Книга представляет собой запись фактов, событий, воспоминаний и размышлений, навеянных работой в чернобыльской зоне и многочисленными встречами с участниками этих работ.
| Вид материала | Книга |
СодержаниеШаг вперед Взаимная выручка |
- Библиотека Альдебаран, 2446.13kb.
- Методические указания по выполнению курсовых работ учебной дисциплины, 169.91kb.
- Программа, написанная непосредственно в процессорных кодах, представляет собой последовательность, 302.67kb.
- Виталий Семенович Макаренко (1895-1983). Мой брат антон семенович. [Воспоминания], 697.94kb.
- Выступление губернатора на встрече с активом троо участников ликвидации последствий, 26.77kb.
- Радиации вследствие катастрофы на чернобыльской аэс, 820.17kb.
- Оценка последствий налоговой реформы, 50.61kb.
- В. В. Полуэктов полевые и манипуляционные технологии настольная книга, 6716.55kb.
- Ли Чжунъюй – Основы науки цигун, 594.79kb.
- Источник: В. Гейзенберг, Физика и философия, М., Наука, 1989, сс. 3-132, 2670.06kb.
Шаг вперед
Выезжаем из Припяти. Позади КПП. Далеко впереди бойко тарахтит голубой, почти под цвет ясного солнечного неба трактор ЮМЗ с прицепом-самосвалом. Прицеп загружен радиоактивной землей и мусором. Продолжается дезактивация города.
И вдруг,… трактор круто поворачивает вправо, к окраинам города. Догоняем его. Тракторист уже готов разгрузить свой не очень-то безопасный груз. Замеряем интенсивность излучения. 25 мр/ч - это не так уж много, но и не мало.
Тракторист - молодой парень, солдат.
"Кто тебя направил сюда?"
"Никто, сам решил".
"Ты же знаешь, что вывозить радиоактивные отходы можно только в специальные захоронения".
"Знаю".
«Так почему же ты здесь?»
"А иначе я на обед опоздаю".
"Но ведь за такое положено привлекать к уголовной ответственности".
"Плевать на все, и там люди живут. А сюда нас на верную смерть загнали".
Как же безгранично заполняет его душу забота только о самом себе, если даже в условиях, не представляющих никакой опасности не только для его жизни, но и для его здоровья, он думает только о собственной шкуре.
И он, несмотря на все наши увещевания, предупреждения и требования, тут же у самой окраины города, который так много людей стремятся очистить, вывалил свой опасный груз. Как тут не вспомнить того Велосипедиста из "Саркофага" В.Губарева. Для этих - Велосипедиста и Тракториста общее горе осталось чужим горем.
Но тут же другие образы, образы сильных, мужественных людей, умеющих сделать общее горе и общие проблемы своим личным горем, своими проблемами, общую боль -- своей болью оттесняют куда-то на задворки памяти таких вот "велосипедистов" и "трактористов".
Отметка 61,0 корпуса третьего и четвертого реакторов ЧАЭС. Помещение оперативной группы по очистке от радиоактивного загрязнения крыши корпуса. Уровни мощности излучения измеряются сотнями р/ч (это вам не миллирентгены!). Пост дозиметрического контроля. Подполковник, ветеран Афганистана, уставший за много дней напряженной работы, охрипшим голосом что-то объясняет молодому парню, облаченному в "рыцарские" защитные доспехи. Прислушиваюсь.
"Вы уже набрали допустимую дозу, нельзя больше".
"Но ведь я уже там был, хорошо знаю это место и смогу быстрее других это сделать".
"Возможно и так, но я не имею права рисковать Вашим здоровьем".
"Но я же по собственному желанию иду".
"А меня все равно отдадут под суд".
"А если я пойду без дозиметра?"...
Немая сцена...
Нет, конечно же, этому парню не разрешили больше идти на крышу. Но я ничуть не сомневаюсь в том, что он пошел бы туда, на самое трудное, самое опасное дело. Разрешили бы только!
И с такими ребятами, делающими первыми шаг вперед, считающими всю эту трудную и опасную работу своим личным делом, личным долгом, сталкиваешься на каждом шагу. Эти скромные парни, молча, без пафоса делающие свое дело, очень важное и нужное дело, достойны самого Великого уважения. Перед ними хочется склонить голову!
Припять-ЧАЭС, ноябрь-декабрь 1986 г.
Адаптация
Мы в пультовой помещении оперативной группы по очистке кровли третьего – четвертого блока.
"Володя, как бы подключить на телемониторы камеры с площадки "М"?"
Володя -- это новый у нас специалист, только второй день здесь, еще не "адаптировался" к местным условиям. Володя пытается разглядеть в большом числе кабелей от разных камер нужные.
"Наверное этот", -- показывает он на один из них.
Достаю его, рассматриваем вместе пометки на нем. Нет, не тот.
"А может этот?".
Снова рассматриваем, опять неудача.
Так мы перебрали много кабелей, пока не обнаружили те, которые были нужны.
"А теперь включайте этот разъем вот сюда, а этот -- сюда", -- командует Володя, стеснительно пряча свои руки. Выполняю. Со второй камерой происходит то же самое.
Вот тут-то и дошло до меня, что за состояние переживает Володя. Он ведь первый раз так близко к излучениям. И ведь страшновато все же! Даже эти безобидные кабели, но идущие с тех опасных зон, вызывают какое-то недоверие и панический страх.
В душе становится по-доброму смешно. Ведь все здесь начинали с такого. По себе знаю. Это потом уж после "адаптации" все становилось на свои места. И Володя, конечно же, прошел эту стадию. Наверное, и ему становится сейчас смешно от своих воспоминаний о первых днях у разрушенного блока.
Январь, 1987г.
Взаимная выручка
Конец января. Лютая зима. Саркофаг и кровлю третьего-четвертого блока заметает снегом. Особенно площадку "Н", упирающуюся в стенку «Саркофага» и расположенную как бы в тупике. Смотришь на экран телемонитора и видишь крутые сугробы, переметы, с которых беснующийся ветер срывает и разносит вокруг снег, побывавший на перекрытии саркофага и на кровле третьего блока. Снегом, как одеялом, прикрыло всю ту радиоактивную грязь, которую еще не успели убрать с крыши.
Чуть улегся ветер, кран "Демаг" снова готовится к работе. Вся бригада "демагогов" снует вокруг крана. Подъезжает машина. Появившийся из нее генерал-майор направляется к работающим:
«Можете ли вы забросить на кровлю "Мобот" бауманцев?»
«Если нужно, можем».
«Очень нужно. Вот бы сегодня!»
«Ну что ж, постараемся».
Подходит машина с "Моботом" в кузове. Красивая штука, ничего не скажешь. Приземистая, элегантная (в техническом смысле слова), блестит своими титановыми поверхностями. На нем и нож бульдозера, и подвижная лапа с захватом типа грейфера. Из всех роботов, использовавшихся в Чернобыле, на этой машине впервые установлено специальное устройство в виде обращенной вершиной вниз полосатой воронки. Наконец-то, заброску робота на крышу и эвакуацию его с кровли можно было производить без выхода людей-такелажников в весьма опасные зоны. Оставалось только исключить выход на крышу людей для подключения кабеля к силовой и управляющей сетям. Но и это вскоре было сделано. Это был один из шагов к так называемой "безлюдной технологии".
Вернемся же к тому дню. "Мобот" медленно плывет вверх, и вот уже "мягкая посадка" на площадке "Н", прямо в снег. Подключаем кабель, операторы заняли места у пульта управления. Вперед! Машина начала сгребать снег в валы, расположенные у наружных краев площадки. Уже к вечеру этого дня средняя часть площадки была освобождена от снега. Убедительная демонстрация мобильности и работоспособности "Мобота". Но...
На другой день утром узнаем от дозиметристов, что в районе третьего-четвертого блоков резко повысился уровень радиоактивного заражения. Вот и ломают голову -- в чем же причина.
Кое-кто по привычке резюмирует: опять выброс. А мы-то знаем, что это был за "выброс". Очищая кровлю от снега, "Мобот" перемешал его с радиоактивными отходами на поверхности кровли. Ветер же всю ночь старательно сдувал снег и разносил его по окружающей территории. Вот вам и "выброс". Не такие ли "достоверные" сведения о многочисленных выбросах расползаются из Чернобыля и доползают к падким до слухов людям, в том числе и в Киеве?
Появился напарник первому "Моботу". Как и полагается братьям, они были очень похожи, но и отличались кое-чем в рабочих органах. Было решено поручить им работу по очистке площадки "М" (непосредственно вокруг трубы) от длинномерного мусора и тросов. Без этого туда нельзя было пускать более мощные, но очень чувствительные к тросам, кабелям и кускам проволоки роботы ТРГ.
Операция началась успешно. Оба "Мобота" высажены на площадку "М" без единого выхода людей на кровлю. Операторы удачно вывели их на самую загрязнённую часть площадки, примыкающую к «Саркофагу». Началась совместная работа двух "Моботов". Как дружные братья, они не только во всём старательно помогали друг другу, но и критически поглядывали друг за другом своими телекамерами. Работа шла успешно, уже значительная часть мусора сброшена в контейнер. Но тут один из "Моботов" стал замечать в поведении "брата" какие-то ненормальности. При его развороте угрожающе смещалась гусеница, готовая вот-вот выйти из зацепления с направляющими катками. Ненамного лучше вёл себя и второй "Мобот". Выход один -- эвакуация роботов с кровли для осмотра и ремонта. Но, увы, обе машины находятся за пределами зоны досягаемости крана, их отделяет от неё не менее 20 метров.
Что же делать? Гнать машины к месту их посадки? Но как? Гусеница явно пытается сползти с катков. И вот тут-то второй "Мобот", рискующий и сам не добраться до заданного угла площадки, приходит на помощь. Операторы, осторожно подводят его к "раненому" собрату со стороны сползающей гусеницы и старательно вправляют её на место. Вроде бы удалось. Начинается медленное движение вперед. И тщательное наблюдение за "больной" гусеницей. Увы, опять сползает. Снова попытка вправить, и опять вперед. И так много раз. В конце пути, когда оставалось лишь несколько метров, гусеница окончательно отказалась подчиняться. И тогда ... второй "Мобот" буквально прикрыл его своим телом: прижался к нему со стороны поврежденной гусеницы и медленно пополз вместе с ним к уже близкой цели.
Самоотверженность людей, готовность в любой, даже самой опасной ситуации незамедлительно прийти на помощь, здесь в Чернобыле были нормой. Но вот столь трогательную "заботу" друг о друге машин, их взаимовыручку не часто увидишь. Наверное переняли они эти черты от конструкторов-создателей и операторов-воспитателей.
Когда дружную пару сняли с кровли, обнаружили, что опоры катков прилично деформированы, какой-то шутник использовал для их изготовления совсем не тот материал.
Январь 1987г.