К. Маркс, Ф. Энгельс
| Вид материала | Документы |
- Фридрих Энгельс Карл Генрих Маркс, 515.71kb.
- План семинаров III модуля Семинар №1. 20. 01. 2012, 67.83kb.
- К. Маркс, Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии.// Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 504.89kb.
- Маркс К., Энгельс Фр. "Манифест коммунистической партии", 197.08kb.
- Утверждение христианства на руси (Перевод с украинского) вступление, 4921.58kb.
- Н. И. Гузарова Томск 2009 Тема Философия истории вопросы формационная модель истории:, 133.5kb.
- Тезисы о фейербахе, 48.34kb.
- Cols=2 gutter=83> литература маркс К., Энгельс, 345.97kb.
- М. В. Ломоносова Социологический факультет Социология международных отношений Планы, 132.68kb.
- География транспортного комплекса, 860.57kb.
II - ПРОЛЕТАРИИ И КОММУНИСТЫ
В каком отношении коммунисты стоят к пролетариату в целом?
Коммунисты не составляют отдельную партию, оппозиционную к партиям рабочего класса.
У них нет интересов, отделённых, или частичных, от интересов всего пролетариата в целом.
Они не устанавливают никаких собственных особых принципов, под которые можно подогнать пролетарское движение.
Коммунисты отличаются от других партий рабочего класса только следующим:
1. В национальной борьбе пролетариата в разных странах они выделяют и выносят вперёд общие интересы всего пролетариата, независимо от всех национальностей; 2. На разных стадиях развития, которые должна пройти борьба рабочего класса против буржуазии, они всё время и везде представляют интересы движения в целом.
Коммунисты, поэтому, с одной стороны, практически, наиболее передовая и решительная часть из партий рабочего класса в каждой стране, это та часть, которая толкает вперёд других; с другой стороны, теоретически, они имеют перед огромной массой пролетариата преимущество чистого понимания линии боевого марша, условий и окончательного главного результата пролетарского движения.
Прямая и ближайшая цель коммунистов та же, что и всех остальных пролетарских партий: формирование пролетариата в класс, ниспровержение верховенства буржуазии, завоевание пролетариатом политической власти.
Теоретические заключения коммунистов никаким путём не базируются на идеях или принципах, которые были изобретёны или открыты каким-нибудь реформатором окружающего бытия.
Они просто точно выражают, в общих условиях, актуальные отношения, выскакивающие из классовой борьбы, от идущего на наших глазах исторического движения. Ликвидация существующих отношений собственности есть далеко не одно отличительное свойство коммунизма.
Все отношения собственности в прошлом постоянно были объектом исторического изменения, последствием изменения исторических условий.
Французская Революция, к примеру, ликвидировала феодальную собственность в пользу буржуазной собственности.
Отличительным свойством коммунизма не является ликвидация собственности вообще, а ликвидация буржуазной собственности. Но современная буржуазная частная собственность есть последнее и наиболее полное выражение системы производства и присвоения продукции, которое базируется на классовых антагонизмах, на эксплуатации многих всего несколькими.
В этом смысле, теория коммунистов может быть суммированна в одном предложении: Уничтожение частной собственности.
Нас, коммунистов, упрекали в желании уничтожения права персонально приобретённой собственности как результата собственно человеческого труда, эта собственность якобы является основой персональной свободы, активности и независимости.
Тяжело добытая, персонально купленная, персонально заработанная собственность! Вы имеете в виду собственность мелкого ремесленника и мелкого крестьянина, форму собственности, предшествующую буржуазной форме? Нет необходимости уничтожать её; развитие промышленности большим расширением уже уничтожило её и продолжает уничтожать ежедневно.
Или, вы имеете в виду современную буржуазную частную собственность?
Но разве наемный труд создает какую-нибудь собственность подёнщику? Ни грамма. Он создает капитал, т. е. такой вид собственности, которая эксплуатирует наемный труд, и которая не может увеличиться за исключением условий порождения нового потребления наёмного труда для более свежей эксплуатации. Давайте рассмотрим две стороны этого антагонизма.
Быть капиталистом значит иметь не только чисто личный, а общественный статус в производстве. Капитал есть коллективный продукт, и только объединёнными действиями многих участников, и не в последнюю очередь только объединенными действиями всех членов общества, может быть приведён в движение.
Капитал поэтому не только личная; это есть общественная сила.
Когда, поэтому, капитал конвертируется в обычную собственность, в собственность всех членов общества, персональная собственность не является трансформированной в общую собственность. Это только общественный характер собственности изменился. Он потерял свой классовый характер.
Давайте перейдем к наемному труду.
Средней ценой наемного труда является минимальная зарплата, т. е. сумма значений жизненного существования, которая абсолютно необходима для удержания рабочего в жалком состоянии подёнщика.
Что, поэтому, наёмный рабочий приобретает со значением его труда, в смысле достаточно для продолжения и воспроизводства жалкого существования. Мы никаким путём не собираемся уничтожить личное приобретение продуктов труда, приобретения, которые сделаны для содержания и воспроизводства человеческой жизни, и которые не оставляют излишков, которые можно использовать для командования над трудом других. Всё, что мы собираемся сделать, это отбросить его ничтожный характер присвоения, под которым подёнщику оставляется понимание увеличения капитала, и он сможет оставить себе только столько, сколько нужно согласно требований и интересов правящего класса.
В буржуазном обществе, живой труд имеет только значение в увеличении аккумулированного труда. В коммунистическом обществе аккумулированный труд имеет только значение в расширении, обогащении, для расширения жизненного существования рабочего.
В буружазном обществе, поэтому, прошлое доминирует над настоящим; В коммунистическом обществе настоящее доминирует над прошлым. В буржуазном обществе капитал независим и индивидуален, в то же время живая личность зависима и не имеет индивидуальности.
И уничтожение такого положения вещей назвается буржуазией, уничтожением личности и свободы! Она права. Уничтожение буружуазной индивидуальности, буржуазной независимости и буржуазной свободы является несомненной нашей ближайшей целью.
Под свободой мы понимаем, в рамках нынешних буржуазных условий производства, свободную торговлю, свободу купли и продажи.
Но если исчезнет купля и продажа, свобода продажи и купли тоже исчезнет. Такой разговор о свободной купле и продаже, и все другие “бравые слова” нашей буржуазии о свободе вообще, имеют значение, если и какое, только в контрасте с ограничением купли и продажи, с оковами продажи Средних Веков, но не имеют никакого значения в оппозиции к Коммунистическому уничтожению купли и продажи, буржуазных условий производства, и к самой буржуазии.
Вы запуганы нашим желанием избавиться от частной собственности. Но в вашем существующем обществе, частная собственность уже избавилась от неё на девять десятых населения; её единичное существование для нескольких означает её отсутствие в руках девяти десятых населения. Вы упрекаете нас, следовательно, в желаниях избавиться от формы собственности, обязательным условием существования которой является отсутствие любой собственности у значительного большинства общества.
Другими словами, вы упрекаете нас в попытках уничтожения вашей собственности. Абсолютно точно; это именно то, чего мы хотим.
С момента, когда труд не сможет больше конвертироваться в капитал, деньги, аренду, в социальную власть которую можно монополизировать, др. сл., с момента, когда индивидуальная собственность не сможет больше трансформироваться в буржуазную собственность, в капитал, с этого момента, вы скажете, исчезнет индивидуальность.
Вы должны, поэтому, признаться, что под “индивидуализмом” вы понимаете никакого иного человека, кроме буржуа, тогда средний класс будет владеть собственностью. Такой индивидуальный человек (буржуа) обязан, наверняка, быть убранным с дороги, но это невозможно.
Коммунизм не отнимает ни у какого человека власть получения общественных продуктов; всё, что он делает, это отбирает у него власть порабощения труда других путём присвоения.
Выдвигается возражение, что, с уничтожением частной собственности, любая работа будет прекращена и всеобщая леность охватит нас.
Согласно этого, буржуазное общество еще задолго до этого должно было быть съедено собаками сущего безделья; для тех и тех членов общества, которые работают, ничего не получая, и тех, кто не получают всё, ничего не делая и не работая. Всё это возражение в целом есть только очередное высказывание тавтологии: что не может быть никакого наёмного труда, когда не будет никакого капитала.
Все возражения предупреждают против Коммунистического способа производства и присвоения материальных продуктов, имеют тот же путь, когда предупреждают против коммунистического способа производства и присвоения продуктов интеллекта. Также, для буржуазии исчезновение классовой собственности означает исчезновение самого производства, так исчезновение классовой культуры идентично этому означает исчезновение культуры вообще.
Такая культура, над потерей которой они сокрушаются, является для абсолютного большинства определённой тренировкой действий, подобных машинам.
Но не спорьте с нами, до тех пор, пока вы применяете к нам намерения уничтожения буржуазной собственности, этого стандарта ваших буржуазных наций и свобод, культуры, законов и т.п. Все ваши идеи только выросли на условиях вашего буржуазного производства и буржуазной собственности, также как ваша юриспруденция есть только желания вашего класса, превращённые в законы для всех, желания, основная часть характера которых и направления определяются экономическими условиями существования вашего класса.
Ваше эгоистичное лжепредставление заставляет вас изменять внутренний смысл и законы самой природы, общественные формы, выпрыгивающие из вашего настоящего способа производства и форм собственности – исторические отношения, которые появляются и исчезают в прогрессе производства – этим лжепредставлением вы делитесь с каждым правящим классом, который действует с вами. Что вы видите прозрачным в случае с античной собственностью, с чем вы согласны в случае с феодальной собственностью, конечно это вам запрещено признавать в случае с вашей собственностью, буржуазной собственностью.
Уничтожение [Aufhebung] семьи! Даже самые крайние радикалы возмущённо вспыхивают от этого гнусного предложения коммунистов.
На каком фундаменте основана современная семья, именно буржуазная семья? На капитале, на частной наживе. В её совершенно развитой форме, эта семья существует только в среде буржуазии. Но это положение вещей находит свое дополнение в практическом отсутствии семей среди пролетариев и в публичной проституции.
Буржуазная семья естественно исчезнет как суть по ходу исчезновения её частей, и два типа семьи исчезнут с исчезновением капитала.
Или вы обвиняете нас в желании прекращения эксплуатации детей их родителями? В этом преступлении мы признаём вину.
Но, вы говорите, мы уничтожим самые священные отношения, когда мы заменим домашнее воспитание общественным.
А ваше образование! Или не является оно таким же общественным и определено общественными условиями, под которыми вы учитесь, разве оно не определяется общественными условиями, в которых вы воспитываетесь, не определяется прямым или косвенным вмешательством общества через школу и т. д.? Коммунисты не изобрели вмешательство общества в образование; они собираются и ищут изменения характера такого вмешательства, для спасения образования от влияния господствующего класса.
Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми, становятся всё более и более омерзительными, чем более, под действием современной индустрии, все семейные связи в среде пролетариев разрываются на части, и их дети превращаются в простые предметы коммерции и инструменты труда.
Но вы, коммунисты, хотите объявить общность женщин, кричит хором буржуазия.
Буржуа видит свою жену как простой инструмент производства. Он слышит, зная, что орудия производства эксплуатируются как обычно всеми, и, естественно, не может прийти ни к какому другому заключению кроме того, что предмет, относящийся ко всем, по аналогии перейдёт и на женщин.
Он даже и не подозревает, что настоящий смысл цели и состоит в устранении статуса женщины как простого орудия производства.
На последок, ничего нет более глупого, чем различные бессовестные действия буржуазии в обществе женщин, когда женщины претендуют на то, чтобы быть открыто и официально представлены Коммунистами.
Коммунистам не нужно объявлять общности женщин; она существует почти с незапамятных времён.
Наши буржуа, не довольствуясь наличием жён и дочерей пролетариев в их распоряжении, не говоря об обычной проституции, видят особое наслаждение в том, чтобы соблазнять жен друг у друга.
Буржуазный брак является, в реальности, обычной общностью женщин, и таким образом, в лучшем случае, чего Коммунисты пытаются по возможности достичь, это желания заявить, взамен гипотетического сокрытия, об открытом узаконивании положения жещины в обществе. Для остальных само собой понятно, что уничтожение существующей системы производства принесёт вместе с тем и уничтожение общности женщин, которая просто выпрыгивает из существующей системы, др. сл. уничтожение двойной проституции, публичной и частной.
Коммунистов далее упрекают в желании уничтожения стран и национальности.
Рабочие не имеют страны. Мы не можем отнять у них то, чего у них нет. Так как пролетариат прежде всего обязан приобрести политическое господство, обязан подняться, чтобы стать лидирующим классом в среде нации, обязан узаконить сам себя как нация, он сам по себе настолько же национален, сколько и нет, в буржуазном смысле этого слова.
Национальные особенности и антагонизмы между людьми ежедневно всё более и более исчезают, с развитием буржуазии, со свободой коммерции, с всемирным рынком, в унифицировании способов производства и соответствующих им способах жизни.
Господство пролетариата вызовет ещё более быстрое их исчезновение. Объединённые действия по крайней мере лидирующих цивилизованных стран есть одно из первых условий эмансипации пролетариата.
В пропорции, в которой эксплуатация одного индивидуума другим положит этому конец, эксплуатация одной нации другой также положит этому конец. В пропорции, в которой антагонизм между классами разных наций исчезнет, враждебность одной нации к другой придёт к концу.
Обвинения против коммунизма, выдвигаемые с религиозных, философских, общих и других идеологических противостояний, не заслуживают серьёзного рассмотрения.
Нужна ли глубокая интуиция для осознания человеческой мысли, взглядов и концепции, одним словом, человеческое сознание, изменяется с каждым изменением в условиях его материального существования, в его общественных отношениях и его общественной жизни ?
Что же ещё доказывает история идей, это то, что интеллектуальное производство изменяет его характер в пропорциях изменения материального производства? Правящие идеи каждого времени всегда были идеями правящего класса.
Когда люди говорят об идеях революционизирования общества, они действительно выражают факт, что в старом обществе элементы нового уже созданы, и что уничтожение старых идей делает шаг с разрушением старых условий существования.
Когда античный мир был на его последней мучительной стадии, античные религии были побеждены Христианством. Когда Христианские идеи не устояли в XVIII веке перед рациональными идеями, феодальное общество боролось в смертельной схватке с революционной буржуазией. Идеи религиозной независимости и свободы сознания только выражали господство свободной конкуренции в области знаний.
“Несомненно”, скажут, “религиозные, моральные, философские, юридические идеи изменялись в ходе исторического развития. Но религия, мораль, философия, политика и право постоянно сохранялись в этих переменах.”
“Есть ещё, кроме вечных истин, таких как Свобода, Юстиция, и др. что-то общее во всех государствах и обществах. Но Коммунизм уничтожает вечные истины, он уничтожает все религии и всю мораль, вместо узаконивания их на новой основе; он поэтому действует в противоречии к всему прошедшему историческому опыту.”
К чему сводится это обвинение? История всех существующих обществ состояла в развитии классовых антагонизмов, антагонизмов, которые подразумевали разные формы в различных эпохах.
Любую форму они могут принять, но один факт остаётся и является общим для всех предыдущих веков, - эксплуатация одной части общества другой. Не удивительно, поэтому, что общественное сознание прошедших веков, несмотря на все множество и разнообразие, показывает движение среди определённых общих форм, или общих идей, которые не могут полностью исчезнуть за исключением полного исчезновения классовых антагонизмов.
Коммунистическая революция является наиболее радикальным прорывом в традиционных собственнических отношениях; неудивительно, что её развитие задействует наиболее радикальный прорыв в традиционных идеях.
Но давайте закончим с буржуазными возражениями против Коммунизма.
Выше мы уже увидели, что первым шагом в революции рабочего класса является подъём пролетариата на позиции правящего класса для того чтобы выиграть битву за демократию.
Пролетариат собирается использовать свое политическое господство для рывка до уровня всего капитала буржуазии, для централизации всех инструментов производства в руках Государства, др.сл. для организации пролетариата в правящий класс; для последующего как можно более быстрого увеличения числа производительных сил.
Конечно, в начале, это не может быть эффективным, за исключением деспотического набега на право собственности и на условия буржуазного производства; путём мероприятий, которые кажутся экономически недостаточными и несостоятельными, но которые, в ходе движения, перерастают самих себя, необходимы для развития нашествия против старого социального порядка и неизбежны в значении абсолютно всецелой революции в способах производства.
Эти мероприятия будут, конечно, различными в разных странах.
Несмотря на это, в наиболее развитых странах следующее может быть почти повсеместно применено:
1. Уничтожение земельной собственности и применение всех аренд земель для общественных целей.
2. Высокий прогрессивный или градационный налог на доходы.
3. Уничтожение всех прав наследования.
4. Конфискация собственности всех эмигрантов и мятежников.
5. Централизация кредита в государственных банках, путём национального банка с государственным капиталом и эксклюзивной монополией.
6. Централизация всех средств коммуникаций и транспорта в руках государства.
7. Увеличение числа заводов и инструментов производства в собственности Государства; расчистка под пашню пустых земель и улучшение земель вообще согласно общего плана.
8. Одинаковая ответственность всех для труда. Создание промышленных армий, в особенности для земледелия.
9. Комбинирование земледелия и промышленности как индустрий; постепенное уничтожение всех различий между городом и деревней путём более равномерного распределения популяции по всей стране.
10. Бесплатное образование для всех детей во всех общественных школах. Уничтожение детского труда на заводах в его существующей форме. Комбинирование образования с индустриальным производством и т. д.
Когда, в ходе развития, исчезнут классовые различия, и все производство будет сконцентрировано в руках широкого объединения всей нации, общественная власть потеряет свой политический характер. Политическая власть, правильно называемая, является только организованной силой одного класса для порабощения другого. Если пролетариат в его борьбе с буржуазией заставить, силой обстоятельств, организовать себя как класс, если путём революции он сделает себя правящим классом, и затем силой сотрёт все старые условия производства, абсолютно сотрёт все условия существования классовых антагонизмов и классов вообще, он таким путём положит конец собственному господству как класса.
На место старого буржуазного общества, с его классами и классовыми антагонизмами, мы будем иметь ассоциацию, в которой свободное развитие каждого есть условием свободного развития всех.
III - СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ И КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
1 – Реакционный социализм
A – Феодальный Социализм
Отдавая должное своему историческому положению, он стал выходным днём для аристократов Франции и Англии для того, чтобы писать брошюры против современного буржуазного общества. Во Французской Революции в июле 1830, и в Английской реформистской агитации[A], эти аристократы снова не могут устоять от позорных выскочек. С тех пор, серъёзная политическая борьба в целом за пределами их вопросов. Одна литературная борьба осталась возможной. Но даже в литературе старый плач о реставрации прошедшего стал невозможным(1).
Для того, чтобы поднять к себе симпатию, аристократия была обязана утерять свою сторону, очевидно, отставив свои собственные интересы, и сама сформулировать приговор, направленный против буружазии в интересах только одного эксплуатируемого класса. Так, аристократия взяла свой реванш подписав пасквиль её нового начальства для нашёптывания в уши греховных проповедей о грядущей катастрофе.
Таким путём вырос Феодальный Социализм: наполовину похоронка, наполовину пасквиль; наполовину эхо прошедшего, наполовину угроза будущему; во времена, самые горькие, его остроумного и резкого критицизма, парализуя буржуазию в самом её сердце; но всегда нелепый в его действии, через тотальную невозможность принятия марша современной истории.
Аристократия, с целью привлечения людей к себе, развернула пролетарский мешок подаяний перед вывеской. Но люди, часто присоединяющиеся к ней, видя в её штабе старые феодальные ручки и краску, заслуживают громкого и неуважительного смеха.
В частях Французского Легитимизма и Новизны Англии изложен этот спектакль.
В выпячивании того, что их способ эксплуатации отличается от способа буржуазии, феодалисты забывают, что они эксплуатируют под обстоятельствами и условиями, которые значительно отличаются и сейчас являются вообще
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[A] Ссылка на движение за реформы избирательного права, которое под давлением рабочего класса было одобрено Британским Общественным Домом (British House of Commons) в 1831 и финально принято Домом Лордов (House of Lords) в июне 1832г. Эта реформа была направлена против монопольного статуса, данного финансовой аристократии, и открыла путь к парламенту для представителей промышленной буржуазии. Ни одному рабочему, ни одному мелкому буржуа так и не было дано право избираться, несмотря на все заверения что они его получат.
1. Not the English Restoration (1660-1689), but the French Restoration (1814-1830). [Engels, 1888 German Edition]
антикварными. В демонстрации этого, по таким правилам современный пролетариат никогда не существовал, они забывают, что современная буржуазия если будет необходимо сама выпрыгнет из своей собственной формы общества.
Напоследок, они настолько мало скрывают реакционный характер своего критицизма что их основное обвинение против буружазии только добавляется к ней, под буржуазным режимом был создан класс, который предназначен для того, чтобы срезать корни и окружающее в старом порядке общества.
В чём они упрекают буржуазию, так это не в таком большом, а только в том, что она создаёт не обычный пролетариат, а именно революционный пролетариат.
Поэтому в политической практике они принимают участие во всех насильственных мероприятиях против рабочего класса, а в обыденной жизни, вопреки всей своей напыщенной фразеологии, не упускают случая подобрать золотые яблоки индустрии и променять верность, любовь и честь на барыш от торговли овечьей шерстью, бурячихой и водкой.(2)
Подобно тому, как поп всегда шёл рука об руку с феодалом, поповский социализм идет рука об руку с феодальным социализмом.
Нет ничего легче, как придать христианскому аскетизму социалистический оттенок. Разве христианство выступало против частной собственности, против брака, против государства? Разве оно не проповедовало благотворительность и нищенство, безбрачие и умерщвление плоти, монастырскую жизнь и материнскую церковь? Христианский социализм - это лишь святая вода, которой поп кропит сердечную злобу аристократа.
B – Мелкобуржуазный Социализм
Феодальная буржуазия была не одним классом, разрушенным буржуазией, не только тем классом, который в своих условиях существования и зачах, погиб в атмосфере современного буржуазного общества. Средневековые горожане и мелкие крестьянские хозяева были предшественниками современной буржуазии. В тех странах, которые менее развиты индустриально и коммерчески, эти два класса продолжали прозябать рядом с поднимающейся буржуазией.
В странах, где современная цивилизация стала полностью развитой, сформировался новый класс мелкой буржуазии, колеблющийся между пролетариатом и буржуазией, и даже обновляющий сам себя, как определённая часть современного буржуазного общества. Но индивидуальные участники этого
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
2. Это аппеллирует главное к Германии, где земельная аристократия и аграрные помещики имеют большие доли их владений, обрабатываемых для своей собственной пользы с помощью управлящих, и которые, более того, имеют расщиренные самогонные и дистилляционные картофельно-спиртовые заводы. Чем богаче Британская аристократия, пока не достигшая больших вершин; но она также что-то хочет сделать для уменьшения ренты, давая свои имена плавающим или более или менее подозрительным акционерным компаниям. [Engels, 1888 German Edition]
класса, однако, постоянно стягиваются вниз к пролетариату свободной конкуренцией, и, с развитием современной индустрии, они даже иногда видят приближающийся момент, когда они полностью исчезнут как независимая часть современного общества, для того, чтобы быть заменённым на фабриках, в аграрном секторе и в коммерции, надсмотрщиками в виде судебных исполнителей и наёмных служащих.
В странах, как Франция, где крестьянство составляет гораздо большую часть популяции, было естественным появление писателей, которые, встав на сторону пролетариата против буржуазии, должны были использовать в своей критике буржуазного режима стандарты крестьянина и мелкой буржуазии, и, исходя из точки зрения этих стандартов, начали решать головоломные задачи вместо рабочего класса. Так вырос мелко-буржуазный социализм. Сисмонди был главой этой школы не только во Франции, но и в Англии.
Эта школа социализма резко рассекает противоречия в условиях современного производства. Она разоблачает лицемерные извинения экономистов. Она неоспоримо доказывает разрушительный эффект машинного производства и разделения труда; концентрацию капитала и земли в нескольких руках; перепроизводство и кризисы; она указывает на неизбежное уничтожение мелкой буржуазии и крестьянства, нищету пролетариата и анархию производства, вопиющее неравенство в распределении богатства, истребительную межнациональную промышленную войну, ликвидацию старых моральных устоев, старых семейных отношений, старых национальностей.
В своих позитивных целях, однако, эта форма социализма стремится развить либо восстановить старые способы производства и обмена, а вместе с ними и старые отношения к собственности, и старое общество, или вновь втискивает современные значения производства и обмена в рамки старых отношений к собственности, которые уже были, и были закреплены тем, что взорвали все их значения. В любом случае, две эти стороны реакционны и утопичны.
В последних словах это: корпоративные гильдии мануфактур; патриархальные отношения в сельском хозяйстве.
Главное, когда подбиваешь исторические факты, они рассеивают весь опьяняющий эффект самообмана, эта форма социализма закончилась как ничтожный пережиток прошлого.
С – Немецкий или "истинный" Социализм
Социалистическая и коммунистическая литература Франции, литература, которая возникла под давлением господствующей буржуазии, и являющаяся литературным выражением борьбы против этого господства, была представлена Германии в то время, когда в этой стране буржуазия только начала свою борьбу против феодального абсолютизма.
Немецкие философы и лица, возомнившие себя философами, любители умных выражений, жадно ухватились за эту литературу, позабыв однако-то, что когда эти писания иммигрировали из Франции в Германию, Французские социальные условия не переехали вместе с ними. В контакте с Немецкими социальными условиями, эта Французская литература потеряла всю её непосредственную практическую значимость, приняв чисто литературный аспект. Так, для немецких философов XVIII века, требования первой французской революции были ни чем иным как требованиями в “практическом смысле” вообще, и крайние желания французской революционной буржуазии подписали, в их глазах, закон чистого желания, или желания как оно должно было бы быть, правдивого человеческого желания вообще.
Работа немецких литераторов состояла исключительно в том, чтобы привести новые французские идеи в гармонию со своим прошедшим философским сознанием, или, вернее, в том, чтобы присвоить французские идеи без понимания их собственной философской точки зрения.
Это присвоение произошло таким же образом, каким вообще усваивают иностранный язык, точнее, путем перевода.
Всем хорошо известно, как монахи написали нелепые жизнеописания католических святых поверх настоящих древних манускриптов, написанных руками и содержавших классические произведения языческой древности. Немецкие литераторы повторили этот процесс в обратном порядке с профанистской французской литературой. Философский нонсенс они дописали внизу французского оригинала. Например, внизу французской критики экономических функций денег, они вписали "Отчуждение Человечности", а внизу под французской критикой буржуазного государства -они дописали - "Упразднение Категорий Всеобщего" и т. д.
Представление этих философских фраз позади французского исторического критицизма они окрестили "философией действия", "истинным социализмом", "немецкой наукой социализма", "философским обоснованием социализма" и т. д.
Французская социалистическая и коммунистическая литература была таким образом полностью выхолощена. С момента, когда она осела в руках немцев для выражения борьбы одного класса с другим, то немцы были убеждены в том, что они поднялись выше "французской односторонности" и отстаивают не истинные потребности, а потребности в истине; не интересы пролетариата, а интересы человеческой натуры, человека вообще, который не принадлежит ни к какому классу, не имеет реальности, который существует только в туманных небесах философской фантазии.
Такой немецкий социализм, считавший свои беспомощные ученические упражнения столь серьезными и важными и так крикливо их рекламировавший, потерял мало-помалу свою педантическую невинность.
Борьба немецкой, и особенно прусской, буржуазии против феодальной аристократии и абсолютной монархии -- одним словом либеральное движение -- становилась все серьезнее.
Так вот, долгоожидаемая возможность представилась для "Истинного" социализма войти в конфронтацию с политическим движением с социалистическими требованиями, вытянув традиционную анафему против либерализма, против представительного правительства, против буржуазной конкуренции, буржуазной свободы прессы, буржуазного права, буржуазной свободы и равенства, и проповедывать народной массе то, что она ничего не выиграет, и потеряет всё, путём этого буржуазного движения. Немецкий социализм забыл, с течением времени, что французский критицизм, жалким эхом которого он был, предрёк существование современного буржуазного общества, с соответствующими ему экономическими условиями существования, и приспособленной к этому политической конституцией, т. е. как раз все вещи, достижение которых было объёктом идущей борьбы в Германии.
Для абсолютного правительства, с их свитой попов, профессоров, государственных чинуш и официальных лиц, он служил как доброжелательное пугало против угрожающей буржуазии.
Он был подслащенным завершением, после горечи плетей и летящих ружейных пуль, которыми эти самые правительства прямо тут же, усмиряли подъём Немецкого рабочего класса.
Пока этот "истинный" социализм таким образом служил правительству как оружие для борьбы с Немецкой буржуазией, он в тоже самое время, непосредственно представлял реакционные интересы, интересы Немецкого обывателя. В Германии мелко-буржуазный класс, реликвия XVI века, и с того времени постоянно проявляющийся в разных формах, явился действительным социальным базисом существующего положения вещей.
Сохранение этого класса есть сохранение существующего порядка вещей в Германии. Промышленное и политическое господство буржуазии запугивает её уверенным разрушением, с одной стороны, от концентрации капитала; с другой, от подъёма революционного пролетариата. “Истинный” Социализм появился для убийства этих двух птиц одним камнем. Он распространился как эпидемия.
Облачённый в спекулятивную паутину, расшитый цветами красноречия, пропитанный слезами слащавой сентиментальности, это трансцедентное облачение, в которое Немецкие Социалисты завернули их прощения "вечных истин", всё это только кожа да кости, служащие для чудесного увеличения продаж вещей среди людей.
Со своей стороны, немецкий социализм признаёт всё больше и больше свое собственное высокопарное представительство мелко-буржуазного обывателя.
Он провозгласил немецкую нацию образцовой нацией, а немецкого мелкого обывателя как типичного человека. Каждой низости этого образцового человека он придавал скрытое возвышение, Социалистическую интерпретацию, аккуратно противоположную его реальному характеру. Он ушёл экстремально далеко в оппозиции к “грубо-разрушительным” тенденциям Коммунизма и возвестил о величии беспристрастного содержания над любой классовой борьбой. За весьма немногими исключениями, все так называемые Социалистические и Коммунистические публикации, сегодня (1848г.) циркулирующие в Германии, принадлежат к области этой грязной и слабой литературы.
2 - КОНСЕРВАТИВНЫЙ, ИЛИ БУРЖУАЗНЫЙ, СОЦИАЛИЗМ