М. М. Розенталь принципы диалектической логики глава III закон

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4

Закон отрицания отрицания. Диалектическое развитие находит свое дальнейшее выражение в законе отрицания отрицания. Этот закон имеет важное значение для понимания основной тенденции, направления развития явлений и тех процессов, которые их обусловливают. Его роль в познании также очень велика, он по праву должен считаться одним из коренных оснований логики процесса познания (31).

Действию отрицания отрицания присущи два важных момента: 1) момент диалектического отрицания в процессе развития и 2) момент синтеза отрицающего с отрицаемым, сопровождающегося возвратом к исходному моменту на высшей основе. Обе эти стороны свидетельствуют об органической связи данного закона диалектики с уже рассмотренными законами. Отрицание как момент развития есть результат противоречивой природы вещей. Предмет содержит в себе нечто противоположное своей сущности, иное самого себя, и это иное есть его отрицание, свойственное ему в силу развития, изменения. Предмет как тождество бытия и небытия и означает, что утверждение и отрицание его существования находятся, пользуясь гегелевским выражением, не вне взаимного соприкосновения, а в единстве. Если бы противоположности не находились в единстве, в отношениях взаимопроникновения, то отрицание не выступало бы в качестве закономерного этапа процесса развития, изменения. Оно возникало бы лишь в точках случайного, внешнего соприкосновения двух предметов.

При помощи отрицания реализуется превращение вещи в свою противоположность, т. е. перерыв постёпенности, количественных изменений и переход, скачок в новое качество.

Диалектическая природа отрицания заключается в том, что оно «не разрешается в нуль», т. е. в ничто, не способно дать жизнь новому, а есть условие, момент развития. Отрицание есть условие развития, во-первых, потому, что оно уничтожает то, что мешает, тормозит, сковывает дальнейшее развитие, и, во-вторых, потому, что оно удерживает положительное в уничтожаемом, будучи вследствие этого моментом связи различных ступеней развития, источником преемственности между ними.

Однако первым отрицанием не заканчивается развитие. Утверждение и отрицание — две односторонние крайности, которые в дальнейшем развитии снимаются высшей ступенью, представляющей собой, синтез всего положительного, содержащегося в них, но синтез не как простое суммирование предыдущего, а как новое качество. В этом новом качестве старое (его положительные элементы) преобразовано и подчинено новому. Эта высшая ступень есть «отрицание отрицания». Вследствие того что второе отрицание отрицает: первое, на этой , ступени происходит как бы возврат к исходному пункту, с которого началось развитие,; воспроизводятся некоторые его черты и свойства. Двойное отрицание ведет к восстановлению на новой, высшей основе этих некоторых особенностей исходного пункта развития.

Благодаря этим процессам развитие, представленное в целом, имеет не прямолинейную, а спиралевидную форму. Самое существенное в законе отрицания отрицания то, что действием этого закона, в совокупности с другими законами диалектики обусловливается поступательный, прогрессивный характер развития. Эта основная тенденция изменений находит свое выражение в развитии природы и общества. В полной мере это относится и к мышлению.

Логика развития мышления, познания целиком подчиняется действию этого закона. Рассмотрим это под углом зрения вышеуказанных двух моментов, характеризующих сущность закона отрицания отрицания. При том, чтобы яснее и резче очертить весь процесс познания с точки зрения этого закона, рассмотрим сначала первый его отрезок — движение мысли от утверждения положительного к отрицательному, а затем второй отрезок, — от первого отрицания ко второму или, что то же самое, от отрицания к новому утверждению.

Ни исторически, ни логически познание не двигалось бы; вперед, если, бы в его развитии не содержалось как важнейший элемент диалектическое отрицание. Здесь, пожалуй, более полно и ярко, чем где-либо, обнаруживается тот факт, что отрицание выступает как единство отрицания и утверждения, как «снятие», в котором осуществляется связь между ступенями развития, как одновременное отрицание старого и сохранение, удержание положительных сторон последнего. Гегель справедливо писал по этому поводу: «Удерживать положит тельное в его отрицательном, содержание предпосылки—в ее результате, это—самое важное в разумном познании...» (32). Эта мысль содержится в последней главе «Науки логики», в которой дается глубокое изложение процесса логического познания как отрицания отрицания. В. И. Ленин высоко оценил эту главу в «Философских тетрадях», указав, что она «почти не содержит специфически идеализма, а главным своим предметом имеет диалектический метод»(33).

Чтобы показать, какую важную роль в процессе развития познания, играет диалектическое отрицание, проанализируем сначала движение познания в историческом плане. Совершенно ясно, что только благодаря связи между положительным и отрицательным возможно движение познания вперед. Если бы отрицание имело абсолютный характер, было бы «абстрактным отрицанием», т. е. отбрасывающим достигнутое ранее, не опирающимся на него в своем движении, то наука не способна была бы и шагу сделать вперед, не было бы никакой истории науки. История складывается из моментов, утверждения и отрицания тех или иных идей, теорий, гипотез, понятий, но так, что отрицание вытекает из утверждения, утверждение — из отрицания, т. е. история представляет собой связь и взаимодействие этих двух процессов. История познания возможна лишь поскольку отрицательное сберегает в себе положительное. Познание не могло бы двигаться, если: бы оно складывалось из суммы абстрактных отрицаний. Но именно на наличие подобных отрицаний в природе и мышлении ссылаются некоторые опровергатели закона отрицания отрицания.

Упоминавшийся уже С. Хук недоволен тем обстоятельством, что Энгельс, излагая закон отрицания отрицания и иллюстрируя его на простом примере роста ячменного зерна, указывает, что отрицание отрицания возможно лишь при нормальных условиях, т. е. в случае с ячменным зерном оно осуществится; если семя посадить в землю, если будут соответствующие метеорологические условия и т. п. А что получится, говорит Хук, если семя варят, приготовляют и потребляют? Закономерен этот процесс или нет? Если он, закономерен, то тогда никакого отрицания отрицания с зерном не произойдет. Отсюда он делает вывод о том, что закон отрицания отрицания не универсален не всеобщ. Раз нужны определенные условия для роста ячменного зерна, заявляет он, тогда допущение того, что условия не всегда сопровождают рост, нарушает универсальность закона.

Хук не разобрался или делает вид, что не разбирается в элементарных вещах. Размалывание, варка и поглощение зерна по отношению к закономерному произрастанию зерна есть абстрактное, голое, «зряшное» отрицание, делающее невозможным весь цикл его развития. А закон отрицания отрицания это — закон развития. Вместо того чтобы машину пустить в ход и заставить ее работать, ее можно разбить, уничтожить. Следует ли из этого вывода то, что законы, согласно которым создана и функционирует машина, не действительны, не всеобщи для этой и других подобных машин?

И в истории науки имели места «абстрактные» отрицания — скажем, отрицание средневековыми богословами достижений античной науки или отрицание немецко-фашистскими «учеными»-расистами достижений науки новейшего периода. Но от такого рода отрицаний наука не движется вперед. Было бы, однако, не верным на; этом основании делать заключение о недействительности или об ограниченном характере рассматриваемого закона. Напротив, подобные факты подтверждают то, что лишь диалектическое отрицание есть условие развития объективных предметов, познания, науки. Реальная история познания служит достаточно веским основанием для доказательства этого положения в применении к науке.

Излагая историю развития человеческих знаний, сами творцы науки часто подчёркивают закономерную связь различных представлений в истории науки. Например, А. Эйнштейн и Л. Инфельд, показывая переход от старых, механистических представлений, сводивших все явления природы к взаимодействующим между частицами силам, к теории поля, указывают: «... было бы неверным считать, что новое воззрение — теория поля... разрушает достижения старой. Новая теория выявляет как достоинства, так и ограниченность старой теории и позволяет нам оценить старые понятия с более глубокой точки зрения. В теорий Максвелла, например, мы еще находим понятие электрического заряда, хотя заряд понимается только как источник электрического поля. Так же справедлив и закон Кулона; он содержится в уравнениях Максвелла, из которых его можно вывести в качестве одного из многих следствий. Мы можем применять старую теорию всякий раз, когда исследуются факты в той области, где она справедлива» (34).

Новая теория выявляет достоинства и преодолевает ограниченность старой — в этом суть диалектического отрицания в процессе познания. Без такого процесса нет и не может быть движения познания.

Рассмотрим ещё один пример. Новая формулировка периодического закона, ставшая возможной на почве данных современной физики, безусловно была «отрицанием» старой формулировки Менделеева, открывшего этот закон. Менделеев считал, что свойства химических элементов находятся в периодической зависимости от их атомных весов. Согласно современным воззрениям, они изменяются периодически, в зависимости от величин зарядов атомных ядер элементов. Ясно, что здесь налицо отрицание, но отрицание не абстрактное, а диалектическое, ибо новая формулировка опирается на закон, обоснованный учением Менделеева, и удерживает все положительное в нем, т. е, сущность самого закона. Поэтому здесь есть движение познания, развитие мысли, история науки.

Точно так же теория стоимости Маркса отрицала трудовую теорию стоимости Смита и Рикардо. В самой теории классиков английской политической экономии, т. е. в ее положительном содержании, было и её отрицание, поскольку это был лишь первый подход к научному определению стоимости, требовавший дальнейшего развития, углубления. Мы берем процесс познания в чистом виде, сознательно отвлекаясь в данном случае от многих; усложняющих его обстоятельств, каковы, например, социальные корни той или иной теории и т. п.

Нет смысла увеличивать число подобных примеров, поскольку ими полна история познания. Но было бы неверно воспринимать их в качестве простых Иллюстраций указанного закона, ибо они — проявление сущности познания. Все движение познания от относительных истин к истине абсолютной есть цепь утверждений и отрицаний, ведущих к сгущению, накоплению, концентрации элементов абсолютной истины.

Таким образом, вне момента Диалектического отрицания, движения мысли от утверждения к отрицанию необъяснима логика истории мысли или, если угодно, историческая логика развития познания.

К такому же выводу мы придем, если рассмотрим движение мысли в логическом аспекте, свободном от усложняющих его исторических обстоятельств и условий. Здесь формы отрицания чрезвычайно разнообразны. Если началом движения мысли является непосредственное, то оно отрицается опосредствованным, конкретное отрицается абстрактным, чувственное — рациональным, единичное — всеобщим, слитное — расчлененным, индукция —- дедукцией, тождество — различием и т. д. При этом каждое из этих отрицаний содержится в самом положительном и диалектически из него развивается.

В каком бы из этих многочисленных аспектов мы ни рассматривали начало движения мысли, оно всегда будет требовать своего отрицания. Возьмем такое начало, которое действительно выступает в качестве исходного пункта познания, как единичное или ряд единичных явлений. В качестве начала внешне воспринимаемое явление есть простое и непосредственное, и существенные его стороны, свойства, определения дремлют еще в его лоне, т. е. не выявлены и не осознаны. Поэтому и требуется движение мысли от утверждения и положительного; к своему отрицанию, дабы возможен стал процесс определения вещи. Результатом этого движения будет абстракция, всеобщее, с помощью которых явление как нечто слитное, конкретное расчленяется и обогащается определениями, постигается в своей сущности.

Например, от отдельных фактов классовой борьбы в антагонистическом обществе познание переходит к. раскрытию всеобщего закона, согласно которому классовая борьба в таком обществе неизбежна. Этот переход есть отрицание простоты и непосредственности первоначально воспринимаемых единичных фактов: единичное осознается как всеобщее. Через такое отрицание раскрывается существенное и всеобщее свойство антагонистического общества, «всеобщее» становится зеркалом, в котором единичное находит свое существенное отражение. Без такого «отрицания» единичного всеобщим невозможно познание сущности первоначального утверждения, констатирующего единичные факты классовой борьбы. Диалектический характер этого отрицания очевиден, ибо, хотя единичное посредством отрицания как бы растворяется в общем, оно не пропадает, а «снимается» им, преобразуется в существенное, сохраняя себя во всеобщем.

Рассмотрим ещё такой пример. Свобода воли человека есть то непосредственное, на что мы наталкиваемся прежде всего, когда пытаемся разобраться в истории общественной жизни. Но дальнейшее изучение, этого вопроса, переход от непосредственного к опосредствованному, раскрывает детерминированность человеческой воли, т. е. отрицает свободу воли. Открытие того факта, что за свободой общественной деятельности людей скрывается историческая необходимость, в. конечном счете определенные материальные условия их жизни, составило эпоху в развитии общественной науки. Но необходимость не снимает свободы воли, лишь объясняет её, в силу чего, и данное отрицание имеет диалектический характер.

Однако первым отрицанием движение мысли к истине не заканчивается, и мы должны проанализировать дальнейший путь — движение познания от первого отрицания ко второму или к новому утверждению. Хотя первое отрицание и удерживает в отрицательной форме положительное, оба они — положительное и отрицательное — суть противоположности и в своей односторонности не истинны. Сколько недоразумений возникает на почве расхождения, противоречия явлений и сущности, единичного и общего, конечного и бесконечного, ибо хотя одно путем движения мысли и осознается из другого, но их единство никогда невозможно обнаружить непосредственно. Только снятие этой противоположности в форме высшего единства завершает отдельный цикл познания и приводит к конечному результату—к истине. Отсюда необходимость второго отрицания. В избранном нами примере от осознания общего закона классовой борьбы мы возвращаемся к единичным фактам, к конкретным событиям, но уже на основе, обогащенной первым отрицанием, в свете знания закона явлений. На этой ступени явление выступает уже как единство непосредственного и опосредствованного, явления и сущности, единичного и общего.

Если продолжить рассмотрение примера со свободой воли человека, то от осознания необходимости; детерминированности человеческой деятельности мысль возвращается к первоначальному утверждению о том, что свобода воли существует, но что она представляет собой в сущности познанную необходимость. Формула «свобода как осознанная необходимость» наглядно синтезирует непосредственное с опосредствованным, положительное с отрицательным на высшей, научной основе.

Если на первом отрезке пути задача состояла в том, чтобы найти истину утверждения, положительного в отрицательном, то теперь нужно истину самого отрицательного найти в положительном, т. е. в новом утверждении, в возврате к положительному.

Таким образом, в результате второго отрицания мы снова возвращаемся к утверждению, к положительному, откуда началось движение мысли, но на новой, высшей основе. Отдельный цикл движения познания завершается в той же точке, которая составляла исходный пункт, поэтому ему присуща форма круга или витка на бесконечной спирали движущегося вперед познания.

При этом следует подчеркнуть, что новое утверждение, представляющее собой возврат к исходному, аналогично с ним лишь по форме, в действительности же оно неизмеримо богаче, поскольку, пройдя через двойное отрицание, начало раскрыло все свое содержание. Движение от утверждения к отрицанию и от него снова к утверждению есть форма поступательного движения мысли, так как на каждой новой ступени не утрачивается содержание предыдущей, а, напротив, оно обогащается, обрастает новыми, более глубокими определениями.

Весь обрисованный выше процесс движения мысли В. И. Ленин подытожил в следующих словах: «...По отношению к простым и первоначальным, „первым" положительным утверждениям, положениям etc. „диалектический момент", т. е. научное рассмотрение, требует указания различия, связи, перехода. Без этого простое положительное утверждение неполно, безжизненно, мертво. По отношению к „2-му", отрицательному положению „диалектический момент" требует указания„единства", т. е. связи отрицательного с положительным, нахождения этого положительного в отрицательном. От утверждения к отрицанию — от отрицания к „единству" с утверждаемым, - без этого диалектика станет голым отрицанием, игрой, или скепсисом...» (35).

Отрицание отрицания есть всеобщая логическая форма движения познания. Эта форма движения находит свое проявление и в сфере чувственного познания, что в свое время блестяще показал И.М. Сеченов. Он доказывал, что процесс чувственного познания начинается со «слитного» воспринимания предмета или группы предметов, затем идет к расчленению этой слитности, к выявлению отдельных сторон, свойств вещей, а затем снова возвращается к слитному чувствованию. Он писал по этому поводу: «Для всякого сгруппированного чувствования мыслимы два противоположных течения в сознании: переход от группы к отдельному члену и переход от отдельного члена к группе. В области зрения первому случаю соответствует, например, видение в первый миг целой группы или картины, а затем видение какой-нибудь одной части предпочтительно перед прочими (части, на которую, как говорится, обращено внимание), а второму—воспоминание целой картины по намеку на одно из ее звеньев» (36).

Еще более ярко и всесторонне обнаруживает себя, эта форма движения мысли в процессе всего познания. Процесс развития познания состоит из множества малых кругов, внутри которых движение познания совершается в форме отрицания отрицания. Так, например, соотношение между анализом и синтезом таково, что начиная с анализа мы переходим к синтезу и от него снова к анализу, но уже опосредствованному синтезом. Или, наоборот, начиная с синтеза, мы переходим к анализу, а этот последний открывает возможности для более глубокого синтеза. В этой же логической форме движется мысль от единичного к общему и от общего к единичному, взятому в единстве с общим; от конкретного — к абстрактному и от этого последнего снова, к конкретному; от гипотезы — к теории и от нее к более широким гипотезам; от теории — к практике, к опыту и от опыта, практики к более глубокой теории или наоборот, и т. д.

И. П. Павлов писал, что, прежде чем изучить факты, очень важно иметь хотя бы предварительную идею, на, которую можно было бы «цеплять» факты. От фактов же познание идет снова к общей идее, но уже на новой, «фактической» основе. Знаменитый химик Д. Дальтон писал, что, «хотя мы и должны остерегаться того, чтобы какая-либо теория, противоречащая опыту, не ввела нас в ошибку, все же чрезвычайно целесообразно создавать некоторые предварительные представления о предмете нашего исследования, направляя тем самым себя по определенному пути исследования» (37). И в этом случае движение мысли направляется от предварительной идеи (первоначального утверждения) к фактам и проверке ее на опыте и от опыта назад к идее, но уже опосредствованной и проверенной опытом. Таков, очевидно, общий способ исследования.

Одним словом, какую бы сторону процесса познания ни рассматривать, везде мы обнаружим движение мысли по закону отрицания: отрицания. Поэтому этот закон есть один из важнейших законов познания.

Здесь нет нужды специально рассматривать процесс движения мысли от первого отрицания ко второму в историческом развитии познания, общеизвестны примеры, указанные в свое время Энгельсом (38). В ряде работ эта форма исторического развития познания рассмотрена на материале конкретных наук (39). По сравнению с логическим процессом познания, протекающим ,в сравнительно короткие промежутки времени, исторические циклы развития той или иной теории или системы взглядов охватывают значительно более длинные периоды, опосредованы целым рядом обстоятельств, и поэтому здесь отрицание отрицания проявляется в более сложной, запутанной форме. Подчеркивая всеобщий характер закона отрицания отрицания, следует предостеречь от упрощения чрезвычайно сложного процесса исторического развития познания, нельзя подгонять его под какую-то обязательную, всюду одинаково проявляющуюся схему. Что же касается общей тенденции, выражаемой понятием отрицания отрицания, то в историческом процессе развития познания она столь же реализуется, как и в логическом процессе. Об этом говорит и приведенный выше пример из книги «Эволюция физики». Если до возникновения теории поля все явления природы сводились к частицам и силам, действующим между ними, а в последующий период — к одностороннему выпячиванию поля, то новая ступень в развитии науки характеризуется стремлением к такому объяснению, в котором односторонности прежних представлений снимаются, а вещество и поле, прерывное и непрерывное объединяются воедино в высшем синтезе.

Закон отрицания отрицания имеет значение для построения системы понятий, категорий, законов как конкретных наук, так и самой логики, для правильного подхода к вопросу о взаимоотношении понятий, принципах выведения их друг из друга. Любая наука невозможна без системы категорий, понимаемой диалектически как подвижной, развивающейся системы. Понятия, категории, законы науки, не находящиеся во взаимосвязи и в определенных отношениях между собой, не способны отразить развитие, изменение. Не приведенные в систему, они будут эмпирической грудой бессвязных, сосуществующих друг подле друга форм, но не

Blog

М. М. Розенталь принципы диалектической логики глава III закон