Л. М. Непомнящий «Каждый день — ударный!» 1980 г. Очерк 18 Интенсификации производства — энтузиазм и творчество молодых

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3

Л.М.Непомнящий «Каждый день — ударный!» 1980 г.

Очерк 18

Интенсификации производства — энтузиазм и творчество молодых

Вторая половина 1960-х – 1980-е гг. – так называемый период «развитого социализма» – сложное время в истории советской плановой экономики. Экстенсивный хозяйственный механизм, основанный на принципе непрерывного увеличения производственных фондов и численности занятых в сфере материального производства, оказался слабовосприимчивым к новым требованиям эпохи научно-технической революции (НТР), став причиной «застойных» явлений в производящих отраслях экономики страны, в первую очередь, промышленности. Внешним проявлением экономического «застоя» стало устойчивое падение среднегодовых темпов роста объёмов производства и производительности труда; снижение фондоотдачи; крайне медленное в условиях НТР обновление производственных фондов, внедрение новых образцов оборудования и передовых технологий; увеличение объёмов незавершённого капитального строительства. Наиболее сильно подобные тенденции проявились во второй половине 1970-х – первой половине 1980-х гг. – в период 10-й и 11-й пятилеток.

Тем не менее, судя по официальным заявлениям, советское руководство осознавало огромное значение НТР в развитии материального производства: как в увеличении его абсолютных показателей (производительность труда), так и в росте эффективности на базе широкого внедрения высокопроизводительных и одновременно ресурсосберегающих технологий. Последнее обстоятельство имело чрезвычайную важность в условиях непрерывно возрастающих государственных расходов на сельское хозяйство; добычу сырьевых ресурсов для индустрии, испытывающей их постоянную нехватку по причине исключительной материало- и энергоёмкости производственных технологий; исчерпания к 1970-м гг. резервов роста трудовых ресурсов^¹.

К внедрению достижений НТР в производство советское руководство подталкивало и опасение проиграть экономическое соревнование с развитыми странами Запада, ставшими на путь интенсивного применения наукоёмких технологий, что могло подорвать международный авторитет СССР, ставило под сомнение эффективность социалистической системы хозяйства и создавало проблемы военно-стратегического характера.

С середины 1950-х гг. в народном хозяйстве страны был провозглашён, а в 1960-е гг. практически закреплён курс на научно-технический прогресс – непрерывное и массовое внедрение научно-технических достижений в сферу материального производства, прежде всего, промышленность, как его основу. Наиболее выраженное проявление данный курс получил в 1970 – 1980-е гг. в государственной экономической доктрине «интенсификации» – увеличении объёмов производства почти исключительно за счёт модернизации оборудования и технологических процессов на действующих предприятиях; повышении его эффективности на базе механизации автоматизации и роботизации, рационального использования производственных фондов, энергоресурсов, сырья и материалов. Кроме того, упор на ресурсосберегающие технологии и официальный перенос в 1960-е гг. центра тяжести экономической политики правительства с построения материально-технической базы социализма на повышение материально-культурного уровня жизни населения, реальный рост его доходов в 1970 – 1980-е гг., как никогда остро, поставили проблему качества продукции, что также нашло отражение в доктрине «интенсификации». Неслучайно, 10-я пятилетка 1975 – 1980 гг. была официально объявлена «пятилеткой эффективности и качества».

Курс на научно-технический прогресс и интенсификацию производства лёг в основу практической деятельности всех его организаторов: партийных и хозяйственных органов, а также административных придатков КПСС – профсоюзов и комсомола. В частности, организационно-производственные задачи тамбовского комсомола, сформулированные в 1968 г. на областной конференции, нацеливали первичные организации местных предприятий на рост производительности труда рабочей молодёжи, активное участие в механизации производственных процессов, повышение качества продукции при снижении её себестоимости, поддержание режима экономии и бережливости. По существу, перед местным комсомолом в 70 – 80-е гг. ставились традиционные задачи распространения передовых методов труда, борьбы с браком, поддержания трудовой дисциплины, снижения текучести молодых рабочих кадров, доходившей до 30 %, контроля за расходованием материальных ресурсов. Особое внимание обращалось на развитие среди молодёжи научно-технического творчества, что в рамках производственной практики фактически означало поощрение рационализаторско-изобретательской деятельности^¹.

Разговор об организационной роли тамбовского комсомола в процессе индустриального производства эпохи «развитого социализма» хотелось бы начать с цитаты из выступления первого секретаря Тамбовского обкома ВЛКСМ А.П. Тюрина на XXV областной комсомольской конференции (январь 1987 г.): «Роль комсомольской организации заключается в том, чтобы каждый комсомолец и комсомольская организация в целом, имели конкретное дело, активно влияли на производственную дисциплину, создание и работу комсомольско-молодёжных коллективов. Участвуя в работе партийных, советских и профсоюзных выборных органов, комсомольцы непосредственно решают вопросы, связанные с управлением производством. Используя право законодательной инициативы, комсомольская организация имеет право выходить с предложениями перед администрацией»^².

Приведённая цитата, с одной стороны, является лишним подтверждением невозможности выделения какой-либо самостоятельной, нормативно закреплённой, руководящей комсомольской линии на производстве среди молодёжи, что ставит исследователя хозяйственной деятельности ВЛКСМ перед необходимостью давать материал о работе комсомольцев (а заодно – и остальной молодёжи) в качестве рядовых участников производства – исполнителей поручений партийно-хозяйственных органов предприятий, обладавших необходимым административным и финансовым стимулирующим ресурсом. На их фоне прямые управленческие возможности комсомола – личный пример и массово-разъяснительная работа – выглядят более чем скромно. С другой стороны, организации ВЛКСМ на предприятиях обладали реальной возможностью воздействия на своих членов, как по внутрисоюзной, так и по внутризаводской линии через содействие в выделении передовым работникам дополнительных денежных премий, льготных санаторно-курортных путёвок, жилья, выдачу различных рекомендаций и характеристик, наложение комсомольских дисциплинарных взысканий. Не сбрасывались со счетов и средства морального стимулирования, например, почётные грамоты и нагрудные знаки ЦК ВЛКСМ: «Молодой гвардеец пятилетки», «Молодой отличник качества» и др. Учитывая, что во второй половине 1970-х гг. комсомольская прослойка среди тамбовской молодёжи соответствующего возраста приближалась к 50%, а в 1980-е гг. составляла около 60%, следует признать определённую экономическую значимость организационных возможностей комсомола^¹.

Данный вывод в какой-то мере подкрепляется кадровыми показателями по индустриальному сектору областного производства.

Удельный вес тамбовской молодёжи в областном индустриальном секторе в эпоху «развитого социализма» был по-прежнему значителен, доходя до 50% в конце 1960-х гг. и составляя, примерно, 30 – 35 % в 1970 – 1980-е гг. Многотысячными молодёжными коллективами в эти годы располагали такие крупные предприятия как тамбовские заводы «Ревтруд», «Электроприбор», подшипников скольжения, мичуринский завод «Прогресс», котовский завод им. 50-летия СССР. Доля же комсомольцев на отдельных предприятиях доходила до 60 – 70 % численности трудовых коллективов. Скажем, на «Прогрессе» в начале 1970-х гг. члены ВЛКСМ составляли 50% всех работающих^¹.

Общая численность комсомольцев, занятых на предприятиях промышленности, транспорта и строительства, составляла в 1970 – первой половине 1980-х гг. порядка 40 – 45 тыс., в том числе 30 – 35 тыс. было занято в промышленности. Таким образом, тамбовские комсомольцы составляли около 20 % промышленно-производственного персонала области, а среди промышленных рабочих их доля доходила до 25 %^².

Освещая опыт организационной работы комсомольских органов Тамбовщины по повышению эффективности производства, следует, прежде всего, отметить многообразие организационно-производственных форм, используемых ВЛКСМ в 70 – 80-е гг.: слёты молодых передовиков производства, смотры научно-технического творчества, круглые столы и научно-технические конференции, встречи с передовиками и ветеранами труда, вечера трудовой славы, посвящение в рабочий класс, различные конкурсы: молодых рационализаторов, профессионального мастерства («Лучший по профессии», «Мастер – золотые руки», «Отличник качества»). Некоторые из перечисленных акций носили рекламный характер.

Наибольшее распространение подобные формы работы с молодёжью в 1970-е гг. получили в комсомольских организациях Тамбова, Мичуринска и Котовска, то есть, наиболее крупных промышленных центров области. Среди городских комитетов ВЛКСМ, следует, в первую очередь, выделить опыт работы Мичуринского горкома, в 70-е гг. активно и главное – систематически, вникавшего в производственный процесс на предприятиях города. Специально образованный при горкоме штаб принимал непосредственное участие в планировании молодёжных производственных обязательств, используя рекомендации мастеров, инженеров и экономистов предприятий. Такой подход позволил свести к минимуму одну из главных язв «социалистического соревнования» – абстрактность и экономическую необоснованность трудовых обязательств. Регулярное подведение итогов выполнения принятых молодыми рабочими обязательств в сочетании с системой морально-материального поощрения передовиков (вымпелы, почётные грамоты, денежные премии) позволило Мичуринскому горкому добиться реального выполнения стоящих перед комсомолом хозяйственных задач. В конце 1970-х гг. городская комсомольская организация была неоднократно отмечена наградой ЦК ВЛКСМ.

На уровне предприятий, следует отметить практический вклад в производственный процесс первичных организаций крупных заводов Тамбова: «Ревтруда», «Комсомольца», «Тамбовмаша», подшипников скольжения, технологического оборудования, АРТИ; котовского завода пластмасс; мичуринских заводов «Прогресс» и им. 50-летия СССР; рассказовского завода низковольтной аппаратуры; кирсановского завода «Текмаш». В данном контексте, представляет интерес опыт работы комитета ВЛКСМ котовского завода пластмасс, по инициативе которого в конце 1960-х гг. на предприятии был создан общественный отдел кадров, в компетенцию которого входило участие в приёме и увольнении работников, контроль за производственным обучением, трудовой дисциплиной и соблюдением трудового законодательства, разрешение бытовых проблем молодых рабочих. Заводской комитет ВЛКСМ содействовал в выделении лучшим молодым работникам льготных санаторно-курортных путёвок, мест в общежитии, денежных премий, повышении квалификационного разряда и переводе на более высокую должность. Аналогичная ситуация имела место в те годы на «Тамбовмаше». Одной из лучших промышленных комсомольских организаций Тамбовской области в 1970 – первой половине 1980-х гг. являлась первичная организация мичуринского завода «Прогресс», занявшая по итогам работы 1971 г. первое место. К началу 1980-х гг. половина молодых рабочих «Прогресса» обладала личным клеймом «Комсомольская гарантия качества», среди молодёжи завода поддерживалась высокая трудовая дисциплина, ликвидированы случаи невыполнения производственных нормативов, сведена к минимуму текучесть молодых кадров^¹.

Однако примеры положительного опыта комсомольского «руководства» производством в 1970 – 1980-е гг. не должны заслонять его типичных слабых мест: формализма и администрирования в планировании трудовых обязательств молодёжи и осуществлении контроля за их исполнением, «кампанейщины», «прожектёрства», «штурмовщины». На проходившей на заре «перестройки» XXV областной конференции ВЛКСМ (январь 1987 г.) была нарисована неприглядная картина комсомольского «социалистического соревнования»: директивное навязывание молодёжи организационно-производственных форм труда, дублирование функций партийно-профсоюзных органов предприятий, отрыв соревнования от реальной системы трудовых отношений, системы поощрений и наказаний. Наглядной иллюстрацией последнего утверждения служит «инициатива» комсомольско-молодёжных коллективов котовского завода пластмасс в середине 1980-х гг. по включению в свой состав Героев Советского Союза – бывших работников предприятия с перечислением заработанных на их имя средств в фонд Мира. Другим ярким примером может служить, возникшее в канун 30-летия Победы движение «За себя и за того парня» – «включение» в состав коллективов предприятий погибших на фронте.

«Мы должны сегодня самокритично признать, что это была наша серьёзная ошибка, когда в угоду высоким цифрам отчётности, мнимому авторитету, желанию отличаться во всём, результаты оценивались по количественным показателям и желаемое выдавалось за действительное. Такой подход нанёс серьёзный ущерб воспитанию будущего хозяина производства, во многом привёл к работе вхолостую,» – отмечалось в отчётном докладе XXV областной конференции. Это справедливое утверждение всё же требует пояснения. Упомянутые предпочтение объёмных показателей производства и приписки в производственной отчётности были системными явлениями советской экономики, и собственно комсомол здесь не причём^¹.

Эпоха «развитого социализма» породила свои комсомольско-молодёжные производственные лозунги, обобщённые в формуле: «Пятилетке – ударный труд, мастерство и поиск молодых». Больше всего лозунгов дало движение за рост производительности труда, среди которых типичными являлись: «Пятидневное рабочее задание – за четыре дня, пятилетку – за четыре года», «Сегодня рубеж новатора – завтра комсомольская норма», «Каждой рабочей минуте – строгий счёт», «Ни одного отстающего рядом», «От каждого – наивысшую производительность труда», «Решающему году – ударный финиш». Борьба за повышение качества продукции проходила под девизом: «Рабочая совесть – лучший контролёр», движение за экономию и бережливость – «Один час в неделю на сэкономленном сырье и материалах»^².

Однако в период позднего СССР подобные пропагандистские методы были бесполезны по причине падения у работников как моральных, так и материальных стимулов к высокопроизводительному труду. Моральная мотивация, если она имела место, пропала вместе с утратой массами веры в возможность построения в обозримой перспективе коммунистического общества, утилитаризацией сознания, ростом недоверия населения к официальным декларациям, далёким от социально-экономической действительности, проникновением в широкие общественные слои информации о реальном уровне жизни на капиталистическом Западе.

Падение материальных стимулов к труду в 1970 – 1980-е гг. было в какой-то мере обусловлено опережающим ростом денежных доходов населения по отношению к производству товаров массового потребления и розничному товарообороту, что формировало неудовлетворённый платёжеспособный спрос и фактически обесценивало высокооплачиваемый труд. К примеру, в Тамбовской области, во второй половине 1960-х гг. реальные денежные доходы населения в среднем выросли на 52 %, тогда как розничный товарооборот – на 46 %, а производство товаров массового потребления – на 32 %. Во второй половине 1970-х гг. эти показатели составили, соответственно, 24 %, 13,2 % и 6,2 %, а в 1980-е гг. – 35 %, 17 % и 13 %^¹.

Известно, что доктрина «интенсификации» предполагала обеспечение роста объёмов производства преимущественно за счёт увеличения производительности труда. Скажем, в период 10-й пятилетки 1976 – 1980 гг. в промышленности СССР предполагалось таким образом получение 90 % прироста продукции^². В связи с этим представляет интерес уровень трудовой активности индустриальной молодёжи Тамбовской области, прежде всего производительность труда, определявшая абсолютные показатели её участия в создании регионального промышленного продукта в конце 1960 – 1980-х гг.

Внешняя сторона вопроса выглядела вполне типично для эпохи «застоя»: согласно данным комсомольской статистики, в движении за высокопроизводительный творческий труд в первой половине 1970-х гг. приняло участие 115 тыс. молодых рабочих и колхозников – 3/4 представителей данной категории, а в 1976 – 1985 гг. – до 230 тыс. человек, т.е. почти весь возрастной контингент области от 18 до 30 лет. Однако, почти поголовное участие тамбовской рабочей молодёжи в «социалистическом соревновании» отнюдь не являлось свидетельством соответствующего высокого уровня её трудовой дисциплины, хотя примеры подобных молодёжных коллективов имелись: мичуринского завода «Прогресс», жердевского сахарного завода. Досрочно пятилетние (годовые) планы в 1966 – 1985 гг. завершало порядка 20 – 30 % молодых работников сферы материального производства, основная масса – с незначительным превышением плана. «Классических» передовиков производства 1970-х – с производительностью труда выше 110 % к плановой (таков был, согласно проведённому в те годы обследованию, средний показатель работы ударников коммунистического труда), среди молодых рабочих Тамбовской области было немного. Так, по Тамбову, в период восьмой пятилетки 1966 – 1970 гг. среднего уровня производительности труда в 115 – 120 % достигло немногим более 1,5 тыс. молодых рабочих – около 7 %; в годы 9-й пятилетки 1971 – 1975 гг. приблизительно 12 % вышло на уровень 130 % и более. По Тамбовской области, в период 10-й пятилетки 1976 – 1980 гг. численность молодых рабочих с производительностью труда не ниже 125 % к плановой составила 3,2 тыс. человек – около 6 % общей численности молодых рабочих промышленности.

Численность молодых «знатных» передовиков ограничивалась сотнями. Так, среди молодых рабочих Тамбова, за 9-ю пятилетку 1971 – 1975 гг. уровня производительности труда в 170 % и выше достигло 300 человек (1,2 % рабочих); по Тамбовской области – около 800 человек (1,5 – 2 % молодых промышленных рабочих). Достижение столь высоких показателей, согласно комсомольской статистике, являлось монополией комсомольцев. Лучших производственников отмечали знаком ЦК ВЛКСМ «Молодой гвардеец пятилетки», званием «Лучший по профессии». Так, за труд в 9-й пятилетке знака «Молодой гвардеец пятилетки» удостоилось 104 комсомольца Тамбова; к 1985 г. более чем 3 тыс. комсомольцам Тамбовской области (менее 5 % занятых в сфере материального производства) было присвоено звание «Лучший по профессии».

Среди молодых передовиков 1970 – 1980-х гг. следует особо упомянуть лауреатов премии Ленинского комсомола, токаря тамбовского завода «Комсомолец» В. Фёдорова и обмотчицу мичуринского завода «Прогресс» Н. Крюкову, «вспомнивших» традиции «двухсотников» военной поры. Так, Н.И. Крюкова к началу 1982 г. уже завершала план 1988 г^¹.

Картину трудовой активности молодых рабочих областного индустриального сектора в 1970 – 1980-е гг. дополняют сведения об участии тамбовской молодёжи в движении за коммунистический труд. Возникшее в конце 1950-х гг. как одна из форм объединения передовиков производства, движение развивалось по двум организационным направлениям: индивидуальному и коллективному. Соответственно, его участникам, при соблюдении установленных производственных нормативов, присваивалось звание ударников и бригад коммунистического труда. Если в первые годы существования движения преобладала его коллективная форма, то в 1970-е гг. преимущественное распространение получила индивидуальная. Согласно проведённому в эти годы обследованию, в промышленности производительность труда ударников коммунистического труда и претендентов на звание ударника превосходила уровень производительности простых рабочих в среднем, соответственно, на 11 % и 4 %^².

Численность тамбовской молодёжи, участвующей в движении за коммунистический труд, согласно официальным отчётам, в начале 1970-х гг. составляла 44 тыс. человек, а во второй половине 1970-х гг. – 70 – 80 тыс., то есть от 25 % до 50 % всех занятых в сфере материального производства. Численность молодых ударников коммунистического труда в середине 1970-х составила 29,5 тыс. человек, а в годы 10-й пятилетки 1976 – 1980 гг. достигла 34,5 тыс. или, примерно, 20 % всех молодых рабочих и колхозников Тамбовской области (данные пропорции идентичны общеобластным показателям). Если говорить об отраслях индустрии, то имеются данные по ряду городов и промышленных предприятий области. Так, среди молодых рабочих Тамбова, доля ударников в конце 1960-х гг. составила около 12 – 15 %, а в конце 1970-х – не менее 30 %; по Мичуринску этот показатель в середине 1970-х достигал 43 %, а в конце десятилетия – почти 50 %. В первой половине 1970-х гг. на жердевском сахарном заводе доля ударников среди молодых рабочих достигала 25 %, на мичуринском «Прогрессе» и «Моршанскхиммаше», среди комсомольцев, соответственно, 39 % и 35 %^¹.

В целом идея движения за коммунистический труд потеряла свой морально-стимулирующий заряд уже к началу 1970-х гг., когда стала очевидной нереалистичность партийной программы построения коммунизма за двадцать лет (к 1980 г.), превратившись, по существу, в формальную процедуру отличия дисциплинированных работников.

Столь же нежизнеспособными и неэффективными с экономической точки зрения являлись и другие «движения» периода «развитого социализма»: возродившееся в годы 9-й пятилетки 1971 – 1975 гг. движение за встречный план (существовало в эпоху первых пятилеток) и возникшее в 30-летнюю годовщину Победы движение «за себя и за того парня» – включение в состав трудовых коллективов погибших в годы Великой Отечественной войны.

Сущность движения за встречный план заключалась в выдвижении трудовыми коллективами своих, повышенных по отношению к запланированным министерством, «альтернативных» производственных обязательств. Участие тамбовского комсомола в этом движении носило показной характер: в первой половине 1970-х гг. рекламировался опыт комитета ВЛКСМ завода подшипников скольжения по мобилизации молодых рабочих на выполнение встречного плана 1974 г.

Blog

Л. М. Непомнящий «Каждый день — ударный!» 1980 г. Очерк 18 Интенсификации производства — энтузиазм и творчество молодых