Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 12 октября 2011 года
| Вид материала | Документы |
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 25 февраля 2011 года, 851.65kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 4 октября 2011 года, 772.15kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 25 июня 2010 года, 1501.52kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 14 апреля 2011 года, 930.34kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 23 ноября 2011 года, 1123.87kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 22 июля 2011 года, 479.17kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 11 мая 2011 года, 912.39kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 8 октября 2010 года, 473.85kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 23 сентября 2011 года, 677.92kb.
- Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 14 ноября 2011 года, 1113.75kb.
Ведомости; 11.10.2011, Насколько успешно пенсионные управляющие преодолели кризис?
Согласно провозглашенной государством пенсионной политике, большая часть наших сограждан — будущих пенсионеров — стала инвесторами. Это относится к подавляющему большинству читающих сейчас этот материал: накопительная часть их пенсии теперь управляется частными институтами или государственной управляющей компанией ВЭБ
И, как любому инвестору, будущему пенсионеру наверняка интересно, насколько успешны были результаты этого управления с учетом прошедших кризисных лет.
Согласно нормативным требованиям, все управляющие компании обязаны публично отчитываться о результатах своей работы. В том числе отчетность включает в себя три показателя доходности, рассчитанных единообразно: доходность в абсолютном выражении за три последних года, за год и квартал. Поэтому отчетность за первое полугодие 2011 г. несет в себе дополнительный интерес, поскольку как раз включает в себя трехлетний период с 30 июня 2008 г. по 30 июня 2011 г.
Статистика за трехлетний период как раз позволяет сделать выводы о том, насколько успешны в преодолении кризиса были управляющие компании. (К сожалению, статистика по негосударственным пенсионным фондам отсутствует.) Большинству удалось преодолеть кризис 2008 г. Более того, среди компаний есть результаты вполне достойные называться выдающимися (для кризисного времени). Шесть компаний из 50 заработали за период со II квартала 2008 г. по II квартал 2011 г. более 10% (данные брались по официальной отчетности, до вычета комиссионных). Максимальная доходность за три года составила 15%. Среди лидеров — крупные компании, за редким исключением.
Основные же результаты колеблются в пределах 4-8% за три года. На фоне такой статистики результаты ВЭБа можно рассматривать как более чем замечательные с учетом крайне низких инвестиционных рисков. По сути, риски ВЭБа можно отнести скорее к политическим, чем инвестиционным. Даже инвестиционная стратегия у него отличается большей консервативностью, нежели декларация, обязательная для всех других участников рассматриваемого инвестиционного процесса. С учетом всех этих факторов показанный результат в +5,65% за три года можно считать весьма привлекательным.
Некоторые частные управляющие компании с гораздо меньшим успехом пережили кризис. Шесть компаний показали отрицательную доходность за три истекших года. И есть опять-таки «замечательный» результат — минус 12,8%.
Получение отрицательных доходностей при инвестировании пенсионных средств — результат, противоречащий здравой логике. Пенсионные средства, являясь самыми консервативными, требуют безусловной положительной динамики.
Подавляющее большинство будущих пенсионеров проигнорировало призыв выбрать частную управляющую компанию или негосударственный пенсионный фонд, тем самым выразив пассивное недоверие проводимым реформам и качеству управления в частных компаниях. Поэтому отрицательный результат последних в долгосрочной перспективе — достаточно значимый факт, позволяющий сделать вывод о низком качестве управления, причем не просто в силу отрицательной доходности самой по себе, но в силу именно отрицательного результата на долгосрочном промежутке. Очевидно, все компании, может быть за уникальным исключением, показали отрицательную доходность по итогам I квартала 2009 г. Но принципиальным для так называемых «длинных» денег является положительный результат на перспективе 5-10 и более лет.
Можно ли было избежать отрицательных результатов? Конечно, если большинству управляющих компаний это удалось! И это, пожалуй, главный вывод из статистики за три последних года. Причины получения отрицательной доходности могут быть самыми разными — маленький портфель, слишком рискованная стратегия, включающая большой объем акций, и т.д., но для будущих пенсионеров это слабое утешение.
Доходность по пенсионным накоплениям — это практически единственный публичный отчет УК о результатах управления. Посему эта статистика несет в себе дополнительную аналитическую и фактическую ценность.
Результаты управления пенсионными деньгами позволяют сделать следующие выводы о качестве управления. Во-первых, большинство компаний управляют одинаково: они получили 4-8% за три года. На этом фоне привлекательными выглядят и стабильные результаты ВЭБа. Во-вторых, среди частных управляющих оказались компании, показавшие отрицательный результат в долгосрочном периоде. Что говорит о крайне низком качестве управления пенсионными средствами.
В отличие от результатов по открытым ПИФам, доходность по пенсионным накоплениям может быть дополнительно рассмотрена как доходность, полученная в условиях жестких ограничений инвестиционной декларации. В случае с ПИФами может быть сложно оценить инвестиционную стратегию, которой придерживается УК, соответственно, и результаты управления как таковые мало пригодны для стратегического анализа их качества. Посему идея выбора УК для размещения пенсионных накоплений в действительности очень полезна не только и, может быть, не столько будущим пенсионерам, сколько вообще всем инвесторам, готовым выбрать доверительного управляющего в лице УК.
Комсомольская правда; 11.10.2011, Депутат Оксана Дмитриева: «Как увеличивать пенсионный возраст? Некоторые и до 60 доработать не могут»
Оксана Дмитриева: «Если мы увеличиваем пенсионный возраст, уже сейчас у мужского населения возникают проблемы на стадии 50–55. Как же они могут работать больше, чем 60 лет? Некоторые до 60 доработать не могут»
Гость – Оксана Дмитриева, экономист, член комитета Государственной думы по бюджету и налогам. Ведущий – Антон Челышев.
Челышев:
– Что говорит наука о том, как отражается производительность труда всей страны, если национальная сборная выигрывает или проигрывает?
Дмитриева:
– Настоящая экономическая наука не изучает гораздо более важных вещей, поскольку она у нас сейчас во многом очень сильно ангажирована, так же как она была ангажирована в советское время другими идеологами. Многие другие очень важные факторы не изучены.
Челышев:
– Какие?
Дмитриева:
– Насколько инфляция реально зависит от прироста денежной массы, от эмиссии. Современные исследования мои и моих коллег – нобелевский лауреат Пол Кругман – говорят о том, что в пределах нынешних изменений денежной массы эмиссии не зависит инфляция от эмиссии денежной массы. Если вы эмиссируете на 30–40 процентов больше, а не два-три раза запускаете печатный станок. Гораздо более важные вещи толком не изучены. В частности, очень плохо изучено, насколько накопительная пенсионная система, к которой мы вдруг перешли, почему вдруг она, по мнению разработчиков, более эффективна, чем традиционная распределительная на основе договоров поколений. Этот вопрос вполне легко просчитывается. Я удивляюсь, почему модели, которые следовало бы составлять разным представителям экономической науки, сделали только мы и некоторые отдельные люди в пенсионном фонде.
Челышев:
– Я не экономист, но нас же все меньше становится. У нас пресловутая демографическая яма. У нас сейчас молодежи меньше, чем представителей поколений старших и лет через двадцать это соотношение будет еще хуже. Молодежь просто не прокормит нас. Наши дети уже нас не прокормят. Может, поэтому мы должны сейчас позаботиться о своем будущем.
Дмитриева:
– Вы зря так сильно волнуетесь. У поколения тоже есть определенные подъемы и спады. Скоро приступает к трудовой деятельности малочисленное поколение, которое родилось в середине 90-х годов. Как бы демографическая яма. Но затем идет рост рождаемости по сравнению с большим спадом в начале 90-х годов. Плюс ведь есть еще многие вещи. У нас зависит не только от рождаемости. У нас зависит от смертности. От смертности в трудоспособном возрасте. Ваши перспективы дальнейшие жизненные зависят не только от того, сколько родилось ваших детей, но и от того, как будут активно умирать мужчины, прежде всего, в трудоспособном возрасте. Немножко младше вас. Вы надеялись, что они будут работать и работать, и вас кормить, а они в 40-45 лет уже умрут. Зависит, само поколение пенсионеров способно ли потом еще работать, будет ли оно работать? Как у нас работающие пенсионеры. Ведь важно не только численность поколения, а важна численность поколения, которое имеет реально рабочие места. У нас может быть очень многочисленное поколение, а рабочих мест нет. Последний момент – производительность труда и заработная плата. Допустим, у вас уменьшилось количество работающих, но от этого доля фонда оплаты труда – ВВП – не уменьшается. Поэтому у вас просто большая доля зарплаты, соответственно, большая доля отчисления приходится на каждого человека в силу роста его заработной платы. То есть, очень много факторов. Но при этом я вас успокою: обесценение денег от накопительной системы идет намного быстрее, чем изменение соотношения работающих пенсионеров.
Челышев:
– То есть, получается, что власти, когда говорят о необходимости как максимум увеличивать пенсионный возраст, по большому счету еще больше загоняют себя в этот замкнутый круг. Потому что с одной стороны проблемы, о которых вы сейчас сказали, и обесценивание пенсионных накоплений, а с другой стороны – не понятно, что.
Дмитриева:
– Про пенсионный возраст очень яркий пример. Со мной работают много лет очень квалифицированные, очень добросовестные водители. Их возраст 53-55 лет. Сегодня их не выпустили на линию. Я сегодня к вам опоздала, потому что у меня молодой неквалифицированный водитель, мы три раза в пробках объехали вокруг вашего издательского дома. Их не выпустили на линию по давлению. Им нет еще 60-ти лет, а уже сейчас у них возникают сложности со здоровьем, объективные или субъективные. В перспективе, возможно, сложности с трудоустройством. Хотя квалификация очень высокая и профессиональные качества очень хорошие. Если мы увеличиваем пенсионный возраст, уже сейчас у мужского населения на стадии 50-55-ти возникают проблемы. Как же они могут работать больше, чем 60 лет? Некоторые доработать не могут до 60-ти лет. Особенно, если это физический труд или рабочее место, которое предъявляет определенные требования по физическим данным и по здоровью. К чему приведет увеличение пенсионного возраста? Либо эти люди будут себя загонять, не брать больничный, искусственно снижать давление, принимая лекарства. Возможные самые плохие исходы. Еще больше повысится смертность мужчин в трудоспособном возрасте, которая у нас и так очень высокая. Либо они будут уходить на инвалидность. Поскольку повышение пенсионного возраста в нашей стране, когда мы сравниваем себя с другими странами, нужно сравнивать продолжительность жизни. У мужчин наших продолжительность жизни колеблется от 60-ти до 62 лет. Средний мужчина у нас на пенсии не живет. А продолжительность женщин выше – от 72 до 74 лет. Но там свои особенности, о которых я могу сказать. Средняя продолжительность и мужчин и женщин у нас – 67-68 лет. Сравнивать нас со странами, где средняя продолжительность жизни 80 лет и которые принимают решения, допустим, Франция, об увеличении пенсионного возраста и то с очень большими проблемами.
Челышев:
– Некорректно.
Дмитриева:
– Не то, что некорректно. У нас была дискуссия с представителем Евросоюза. Когда она услышала о нашей продолжительности жизни, она сказала: «Ну, у вас совсем другие условия и, конечно, вы должны по другому мыслить по переходу на увеличение пенсионного возраста». Потому что они утверждают в Евросоюзе сейчас, что увеличение пенсионного возраста – это не фискальная цель. Они говорят о том, что люди живут очень долго, а на пенсию уходят очень рано. Они потом живут-живут и места себе не находят, занятие себе не находят. Мы должны каким-то образом продлить их активное участие в жизни, их социализацию. Может, здесь есть какой-то резон, хотя я думаю, что и во Франции они неправильно поступают. Потому что и там есть проблемы с трудоустройством молодежи. Когда они увеличивают пенсионный возраст, они тем самым осложняют поиск рабочего места для граждан пожилого возраста, и при этом также осложняют молодежную безработицу.
Челышев:
– Оксана Генриховна, вы сейчас привели пример о том, как наши мужики болеют.
Дмитриева:
– Это очень характерный пример того, что состояние здоровья населения таково: высокая смертность в трудоспособном возрасте. Она же возникает не от того, что человек здоров-здоров, а потом раз и умер. Она возникает в следствии высокой заболеваемости, плохого состояния здоровья. Люди многие не в состоянии доработать даже до нашего порога – 60 лет и 55 лет у женщин.
Челышев:
– Так может быть этим людям стоит задуматься и изменить свой образ жизни – отказаться от сигарет, алкоголя и прочих вещей, которым мы все подвержены. Осознавая, что если ты будешь жить так, то тебе никто не поможет в будущем, и ты, возможно, не доживешь до тех светлых времен, когда ты ничего не будешь делать, и будут работать на тебя.
Дмитриева:
– То, что вы говорите, давно решенный вопрос: лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Спорить здесь с вами никто не будет. Но, к сожалению, состояние здоровья в целом населения, не отдельных граждан, определяется прежде всего уровнем жизни. То есть, продолжительность жизни это не только здоровый или не здоровый образ жизни. А это интегральный показатель уровней качества жизни. Зависит от уровня жизни, от доходов. Потому что по уровню доходов населения, по средней заработной плате, по ее покупательной способности мы отстали от самих себя на 20 лет. То есть, у нас ниже, чем на конец советского периода. То ж самое покупательная способность пенсии средней ниже, чем на конец советского периода. Я уже не говорю о том, скольком мы строим жилья, состояние здравоохранения, образования. Когда люди будут лучше, тогда они будут жить дольше.
Звонок Сергея:
– Я реально боюсь увеличения пенсионного возраста. Мне 45 лет. Вы правильные слова говорите: тот, кто хочет жить, у кого есть денежки, себя бережет. И он реально здесь не будет жить после пенсии. Он уедет туда, за границу. Я боюсь, что будет с легальной миграцией. Возьмут меня, старика, или молодого таджика? Он будет работать вполовину больше.
Дмитриева:
– Очень правильное замечание. Даже не то, чтобы в 60, а в 45 уже проблемы с трудоустройством. И огромная конкуренция со стороны мигрантов, как легальных, так и нелегальных.
Челышев:
– Сегодня в очередной раз о повышении пенсионного возраста говорила министр Голикова, которая сказала, что пока не планируем, но говорить об этом тоже не можем. У народа в очередной раз складывается впечатление, что пока это до марта, апреля, а дальше жахнут. А почему наши власти так осторожничают в решении этого вопроса. Ведь ясно, что в текущих условиях денег очень скоро начнет не хватать. Еще несколько лет и дефицит пенсионного фонда триллиона у нас достигнет.
Дмитриева:
– А почему вы решили, что он достигнет? Он уже сейчас составляет по факту на выплату текущих пенсий 1 триллион 700 миллиардов рублей.
Челышев:
– Значит, там пока другая цифра. В следующем году дефицит пенсионного фонда превысит триллион рублей.
Дмитриева:
– Если сосчитать, что не хватает на выплату трудовых пенсий, что не покрывается социальными взносами, они по-разному считают – это Деньги на валоризацию, это компенсация льгот по налогам, а это покрытие дефицита. Но если считать без всех этих условностей, то по факту выплата трудовых пенсий лишь на 50 процентов покрывается взносами. Поэтому кризис пенсионного фонда налицо и дефицит пенсионного фонда тоже налицо. Другое дело, чем он вызван и как его решать. Как его покрывать?
Челышев:
– Наши власти очень осторожненько пробуют идею о повышении пенсионного возраста. А мне не понятна эта осторожность. Очень много непопулярных мер власти принимали, и ничего. Народ на кухнях у себя пороптал, смирился, стиснул зубы, затянул пляс и положил оставшиеся зубы на полку. А чего они стесняются?
Дмитриева:
– Я думаю, что они смутно, может быть, догадываются о том, что повышение пенсионного возраста их проблем не решит, то есть, дефицита пенсионного фонда. С другой стороны, они стремятся отвлечь общественное внимание на повышение пенсионного возраста для того, чтобы реально не предпринимать те меры, которые позволят этот дефицит пенсионного фонда закрыть. Какие это меры? Прежде всего, это отказ от накопительного элемента. Потому что те деньги, которые уплачиваются от пенсионных взносов, только частично идут на выплату текущих пенсий, а часть денег идет якобы на накопление более молодому поколению. Поскольку обесценивание этих денег идет очень быстро, доходность по пенсионным накоплениям составляет 6,6 процента за шесть лет. Средняя инфляция – 11 процентов за тот же период. При этом индексация страховой части и страхового капитала за тот же период составила 21 процент. Мое поколение, у которого всего два года был накопительный элемент, потом нас исключили, если бы мы с вами одновременно вышли на пенсию, получали бы абсолютно одинаковую зарплату, но вы более младший, у вас накопительный элемент, ваша пенсия была бы меньше. Поэтому этот накопительный элемент вам все равно не придет или придет в таком обесцененном виде. Вы понимаете, что если вы что-то меньше единицы возведете в степень 20 или 30 – период накопления, то это будет стремиться к нулю. Примерно так же с вашими пенсионными накоплениями. Поэтому смысл в этих деньгах только для тех финансовых посредников, которые эти деньги сейчас крутят. Причем, они абсолютно безответственны в том, сколько они вам вернут потом через 20-30 лет.
Челышев:
– У нас финансовый посредник кто?
Дмитриева:
– Это Внешэкономбанк, частные управляющие компании, негосударственные пенсионные фонды. Это дармовые деньги. Скоро они составят полтриллиона рублей. А уже накоплено этих средств полтора триллиона. Отдавать их никто не хочет. Поэтому всех нас, вместо того, чтобы обсуждать вопрос о том, что от этого нужно отказаться, в общество брошена идея пенсионного возраста, чтобы все ее стали дружно обсуждать, и чтобы никто не стал обсуждать, как бы эти деньги от финансовых посредников взять и отдать пенсионерам. Это первый вопрос, от чего, я считаю, уводят общественное внимание. Второй вопрос – это вопрос того, кто и как платят страховые взносы в пенсионный фонд. И сколько. Если зарплата человека составляет в месяц до 37 тысяч рублей, то с каждого рубля его заработной платы отчисляется 34 копейки, 34 процента. А все, что свыше 37 тысяч не облагается никак. Поэтому если человек получает 37 тысяч, 30, 20 тысяч, то он платит 34 процента. А если человек получает 340 тысяч, то он платит в десять раз меньше – 3,4 процента. А если человек получает 3,4 миллиона – 0,34 процента. То есть, в сто раз меньше, чем обычный человек.
Челышев:
– Это значит, что человек, которые сейчас получает 3,4 миллиона по этим правилам через 20-30 лет столько же, сколько человек получает 34700 рублей.
Дмитриева:
– Да. Он получит столько же, правда, его эта пенсия совершенно не волнует. Волнует того, что получает 60 тысяч рублей в месяц и хотел бы на свою пенсию накопить. И готов работать, отчислять взносы, чтобы иметь приличную пенсию. И он этой возможности тоже не имеет.
Челышев:
– А негосударственные пенсионные фонды? Пожалуйста, иди, откладывай. И пусть растет.
Дмитриева:
– Иди, рискуй. Так мы с одной стороны ставим преграду на пути тех, кто своим трудом хочет заработать большую пенсию, но с другой стороны, они тоже не вкладываются в пенсионный фонд.
Челышев:
– То есть, добровольно никто не идет?
Дмитриева:
– Добровольная система, даже система софинансирования захлебнулась, потому что люди вполне адекватно ее оценивают. Добровольная система могла бы иметь место, если бы у нас негосударственные пенсионные фонды развивались так, как они развивались ранее. Отдельно. Отдельно обязательная система, отдельно добровольная негосударственная пенсионная система. Но я не хочу мешать эти две вещи. Потому что есть обязанности государства, мы платим налоги. Почему у нас люди богатые и сверхбогатые в процентном отношении платят существенно меньше, чем бедные и средние? Это неправильно. Они должны нести хотя бы тот же процент. Я говорю по поводу кризиса в пенсионном фонде. Если мы посчитаем, сколько доходов приходится на людей, которые получают свыше 467 тысяч рублей в год, то оказывается, что на них приходится 40 процентов совокупных доходов физических лиц. Даже, наверное, больше. Это скромная оценка, потому что не все можно посчитать. Поэтому если бы они платили не столько же, потому что мы считаем, что 34 процента это очень высокая ставка, ее нужно снизить до 27 процентов для всех и 15-ти процентов – для малого бизнеса, но при этом заставить платить со всех доходов, со всего заработка без этих ограничений. Тогда это реально насытит пенсионный фонд, но позволит заработать себе на приличную пенсию. Хотя все равно должны быть по сверхдоходам ограничения. Если ты миллиардер и внес миллиарды, все равно миллионную пенсию платить не должны. Ты просто внес свою солидарную нагрузку.
Челышев:
– То есть, получается, что объем твоей пенсии не зависит от того, сколько ты сложил?
Дмитриева:
– Сейчас он зависит, но с зоной отсечения. Сейчас у нас все платят в пенсионный фонд 26 процентов. Из них только 16 идет на ваш личный счет. Если накопительная, то 6 процентов, а 10 – условно накопительная, просто вам засчитывают, как бы ваш. А 10 процентов идет в общий котел. Что надо сделать в будущем? У нас предложение не 27, а 20, или 27 во все внебюджетные фонды. При этом для людей низкооплачиваемых, средних, выше среднего, вы платите 6 процентов в общий котел, 14 на ваш личный счет. А для богатых и сверхбогатых – 18 в общий котел и 2 процента себе. Как бы прогрессия солидарного взноса. То есть, ваша пенсия все равно повышается, если вы Абрамович. Тем не менее вы несете большую долю солидарной нагрузки. Это общемировая практика.
Челышев:
– Почему у нас такая низкая зона отсечения? Почему у нас действительно сверхбогатые платят копейки в процентном соотношении? Потому что бизнес, сверхприбыль и власть – суть одно. Или если будут такие крупные суммы вноситься, они потом настолько обесценятся, что потом стыдно будет в глаза смотреть людям?
Дмитриева:
– Мы предлагаем отказаться от накопительного элемента. Не то, что они будут вноситься и кто-то их будет крутить. Мы предлагаем, все, что собрали, сразу на выплату пенсии.
Челышев:
– Оксана Генриховна, вот нам хорошую новость сообщили наши представители службы информации. Теперь, если человек хочет погасить кредит тогда, когда у него появились деньги, он может, несмотря на противодействие банка, это сделать. Ну и как вам, собственно, откровенно лоббистский, а каким он еще может быть, – комментарий господина Тосуняна, он говорит, что ударит это больно по банкам. Вы с этим согласны?
Дмитриева:
– Я не знаю, может быть, по банкам и ударит. Потому что наши банки вообще в нирване пребывают, они имеют высокий процент, они практически не работают с розничной сетью. Если что, они ведут не совсем правильную политику, им всегда помогает бюджет. Бюджет, вместо того, чтобы тратить деньги на школы, больницы, размещает то, что получено от налогов, на счетах в банках и по 400 миллиардов лежит в течение года, поэтому банки у нас в таких очень тепличных условиях. И очень высокая маржа – то есть, разница между кредитной и депозитной ставкой.
Теперь что касается комментария Тосуняна. На мой взгляд, просто неправильные вещи по поводу того, что долгосрочный кредит дешевле, чем краткосрочный. Наоборот, когда вы берете на долгий срок, как правило, ставка процента выше. Потому что больше риски и обычно краткосрочные кредиты с более высокой ставкой процента. Краткосрочные кредиты более дешевые. Если вам дали кредит долгосрочный, под высокий процент, и вы его раньше погасили, это значит, что банк – ну, они давно проводят идею безотзывных вкладов. То есть, это означает, как бы вы ни работали, как бы вы ни искали клиентов, но вот у вас человек вообще не отзовет вклад, потому что он безотзывный, потому что иначе он потеряет процент и т.д. То есть, я думаю, что наши банки должны немножечко поработать.
Челышев:
– Да, не только для себя, но и для нас.
Дмитриева:
– Нет, ну, хотя бы для себя, но просто поработать немножко. Потому что понятно, что как хорошо жить банку, когда за коммунальные платежки они берут 3%. Ну, зачем им вообще что-либо делать, когда за любое перечисление по коммунальным платежам им идет 3%? Зачем еще что-то делать, когда вместо того, чтобы непосредственно осуществлять бюджетное финансирование, инвестиции и еще чего-то, он включает в эту цепочку банки. Он дает гарантии банкам, что в случае чего он ему заплатит. Банк выбирает клиентов среди разных предприятий, они потом кредит не возвращают, а банк получает и кредит с правительства, ну, как бы стоимость этого кредита, и процент. Такие льготные условия предполагают, что банк должен был как-то проверить заемщиков и давать тем предприятиям, которые вернут. Но зачем ему это делать, когда есть гарантия правительства. А если правительство знает, что, допустим, оборонное предприятие не вернет эти деньги, почему бы не дать ему прямую бюджетную поддержку? Зачем это делать через банк? А для того, чтобы у банка был хороший постоянный доход и еще у менеджмента, мы тоже с этим встречаемся, взятки, когда они этот кредит кому-то дают под гарантию правительства.
Челышев:
– Ну, нам говорят, что банковская система – это такая лакмусовая бумажка состояния всей экономики. Это кровеносные сосуды пресловутые и именно поэтому вот банкам уделяется такое внимание. Что ж, получается, это все не так?
Дмитриева:
– Нет, как бы никто не предлагает от банков отказаться. Так же, как никто не предлагает отказаться от жилищно-коммунальной системы. Но от того, что она построена безобразно и душит всех – и население, и экономику, поэтому… Что касается наших банков, тут масса проблем, они переключают на себя львиную долю доходов от нефти и газа, они на самом деле плохо доводят средства до предпринимателей, до тех, кто реально хочет взять кредит. Потому что они всегда находят себе очень хорошие возможности заработать, ничего особо не делая.
Челышев:
– Давайте от банков чуть-чуть отвернемся. Они от нас и так отворачиваются тогда, когда им это нужно, давайте мы от них хоть раз отвернемся.
Дмитриева:
– Ну вот, видите, сейчас, что называется, выступление Тосуняна – это вот оговорка по Фрейду.