Бюллетень конституционного
| Вид материала | Бюллетень |
- История возникновения и развития Конституционного Суда РФ стр, 478.65kb.
- Юридический факультет Кафедра конституционного права Ковальчук Ангелина Петровна Студентка, 720.69kb.
- Понятие и предмет конституционного права РФ как отрасли права. Конституционно-правовые, 714.79kb.
- План Предмет конституционного права зарубежных стран. Источники конституционного права, 618.57kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 951.75kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 643.98kb.
- Бюллетень новых поступлений 2008 год, 1745.54kb.
- Бюллетень новых поступлений 2006 год, 932.85kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 702.68kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 1410.65kb.
Минелли против Швейцарии
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 25.03.1983 / e) / f) Минелли против Швейцарии / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А,62 .
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Журналист / клевета/ уголовная ответственность / предписание / затраты, обязательное возмещение.
Краткая аннотация
Решение суда, объявившего об окончании уголовного производства по делу в связи истечением сроков давности, но обязавшего обвиняемого нести некоторые судебные издержки и оплатить возмещение частным обвинителям их расходов, является нарушением права на справедливое судебное разбирательство ввиду несоблюдения принципа презумпции невиновности.
Сокращенное содержание
Заявитель является журналистом. В 1972 г. одна из компаний и ее директор инициировали возбуждение против него дела по обвинению в публикации материалов, порочащих честь и достоинство (диффамации). Разбирательство было приостановлено в 1974 г. в связи с ожидавшимся решением по аналогичным фактам против другой стороны.
12 мая 1976 г. суд присяжных заседателей кантона Цюрих вынес решение, что дело не подпадает под его юрисдикцию в связи с истечением срока давности. Согласно Ст. 293 Уголовно-процессуального кодекса кантона Цюрих, было вынесено определение, что заявитель должен нести две трети расходов по разбирательству и судебные издержки, а также распорядился оплатить возмещение расходов частных обвинителей.
Заявитель, не получив удовлетворения своей кассационной жалобы в кассационном суде кантона Цюрих, направил публично-правовую жалобу28 в Федеральный суд. Она была отклонена 16 мая 1979 г.
Диффамация рассматривается в Швейцарии в качестве правонарушения, квалифицируемого и санкционируемого в силу Уголовного кодекса. Нарушители наказуемы в форме взыскания штрафов или даже лишения свободы, что заносится в судебную уголовную картотеку. В кантоне Цюрих производство по обвинению проводится на основе цюрихского Уголовно-процессуального кодекса.
Исследуя, соблюдался ли принцип презумпции невиновности в данном деле, Суд должен был определить, должен был ли заявитель, в отношении которого несомненно было предъявлено «уголовное обвинение», отвечать на «уголовные обвинения против него» в правоприменительном смысле Ст. 6-2 ЕКПЧ. Суд обратил внимание, что ущемление «гражданского права», такого как право на хорошую репутацию, может формировать состав уголовного правонарушения в смысле этой Статьи. В данном деле он счел, что возбужденное против него разбирательство было по сути уголовным, учитывая характер кодекса, регулирующего данное дело, и тяжесть налагаемых потенциальных наказаний в виде денежного штрафа или даже лишения свободы, которые заносятся в судебную картотеку.
Более того, в ответ на утверждение, что суд присяжных заседателей кантона Цюрих имел чисто административную функцию в данном деле, Суд пришел к выводу, что Ст. 6-2 ЕКПЧ регулирует уголовное преследование в целом, а не только обоснованность обвинения. В кантоне Цюрих решение о наложении издержек судебного производства было нормальной частью уголовных разбирательств по делам о диффамации и было предназначено для устранения некоторых их последствий. В этой связи Суд обратил внимание, что тот факт, что решение о расходах было принято после рассмотрения по существу или что его текст был оформлен другим актом, имел незначительный вес. Две части процесса принятия решения не могут быть разъединены: взыскание расходов было необходимо для закрытия следствия и обвинения.
Обращаясь к вопросу о соблюдении Ст. 6-2 ЕКПЧ в данном деле, Суд заявил, что презумпция невиновности могла бы рассматриваться как нарушенная, когда судебное постановление в его отношении отражает мнение, что он виноват, если его вина до этого не была установлена в соответствии с законом, и, особенно, если обвиняемый не имел возможности осуществить свои права на защиту.
Суд пришел к выводу, что суд присяжных заседателей кантона Цюрих, имея в качестве источника Ст. 293 кантонального Уголовно-процессуального кодекса и цюрихское прецедентное право, обосновал свое решение о взыскании расходов и издержек с заявителя в данном деле на том, что ему предстояло бы выплатить компенсацию, если бы срок давности не истек. Поступая таким образом, он изучил вопросы, которые касаются существа дела, и пришел к выводу, что вина обвиняемого являлась «весьма вероятной». Суд присяжных заседателей показал таким образом, что он уверен в вине обвиняемого без того, чтобы предоставить ему гарантии на справедливое судебное разбирательство, изложенные в Ст. 6 ЕКПЧ. Более того, Суд пришел к выводу, что решение Федерального суда от 16 мая 1979 г. ни в малейшей степени не изменило смысл и объем обоснований, на которые опирался суд присяжных заседателей. Это решение всего лишь подтвердило процессуальные основания решения суда присяжных заседателей и признало правомерным пункты обвинения по существу.
В заключении Суд пришел к выводу, что Ст. 6-2 ЕКПЧ в данном деле была нарушена.
Идентификационный номер: ECH-1983-S-001
Сильвер против Великобритании
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 25.03.1983 / e) / f) Сильвер против Великобритании / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А,61 .
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Заключенные / переписка, просмотр / переписка, задержка / юридическая помощь, отказ в доступе.
Краткая аннотация
Чрезмерный контроль над перепиской заключенных лиц представляет собой нарушение права на соблюдение тайны переписки.
Сокращенное содержание
Все заявители, за исключением одного, содержались в заключении в Соединенном Королевстве во время событий, породивших это дело.
Предметом дела стала непересылка администрацией места исполнения наказаний 62 писем, написанных заявителями в период между январем 1972 г. и маем 1976 г. В дополнение к этому один из заключенных жаловался на задержку отсылки исходящего письма, а другой на изъятие входящего письма. В случае одной заявительницы три письма представляли собой переписку такого рода, которая была запрещена для продолжения, как, например, с содержащимся в заключении братом ее друга, в случае других заключенных письма были получены и посланы при переписке с родственниками, защитниками, членами парламента и журналистами. Переписка касалась различных вопросов - условий содержания в заключении, судебных и следственных дел, денежных операций, семейных и личных дел.
Переписка заключенных была предметом регулирования рядом положений внутреннего распорядка в местах лишения свободы, утвержденных министром внутренних дел в силу Закона 1952 г. о местах исполнения наказаний. Во время разбираемых событий, правила внутреннего распорядка были дополнены распоряжениями для директоров мест заключения в форме приказов и инструкций, которые не имели публичного характера. Согласно правилам внутреннего распорядка и распоряжениям, рассматриваемые письма были задержаны или приостановлены для пересылки по ряду причин, включая жалобы на обращение в месте заключения, угрозы насилия, неподобающий язык или материалы, предназначенные для публикации.
С 1 декабря 1981 г. положения по поводу переписки заключенных были существенно изменены, и пересмотренные инструкции по этим вопросам стали с этого времени целиком публиковаться.
Содержавшийся в заключении г-н Сильвер обратился 20 ноября 1972 г. с ходатайством к министру внутренних дел за правовой консультативной помощью по поводу предположительно неудовлетворительного обращения в тюрьме. В разрешении на оказанию правовой помощи было отказано 18 апреля 1973 г.
По отношению к отказу в правовой помощи, Суд, напоминая свою установившуюся судебную практику, счел, что он представляет собой нарушение Ст. 6-1 ЕКПЧ – права на справедливое судебное разбирательство - по мотивам отказа в доступе к правосудию.
Обратившись затем к вопросу, составляло ли задержание 64 писем нарушение Ст. 8 ЕКПЧ – права на соблюдение тайны переписки. Поскольку непередача или приостановление переписки представляли собой неоспоримо «вмешательство государственного органа власти», Суд должен был рассмотреть, были ли условия, согласно которым Ст. 8-2 ЕКПЧ разрешает такие меры, соблюдены.
Прежде всего, Суд изучил, было ли вмешательство предусмотрено законом. Тот факт, что онo соответствовалo законодательству Великобритании, не вызывал споров. Вместе с тем, Суд, ссылаясь на свою судебную практику, напомнил, что выражение «предусмотренные законом» означало, что вменяемое вмешательство должно было иметь источник во внутригосударственном законодательстве и что соответствующий источник должен быть достаточно доступным гражданам. В этом отношении правовая основа для действий администрации мест заключения должна была находиться не в распоряжениях министра по внутренним делам, которые не имели силы законодательного акта, а в законе о местах исполнения наказаний и правилах внутреннего распорядка, и они, в отличие от первых, которые не предавались гласности, были опубликованы.
Другим требованием является то, что законодательный акт должен быть конкретным с тем, чтобы дать возможность гражданину предвидеть последствия своего поведения в той степени, которая была бы разумной в данных обстоятельствах. Однако, толкование и применение многих законодательных актов было вопросом практики. Учитывая, что распоряжения, установившие практику, которая по общему правилу являлась обязательной для исполнения, могли рассматриваться при определении того, был ли критерий предсказуемости соблюден в данном деле, только в той ограниченной степени, в какой заинтересованные лица были знакомы с содержанием этих распоряжений.
Суд подчеркнул, что вмешательство в личное право должно быть предметом действенного контроля, особенно там, где, как в этом случае, исполнительная власть пользуется широкими дискреционными полномочиями. Однако, он не согласился с тем, что эти гарантии должны быть инкорпорированы в данный нормативный акт, который разрешает вмешательство. Вопрос о гарантиях, будучи тесно связан в вопросом об эффективных средствах защиты, должен рассматриваться в контексте Ст. 13 ЕКПЧ – право на эффективное средство защиты при нарушении права, провозглашенного Конвенцией.
Применяя вышеуказанные принципы, Суд не нашел доводов, почему непередача большинства писем не была «предусмотрена законом».
Однако, в свете фактов дела, Суд признал, что 13 из 64 писем были задержаны в обстоятельствах, которые могут рассматриваться как «не предусмотренные законом», а поэтому не основанные на законе. Они содержали, главным образом, вопросы юридического представительства или переписку с защитниками, материалы, предназначенные для публикации, нецензурные выражения или жалобы в отношении условий содержания или администрации мест лишения свободы.
Вопрос о том, имело ли вменяемое вмешательство законную цель в смысле Ст. 8-2 ЕКПЧ, не был по сути поставлен перед Судом. Он не усмотрел причин для сомнений в том, что каждое вмешательство имело цель, которая была законной, как, например, «предотвращение беспорядков или преступности», «защита морали» или «защита прав и свобод других».
Суд обратился затем к понятию необходимости вмешательства «в демократическом обществе». Он признал, что часть мер контроля над перепиской заключенных лиц была совместима с Конвенцией. Напоминая некоторые принципы, которые проистекают из его судебной практики, Суд подчеркнул, что государства-участники пользуются определенными, но не неограниченными пределами усмотрения, когда накладывают такие ограничения, но, однако, именно Суд выносит окончательное решение об их совместимости с Конвенцией. В соответствии с этим, Суд напомнил, что вмешательство должно соответствовать «насущной общественной необходимости» и должно быть «соразмерным преследуемой законной цели», а также то, что положения Конвенции, разрешающие исключения, должны толковаться в узком смысле.
Применяя вышеуказанные принципы, Суд счел, что задержание большинства писем не было «необходимо».
Суд пришел к выводу, что, за исключением 7 писем, непересылка или задержка отправления остающихся 57 писем привела к нарушению Ст. 8-1 ЕКПЧ.
Затем Суд перешел к анализу предполагаемого нарушения Ст. 13 ЕКПЧ, взятому совместно с установленными нарушениями Ст. 8 ЕКПЧ.
Напомнив некоторые из принципов, которые следуют из его судебной практики по толкованию Ст. 13 ЕКПЧ, Суд счел, прежде всего, что возможность заявителей обжаловать контроль над их корреспонденцией в Комитет наблюдателей или руководителю комиссии парламента по административным делам, никто их которых не мог принимать обязательные для исполнения решения, не представляет собой «эффективное средство» в смысле Ст. 13 ЕКПЧ.
Суд рассмотрел два других канала для обжалования, а именно ходатайство министру внутренних дел и возбуждение разбирательства в судах. Проверив их соответствующие полномочия, он пришел к выводу, что в той степени, в какой применяемые распоряжения были несовместимы со Ст. 8 ЕКПЧ, эти каналы не представляли собой «эффективное средство». Однако, в той степени, какой эти акты были совместимы со Ст. 8 ЕКПЧ, совокупность этих средств удовлетворяла в тех случаях, в которых они были доступны, требования Ст. 13 ЕКПЧ.
Суд пришел таким образом к выводу, что во всех случаях, где он обнаружил нарушение Ст. 8 ЕКПЧ, и в одном из семи оставленных исключенными дел, Ст. 13 ЕКПЧ была нарушена.
Идентификационный номер: ECH-1983-S-001
Альбер и Ле Конт против Бельгии.
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Пленум / d) 25.03.1983 / e) / f) Альбер и Ле Конт против Бельгии / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А,58 .
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Врач / Профессиональная корпорация врачей / Медецина, право на врачебную практику / Списки членов Профессиональной корпораии врачей, исключение.
Краткая аннотация:
Судебные дела, возбужденные против двух практикующих врачей в судах по дисциплинарным вопросам Профессиональной корпорации врачей, нарушили право на справедливое судебное разбирательство из-за непубличного характера судебного заседания и объявления решений.
Сокращенное содержание:
В июне 1974 г. за выдачу справки о нетрудоспособности без соответствующего серьезного медицинского осмотра совет Профессиональной корпорации врачей провинции Брабан (Brabant) наложил на доктора Альбера (Albert) взыскание в виде временного лишения его сроком на два года права заниматься медицинской практикой. В ноябре 1974 г. апелляционный совет подтвердил это взыскание, а в июне 1975 г. кассационное обжалование, поданное доктором Альбером, было также отвергнуто.
В марте 1974 г. совет Профессиональной корпорации врачей провинции Западная Фландрия наложила на доктора Ле Конта (Le Compte) взыскание в виде лишения права заниматься медицинской практикой сроком на два года за "незаконную рекламу" и "оскорбление Профессиональной корпорации врачей". В октябре апелляционный суд преобразовал взыскание в исключение из списков Корпорации. Доктор Ле Конт безуспешно пытался оспорить это решение: в декабре 1975 г. он был вычеркнут из списка практикующих врачей.
Касательно основного вопроса, рассматриваемого в данном случае и относящегося к оспариваемому нарушению Ст. 6-1 ЕКПЧ, Суд сослался на дело Ле Конта, Ван Левена и Де Мейера (идентификационный N°: ЕСН-1981-S-001), имевшее место в его судебной практике, и отметил, что заявители имели право на "судебное разбирательство" их дела в смысле данной статьи. Что же касается "беспристрастности" апелляционного совета, то здесь Суд предполагает наличие персональной презумпции беспристрастности каждого из членов совета лично, так как обратное доказано не было. Беспристрастность апелляционного совета была также признана с объективной и организационной точек зрения, принимая во внимание тот факт, что - согласно бельгийскому законодательству - заседающие в нем врачи действуют от своего имени. Относительно "открытости" слушаний, Суд отметил непубличный характер как самого заседания, так и объявления решения, вынесенного апелляционным советом. В свете этих соображений Суд счел, что дела доктора Альбера и доктора Ле Конта не были "публично" рассмотрены полноправным судом, открыто выносящим свои решения. Исходя из этого, Суд пришел к выводу о том, что имело место нарушение Ст. 6-1 ЕКПЧ.
Доктор Альбер также утверждал, что не смог воспользоваться гарантиями, представляемыми Ст. 6-2 ЕКПЧ и пунктами a), b), и d) Ст. 6-3 ЕКПЧ. Отметив применимость принципов, изложенных в этих статьях, не только при обвинении лица в совершении уголовного преступления, но также и к дисциплинарным разбирательствам, как в данном случае, Суд проанализировал самою сущность жалоб, поданных заявителем. Находя его утверждения безосновательными, Суд пришел к выводу об отсутствии нарушения Ст. 6-2 ЕКПЧ и пунктов a), b), и d) Ст. 6-3 ЕКПЧ.
Доктор Альбер утверждал также, что обязательное членство в Профессиональной корпорации врачей ущемляло его право на свободу ассоциации с другими лицами, так как эта обязанность выходила за рамки ограничений, дозволенных Ст. 11-2 ЕКПЧ. Не видя причин для отклонения от решения, вынесенного по такому же вопросу в своем постановлении по делу Ле Конта, Ван Левена и Де Мейера, Суд пришел к выводу об отсутствии нарушения Ст. 11 ЕКПЧ в связи с тем, что Профессиональная корпорация врачей не может рассматриваться в качестве "ассоциации".
Идентификационный номер: ECH-1982-S-002
Спорронг и Леннрот против Швеции
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Пленум / d) 23.09.1982 / e) / f) Спорронг и Леннрот против Швеции / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А,52 .
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Собственность / экспроприация, разрешение, выдача / экспроприация, разрешение, продление / возмещение.
Краткая аннотация
Разрешения на экспроприацию в течение длительного времени и запреты на строительство, содержание и продление которых не могут быть обжалованы по существу перед судом, представляют собой как нарушение права на беспрепятственное использование своего имущества, так и права на справедливое судебное разбирательство.
Сокращенное содержание
В качестве сонаследников г-на Е. Спорронга, г-жа Спорронг, г-н С.-О. Спорронг и г-жа Атмер стали собственниками земельных участков в центральном округе Стокгольма Нижнем Норрмалме, где находятся здания, построенные в 60-е годы прошлого века. В июле 1956 г. правительство предоставило городской администрации разрешение на зональную экспроприацию,29 касающуюся 164 жилых зданий, включая здания, входящие в собственность наследников г-на Спорронга. Намерение заключалось в том, чтобы построить виадук и создать место автостоянки в этой зоне. В силу Закона об экспроприации 1917 г. правительство установило период пяти лет, в течение которого городская администрация под угрозой потери разрешения, должна была вызвать собственников в суд по недвижимости для определения компенсации. Срок был продлен в 1961, 1964 и 1969 гг. В последнем случае – на пять лет. В мае 1979 г. разрешение было отозвано по просьбе городской администрации, которая в это время стала следовать политике сокращения числа автомобилей в городе и сохранения существующих застроек. С 1954 по 1979 г. было среди прочего запрещено производить застройку на данных площадях.
Собственность г-на Леннрота, которая находилась в центре Стокгольма, была предметом разрешения на экспроприацию с 1971 по 1979 гг. и запрета на строительство с 1968 по 1980 гг. Собственность предлагалась для продажи в семи различных случаях, но потенциальные покупатели отказывались после консультаций с городскими властями.
В то время шведское законодательство не предоставляло возможности оспаривания срока действия разрешений или для требований по возмещению за потери, причиненные сроком действия или неиспользованием разрешений. Измененный в 1972 г. Закон по-прежнему исключал вторую из таких возможностей в то время, когда дело слушалось в Суде.
Суд должен был рассмотреть, был ли срок периода, в течение которого действовало разрешение на экспроприацию, сопровождаемое запретами на строительство, незаконным вмешательством в права заявителей на беспрепятственное использование своего имущества (Ст. 1 Протокола 1 ЕКПЧ).
Суд признал, что разрешения на отчуждение оставили незатронутыми права заявителей пользоваться и распоряжаться объектами собственности. Однако, он счел, что на практике, такие разрешения значительно снижают возможность использования этих прав и затрагивают саму сущность права собственности в той связи, что они заведомо предполагают, что отчуждение будет законным и разрешенным городом Стокгольмом в любое время, когда город сочтет это своевременным. Права заявителей на собственность стали таким образом ущербными и условными.
Что касается запрета на строительство, то, с точки зрения Суда, он несомненно ограничил права заявителей на использование своего имущества.
Затем Суд обратился к вопросу, представляли ли собой данные ограничения реальное нарушение беспрепятственного использования своего имущества в смысле Ст. 1 Протокола 1. Для того, чтобы ответить на вопрос, следовало определить, были ли другие требования этой Статьи соблюдены, в частности то, что существовало вмешательство «лишением» собственности, не основанным на общественном интересе (второе предложение, первый параграф) или существовал неоправданный контроль - «контроль за использованием собственности», как он изложен во втором параграфе Ст. 1 Протокола 1 ЕКПЧ.
Суд отметил, что заявители не были формально «лишены своей собственности», они имели право использовать ее, продавать, завещать, дарить или сдавать в ипотеку, учитывая, что шведские власти не приступили к реальной экспроприации собственности заявителей. В отсутствие формальной экспроприации в смысле передачи прав собственности, Суд пришел к выводу, что необходимо смотреть далее внешней стороны дела и исследовать фактическое положение для того, чтобы решить, имела ли место de facto экспроприация. Он отбросил эту возможность на том основании, что, хотя собственность потеряла часть своего существа, но на самом деле право отчуждения в данном случае не было упразднено.
Суд, далее, рассмотрел, приравниваются ли меры к «контролю» над использованием собственности. Он определил, что это относится к запрещению на строительство, но не к разрешениям на экспроприацию, которые были начальным этапом в процессе, ведущем к лишению собственности, и потому не подходящим для рассмотрения в этой части.
Третье. Суд рассмотрел разрешения в свете того принципа, что «беспрепятственное использование» собственности должно уважаться (первая фраза Ст. 1 Протокола 1 ЕКПЧ).
Не высказываясь в отношении соответствия разрешений на экспроприацию шведскому законодательству, Суд подчеркнул необходимость проведения справедливого баланса между требованиями общих интересов сообщества и требованиями защиты основных личных прав.
Суд отметил, что особенностью действующего в данном случае законодательства являлось его негибкость: при исключении случая полного отзыва разрешений, для чего требовалось согласие муниципалитета, закон не предоставлял средств, посредством которых положение собственников могло бы быть изменено в более поздний период. В течение длительного периода заявители оставались в полном неведении в отношении судьбы своей собственности и не имели оснований считать, что правительство учтет те сложности, которые они испытывали. Признавая право города Стокгольма на использование недвижимости для осуществления своих проектов и широкие пределы усмотрения, которые имеют государства-участники в отношении ведения своей градостроительной политики, Суд не обнаружил причин, почему шведский законодатель исключил возможность пересмотра через разумные промежутки времени соотношения интересов города и собственников. Кроме того, суд подчеркнул отрицательные последствия длительности действия разрешения.
В заключение Суд констатировал, что заявители несли излишнее и особое бремя, которое могло быть оправданным только, если бы они имели возможность требовать прекращения действия разрешения или возмещения. Но шведское законодательство того времени исключало такую возможность. Поэтому в данном деле имело место нарушение Ст. 1 Протокола 1 ЕКПЧ.
В конечном счете, Суд рассмотрел утверждение, что заявители были жертвами нарушения права на справедливое судебное разбирательство (Ст. 6-1 ЕКПЧ), на том основании, что их требования по поводу разрешений на экспроприацию не были рассмотрены судом.
Суд счел, что Ст. 6-1 применима в данном деле. Право собственности обнаруживает несомненно гражданско-правовой характер, речь шла только о том, возник ли «спор» (contestation) по этому поводу между шведскими властями и заинтересованными лицами. По существу заявители и правительство вели спор о соответствии установленных длительных сроков шведскому законодательству. Суд, не считая себя вправе разрешить этот спор, признал, тем не менее, его существование и серьезность. Он констатировал, таким образом, что, ввиду того, что заявители считали незаконным принятие и продление мер, затрагивающих их права на собственность и действующих в течение вышеуказанных сроков, они должны были иметь право на решение этого вопроса национальным судом.
Что касается соблюдения этого права в данном случае, Суд исследовал прежде всего, могли ли заявители возбудить судебное разбирательство для обжалования законности решений муниципального совета и правительства по поводу выдачи и продления разрешений на длительный срок. Суд обнаружил, что решения о выдаче и продлении разрешений могли быть оспорены в административном совете округа, а затем при необходимости в Высшем административном суде. При всем этом, он счел, что оспариваемые решения муниципалитета имели только подготовительный характер и сами по себе не наносили в этой стадии ущерба праву собственности.
Что касается решений правительства в этом отношении, Суд отметил, что они не могли быть предметом обжалования в административных судах. Несомненно, собственник мог, помимо этого, оспаривать их законность в Верховном административном суде по вновь открывшимся обстоятельствам, но в этом случае речь идет об исключительном и редко используемом средстве защиты. Вышеуказанный суд не рассматривает дело по существу, когда проводит рассмотрение вопросов его подведомственности и подсудности, и тем самым не проводит всестороннюю проверку мер, касающихся прав гражданского типа.
Суд пришел к выводу, что Ст. 6-1 ЕКПЧ в данном случае была нарушена, ибо дело заявителей не было рассмотрено судом, управомоченным на всестороннее рассмотрение дела.
Идентификационный номер: ECH-1982-S-001