Geum.ru

Суровой. Мы сидели в комнате начальника перевозок в Карабах

Вид материалаДокументы
Подобный материал:


"В НАГОРНОМ КАРАБАХЕ И ВОКРУГ НЕГО":

ОПЫТ ИНТЕРПРЕТАЦИИ МИФИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ


Нет дурных народов...

(из газет)

... Каждая несчастливая

семья несчастлива по-своему

(великий писатель земли Русской)


В начале марта 1992 г. я беседовал с летчиками в ереванском

аэропорту "Эребуни". Это загаженное и промерзшее здание: в ре-

зультате блокады не топили всю зиму, которая оказалась необычно

суровой. Мы сидели в комнате начальника перевозок в Карабах.

Вылетов в тот день не было: "для вертолетов погода нелетная".

Да и вообще "в Карабахе журналистов больше, чем надо: и так мы

каждый день видим наших ребят в "Новостях". Они солдаты, а не

кинозвезды. Что от вас, журналистов, толку? Вам одно важно -

подороже продать свои ленты". (Говорил все время один и тот же

летчик, остальные одобрительно кивали.)

Хотелось как-то отделить себя от неправильных журналистов: у

меня-дескать даже фотоаппарата с собой нет, я не репортер, мое

дело - писать, анализировать ситуацию.

На это последовала реплика: "А ты разве не понимаешь, что

происходит? Не знаешь, что один народ сражается за свободу, а

другой не дает ему освободиться?"

Мне запомнилась эта простая формулировка. В самом деле: ког-

да ты находишься за пределами интеллектуального истеблишмента,

ничто не мешает говорить правду: некому осуждать тебя за несба-

лансированность подхода к сложной проблеме.

Я думаю, что формулировка моего собеседника истинна, но она

сводит вопрос к "праву народов на самоопределение" - теорети-

чески всюду признанному и "закрепленному", а практически, к со-

жалению, целиком зависящему от конкретного соотношения полити-

ческих сил и интересов.

Но ведь можно описывать происходящее и в чисто историческом

плане, отвлекаясь от юридических определений и нравственной

оценки. Посмотрим на карту Кавказа и Передней Азии. Отметим на

ней районы компактного проживания армян в начале 10-х годов XX

века. Не имея собственной государственности, армяне жили общи-

нами в Российской и Османской империях на пространствах от ма-

лоазиатского побережья Средиземного моря (Киликия) до Тифлиса и

Северного Кавказа, от Баку до Черного моря. В Турции армянское

население насчитывало больше двух с половиной миллионов чело-

век, большинство которых жило в шести малоазиатских вилайетах.

(Важно отметить: спустя 80 лет примерно такова же численность

населения сегодняшней Республики Армения.) "До 1-ой мировой

войны б.ч. армян (около 4 млн.чел.) жили компактно на террито-

рии исторической Армении: из них в Российской империи - ок.1,5

млн.чел., остальные - в Турции" (Народы мира. Историко-этногра-

фический справочник. - М., 1988, с.69.) Под исторической Арме-

нией обычно понимается пространство, включающее озера Севан (на

востоке), Ван (на юго-западе) и Урмия (на юго-востоке).

И при таком описательно-демографическом подходе история ар-

мян в XX веке выглядит как растянутая на десятилетия националь-

ная катастрофа, которая грозит обернуться полным уничтожением

этого народа.

В самом деле, вспомним общедоступные факты.

В результате геноцида армян в Османской империи Западная Ар-

мения (восточная часть современной Турции) практически лишилась

коренного населения: в 1915-1916 гг. от полутора до двух милли-

онов армян были лишены гражданских прав, депортированы и, нако-

нец, уничтожены "под шумок" мировой войны. В этой последова-

тельности событий читатель легко узнает модель физического

уничтожения целых социальных групп, которая затем неоднократно

применялась в нашем веке. Именно так русские коммунисты уничто-

жали эксплуататорские классы, а немецкие национал-социалисты -

евреев.

Вот результат: сейчас в Турции всего около 100 тысяч армян,

они живут преимущественно в Стамбуле и других крупных городах,

в большинстве своем они сильно ассимилированы, отрицают - в со-

ответствии с официальной турецкой версией истории - геноцид

1915 года, подчеркивают свою лояльность Турции. А во всем мире

общее число армян за прошедшие после геноцида восемь десятиле-

тий выросло лишь незначительно: последствия этого события ощу-

щаются до сих пор.

За катастрофой в Османской империи последовала резня армян в

Нахичеване, Баку и Шуше (1918-1921). В конце 1920 г. независи-

мая Армянская республика, продержавшись менее трех лет, пала

под ударами турецкой и русской армий. Армянские территории были

разделены между кемалистской Турцией и коммунистической Росси-

ей.Согласно Московскому договору,подписанному 16 марта 1921 г.,

было подтверждено право Турции на Карсскую область и некоторые

другие западноармянские территории, захваченные Россией во вре-

мя русско-турецкой войны 1877-1978 гг. и вошедшие в ее состав

по Берлинскому трактату 1878 г. (Впервые Россия отказалась от

этих территорий в Брест-Литовском договоре.) Согласно тому же

Московскому договору Нахичеванская область, относящаяся к ядру

исторических армянских территорий, была передана под протекто-

рат Азербайджана. Этот договор стал правовой основой для обра-

зования Нахичеванской АССР в составе Азербайджана. Известное

постановление о включении Нагорного Карабаха на правах автоно-

мии в Советский Азербайджан, принятое Кавбюро РКП(б) 5 июля

1921 г., тоже определено попытками русских большевиков найти

общий язык с Турцией, которая тогда, как и сегодня, стремилась

быть покровителем азербайджанцев.

В Нахичеване мы видим тот же результат,что и в Западной Ар-

мении: в 1917 г. армяне составляли около 40% его населения, в

1926 г. их численность сократилась почти в 5 раз, а к началу

восьмидесятых гг.в этой армянской автономии Азербайджана оста-

валось лишь два армянских села, т.е. армянская община Нахичева-

на более не существует. От нее, как и в Малой Азии, осталось

лишь армянское название области.

За пятьдесят лет, непосредственно предшествовавших нынешнему

карабахскому кризису, доля армянского населения в НКАО и приле-

гающих к области районах Азербайджана (Шаумяновск, Дашкесан,

Ханлар, Шамхор) непрерывно уменьшалась. По многочисленным сви-

детельствам, устным и литературным, армянская и азербайджанская

общины в Карабахе при советской власти жили в состоянии "замо-

роженной войны" - взаимной вражды, время от времени приводившей

к кровопролитию.

Расспрашивая специалистов-этнографов и грузинских армян (к

1988 году их было около полумиллиона), я узнал, что существова-

ние армянской общины в Грузии тоже оказалось под угрозой. Эта

тема мало обсуждается, так как из политических соображений о

ней не принято говорить слишком громко. Здесь тоже была глухая

вражда, вырывавшаяся на поверхность по мере подъема грузинского

национально-освободительного движения. Армянские культурные ин-

ституты сворачивались, армянам навязывался статус "гостей",

поставленных перед выбором: ассимиляция или эмиграция. При Зви-

аде Гамсахурдиа такое отношение к армянскому меньшинству факти-

чески стало государственной политикой. Грузинские армяне уезжа-

ют на Северный Кавказ и в Россию, их немало и среди кандидатов

на эмиграцию в США.

Уже в ходе конфликта "в Нагорном Карабахе и вокруг него"

сотни тысяч армян были изгнаны из Баку, Кировабада (Гянджи),

а также из Ханлара, Шамхора, Дашкесана и других сельских райо-

нов Азербайджана. Здесь нет нужды подробно говорить о сумгаитс-

кой резне в феврале 1988 г., о кировобадских погромах в ноябре

1988, о бакинских погромах в январе 1990 г.: все, кто этим ин-

тересуется, хорошо помнят упоминаемые события, в результате ко-

торых в Азербайджане не осталось армян.

Повторяю: речь идет не о моральной оценке, а об описании ис-

торического процесса, который, как кажется, идет с необрати-

мостью геологического сдвига. Страшно сказать, но даже землет-

рясение 7 декабря 1988 г., разрушившее половину Армении, ес-

тественным образом вписывается в эту картину.

И на этом фоне Карабахское движение можно понять как послед-

нюю судорогу народа, цепляющегося за жизнь, как последнюю по-

пытку "повернуть" динамику армянской истории, оборвать эту тен-

денцию, не пустить ее в будущее. По понятным причинам использу-

емые мной понятия вызывают неприятные ассоциации, но дело идет

именно о борьбе за жизненное пространство. Ведь всякий, кому

знаком чудовищно раздувшийся за последние два-три десятилетия

Ереван, кому приходилось путешествовать по Армении, знает, что

эта крохотная горная страна, болеющая всеми болезнями "третьего

мира", не в состоянии прокормить собственное население, тем ме-

нее - принять сотни тысяч беженцев.

Таким образом, "карабахская проблема" сводится к животному

стремлению народа выжить, уцепиться на последнем рубеже. Это

инстинкт самосохранения, который находится "по ту сторону добра

и зла", который внеположен нравственности, как и само нацио-

нальное начало, понимаемое в биологически-этническом смысле.


Угроза изгнания и уничтожения - константа армянской истории,

наиболее ярко проявившаяся в XX века, но возникшая гораздо

раньше. Именно она способствовала окончательному оформлению той

модели интерпретации истории, которую можно назвать армянским

мифом.

В гуманитарных науках разработаны десятки определений поня-

тия "миф". Я использую их общий элемент: миф - это вненаучное

знание, позволяющее включенному в некое сообщество человеку ос-

мыслить свою жизнь. Миф не обладает истинностным значением, то

есть не может быть истинным или ложным, его нельзя доказать или

опровергнуть. Миф предписывает человеку нормы и ценности, его

главная характеристика - действенность. Если миф оказывается не

в состоянии предложить членам сообщества смысл жизни, он стано-

вится бездейственным, утрачивает свою социальную функцию и рас-

падается. В такой ситуации его заменяет другой миф. Стало быть,

миф содержит - в нерасчлененном виде - религиозные, философс-

кие, правовые и моральные компоненты. Мифы обеспечивают челове-

ку смысл жизни как в сакральной, так и в профанной сфере. Нап-

ример, сейчас в русском образованном обществе на смену мифу о

социальной справедливости идет миф о правах человека и свобод-

ном рынке.

Ключевой символ армянского мифа - цивилизованность. За этим

словом-шифром стоит представление об армянстве как о древнем

народе с трехтысячелетней историей, о наследнике настоящей ан-

тичной культуры, распространяющем ее цивилизующее влияние на

другие народы. Концепция цивилизованности, резко выделяющей ар-

мян из среды окружающих народов, функционально подобна концеп-

ции избранности народа единым Богом, которая находится в центре

еврейского мифа.

Второй важнейший элемент армянского мифа - представление об

армянах как о христианском народе, форпосте христианского мира

на Востоке.

С этими двумя элементами мифа связан третий - самопонимание

армян как вечной беззащитной жертвы в руках нецивилизованных

иноверцев и как народа, преданного Западом во имя ложно понятых

политических интересов. Армянский народ обречен на невинные

страдания подобно самому Христу. В армянской истории заключен

некий урок, который христианское человечество не хочет усвоить.

- Именно эти представления дали возможность азербайджанскому

писателю Анару говорить об "армянском мазохизме", о свойствен-

ном армянам культе страдания.

Этот миф окончательно оформился в советской Армении за пос-

ледние 25 лет, где он сейчас даже более действен, чем в армянс-

кой диаспоре. В 60-е годы советские армяне добились права отме-

чать день памяти жертв геноцида - 24 апреля, с тех же пор в Ар-

мении появляется обширная литература о геноциде. Образ

непризнанного и замолчанного миром злодеяния решающим образом

повлиял на армянское культурное сознание: рядом с культом стра-

дания возникает культ героя-федаина, борца с турками.

Легко заметить, что все элементы мифа способствуют изоляции

армян, ибо последовательно противопоставляют этот народ "сосе-

дям", т.е.тюркским и другим мусульманским народам. (Тут я вспо-

минаю о моих друзьях из Степанакерта, которые вместо слов

"азербайджанцы" или "турки" всегда говорят перифрастически:

"наши соседи".) В сущности, миф формирует идентичность армян

как "антитурок". Очевидно, что этот партикуляристский миф чужд

современному западному этосу: господствующее в Западной Европе

и США либеральное мировоззрение основано на секулярности и уни-

версализме. Другими словами, армянский миф не поддается адек-

ватному переводу на язык мифа о правах человека.

Что же касается "московских друзей армянского народа", то

они, к сожалению, за прошедшие четыре года часто занимались ак-

туализацией и перифразированием армянского мифа. Здесь надо

уточнить: имеются в виду те, кому действительно важна судьба

армян, а не славолюбивые люди из числа "так называемых демокра-

тов" (М.С.Горбачев), использовавшие в свое время армянскую тему

и доверчивость армянского народа как трамплин для своей публич-

ной карьеры. Я уверен: эти последние понимают смысл собственно-

го предательства. Надеюсь, что иногда они испытывают стыд.

По моим наблюдениям, "московские друзья" нередко добивались

эффекта при помощи запрещенного приема: обращаясь к армянской

аудитории, они использовали глубоко укорененные антитюркские и

антиисламские чувства армян, то есть унижались до пропаганды

национальной и религиозной вражды в чужой стране, относясь при

этом к армянам как к "братьям нашим меньшим", с которыми можно

и нужно говорить именно на расистском языке. "Московские

друзья" укрепляют как раз те элементы армянского мифа, что изо-

лируют армян от соседних народов и обеспечивают их "антитурец-

кую" идентичность.

Могут возразить, что я преувеличиваю влияние политических

мифов на развитие конфликта. Но вот еще одно наблюдение: ар-

мянские лидеры и масс-медиа как правило подавляют ту информа-

цию, что противоречит мифу. На мой взгляд, одно из решающих со-

бытий, окончательно придавших конфликту характер борьбы до кон-

ца, т.е. до физического уничтожения или изгнания одной из этни-

ческих групп, - это депортация азербайджанцев из Армении в но-

ябре 1988 г. По моим сведениям, более ста тысяч азербайджанских

крестьян были изгнаны (главным образом из Гугаркского, Горисс-

кого и Степанаванского районов Армении) за несколько дней, де-

сятки убиты. Лидеры тогдашнего Карабахского движения Армении

(сейчас многие из них - руководители государства) не заявили

публично, что армяне руководствуются пещерным принципом кровной

мести и коллективной ответственности, свойственным "нецивилизо-

ванным" народам. Случившееся не стало предметом публичного об-

суждения и осмысления. Оно не было воспринято как национальный

позор армян. Вместо этого смутно давалось понять, что армянские

азербайджанцы сами во всем виноваты, ибо вели себя нелояльно.

На демифологизацию никто в Армении не отважился.

По мере пробуждения азербайджанского общества здесь формиро-

вался (из уже готовых блоков) и становился публичной величиной

"контрмиф" о коварных армянах и по-детски наивно-доверчивых

азербайджанцах. Характерно, что вместо демифологизации массово-

му сознанию предлагается борьба мифов. А в Азербайджане растет

уверенность в том, что русская и западная публика не откажется

от двойных стандартов: христианский мир всё равно будет на сто-

роне цивилизованного народа, проявляя свойственный ему европо-

центричный расизм. У всех перед глазами бесчувственность запад-

ной совести перед страданиями палестинского народа. Ведь в

современном западноевропейском и американском сознании на роль

страдальцев прочно определены евреи (кстати, к ним испытывают

ревность и носители армянского мифа), и пока тема вины христиан

перед евреями за Голокауст вконец не надоест западному (христи-

анскому) интеллектуальному сообществу, христианская совесть ед-

ва ли обременит себя новыми заботами такого же рода. "Боливар

не вынесет двоих".

Что касается "московских друзей" армян, то они перед лицом

таких событий как изгнание азербайджанцев из Армении либо де-

монстрировали кровожадность болельщиков за свою команду, либо

обнаруживали беспомощную растерянность и даже разочарование в

цивилизованных армянах: "Как такое возможно?" Особенно ясно всё

это проявилось после публикации сообщений о массовых убийствах

азербайджанского населения при штурме поселка Ходжалы в конце

февраля 1992 г.

А попытки "объективного подхода" в центральной и (затем)

российской прессе тоже не назовешь удачными: с осени 1988 г.

здесь помещают армянскую и азербайджанскую версии событий в

двух соседних колонках. Однако "неумение найти и сказать прав-

ду" (Б.Л. Пастернак) такой объективностью не заменишь.

Здесь мы вступаем на узкую тропу. Ведь очевидно, что быть

"болельщиком" безнравственно, а принять (выраженный в неявном

виде) принцип коллективной ответственности невозможно. Однако и

либеральная догма о том, что "нет дурных народов" (т.е., в пре-

деле, "все народы одинаковы") не способствует пониманию ситуа-

ции, а иногда прямо вредит делу.

То, что мне важно выразить, очень близко к словам французс-

кого католического писателя Жоржа Бернаноса, написанным в нояб-

ре 1943 г. в споре с одной прогрессивной американской журна-

листкой: "Дороти Томпсон считает несправедливым распространять

на весь немецкий народ ответственность за преступления, совер-

шенные фашистами. А я полагаю столь же несправедливым исключить

фашистов из немецкого народа, тем самым сбрасывая со счетов

смягчающие их вину обстоятельства, то есть наследственность

среды, культурные и нравственные традиции. Да, среди немцев

есть маньяки и садисты... Но есть еще одна, самая многочислен-

ная категория немцев, которые, хоть они не маньяки и не садис-

ты, тем не менее смотрят на жестокость и насилие иначе, чем

мы." Неудобное высказывание, но его стоит продумать.

Недавно американский друг обвинил меня в расизме за слова:

"В русской культуре человеческая жизнь не относится к основопо-

лагающим ценностям". Вероятно, он отнесся к этим словам пример-

но так же, как я оценил бы стандартные обвинения в адрес "гру-

зин", звучащие где-нибудь в московской очереди. ("Вся их нация

такая" и т.п.). И однако: мы знаем, что разные народы смотрят

на жестокость и насилие по-разному,так же как разные народы по=

разному относятся к человеческой жизни.

Осенью 1990 г. я прожил неделю в доме моего знакомого аске-

ранца. По несколько раз в день он возил меня на "Жигулях" из

Аскерана в Степанакерт и обратно. Прямая дорога ведет через

Ходжалы, и однажды шедшую перед нами армянскую машину там заки-

дали камнями. В следующие дни армянские водители предпочитали

труднопроезжую окольную дорогу. По этому поводу я услышал: "Ес-

ли бы весной 1988 г. мы сожгли в Ходжалы пару домов, азербайд-

жанцы сами ушли бы оттуда".

Тут уместно вспомнить, что первый поход толпы погромщиков из

Агдама на Аскеран был 22 февраля 1988 г., через два дня после

внеочередной сессии совета народных депутатов НКАО, ходатайс-

твовавшей перед Верховными Советами обеих республик о передаче

НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР.

Этот поход стал первой с начала карабахского движения попыткой

насилия со стороны азербайджанцев, и одновременно - первой пуб-

лично значимой реакцией азербайджанцев на решение карабахского

облсовета. На своем пути толпа избивала армян, разоряла пост-

ройки. Погромщики были остановлены выстрелами милиции на окраи-

не Аскерана - там, где четыре года спустя, в начале марта 1992

г. были остановлены прорывавшиеся к Аскерану азербайджанские

бронетранспортеры.

Второй реакцией азербайджанского общества на стремление ка-

рабахцев освободиться был сумгаитский погром 27-29 февраля 1988

г.

Сополагая все эти разнородные эпизоды, я пытаюсь обосновать

два утверждения.

Во-первых, отношение к насилию в азербайджанской и армянской

политических культурах действительно разное. Мне трудно предс-

тавить себе, чтобы нейтральный историк смог аргументированно

опровергнуть такой вывод. Погром и массовая резня - это именно

тот отклик,которого в феврале 1988 г. было естественно ожидать.

Именно такие ожидания вытекали из всего опыта сосуществования

армян с тюрками в критические моменты истории. Угроза резни

(так называемый "азербайджанский фактор") действительно стала

политическим аргументом с самого начала конфликта.

Во-вторых, заданный "сумгаитом" уровень политической морали

побеждает у нас повсюду - и не только в Закавказье. (Это ут-

верждение уже стало общим местом у авторов, анализирующих дина-

мику массового насилия в эпоху распада СССР.) Армяне тоже ус-

пешно усвоили аргумент насилия: тебя никто не защитит, поэтому

убивай противника и захватывай его позиции, если не хочешь ос-

таваться беззащитной жертвой. Таков сегодняшний вывод из призы-

ва "Сумгаит не должен повториться", и именно в этом смысле я

понял сожаление моих аскеранских знакомых об упущенной возмож-

ности изгнать азербайджанцев из Аскерана. Если бы не упорное

вооруженное сопротивление армян, то уже давно состоялось бы

"окончательное решение" карабахского вопроса путем уничтожения

армян.

К сожалению, попытки решения споров "цивилизованным" спосо-

бом, т.е. путем взаимных уступок, компромиссов, в Закавказье

почти не имели успеха, отчасти из-за беспомощности и некомпе-

тентности центральных властей, но не только поэтому. Возмож-

ность компромисса наметилась в то время, когда в Карабахе гу-

бернаторствовал Аркадий Вольский (лето 1988 - ноябрь 1989),

вначале как представитель ЦК КПСС и ВС СССР, а затем в качестве

главы Комитета особого управления, ответственного перед ПВС

СССР. Но то, что он пытался сделать и уже сделал, было разруше-

но совместными усилиями Азербайджана и Армении. В обеих респуб-

ликах ситуацией овладевали силы, не готовые к компромиссу.

Впрочем,это неудивительно: даже в Европе новый мировой поря-

док, основанный на исключении силы в качестве главного полити-

ческого аргумента, лишь начинает утверждать себя. Распад Югос-

лавии тоже поставил под вопрос судьбу этнических меньшинств

(например, сербов в Хорватии). Объединяющаяся Европа не смогла

или не захотела предотвратить там гражданскую войну, резню и

изгнание населения. Или вот пример другого рода. Как только

Вацлав Гавел стал президентом Чехо-Словакии, он попробовал в

одной из речей чуть-чуть проблематизировать послевоенную пого-

ловную депортацию немцев из Судетской области. Речь шла не о

юридической обоснованности этого события (никакие заигрывания с

Германией не имелись в виду); Гавел усомнился лишь в моральном

величии и красоте этого акта. Его выступление вызвало бурную

отрицательную реакцию, ясно показавшую, что многие чехи придер-

живаются принципа коллективной ответственности.


Предложенное здесь понимание ситуации ведет к следующему

прогнозу. В решении карабахской проблемы, по-видимому, сущест-

вует лишь такая альтернатива: армянскую общину Карабаха уничто-

жают (возможно, при военном поражении остатки ее спасаются

бегством), либо Карабах обретает фактическую самостоятельность

(как бы она ни называлась). Что касается проектов "реальной ав-

тономии" внутри Азербайджана, то они, видимо, неосуществимы,

если допускают хоть какой-то контроль Азербайджана над Нагорным

Карабахом.

Сейчас события развиваются так, что вероятность первого ре-

шения гораздо выше. Очевидно, что при нынешнем положении вещей

многократное превосходство военного потенциала Азербайджана

скоро проявится, а помощь Карабаху со стороны Армении незначи-

тельна. "Воздушный мост" ненадежен, он может быть разрушен

очень скоро. Сельское население Карабаха доедает старые запасы,

и уже близок настоящий блокадный голод. Пытаясь укрепить свои

позиции, карабахцы почти наверняка пойдут на штурм Шуши, и это

приблизит развязку.

Первое крупное военное поражение карабахцев означает пого-

ловное вырезание населения. При прорыве карабахского фронта

правительство Армении, даже оставшись в полной изоляции, придет

на помощь Карабаху, армянские вооруженные формирования попыта-

ются пробить сухопутный "коридор" в Нагорный Карабах через ра-

йон Лачина. По словам высших должностных лиц Армении, возмож-

ности действовать иначе в такой ситуации уже не будет. Отказ от

решительных действий означал бы потерю власти.

Следует иметь в виду, что между властью Республики Армения и

руководством провозглашенной 2 сентября 1991 г. Нагорно-Кара-

бахской Республики (НКР) есть напряженность и противоречия. Ру-

ководители национально-освободительного движения армян в Кара-

бахе никогда не зависели от Еревана, и уж совсем неверно думать

о них как о "ставленниках" армянских политических сил. С ходом

времени и утратой иллюзий влияние ереванских властей на кара-

бахцев скорее уменьшается. Из опыта поездок в Карабах и посто-

янного общения (по телефону, а также в Ереване и Москве) с ка-

рабахцами я вынес впечатление, что они стремятся не столько

слиться с Арменией, сколько вырваться из-под контроля Баку:

фактическую независимость от Азербайджана они считают необходи-

мой предпосылкой для сохранения своей общины. В феврале 1988 г.

"миацум" (соединение с Арменией) представлялся единственной

конституционной возможностью уйти из-под власти Азербайджана.

Кстати, все участники февральских событий, включая партийно-со-

ветскую элиту области, прекрасно понимали, что своими действия-

ми раз и навсегда отрезают себе путь назад: прощения уже никог-

да не будет. Поэтому февральское решение сессии облсовета и

соответствующее ему по смыслу постановление пленума Нагорно-Ка-

рабахского обкома КП Азербайджана следует считать актами высо-

кого мужества.

А когда ПВС СССР 28 ноября 1989 г. упразднил Комитет особого

управления НКАО и снова отдал Карабах в полное распоряжение

азербайджанским властям, руководители Армении и НКАО предприня-

ли отчаянный шаг с целью хоть как-то воздействовать на "Центр":

1 декабря 1989 г. в Ереване на совместной сессии ВС Армении и

Национального совета НКАО было объявлено о создании единой Ар-

мянской республики, включающей Нагорный Карабах. Это решение

осталось без последствий, а новая, посткоммунистическая власть

Армении предпочитает не брать на себя ответственность за него.

Между тем в свое время именно Армянское общенациональное движе-

ние (АОД), пришедшее к власти в 1990 г., разработало проект

этого решения и навязало его старому ВС. Более того, АОД воз-

никло и добилось первых успехов именно под "карабахскими" ло-

зунгами, которые оно сворачивало по мере приближения к власти.

(Читатель, быть может, помнит, что руководство АОД было с весны

1988 г. известно как "комитет Карабах".) Такая непоследователь-

ность порождает у карабахских армян недоверие к Еревану. И нао-

борот: упорство карабахцев, их желание выжить на своей земле,

скорее мешает новому руководству Республики Армения наладить

добрые отношения с Азербайджаном и Турцией. Надо заметить, что

в Армении помощью Карабаху занимается не столько правительство,

сколько оппозиция, прежде всего партия Дашнакцутюн.

Попытка пробить "лачинский коридор" означала бы войну по

всему фронту между Арменией и Азербайджаном. Исход такой войны

зависел бы от позиции соседних государств и потому не поддается

прогнозированию. Одно ясно: сейчас у Армении, в отличие от

Азербайджана, нет настоящих союзников, поэтому речь пойдет уже

не о Карабахе, а о бытии или небытии армян в Закавказье. На го-

ризонте - угроза нового геноцида.

Логическая возможность избежать такого развития - признание

международным сообществом Нагорно-Карабахской Республики. Одна-

ко сегодня, видимо, никто не готов к такому решению.

март 1992



 “Российская газета”, 1992, № 72.