Врамках программы «Прометей» Павлодар удк 94(574. 25)(075. 8) Ббк 63. 3(5Каз)я73
Вид материала | Учебно-методическое пособие |
СодержаниеВ тысячах 3.5 Последствия крестьянской колонизации |
- Врамках программы «Прометей» Павлодар удк 94(574. 25) Ббк 63. 3(5Каз), 6238.86kb.
- Врамках программы «Прометей» Павлодар 2007 удк ббк 63. 3(5Каз), 8203.42kb.
- Учебное пособие Павлодар удк 94(574+470. 4/. 5+571. 1)(075. 8) Ббк 63. 3(5Каз+2Рос)5я73, 3633.95kb.
- Врамках программы «Прометей» Павлодар Кереку 2009 удк 316(038) ббк 81. 2Англ-4+60., 1211.12kb.
- Учебное пособие агпи им. А. П. Гайдара 2011 г. Удк 355,58 (075,8) ббк 68,9 я73, 6104.6kb.
- Учебное пособие Арзамас агпи 2009 удк 613,0 (075,8) ббк 51,204,0 я73, 5619kb.
- Учебное пособие Павлодар Кереку 2010 удк 53 (075. 8) Ббк 22. 3я73, 1449.38kb.
- С. Торайгырова Региональный центр политических исследований политическая реальность, 6416.75kb.
- Удк 070(075. 8) Ббк 76. 01я73, 5789.66kb.
- Учебное пособие Павлодар удк339. 9 (075. 8) Ббк 65., 1778.36kb.
Цифры эти, с первого взгляда, как будто бы говорят о наибольшем обеспечении землей казахов, затем русских казаков и уже на последнем месте крестьян, но если мы примем в соображение качество земли, то получится порядок как раз обратный.
Эти официальные данные представляет собой попытку оправдать земельную политику царизма. На самом же деле производителю работ Хиловскому, страстному проповеднику политики крестьянской колонизации в Семипалатинской области, пришлось в своем отчете признать, что переселенческие участки образовывались в лучших местах области, а душевой земельный надел русских крестьян зависел от почвы. Так, например, в менее заселенном русскими крестьянами из-за солонцеватости почвы в Каркаралинском уезде, приходилось на хозяйство казахов в среднем 571 десятин, а в густонаселенном Усть-Каменогорском уезде, благоприятном для развития земледелия, норма казахского землепользования составила лишь 148 десятин.
К концу XIX века в пользу всех категорий переселенцев в четырех степных областях было изъято около 14 млн. десятин земли, что составило 8,2% всей земельной площади края. В результате Столыпинских аграрных преобразований процесс изъятия земли у казахов-кочевников значительно интенсифицировался и приобрел массовый характер. До первой мировой войны всего было изъято у кочевого населения Казахстана более 40 млн. десятин, что составило почти 20 % общей земельной площади региона.
Переселенческое движение не было равномерным в разные годы. Большинство мигрантов осело в Казахстане до 1908 г. Затем переселение пошло на убыль. В 1912 г. оно заметно возросло в связи с неурожаем и голодом в юго-западных регионах России, а с началом первой мировой войны резко сократилось [10].
В 1909 г. в Санкт – Петербурге была издана «Справочная книга для ходоков и переселенцев». О землях Павлодарского уезда в этой книге сказано: «Семипалатинскую область по природным ее условиям можно делить на две половины: северную - степную и южную – горную. К первой относятся Павлодарский и Семипалатинский уезды…. В Павлодарском уезде пригодных для земледельческого хозяйства является лишь правая половина этих уездов, считая таковую от Иртыша. В левой же половине очень много солонцов и хрящеватых степей, как бы усеянных мелким камнем: эта местность пригодна лишь для скотоводческого хозяйства…В двух названных уездах Семипалатинской области, кроме того, почти нет проточной воды, а живут при озерах или на колодцах».
Общее количество земель, изъятых в Казахстане для переселения, значительно разнится по разным сведениям. Так, по данным, опубликованным в 1917 г. компетентным чиновником переселенческих органов В. А. Тресвятским, в Степном крае к 1916 г. из 106 млн. десятин обследованных земель 30 млн. десятин, т.е. около одной трети, было отнесено к так называемым излишкам и предназначалось к изъятию у казахов. Однако по подсчетам А. Б. Турсунбаева, произведенным по «Обзорам землеустройства и переселения за Уралом», за период 1906-1915 гг. в Акмолинском, Семипалатинском и Тургайско-Уральском переселенческих районах реально было изъято 15,8 млн. десятин казахских земель.
Итоговая цифра составила 21206 187 десятин. Эти же данные приведены Б. С. Сулейменовым. Изъятые у местного населения земли составили 9 111 участков. Но на практике заселялись не все отведенные для переселенцев участки. Многие переселенческие участки планировалось заселить в будущие 10-15-20 лет. Так, в Зайсанском уезде крестьяне, минуя выделенные для них участки, «устремились на поливные пашни в Китай». И таких случаев было множество. Очевидно, истинную площадь земель, занятых переселенцами, установить невозможно, особенно из-за большого количества самовольных поселений. Но помимо отмежеванных в переселенческий фонд земель, из землепользования казахов были исключены земли для казачьих войск, под лесные дачи и другие казенные надобности, под расположение городов и железных дорог. Общий объем изъятых земель вместе с переселенческим фондом составил более 45 млн. десятин.
В начале 1913 года были утверждены «Временные правила» о сдаче в аренду казенных участков земли в Сибири и Степном крае для создания здесь помещичьих хозяйств. С этого времени тысячи гектар казахской земли были отданы за бесценок в аренду русским купцам казахским баям, которые стремились закрепить за собой как можно больше земельных площадей в частную собственность. Захват земель приобрел массовый характер. Несмотря на ряд мер по охране интересов баев, существовало некоторое «расхождение» интересов эксплуататорской верхушки казахского общества с политикой царского правительства в земельном вопросе, что объяснялось стремлением байства к монопольной эксплуатации казахских трудящихся.
Для управления переселенческим крестьянским населением была принята система сельских старост и волостных управлений во главе со старшиной, а выше – подчинение участковым приставам, уездным начальникам и генерал-губернатору. Управленческий аппарат переселенческой деревни состоял из двух человек: старосты и писаря. В их компетенцию входили: раскладка по дворам налога, набор и отправка новобранцев, почтовая служба, разрешение бытовых конфликтов, поддержание порядка в селах. Все сложные и спорные вопросы разрешались на сходе жителей [10].
С 1897 по 1916 г. в четыре области степного Казахстана переселилось 1,14 млн. человек. Наибольшее количество мигрантов - 731,5 тыс. человек (47 %) осело на территории Акмолинской области. В Тургайской области расселилось 199 тыс. человек (17,5 %), в Семипалатинской - 130,1 (11,4 %) и в Уральской области - 82 тыс. человек (7,2 %).
Как описано выше, переселение крестьян в Семипалатинскую область было до 1905 г. самовольным. Всего в этом году в области числилось 23 т. крестьян, что составляет 3,2% всего тогдашнего населения области (705 тыс. душ обоего пола).
В результате естественного прироста и, главным образом, вселения число это увеличилось через 10 лет в пять раз. По данным сельскохозяйственной переписи 1916 года, численность крестьянского населения в Семипалатинской области была следующая:
Таблица 13
УЕЗДЫ | Все население в тыс. | КРЕСТЬЯНЕ | |
В тысячах | В % ко всему населению | ||
Семипалатинский Павлодарский Усть – Каменогорский Зайсанский Каркаралинский | 187 280 173 124 199 | 23 77 35 14 3 | 12,3 27,5 20,2 11,3 1,5 |
Всего | 963 | 152 | 16 |
Как видно из приведенных выше данных, переселенческий фонд в Семипалатинской области к 1917 году был полностью использован. Вопрос об этом фонде и, вообще, о емкости Казахского края для вселения в него крестьян возбуждал всегда, несмотря на весь казенный оптимизм переселенческого ведомства, большие сомнения даже среди его чинов. С одной стороны пресловутые казахские «излишки» как будто бы говорили за то, что край еще долгое время может быть колонизуем. Эти излишки в 1917 году числились ведомством для всех Степных областей в 30 миллионов десятин. Однако, и опыт колонизации и исследования края говорили совсем другое. В силу почвенных условий ив виду крайне слабого водообеспечения, громадная масса упомянутых 30 миллионов десятин излишков могли быть использованы для переселения лишь 3-4 миллиона десятин [17].
В первые годы проведения реформы видно, что определения часть крестьянства европейской России связывала свои надежды на улучшение жизненных условий с переездом в Казахстан. Сокращение количества переселенцев иллюстрирует неудачный итог реформы. Об этом же говорит и значительный отток переселенцев. Так, от 20 до 34% переселенцев в 1906-1915 гг. ежегодно возвращались обратно.
Неудачу потерпела и одна из идей реформы П.А. Столыпина о разрушении общины и создании хуторских хозяйств. Сама идея о развитии фермерства в стране была позитивной. Но в условиях Казахстана, на неосвоенных землях, в крестьянской среде, наоборот, возросла роль общины как гаранта выживаемости. Печальным итогом реформы стало массовое обезземеливание казахского населения, обнищание, и, как следствие, возрастание социальной напряженности.
Надо сказать, что проблемы переселенческой политики широко обсуждались общественностью страны, что выразилось в массе публикаций разного толка. Этот аспект как составная часть аграрной политики правительства весьма бурно дебатировался в Государственной Думе. Решение аграрного вопроса перекликалось с рассмотрением политических прав народов, населявших окраины Российской империи. Это объяснялось тем, что правительство видело возможность ликвидировать крестьянское безземелье в России путем массового переселения бедноты на восток. Интересы местных жителей не учитывались совершенно. О защите интересов как казахского населения, так и русских переселенцев заявил на заседаниях I Государственной Думы (1906 г.) депутат от Оренбургской губ. Т. И. Седельников, который обратил внимание, что «сотни тысяч киргизов являются безземельными в буквальном смысле слова, а если возьмем малоземельных киргизов, то их наберется не менее миллиона».162 Часть правых депутатов, как, например, кн. Голицын, по-прежнему настаивала на «усилении всеми возможными способами переселенческого дела». Против этого положения резко выступил Т. И. Седельников, который открыто сказал, что переселение разоряет как беднейшую часть тех крестьян, которые решились на переезд, так и тех местных жителей, у которых насильственно отобрали землю для этих переселенцев. И во II Государственной Думе (1907 г.) в центре обсуждения стоял аграрный вопрос. Часть правых депутатов выступила в защиту столыпнского закона от 9 ноября 1906 г. Однако депутаты от Казахстана противостояли этим взглядам. Депутат от Уральской области И. И. Космодамианский объявил Столыпина «противником всего законодательного собрания, всей страны и всего русского народа», ибо «правительство рекомендует переселиться и заселить киргизские земли ... нисколько не считаясь с последствиями своей политики». С критикой методов переселения выступил член аграрной комиссии Б. Каратаев, который назвал этот процесс как «насилие сильного над слабым» . В III Государственной Думе (1908 г.) казахское население было лишено даже представительства. Между тем, предыдущие думские дебаты о нарушении земельных прав казахов настолько привлекли внимание, что бюджетная и переселенческая комиссии Думы внесли в правительство предложение о скорейшей разработке и принятии законопроекта о землеустройстве казахов. 166 До ввода в действие такого закона (который так и не вышел в свет) мусульманская фракция III Думы в лице депутата от Закавказья Хас-Мамедова заявила, что переселение в Казахстан «во имя справедливости вековых прав киргизского населения на земле, находящейся в пользовании его, и гуманности» должно быть прекращено до тех пор, пока не будут устроены все коренные жители. Другие депутаты напомнили о тяжелом положении переселенцев и прямо потребовали от правительства изменить переселенческую политику. Между тем, часть депутатов, защищая интересы правящих кругов, пытались изобразить картину в улучшенном виде.
С положением переселенческого дела в Казахстане во всех тонкостях был знаком известный казахский ученый, публицист и политический деятель А. Н. Букейханов. Он принимал деятельное участие в работе экспедиции Ф.А. Щербины, избирался депутатом I Государственной Думы. Почти во всех своих работах - научных монографиях или газетных статьях он рассматривал последствия крестьянской колонизации степи, отделяя от этого процесса собственно правительственную аграрную политику. С глубокой иронией пишет он о «ни в чем не сомневающихся людях», которые, сидя в Петербурге, играют землями Казахского края, «введя в практику зачет нескольких десятин неудобной земли за удобную». Сопоставляя многочисленные факты переселения крестьян в засушливые степи и солонцы, А. Н. Букейханов предрекал, что «сочтены дни переселенческой политики правительства, предлагающего безземельному голодному народу безводные киргизские степи». Защищая интересы своего народа, он писал, что «киргизы находят ненормальным то, что происходит в настоящее время при отрезке переселенческих участков ... Производители работ замежовывают в участки наиболее ценные для скотоводства угодия: покосы, зимние пастбища, пашни, лучшие водопои ... оставляют киргизам камни, солонцы, болота, безводные степи».
Наконец, официальными органами было признано, что переселение не сыграло той роли, которая ему отводилась. Комиссия по вопросам переселения и колонизации в августе-сентябре 1917 г. обсудила положение переселенческого дела в стране и пришла к выводу, что «земледельческая колонизация ... пришла как бы в тупик. Настал конец старому благодушному переселению». Сам термин «переселение» предлагалось раз и навсегда заменить на «колонизацию». Колонизационная политика теперь исходила из общего плана оживления экономики страны, большую роль в этом должны были сыграть окраины. Решающее значение придавалось промышленной колонизации, что должно было поднять и сельское хозяйство. Переселяющийся элемент, по определению комиссии, должен быть вне сословий, обладать нужным запасом материальных средств, энергией и предприимчивостью. Известные события в октябре 1917 г. помешали осуществлению этого плана. Однако, очевидно, что Казахстан, как и другие окраины империи, ждала жестокая и прагматичная система колонизации, в которой даже не упоминал ось об интересах местного населения.
Хорошо известно, что аграрное переселение сыграло роль детонатора в социально-экономической сфере жизни Казахстана [9].
Как видно, царизм, проводя аграрно-колонизаторскую политику, прежде всего заботился об интересах пришлого русского населения, практически изгоняя казахов с веками насиженных мест, что особенно наглядно иллюстрируют архивные сведения, составленные правительственными чиновниками, которых трудно заподозрить в симпатии к жителям обширной степи. Нежелание правительственных аграрных комиссий, колониальных властей считаться с условиями развития основного источника существования большей части номадов-скотоводов, в конечном счете, послужило одной из главных причин начала восстания 1916 года и откочевки значительной части казахов в Синьцзян.
3.5 Последствия крестьянской колонизации
Изучение социально - экономических последствий крестьянского переселения в Казахстан было и остается одной из сложных проблем исторической науки. В большинстве исследований по истории переселенческого движения в Казахстан содержится односторонний подход в разрешении данной проблемы. Исследователи разных поколений либо заостряли внимание на колониальном характере переселенческой политики царизма, либо исходили из преувеличения влияния переселенцев на социально-экономическое развитие казахов. Следуя исторической правде, необходимо признать, что переселение русских крестьян - противоречивый исторический процесс, не всегда имевший однозначно прогрессивные последствия в истории казахов. В нашей работе мы предпринимаем попытку объективного изучения последствий крестьянского переселения в Казахстан.
Значительное число приведенных нами выше фактов убедительно доказывает, что процесс формирования переселенческих поселений сопровождался насильственной экспроприацией казахских земель.
Крестьянское переселение, достигшее небывалых размеров в период Столыпинской аграрной реформы, ставило порой в затруднительное положение царских чиновников. В условиях последовавшей массированной колонизации они не могли и не хотели вникать в земельные нужды автохтонных жителей. Образование переселенческих участков требовало времени, средств и содержание в составе комиссии определенного штата квалифицированных техников съемочного дела. Однако, в действительности, «о какой либо системе, планомерности работ, предварительной рекогносцировке местности при таком техническом составе нечего было и думать». Эти и другие фактические данные доказывают, что массовое изъятие земли, не могло положительно отразиться на развитии земледелия у казахского населения, поскольку у них в первую очередь отторгались участки, удобные для землепашества [1]. Это доказываю слова известного исследователя Сибири Н. Ядринцева: «По отношению к распределению землевладения замечается повсюду факт перехода лучших земледельческих угодий, сенокосов, наконец, рыбных ловель к русским» [25].
А Т. Седельников писал, что «…стремление к оседанию на севере у значительной части кочевников теперь уже неоспоримый факт, но ему препятствует отсутствие достаточного количества необходимых для того пахотных и сенокосных угодий» [20].
Новый подход к изучению научного исследования нового времени позволил отказаться от прежних его трактовок. В этой связи заслуживают внимания труды Ядринцева, Потанина, Коншина и ряда других авторов, к исследованию которых мы часто обращаемся в нашей работе.
Традиционный подход, сложившийся в исторической науке предполагал, что развитие земледелия в Казахстане обусловлено переселением русских крестьян. Авторы известной теории «земельной тесноты» связывали с царской колонизацией появление новых производительных сил в казахском сельском хозяйстве конца XIX - начала XX в. Критикуя сторонников вышеназванных теорий, П.Г. Галузо писал: «Концепция до предела проста, как равно и до предела алогична: не будь «примера» русских переселенцев - с одной стороны, не будь изъятий земель из пользования казахов, в результате чего возникла «земельная теснота», - с другой, природные «номады» - казахи никак бы «не догадались» развивать сенокошение и земледелие, переходить к оседлому образу жизни. Такие утверждения предполагают глубоко колонизаторские представления о казахском народе как неспособном к самостоятельному развитию». Суть теории «земельной тесноты» состоит в безоговорочном признании царского господства в Казахстане колонии как исключительно прогрессивного явления, приносившего «некультурным» казахам «культуру». В целях оправдания царской земельной политики в Казахстане признавалось «некультурным» ведение кочевого скотоводческого хозяйства. Существование с древних времен кочевого животноводства у казахов обусловлено рядом экономических и природных условий. Правомерно поставить вопрос о том, что для перехода казахского кочевого хозяйства к более совершенным формам важно не только изменить, формы землепользования, но и экономические условия животноводства. Колониальное Господство России в Казахстане, особенно ярко проявившееся после крестьянского переселения, представляло собой экономическую реакцию. Трудно говорить о содействии российского правительства в развитии земледелия в крае, если среди пришлого населения встречался «особый тип переселенца, который вовсе и не думает о прочной оседлости, следовательно, не имеет надобности заботиться о земле. Когда истощится надел, он будет арендовать киргизскую землю, когда истощаться в округе и киргизские земли, - он переселиться еще куда-нибудь». Арендные методы хозяйствования, практиковавшиеся, в особенности в первые годы водворения русских крестьян, нанесли большой урон развитию земледелия в изучаемом регионе [21].
Переселение в Семипалатинскую область было подчинено общим принципам колонизации. В отличие от других областей Казахстана, Семипалатинская область, была менее подвергнута казачьей и крестьянской колонизации. Работа П.Г. Галузо над «Материалами по земельному вопросу в Азиатской России» под редакцией В.А. Тресвятского и данными сельскохозяйственной переписи 1916 года позволили выявить следующую закономерность: чем меньше был процент изъятых земель, тем быстрее развивалась казахское земледелие. Эта закономерность служит доказательством того, что царская колонизаторская политика мешало прогрессивному процессу перехода казахов к оседлому земледелию. П.Г. Галузо так это описывает: «…изъятие лучших земель казахов в переселенческий фонд, не только форсировали обособление землепользования, развитие казахского земледелия и переход казахов к оседлому образу жизни, а, наоборот, тормозили эти прогрессивные процессы» [7]. Это явление выразительно подтверждают данные следующего подсчета:
Таблица 14
Область | % земель, изъятых у казахов, к общей земельной площади | Рост земледелия казахов к 1916 г. против 1905–1907 гг. |
Уральская Акмолинская Семипалатинская | 143 175 200 | 27,8 23,1 17,0 |