Geum.ru

Становление и сущность гуманитарных наук

Вид материалаДокументы

Содержание


Возникает вполне закономерный вопрос - что же такое текст?
Актуальность этой проблематики приводит к тому, что она как бы «просвечивает» в целом ряде работ
Подобный материал:
СТАНОВЛЕНИЕ И СУЩНОСТЬ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК

(постановка проблемы

в историко-философском контексте)


В данном тексте будут рассмотрены основные идеи гуманитарного познания, идеи становления и сущности гуманитарных наук. В связи с такой постановкой задачи будут проанализированы:
  • историко-философские основания выделения гуманитарной проблематики как таковой;
  • идеи философского осмысления процесса формирования гуманитарных наук;
  • современное понимание проблем становления и сущности гуманитарных наук.

По-видимому, исследование проблем становления и сущности гуманитарных наук целесообразно начать с анализа этимологии слова «гуманитарный». Такой анализ можно провести по энциклопедическим словарным статьям. В частности:
  • в словаре С.И. Ожегова «Словарь русского языка» можно найти следующую характеристику гуманитарного: «Гуманитарный. О науках: относящийся к изучению культуры и истории народа в отличие от наук о природе» (Ожегов 1983, с. 133).
  • в словаре иностранных слов характеристика гуманитарного представлена следующим образом: «Гуманитарный [< лат. humanitas человеческая природа; образованность, духовная культура] - относящийся к человеческому обществу и к человеку и его культуре; гуманитарные науки – общественные науки (история, политическая экономия, филология и др.) в отличие от естественных и технических наук; гуманитарное право – юридические нормы международного права, направленные на защиту прав и свобод человека» (Словарь иностранных слов 1988, с. 145).

Аналогичные характеристики можно найти и в других словарях.

Вместе с тем следует помнить, что:
  • Во-первых, анализ проблем становления, сущности и последующего эволюционного развития гуманитарного знания, представленного в соответствующих различных науках, невозможно провести в жестком отрыве гуманитарного и естественнонаучного знания.
  • Во-вторых, в процессе анализа этих проблем все время проявляется тождество и различие выделенных видов знания.
  • В-третьих, сами проблемы выявления соотношений между гуманитарным и естественно - научным знанием, соответственно - между гуманитарным и естественно - научным процессом познания проявляются в качестве исконно философских проблем. Наиболее четко вся эта проблематика артикулирована в истории философской мысли в рамках неокантианства и герменевтики.


Итак, при анализе проблем становления и сущности гуманитарных наук было бы целесообразно выделить несколько основных идей.
  1. Идею становления гуманитарных наук.
  2. Идею сущности гуманитарных наук.
  3. Идею взаимосвязи и взаимозависимости между гуманитарным и естественнонаучным познанием.
  4. Комплекс проблем, связанный с современными формами представления как первой группы идей, так и двух других.


Вместе с тем, представляется целесообразным постоянно учитывать в процессе анализа:
  • возможность множественности интерпретаций в трактовке как каждой из идей, так и их взаимодействия;
  • значение самого факта существования множества интерпретаций для развитии всего гуманитарного знания;
  • реальность того факта, что комплекс философско-методологических вопросов гуманитарных наук связан с проблемами анализа текста, что тексты являются «непосредственным предметом гуманитарного знания» (см. Кузнецов 1991,с. 128);
  • зависимость некоторых деталей предложенной модели гуманитарного знания от выбранного для анализа набора гуманитарных текстов.


Как известно, решение любой исконно философской проблемы не может быть отделено, условно говоря, от времени/эпохи “принятия решения”, от уровня тех пресуппозиций, которые определяют базовое знание исследователя. В процессе исследования проблем становления и сущности гуманитарных наук важно проанализировать как множество исторических контекстов существования данной проблематики, так и современные аспекты решения выделенных проблем.

Особенности развития гуманитарного познания с точки зрения историко-философского контекста можно проследить на примере анализа концепций:
  • Дж. Вико,
  • Ф. Шлейермахера,
  • В. Дильтея,
  • Э. Кассирера,
  • В. Виндельбанда,
  • Г. Риккерта, других философов, писавших по этой проблеме.

При этом, следует отметить, что для исходной кристаллизации/становления идей гуманитарных наук, понимания их сущности все-таки наиболее значимыми (в рамках этого первичного процесса) стали три первые фигуры: Дж. Вико, Ф. Шлейермахер, В. Дильтей. Именно их позиции будут рассмотрены в данном реферате. Анализ их позиций как раз и позволит перейти к рассмотрению современного положения дел в выделенной области.

По-видимому, можно говорить о том, что вся проблематика гуманитарных наук генетически вырастает из изучения проблем общества и истории. В этом плане значительной фигурой для кристаллизации гуманитарной идей был Джамбаттиста Вико – итальянский мыслитель конца 17 – первой половины 18 века.


Вико был одним из первых мыслителей, который начал противопоставлять общий разум индивидуальному. Он построил такую философию историю, в рамках которой утверждалось, что человеческая история отличается от естественной истории. Вико подчеркивал роль конкретных людей в осуществлении исторического процесса. Гуманитарная направленность его работ проявляется уже в названиях его основных работ: «Основания новой науки об общей природе наций», «О едином принципе мирового правопорядка…». Вико подчеркивал историческое начало в понимании общества, языка, искусства. Он проводил идею об изменчивости правовых норм, их зависимости от общественных изменений. Философия истории Вико во многом предварила идеи Гердера и Гегеля. Следует ещё раз подчеркнуть, что множество гуманитарных идей 18 – 19 веков (а, следовательно, и всего последующего времени) стало развиваться под непосредственным влиянием Вико (см. подробнее Новиков 1960, с. 259).


В истории формирования гуманитарных наук как самостоятельных наук существенно важное место занимает Ф. Шлейермахер.

Шлейермахер был одним из виднейших представителей немецкой «романтической школы» конца 18 – начала 19 веков. В истории философской мысли он рассматривается в качестве родоначальника философской герменевтики. Место Шлейермахера в области герменевтики обычно представляется следующим образом. Подчеркивается факт существования ряда специальных герменевтик, занимающихся, например, анализом библейских текстов, языковых проблем, затем – выделяется собственно идея Шлейермахера: необходимость создания универсальной философской герменевтики. Последняя форма целостной герменевтики трактовалась Шлейермахером как наука о понимании. Именно этот подход Шлейермахера к проблемам герменевтики и стал трактоваться в истории философской мысли как подход, определивший фундамент всех гуманитарных наук.

Так, например, В.Г. Кузнецов пишет, что в истории философии много раз предпринимались «попытки обоснования гуманитарного знания и построения его методологии», одной из первых и значительных попыток в этой области была герменевтика Ф. Шлейермахера. По Кузнецову, именно Шлейермахер переосмыслил старые проблемы герменевтики и «фактически обозначил проблематику дальнейших исследований в области гуманитарных наук» (см. Кузнецов, 1991 с. 12).

Тем не менее, основные свои идеи Шлейермахер формулирует во вполне определенном контексте. Это – контекст анализа проблем протестантской догматики. Герменевтические идеи Шлейермахера представлены в работах: «Рассуждения о религии» (1799), «Монологи» (1800), «Доктрина веры» (1822). Несмотря на то, что фактически целый век отделяет работы Шлейермахера от современности, он и его работы по-прежнему оцениваются в горизонте современной герменевтики, принадлежат этому горизонту. Например, в «Западной философии» Дж. Реале и Д. Антисери эта идея формулируется весьма четко и однозначно: «современная философская герменевтика обязана своим рождением Шлейермахеру» (Реале, Антисери 1997, с. 15). Продолжая развивать эту мысль, историки западной философии пишут, что «помимо простой техники понимания и толкования разных сочинений (например, священных текстов) она (философская герменевтика) осваивает саму интерпретативную структуру, характеризующую понимание как таковое. Следует сначала понять целое, чтобы стали ясны части и элементы. Необходимо, чтобы текст, интерпретируемый объект и интерпретирующий субъект принадлежали одному горизонту, были в одном круге» (см. там же).

Таким образом, уже в герменевтике Шлейермахера начали закладываться методологические идеи, направленные на анализ специфики наук о духе в их отличии от наук о природе. То есть те идеи, которые затем будут развиты В. Дильтеем и Г. Риккертом. По-видимому, можно говорить и о том, что сами идеи субъективности в познании (подробнее об этом см. в разделе по современному состоянию выделенной проблематики), идеи включенности сознания субъекта, его системы ценностей и интересов в предмет гуманитарных наук тоже берут свое начало в герменевтике Шлейермахера. Идеи Шлейермахера как бы задали саму необходимость выделения субъекта гуманитарного познания, который обладает своей системой ценностей и множеством внутренних смыслов.

Мысли, сформулированные в работах Вико и Шлейермахера, о необходимости различия наук о природе и наук о культуре продолжали развиваться не только в 19 и 20 веках, они, как представляется, вовсе не закрыты и в канун 21 века.


Следующая попытка обоснования гуманитарных наук, через выявление их сущности, была предпринята В. Дильтеем, немецким историком культуры, философом, одним из основателей современной герменевтики. Дильтеевский опыт обоснования гуманитарных наук В. Г. Кузнецов оценивает как попытку, которая «была осуществлена им с психологических позиций и на базе герменевтической методологии». Психологизм Дильтея, с точки зрения В. Г. Кузнецова, проявлялся в том, что «Дильтей считал метод понимания методом непосредственного постижения духовной целостности» (см. Кузнецов 1991, с. 54).

Дильтей разделял весь комплекс наук на науки о природе и науки о духе. Он занимается поиском обоснования гуманитарных наук. Однако, как пишет И.А. Михайлов, сам Дильтей использует не термин «гуманитарные науки», а термин «науки о духе». И.А. Михайлов в связи с этим замечает: «Обычно (так полагал и сам Дильтей) считают, что термин «науки о духе»…впервые появился в немецком языке как эквивалент понятия “moral science” из «Логики» Дж. Ст. Милля. Однако первое до сих пор найденное свидетельство, принадлежащее анонимному автору, относится к 1787 году. 1824 годом датировано первое употребление термина, несколько приближающееся к современному значению, и только в 1847 г. – практически полностью с ним совпадающее. В самом обозначении - «науки о духе» - зачастую усматривают простой аналог термина «науки о природе»….» (см. Михайлов 1998, с. 147).

С точки зрения И.А. Михайлова, классическое противопоставление гуманитарных наук и естественных наук выглядит следующим образом: «В противовес господствующим в 19 веке попыткам «научно» оформить гуманитарные науки, применив к ним методы естественных дисциплин, Дильтей пытается выявить особый, присущий только гуманитарным наукам, характер научности» (см. там же).

Позиция Дильтея, в описании И.А. Михайлова, может быть представлена следующим образом. Исходная формулировка проблемы первоначально принадлежала для Дильтея теоретико-познавательной сфере. Дильтей считал, что та фундаментальная работа, которая была проделана Кантом для естественных наук, должна быть применена к другой области знания.

С точки зрения И.А. Михайлова, в последующем Дильтей приходит к осознанию невозможности обосновать гуманитарное знание по аналогии с методом кантовской «Критики». Дильтей приходит к выводу, что «теоретико-познавательная постановка вопроса расширяется до анализа человека и человеческого мира в целом. Меняется перспектива: вместо человека как познающего субъекта, вместо разума исходным становится «целостный человек», «тотальность человеческой природы», «полнота жизни»» (см. там же).

Достаточно распространена точка зрения, в соответствии с которой здесь Дильтей резко расходится с Кантом. Для подтверждения возможности такого подхода к взаимоотношениям между Кантом и Дильтеем И.А. Михайлов приводит длинную выписку из «Введения в науки о духе» Дильтея, который говорит о том, что в «жилах познающего субъекта» Локка, Юма и Канта течет не кровь, а «разжиженный флюид разума», что в их теориях познания исчезает человек во множестве его желаний, чувств и так далее. Однако, как справедливо замечает сам Михайлов, жестких противоречий между Кантом и Дильтеем нет. Как представляется, Михайлов усматривает вполне законную взаимосвязь между кантовским познавательным субъектом и дильтеевской идеей жизни «во всей полноте её творческих потенций».

Философию Дильтея называют и герменевтической философией, и философией жизни. И то, и другое представляется правильным. И то, и другое способствует кристаллизации идей гуманитарного знания, преодолению натурализма в интерпретации наук о духе.

Жизнь, по Дильтею, проявляется не только в биологическом или прагматическом аспектах, но и как внутренняя жизнь души, как достоверность внутреннего опыта. Одна из важнейших позиций философии Дильтея заключается в том, что он утверждает необходимость разработки иной методологии для постижения жизни в смыслах её внутреннего опыта. Самодостоверность жизни через внутренний опыт человека, по Дильтею, может быть обоснована через такие методы её постижения, как:
  • понимание;
  • интерпретацию или истолкование;
  • интуитивное проникновение;
  • сопереживание;
  • вчувствование.

Для Дильтея объектом анализа становится «целостный человек» и «полнота жизни». Он разрабатывает концепцию понимания жизни. Вот как эта идея описана исследователем творчества Дильтея И.А. Михайловым. «Сформировавшуюся в различных частных гуманитарных науках методику понимания Дильтей впервые попытался применить в более общем плане – к человеческой жизни в целом, что дало исследователям основание называть Дильтея основателем философской герменевтики. Надо, однако, учесть, что термин «герменевтика» сам Дильтей применительно к собственной философии практически не употреблял. Впервые это сделал Хайдеггер в лекциях 1919 – 1925 гг. Новый импульс развитию темы «Дильтей и герменевтика» был дан в 60-х годах 20 века с появлением работы «Истина и метод» Г.Г. Гадамера. Сам же Дильтей утверждал, что основоположения наукам о духе дает психология, а не герменевтика» (Михайлов 1998, с. 149).

Дильтей в работе «Введение в науки о духе» предлагает свой вариант по построению основ для изучения общества и истории, которые затем стали называться гуманитарными науками. То есть сама идея наук о духе, или гуманитарных наук выстраивается им как идея изучения общества и истории.

Дильтей прослеживает исторический путь формирования отдельных наук и замечает, что эмансипация частных наук, которая началась на исходе средневековья, к 18 веку обозначила «растущую мощь естествознания». Однако, как отмечает Дильтей, «науки об обществе и истории ещё долго, едва ли не до середины 18 века, оставались по-прежнему в услужении метафизики». Более того, с точки зрения Дильтея, «растущая мощь естествознания стала для них причиной нового порабощения, не менее гнетущего, чем старое» (см. Дильтей 1987, с. 108).

Дильтей специально подчеркивает, что только «историческая школа» впервые смогла осуществить реальную эмансипацию исторического сознания и исторической науки. При этом, как представляется, особенно важным для Дильтея было то, что возможность эмансипации науки для него была неотделима от необходимости эмансипации сознания. Дильтей утверждает новый взгляд на историю, в соответствии с которым именно историческое развитие становится причиной возникновения любых духовных явлений и социальных идей. Он выделяет следующие области, в которых формируются социальные идеи:
  • естественное право;
  • естественная религия;
  • абстрактное учение о государстве;
  • абстрактная политическая экономия.

Дильтей выделяет и важнейшие фигуры в истории человеческой мысли, которые продуцировали социальные идеи. Это - Винкельман, Гердер, Якоб Гримм, другие. Вместе с тем он считает, что та историческая школа, которая уже существует, не сумела сломать «внутренние преграды» для своего воздействия на жизнь. Он утверждает, что исторической школе не хватает:
  • «анализа фактов сознания» как «единственного достоверного знания»;
  • «здравого отношения к теории познания и психологии» (см. там же, с. 109).

Эти недостатки исторической школы и привели её, по Дильтею, к тому, что историческая школа не смогла:
  • создать объяснительный метод;
  • «выстроить самостоятельную систему наук о духе»;
  • «приобрести влияние на жизнь» (см. там же, с. 109).

Решить же все эти нерешенные задачи, по Дильтею, невозможно путем перенесения на историю «естественнонаучных принципов и методов» (там же).

Именно анализ всех этих недостатков и привел Дильтея, как он сам пишет, к «плану обоснования наук о духе». При этом он специально замечает, что вопросы, которые его волнуют, «тревожат всякого думающего историка, юриста или политика» (там же, с. 110). Вся последующая деятельность Дильтея была направлена на обоснование наук о духе как самостоятельного целого наряду с науками о природе. Дильтей утверждает, что «эти науки выросли в практике самой жизни», а затем развились в системе университетского образования. В своем «Введении в науки о духе» Дильтей предлагает следующий обзор наук о духе, куда он включает:
  • юридическую мысль;
  • политическую мысль;
  • риторику;
  • политическое образование;
  • психологию;
  • антропологию;
  • литературу.

Дильтей приходит к выводу, что «науки о духе не образуют логически устроенного целого, которое было бы аналогично системе познания природе; их совокупность развивалась иначе и должна впредь рассматриваться так, как она исторически выросла» (см. Дильтей 1987, с. 127).

По-видимому, список Дильтея было бы интересно сравнить с тем списком гуманитарных наук, который выделяется в настоящее время. Вот, например, как этот список представлен в работе Дж Реале и Д. Антисери «Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. От романтизма до наших дней»:

«Серия так называемых гуманитарных наук:
  • психология;
  • лингвистика;
  • социология;
  • культурная антропология;
  • философия права;
  • экономика» (см. Реале, Антисери 1997, с. 581).


В рамках современного контекста эта проблематика в отечественной литературе явным образом, в качестве самостоятельной проблемы представлена в достаточно ограниченном списке работ и авторов (см. список литературы). Так, В.Г. Кузнецов в своем анализе проблем гуманитарного знания выделяет следующих отечественных исследователей в этой области:
  • Бахтин М.М.
  • Розов М.А.
  • Визгин В.П.
  • Лихачев Д.С. (см. список литературы).


Реконструкция идей гуманитарного знания, в первую очередь, на базе работы Кузнецова В. Г. и сопоставительный анализ позиций, выраженных в данной работе, с позициями в других работах по проблемам гуманитарного знания (см. список литературы) позволяют выделить следующие специфические характеристики гуманитарного знания. Гуманитарная форма знания – это такая форма знания, которая проявляется:
  1. «как существенно зависимая от социокультурных факторов»;
  2. как познание, в котором «находят широкое применение интерпретационные методы исследования. Именно они выступают в качестве ведущего приема приращения знания»;
  3. как использующее семиотические методы, то есть познание, «специфический предмет которого накладывает неизгладимый отпечаток на исследование собственно знаково-символического материала»;
  4. как диалогическое познание;
  5. как познание, которое «немыслимо без аксиологического момента, без оценки результатов познания»;
  6. как познание, в рамках которого происходит процесс теоретического осмысления места авторов текста в жизни общества.

Вместе с тем специфика гуманитарного знания проявляется и в его текстовой природе. Так, В.Г. Кузнецов, отталкиваясь от идеи текстовой природы гуманитарного знания, утверждает, что важнейшие признаки гуманитарного знания связаны с тем, что:
  • Гуманитарные явления «существуют только в мире культуры как вещи для нас»;
  • В процессе формирования предмета гуманитарного знания явным образом прослеживается его генетическая связь с проблемами человека;
  • Однажды сформировавшийся предмет гуманитарного знания способен к объективированию и противопоставлению человеку;
  • Предметы гуманитарного творчества могут становиться художественными, историческими и научными ценностями;
  • Результаты гуманитарного творчества в знаково-символической форме содержат в себе психологическую, историческую, эстетическую, этическую, научную информацию (см. Кузнецов 1991, с. 129).

Вместе с тем, с точки зрения В.Г. Кузнецова, «все программы выделения специфики гуманитарных наук, которые основываются на противопоставлении их методов методам естествознания, оказываются методологически несостоятельными. В гуманитарных науках ограниченно используются некоторые эмпирические методы исследования и проверки научных данных. Методы естественных наук также не могут быть полностью обособлены от гуманитарных средств анализа» (см. Кузнецов 1991, с. 129).

Свой вывод В.Г. Кузнецов подкрепляет более развернутым обоснованием. Так, он обращает внимание на то, что при проведении экспериментальных исследований экспериментатор сравнивает разные этапы исследований между собой. В этом смысле оказывается, что естественнонаучные исследования «нагружены» историческими методами. В свою очередь, например, историческое исследование каких-то экспедиций конца прошлого века не может обойтись без учета различных описаний исторического, географического, зоологического и ботанического типа.

С точки зрения В. Г. Кузнецова, проблема выделения предмета гуманитарного познания может быть рассмотрена, по крайней мере, в рамках трех подходов:
  1. Согласно первому подходу, необходимо провести полное размежевание предметных областей и методов гуманитарного и естественнонаучного знания. При таком подходе, как считает Кузнецов, гуманитарное знание и естествознание рассматриваются как две «обособленные друг от друга сферы человеческого познания». Такая позиция проводится в философии жизни, философской герменевтике, экзистенциализме, «понимающей социологии» (см. Кузнецов, 1991 с. 125).
  2. При втором подходе, признавая различие предметных областей гуманитарного и естественнонаучного знания, утверждается необходимость «использования в гуманитарном познании методов точных наук. Здесь гуманитарный идеал научности как бы подгоняется под естественнонаучный». Отрицается всякая специфика приемов в гуманитарном знании. Эта точка зрения присуща первому позитивизму (см. Кузнецов, 1991 с. 126).
  3. При третьем подходе гуманитарному знанию просто отказывают в статусе научного знания. Научным считается только то, что относится к области естественных наук. Это позиция неопозитивизма (см. там же).


Гуманитарное знание, в соответствии с позициями Ф. Шлейермахера, М.М. Бахтина, других мыслителей, принципиально диалогично и опирается на текст. В то время как естественнонаучный цикл наук – нет. Более того, объектом исследования гуманитарного познания является текст, а результатом анализа - построение его модели.

Возникает вполне закономерный вопрос - что же такое текст?


Текст для гуманитарного познания оказывается средоточием всех проблем. Отдельную проблему составляет необходимость определения того, что такое текст. В работе Г. В. Сориной ««Имей мужество пользоваться собственным умом». Диалог, вопросно-ответные процедуры в процессе образования» следующим образом (с опорой на соответствующие словарные статьи) представляется идея текста.

«Понятие “текст” (от лат. textus - ткань, сплетение, соединение) и группа связанных с ним понятий: “текстология” (от текст и греч. logos - слово, понятие, наука), “теория текста” (от греч. theoria - исследование) анализируются, наряду с другими, в Литературном энциклопедическом и Лингвистическом энциклопедическом словарях. К сожалению, статьи, посвященной проблемам текста, нет в Философском энциклопедическом словаре, хотя сама проблематика носит вполне выраженный, в том числе, философский характер» (см. Сорина 1992, с. 12).

На базе анализа только словарных статей, как замечает Г.В. Сорина, можно сделать вывод, «что разные исследователи дают разную характеристику этого понятия, что в зависимости от области рассуждения под текстом можно понимать любую связную и цельную последовательность любых знаков, любую форму коммуникации, в том числе обряд, танец, ритуал, а не только последовательность вербальных (словесных) знаков. Однако под текстом можно понимать и только письменную или печатную реализацию речевого высказывания или сообщения в отличие, например, от их устной реализации. Из словарных же статей становится ясным, что текст анализируется в зависимости от его структуры, от его соотнесенности с внеязыковой действительностью. Текст можно анализировать с точки зрения того, как он конституируется автором, а можно с точки зрения его отношения со своими возможными читателями, его можно изучать как “язык в действии”, а можно с точки зрения его связности и цельности и т.д., и т.д.» (см. там же, с. 12).

В работе показывается, что в рамках отечественной гуманитаристики очень важна для трактовки понятия «текст» позиция М. М. Бахтина. Бахтин исходил из того, «что гуманитарная мысль возможна лишь как мысль о чужих мыслях, смыслах, значениях, что реализована она может быть только в виде текста. “Каковы бы ни были цели исследования, исходным пунктом может быть только текст”» (см. Бахтин 1976, с.124).

Бахтин писал, что всякий текст является результатом деятельности определенного субъекта (автора), который выражает свои мысли в устной или письменной, печатный форме. По Бахтину, понять особенности гуманитарных текстов можно лишь с учетом позиции второго субъекта. По Бахтину, второй субъект воспроизводит (для той или иной цели, в том числе и исследовательской) чужой текст, комментирует его, оценивает его, возражает ему.

«По Бахтину, в гуманитарном мышлении всегда проявляется как бы стенограмма особого рода диалога, в котором складываются сложные отношения между текстом как предметом изучения и обдумывания и возникающим вокруг него контекстом, в котором формулируются вопросы, возражения и тому подобное. В этом случае происходит как бы “встреча двух текстов: готового и создаваемого реагирующего текста, - следовательно, встреча двух субъектов, двух авторов” (см. там же, с.127). Бахтин формулирует равноправность двух авторов: написавшего и исследующего. По Бахтину, автор в различных формах выражает себя в текстах своих произведений, а однажды созданный текст живет уже своей собственной самостоятельной жизнью» (см. Сорина 1992, с. 13).


Следует отметить, что проблемы гуманитарного знания обсуждаются не только в специальных работах по выделенной проблематике. Актуальность этой проблематики приводит к тому, что она как бы «просвечивает» в целом ряде работ, в которых явным образом не ставится задача анализа проблем становления и сущности гуманитарного знания.

Такое положение дел объясняется тем, что решение вопросов о возникновении и сущности гуманитарного знания опирается на решение целого комплекса иных проблем. Следует вновь подчеркнуть, что очень четко этот комплекс выделен в работе В. Г. Кузнецова «Герменевтика и гуманитарное познание» М.: МГУ, 1991. Отталкиваясь от работы В. Г. Кузнецова с учетом множества иных работ (см. список литературы), этот комплекс проблем можно уточнить следующим образом. Гуманитарное познание направлено на:
  • анализ места и роли субъекта познания в решении проблем гуманитарного знания;
  • исследование коммуникативной среды как в истории культуры, так и в современности;
  • исследование феноменов понимания и интерпретации предметного смысла выделенных для анализа текстов;
  • анализ идей понимания и интерпретации как таковых;
  • обеспечение единства культурно-коммуникативной среды;
  • анализ проблем взаимоотношений между субъектом и объектом в процессе «творения» «внешнего мира»;
  • исследование проблем диалога, его места в оформлении соответствующей культурно-коммуникативной среды;
  • выявления места культурно-исторических традиций, знаково-символическими форм репрезентации в формировании коммуникативного пространства;
  • роль человеческой психологии в становлении различных форм знания;
  • внимание к проблемам психологизма – антипсихологизма в культуре.

В свою очередь, решение каждого из выделенных вопросов может содержать самостоятельный список подвопросов.

ЛИТЕРАТУРА


Алексеев С.А. (Аскольдов). Шлейермахер // Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 3. М., 1995, с. 241 - 244.

Антипов Г.А., Донских О.А. Текст как явление культуры. Новосибирск, 1989.

Арутюнова Н.Д. Дискурс. Статья // Лингвистический энциклопедический словарь. М., Советская энциклопедия, 1990, с. 136 - 137.

Бак Д.П., Кузнецова Н.И., Филатов В.П. Границы интерпретации в гуманитарном и естественнонаучном знании // Вопросы философии 1998, с. 144 – 150.

Бахтин М.М. «К методологии гуманитарных наук» // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

Бахтин М.М. Проблема текста (опыт философского анализа) // Вопросы литературы,1976, №10.

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

Белый Андрей. Символизм как миропонимание. М., 1994.

Гадамер Х.Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988.

Герменевтика // Христианство: Энциклопедический словарь. В 2 т. М., 1993. Т.1.

Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985.

Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт построения основ для изучения общества и истории // Зарубежная эстетика и теория литературы 19 –20 вв. Трактаты. Статьи. Эссе. М.: МГУ, 1987.

Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии, 1988, №4.

Кузнецов В. Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: МГУ, 1991.

Лихачев Д.С. О филологии. М., 1989.

Лихачев Д.С. Текстология. М., Л., 1962.

Лопухин А. П. Герменевтика // Христианство. Энциклопедический словарь. Т.1. М., 1993, с. 410.

Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1970.

Малахов В. С. Герменевтика // Современная западная философия. Словарь, М., 1991, с. 74 –76.

Михайлов И.А. Вильгельм Дильтей // История философии. Запад –Россия – Восток. Книга третья. М., 1998, с. 145 –152.

Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер. М.: Прогресс-Традиция, 1999.

Новиков Н. Вико // Философская энциклопедия. Т.1. М., 1960, с. 259.

основание. М., 1988.

Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1983.

Проблемы гуманитарного познания. Новосибирск, 1986.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. От романтизма до наших дней. СПб., 1997.

Риккерт Г. Исторические науки о культуре // Культурология ХХ век: антология. М., 1994.

Сорина Г.В. «Имей мужество пользоваться собственным умом». Диалог, вопросно-ответные процедуры в процессе образования. М., 1992.

Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1988.

Фуко Мишель. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977.





>