Книга представляет собой запись фактов, событий, воспоминаний и размышлений, навеянных работой в чернобыльской зоне и многочисленными встречами с участниками этих работ.
| Вид материала | Книга |
СодержаниеАтомной бомбе – нет! А атомному реактору? … |
- Библиотека Альдебаран, 2446.13kb.
- Методические указания по выполнению курсовых работ учебной дисциплины, 169.91kb.
- Программа, написанная непосредственно в процессорных кодах, представляет собой последовательность, 302.67kb.
- Виталий Семенович Макаренко (1895-1983). Мой брат антон семенович. [Воспоминания], 697.94kb.
- Выступление губернатора на встрече с активом троо участников ликвидации последствий, 26.77kb.
- Радиации вследствие катастрофы на чернобыльской аэс, 820.17kb.
- Оценка последствий налоговой реформы, 50.61kb.
- В. В. Полуэктов полевые и манипуляционные технологии настольная книга, 6716.55kb.
- Ли Чжунъюй – Основы науки цигун, 594.79kb.
- Источник: В. Гейзенберг, Физика и философия, М., Наука, 1989, сс. 3-132, 2670.06kb.
Атомной бомбе – нет! А атомному реактору? …
Пленка проявлена. Похоже, что-то получилось. И вот уже в слабом свете красного фонаря проглядывают черты некоего сооружения, напоминающего собой изображение земного шара. Темная тень на нем постепенно превращается в нечто подобное атомной бомбе с пересекающей ее четкой надписью: «Нет!». Это сооружение было поставлено на территории старой строительной базы Чернобыльской АЭС в те времена, когда злополучный четвертый реактор еще только строился. Стоит это сооружение, как напоминание человечеству об опасности жонглирования атомным оружием, всего в нескольких сотнях метров от того, что сегодня символизирует наступление новой эры в использовании атомной энергии. И вот что интересно. Стройбаза уже давно не существует, ее здания разрушены. Все, что удалось быстро, в ударном темпе закопать в песок (не в переносном смысле, а в прямом), закопано. В песок ушло огромное количество ценнейшего оборудования и материалов.
Вся эта вакханалия безответственности и бесхозяйственности и еще много чего охватила стройбазу не в «аварийной горячке»1986 года, а уже в разгаре 1987. До этого времени мы еще упорно твердили об «уроке Чернобыля», продолжая свою безалаберную «деятельность» в этой самой чернобыльской зоне. А вот к атомной бомбе мы все привыкли относиться настолько серьезно и ответственно, без всяких скидок на «авось пронесет», что и тут, похоже, просто кощунственным показалось снести этот символ нашей единой воли и целенаправленности. Так и стоит это произведение «монументального искусства» одиноко среди песчаной пустыни, вытоптанной ордами могучей железной техники.
Более пятидесяти лет пролетело с той поры, когда прозвучали первые взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки. Первые … и, к счастью, пока последние. Но это «к счастью» пришло не само по себе. Сколько «ястребов» разных мастей рвались к атомной кнопке! Но пока не смогли до нее дотянуться. Нет в этом чуда. Чудо в другом. В том, что все очень разные люди во всех странах мира смогли понять опасность для всего Человечества и для каждого человека в отдельности «атомных игр», смогли из вечной дилеммы «быть или не быть?» однозначно и единодушно выбрать для себя ее первую часть. Смогли объединиться, откинув прочь все, что их разъединяло.
Часто двадцатый век называют атомным веком. Действительно, это был великий прорыв науки, призванный перевернуть весь наш мир. Однако, исторической трагедией стало то, что этот «переворот» сделал всех нас заложниками атомной истерии. На счастье, -- да, именно на счастье, -- мир смог вовремя понять исключительную серьезность опасности, навалившейся на него. Вот отсюда и появился призыв «Атомной бомбе -- нет!». В отличие от множества других призывов и лозунгов, которые прошли через нашу жизнь, этот лозунг вовлек все человечество в активные действия.
В красноватых отблесках, напоминающих отсветы полыхающего пламени, на фотобумаге все ярче проступают очертания того самого саркофага, который прикрыл собой зарево апреля 1986 года. На переднем плане фотографии земной шар, перечеркнутый атомной бомбой, а правее и дальше -- строгие контуры саркофага и известной теперь уже всему миру полосатой трубы.
Атомная бомба, которую удалось сохранить не взорванной, и атомный реактор, который взорвали вместо нее! Есть тут над чем задуматься. Атомные бомбы, предназначенные специально для того, чтобы убивать, сжигать, травить, пока что молчит. Хотя дать им возможность «сказать свое слово» совсем не сложно. Для этого совсем не требуется проводить сложные и бессмысленные эксперименты. Достаточно кому-то просто нажать на кнопку. Конечно же, есть там и свои блокировки, и защита «от дураков». Но ведь и эти разумные системы могут кому-то помешать, и их отключат, как это сделали на четвертом блоке ЧАЭС. И все-таки атомные бомбы и боеголовки ракет до сих пор молчат. А он (реактор) не пожелал остаться в безвестности и … заговорил. Заговорил мощно, на весь мир.
Мне кажется, нет, я в этом уверен, что не по своей инициативе заговорил он. Мы (люди) буквально вынудили его заявить о себе, у него просто силы не хватило терпеть и дальше издевательское к себе отношение, полнейшее пренебрежение его жизненными принципами и нормами.
Когда-то в те далекие времена, когда в нашей памяти еще не успел размыться зловещий гриб первых ядерных взрывов, то тут, то там начали появляться слабые ростки мирного, вроде бы, атома. Мирного -- наперекор атомному грибу, доброго -- наперекор убийце Хиросимы и Нагасаки. И это так умилило нас, что все мы бросились в один голос нахваливать новорожденного. Как во всяком долгожданном дитяти, мы замечали в нем только добрые черты. Правда, он еще не самый выгодный из своих сородичей, но ведь это только пока. Подрастет и всех обгонит. Главное же в том, что он мирный, очень мирный. Видно, так уж хотелось нам что-нибудь противопоставить тому злому и жестокому атому, что мы этот сразу же назвали Мирным.
Так вот и жили Злой и Мирный среди нас -- людей, все более и более заполоняя планету. Мы уже и забывать вроде стали, что они -- братья, родные братья. Что в их жилах течет одна и та же «кровь». Что их сердца бьются по одним и тем же законам. И что Мирный остается добрым только до того времени, пока мы с ним находим общий язык, пока мы относимся к нему с должным уважением, считаемся с его непростым характером. К сожалению, совсем забыли мы об этом. Как говорится в известной пословице: «На добром воду возят». Вот так случилось и у нас с этими родными братьями. Старшего и злого мы боялись, но и уважали. Знали -- с ним шутки плохи. А на младшем и добром «возили» все. И не очень задумывались о том, нравится ли ему все это, не противоречит ли это его не простому характеру.
Вот и чернобыльский реактор, взорвавшийся (или взорванный!) от обиды на своих создателей и воспитателей, был, например, пущен досрочно, на целых три месяца! А как пригодились бы эти три месяца всем -- и строителям, и монтажникам, и наладчикам, чтобы кое-что еще досмотреть, доналадить, допроверить! Но где уж там: дело-то ведь не в реакторе, а в досрочных победных реляциях, в наградах и премиях. И на всех уровнях, конечно же, от самого низа и до министров.
А Мирный взял и подвел: не выдержали его сердце, его нервы. Да, и кто бы в таких условиях и при таком обращении мог выдержать?! Разгулялась в нем «кровь предков», вспомнил, что не из боязливых он, что не такой уж он и мирный. И показал свой норов! Крепко показал, на долго запомнится его «разудалый» характер. Ошеломил он нас своим «непристойным» поведением, своей злопамятностью.
Перепугались! Долгое время не знали даже, что с ним делать. И о людях совсем забыли: ждите мол, пока мы что-нибудь решим. Но и уважать его (реактор) стали. Поняли, что с характером он, и шуток не терпит. Поняли, наконец, что многое в нем от старшего брата, что страшен он во гневе. Свидетели рассказывают даже, что видели они над взорванным реактором нечто подобное тому самому грибу.
Вот и стали думу думать: как жить дальше с братьями этими родными. Со старшим все понятно. «Осточертел» он всем, никто не желает жить рядом с ним. Туда ему и дорога, не заслуживает он доброго к себе отношения. А с младшим как быть?
А вот как. Раз он тоже не мирный, изничтожить его, запретить! Это одна позиция. Другим же как-то жалко расставаться с ним, все же служил он свою службу. Но и очень уж не хотелось бы находиться поблизости от него. Тогда давайте сбережем ему жизнь, но вышлем куда-нибудь в места отдаленные. Выходит, никому не хочется видеть и того, и другого братцев вблизи от себя.
Александров Анатолий Петрович, имевший непосредственное отношение к рождению такого типа атомных реакторов, сделал на своей книге, подаренной моему чернобыльскому другу Горохову Василию Ивановичу, надпись: «Больше всего я жалею, что дожил до этого дня». Наверняка в конце своей жизни многое пришлось переосмыслить Анатолию Петровичу. И, похоже, не очень радужные мысли приходили в его голову. Человеку, посвятившему свою жизнь решению проблем ядерной энергетики, не легко было смириться с новыми, послечернобыльскими реалиями. Вероятно, тяжелые мысли и ощущение собственной вины за то, во что вылилось «мирное» использование атомной энергии, не позволили и академику Легасову Валерию Алексеевичу продолжить свою жизнь.
Разумные и честные люди оценили чернобыльскую трагедию не как некое частное событие, а как крах самой идеи связать будущее человечества с атомной энергетикой. Все большее число людей начинают понимать, что не по пути нам не только со злым старшим братом, но и с братом младшим, по какой-то ошибке названным Мирным. Наступив на «грабли» первый раз, мы получили слишком сильный удар. Стоит ли ждать второго удара?
Чернобыль, 1987г.