Geum.ru

Первая. Появление молоканских общин на кавказе

Вид материалаДокументы

Содержание


Выводы по главе
Подобный материал:
1   2   3   4

1.3. Взаимоотношения молокан с государственной властью.

Одним из основных принципов молокан, послужившим поводом к гонениям и признанию их как вредного вероисповедания, был отказ моления за царя и его семью. Они также отказывались присягать на верность государю. Все это объяснялось лишь тем, что молокане признавали только единственного царя – царя небесного. Но при этом они не только не обнаружили склонности к неповиновению или непризнанию царской или правительственной власти, но и «в словесных своих рассуждениях о правах земных владык никогда не доходили до отрицания царской или иной власти». Более того, молокане служили наилучшим образцом своим исправным отбыванием всех повинностей (как денежных, так и натуральных), точностью исполнения самых мелких полицейских требований и соблюдения у себя внутреннего порядка, тишины и спокойствия. Их неповиновение выражалось лишь в своеобразном понимании веры, которая при этом не мешала высказывать им свои самые патриотические и радостные чувства по отношению к царю и отечеству.


Любые антиправительственные недовольства обычно являются результатом сложных, чисто политических причин. Обычно это результат деятельности определенной элиты, недовольной существующим порядком вещей. Молокане не имели ничего общего ни с внешней, ни с внутренней политикой, поэтому никаких политических причин к проявлению недовольства правительством у них тоже не было. «Все это коренные русские люди, со всеми хорошими и дурными качествами славянина, все это народ, искренне считающий Россию старше всех царств, а Русского царя не только сильнее, но и старше всех царей, все это народ, чувствующий какое-то необъяснимое, но врожденное ему особое чувство недоверия к немцу, и французу, считающий англичанина диковинным существом и всякого турку не считающий не за что» - заметил исследователь Дингельштедт Н. На самом деле молокан не интересовало ничего, кроме хозяйства и веры.


Свой отказ молиться за царя молокане объясняли нежеланием нарушать ясного повеления Господа. «Мы и за себя никогда не молимся, и не за кого. Господь сказал, не уподобляйтесь язычникам, которые читаютм ного молитв, во многоглагонии нет спасения. Мы в точности исполняем его слова». Отказ присягать на верность объясняется лишь нежеланием приносить клятвы вообще. Любая клятва воспринималась как богохульство: «Не клянись ни небом, ни землею, ни головою твоею, будет слово ваше да, да, и нет, нет, лишнее же сие от лукаваго».Говорящий неправду, лжец позорит святое имя Божие и омрачает в себе образ и подобие Его – считают молокане, здесь налицо удивительная честность молокан, которая позволила им очень быстро завоевать авторитет среди населения Кавказа. В то же время молокане всегда старались показать своё уважение к престолу.


Так, при посещении Тифлиса Александром II, один из молокан попытался донести государю приветственное стихотворение «Бог святославен и велик, славить царя он велит!..» молоканского автора Василия Шубина. Позднее среди молокан будет популярно другое сочинение этого автора «На встретение Государю Императору, Помазаннику Божию». Эти стихи заслуживают внимание тем, что их воспевали, а, следовательно, одобряли все молокане. Интересны стихи и тем, что в них проводятся мысли, на первый взгляд не свойственные их учению. Официально известно, что молений за царя у молокан не существует, но даже в молоканском «обряднике» существует глава о царе, в которой проводятся те же мысли, что и в сочинении Шубина. Хотя здесь не ясно, кого они признают царем: царствующую особу или «духовного царя» М. Г. Рудометкина. Арест духовного лидера и заточение его как умалишенного в Соловецкий монастырь не вызвало возмущения, более того, у молокан даже и мысли не возникло каким-то образом противостоять престолу, хотя впоследствии в молоканском сознании Рудометкин был наделен особыми божественными качествами.


По их мнению, само писание предписывает признавать «власть земных, предержащих», и они не только признавали и власть, и начальство, но как коренное русское население часто в начальниках они видели тех, которые таковыми не является. К «чиновнику повсеместное почтение, титулование благородиями и высокоблагородиями; повсеместное ломание шапок не только перед кокардами, но и перед всяким, кто притопнет или прикрикнет».


В начале XX в. молоканство было одним из демократических религиозно-общественных движений. Демократизм выражался в учении о том, что отношение людей как внутри общины, так и вне её должны быть основаны на взаимной любви и уважении, ибо «все люди братья». В это время издаются молоканские журналы «Духовный христианин», «Молоканин» и «Молоканский вестник», где молокане открыто выражали свои общественные и религиозные мысли. Они были настроены оппозиционно по отношению к православной церкви, требуя дешевой церкви и совершая обряд бракосочетания,крещения, похорон бесплатно. В то же время оказывали поддержку власти.


На общественную деятельность молоканских общин повлияла провозглашенная в 1905 г. свобода совести. Она отразилась на появлении молоканских съездов, которые в первой трети XX в. играли огромную рольв организации общественно-экономической деятельности молокан. В молоканских съездах наблюдались попытки объединения всех молоканских общин, что отразилось в образовании нескольких крупных союзов, отражавших экономические интересы молокан. Кроме этого съезды официально демонстрировали преданность молокан государственной власти.


В событиях 1905 г. молокане заняли позицию нейтралитета. Об этом говорит проходивший в это время первый молоканский съезд, посвященный 100-летию признания молокан царским правительством. Здесь не только ни слова не сказали в защиту восставших, но, наоборот, молокане официально осудили революцию как «проявление животных страстей человека». Они посылали приветственные телеграммы как царю, так и Кавказскому наместнику, за них молились. На съезд в Воронцовке Тифлисской губернии съехалось более 3 тыс. делегатов. На нем присутствовал наместник Кавказа, которого встречали с хлебом–солью, приглашали принять участие в трапезе.


В первый же день съезда при дружественных криках одобрения была отослана царю телеграмма с таким содержанием: «Великий Государь! Мы, верноподданные сыны твои, молокане, собравшиеся в с. Воронцовке со всех концов Российской Империи для празднования столетнего юбилея самостоятельного существования нашей религиозной общины, преисполненные глубокой благодарности за твои монаршие заботы о нас и твои милости к нам, возносим горячие молитвы к престолу царя царствующих о здравии и благоденствии твоем, государь, и августейшей семьи твоей. Молимся за вечный покой всех венценосных предков твоих, не оставлявших нас своими милостями, и, душевно разделяя с тобой о тяжелых испытаниях, постигших наше дорогое отечество, молим Создателя о даровании мира державе твоей».


Возникают сомнения о наличии самой даты и по поводу существования документа о даровании молоканам именно свободы вероисповедания. Тем не менее, молокане были причислены к опасным сектам, а все законодательство Российской империи пронизано антисектантским отношением. Вся их вольность заключалась лишь в праве исповедовать свою религию на территории Закавказья. Они были просто добровольно изолированы. В Ставропольском государственном архиве находится огромное количество документов, в которых губернатору давались четкие инструкции по отношению к переселенцам. Они должны были проезжать мимо Ставропольской губернии. Можно сказать, им предоставляли коридор, окруженный охраной, чтобы никто не остался на территории губернии. В законодательстве XIX в. четко было оговорено: "запрещается то или иное действие, кроме на территории Закавказского края и Сибири."


Александр I был известен своим непостоянством. Можно допустить, что он принимал молокан, даже то, что говорил им о предоставлении вольностей, но на самом деле это осталось только словами. Именно в силу различных притеснений они вынуждены были просится сюда на Кавказ - и правительство разрешало. Но не более того.


Молокане поздравили с днем ангела Императрицу Марию Федоровну. Это выглядит странно, так как молокане всегда отличались своим равнодушием к политике. Допустимо признание революции как греховного явления, но показывать открыто свою поддержку царскому режиму… и к тому же поздравлять женщину с днем ангела (праздником, которого молокане не приемлют). В этом случае можно вполне согласиться с советскими учеными, которые засомневались в том, что народные представители на съезде действительно передавали народную волю.


В это же время 6 апреля 1905 г. в комитет министров поступает прошение молокан. В нем говорится, что, несмотря на разногласия с православной церковью, они сохранили национальный русский дух, не поддавшись ни «азиатскому влиянию, ни влиянию иноземных сект». Во время компании 1877-1878 гг. они содержали санитаров. Но несмотря на свою преданность престолу, они были лишены многих прав. Для молокан были закрыты двери многих учебных заведений (кроме школ, построенных самими молоканами), они не могли заниматься правительственной службой в городских и общественных учреждениях, солдаты не могли получать даже чина унтер-офицеров. Среди религиозных прав им было запрещено сопровождать покойника отпеванием псалмов, а метрические книги для записи браков и детей находились в полицейском управлении, что требовало много денег и времени, было запрещено строительство молитвенных домов – «все это оскорбительно и больно» - замечают молокане. Они просили уравнения прав со всеми гражданами России и предоставление молоканам права самим вести метрические книги.


Правительство требовало, чтобы духовные лидеры молокан (пресвитеры) назначались с согласованием с местными государственными органами. Молокан возмутило желание правительства подчинить себе органы духовной жизни религиозных организаций. «Основываясь на Священном Писании, наши пасторы не могут отчитываться и утверждаться. Они просили разрешения общинам самим выбирать себе пресвитеров, которые будут связующим звеном между правительством и общинами. Кроме того, они просили освободить своих пресвитеров от государственных, общественных повинностей и общественных работ.


Следующий молоканский съезд тоже показывал особую преданность молокан монархии. Он проходил 21 февраля 1913 г. в с. Рассказове Тамбовской губернии и был посвящен 300-летнему юбилею царствования дома Романовых. Инициатором события был Н. Ф. Кудинов. На открытии праздника он просветил паству об огромном значении праздника для молокан и поведал об их особой преданности монархии. «Была сказана краткая история царствования дома Романовых, царей, которые способствовали развитию и укреплению мощи Русского государства, особенно ярко выдающиеся заслуги государей». Он говорил о развитии учения духовных христиан в России под державою царей из дома Романовых, о трудностях, переживаемых духовными христианами, и о покровительстве государей, которые давали свободу совести и облегчали «тяжелую участь пострадавших духовных христиан».


Один из уважаемых старцев, Желтов М. П., зачитал Манифест Петра I о даровании свободы иностранным вероисповеданиям, к которым он отнес и молокан. Действительно, для поддержания престижа Российской империи в мире русские правители всегда наделяли особыми привилегиями представителей иностранных и иноверных исповеданий. Кудинов был одним из образованнейших людей своего времени и не мог не знать, что в Российской Империи молокане относились к категории особо опасных вероисповеданий и ни какими льготами со стороны государства, которое всегда выражало только интересы Русской православной церкви не пользовались. Кроме того, ещё Петр I показал со своей стороны довольно жесткую позицию по отношению к русским не православного вероисповедания.


Желтов говорил об особом покровительстве к молоканам со стороны Александров I и II и в то время здравствующего императора Николая Александровича. Так увлекся, что даже перепутал манифесты 1861 и 1906 годов. Как особое богоугодное дело он оценил событие, произошедшее «на масленицу» в 1861г., когда «из всех окрестностей сбежался к этому дню народ и ночевал, за недостатком квартир, даже на площадях. Было узнано заранее, что камень от гроба, в котором лежало в летаргии 23 миллиона русских людей, рукою Александра II еще 19 февраля отвален, и народ сбежался в столицу узреть лицо избранника небес, которому поручено было провидением призвать миллионы людей к той жизни, какая указана им Богом. Рано утром загудели в столице колокола, звон этот возвестил России, что торжественная минута воскресения 23 миллионов рабов наступила. И на веки вечные вписалась в летописях всемирной истории самая лучезарная страница». В их представлении Александр II, «подобно Иисусу Христу по воле отца небесного избавил свой народ от физического и духовного рабства», - подытожил Кудинов Н. Ф. При этом ни слова не было сказано о Манифесте 17 октября 1905 г., где наряду с множеством свобод царь даровал своему народу и свободу вероисповедания.


Для того, чтобы понять ход рассуждений молоканского лидера, рассмотрим его позицию к войне, в частности, к двум первым войнам XX в. - Русско-японской (1904-1905) и Первой мировой (1914-1918). Кудинов Н. Ф. без сомнения является самым верным патриотом своей страны и своего народа, к которому он относил весь российский народ. В тоже время его патриотизм носит обывательский характер, что характерно для человека, который абсолютно не знает и не признает других причин войны, кроме «бездействия служителей церкви, которые, не заботясь о благе пасомых ими овец, заботились лишь о своем личном благе, служа богу и Мамоне (богатству)». В его глазах Россия выступила посмешищем на весь мир. Зачем нужно было искать новые земли, если их было достаточно при церквях и монастырях? Беда России в её грехах, а точнее в грехах Русской православной церкви, которая ничего не предпринимала для духовного обогащения своей паствы. Россия накануне катастрофы. По его мнению, только искреннее раскаяние всей страны поможет выйти из тяжелой ситуации. «Как ниневитяне, осужденные на истребление, покаялись и были спасены, так и мы, чистосердечно покаявшись и сотворивши достойный плод покаяния, будем спасены от грядущих бедствий и несчастий».


Как и вся страна, мировую войну молокане восприняли как большое зло, как борьбу между Англией и Германией. В Вильгельме II они видели второго Ирода, главного виновника кровопролития. Поэтому молокане и поддержали русское правительство. Кроме идейной поддержки молокане предоставили царю и живую силу. Хотя молокане и не призывали стать под ружье, многие из молоканской молодежи ушли добровольцами на фронт, и получили множество знаков отличия и наград. На очередном собрании был избран комитет из 12 человек, на которых была возложена обязанность по организации и сбора пожертвований, и устройству лазарета. На добровольные пожертвования молоканами были открыто несколько оборудованных всем необходимым, в том числе и электрическим освещением, военных госпиталей. Некоторые лазареты финансировались братьями Я. И. и И. И. Колесниковыми, которые занимались нефтепромыслами в Баку. В феврале 1915 г. молоканами был построен госпиталь в городе Ставрополе, который также финансировался рядовыми молоканами. Например, на 1 июня 1915 г. в Ставропольский госпиталь поступило пожертвований на сумму 7909,47 рублей.


Февральскую революцию молокане приняли с воодушевлением, с надеждой, наконец, обрести религиозные права. Если молокане приняли Временное правительство, то не все приняли, а точнее было бы сказать, поняли советскую власть. Молокане - первые сектанты, которые официально зафиксировали лояльное отношение к Советской власти. Прежде всего, они признали декрет об отделении церкви и государства и выразили свое желание и готовность помочь советской власти. «В братстве более 2 миллионов молокан. Они могут и должны оказать большую помощь Советской власти в её строительстве новой жизни, особенно в деле восстановления сельского хозяйства», - пишет молоканский журнал. В обращении к сектантам и старообрядцам наркомзем РСФСР отметил их многовековой опыт в вопросах сельского хозяйства. Им было предложены места для поселений, где они могли создавать свои совхозы. А исполкомам и земотделам предлагалось оказывать содействие сектантам в приобретении земель в совхозах. «Теперь настало время, когда все сектанты могут себя обнаруживать, и за это их никто преследовать не будет».


В начале 20-х годов XX в. на территорию Северного Кавказа переселяется около 10 тысяч молокан из отошедшей к Турции Карсской области. В 1923 г. они объединились в кооператив «Сельскохозяйственное кредитное товарищество объединенных молоканских общин «Серп и молот»», которое специализировалось заготовкой зерновых. Несколько молоканских селений из переселенцев из Карсской области в 20-х годах XX в. было создано на территории Ставропольского края. В 1924 г. в Предгорном районе появляются х. Эльбрус, х. Зайцев, х. Юца, пос. Водопадский. В годы НЭПа эти поселения состояли из довольно крепких хозяйств. Многие хозяева смогли обзавестись инвентарем, в том числе и тракторами. Они держали много скота и поначалу вступать в колхоз не собирались. Так как молокане представляли зажиточную часть населения, то соответственно «представляли угрозу для советского общества». Выходом из создавшейся ситуации стало создание таких колхозов, в которых бы можно было сохранять свой уклад. Молокане по-своему восприняли колхозное строительство и в колхозах видели образы первых христианских общин. Они состояли целиком из молокан, хотя часто в них работали и представители других сект (адвентисты, баптисты). Даже председатель колхоза, члены правления и главные специалисты были молоканами.


В послевоенные годы на Ставрополье переселяется несколько семей из Ростовской области (Сальского района), а в 50-х гг. в край переселяются несколько семей молокан (около 40 человек) из Азербайджанской ССР (с. Ново-Саратовка) и из Чечено-Ингушской АССР, откуда их выслали, освободив дома для вернувшихся из депортации. Они образовали в Предгорном районе с. Орбельяновка.


Официально гонений на молокан в советское время не было, но запрет посещения молитвенных собрания молодежью ослабил влияние общины. В результате атеистической работы и процесса урбанизации, проводимых в стране, многие традиции молокан были просто утеряны. Быть молоканом стало стыдно. В 50–80 гг. религиозные собрания стали посещать только люди пенсионного возраста, хотя, как отмечается в различных отчетах, в большие религиозные праздники (в основном, на Пасху), община продолжала собираться почти в полном составе.


В конце 1961 г. на территорию Советского Союза возвращаются представители молоканских общин, проживающих на территории Турции. Переселенцев поселяют в Ставропольском крае и Астраханской области. На территорию Ставропольского края тогда прибыло 297 семей или 1539 человек. Все переселенцы были расселены по нескольким районам края: Благодарненский район (26 семей или 124 чел.), Арзгирский район (105 семей или 548 чел.), Левокумский район (97 семей или 540 чел.), Михайловский район (48 семей или 233 чел.), Александровский район (21 семья или 80 чел.).


Большим неудобством для переселенцев было то, что их расселяли в разных населенных пунктах. Они часто обращались к властям с просьбой выделить им отдельную территорию для проживания, чтобы они могли воссоединиться со своими семьями и близкими родственниками. Но получали отказ, хотя по заявлению самих молокан, при переезде Советское посольство это гарантировало. Большим неудобством стал запрет со стороны партийных организаций на строительство или выделение им зданий для проведений молитвенных собраний. Поэтому новое место проживания многим не понравилось. Свои религиозные убеждения и соблюдение обрядов некоторые считали несовместимыми с пребыванием в советском государстве. Единственный способ сохранения веры молокане видели только в возвращении обратно и часть молокан стали просить разрешить им вернуться в Турцию.


В то же время основная масса переселенцев не желала выезжать обратно, так как здесь они были гораздо лучше обустроены, чем в Турции. У каждой семьи было жилье, хозяйство. Они работали, получали пенсии, пособия на детей. У молодых людей появились огромные перспективы в жизни: окончить школу, поступить в институт, получить престижную профессию. Их жизнь стала боле насыщенной. Они стали посещать кинотеатры, клубы, читать различную литературу, смотреть телевизор.


Сразу после переезда молокане зарекомендовали себя прекрасными работниками. На их религиозную деятельность в настоящее время государство никакого влияния не имеет. В конце 70-х - 80-х гг. XX в. несколько общин течения «постоянных» молокан были зарегистрированы. В отчетах о деятельности общины пресвитеры просто писали то, что от них требовалось: количество посещающих молитвенные собрания и сумма доходов и расходов в общине. Но «прыгуны» регистрироваться отказались принципиально, несмотря на продолжительные беседы со стороны органов власти.


Таким образом, несмотря на различные гонения со стороны государственной власти, молокане на протяжении всего своего существования были верными подданными государства. Их официальный отказ молиться за здоровье царя и семьи объяснялся нежеланием давать клятвы вообще. Они разделяли «царя духовного» и «царя земного», при этом, руководствуясь Священным Писанием, призывали всегда уважать и почитать «земную» власть, они всегда подчеркивали свою верность и уважение престолу. Впоследствии они также беспрекословно принимают власть Временного правительства, Советскую и даже турецкую власть. Здесь не нужно искать предательства или политической мягкотелости, прежде всего потому, что они, как и практически всё русское крестьянство, всегда были очень далеки от политики, поэтому покорялись любой власти, как данной Богом.


Выводы по главе:


1. После вхождения Кавказа в состав России государство было заинтересовано в переселении русских, в том числе и сектантов, в Закавказье. Такая политика позволяла одновременно решать несколько проблем. Она изолировала православное население от представителей «вредных учений», которые после переселения становились уже верными подданными государства. Это приводило к снижению малоземелья в центральных районах страны. Главным итогом этой государственной политики было широкое хозяйственное освоение данной территории.

2. Переселению в Закавказский край ранее ссылаемых в судебном порядке сектантов было придано особое значение. Расширение прав переселенцев исключало их из категории гонимых людей и приравнивало к той части русского населения, которая

должна была стать оплотом Российской империи на её окраинах. Однако льготы касалис ьлишь тех, кто переселялся с ведома или по указанию правительства.


3. Во второй половине XIX века переселенческая политика начинает меняться. Теперь сектанты переселяются лишь на вновь отвоеванные, ещё не паханые земли Карсской области или в поисках своего Эльдорадо отправляются на Американский континент. В Закавказье начинается переселение православного населения, но уже при более жестких условиях, чем это было во второй трети XIX века.

4. На протяжении всего своего существования молокане оставались верными подданными государя. Их неповиновение выражалось лишь в своеобразном понимании веры. Молокане были настроены оппозиционно по отношению к Русской православной церкви, в то же время всегда оказывали поддержку официальной власти. Они не признавали ни войны, ни революции, в которых, по их мнению, проявлялись «животные страсти человечества» и принимали любую власть как данную Богом. В то же время молокане не позволяли мирской власти вмешиваться во внутренние дела общин.