Geum.ru

A. Baddeley Your Memory. A user’s Guide. Бэддели А

Вид материалаДокументы

Содержание


Визуальная информация может кодироваться как зрительно, так и вербально. Именно поэтому эти рисунки запоминаются легче, чем соот
Подобный материал:
1   2   3   4
гипотезы лингвистической относительности.

Уорф считает, что люди, говорящие на разных языках, воспринимают и запоминают мир по-разному. В подтверждение своей точки зрения он, в качестве примера, описывает сложности, возникающие при переводе с языка сильно отличающейся культуры. Он приводит пример из языка апачи, на котором английская фраза «Родник струится» звучит так: «Подобно воде или родникам, белизна движется вниз». В эскимосских языках существует множество прилагательных, описывающих различные состояния снега, и, очевидно, восприятие эскимосами этих различий будет гораздо лучше, чем у жителя Средиземноморья. Но тут возникает проблема курицы и яйца: хотя Уорф считает, что язык является структурирующим началом для мира эскимоса, можно также с равным успехом полагать, что язык эскимоса развивается как результат его собственного, иного восприятия мира. Как же проверить обоснованность обеих точек зрения? Можно показать, что в условиях различной среды у бессловесных животных лучше развиваются различные перцептивные способности. Можно, к примеру, предполагать, что белые медведи лучше будут распознавать различные виды снега, чем бурые мишки! Однако, хотя такие эксперименты бросают вызов сравнительной психологии, их все же чрезвычайно сложно проводить и интерпретировать. К счастью, существуют другие способы решения этой проблемы.

Много лет назад два американских психолога, Роджер Браун и Эрик Леннеберг, показали, что некоторые цвета особенно легко называть и запоминать. Эти так называемые основные цвета упоминаются достаточно регулярно, разные оттенки этих цветов часто обозначаются одинаковыми названиями. Эти цвета обычно имеют достаточно короткие названия: красный, зеленый и т. д.; другие цвета, не настолько распространенные, такие как бирюзовый или фиолетовый, имеют более длинные названия. Первоначально эти данные интерпретировались сообразно гипотезе Уорфа, что цвета, которым соответствуют удачные словесные обозначения, легче воспринимаются и лучше запоминаются. Однако Элеанор Рош обратила внимание на то, что альтернативная интерпретация (то, что язык идет вслед за восприятием) ничуть не менее правдоподобна. Она убедительно доказала свою точку зрения, протестировав группу людей, говорящих на языке дани (язык, на котором до недавнего времени говорил один из народов, живущих в Новой Гвинее). Язык дани отличается интересной особенностью — в нем только два слова для обозначения цветов, приблизительно соответствующие темному и светлому. Рош решила, что если Уорф был прав, то у говорящих на языке дани не должна выявляться тенденция к стабильному узнаванию и легкому запоминанию основных цветов. Она обнаружила, что хотя общий уровень выполнения у говорящих на языке дани был ниже, чем у американских испытуемых, тем не менее у них выявилась та же самая тенденция легко различать и запоминать основные цвета. Несмотря на отсутствие обозначений для красного, зеленого и желтого цветов, они с легкостью манипулировали этими цветами, подтверждая идею о том, что язык опирается на восприятие, а не наоборот.

Менее радикальный лингвистический аргумент заключается в том, что семантическая система, опираясь изначально на наше восприятие мира, кодирует информацию в языковых кодах. Конечно, это относится не ко всей семантической информации, поскольку большая часть ее находится за пределами наших возможностей словесного выражения. Особый цвет заката, вкус определенного вина или звук играющей скрипки означают больше, чем можно выразить словами, которые другой человек никогда не поймет полностью, если он сам не испытает точно такие же ощущения.

В процессе понимания речи мы, очевидно, интерпретируем слова в общем контексте наших знаний о мире. Например, фраза: «На обед сегодня ожидается суп» может восприниматься как абсурдная, поскольку суп не является почетным гостем, которого можно было бы пригласить на обед. Однако такое восприятие вполне объяснимо, если вы официант; официанты иногда используют заказ, чтобы как-то обозначить человека, сделавшего этот заказ. Рассмотрим суждение: «А справа от Б, Б справа от В, следовательно, А справа от В». Это суждение является истинным, если А, Б и В сидят с одной стороны прямоугольного стола, но оно ложно, если они сидят за круглым столом. Короче говоря, слова необходимо интерпретировать в контексте наших знаний о реальном мире, опирающихся, в свою очередь, на информацию, выходящую за пределы значений отдельных слов.

Семантическая память, относящаяся только к связям между словами, тесно связана с явлением, которое Джонсон-Лэрд назвал символической ошибкой. В качестве иллюстрации он приводит пример воображаемых пришельцев из космоса, пытающихся расшифровать земные языки, слушая радиопередачи. Не имея возможности проследить связи между словами и относящимися к ним объектами, пришельцы вряд ли смогут понять земную речь.

Одним из видов знания, которому трудно дать адекватное словесное выражение, является пространственное знание. Возьмем, к примеру, знание формы стран. Этот вопрос исследовался Яном Моаром с использованием методики, которую он назвал мысленной триангуляцией, она опирается на метод, с помощью которого картографы строят географические карты. Каждому испытуемому он давал лист бумаги с вертикальной линией, обозначенной сверху словом «Север», и стартовой точкой в ее нижней части и просил чертить линии, отображающие пространственное соотношение между парами английских городов — Лондоном и Эдинбургом, Эдинбургом и Бирмингемом, Бирмингемом и Лондоном, и т. д. На основе усредненных данных о направлениях и расстояниях были построены карты пространственных представлений о Великобритании разных групп испытуемых. Внизу показаны карты, представленные двумя группами испытуемых, кембриджскими домохозяйками и домохозяйками из Глазго. Нетрудно догадаться, какой группой представлена какая из карт!



На левой карте показано верное взаимоотношение между всеми городами. На средней карте, представленной кембриджской группой, преувеличены расстояния на юге Англии, тогда как на правой карте, представленной группой из Глазго, сжата вся территория к югу от Карлайла. (Моаr, 1978.)

Для группы из Глазго была характерна тенденция преувеличивать размеры Шотландии, а кембриджская группа таким же образом стремилась к преувеличению размеров Англии. Своей формой Великобритания приблизительно похожа на треугольник, отклоняющийся на несколько градусов от горизонтали, но обе группы «выпрямляли» этот треугольник.

Чрезвычайно сложно доказать, что пространственные понятия представлены в памяти в чисто вербальной форме, и еще сложнее обосновать чисто вербальную интерпретацию нашей памяти на лица, вкусы, звуки, запахи и т. д. Гораздо проще обосновать лингвистическую интерпретацию тех типов семантических категорий, которые ранее обсуждались нами в этой главе. Впрочем, являются ли такие категории, как фрукты, инструменты или птицы, категориями изначально языковыми, или же языковая природа этих категорий вторична?

В эксперименте Поттера и Фальконера испытуемые-студенты должны были называть и классифицировать изображения различных объектов или читать и классифицировать их названия. Как показали наблюдения, испытуемые могли относить изображение собаки к категории животные или изображение пилы к категории инструменты так же быстро, как и в случае с названиями, и быстрее, чем когда их просили воспроизвести название при предъявлении изображения. Если изображение называлось до того, как оно было отнесено к какой-либо категории, то тогда отнесение к категории всегда занимало больше времени, чем называние.


Визуальная информация может кодироваться как зрительно, так и вербально. Именно поэтому эти рисунки запоминаются легче, чем соответствующий список слов

(фонарик, медведь, мышеловка, ванна и т. д.). Двойное кодирование увеличивает вероятность запоминания. Оно

также помогает понять, почему слова, вызывающие яркие образы, лучше запоминаются, чем абстрактные слова.


Возможно ли, чтобы семантические понятия сохранялись в виде образов? Бесспорно, очень важны визуальные и пространственные характеристики понятий. Например, можно иметь зрительное представление таких понятий, как круглые предметы или красные предметы, но не так-то просто обосновать предположение, что такие понятия, как справедливость или вина, первоначально сохраняются с помощью визуальных характеристик данных понятий. Конечно, можно придумать зрительные образы, которые могут в каком-то смысле представлять справедливость, но такие образы очень мало смогут помочь в решении конкретного вопроса о том, была ли достигнута справедливость в процессе какого-либо отдельного судебного разбирательства. Наиболее правдоподобным является предположение, что понятия хранятся в виде абстрактного кода, который может быть переведен в вербальную или лингвистическую форму или в зрительный образ в случае необходимости, подобно тому как информация, хранящаяся в компьютере, может, при наличии соответствующих команд и периферического оборудования, быть извлечена в виде изображения на мониторе, распечатки на принтере, файла на дискете или звуков по телефону. В любом случае это одна и та же информация, различается только способ ее представления.

Различные люди в разной степени используют яркие зрительные образы. Но эти образы практически никогда не отражаются в воспроизводимой людьми информации, несмотря на то, что, как отмечал Бартлетт, люди, использующие зрительные образы, могут быть более уверены в своей памяти, чем те, кто использует вербальные стратегии. Причина этого, по-видимому, заключается в том, что содержание воспроизведения определяется характеристиками хранящейся информации, а не предпочитаемым способом ее представления. Тех, кто использует зрительные образы, можно, скорей всего, сравнить с монитором, а тех, кто применяет вербальные стратегии, — с принтером; но поскольку и те и другие используют один и тот же абстрактный код в процессе сохранения информации, то при воспроизведении степень их точности будет оставаться одинаковой.

/можно также предположить, что информация сохраняется в интегрированной форме, включающей как вербальное, так и моторное, образное или даже эмоциональное отображение, так что форма, в которой эта информация будет использована, определяется конкретной ситуацией/…

Нарушения семантической памяти

В 1888 году невролог Лиссауэр описал случай Г. Л., 80-летнего продавца, которого сильным ветром ударило об забор. После этого Г. Л. стал плохо себя чувствовать и жаловался на проблемы со зрением. Острота зрения у него оказалась нормальной, что было установлено с помощью теста на срисовывание изображений. Однако его способность к узнаванию предметов была серьезно нарушена. Один раз он принял картину на стене за ящик и пытался оттуда что-то достать; в другой раз он перепутал пиджак с брюками.

Агнозия, так называется подобное нарушение узнавания предметов, может рассматриваться как разрушение звена гностической функциональной системы при переходе от восприятия объекта к пониманию его значения. Система узнавания объекта может давать сбой в нескольких различных местах; встречаются больные, которые могут назвать предмет, когда они его видят, но не могут опознать его на ощупь. Впрочем, бывают больные и с противоположными проблемами. Встречаются также больные, у которых нарушено и зрение, и осязание. Пример — Дж. Р., молодая женщина, получившая тяжелую черепно-мозговую травму при падении с лошади. Это привело к серьезным проблемам при узнавании объектов. Она не могла, к примеру, узнать лук на вид и на ощупь, но, когда ее спрашивали: «Какой овощ заставляет вас плакать, когда вы чистите его?» — она без труда находила правильный ответ. Она также затруднялась с припоминанием зрительной информации относительно названных ею объектов, несмотря на то, что она их бесспорно узнавала. Она вполне была способна описать орла как «хищную птицу», но при последующих вопросах выяснялось, что она думала, что орел имеет четыре ноги и зубы. С годами ее состояние постепенно улучшилось. Сегодня она достаточно хорошо идентифицирует знакомые ей предметы повседневного обихода, но по-прежнему с трудом узнает игрушки в виде животных, которые не являются реалистичными по размеру, цвету и фактуре и выглядят для нее, по-видимому, совершенно одинаково.

Структура семантической памяти

Представленные в этой главе факты наглядно демонстрируют многогранную природу извлечения информации из семантической памяти. А что мы знаем о сохранении информации в семантической памяти? Как известно, у больных, страдающих афазией (нарушение понимания и экспрессивной речи), могут наблюдаться проблемы со словесным выражением в рамках различных семантических категорий — у одного больного могут быть проблемы с называнием цветов, тогда как другой может испытывать трудности с называнием продуктов питания и частей тела. В последние годы этот феномен подробно изучался, в частности, исследования в этой области проводила Элизабет Уоррингтон (Лондон). Ею был описан больной Дж. Б. Р., испытывавший сильные трудности с пониманием слов, относящихся к живым существам, и практически не затруднявшийся при понимании слов, обозначающих неодушевленные объекты. Он мог дать определение фонарика («маленький переносной светильник») или портфеля («кожаная сумка, в которой студенты могут носить книги»), но при этом давал очень убогие определения растений и живых существ. Например, его определением нарцисса было — «растение», а про страуса он просто сказал: «необычный».

Часто бывает так, что больные, потерявшие способность точно определить слово, могли правильно указать соответствующую этому слову категорию. Они знали, что олень — это животное, роза — это цветок, но они не могли дать никакой дополнительной информации про розы или выбрать картинку с изображением розы среди других картинок с изображениями цветов. …Подобные нарушения семантической памяти могут наблюдаться в качестве последствий тяжелого энцефалита. Они также бывают на поздних этапах болезни Альцгеймера, когда распад семантической памяти прогрессирует. Вначале деградация может касаться только конкретных понятий и не касаться абстрактных, или наоборот, затем расстройство становится более генерализованным. В некоторых случаях отдельные категории могут быть вовсе утрачены.

Зонами мозга, ответственными за сохранение информации о значениях объектов, являются височные доли. Их изучение находится пока на начальной стадии, но известно, что определенные участки височных долей могут специализироваться на информации относительно формы объектов, вкусовых ощущений или связей между данными модальностями. Специфические нарушения вышеуказанного типа происходят, вероятно, вследствие ухудшения состояния одного участка по сравнению с другими. Например, поражение участка, специализирующегося на зрительной или тактильной информации, может привести к проблемам с называнием объемных предметов. С другой стороны, повреждение области вербальных ассоциаций может вести к появлению проблем с абстрактными словами и понятиями. Различение фруктов и овощей может зависеть, в частности, от состояния участков, отвечающих за цвет и запах, а способность отличить одно животное от другого будет скорее опираться на зоны мозга, связанные с различением формы. В один прекрасный день нейропсихологи дадут нам более адекватную и глубокую основу для психологических теорий семантической памяти.

1 светло-серым выделены менее важные фрагменты текста.