Ἀλέξανδρος (историческая драма по мотивам реальных событий)
| Вид материала | Документы |
- Арабская историческая драма (Вторая половина XIX начало ХХ века), 309.95kb.
- С. Н. Шевердин Питейная традиция и современная цивилизация (Драма взаимности и перспективы, 1092.63kb.
- Агора agora историческая драма Испания/Мальта, 2009 Мир изменился навсегда, 24.27kb.
- Олимпиада по литературе в 8 классе, 49.08kb.
- Лекции по курсу специализации «Пути развития западноевропейской драмы: от античной, 228.54kb.
- Брюханов А. А. Голая королева музыкальный спектакль по мотивам пьесы сказки Е. Шварца, 779.53kb.
- Ольга Погодина-Кузмина Портрет Дориана Грея Драма в трех действиях по мотивам романа, 3003.91kb.
- Историческая демография, 366.53kb.
- Учебник: / Страницы: , 162.62kb.
- Темы для разработки инновационных проектов, 26.49kb.
Алекс Джоунс: (шепотом, обращаясь к Мыслям Александры) Как думаешь, почему я легко понимаю их речь – ведь они явно из древней и чужой эпохи.
Мысли Александры (нервно): Откуда я знаю, мы ведь впервые в этом мире. Кто знает, какие еще особенности случаются здесь с теми, кто не попал в этот мир должным порядком, а провалился сюда через черную дыру на своем подстреленном челноке. Главное – что они вооружены, будь внимательна.
Джоунс: (к Мыслям) Они не выглядят слишком агрессивно. Видно – что это не дикари и не станут сразу атаковать непонятного им человека. Судя по их виду, это представители одной из прекрасных и довольно развитых цивилизаций прошлого. (Подходит к воинам) Приветствую вас, доблестные воины. Не соблаговолите ли вы сообщить простому путешественнику, где я нахожусь в данный момент?
Филота: О боги!.. Дух Александра еще и говорит, что очень даже странно!
Антигон Одноглазый: Проклятье! Видно, сам Аид над нами насмехается. Невыносимо!.. (выхватывает меч) Стой, мертвый дух царя! Не далее как вчера тебя мы сами хоронили на берегу реки, и если дух твой дальше преследовать захочет нас – то, не колеблясь, я поражу тебя мечом!
Пердикка: О славный Антигон, какой же вред ты сможешь духу нанести мечом своим? Оставь свой меч для всех еще живущих.
Филота: Мне кажется, достославный Пердикка, что Александр зовет нас за собою и недоволен тем, что мы остались живы и славу более его пытаемся стяжать.
Джоунс: Как я понимаю, вы, кажется, родились еще до нашей эры, так? А я прилетела сюда из будущего, понимаете?
Мысли Александры: Шокировать людей правдой – интересная идея. Особенно когда других просто нет. Наверное, все-таки зря в космических Академиях сейчас читают слишком сжатый курс истории. Но кто ж знал, что так получится…
Антигон рычит, вынимает меч и бросается вперед на Джоунс.
Мысли Александры: Спокойно девочка, он явно не знает об уровне твоей подготовки. Шаг назад – в сторону и легкий электрошок.
Алекс Джоунс следует советам своих мыслей, резко достает электрошокер и поражает Антигона. Тот падает и замирает на несколько минут. Филота тоже поспешно выхватывает меч, но Пердикка останавливает его.
Пердикка: Клянусь Афиной, это не бесплотный дух. Когда он делал шаг назад – я слышал ветки хруст. Кто ты, о, странный путник, отвечай?
Джоунс: Я косморейнджер второго ранга, попала сюда случайно, преследуя контрабандиста. Сейчас же я ищу пищу и ночлег в этой новой незнакомой для меня стране.
Филота: Увы, это совсем не Александр, теперь я вижу. Но то ж лицо, и волосы и бледность кожи, и гордый взгляд… Судьбы насмешка…
Пердикка: (с достоинством представляясь) Узнай же, кто перед тобой. Я – полководец Александра Пердикка, это Филота – командир его отряда товарищей, сын славного Парминиона, поверженный тобою воин зовется Одноглазый Антигон. Открой и ты нам путник свое имя.
Джоунс: Мое имя – Алекс Джоунс, я родом из Аризоны. А ваш Антигон скоро придет в себя – это всего лишь небольшой электрошок. Я не желаю никакого зла ему или вам. Сожалею, что вы приняли меня за кого-то иного.
Пердикка: (не веря своим ушам) Еще раз имя повтори свое!
Джоунс: Алекс, ну, если полное - Александра.
Филота: О боги, Александра! Женщина и именем царя ее зовут!..
На полу приходит в себя Антигон, он отряхивается, поправляет оружие.
Антигон: Что здесь произошло? Чтобы меня сразила женщина? Насмешкам жителей Олимпа нет конца. Так Александра – твое имя, и ты нездешняя?
Пердикка: О – это не насмешка, а спасительная нить! Так значит, странница, ты издалёка и здесь тебя никто не знает? А знаешь ли ты, чей это шлем двурогий? (Сзади Пердикке подают прекрасный древнегреческий шлем с красивым султаном и двумя огромными белыми перьями в виде рогов). Я требую тебе надеть его сейчас, поскольку… хм. Надень!
Антигон: Что! Царский шлем на голову её? Да ты безумен! Это оскорбленье…
Филота: Постой, я понял, к чему он клонит. Он хочет нас спасти, а не унизить…
Джоунс: Не буду я ничего одевать или снимать. Не хотите помочь советом, я пойду своей дорогой. ( Пытается уйти)
Мысли Александры: Вот вертится ведь что-то такое в голове, но что именно? Кажется, я что-то слышала об этих людях, но так давно, что сейчас уже не вспомнить.
Пердикка: Лучники! (стоящие сзади люди натягивают луки) Ловка в бою ты, но посмотрю я, как справишься ты против сотни стрел?
Мысли Александры: Против сотни стрел, увы, даже два электрошокера мне не помогут. Мы в новом мире, офицер и тут свои законы, которые ты сейчас - нарушаешь. Не преступай закона никогда, вот твоя клятва детства, помнишь? Возможно – эти люди в своём праве требовать с тебя весь этот маскарад.
Джоунс (возвращаясь) Хорошо. Давайте сюда шлем. (Одевает, гордо приосанивается)
Филота, Антигон, лучники разом: О боги…
Пердикка: Клянусь я всем, что в этом мире есть, ты - вылитый наш царь! Никто в войсках и не заметит этого подвоха. Как будто сам наш Александр воскрес и вновь нам силы дал! И наше знамя вновь воспрянуло! Так трепещите, бунтовщики Фиванцы!
Антигон: Прекрасно! Всех восставших одним лишь ликом Александра вновь мы приведем к покорности! И сможем собрать мы войско для похода на Восток!
Мысли Александры: Я вспомнила. Я поняла, куда меня занесло! Так, это соратники Александра Македонского. Бунт Фив против Македонии в 335 году до рождества Христова. Подготовка к походу на Персию. Я помню, я читала. Но ведь Александр тогда не умирал?
Филота: Как будто вправду наш товарищ снова с нами! Она – посланница небес нам во спасенье! Она всех македонцев поведет!
Джоунс: Я понимаю. Так, что - вы хотите поставить меня вместо вашего царя вести вас против персов? Могу я отказаться?
Пердикка: Тогда умрешь ты.
Джоунс: А как быть с тем фактом, что я ничего не знаю про вашу страну, про то, как вы воюете, про ваши обычаи и обряды и так далее. Подлог раскусят сразу же. К тому же гибель вашего царя видели многие воины. Так что долго наша с вами комедия не протянет.
Пердикка: Тебе никто не предлагал по-настоящему поцарствовать над нами. Решения все необходимые мы примем сами. А ты скачи лишь войска впереди в прекрасном шлеме и одним лишь видом на врагов ты ужас наводи, а в наших воинов уверенность и мужество вселяй!
Мысли Александры: Нет, ну надо же! Даже в те времена мужество в мужчин обязательно должны вселять женщины. Ничего не меняется!
Филота: А можешь ты ходить в атаку конным строем?
Джоунс: Честно говоря, никогда в жизни не взбиралась на лошадь.
Филота: (к своим) Мне кажется – безумие все это! В себя придите вы, друзья – перед вами женщина! Она не может на лошади скакать и ничего не знает о войне.
Антигон: Но эта женщина меня повергла только что. А я, хоть и старик, в бою по прежнему я грозен, и тебя, Филота, в пешем бою легко я победил бы и сейчас.
Филота: Очнитесь же, друзья. Я повторяю: это – женщина!
Пердикка: Но рядом с ней – по-прежнему мужчины, так ведь? Ее задача лишь – быть Александром. А Фивы штурмом лично сам возьму я. А вспомни об отце своем, Филота. Мудрейший полководец наш Парминион уже с передовым отрядом ждет нас в Азии. Ты хочешь бросить своего отца? Иль отослать ему письмо об отступлении? Нет, друзья, когда уж подхлестнули истории мы колесницу, теперь задача наша лишь не отпускать поводья, чтобы нам не выпасть на ходу. И скоро эта колесница к славе всех доставит нас!
Мысли Александры: (повторяя интонации) В Аид она тебя доставит, дорогуша…
Филота: ( к Джоунс) Я лично обучу тебя и лучшим конником после меня ты станешь. В атаке конной главное – напор и натиск. А для тебя еще – и гордая осанка.
Антигон Одноглазый: А войску мы объявим, что Александр наш являлся сыном Зевса, и потому не умер он на переправе от стрелы Главкия, ибо он бессмертен.
Джоунс: Но твои лучники – они же видели сейчас, как я примеряла шлем, и как вот этот одноглазый с мечом кидался на меня.
Пердикка: Мы всех свидетелей ненужных нам казним – так будет лучше. Спишем на потери от вражеской засады. Лишь четверо мы будем эту тайну знать, а войско будет ликовать счастливо возвращению их любимого царя!
Филота: (с легкой издевкой) Воистину, какой счастливый день! Наш Александр снова с нами!
Пердикка: Поспешим же! Проклятые предатели Фиванцы должны как можно поскорей увидеть твой шлем и гнев!
Филота: (с легким поклоном) Твои доспехи и коня тотчас же приведут, великий царь.
Джоунс: Скажи мне, юноша…
Филота: (напоминая, гордо) Меня зовут Филота, сын Парминиона, любимого полководца твоего отца Филиппа. Кстати, ты же не знаешь ничего. Запомни навсегда, что мать твою зовут Олимпиадой.
Джоунс: Ничего? Ха! Да я знаю даже, как и где закончится ваш поход в Азию, и кто к этому времени останется в живых, и кто великое наследие всей созданной империи получит.
Антигон: Молчи! Мы знать все это не хотим. Скажи одно лишь…
Пердикка: (перебивая) Мы победим? В походе этом мы себя покроем славой?
Джоунс: Да, с настоящим Александром вы бы победили, и слава ваша не померкла бы в веках!
Пердика: (воодушевленно) Ты – наш Александр. Веди же нас к победам!
Джоунс: Я просто не все понимаю. Скажи мне, Филота, сын Паримниона, как же он погиб? Он – в смысле я.
Филота: Нас Главкий с войском обложил на переправе. Увидев Александра в арьергарде переходящего реку войска, он воинов своих послал убить царя. Но храбрый Александр, видя атаку в тыл, сам со своим отрядом бросился в атаку. Фаланга же, переправляясь, издавала клич боевой, как будто тоже все пошли в атаку. Царь Александр на своем коне в пылу сраженья сильно оторвался вперед от воинов своих, и был сражен стрелою. Когда я первый подоспел к нему, враги уж копьями его пронзали тело... Мы в ярости крушили иллирийцев, и дрогнул враг и побежал. Да, враг повержен был, но кто бы смог вернуть нам Александра? Когда я бросился к нему и обнял, мой царь уж не дышал. И не было сильней на свете горя, чем одержать победу, потеряв царя. Он был всегда так храбр до безрассудства!.. Будь проклята стрела, казалось, пущена рукой самих богов! Она попала точно в горло Александру. Мы силою побед к покорности призвали иллирийцев, но потеряли все, что ценно нам. И потому потерянные шли назад домой, рыдая мысленно над тем, как новые восстания будут раздирать страну, как вместо наведенного порядка вся Македония и Греция за ней вновь будут ввергнуты в восстаний хаос.
Мысли Александры: Да уж. Во всех эпохах и мирах моя судьба – быть на страже порядка и закона. Что ж, я - рациональный фаталист. Смиримся с этим. Но почему же Александр здесь погиб, ведь в настоящем мире он выжил в том малозначительном походе? Наверное, Всевышний проверяет разные варианты истории?
Все уходят. Занавес.
Сцена 3. Взятие Фив.
Вдали слышен шум кровавой битвы. На сцене Джоунс, Мысли Александры, Филота, Гефестион, Антигон Одноглазый. На заднем плане виднеется пейзаж горящего города с высокими стенами. Алекс Джоунс уже в прекрасных дорогих доспехах, Мысли Александры, как ни странно, тоже. Македонцы тоже, разумеется, в военном облачении.
Антигон: Великий царь, прекрасная и славная победа - Фивы пали! Что сделать с этими неверными фиванцами – казнить или рабами сделать навсегда?
Гефестион: (лениво) Казнить, конечно, что ж еще. А город сей сравнять с землей. Такою будет воля Александра.
Джоунс: Подождите, но ведь это же живые люди! Такие же, как мы!
Филота: Они что – тоже все цари и полководцы поголовно? Богов любимцы, также как и мы? Тогда что ж город их пылает, и женщины в бессильной злобе взоры обращают к небесам?
Гефестион: Да, милый друг, спасибо. Видишь, Александр, нам сами боги в жертву Фивы отдают. С небес на золоченой колеснице к нам не спустился Аполлон, и Зевс в нас молнии свои не мечет. Наоборот, нам – победителям они благоволят! И значит, в нашем праве как угодно нам поступать с несчастными проклятыми фиванцами.
Джоунс: Гефестион, советник, мой, но ведь не варвары же мы, чтоб кровожадно упиваться смертью?
Гефестион: (многозначительно) А разве только варварам доступно упоение? Вот мы с тобою, Александр, обычно на пирах не раз совокупленьями и пищей упивались, и это было так естественно, не так ли? И смерть – естественна, как сама жизнь, так почему ты запрещаешь нам ее?
Филота: Мой царь! Бескровные победы не добавляют славы победившим.
Джоунс: Но как же! Я же помню, как многие города сдавались Александру без боя. Я знаю, что они просто открывали ворота…
Мысли Александры: Ммм, да, и помнишь ли ты названия этих городов? Нет, ты помнишь лишь осаду Тира, Гавгамелы, Иссу. Похоже, эти ребята правы – в их обычаях казнить предателей. Не преступай их правила, ты ведь не у себя дома.
Джоунс: Впрочем, ладно. Нет, постойте. Черт, я впервые колеблюсь... А ведь я никогда раньше не замечала этого за собой. Четкие решения, быстрое выполнение задачи.
Мысли Александры: Но тысячи судеб в моих руках - впервые. Это не одна судьба контрабандиста – это целый город с детьми и женщинами. И я обязана здесь восстановить порядок и укрепить власть Македонии, но как же это тяжело. Как же жесток их закон, и какой ценой…
Гефестион: (нежно приближаясь) Ну, мой котенок, хватит вести себя как женщина (ухмылается). На нас все войско смотрит, и они тебя боготворят! Так оцени любовь их и сумей благодарить в ответ за их ты обожание! (Обнимает Джоунс)
Джоунс: Да подожди ты ! (отталкивает Гефестиона) Возможно, все же будет лучше отпустить их? Пусть идут себе с миром, пашут землю и укрепляют своим трудом экономику страны?
Антигон Одноглазый: Великий царь, но ведь они – предатели. Заслышав лживый слух о твоей смерти – они все разом откололись от союза.
Джоунс: Простые жители невиновны. Их подбивали всего два заговорщика, которых я и просила мне выдать. Лишь эти двое Феник и Протит достойны казни, разве нет?
Гефестион: Нет, Фивы - это змеиное гнездо, и разнесли они заразу эту по Греции по всей. Подумай сам, могли бы только двое волненья вызвать в городе во всем? И разве эти двое могли отсюда колебать Афины? Увы, мой царь, здесь мягкость неуместна!
Джоунс: Но нет у нас таких законов, чтоб целый город казнить из-за вины двоих?
Гефестион: (устало) Ну сколько раз тебе твердить: ты царь – и значит, над законом. Придумываешь правила свои, их выполнять обязаны другие. Твой истинный закон – он власть и сила, вот право лишь одно твое! А если не пресечь волнения сейчас в зародыше – кто знает, во что потом все это выльется? Запомни, не должен мягок быть властитель, ибо враги его хитры и беспощадны, и доброту его за трусость принимают. А жители этих несчастных Фив могли бы и убить двух подстрекателей, но нет! Они не поступили так, а значит, - все разделяли их призывы. Вот, например Филота, верный мой товарищ, скажи – когда б к тебе пришли и стали против царя вдруг клеветать.
Филота: Я б головы отрезал им и выставил на площадь на шестах. Еще бы вырвал их при жизни языки и кинул бы на площади собакам!
Антигон: Клянусь, я поступил бы также!
Гефестион: Вот так же должен поступать был каждый законам послушный гражданин! И только так мы, наводя порядок, на Персию великий соберем поход!
Мысли Александры: Ну что за тщеславные головорезы! Как все они уже мне надоели! Всего неделю с ними – и уже тошнит! И особенно этот мерзавец Гефестион, насильно навязанный мне советником. Самовлюбленный идиот. А еще домогается меня по вечерам нахально, зная, что я – женщина. Уж как он хочет поиметь своего царя – просто противно становится.
Джоунс: Да не нужна вам эта Персия, опомнитесь! Откажитесь! Я знаю все – вы же не сможете ее удержать. Я же говорила вам – я знаю, как все будет!
Филота: Да – знаем мы. Ты – бог и наш Оракул! Но и при этом ты же сам нам предрекал, что нас победа ждет.
Джоунс: Да победа, но какой ценой!
Филота: Но все-таки победа! Мы их империю захватим и дойдем до самого до края мира, так? Ведь так ты прорицал нам?
Джоунс: Ну, да, так. Но ради чего все это? Ваше государство распадется всего через несколько дней после смерти Александра!
Гефестион: Тогда себе мы нового найдем, чтоб был он посговорчивей…
Филота (запальчиво, не слыша Гефестиона): Как это чего ради? А слава победителя и доблесть! Ты говоришь, что о деяниях наших и победах через века все люди будут знать!
Мысли Александры: Ну, все – не все, но те, кто знают – будут восхищаться, будь уверен.
Джоунс: А сколько наших воинов умрет при этом? Ведь реки крови мы прольем!..
Антигон: Мой царь, все знаем мы, что смертен человек, и это неизбежно. А мы дадим им шанс красиво умереть и погребенным быть с великой славой, ведь рядом были же они с самим Великим Александром! Неужели это хуже, чем дома смерть немощным стариком от старости и от болезни?
Джоунс: Но все же…
Антигон: К тому же твой народ уже услышал твой призыв (вполголоса) из уст еще живого Александра. (снова звучно). И отменить сейчас великий наш поход – то недостойно имени царя. Все от тебя победы ждут и славы, и ты обязан дать ее народу своему!
Джоунс: Только что Гефестион мне говорил, что я выше закона – и вдруг обязан.
Антигон: Ты над законом лишь для тех, кто сам хоть раз да отступился от него. А верноподданным своим ты должен дать то, что обещал им и к чему ты сам же призывал. Иначе новый бунт, гражданские волнения и хаос ждут тебя. И ровно столько ж крови здесь будет пролито, но только славы в этом никакой, один позор безвольного правления.
Филота: А мой отец! Он с тысячами воинов уж ждет тебя у Азии ворот. А ты не можешь подавить бунт недовольных на своих же землях! Клянусь, Парминион не станет трусом из-за безволия царя!
Мысли Александры: Похоже, он прав и мне, как царю, деваться некуда. Как вспомню из курса истории показательный пример безволия и гуманизма царей прошлого века и те потоки крови, что это вызвало… Пожалуй правда, для царей свои законы, и гуманизм здесь не уместен. Раз Александр пообещал походы и победы – будь любезна. Таков здешний порядок. А я лишь сохраняю его по мере сил. Их порядок и их закон.
Джоунс: Ну, хорошо, но я против казни Фиванцев. Продать всех в рабство, пусть трудятся на нас, пока воюем мы!
Антигон: О, как ты мудр, великий царь! И стены города все же сравнять с землей! (Уходит)
Джоунс: Скажи, мой друг Филота, где же наш Пердикка. Ведь город уже взят, пора и к нам бы присоединится?
Филота: Он ранен тяжело при штурме, но счастлив, что для тебя сумел добыть победу.
Мысли Александры: Для меня? Да он самолично организовал атаку, самостоятельно организовал весь штурм своей пехотой. Наш конный отряд даже не участвовал в сражении. Я тут вообще стою как памятник Александру Великому в таком красивом шлеме, а там совершенно без меня Пердикка побеждает, Парминион готовит базы для высадки основных сил, Антипатр распоряжается всем в столице, собирает войска. Неарх готовит флот для переправы. Зачем я здесь, где я здесь вообще? Эти люди и сами без меня – настоящий Александр. (вдали войско кричит восторженно, празднуя победу: «Александр! Александр!») А я, офицер из будущего – просто красивая кукла. Да ладно бы кукла, скорее пугало для врагов, которые, лишь заприметив мой шлем, в ужасе сами будут разбегаться. Да впрочем, чем бы я помогла всем им? Уж, не кусочка славы ли я хочу для себя лично в этом заведомо победном походе? А если я вновь умру не там, где нужно, ведь умер же здесь настоящий Александр вопреки всем законам истории. Нет, все же жаль, жаль, что в Академии косморейнджеров мы не проходили подробно правил и тактики боя древних греков. Как выяснилось – это огромное упущение.
Гефестион: Великий царь, но перед походом еще один обычай есть и правило у нас. Наследника царь оставляет во дворце, а уж потом он возглавляет войско в походе.
Джоунс: Что ж, будь я Гефестионом – я бы именно так и поступил. Но я - Александр!
Гефестион: Великий царь, дозволь же мне решить проблему эту.
Мысли Александры: Вот урод, а! Опять за свою песню. Казнить бы его, да нельзя. Всеобщий любимец, прослывший отличным политиком и мудрым советником.
Джоунс: (выходя из образа царя) Гефестиошка, ты достал уже! Скажи на милость, как я с таким пузом поведу конницу во фланговый удар, а?
Гефестион (снисходительно) Причем же тут беременность твоя?! (шепотом) Ты что, царских кровей, что ли? (Громко) Просто назначь преемника, а тот уж сам продолжит род. Издай указ, в котором завещай, что в случае чего, …
Филота: А почему ты первый опять про это разговор заводишь?
Гефестион: А потому что остальным всем наплевать. Я должен думать обо всем и сразу, пока вы тут играете в войну. А без наследника же хаос, гражданская война нам обеспечены. Пусть хоть какой, но должен быть правопреемник.