О пакте Молотова-Риббентропа
| Вид материала | Документы |
- Пакт Молотова-Риббентропа: «четвертый раздел Польши» или…?, 122.11kb.
- Надо ли стыдиться «пакта Молотова–Риббентропа»?, 326.29kb.
- Пакт Молотова-Риббентропа (реферат), 268kb.
- Алтайский государственный университет Кафедра истории Пакт Молотова Риббентропа (реферат), 260.56kb.
- Московский институт радиотехники, электроники и автоматики (технический университет), 299.66kb.
- Материалы для подготовки «ссср в 1939-1945 гг.» Внешняя политика и ход военных действий, 316.12kb.
- Илья Эренбург.«Вопросы истории». 1998, №6,, 120.79kb.
- Королевства Дания Рубеном Мадсеном. А. Шакиров ознакомил гостя с особенностями работы, 921.13kb.
- Декларация об искоренении насилия в отношении женщин, 110.51kb.
- Завдання, які оцінюються в 3 бали пакт Ріббентропа-Молотова між Німеччиною та СРСР, 189.68kb.
О пакте Молотова-Риббентропа
65-летие Победы над фашизмом – хороший повод вспомнить о трагических событиях, приведших к самой масштабной, глобальной катастрофе 20-го века, осмыслить причины, вызвавшие Вторую мировую войну, задуматься о ее уроках.
Вторая мировая война принесла неизмеримые боль и страдания народам Европы и всего мира. В охваченных ею странах практически никто не остался в стороне от последствий военных действий и оккупации.
Победа в борьбе с нацизмом далась поистине огромной ценой. Война, в которую было вовлечено 72 государства, обрекла на гибель свыше 55 миллионов человек, 27 миллионов из которых – граждане Советского Союза, нанесла колоссальный материальный урон и разрушения.
И все больше причиняет боль, то что в последнее время в ряде стран Европы нарастает тенденция к вольной трактовке, а то и вовсе ревизии истории Второй мировой войны.
Тон в этой антироссийской кампании задают руководители прибалтийских государств и некоторые польские политические деятели, но к ним стали подтягиваться и определенные круги ряда других стран Восточной и Западной Европы, и к глубокому сожалению руководство Грузии и Украины.
Главный пропагандистский тезис прибалтийских деятелей заключается в том, что с освобождением их стран от фашизма пришла не свобода, а оккупация, за что нынешняя Россия должна извиниться. Совершенно очевидно, что обвинять Россию этим деятелям сейчас просто выгодно. Во-первых, они рассчитывают на расположение тех, кто в последнее время нещадно критикует Россию по каждому поводу. А, во-вторых, требование извинений, равнозначное признанию вины, влечет за собой уже требование финансовой компенсации, территориальные претензии и т.д.
Польские СМИ делают упор на “разделе” Восточной Европы на кануне войны между СССР и Германией (пакт Молотова-Риббентропа), начисто игнорируя политику умиротворения фашистской Германии западными державами, вылившуюся в конечном итоге в Мюнхенский сговор. Под прикрытием Мюнхена Варшаве удалось урвать кусок от ослабленной Чехословакии – сначала Тешинскую область, а затем еще одну, где проживало 80 тысяч поляков и 120 тысяч чехов и имелся значительный промышленный потенциал.
В связи с этим предлагается краткий очерк истории того периода и как все было на самом деле.
После прихода Гитлера к власти в Германии в 1933 году и начавшихся в ходе «Национальной революции» антисоветских и антикоммунистических эксцессов СССР демонстративно разорвал все (до тех пор весьма тесные) экономические и военные отношения с Германией.
С этого момента официальным курсом советского НКИД, возглавлявшегося Литвиновым М.М., становится курс на создание в Европе системы «Коллективной безопасности», то есть системы международных договоров, которые бы поддержали версальскую систему и воспрепятствовали реваншистским планам Германии.
В марте 1935 г. Германия окончательно перестала соблюдать военные статьи Версальского мирного договора 1919 года. В стране была введена всеобщая воинская повинность и началось перевооружение армии, однако это не встретило никакого противодействия со стороны западных держав, гарантов Версальского мира.
Договор о ненападении между Польшей и Советским Союзом был подписан 25 июля 1932 года сначала на срок в 3 года, но уже 5 мая 1934 года продлён до 31 декабря 1945 года. 2 мая 1935 г. СССР заключил с Францией, а 16 мая с Чехословакией договоры о взаимопомощи. В свою очередь, Германия и Япония подписали в ноябре 1936 г. направленный против СССР «Антикоминтерновский пакт», участником которого в 1937 г. стала и Италия. СССР оказывал военную помощь республиканскому правительству Испании, где Германия и Италия активно поддержали путч генерала Франко. В марте 1938 г. Германия осуществила аншлюс Австрии и стала выдвигать территориальные претензии к Чехословакии. Англия и Франция тем временем проводят политику «умиротворения». Ширятся и инвестиции западных корпораций в экономику Германии, прежде всего, в её тяжёлую промышленность.
Ситуация после Мюнхенского соглашения. 29-30 сентября 1938 года в Мюнхене состоялось совещание глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии, созванное при активной поддержке США. Представители Чехословакии и СССР на это совещание приглашены не были. Результатом конференции стало Мюнхенское соглашение, подписанное представителями Великобритании, Франции, Германии и Италии, предусматривавшее передачу Чехословакией Германии Судетской области. Прямым последствием соглашения стал территориальный раздел Чехословакии, часть территории которой была оккупирована Германией, Венгрией и Польшей. Англо-немецкий договор о ненападении был подписан на мюнхенской встрече в августе 1938 года, а франко-немецкий — в декабре 1938 года.
Кроме того, Польша добровольно взяла на себя защиту интересов Германии в Лиге Наций, которую Германия демонстративно покинула в 1933 году. Польша подписала с Германией декларацию о дружбе и ненападении 26 января 1934 года.
Целью Мюнхенского соглашения было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии.
В январе 1939 года Сталин принимает решение искать способы интенсивного вовлечения Германии в переговоры. Гитлер, казалось, пошел навстречу Сталину. 22 декабря 1938 г. Германия сделала заявление о готовности возобновить прерванные советско-германские экономические переговоры. 12 января 1939 года советский посол в Берлине А.Ф. Мерекалов имел беседу в германском министерстве иностранных дел, где заявил, что «Советский союз намерен положить начало новой эре в германо-советских экономических отношениях». Речь Гитлера в Рейхстаге 30 января, как отмечали, была лишена обычных антисоветских выпадов. Однако начавшиеся экономические переговоры были свернуты из-за завышенных требований СССР. Как полагают некоторые исследователи, переговоры с Москвой были нужны Гитлеру, как средство давления на Польшу; реально же он не был заинтересован в налаживании отношений.
Переговоры с Польшей, однако, не приводили к желательному для Гитлера результату; ситуация обострялась, и вновь возникла угроза войны. В этих условиях Сталин, выступая 10 марта 1939 года на XVIII съезде ВКП (б), в речи, получившей на Западе название «речи о жареных каштанах», обвинил англо-французов в провокации войны и заявил о готовности к «политике мира» в отношении Германии, объявив главными задачами советской политики:
1. Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами.
2. Не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками.
Этот намёк был сразу воспринят в Берлине. Впоследствии, после заключения Пакта, Молотов назвал его «началом поворота» в советско-германских отношениях.
В тоже время нельзя не отметить, что подобная точка зрения носит явно однобокий характер и не имеет под собой никаких весомых оснований. В том же отчетном докладе И. Сталин, анализируя создавшуюся международную обстановку, недвусмысленно дал понять — кого он считает странами-агрессорами: «Вот перечень важнейших событий за отчетный период, положивших начало империалистической войне. В 1935 году Италия напала на Абиссинию и захватила ее. Летом 1936 года Германия и Италия организовали военную интервенцию в Испании, причем Германия утвердилась на севере Испании и в испанском Марокко, а Италия — на юге Испании и на Балеарских островах. В 1937 году Япония, после захвата Манчжурии, вторглась в Северный и Центральный Китай, заняла Пекин, Тяньцзин, Шанхай и стала вытеснять из зоны оккупации своих иностранных конкурентов. В начале 1938 года Германия захватила Австрию, а осенью 1938 года — Судетскую область Чехословакии. В конце 1938 года Япония захватила Кантон, а в начале 1939 года — остров Хайнань.»
И. Сталин привел так же причины создавшегося положения: «Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего, Англии и Франции, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию „нейтралитета“»
Его же слова: «Не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками» — свидетельствуют лишь о намерении проводить самостоятельную внешнюю политику, направленную на обеспечение интересов Советского Союза.
15 марта Германия оккупировала Чехию, а в конце марта — Мемельский край. 21 марта Риббентроп ультимативно потребовал от своего польского коллеги Бека удовлетворить все требования Германии, после чего «проводить совместную с Германией антисоветскую политику». Польша категорически отвергла германские требования, а Чемберлен 31 марта объявил от имени Англии и Франции о предоставлении гарантий Польше на случай агрессии. 6 апреля эти гарантии были оформлены в польско-британскую военную конвенцию. В речи в рейхстаге от 28 апреля Гитлер объявил о разрыве германо-польского пакта о ненападении от 26 января 1934 года и англо-германской морской конвенции. Вновь отмечали, что Гитлер в своей речи «избежал традиционных нападок на Советский Союз». 22 мая был подписан так называемый «Стальной пакт», а уже на следующий день Гитлер заявил военной верхушке о своём твёрдом намерении напасть на Польшу и добыть «жизненное пространство на Востоке». Англия при этом называлась главным врагом Германии, борьба с которым — «вопрос жизни и смерти». Что же касается России, то Гитлер не исключал, что «судьба Польши останется ей безразлична»; но и в случае советского вмешательства он выражал намерение «напасть на Англию и Францию и нанести им несколько сокрушительных ударов».
Какова же была советская дипломатия в этих условиях. 15 марта, в день оккупации Чехословакии, Литвинов М.М. предложил созвать конференцию шести держав с целью обсудить меры по предотвращению дальнейшей гитлеровской агрессии, но Чемберлен назвал это предложение «преждевременным».
16 апреля М.Литвинов предложил подписать трёхстороннюю военную конвенцию по взаимопомощи между Англией, Францией и Советским Союзом, к которой могла бы при желании присоединиться и Польша. Английское правительство тянуло с ответом до 8 мая и ответило фактически отрицательно.
17 апреля советский посол Мерекалов впервые за всё время пребывания на своём посту посетил статс-секретаря Министерства иностранных дел Германии Вайцзекера. Он заявил, что идеологические разногласия не должны влиять на отношения между СССР и Германией, что СССР не намерен пользоваться трениями между Германией и странами Запада и намерен поддерживать с Германией «нормальные отношения».
Во второй половине апреля Сталин располагал точными данными, что англичане и французы готовы воевать за Польшу. Перспектива участия в войне против Германии, по мнению исследователя С.З. Случа, никак не устраивала Сталина, и налаживание связи с Берлином стало для него «приоритетной задачей».
3 мая М.Литвинов был отправлен в отставку и заменён Вячеславом Молотовым. В Берлине это восприняли как обнадёживающий знак. Через день немецким газетам были запрещены всякие нападки на СССР. Уже 9 мая в Берлине усиленно циркулировали слухи, что Германия «сделала или собирается сделать России предложения, направленные на раздел Польши». 20 мая новый нарком по иностранным делам принял посла Шуленбурга и вёл с ним разговоры в чрезвычайно дружелюбном тоне, сообщив, что для успеха экономических переговоров «должна быть создана соответствующая политическая база». Это указание на «политическую базу» для самого Шуленбурга явилось неожиданностью. 21 мая Сталин затребовал в НКИД всю документацию по германо-советским договорам.
27 мая Чемберлен, опасаясь, что Германии удастся нейтрализовать СССР, направил послу в Москве инструкцию, предписывающую согласиться на обсуждение пакта о взаимопомощи, военной конвенции и гарантий государствам, которые подвергнутся нападению Гитлера. Молотов принял пакет соответствующих предложений с удивившей английского и французского послов холодностью. Однако в своём выступлении в Верховном Совете СССР 31 мая он выдвинул те же предложения - трёхсторонний договор о взаимопомощи, гарантии малым государствам, военная конвенция, уже как предложения Советского Союза.
Политические переговоры с Англией и Францией. Трёхсторонние политические переговоры между СССР, Великобританией и Францией, начавшиеся еще 10 апреля, шли на основе советского проекта от 2 июня, предусматривавшего вступление союза в силу в следующих случаях:
в случае нападения одной из европейских держав (то есть Германии) на договаривающуюся сторону;
в случае немецкой агрессии против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии или Финляндии (всем им договаривающиеся стороны давали гарантии защиты);
в случае, если одна из сторон будет вовлечена в войну из-за предоставления помощи по просьбе третьей европейской страны.
Эти условия были приняты Лондоном и Парижем лишь частично. Переговоры, тянувшиеся до конца июля, упирались главным образом в нежелание Англии и Франции принять советское определение понятия «косвенная агрессия», при котором союзные обязательства вступали в силу. В советском варианте она определялась следующим образом: « Выражение «косвенная агрессия» относится к действию, на которое какое-либо из указанных выше государств страны, приграничные с СССР, а также Бельгия и Греция соглашается под угрозой силы со стороны другой державы или без такой угрозы и которое влечет за собой использование территории и сил данного государства для агрессии против него или против одной из договаривающихся сторон».
Это было расценено представителями Великобритании и Франции как требование СССР предоставить ему возможность по желанию и под любым предлогом вводить свои войска в соседние страны. Со своей стороны, британские и французские участники переговоров предлагали такой вариант договора, при котором наличие «косвенной агрессии» устанавливалось лишь после трехсторонних консультаций; СССР со своей стороны обвинял Англию и Францию в нежелании связывать себя обязательствами военного участия в случае возможной войны с Германией. Кроме того, Советский Союз требовал заключения военной конвенции одновременно с политическим договором, а Англия и Франция настаивали на том, чтобы военные переговоры последовали после политического соглашения.
3 августа Риббентроп впервые сделал официальное заявление на тему германо-советского сближения, в котором, в частности, содержался намек на раздел сфер влияния: «По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Черного до Балтийского морей, мы могли бы без труда договориться… Что касается Польши, то за развивающимися событиями мы следим внимательно и хладнокровно. В случае провокации со стороны Польши мы урегулируем вопрос с Польшей в течение недели. На случай этого я сделал тонкий намек на возможность заключения с Россией соглашения о судьбе Польши».
15 августа Шуленбург зачитал Молотову послание министра иностранных дел Германии Риббентропа, в котором тот выражал готовность лично приехать в Москву для «выяснения германо-русских отношений». Риббентроп также выражал готовность «решить все проблемы на территории от Балтийского до Черного моря». В ответ Молотов выдвинул предложение о заключении полноценного пакта, вместо предложенной Шуленбургом совместной декларации о неприменении силы друг против друга. 17 августа Шуленбург передал Молотову ответ о готовности заключить пакт на 25 лет, причем как можно скорее, ввиду могущей возникнуть в ближайшие дни войны с Польшей. В ответ Молотов передал ноту, в которой заключение пакта обусловливалось заключением торгового и кредитного соглашения. Экономическое соглашение было спешно согласовано немцами 18 августа и подписано 19 августа; в тот же день Молотов выразил согласие принять Риббентропа и передал советский проект пакта с постскриптумом, в котором содержался набросок будущего секретного протокола. Однако были выставлены условия, отодвигавшие визит Риббентропа на 26—27 августа. Для Гитлера эта оттяжка была неприемлема, так как срок нападения на Польшу уже был назначен и Гитлер спешил закончить кампанию до начала осенних дождей. В результате, на следующий день Гитлер направил Сталину личную телеграмму, в которой просил принять Риббентропа 22 или 23 числа. 21 августа пришел ответ Сталина с согласием принять Риббентропа 23-го. Через несколько минут об этом было объявлено по берлинскому радио, немецким кораблям тотчас были отданы приказы занять боевые позиции, а на совещании с военными, состоявшемся 22 августа, Гитлер заявил о своем твердом намерении начать войну с Польшей.
Военные переговоры с Англией и Францией. 12 августа, на первом заседании трёх миссий — СССР, Англии и Франции, глава советской делегации предложил ознакомиться с полномочиями каждой делегации. Он предъявил полномочия советской делегации, которые гласили, что делегация уполномочивается «…вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе…» Глава французской делегации генерал Думенк зачитал свои полномочия, которые поручали ему «договориться с главным командованием советских вооружённых сил по всем вопросам, относящимся к вступлению в сотрудничество между вооружёнными силами обеих стран». Это было значительно меньше, чем полномочия советской делегации, но всё-таки генерал Думенк имел возможность вести серьёзные переговоры с советской стороной. Французы были настроены на скорейшее заключение соглашения, но они целиком зависели от англичан. Далее выяснилось, что глава английской делегации, адмирал Дракс, вообще не имеет никаких письменных полномочий. Адмирал Дракс пытался выйти из затруднительного положения, заявив, что если бы совещание было перенесено в Лондон, то он имел бы все необходимые полномочия, однако глава советской делегации под общий смех возразил, что «привезти бумаги из Лондона в Москву легче, чем ехать в Лондон такой большой компании». В конце концов адмирал обещал запросить у своего правительства письменные полномочия, которые были им получены только 21 августа. Несмотря на отсутствие у адмирала Дракса полномочий, советская делегация заявила, что не возражает против продолжения работы совещания. 13, 14, 15, 16 и 17 августа состоялось семь заседаний, на которых стороны обменялись сообщениями о своих вооруженных силах и своих планах на случай гитлеровской агрессии. От имени Англии выступали: адмирал Дракс, маршал авиации Бэрнетт и генерал Хейвуд; от имени Франции — генерал Думенк, Валэн и капитан Вийом; от имени СССР — начальник генерального штаба Б. М. Шапошников, начальник военно-воздушных сил Л. Д. Локтионов и нарком военно-морского флота Н. Г. Кузнецов.
Ворошилов поставил перед англичанами и французами ряд конкретных вопросов, на которые они не смогли дать внятных ответов, так как им запрещено было разглашать секретную военную информацию (ввиду того, что она, при отсутствии обязывающего политического соглашения, могла быть передана Берлину). В СССР был также представлен план развертывания, согласно которому должно было действовать до 136 дивизий, однако представители Англии и Франции не предоставили подобных планов.
Через день дошло до вопроса о пропуске Красной Армии через территорию Польши, по виленскому и галицийскому коридорам — без чего, по мнению советской стороны, не могла быть отражена возможная германская агрессия. Это оказалось «мёртвой точкой», на которой переговоры застыли. Поляки отказывались пропускать Красную Армию через свою территорию, несмотря на давление со стороны Франции.
17 и 20 августа глава французской военной миссии генерал Думенк сообщал из Москвы в Париж: «Не подлежит сомнению, что СССР желает заключить военный пакт и не хочет, чтобы мы превращали этот пакт в пустую бумажку, не имеющую конкретного значения. Провал переговоров неизбежен, если Польша не изменит позицию».
Одновременно с московскими переговорами английское правительство вело в Лондоне переговоры с германскими представителями о заключении соглашения, которое признавало бы особые германские интересы в Восточной и Юго-Восточной Европе; кроме того Англия была готова допустить Германию к эксплуатации «колониально-африканской зоны». Переговоры завершились неудачей из-за фактического отказа Германии рассматривать английские предложения, обусловленного глубиной взаимных противоречий.
Именно после этого советское правительство перестало доверять своим партнерам по московским переговорам и согласилось рассмотреть предложение Германии о заключении германо-советского договора о ненападении.
Политика стран Восточной Европы. Правительства восточноевропейских стран относились к СССР с глубоким недоверием. В марте 1939 г., после захвата Германией Клайпедской области Литвы, СССР предпринял дипломатические шаги по сближению с Латвией и Эстонией, но они были встречены холодно. В мае, несмотря на обострение отношений с Германией, польское министерство иностранных дел заявило, что Польша не хочет связывать себя какими-либо соглашениями с СССР.
Предвоенную политику Польши американский историк У. Ширер характеризует как «самоубийственную». Ширер отмечает, что Польша с 1934 г. неуклонно поддерживала Германию в ущерб Версальской системе. При этом между Польшей и Германией существовал острый территориальный спор по поводу Данцигского коридора, разделявшего германскую территорию на две части. Отношения между Польшей и Россией были прохладными, начиная с советско-польской войны, в ходе которой Польша переместила свою границу к востоку от линии Керзона (в результате этого около 6 миллионов этнических белорусов и украинцев оказались в Польше). После кончины Пилсудского политику Польши определяли ветераны советско-польской войны, такие как Бек и Рыдз-Смиглы, настроенные на конфронтацию с СССР. Таким образом, по Ширеру, Польша имела границу, «неприемлемую» ни для Германии, ни для СССР, при этом не будучи достаточно сильной, чтобы иметь возможность ссориться с обоими соседями одновременно.
Прибалтийские страны, как отмечает эстонский историк д-р Магнус Илмъярв, не доверяли СССР как по причинам исторического свойства, так и из-за разницы режимов; начавшиеся летом 1939 г. советско-англо-французские переговоры вызывали их опасения, что, войдя в эти страны, Красная Армия установит там большевистский режим и в конце концов откажется уйти. К тому же, прибалтийские страны, после опыта Мюнхена, не верили, что Великобритания и Франция реально выполнят свои обязательства по их защите в случае германской агрессии.
В результате, правительства Эстонии, Латвии и Финляндии заявили, что всякую гарантию, данную без их просьбы, будут рассматривать как акт агрессии, после чего поспешили заключить пакты о ненападении с Германией 7 июня 1939 г. При этом, Германия не только обещала не нападать на прибалтийские страны, но и гарантировала помощь в случае агрессии СССР. Это вызвало у прибалтийских правительств ощущение безопасности, как оказалось вскоре, ложное. Высокопоставленные немецкие военные Франц Гальдер и Вильгельм Канарис посетили балтийские страны и вели там переговоры о военном сотрудничестве. По сообщению германского посланника в Таллине, начальник штаба эстонской армии Рэк заявлял ему, что Эстония может содействовать Германии в установлении контроля над Балтийским морем, в том числе в минировании Финского залива против советских военных кораблей.
Подписание договора. Риббентроп прилетел в Москву в полдень 23 августа и немедленно явился в Кремль. Встреча, продолжавшаяся три часа, закончилась благоприятно для немцев. Когда началось обсуждение проекта договора, Сталин заявил: «К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем». Имелся в виду секретный протокол о разделе сфер обоюдных интересов. В посланной Гитлеру в тот же день телеграмме, Риббентроп сообщил об успешном продвижении переговоров. Единственным препятствием к подписанию он назвал требование советской стороны включить два латвийских порта — Лиепае и Вентспилсе в сферу влияния СССР. Гитлер дал на это своё согласие. В тот же вечер оба документа были подписаны.
Юридическая характеристика договора. Оценки юридической стороны договора противоречивы. По мнению различных авторов, Договор о ненападении сам по себе (без протокола) не содержит ничего необычного и представляет собой типичный договор о ненападении, примеры которых часты в тогдашней европейской истории (например аналогичный пакт между Германией и Польшей).
Договор был подписан после провала московских переговоров, проводившихся весной-летом 1939 года между представителями СССР, Англии и Франции в целях заключения тройственного договора о взаимопомощи (проект договора был представлен Советским правительством 2 июня) и военной конвенции, предусматривающей конкретные военные меры по обеспечению коллективной безопасности в Европе.
В ходе переговоров обнаружилось нежелание Англии и Франции дать конкретные военные обязательства и разработать реальные военные планы для противодействия возможной германской агрессии. Более того, параллельно с московскими переговорами английское правительство проводило переговоры в Лондоне с германскими представителями о разграничении сфер влияния. И это еще более усилило опасения советского правительства в том, что его западные партнеры стремятся направить гитлеровскую агрессию на восток, ту агрессию, которая уже привела к «Мюнхенскому сговору» и разделу Чехословакии. В результате провала московских переговоров СССР потерял надежду на создание военной коалиции с западными державами и оказывался в обстановке враждебного окружения, когда на Западе его потенциальными противниками были как страны «санитарного кордона», так и Германия, а на Востоке в роли агрессора выступала милитаристская Япония. В этих условиях СССР был вынужден согласиться на предложения Германии о начале переговоров о заключении договора о ненападении. Позиция западных держав предопределила срыв московских переговоров и поставила Советский Союз перед альтернативой: оказаться в изоляции перед прямой угрозой нападения фашистской Германии или, исчерпав возможности, заключения союза с Великобританией и Францией, подписать предложенный Германией договор о ненападении и тем самым отодвинуть угрозу войны. Обстановка сделала неизбежным второй выбор. Заключённый 23 августа 1939 советско-германский договор способствовал тому, что, вопреки расчётам западных политиков, мировая война началась со столкновения внутри капиталистического мира.
Таким образом, Советский Союз считал подписание договора о ненападении с Германией единственной возможностью избежать войны с Германией и другими странами Антикоминтерновского пакта в 1939, когда СССР, по ее мнению, находился в изоляции, не имея союзников.
Также некоторые объясняют действия Сталина исключительно прагматически-имперскими соображениями. Согласно ей, Сталин некоторое время выбирал между Германией, с одной стороны, и Великобританией и Францией, с другой, но, столкнувшись с недобросовестностью последних, предпочёл остаться в стороне от войны и воспользоваться выгодами от «дружбы» с Германией, прежде всего утвердив политические интересы СССР в Восточной Европе. Такое мнение высказал Уинстон Черчилль непосредственно после подписания договора.
Как полагает профессор истории Ирландского университета Джеффри Робертс, политика СССР заключалась в том, чтобы на основе соглашения с Германией добиться ограниченной сферы влияния, которая позволила бы гарантировать первоочередные потребности безопасности страны, главным образом, удержать страну от втягивания в войну и ограничить экспансию Германии на восток.
В Лондоне и Париже горько сокрушались по поводу двойной игры Сталина. В Кремле возразили: Советский Союз сделал то, что Англия и Франция сделали год назад в Мюнхене — за счет маленького государства купили себе мирную передышку, необходимую на перевооружение, чтобы противостоять Германии. Если Чемберлен поступил честно и благородно, умиротворив Гитлера и отдав ему в 1938 году Чехословакию, то почему же Сталин повел себя нечестно и неблагородно, умиротворяя через год Гитлера Польшей, которая все равно отказалась от советской помощи?
Основываясь на выводах Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года, Съезд Народных Депутатов СССР в 1989 отметил, что, с юридической точки зрения, секретный протокол находится в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран, и признал его, как и другие секретные договоренности с Германией, юридически несостоятельным и недействительным с момента подписания.
Чёрная книга коммунизма характеризует секретный протокол договора как преступление против мира в виде сговора с целью проведения военной агресcии.
Кстати, чего до сих пор не сделали парламенты европейских стран, которые подписывали такие же договора с Германией.
Приближающийся юбилей Победы – это, прежде всего, дань памяти и глубочайшей признательности тем, кто отстоял независимость нашего Отечества и принес долгожданное освобождение порабощенным фашизмом народам Европы. Юбилейные торжества должны послужить напоминанием о том огромном внутреннем духовном потенциале, которым обладают Россия и российский народ. В этом плане история Великой Отечественной войны является для нас неиссякаемым источником силы и уверенности в будущем. Для всех честных людей Праздник Победы останется светлым и святым Днем.
Подготовил
ведущий специалист-эксперт
Представительства МИД России в Махачкале Магомедов Э.М.