Geum.ru

Научные конференции положение российских немцев в россии и германии на рубеже ХХ – ХХI вв. Международная научная конференция

Вид материалаДокументы

Содержание


Советская статистика о населенных пунктах российских немцев
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

В. Ф. Дизендорф


Советская статистика о населенных пунктах российских немцев


Пользуясь тем, что ряд докладов на нашей конференции посвящен интеграции российско-немецких переселенцев в Германии, хотел бы в начале своего выступления сказать о недавно изданной книге немецкого автора Ульриха Мертенса34. Она представляет собой справочник с различными историческими данными, могущими оказаться полезными при работе с нашими переселенцами. Основное место в ней занимает обширный перечень немецких населенных пунктов в Российской империи и СССР.

Какие немецкие населенные пункты существовали на этих территориях? Каковы были их точные названия и местоположение? Сколько населения, в том числе немецкого, в них проживало? Все эти вопросы представляют интерес, конечно, не только для германских социальных служб, но и для всех людей, неравнодушных к истории российских немцев.

Для изучения данного круга проблем сделано пока еще недостаточно. Это можно было заметить и на нынешней конференции, когда в одном из докладов прозвучала численность немецких населенных пунктов в Российской империи в 1897 г. – 2 тыс. Давно занимаясь этими вопросами, я могу утверждать, что данная оценка сильно занижена. Однако более точную цифру на этот период назвать не берусь: опубликованные материалы Первой всероссийской переписи населения 1897 г., дающие очень много интересных сведений о российских немцах, не содержат полных данных по отдельным населенным пунктам, не считая городских поселений. По ее итогам изданы лишь два соответствующих перечня - населенных пунктов в 2000 и более жителей35 и в 500 и более жителей36, причем первый вообще не содержит сведений о составе населения, а во втором приводятся данные по вероисповеданию, но не по родному языку и тем более не по национальности (последний показатель в переписи 1897 г., как известно, отсутствовал).

В Общественной академии наук российских немцев начали вплотную заниматься этой проблематикой с ноября 2000 г., когда академия провела в Москве семинар «Книга Памяти российских немцев». Речь шла в первую очередь о составлении книг памяти немцев-трудармейцев. Эта работа уже ведется, и участники семинара отмечали, что в первичной лагерной документации, где фиксировались основные данные о трудармейцах, имеется масса неточностей и ошибок, особенно в названиях немецких населенных пунктов, где они родились или откуда призывались в трудармию. Чтобы разобраться в подобных данных, мне было поручено составить по возможности полный перечень немецких населенных пунктов в СССР.

Приступив к этой работе, я в первую очередь обратился к известным перечням населенных пунктов, составленным историком из ФРГ Карлом Штумппом, выходцем из российских немцев, и опубликованным в 1955–1964 гг. в Штутгарте, в альманахе Землячества немцев из России „Heimatbuch der Deutschen aus Russland“. Использовался и более ранний, гораздо менее известный у нас источник – перечень немецких населенных пунктов СССР, изданный в Берлине под руководством Георга Лейббрандта37, также выходца из российских немцев. Я и раньше обращался к данным источникам, но только теперь окончательно убедился, что оба этих автора совершенно не опирались на советскую официальную статистику. То же самое можно сказать и о вышеупомянутой книге У. Мертенса. Основным их источником за советский период был перечень, опубликованный на немецком языке в Покровске (Энгельс) еще в 1927 г.38.

Список немецких населенных пунктов СССР из покровского календаря «Вольная Нива» приурочен к 1926 г., но к Всесоюзной переписи населения 1926 г. отношения не имеет. Авторы перечня не указали использованных источников, отметив только, что данные собирались ими специально для приведенной публикации. В процессе работы мне удалось выяснить, что они обращались к советской статистике населенных пунктов (материалам Всероссийской переписи населения 1920 г.), но лишь по одному региону – Омскому округу Сибирского края39. Достаточно неплохо в «Вольной Ниве» отражены только немецкие населенные пункты на территории АССР НП. Данные по остальным регионам весьма неполны и неточны, некоторые регионы не охвачены вообще.

Все эти недостатки переняли у покровских авторов и Г. Лейббрандт с К. Штумппом. Правда, качественный уровень их списков несколько выше: они использовали не только данные «Вольной Нивы», но и составленный лютеранскими пасторами в 1929 г. перечень немецких сел Украинской Волыни, а К. Штумпп – также материалы обследований немецких населенных пунктов Украины, проведенных под его руководством в период нацистской оккупации.

Неполнота и противоречивость опубликованных перечней немецких населенных пунктов СССР побудили меня предпринять поиск соответствующих советских официальных источников. В результате в крупнейших московских книгохранилищах – Российской государственной библиотеке, библиотеке Института научной информации по общественным наукам, Государственной публичной исторической библиотеке России – удалось обнаружить многие десятки списков населенных пунктов, выпущенных в различных регионах СССР в 1920–30-х гг., в основном по итогам переписи 1926 г. (Полный перечень использованных источников приведен в книге, изданной по результатам исследования в конце 2002 г.40).

Во многих из этих источников имеются данные о преобладающей национальности (национальностях) в каждом населенном пункте, а по некоторым регионам – АССР НП, Крымской АССР, Дагестанской АССР – даже полные сведения о национальном составе населения. В других случаях приходилось идентифицировать немецкие населенные пункты по их названиям, насколько это было возможно. Отмечу, что в одном обнаруженном источнике приведены только населенные пункты нацменьшинств, включая и немцев41, в остальных – все без исключения населенные пункты на соответствующей территории.

В использованных статистических сборниках приводятся следующие данные о населенных пунктах российских немцев: название (иногда два названия - немецкое и русское), в некоторых случаях – год основания, точное местоположение (расстояние до райцентра, ближайшей ж.-д. станции или пристани), районная административно-территориальная принадлежность (по тем регионам, где еще не были введены районы, – уезд и волость), численность населения (в т.ч. – мужчин и женщин), число дворов (хозяйств). Последние показатели позволяют определить средний размер семьи. По некоторым регионам имеются данные за ряд лет (результаты переписей 1926, 1920, 1917 гг. и т.д.), что позволяет проследить динамику населения, в частности оценить потери по отдельным населенным пунктам от голода 1921–22 гг.

Поскольку конференция проводится в Саратове, расскажу несколько подробней о справочниках, имеющихся по Поволжью. Самый содержательный из них (не только в Поволжье, но и во всем СССР) – это статистический сборник по АССР НП42. Кстати говоря, изучение региональных статистических публикаций привело меня к выводу, что в 1920-х гг. в Немреспублике была лучшая демографическая статистика в стране. Хорошие сборники издавались в Самаре и Сталинграде43. В Саратове в этом смысле дело обстояло не столь благополучно (впрочем, возможно, что соответствующие местные издания просто не дошли до московских библиотек). Мне удалось обнаружить лишь сборник, изданный в Балашове, где имеются данные по аркадакским меннонитским селам44. Есть также сведения по небольшим немецким населенным пунктам в Пугачевском уезде45, который в 1920-х гг. относился к Самарской губ. А вот по основным районам проживания немцев на довоенной территории Саратовской обл. – Вязовскому, Ней-Вальтерскому, Ершовскому и др. – найти статистики населенных пунктов, к сожалению, пока не удалось.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие основные выводы:

1. Советская статистика 1920-х и, отчасти, 1-й половины 1930-х гг. содержит обширные сведения по населенным пунктам российских немцев, которые все еще слабо введены в научный оборот.

2. География немецких поселений на территории СССР была значительно шире, чем представлялось до сих пор. Так, удалось найти данные о немецких поселениях в Приморском крае, Тульской, Алма-Атинской и Ташкентской областях, о которых, насколько нам известно, историки российских немцев ранее не упоминали.

3. Многие российские немцы уже до 1941 г. проживали в многонациональных сельских поселениях. На Украине, в Крыму, на Северном Кавказе, в Западной Сибири и др. имелось много сел и хуторов, где немцы составляли значительную, хотя и не преобладающую часть населения.

4. Общая численность немецких населенных пунктов в СССР была существенно больше, чем принято считать. По стране насчитывалось свыше 5 тыс. населенных пунктов (включая самые мелкие), где жило большинство или значительное число немцев.


О. Е. Скучаева


Этносоциальная ситуация в Саратовском Поволжье

на рубеже 1980-х – 1990-х гг.


Фактически ликвидированная в августе 1941 г. АССР немцев Поволжья, юридически не прекращала своего существования, поскольку ни тогда, ни позднее легитимный правовой акт о её ликвидации не принимался. Указ Президиума Верховного Совета (ПВС) СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» ни одним словом не обмолвился об уничтожении их государственности46. Указ ПВС СССР от 7 сентября 1941 г. «Об административном устройстве территории бывшей республики немцев Поволжья» делил территорию АССР НП между Саратовской и Сталинградской областями, опять же ни слова не говоря о её ликвидации47 . Кроме всего прочего, Президиум Верховного Совета СССР не являлся государственным органом, имевшим право ликвидировать автономную республику.

Рассеянное по всему Советскому Союзу немецкое население все послевоенные годы питало надежду на возрождение своей республики. Однако, ни один из правовых актов, касавшихся «советских» немцев и принятых в 1950-х — 1970-х гг., не реабилитировал немецкий народ ни в политическом, ни в культурном отношении. Наиболее примечательным в этом плане стал Указ ПВС СССР от 29 августа 1964 г. «О внесении изменений в Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья»48. Он снимал с немцев огульное обвинение в пособничестве германским агрессорам в 1941 г., однако не только не восстанавливал АССР немцев Поволжья, но и, фактически, сохранял запрет на возвращение немцев в Поволжье и другие регионы их довоенного проживания. Лишь Указом ПВС от 3 ноября 1972 г. «О снятии ограничений в выборе места жительства, предусмотренного в прошлом для отдельных категорий граждан» этот запрет был снят49.

После выселения немцев с берегов Волги населённые пункты бывшей АССР немцев Поволжья в течение ряда лет заселялись беженцами и эвакуированными из прифронтовых областей, осуществлялось принудительное переселение сельского населения из соседних областей (Тамбовской, Пензенской, Воронежской и др.), а также внутриобластные переселения (из «старых» - в «новые» районы Саратовской и Сталинградской областей)50. Тем не менее, восстановить довоенную численность населения на территории, с которой была осуществлена депортация, в те годы не удалось. Свыше 120 бывших немецких сёл, так и не возродившись, исчезли с географической карты региона. Это почти четверть всех населённых пунктов, существовавших в АССР немцев Поволжья51.

К концу 1980-х гг. люди, переселённые на территорию бывшей «Немреспублики» прожили на новых местах почти полвека, появились новые поколения, родившиеся на этой земле и вполне обоснованно считавшие её своей малой родиной. Ликвидация на территории бывшей АССР немцев Поволжья немецкой топонимии в 1942 г.52 и полное умолчание в советских средствах массовой информации на протяжении целого ряда десятилетий не только о проблеме «советских» немцев, но и о самом их существовании сделали своё дело. К концу 1980-х гг. в социальной памяти населения, проживавшего на территории бывшей немецкой автономии (особенно среднего и молодого возрастов) объективная информация о выселенных в 1941 г. из Поволжья немцах практически отсутствовала. Это подтверждают результаты историко-этнографических экспедиций, проведённых в 1995 - 1998 гг. по бывшим немецким сёлам Поволжья, участником которых довелось быть и автору на стоящей статьи53

В середине 1960-х годов зародилось общественно-политическое движение «советских» немцев за восстановление национальной государственности, за политическую, социально-экономическую и культурную реабилитацию. Но только с началом демократических преобразований в конце 1980-х годов движение приняло массовый характер и заявило о себе как о заметной общественно-политической силе. Созданное в марте 1989 г. Всесоюзное общественно-политическое и культурно-просветительное общество «советских» немцев «Возрождение» во главе с Г. Гроутом, однозначно определило свою цель: борьба за полную реабилитацию с восстановлением национально-территориальной автономии на Волге в прежних границах54.

К концу 1980-х гг. по мере развития перестроечных процессов «советские» немцы, жители Саратовского Поволжья, как и все население СССР, столкнулись с дестабилизацией политической жизни страны, с развитием дезинтеграционных процессов, разваливавших СССР, с ослаблением центральной власти, с ухудшением своего социально-экономического положения. Для многих немцев, проживавших в зонах быстро развивавшихся межнациональных конфликтов (Закавказье, Средняя Азия и др.) декларировавшееся руководством «Возрождения» возвращение в Поволжье воспринималось не только как акт исторической справедливости, но и как единственная возможность обеспечить свою безопасность.

Таковы те основные исторические предпосылки и общая ситуация в стране, на основе которых, развивалась этносоциальная конфронтация и межнациональная напряженность в Саратовском Поволжье на рубеже 1980- 1990-х годов.

Несмотря на уже имеющиеся попытки историков и политиков рассмотреть эту ситуацию с различных точек зрения – системного комплексного ее анализа, целостной картины нет. Поэтому представляется целесообразным проанализировать ситуацию в Поволжье с позиций теории конфликта, опираясь на междисциплинарные подходы и используя уже накопленный историей, политологией, социологией и статистической наукой материал.

Исследователями выделяется принцип типологизации этнических конфликтов по характеру и образу действий конфликтующих сторон55. В соответствии с этим принципом, Э. А. Паин и А. А. Попов выделяют три типа конфликтов: конфликт стереотипов, конфликт идей и конфликт действий56. В чистом виде практически ни один из типов конфликтов никогда не выступает. Как правило, имеет место лишь превалирование одного типа над другими.

Вряд ли ситуацию в Поволжье можно назвать конфликтом идей. Ни руководство немецкого национального движения (Г. Гроуг, Г. Вормсбехер, В. Дизендорф, Ю. Гаар и др.), ни руководство антиавтономистов (эту роль негласно осуществлял Саратовский обком КПСС) не имело каких-либо серьезных теоретических положений, обосновывавших их позиции. Все они, главным образом, апеллировали к истории, интерпретируя её в свою пользу.

«Возрождение» обосновывало свои требования воссоздания немецкой национально-территориальной автономии, главным образом, необходимостью восстановления исторической справедливости, ссылаясь на то, что государственность других репрессированных и депортированных народов (калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев и др.) была восстановлена ещё в 1950-е годы. Кроме того, некритически и прямолинейно воспринимая пропагандистскую литературу об АССР немцев Поволжья, изданную перед войной, описывавшую немецкую автономию как «цветущий уголок социалистической родины» и уповая на ментальные качества немецкого народа (трудолюбие, стремление к образцовому порядку, высокую бытовую культуру и т. д.), руководители «Возрождения» обещали местному населению, в случае восстановления АССР НП, быстрое процветание57.

Противники немецкой автономии из числа жителей Саратовской и Волгоградской областей (в дальнейшем мы будем называть их антиавтономистами) для обоснования своих позиций привлекли к теоретическим изысканиям группу ученых-гуманитариев Саратовского государственного университета, среди которых особенно выделялся своим полемическим задором профессор В. М. Долгов. В основу их позиции был положен «здоровый» русский национализм. Противники немецкой автономии заявляли о неправомерности самого факта создания большевиками национально-территориальной автономии немцев в Поволжье в 1918 г. Уходя в ещё более далёкое историческое прошлое, они высказывали такие, мягко говоря, спорные и некорректные утверждения, как, например, то, что с самого начала заселения немцами Поволжья они создавали свое благополучие за счёт ущемления прав и интересов местного русского населения58.

Ко всему прочему следует отметить, что какой-либо публичной полемики или полемики в средствах массовой информации между оппонентами фактически не было. Автономисты излагали свои доводы в центральной немецкоязычной газете «Нойес Лебен» (правда, как правило, на русском языке), антиавтономисты, в основном, «теоретизировали» на массовых митингах местного населения и в периодической печати районного уровня59

Из всего отмеченного выше видно, что рассматриваемая нами ситуация на конфликт идей явно не тянет.

В тоже время, ее нельзя назвать в полной мере и конфликтом действий, хотя митинги и демонстрации присутствовали, но, как правило, это были акции с одной стороны (со стороны противников восстановления немецкой автономии), они не носили массового и стихийного характера, в глаза бросался их явно организованный характер. Атмосфера на большинстве митингов была достаточно корректная, хотя несколько раз в Красноармейске (бывший Бальцер) и особенно в Советском (бывший Мариенталь) страсти вырывались наружу, принимая оскорбительный для немцев характер и даже угрожая безопасности присутствовавших на митингах оппонентов60.

Таким образом, вернее всего сделать вывод, что в Саратовском Поволжье превалировал конфликт исторических стереотипов, когда этнические группы не всегда даже четко сознают причины противоречий, но в отношении оппонента создают негативный образ недружественного соседа, нежелательной группы, что и стан источником конфликтной ситуации.

Теория этнологии утверждает, что национальные идеи можно конструировать, когда появляется необходимость инициировать особый тип поведения. В Поволжье пропагандистки, идеологически было использовано такое понятие как социальная память. Реанимирование образа врага, отождествление немцев АССР с военным врагом (один из распространённых на митингах антиавтономистов лозунг: «Не отдали нашу землю немцам в 1941 году, не отдадим и сегодня»61) привело к тому, что значительная часть населённых пунктов бывшей Республики немцев Поволжья превратились в эпицентры общественных страстей. Местные руководители и большая часть населения демонстрировали полное единство в намерении не допустить перекраивания границ и создания немецкой автономии. Существенная роль в ориентировании определенным образом населения принадлежало политическим лидерам. Ими, как уже отмечалось, были руководители местной партийной и советской власти.

Однако, необходимо отметить то, что в Саратовском регионе было и немало сторонников идеи восстановления немецкой республики, о чем свидетельствуют документы и многочисленные публикации в местной прессе. движение автономистов нашло поддержку и в лице саратовской областной организации «демократическая Россия»62.

При этом нельзя забывать о том, что любой конфликт — это столкновение интересов и потребностей. Так, люди, проживавшие в бывших немецких сёлах могли представить себе вполне реальные и конкретные угрозы для своего благополучия в случае воссоздания немецкой автономии. Например, возможность лишиться построенного в довоенное время дома или даже земли. Как известно, начавшиеся в стране преобразования привели к тому, что возникло движение за возвращение собственности её бывшим владельцам. Кроме того, как уже отмечалось, сказывалась ситуация в обществе: политическая дестабилизация, тотальный кризис, разрушение всех социальных структур, потеря духовных ценностей, ухудшение материального положения и, одновременно, неуверенность в будущем. Поэтому социально-психологический момент был очень силен, если не имел первостепенное значение.

В соответствии с типологизацией, предложенной Л. М. Дробижевой, один из типов конфликтов — этнотерриториальный63. Именно к этому типу относятся территориальные споры, связанные с реабилитационным процессом в отношении репрессированных народов. Это особый тип этнических противоборств, часть которых связана с восстановлением территориальной автономии. Е. И. Степанов относит к этому числу и проблему воссоздания немецкой республики на Волге64

Если придерживаться мнения специалистов, в том числе и В. Н. Стрелецкого, что «любое притязание на территорию, если оно отрицается другой стороной — участницей спора — уже конфликт»65, то этносоциальную ситуацию, сложившуюся в Поволжье на рубеже 1980-1990-х гг., нужно признать конфликтной.

В зарубежной и отечественной науке распространена классификация этнических конфликтов по сферам общественной жизни66. В соответствии с этой классификацией ситуация в Поволжье развивалась как политический этнический конфликт, поскольку одна из конфликтующих сторон выдвигала требования воссоздания национальной государственности. Важное значение для понимания особенности и выработке мер для урегулирования этого конфликта имеет учет этапов, а также тех сил и движений, которые действуют на них и определяют их течение.

С точки зрения В. П. Пугачева и А. И. Соловьева подобные конфликты в своём развитии проходят три этапа: возникновение, развитие и окончание67.

На первом этапе (1989 г.) пружина конфликтного взаимодействия еще сжата и контуры будущего развития противоречия этносоциального характера только угадываются.

На этом этапе, как уже отмечалось, решающую роль в объединении советских немцев вокруг идеи восстановления АССР немцев Поволжья сыграло «Возрождение». Инициатором автономистского движения стала этническая интеллигенция. Именно она выступала автором программ, обращений, прежде всего к государственным органам и структурам. От робких просьб лидеры перешли к четко выраженным политическим требованиям: восстановление немецкой республики в Поволжье как базисного исторически сложившегося государственного образования, обеспечивающего сохранение и развитие этноса российских немцев68

Однако активисты автономистского движения немцев уже на первом этапе допустили просчеты тактического характера: нетерпимость и максимализм в требованиях. В декабре 1989 г. руководство Саратовской области было готово согласится на преобразование области в край, в границах которого отводилась территория для автономной области немцев Поволжья69, но лидеры автономистов продолжали выдвигать требование: только республика в границах бывшей АССР НП

В настоящее время можно констатировать – конфронтация, как один из факторов решения проблемы, не спообствовала реализации цели. Лидеры «Возрождения» угрожали организовать проверку рентабельности мелиоративных работ, проведенных в регионе, сформировать в восстановленной республике правительство национального единства, членами которого будут только немцы. Их заявления задевали национальное достоинство живущих в Поволжье русских, представителей других этносов70. Такие заявления были только наруку противникам немецкой автономии и облегчали реализацию своих целей руководителям антиавтономистов.

Длительное нежелание руководства СССР видеть нарастающие противоречия между автономистами и местным населением стало также далеко не последним фактором в росте межэтнической напряжённости в Саратовском Поволжье.

На втором этапе (1990-1991 гг.), с развитием конфликта, круг деятельности государственных органов власти, пытающихся контролировать его протекание, расширяется. Создаются комиссии различных уровней. В частности, 29 января 1990 г. Советом Министров СССР создаётся Государственная комиссия по проблемам советских немцев, её председателем назначается В. Гусев — бывший Первый секретарь Саратовского обкома КПСС — фигура явно неудачная, незаинтересованная в объективном разрешении конфликтной ситуации. Он даже не считал нужным скрывать негативного отношения к вопросу воссоздания АССР немцев Поволжья. Это не могло не порождать к нему, а следовательно и ко всей комиссии недоверие и подозрительность со стороны руководства немецкого национального движения71. Опасения лидеров автономистского движения оказались вполне обоснованными. С первых же шагов своей деятельности Государственная комиссия проявила решимость взять решение проблемы «советских» немцев в свои руки и осуществить её по своему сценарию.

Комиссия разработала предложения о создании внетерриториальной «ассоциации» советских немцев как альтернативы автономной республике немцев на Волге. Для реализации этой идеи советским руководством в июле 1990 г. было принято решение «О подготовке и проведении Съезда советских немцев». Председателем Оргкомитета по подготовке съезда был назначен академик Б. В. Раушенбах — человек, имевший высочайший авторитет среди немецкого населения страны72. Этот фактор власть пыталась использовать для отстранения и изоляции радикальных руководителей «Возрождения» от решения проблем «советских» немцев. Со стороны руководства СССР на лидеров «Возрождения» начинает оказываться мощное давление.

Предпринятые советским правительством меры дают определенный результат. В руководстве «Возрождения» происходит раскол. Г. Вормсбехер, Ю. Гаар и некоторые другие склоняются к поддержке государственного плана урегулирования немецкой проблемы. Однако радикалам удаётся сохранить контроль за «Возрождением», более того, в августе 1990 г. на чрезвычайной конференции этой организации Г. Вормсбехер и его сторонники выводятся из руководства общества73.

В это же время в различных регионах СССР, в том числе и в Поволжьс, местные власти начинают идти навстречу немцам в реализации их национально-культурных потребностей. 14 августа 1990 г. исполком Саратовского областного Совета народных депутатов принимает документ «О первоочередных мерах по решению проблемы советских немцев, проживающих на территории области»74. В регионах достаточно компактного проживания немцев принимаются решения по созданию национальных школ, культурных центров, субсидируемых из местных бюджетов, делаются некоторые политические уступки, призванные сгладить остроту этносоциальных противоречий в Поволжье, отвлечь национальное движение немцев от своей основной цели — провозглашения республики на Волге. Так, 18 июня 1991 г. на территории Алтайского края был восстановлен Гальбштадтский немецкий национальный район, ликвидированный ещё в 1938 г.75

На рассматриваемой второй стадии конфликта более отчетливо проявились силы, поддерживающие каждую из конфликтующих сторон. Стало очевидным, насколько расширилась область распространения спора.

К февралю 1990 г. в Поволжье были срочно зарегистрированы районные комитеты противодействии восстановлению АССР НП: «Защита», «Отечество» и др., проходит их интеграция на областном и межобластном уровнях, обеспечение помещениями, финансовыми средствами. Под лозунгами «Нет немецкой автономии на Волге!» организуются митинги протеста, демонстрации, пикеты. В местной прессе регулярно выходят статьи противников республики76.

В тоже время радикалами автономистского движения организуются митинги и пикеты во многих городах и поселках страны, в том числе и в Москве. Численность общества «Возрождение» и его влияние среди немецкого населения быстро растут. В феврале 1991 г. «Возрождение» насчитывало уже 170 республиканских, краевых, областных и районных подразделений по всей стране77.

Радикалам-автономистам удалось сорвать государственный план урегулирования нёмецкой проблемы. Первоначально уже упоминавшийся нами съезд немцев СССР советское руководство предполагало провести в декабре 1990 г., однако в связи с тем, что не удалось преодолеть противодействия лидеров радикального крыла «Возрождения» во главе с Г. Гроутом, его сроки были перенесены на март 1991 г. Но и к этому времени радикалов сломить не удалось. Тогда проведение съезда вообще было отложено на неопределённое время. Причём сделано это было тогда, когда большая часть делегатов уже съехалась в Москву, что позволило г. Гроуту и его сторонникам в обход оргкомитета провести свой несанкционированный властями 1-й съезд немцев СССР, подтвердивший все основные требования радикалов-автономистов78.

Как отмечают конфликтологи, противоречия в конфликте нарастают по мере увеличения численности конфликтующих групп, повышения эмоциональной вовлеченности людей в эти взаимоотношения. С точки зрения количества участников и степени эмоциональной напряженности, конфликт в Поволжье достиг своего апогея к лету 1991 г.

К этому времени возник ряд новых политических факторов, оказавших заметное влияние на протекание конфликта в Поволжье.

9 июля 1990 г. в Федеративной Республике Германии был принят Закон о въезде и пребывании иностранцев на её территории, который значительно облегчил и упростил иммиграцию туда этнических немцев, в том числе и из СССР79. Опираясь на этот закон, Г. Гроут и его сторонники смогли выдвинуть и фактически провести на съезде немцев СССР в марте 1991 г., по сути дела ультиматум советскому руководству: или автономия на Волге, или все уедем в Германию.

В июне 1991 г. выведенные из руководства «Возрождения» Г. Вормсбехер, Ю. Гаар и их сторонники создают новую организацию «советских» немцев — Союз немцев СССР, оппозиционную «Возрождению» и вставшую на путь диалога с руководством СССР и РСФСР. Возникла также «Балтийская лига» - организация сторонников создания немецкой автономии в Калининградской области во главе с К. Видемайером. Таким образом, раскол в немецком национальном движении получил своё юридическое оформление, а «Возрождение» перестало быть монопольным представителем интересов немецкого населения страны. В этот же период создаётся Международный со юз немецкой культуры во главе с Г. Мартенсом, объявивший о неполитическом характере своей деятельности и ставший претворять на практике идеи национально-культурной автономии немцев80.

Однако самым значительным фактором того времени, повлиявшим на конфликт в Поволжье, стали события августа 1991 г. и последовавший за ними распад СССР. В результате бывшие «советские» немцы оказались гражданами целого ряда независимых государств, образовавшихся на постсоветском пространстве. Это не могло не привести к общему ослаблению немецкого движения, к разобщению его на отдельные группы. Кроме того, теперь требования воссоздания автономной республики на Волге надо было предъявлять не руководству СССР, ушедшему в небытие, а руководству новой независимой России.

Все отмеченные выше факторы к концу 1991 г. заметно ослабили деятельность автономистов в Поволжье, в то время как антиавтономисты продолжали укреплять свои позиции. Тем не менее, все же большинство, теперь уже, немцев СНГ сохраняли надежду, что рано или поздно вопрос о немецкой автономии на Волге хотя бы и в какой-либо компромиссной форме будет решён, и они получат возможность туда переехать. Такие надежды рождал диалог и поиск компромиссов, осуществлявшийся в конце 1991 г. лидерами немецких организаций и руководством России. Поэтому прозвучавшее, как гром среди ясного неба, 8 января 1992 г. заявление Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина, во время его пребывания в Саратовской области о том, что «там, где нет компактного проживания немецкого населения..., ни какой автономии не будет» вызвало в немецком движении глубочайший шок81. Фактически Президент России полностью солидаризировался с антиавтономистами Саратовского Поволжья

Заявление Б. Ельцина положило начало последнему третьему этапу - окончанию конфликта. После 6 января 1992 г. несмотря на проведение в 1992-1993 гг. ещё двух съездов немцев бывшего СССР, других мероприятий политического характера в целом немецкое национальное движение в России и других странах СНГ быстро пошло на убыль, в то время как резко возрос поток немцев-эмигрантов в Германию. Если в 1989 г. туда выехало 98,1 тыс., в 1990 г. - 147,9 тыс., а в 1991 г. - 147,3 тыс. тогда ещё «советских» немцев, то в 1992 г. постсоветское пространство покинуло 195,6 тыс., в 1993 - 207,3 тыс., в 1994 - 213,2 тыс., в 1995 г. - 209,4 тыс., в 1996 г. - 172,2 тыс., в 1997 г. - 131,9 тыс., в 1998 г. - 101,6 тыс, немцев82. То есть, за 10 лет в Германию из СССР и СНГ переехало свыше 1,6 млн. немцев. Если учесть, что по переписи 1989 г. в СССР проживало чуть более 2 млн. немцев83 и их эмиграция продолжается до сих пор, то в странах СНГ проживает сегодня вряд ли более 400-500 тыс. человек, следовательно в России и того меньше, поскольку в СССР республикой с самой крупной немецкой диаспорой все послевоенные годы был Казахстан. Таковым он остаётся и на постсоветском пространстве.

Приведённые сведения красноречиво свидетельствуют о том, какой путь решения своих национальных проблем выбрали немцы бывшего СССР. Этому не смогли помешать все те противоречивые документы, которые принимали в отношении немцев российские власти в 1992 г. и в более поздние годы (создание немецкого района в Омской области, Указы Президента РФ «О неотложных мерах по реабилитации российских немцев», «О создании в Поволжском регионе поселений российских немцев на базе агрокомплексов и гарантиях их социально-экономического развития» и т. п.)84. Переориентация немецкого населения с автономии в Поволжье на эмиграцию в Германию и стало основной причиной затухания этносоциального конфликта в Поволжье.

В этих условиях в феврале 1993 г. в Саратове был проведён конгресс поволжских немцев, на котором было создано Землячество немцев Поволжья. Эта общественная организация начала проводить курс на решение проблем немцев региона в рамках национально-культурной автономии, стала тесно сотрудничать с новыми органами власти Саратовской области, фактически отказавшись от идеи национально-территориальной автономии85. Всё это стало другой важнейшей причиной затухания этносоциального конфликта.

Таким образом ситуация в Поволжье была урегулирована. В силу объективных обстоятельств - урегулирована в пользу антиавтономистов. Серьезной издержкой потухшего конфликта представляется массовая эмиграция немцев в Германию, потеря огромного людского, трудового, культурного потенциала, столь необходимого современной России.