Предисловие

Вид материала

Книга

Содержание 3.9346. Ключевые ассоциации 3.94. Этапы в технике анализирования переноса 3.941. Демонстрирование переноса 3.9411. Молчание и терпение 3.913. Использование очевидности

Подобный материал:

• Содержание предисловие  3 Введение, 2760.07kb.
• Томас Гэд предисловие Ричарда Брэнсона 4d брэндинг, 3576.37kb.
• Электронная библиотека студента Православного Гуманитарного Университета, 3857.93kb.
• Е. А. Стребелева предисловие,, 1788.12kb.
• Breach Science Publishers». Предисловие. [3] Мне доставляет удовольствие написать предисловие, 3612.65kb.
• Том Хорнер. Все о бультерьерах Предисловие, 3218.12kb.
• Предисловие предисловие petro-canada. Beyond today’s standards, 9127.08kb.
• Библейское понимание лидерства Предисловие, 2249.81kb.
• Перевод с английского А. Н. Нестеренко Предисловие и научное редактирование, 2459.72kb.
• Тесты, 4412.42kb.

3.9344. Сходства


Уступчивый и послушный пациент описывает на ана­литическом сеансе, как у него испортилось настроение из-за приятеля. Они вместе ехали на машине почти час, и пациент старался вовлечь приятеля в беседу, но тот молчал, даже ворчал и отказывался реагировать. Какое сомнение, какая холодность, какое невнимание к другим! Он все больше и больше давал волю своей ярости. Когда он успокоился, я отметил, что я также провожу с ним весь сеанс, редко делая вклад в «бесе­ду», за исключением случайных ворчаний. Пациент от­ветил коротким смехом и замолчал. После длительной паузы он улыбнулся и сказал, уступая: «Да, но я здесь». Он добавил со смехом: «Вместе в течение почти целого часа, без беседы, просто ворча, отказываясь разговари­вать — да, вы, кажется, имеете право преимущества». Тогда я ответил: «Вы были способны выразить реаль­ный гнев по отношению к своему другу, но, как кажет­ся, вы неспособны сделать это по отношению ко мне». Пациент перестал улыбаться и начал работать.


3.9345. Символизм


Пациенту снится, что он в книжной лавке смотрит на какие-то старые книги. Он выбирает одну из них, в коричневом переплете из выделанной кожи, но не мо­жет сказать, где у нее начало, а где — конец. В конце концов, он открывает книгу, а из нее выпрыгивает зе­леный жук. Он пытается убить его газетой, но тот уле­тает. Это испугало его, и он проснулся. Ассоциации па­циента привели его к «Метаморфозам» Нафии, может быть, и он, пациент, превращается в отвратительное создание из-за анализа. До лечения жизнь казалась проще; он приобрел так много новых страхов. Когда он пришел на анализ, он осознавал только то, что не способен влюбиться в девушку. Сначала он обнаружил, что фиксирован на матери, а потом — и на отце. Не­давно у него появилось небольшое сексуальное жела­ние, является ли оно страхом привнесения секса на сеанс? Кожаный переплет той книги был похож на кожаный блокнот на моем столе, а цвет был точно та­кой же, как у моей книги предварительной записи. Так,


– 347 –


он не боится клопов, только ночью, когда не может видеть их, может только их чувствовать. Иногда, по ве­черам, читая в постели, он чувствует порхание крыльев мотылька рядом со своим лицом. Это и возбуждающе и приятно. Это дает ему ощущение чего-то трепещущего, вдруг появившегося перед ним — удивительное чувство, напоминающее возбуждение. И, вместе с тем, пугающее, потому что он не знает, откуда оно идет. Трепетание на­поминает момент эякуляции и оргазма. То, что он не знает, где начинается книга — спереди или сзади, на­поминало, что иудеи читают книги с конца, сзади на­перед, а также то, что я аналитик-еврей, тогда как его первый аналитик не был евреем.

Я полагаю, что этот фрагмент указывает через сим­волы и ассоциации на борьбу стремлений к гомосек­суальному переносу и против него. Во многих преды­дущих снах «гриин» — зеленый превращался в Грин­сона — «Гриинсон». Я указал ему на то, что он пыта­ется убить свои «трепещущие» сексуальные чувства к Гринсону, потому что они являются пугающим элемен­том его жизни; они идут откуда-то сзади. Он ответил, что часто чувствует трепет волнения, когда я начинаю говорить позади кушетки.


3.9346. Ключевые ассоциации


Иногда наиболее важный ключ к тому, как нам сле­довало бы интерпретировать перенос и какой аспект его нам следовало бы исследовать, дается какой-то един­ственной ассоциацией. Некоторые ассоциации имеют преимущества перед другими, потому что они от­крывают новые области исследования. Такие клю­чевые ассоциации характеризуются тем, что кажутся более спонтанными, импровизированными, неожиданны­ми, чем другие ассоциации. Иногда они совершенно по­разительно связываются с ассоциациями аналитика, присутствие которых показывает, что такая ассоциация является потенциально значимой.

Пациентка смогла пересказать только фрагмент сно­видения, в котором речь шла об опухоли в ее груди. В своих ассоциациях она говорила о нескольких под­ругах, у которых есть опухоли, о своем ужасе перед ра­ком и о чувстве, что она сама выращивает то семя,


– 348 –


которое разрушит ее и т. д. Это приводит к ассоциа­циям о дурном обращении матери и отца с нею; нена­висть; страстное желание хороших родителей; страх ненадежных людей и т. д. Пока я слушал, мои мысли сконцентрировались на вопросе: «Что есть опухоль в ее груди — ненависть к матери, к отцу или ко мне? Тогда пациентка начала рассказывать о том, что во время менструации ее груди становятся больше и более чувствительными и болезненными. Мои ассоциации перепрыгнули к ее амбивалентной реакции на мысль о беременности. В этот момент пациентка вдруг начала говорить о том, что она голодна, что она испытывает сильное желание съесть что-нибудь сладкое. Смеясь, она сказала, что предполагает, что у меня может ока­заться шоколадная конфетка.

Эти последние ассоциации внезапного голода и же­лания получить от меня что-нибудь сладкое связались в сновидении с опухолью в груди, а мои ассоциации по поводу беременности привели к тому, что я спросил ее: «Не думали ли вы недавно о том, что вы забеременели?» Она ответила, что ее трехлетняя дочь спрашивала ее, верно ли, что женщины носят своих младенцев около груди, и почему у нее нет другого малыша? Это по­вергло пациентку в депрессию, потому что ее замужест­во ухудшилось со временем, и она сомневается, что смо­жет когда-нибудь забеременеть снова. Это напомнило ей об аборте в самом начале замужества, что очень жаль, что это было, потому что в противном случае ее дочь не была бы единственным ребенком. Затем она сказа­ла, наполовину в шутку: «У меня был бы другой ребе­нок, если бы я смогла иметь его с вами. Но я знаю, что все, что я получу от вас, — это слова и ежегодное рукопожатие, когда вы уезжаете в отпуск. Печально осознавать, что вы никогда не прикоснетесь ко мне. Это напомнило мне, что, когда я последний раз прихо­дила к своему доктору для физического осмотра, он проверил мои груди на предмет опухоли, и, пока он это делал, я думала о вас».

Я ответил, что думаю, что шишка в ее груди есть ее неразрешенное и страстное желание, чувство обиды ко мне. Она засмеялась и сказала: «Я надеюсь, это под­дается лечению. Вы, вероятно, правы. Я забыла упо­мянуть, что опухоль была в моей левой груди, как раз


– 349 –


у сердца». Ключевой ассоциацией было сильное жела­ние чего-нибудь сладкого.

Этот клинический материал служит примером си­туаций, требующих вмешательств аналитика. Во всех описанных ситуациях переноса материал был относи­тельно очевиден для аналитика, и разумное Эго паци­ента и рабочий альянс, казалось, были готовы состя­заться с инсайтом. Когда два эти фактора благоприят­ны, аналитику необходимо вмешаться для того, чтобы добавить новый инсайт.


3.94. Этапы в технике анализирования переноса


При обсуждении техники работы с явлениями пере­носа мы рассмотрели два важных вопроса: почему и когда мы анализируем перенос. Теперь мы перейдем к центральной технической проблеме: как мы анализи­руем перенос. Эта секция будет посвящена различным формам и последовательностям процедур, которые тре­буются для анализа реакции переноса пациента. Все этапы, которые я опишу, являются одинаково необхо­димыми; но некоторые из них пациент выполнит спон­танно, и, следовательно, аналитику не нужно будет их повторять.

Я кратко и довольно схематично скажу о том, что, как я считаю, является идеальным и упрощенным по­рядком процедур. Каждый из этапов, однако, может вызывать новые сопротивления, которые будут требо­вать трактовки и, таким образом, прерывать идеальный ряд событий. Или же исследования, которые приводятся в движение некоторой новой технической процедурой, могут открыть так много новых областей и занять так много сеансов, что фактор переноса не будет больше являться преобладающим элементом при исследовании. Тем не менее, эта последовательность технических эта­пов будет служить как бы моделью и ориентиром, пусть даже события в клинической практике никогда не бу­дут встречаться в таком порядке и не будут так хо­рошо организованы.

Для того чтобы анализировать явления переноса, мы должны выполнить те же самые основные техничес­кие мероприятия, что и при анализировании любого психического феномена; материал должен быть про-


– 350 –


демонстрирован, прояснен, интерпретирован, и тщатель­но проработан. Кроме этих основных процедур требу­ются дополнительные шаги в отношении специфических особенностей явлений переноса. Далее будет предостав­лено общее описание процедур при анализировании пе­реноса.


3.941. Демонстрирование переноса


Перед тем, как приступить к исследованию чувств переноса, необходимо, чтобы пациент осознал, что пред­метом обсуждения является именно его реакция на аналитика. Это может быть очевидно для пациента; фактически, он сам может осознать, что это так, безо всякой помощи аналитика. С другой стороны, возника­ют и такие ситуации, когда пациенту очень трудно опознать свои чувства переноса. Необходимо, в качестве первого этапа при анализировании переноса, чтобы пациент был конфронтирован и стал осознавать свои реакции переноса. Если пациент почему-либо не знает о своих реакциях переноса, которые мы хотим исследо­вать, то они должны быть продемонстрированы ему. Эти несколько технических мероприятий могут быть полезны.


3.9411. Молчание и терпение


Очень часто пациент будет спонтанно осознавать ре­акцию переноса, если аналитик подождет, пока уве­личится интенсивность чувства переноса. Такое увели­чение будет часто результатом просто того, что паци­енту позволяется «выдавать» свою продукцию, а ана­литик при этом не вмешивается. В каждом анализе бывают такие ситуации, когда необходимо, чтобы сам пациент осознал свои реакции переноса, в этом случае неправильно было бы для аналитика демонстрировать их. Это в особенности верно, когда интенсивность чувств достаточна, когда пациент уже не новичок, и когда су­ществует опасность, что пациент наслаждается, полу­чает некоторое пассивное удовлетворение, воздержи­ваясь от самостоятельного выполнения какой-либо части аналитической работы. Более того, молчание и терпение аналитика могут также выдвинуть на первый план зна­чимое сопротивление, которое осталось бы в тени при


– 351 –


слишком энергичных вмешательствах со стороны ана­литика.

Аналитики сильно различаются по стилю проведения анализа. Это особенно заметно в том, как они исполь­зуют молчание и как они используют некоторые дру­гие более активные мероприятия. Существует простор для вариаций в рамках классического психоанализа. Однако каждый аналитик должен быть способен ис­пользовать и молчание, и активное вмешательство. Иногда будет правильной только одна из этих проце­дур. Необходимо знать, когда каждая из этих мер по­зволительна, а когда — обязательна. Аналитики, кото­рые «перебарщивают» с молчанием, или те, кто могут осуществлять только активные мероприятия, не могут выполнять эффективно классический психоанализ, ибо он требует умелого использования обеих форм работы. Вопрос о дозировке, подходящем времени и также ин­терпретации будет обсуждаться во втором томе.


3.9412. Конфронтация


Если мы подождали достаточно, и реакция переноса стала приемлемой для пациента, т. е. она достаточно жизненная для него, и он, как кажется, не имеет ощу­тимого сопротивления к ней, тогда аналитику следует попытаться конфронтировать его с реакцией переноса, с помощью вопроса. Он может сказать что-нибудь вро­де: «Вы, кажется, чувствуете злобу или раздражение по отношению ко мне; чувствуете влюбленность или при­вязанность ко мне; испытываете сексуальные чувства ко мне» и т. д. Язык должен быть простым, прямым и от­крытым — это я уже несколько раз подчеркивал ранее.

Я предпочитаю использовать наиболее жизненные, обычные слова, избегая уклончивости и неопределен­ности. Я говорю о «злобе», «ненависти», «привязан­ности», «любви», «сексе» и при этом стараюсь быть точным, но без подробностей; в данный момент это только конфронтация. Я стараюсь быть прямым, но не грубым и резким. Обычно я предваряю свою конфрон­тацию, говоря «кажется», потому что я не всегда уве­рен и хочу, чтобы у пациента была возможность бежать или противоречить мне. Я не хочу пугать его или быть догматиком. Позже я могу сказать: «Я совершенно уве-


– 352 –


рен, что вы чувствуете...» — но только если я действи­тельно совершенно уверен и если пациент в это время должен быть поставлен лицом к лицу с моим опреде­ленным мнением.

Иногда простая конфронтация пациента с борьбой в выражении его чувств переноса может служить для преодоления сопротивления. Наше толерантное отноше­ние и вербализация помогают пациенту почувствовать, что его борьба неуместна и не является необходимой. В других случаях конфронтация является только пер­вым этапом в анализировании сопротивления. В этом случае мы должны будем пройти через фазы прояснения и интерпретации, описанные в секции 2.6 по технике анализирования сопротивлений. Вопросом, имеющим решающее значение, является вопрос о том, что в данном ряду событий показано — процедура преодоления или же анализирования сопротивления.

Если частная реакция переноса, которую я хочу про­демонстрировать пациенту, является сопротивлением переноса, тогда я конфронтирую его с этим фактом. Я либо указываю ему на то, что он, кажется, избегает какого-то чувства или отношения ко мне, либо, если я знаю более точно, какого специфического чувства он стремится избежать, я отмечаю это. Другими словами, я буду конфронтировать пациента и с сопротивлением и с чувством, вызывающим сопротивление, всегда начи­ная с аспекта сопротивления. Таким образом, я могу сказать пациенту: «Вы, кажется, боретесь с чувством любви (или ненависти, или с сексуальным чувством) ко мне» или «Вы, кажется, испытываете затруднения в выражении своей любви (или ненависти, или сексу­альных влечений) ко мне» и т. д.

Снова отмечу язык и тон. Более того, я всегда до­бавляю слова «ко мне» или «по отношению ко мне». Я делаю так, потому что не хочу, чтобы пациент избегал того факта, что чувства, о которых идет речь, испыты­ваются по отношению ко мне, к личности, а не по от­ношению к «анализу» или какой-нибудь другой более отвлеченной концепции.

Если у меня нет определенного мнения о природе чувств переноса, но есть впечатление, что предметным материалом сеанса является сопротивление, и если нет показаний сохранять молчание, я могу конфронтиро-


– 353 –


вать пациента, просто спросив: «Мне хотелось бы знать, имеете ли вы какие-нибудь чувства или реакции по отношению ко мне, которые не раскрыты», или «У меня такое впечатление, что я запутался в ваших мыс­лях и чувствах», или просто «Что вы чувствуете ко мне?» или «Что в этот момент пришло вам в голову обо мне?».


3.913. Использование очевидности


Я показываю пациенту источник моей гипотезы только тогда, когда чувствую, что желательно задействовать его интеллект для убеждения его в том, что он сопротивляется. Затем я должен буду перейти к анализу сопротивления. Очевидные данные о том, что у пациента есть реакции переноса, используются только тогда, если в противном случае пациент может почувствовать, что аналитик обладает мистической властью. Я использую этот подход по большей части в начале анализа, как один из способов показать, как аналитик работает, чтобы преодолеть его магические представления относительно аналитика и помочь ему развить рабочий альянс. Следовательно, я могу ска­зать пациентке: «Отсутствие у вас сексуальных чувств по отношению к мужу и ваши романтические сновиде­ния и фантазии обо мне, как мне кажется, показывают, что вас затрагивают сексуальные и романтические чув­ства ко мне».

Использование очевидности апеллирует к интеллекту пациента. Это может быть ценно как этап в разработ­ке рабочего альянса у пациента. Однако существует опасность, что это может привести пациента к пере­оценке интеллектуального и избеганию эмоционального знания о явлениях переноса. Аналитик должен быть внимателен и осознавать, как реагирует пациент на эту форму конфронтации.

На любой стадии анализа при попытке продемонст­рировать пациенту, что он вовлечен в реакцию пере­носа, пациент может развить сопротивление или же ранее не появляющееся сопротивление может стать за­метным. Если это произошло, анализ данного сопро­тивления должен предшествовать всему остальному. Это особенно часто случается на ранних стадиях ана-


– 354 –


лиза, когда аналитик указывает пациенту на его нена­висть или гнев по отношению к аналитику. Пациент может начать сопротивляться и отказываться осознать эту реакцию переноса, вместо этого он будет чувство­вать, что его критикуют. Тогда аналитику нужно ис­следовать это чувство переноса (критики), прежде чем вернуться к демонстрации негативного переноса. Позвольте проиллюстрировать это.

Молодой мужчина на первом году анализа начинает свой сеанс, рассказывая, с чувством сильной злобы, о профессоре одного из его аспирантских курсов. Его речь идет в следующем направлении: «Он просто го­ворит, не думая о том, могут ли слушатели следовать за ним. Он разглагольствует в воздух, а не для нас. Что за паршивый преподаватель. Мне бы ужасно не хо­телось, чтобы он был у меня и в следующем семестре. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы он обрабатывал (лечил) меня — я хочу сказать, учил меня». Пауза. «Я полагаю, вы сделаете что-нибудь из этого».

Затем пациент собирался продолжить, но я вернул его назад к ошибке и спросил: «Не бежите ли вы прочь от своей злобы ко мне?». Пациент минуту подумал и ответил: «Я полагаю, вы правы. Но я знаю, что вы де­лаете все, что в ваших силах, но тот профессор, он ту­пейший сукин сын. Не следовало бы позволять ему преподавать, я чувствую себя так, будто меня выста­вили посреди класса, но я чувствую и жалость к нему. Я слышал, что его жена покончила жизнь самоубийст­вом. Возможно, у него ничего не осталось, кроме пре­подавания. Но почему я должен жалеть его? Он — большая шишка, профессор, и он не даст даже дерьма мне или любому из своих студентов». Далее пациент продолжал в том же духе.

Снова я вмешался и внес следующее: «Не сердитесь ли вы на меня из-за моего отпуска на следующей не­деле?» Пациент сердито выпалил: «Нет, я не сержусь. Вы всегда обвиняете меня в том, что я сержусь. Вы уезжаете в отпуск. Вы много работаете, так почему бы вам и не уехать. Так почему я должен сердиться? Вы сказали это так, как будто вычитали по книге. Если аналитик уезжает в отпуск, он говорит своему па­циенту, что тот рассержен». Последнее было сказано саркастически. «Это выводит меня из себя». Пауза.


– 355 –


Молчание. Я ответил: «Вы сердитесь даже из-за того, что я указал вам на то, что вы сердитесь, но я чувст­вую, что в действительности вы сердитесь из-за того, что я уезжаю от вас».

Пациент ответил: «Может быть, и так. Я знаю, что думаю, вот вы уедете, я пойду в публичный ресторан и подцеплю девочку. И пошло к черту все, что связано с вами». Я ответил: «Да, пошлете к черту всех тех, кто бросает вас. Вы не нуждаетесь в нас, вы найдете кого-нибудь еще, с кем будете близки». Пациент помолчал мгновение, а затем ответил: «Да, я не нуждаюсь в вас. Уезжайте в свой чертов отпуск. Мне и так хорошо».

Это относительно простой пример того, как аналитик пытается продемонстрировать и прояснить реакцию пе­реноса. Аналитик вынужден, однако, прервать ряд и ис­следовать появившееся сопротивление. Ошибка пациен­та была ясным индикатором его ярости, он отказывает­ся принять это сознательно. Затем он переходит к чув­ству жалости к профессору. Затем снова возвращается назад к своей злобе из-за того, что от него отказались. Я пытаюсь связать это со своим отпуском, но он сер­дито отрицает это. Я указываю на эту форму сопротив­ления и на подтверждения своей гипотезы, и, в конце концов, он соглашается с этим своей фантазией о моем отпуске и своем раздражении из-за того, что его бро­сают. Я полагаю, что необходимо исследовать сопротив­ления до того, как аналитик мобилизует разумное Эго пациента.

Важно дать пациенту время для реакции на вмеша­тельство. Я всегда по возможности стараюсь увериться в том, что сеанс продолжался достаточно долго, и паци­ент отреагировал на мое вмешательство переноса. Это касается вмешательств любого рода, но более всего — интерпретаций или вмешательств по поводу переноса. Я не отвечаю немедленно на его первый ответ, посколь­ку очень часто пациенты будут импульсивно отвечать «да» или «нет», а потом медленно, по мере того, как аналитик слушает их, он сможет увидеть, что этот пер­вый ответ не был продуманным и точным. Он обычно отражает либо подчиненность, либо неповиновение.

Множество раз пациенты будут противоречить сами себе в ответах на конфронтацию переноса. Все эти ре­акции также должны стать предметом анализа. Однако


– 356 –


важно дать пациенту время обдумать, что он сказал, а затем — отреагировать на это. Я хочу здесь подчеркнуть, что у пациента должно быть время и просто помолчать в ответ на конфронтацию аналитика. Аналитик должен обращать внимание не только на то, что он сказал, но также и на то, как он это сказал. Если моя интерпре­тация правильна, он будет соглашаться со мной и при­нимать это не только вербально, но и эмоционально, он будет добавлять некоторые детали или воспоминания или другие «украшения» к моим конфронтациям. Если моя конфронтация правильна и приемлема для пациента, я смогу затем перейти к следующей технической процедуре анализирования данного переноса.

Множество раз, однако, пациенту нужно будет время для размышления, для исследования правильности своей конфронтации, ассоциирования к ней. Если мое вмеша­тельство неверно, пациент будет показывать это не просто путем вербального отрицания, но и какой-то формой сопротивления и поведения избегания. Но может быть и так, что конфронтация была правильной по своему содержанию, но было неправильно вы­брано время для нее. Тогда аналитик должен будет работать над сопротивлением. Кроме того, аналитику также необходимо иметь время для качественной оцен­ки ответа пациента. Не всегда легко определить, пока­зывает ответ пациента принятие или отрицание, осмыс­ленность или эскапизм или же комбинацию всех этих элементов.