас начало заметно болтать. Впереди был порог Черная речка, и мы заволновались, как бы нам не влететь туда по незнанию сходу. Тут за очередным поворотом увидели на берегу костер и ребят МЧС-ников, махавших нам. Чалимся. Ребята рассказали нам, что и как, дали мастер-класс по вязке катамарана, впечатлили мимоходом наших девушек и забрали их отогревать у костра. Мы с Сашей пошли смотреть пороги. Со стороны ничего особо страшного не увидели, решили спустить Вику и Лесю с фотоаппаратами на берег и вдвоем пройти порог до места стоянок. Только мы причалились и начали сгружать вещи, как из-за поворота показался кат. Перевернутая четверка. Один человек болтался рядом с ним, держась за баллон, других видно не было. Что делать, мы толком не знали. Стоим, смотрим, как кат несет мимо. Тут наши соседи-"отцы" хватают кат-двойку, запрыгивают и пускаются вдогонку, вытаскивать человека. Замечаем вторую двойку, подгребающую к берегу, с него что-то кричат. Парень, стоявший рядом с нами, кидает им спасконец. Мы стоим в ступоре, пока он не начинает кричать: "Помогайте! Помогайте!" Прыгаем к нему, хватаемся за веревку и вместе вытягиваем катамаран к берегу. С него соскакивают двое, и только теперь мы видим, что на баллоне лежит человек без сознания. Его выносят на берег, кладут на землю. Рядом уже мужики из МЧС. Вокруг толпится народ.

Тут появляются наши девочки. Вика подбегает к парню, протискивается через людей:

- Я врач!

У парня разбито лицо, он фиолетового цвета, не дышит, пульса нет. Откачивают. Делают искусственное дыхание, массаж сердца:

Мы наблюдали со стороны. Ничем помочь не могли, оставалось только надеяться, что у Вики и ребят из МЧС все получится. Вот как вспоминает об этом сама Виктория Валикова:

- Оказывается, оживлять человека не только приятно, но и страшно. Нормальные люди поставили бы эти определения в обратном порядке, но, когда ты внезапно оказываешься единственным медиком в отдаленной от цивилизации местности, все встает на свои места именно таким образом.

Когда сине-серого парня вытащили на берег и спасатели МЧС начали сердечно-легочную реанимацию, в суете и панике меня, девочку в высоких болотниках, с раскрашенным боди-артом (наш "бортовой художник" разрисовал всю команду под "Рембо", ради смеха), все отказывались принимать за человека, причастного к медицине, и долго к нему не пускали. Однако, будучи студенткой 6-го курса лечебного факультета БГМУ, я как никто другой знала, что и как делать при утоплении, хотя, признаюсь, до этого случая - только в теории.

Так вот, сердечно-легочную реанимацию ребята делали весьма умело, слаженно и быстро. Наконец, с пронзительными выкриками: "Я - врач!" (хотя по факту, конечно, врачом буду только через два месяца) я пробилась через толпу к пациенту. Пострадавшего уложили животом вниз на мое колено и резкими энергичными движениями надавили на грудную клетку и переднюю брюшную стенку. Это один из приемов реанимации, используемый для извлечения патологического содержимого из легких и желудка. Изо рта пациента выливалось такое огромное количество воды, что я никак не могла поверить, что человек может столько заглотить и вдохнуть. Утопленник начал белеть, что было хорошим признаком. Но этого недостаточно, рефлексов не было, пульса - тоже. Я сделала несколько инъекций (после удивившись, что парамедики, то есть МЧС, делать инъекции права не имеют, наверное, поэтому в их аптечке лекарств было мало и мне пришлось использовать все доступные медикаменты из аптечек других туристов и личной). Парень начал спонтанно делать вдохи, покашливать. На сонной артерии я прощупала слабый пульс.

Постепенно состояние утопленника улучшалось, он хрипел, рефлексы становились все более живыми. Мы с МЧС работали слаженно, но как "врач", да и "изрядно перепугавшееся создание", я командовала и распоряжалась прибегавшими "волонтерами" так, как будто у меня в практике такие случаи встречаются через день: "Его нужно срочно согреть! Разденьте его! Трусы тоже снять! Спирт! Растирайте! Спальник постелите! Быстро сюда все аптечки!"

Вдруг, когда все уже думали, что беда миновала, парнишка снова перестал дышать. "Мне срочно нужны ложка и фонарик!" - и их тут же принесли. Так я и знала - отек гортани. Еще инъекции. Ура! Снова дышит! Отек спадает. Все вздыхают с облегчением, и только я в ужасе думаю: "Что дальше? Отек легких? Мозга? Он ведь и головой тоже стукнулся!" Большой кровоподтек склонял меня к мысли о черепно-мозговой травме.

Еще инъекции. Слушаю легкие без стетоскопа, прижавшись ухом к грудной клетке: влажные хрипы, там до сих пор вода, но ее немного. Парень постепенно приходит в себя. "Все будет хорошо, ты только дыши, понял?!" - он кивает. "Я буду с тобой, все будет в порядке, ты можешь мою руку сжать?" В ответ слабо сжимает.

Уже через полтора часа потерпевший с трудом, поперхиваясь, пил теплый чай, сообщив словами и жестами, что у него астма и нужно достать его ингалятор. Начальник МЧС поднял вопрос - оставлять пострадавшего тут или же везти до ближайшего населенного пункта. "Его нужно срочно доставить в больницу, ждать нельзя", - высказала я свое однозначное мнение.

Ребята из МЧС за считанные минуты связали из весел и веревок носилки, закрепили пострадавшего. Я написала подробные инструкции, "что сделано" и "что сделать, если...".

Позже выяснилось, что зовут его Дима, что он был то ли пьяный, то ли под веществами. Что в его вещах нашли траву, когда искали лекарства, выяснив, что он астматик. Что он был без спасжилета, без каски. Их было четверо на катамаране, еще один парень и две девушки. Всех остальных вытащили, они отделались ушибами и испугом.

Тем временем жизнь в лагерях постепенно приходила в норму. Готовили еду, сушили вещи. После того, как парня отправили в больницу, к нам пришел Юра, вернее, Юрий Александрович Туманов, руководитель отряда МЧС. Дяденька с удивительно добрыми глазами и, как потом выяснилось, с потрясающим голосом. Пригласил вечером в свой лагерь пить чай. Мы пришли, встретили там девушек с перевернутого ката. Юра спел нам настоящих МЧС - ных песен.

Следующий день посвятили катанию на порогах. Нам "по блату" выдали нормальные каски, и мы понесли кат к началу порогов.

К пяти собрались и отчалили от порогов насовсем. Поплыли до водопада Атыш. Добрались только к вечеру, но по наводке добрых людей попали на самую шикарную стоянку, что я видел в жизни! Там было все! Столы, скамейки, готовая баня, тренога, даже дрова нарубленные и напиленные!

На следующий день доплыли и уехали домой.

Юрий Туманов, начальник поисково-спасательного подразделения №3 Приволжского регионального ПСО МЧС России рассказал "Версии", что в этот день, 30 апреля, на Черной речке они спасли 10 человек. Шестерых выловили из реки на пороге, одного из них реанимировали, мы об этом написали. Четверых подобрали ниже по течению, возле водопада Атыш. У сплавщиков прокололась резиновая лодка, и они сутки были на холодной ночевке. Ребят обогрели и отвезли в Уфу.

Виталий Федотов