Geum.ru

[/b] Дверь скрипит, если…

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   13


Ты поспешно покачал головой.


– Я схожу.


Он нахмурился.


– Тогда встретимся через десять дней, я зайду за вами в восемь.


Ты кивнул.


– Хорошо.


И только закрыв дверь, понял, что со свойственным тебе гриффиндорским любопытством только что ввязался в авантюру, которую твой здравый смысл в лице Гермионы Грейнджер назвал бы сомнительной. Меньше всего тебе хотелось обсуждать со Снейпом то, что произошло между вами, но именно это, наверное, и предполагала встреча, на которую ты согласился пойти. Похоже, от идиотизма может спасти только скорый переезд. Ну, или скорый поезд, если броситься ему под колеса.


Подойдя к компьютеру, ты убедился, что никаких новых обнадеживающих сообщений от «С книгой по жизни» не было, и сам полез на сайты риэлторских агентств просматривать экономичные варианты. В средствах ты был ограничен исключительно собственным упрямством. У тебя в запасе имелась довольно приличная сумма денег, которые ты забрал из банка накануне случая, перевернувшего твою жизнь, с намереньем привести в порядок дом на площади Гриммо. Джинни оканчивала школу, и ты подумал, что вам было бы неплохо съехать от ее родителей и начать жить вместе. Вот только заняться этим не успел. Слишком много всего произошло. Когда после размолвки с Джинни ты стал подыскивать себе жилье, Гермиона уговаривала не экономить на собственных удобствах. Предлагала оформить на ее имя доверенность для посещения твоего сейфа. Вот только тебе пришлось бы лично прийти в Гринготтс и подписать бумаги. В том виде, в котором ты пребывал, и будучи не в состоянии даже с помощью оборотного зелья стать самим собой. Конечно, Кингсли написал бы соответствующие письмо управляющему и потребовал все скрывать, но ты до тошноты и истерики, которую закатил подруге, не хотел, чтобы кто-то видел тебя таким. Необходимость объясняться убивала. А если бы произошла утечка информации? Газеты сожрали уже столько твоих нервных клеток, что ты не мог дать им окончательно себя растерзать, поэтому упрямо решил ограничиться уже имеющимися средствами. Джордж Уизли, чувствуя свою вину за происходящее, готов был отдавать хоть всю выручку из восстановленной лавки приколов на твои нужды. Ты сказал «не нужно». Ненавидеть Джорджа не получалось. Нет, были минуты, когда хотелось его убить, но… Неважно. Когда ты порвал с Джинни, ну, или она с тобой, это как посмотреть, отношения с семьей Уизли у тебя сделались сложными. Умом ты понимал, что эти люди ни в чем не виноваты. Они тоже это знали, но смотреть в глаза друг другу вам стало тяжело. Джордж был исключением, однако ты не хотел, чтобы он разорился или перестал поддерживать родителей ради того, чтобы ты жил в собственном доме и заедал свое раздражение не арбузами, а икрой и шампанским. Черт с ними, со всеми Уизли.


Кроме Рона с его способностью сказать Джорджу в глаза: «Ты мудак, который своими экспериментами однажды кого-нибудь убьет», а Джинни заявить, что она не умеет нести ответственность за свои чувства. После этого он тоже громко хлопнул дверями. Даже ушел из лавки приколов, устроившись в аврорат на твое прежнее место. Вы попытались жить вместе в этой квартире, потому что он хотел тебе помочь, но только раздражали друг друга из-за постоянно возникавшей неловкости. Наверное, основная причина, по которой ты так радовался тому, что Рон, наконец, свалил, сняв себе комнату в Косом переулке, была в том, что он был совершенно безоговорочно счастлив в своей любви, а ты совсем несчастен. Горечь и веселье плохо уживаются. Ты так им завидовал! Глупо. Вместо того чтобы радоваться за других, ты жалел себя.


Нужно жить иначе. Взять хотя бы Снейпа. Это ты когда-то боялся, что, выжив после произошедшего в Визжащей Хижине, он отчается? Ему и жить-то, вроде, было незачем, так нет же… Этот тип заливал соседей, бил людей по лицу и как-то распоряжался отпущенным ему временем. Охренительный, непонятный Снейп со своей работой, скудными средствами и условной судимостью. Ты, взглянув на его воспоминания, поразился. Такая глубина чувств казалась тебе, молодому и глупому, невыносимой. Почему он ничего не отрицал? Почему не пытался бороться с любовью, убивая себя этой искренней тоской по давно умершей женщине? Как ухитрился дать своей душе влезть в долги перед ее сыном? За каким чертом все еще дышал, если приравнивал смерть к свободе? Отчего когда там, в больнице, его руки обрели силу, достаточную, чтобы поднять гребаный арбуз, он разом со всем не покончил? Тебе действительно нужен был ответ на этот вопрос. Может, это подскажет тебе, как вновь почувствовать себя человеком, а не участником парада уродов. Ты пойдешь на эту чертову встречу. Сбежать можно потом, уже обогатившись новым знанием, а пока... Ты открыл страницу с предложением, сформулированным так, чтобы максимально отвечать твоим запросам: «Квартиры для одиноких».


***


Ты бежал к дому, понимая, что опаздываешь. Как можно было забыть о встрече, которая заставляла тебя нервничать столько дней? Причина нашлась. Прижимая к груди папку с ее фотографией, ты упивался собственным сумасбродством, дарившим удивительную легкость ногам, обутым в удобные туфли без каблука. Оказывается, если не позволять кому-то выбирать за тебя одежду, даже в этом теле можно чувствовать себя практически нормально. Есть такие женские модели джинсов, которые не обтягивают зад, и вполне пристойные рубашки без всяких там вырезов, цветочков и рюшечек. Твое желание ознакомиться со своей находкой было так велико, что ты вынужден был принять условия риэлтора, который заявил, что хозяйка понравившегося тебе дома настаивает на знакомстве с теми, кого интересует аренда. Чтобы произвести приятное впечатление, пришлось заказать в интернете одежду, ведь совершенно случайно увидев фотографию старого коттеджа, ты сразу понял: он – именно то, что тебе нужно. Отчего-то именно таким ты представлял в своих фантазиях мир, в котором жили твои родители. Увитый плющом двухэтажный домик за каменной оградой. Дымящие трубы каминов, немного заброшенный фруктовый сад… Изумительно было совершенно все. И потолочные балки, и медные краны, даже вид, открывавшийся из окна кухни, показался тебе идеальным. Но главное, что привлекало – уединение. До ближайших соседей нужно идти минут десять через рощу и фермерское поле к пруду. От Лондона, конечно, было далековато, но ты не был привязан к этому городу какими-либо обязательствами.


Одетый во все новое, ты без жалоб на судьбу толкался в метро, пробирался сквозь толпу на вокзале Ватерлоо, потом ехал больше часа на поезде в Милфорд и еще двадцать минут на машине лысого риэлтора, но оно того стоило. Дом оказался еще лучше, чем на фотографиях. Ты гулял в саду, вдыхая аромат яблок, пока старушка хозяйка готовила чай, в который добавила листья смородины с собственного куста. Напиток показался тебе невероятно вкусным. Так пахла стряпня миссис Уизли. Настоящим домом, уютом и радостью. Ты влюбился в каждый гвоздик и кирпич, во все недостатки вроде чадящих каминных труб и скрипучих лестниц. Даже шумные водопроводные трубы и трава, пробивавшаяся между камней подъездной дорожки, казались тебе подарками судьбы. Когда старушка пригласила тебя к столу, в голове вертелся только один вопрос: «Когда можно переехать?»


– Понравилось? – спросила худенькая седая хозяйка, придававшая дополнительное очарование своему жилью.


Ты решительно закивал головой.


– Очень. Я с радостью сниму этот дом.


Риэлтор улыбнулся, а старушка вздохнула.


– Все не так просто, мисс Джонс. Я вынуждена вам отказать. – Ты нахмурился, не понимая, за что тебя лишают уже сформировавшейся мечты. – Я не хотела вас обижать, просто мы с Барри, так звали моего мужа, были сорок лет совершенно счастливы в этом доме. Здесь были зачаты мои дети, с этим местом связаны важные для меня воспоминания. Сейчас, когда я осталась одна, старшая дочь зовет меня к себе. У нее пятеро детей, и им с мужем не помешают ни лишние деньги, ни помощь любящей бабушки. Это в Ирландии, и я, признаться, все для себя решила, но хочу одного… Чтобы этому дому повезло с новыми владельцами. Я надеюсь сдать его супружеской паре на долгий срок. Возможно, со временем они полюбят это место и решат его приобрести.


– Если дело в последующем выкупе…


Старушка покачала головой.


– Дело в вас, мисс Джонс. Вы выглядите очень молодо. Как человек, который себя пока только ищет. Вас недолго будет устраивать тот покой, что царит в этом месте, и вы покинете его. Дом еще не успеет разглядеть в вас хозяйку и полюбить, а уже окажется брошенным. Я не хочу для него такой участи.


Ты не знал, почему одиноким людям в этом мире так мало доверяли. Только ты уже влюбился в этот коттедж, прикипел к нему каждой клеточкой и не собирался его никому отдавать.


– Если проблема в том, что я одна, то позвольте объяснить… – Спонтанная ложь всегда выходила у тебя более гладко, чем хорошо продуманная. – У меня есть жених, и мы собираемся пожениться и переехать из Лондона за город. Ваш дом – именно то, что мы оба всегда хотели. Едва увидели его в интернете, сразу поняли – это он.


– А вы случайно не в положении? – заботливо спросила старушка.


До тебя дошло, что современная маггловская молодежь не слишком охотно вступает в брак, если для этого нет веских причин.


– Да… – Смущение вышло у тебя таким естественным, что хозяйка довольно улыбнулась.


– Милая, это же все меняет! Вы можете приехать на следующей неделе со своим молодым человеком, и мы подпишем документы. Мистер Райли пока подготовит их для нас.


Риэлтор кивнул.


– Да? Спасибо. – Ты так не радовался уже очень и очень давно. Словно чувствовал – это волшебное место может многое изменить в твоей судьбе. Только потом тебе пришло в голову, что надо было относиться к своим словам внимательнее, ведь произнесенные назад уже не вернешь, а в тех, что прозвучали, есть своя магия.


Всю дорогу обратно в Лондон ты смотрел на вид из окна, радуясь, что скоро променяешь шумный город на свой собственный мир. Осталось только уговорить Невилла вообразить, что он не одинокий траволог, помешанный на своих кактусах, а отец твоего будущего ребенка, мечтающий жить за городом. Перед Роном ты такую задачу ставить не собирался. Он вряд ли бы достойно справился с этой ролью, каждую минуту памятуя об обожаемой Гермионе. Вот немного рассеянному Лонгботтому с его доброй улыбкой верили все старушки без исключения.


Уже на вокзале ты вспомнил о Снейпе и его группе немотивированно агрессивных. Пришлось брать такси, но оно, как назло, застряло в пробке, и четыре квартала до дома ты бежал, стараясь маневрировать в толпе прохожих, никого не сбивая с ног, но все равно прилично опоздал. Профессор уже стоял в коридоре и гневно сверлил взглядом твою дверь. Оставалось надеяться, что женщин он бьет реже, чем представителей газовой компании.


– Простите! – закричал ты еще с лестницы. – Я только вещи положу, и можем идти.


– Быстрее, – попросил Снейп. – Вы никогда не замечали, что те, кто приходит вовремя, никогда не отказывают себя в удовольствии осуждающе разглядывать опоздавших?


Наверное, профессор тоже ненавидел, когда на него пялились, а вот тебе сегодня ничего не могло испортить настроение. Роясь в сумке в поисках ключа, ты выронил папку. Распечатанные фотографии коттеджа рассыпались по полу. Снейп помог их собрать, и ты отчего-то решил пояснить.


– Думаю переехать. Хороший дом, правда? Я влюбилась с первого взгляда.


Сдалось тебе его одобрение? Наверное, хотелось дать понять, что это не бегство, а просто решение, причиной которого он не является. Даже если профессор скажет какую-то гадость…


– Хороший. – Не сказал – и ладно. – Тут стоит довольно высокая цена за аренду. Вы можете его себе позволить?


Ты покачал головой.


– Нет. – И совершенно счастливо рассмеялся. – Но я его беру.


Снейп посмотрел на тебя странно. Только сунул фотографию в руки и сказал:


– Понятно.


Что именно он понял, так и осталось для тебя загадкой.


***


Ты впервые посещал мероприятия, подобные тому, на которое привел тебя Снейп. На вас как на опоздавших действительно посмотрели осуждающе. Профессор извинился, и вы заняли свободные места. Стулья стояли кружком, в комнате было около десяти пар и доктор. Ты обратил внимание, что все пациенты – мужчины, но многие привели с собой женщин. Это была такая закономерность? Сильные всегда охотнее винятся перед слабыми, от равного ожидаешь большего понимания. Гости начали представляться. Понимая, что и до тебя дойдет очередь, ты шепотом спросил у Снейпа:


– Э-э-э, а кто я вам?


Чем больше времени профессор проводил в комнате, тем более раздраженным становился.


– Господи, просто скажите правду. Чем скорее мы со всем этим покончим…


Именно в этот момент психолог обратился к тебе.


– Мисс?


После историй матерей, бывших жен и коллег было совершенно некомфортно рассказывать о ваших неприятностях.


– Саша Джонс. Мы с мистером Снейпом соседи. Он в первый же день после переезда меня залил, потом пригласил поужинать. Так и познакомились.


Доктор недоуменно взглянул на Снейпа.


– Северус, когда я говорил о том, что нужно привести человека, перед которым хотите извиниться, имелся в виду кто-то близкий.


– У нас был секс, – хмуро сообщил аудитории Снейп. – Это достаточная степень близости?


Какой-то придурок, в тридцать лет живший со своей мамашей и регулярно ее колотивший, громко заржал.


– А она красотка. Мои поздравления!


Как же ты все-таки ненавидел этот мир. Себя – за то, что не хотел вспоминать этот скорбный факт собственной биографии. И Снейпа, для которого все было проще, ведь он не знал, с кем переспал.


Доктор, как ни странно, отнюдь не в тебе почувствовал болевую ниточку, за которую можно потянуть.


– Северус, на одном из занятий вы говорили, что последние сексуальные отношения были у вас много лет назад. Больше десяти, кажется…


Кто-то присвистнул. Ты начал уважать доктора, который смог вытянуть из Снейпа такую информацию, и понял: для человека на соседнем стуле все совершенно не проще.


– Больше.


– В мисс Джонс есть что-то особенное?


– Я обязан отвечать?


– Конечно, если не хотите вылететь из программы и отправиться в тюрьму, – доброжелательно и одновременно строго сказал доктор. Кого же он тебе напоминал? – Северус, откровенность именно в ваших интересах.


Снейп выглядел как человек, который мечтает умереть на месте. Нервно дернув бровью, он выдавил из себя:


– Она похожа на женщину, которая когда-то была мне дорога.


– Внешне?


– Не только. Еще характером, манерой поведения.


Психоанализ – все же величайшее достижение человечества. Вот никогда никто не говорил тебе, что ты похож на маму чем-то, кроме цвета глаз, а Снейп, который знал ее лучше других, и под пытками не признался бы, что, оказывается, у тебя ее манера поведения. Может, он не замечал этого, потому что намеренно видел в тебе только сына Джеймса Поттера? Так у него достоверно выходило ненавидеть мальчика, который мог бы ему понравиться, заметь он черточки, присущие его драгоценной Лили. Вот с мисс Джонс Снейп почти поладил. Даже в какой-то странной, только ему присущей манере признался в собственной симпатии.


– За что вы хотите извиниться перед этой девушкой, Северус?


– Я позволил себе увлечься собственными иллюзиями, не подумав о ней и ее состоянии.


– Состоянии?


– Она была совершенно пьяная... – Ты грустно кивнул, подтверждая это. – Мисс Джонс не похожа на девушку, которая спит с первым встречным. Мне стоило понять, что она расстроится из-за того, что сделала.


– Мисс Джонс, вы расстроены?


Ты не успел это обдумать, а Снейп уже ответил.


– Она швырнула в меня ключами. Конечно, она расстроена, черт возьми!


Коллега очередного склонного к агрессии пациента усмехнулась.


– Всерьез обиженные женщины кидаются чем потяжелее. Но чаще попросту игнорируют людей, которые доставили неприятности. А девушка с вами пришла.


Снейп озадаченно взглянул на тебя. Ты понял, что сейчас препарируют уже тебя, и задумался о том, что чувствуешь. Наверное, хорошо, что не было воспоминаний, а бессмысленные слова так и остались необъясненными. Ты определенно мог пережить то, что произошло. Переехав в новый дом, именно это ты и собирался сделать.


– Я была расстроена не из-за вас. Меня взбесило скорее собственное поведение. Раньше у меня действительно не было связей на одну ночь. Если причина моего «падения» в алкоголе – я не буду столько пить… – А также курить траву и потреблять неизвестные таблетки. Впрочем, об этом говорить не нужно, иначе тоже запишут в такую же группу. – Но я не виню в случившемся мистера Снейпа.


Профессор кивнул тебе и хотел было отвернуться, но врач спросил:


– А вы оба уверены, что не хотите дальше встречаться?


Хорошо, что вы одновременно пришли в ужас от такого предложения.


– Нет, я же сказал, что мисс Джонс просто спровоцировала мои воспоминания. Дело не в ней самой, я…


– Нет. Мне сейчас не нужен мужчина, то есть вообще…


Заткнулись вы тоже одновременно. Даже вздохнули с одинаковым облегчением и отвернулись друг от друга. Такая слаженность действий немного погасила в тебе возникшую панику. Пару секунд ты действительно боялся, что Снейп скажет «да», а ты не будешь знать, что с этим делать. Бред. Да как он может к тебе привязаться? Черт, и почему ты все время решаешь, что он должен чувствовать? В общем, хорошо, что все так складно вышло.


– Ну что ж, тогда мы перейдем к следующей паре.


Когда во время занятий объявили перерыв, ты все еще рассматривал жалюзи на окне. Снейпу даже два раза пришлось коснуться твоего плеча, чтобы привлечь внимание.


– Тут внизу есть кафе. Только сэндвичи и кофе для пациентов и персонала, но если хотите…


Ты вспомнил, что не ел с утра, и кивнул.


– Звучит неплохо.


Снейп достал бумажник и протянул тебе фунты.


– Возьмите деньги, я настаиваю. В конце концов, вы здесь по моей просьбе.


Чтобы не тратить время на спор, ты кивнул. Забрал купюру, стараясь не коснуться его пальцев. Откуда взялась эта чертова неловкость? Тебе было физически тяжело находиться рядом со Снейпом.


– Тогда идите. Я в это время обычно выхожу немного подышать воздухом. – Было отлично, что ему тоже не по себе, и вы совершенно идентично стараетесь установить дистанцию.


– Конечно.


Вы даже сбежали разными маршрутами. Ты – к лифту, а он выбрал лестницу. Дожевывая сэндвич с индейкой и попивая растворимый кофе, ты мучился вопросом: чего же так скверно-то на душе? Вроде, все шло хорошо, ты действительно радовался возможности забыть, но один дурацкий вопрос – и душевное равновесие было утрачено. Ты больше не считал, что прийти сюда было хорошей идеей, несмотря на то, что твой план кое-что узнать о Снейпе начал воплощаться. До отъезда ты мог действительно многое понять, если бы научился ладить с ним так, будто ничего не было. Или было, но пошло на пользу общению, а по большому счету – забылось.


Чтобы поднять себе настроение, ты, взглянув на часы, нашел в сумке мобильник и позвонил Гермионе. Она уже должна была закончить работу и как раз находилась в это время дома, а не у Рона, который возвращался позже.


Она взяла трубку после первого же гудка и вместо приветствия призналась:


– Я в шоке. Ты третий раз за два года воспользовался телефоном, который я подарила. У тебя опять сломался тот, что в квартире?


– Нет, я не дома.


– Отличная новость. А где?


– Ездил смотреть новое жилье, сейчас ем сэндвич в кафе. – Упоминать Снейпа не хотелось. – Кстати, тебе больше не стоит мучиться тем, чтобы найти мне квартиру. Я сам наткнулся на подходящий вариант.


Она тебя похвалила.


– Гарри, это очень здорово. Когда получишь на руки договор аренды, брось его мне в почту. Папин знакомый юрист его проверит.


– Хорошо. Только там есть еще один вопрос, который нужно уладить. Ты не могла бы попросить Невилла встретиться со мной завтра в городе?


Гермиона повысила голос и позвала:


– Невилл! – Потом пояснила: – Он как раз у нас. Какая-то зараза погубила все мамины розы, и я попросила его немного поколдовать над ее садиком. Сам договорись, ага?


– Ладно. – Дальше ты услышал, как Гермиона рассказывает Лонгботтому о принципах работы мобильника. Невилл, наверное, не все понял, поэтому сказал «Алло» довольно напряженно. – Привет, это Гарри. Слушай, мы можем встретиться завтра? У меня к тебе просьба.


– Извини, но я утром улетаю в Бразилию. Там будет проходить семинар по редким магическим растениям. Мы успеем решить все сегодня? Я тут у Грейнджеров еще немного провожусь, а потом свободен.


Ты расстроенно покачал головой, но потом вспомнил, что он не может тебя видеть.


– Нет, сегодня не выйдет. А это долгая поездка?


– На три недели.


Черт. Ну и кто теперь будет твоим женихом? Джордж Уизли? Это было бы для него справедливым наказанием, но ты и так знал, что он себя винит. Для него каждая встреча с тобой – пытка. Может, Билл? Он сможет изобразить достойного супруга, однако стоит к нему обратиться – и твой новый адрес узнает Флер. Ты еще помнишь, как она отнеслась к твоему превращению. Сначала, когда еще не было до конца ясно, что именно произошло, – словно к чему-то забавному, потом, как и все вокруг, старалась утешить. Когда любые слова поддержки и надежды на лучшее утратили смысл, она была единственной, кто спросил: «Почему вы носитесь с ним, будто с больным? Гарри жив, и все, что ему нужно, – научиться принимать себя таким, какой он теперь есть». Ты возненавидел ее за сказанное. Никакое принятие или смирение в твоем случае не было возможно. Потом стало стыдно за то, что послал ее к черту, только это не меняет того, что даже сейчас ты прекрасно обойдешься без участия Флер. Ну и кто оставался? Кроме семьи Уизли, Невилла, Гермионы и Луны, присутствовавших при событии, что ты упрямо именовал «инцидентом», о твоем превращении знали только Кингсли, Слагхорн и мистер Аббот, ведущий специалист по отравлениям зельями из Святого Мунго. Он был совершенно надежен и не проговорился даже дочери. Но не мог же ты попросить своего лечащего колдомедика на денек притвориться женихом. Хуже было бы только обратиться с этой просьбой к министру магии, а в роман со Слагхорном не поверил бы даже ты сам. На самом деле был один совершенно удобный и вполне приемлемый вариант. Ты знал, что он есть, даже отдавал себе отчет, что Снейп после сегодняшней экзекуции вряд ли откажет в тебе в просьбе. Просто не хотелось связываться с ним, памятуя недавнюю неловкость… Но на кону был дом твоей мечты. И возможность обсудить с этим человеком что-то до окончательного прощания.


Когда занятие возобновилось, ваши стулья стояли друг напротив друга. Профессор не выглядел нагулявшимся. Скорее, еще более хмурым, и ты нервничал, не зная, решиться на просьбу или нет.


– Сейчас вы должны обсудить друг с другое все сказанное ранее, – сообщил доктор. – Возможно, что-то осталось невысказанным. Помните: вы здесь ради себя. Результат терапии важен именно для вас, и ни для кого больше. Это шанс лучше понять и осмыслить свои чувства.


Снейп молчал. Чтобы как-то разрядить ситуацию, ты тихо спросил:


– Вы в это верите?


Профессор пожал плечами.


– Я не разобрался в себе за сорок лет, а этот тип утверждает, что справится за три месяца терапии. Верю ли я ему? Нет. Предоставлю материал, с которым он может попробовать? Да. Потому что это его работа. Он старается делать ее хорошо, даже если при этом ужасно меня раздражает.


– Вы не знали, во что ввязываетесь? – улыбнулся ты.


Он кивнул.


– Точно. Иногда думаю, что в тюрьме было бы гораздо спокойнее.


– Этот доктор выглядит толковым. – Жалкая попытка приободрить. Снейп пожал плечами, и ты добавил: – Вы сейчас должны что-то сказать?


– Все, что хотел, я уже сказал. Вы – тоже, и давайте на этом остановимся. Нас здесь тому и учат, что надо уметь вовремя останавливаться.


Ты хмыкнул.


– А в этом есть смысл. Может, мне тоже записаться?


– Не стоит. Один раз это интересно, на сотый – ужасно утомляет.


Разговор определенно не клеился. Профессор казался безразличным, отстраненным, а еще непонятно на что обиженным. Почему Снейп сердился на тебя? Может, таков результат коктейля из раздражения и пилюлек?


– Я сказала что-то не то?


– В смысле?


– Вы же не хотели на самом деле… – Ну кто тебя за язык тянул! Почему из всех вариантов ты всегда выбираешь самый худший?


– Нет. – Снейп сказал это спокойно. – Я же говорил: это все только мои личные фантомы.


– Или вам нравятся женщины определенного типа. – Вы оба взглянули на доктора с неприязнью. Тот остановился рядом как-то чертовски несвоевременно, хотя, возможно, именно в этом заключалась его работа. – Не злитесь на меня так, – замахал руками доктор. – Северус, просто признайте, что мисс Джонс – особенная. Столько лет вам никто вообще не был интересен – и вдруг она. Какая она? Ну, ответьте, Северус. Вы же знаете.


Он был похож на Дамблдора! Только долек не предложил, а так принципы давления на людей те же. Тебе даже страшно стало. Как, наверное, профессор мучился, общаясь с этим типом, если тоже видел это сходство. Зачем он так с собой?


– Это бессмысленно обсуждать.


– В ваших интересах отвечать на мои вопросы.


– Не буду.


– Неужели так сложно сказать человеку, что вы о нем думаете? Это никого из присутствующих не убьет. Вы посещаете нас достаточно долго, не хотите же, чтобы усилия пропали впустую? – Доктор указал на тебя рукой. – Какая она?


– Упрямая. – Снейп возненавидел себя за сорвавшееся с губ слово, но отчего-то не заткнулся. – Она сумасбродная и категоричная. Ничего особенного, понимаете? Просто молодая женщина. С ней можно переспать и ненавидеть ее и себя за то, что этого мало. Потому что ничего не изменилось, я не стал воспринимать свои чувства иначе, просто ошибся. Увлекся самообманом. Теперь я искренен достаточно? – Снейп резко встал. Его стул упал на пол. – Прошу меня простить.


– Мы не закончили… – вздохнул доктор.


– Я закончил.


Профессор буквально выскочил из комнаты. Доктор виновато взглянул на тебя.


– Мисс Джонс, вам сейчас, возможно, обидно, но ваш визит принес ощутимую пользу. И если вы задержитесь, я смогу объяснить…


Ты вцепился в свою сумку так, что пальцы побелели от напряжения, и тоже бросился вон. Снейп за каким-то чертом торчал у лифта, и ты, не задумываясь, рванул к лестнице. Он не пошел за тобой. Такого и не должно было случиться. Не до конца понимая причину собственной паники, ты просто бежал вперед… Наверное, от мысли о том, что Снейп использовал тебя так глупо, что это даже ему не принесло никакой выгоды, ты не заметил, как оступился. Только бег вдруг сменился раздирающей болью в лодыжке и полетом. Ты выставил вперед руки. Одна из них предательски хрустнула, но это спасло от повреждений только лицо. Колени все равно больно врезались в пол. Ну вот… А твоя волшебная палочка все еще лежала в одной из коробок. Ты расхохотался, сам не понимая, почему, попробовал встать, но ноги не слушались. Лодыжка горела огнем, и даже если ты и не сломал руку, то кость совершенно точно треснула. Уж годы-то игры в квиддич приучили тебя здраво оценивать собственное состояние.


– Ненавижу! – Ты был готов взвыть от ощущения собственной беспомощности. Позвонить Гермионе? Разжалобить Невилла, чтобы отложил на день поездку, потому что один ушибленный на все места идиот, которого все хотят лишь унизить, нуждается в нем для осуществления даже не мечты, а пародии на спасение? Это низко. Ты вполне способен набрать номер скорой помощи, только сумка улетела далеко. До нее бы доползти… Ты дернулся, но за спиной прозвучали слова:


– Не двигайтесь.


Значит, все же пошел следом. Почему? Разве он не козел? Ну да, для него похоть – недостаточная замена любви. Тебя только и можно – что трахнуть и вышвырнуть. И хорошо. Разве нет? Чего ты бесишься, Поттер? Так же проще. Ты ведь так и не понял, обожаешь или ненавидишь Снейпа за то, что он сказал. С одной стороны, все было правильно. Желание ничего не оправдывает, ты ведь сам знаешь. Можно было сказать все иначе, без злости? Да пофиг. Гадкий Снейп – понятен. Вот то, что он тут – неправильно. Смазливая дура из квартиры снизу заставила его пойти за ней. Гарри знал профессора дольше, он всего-то и хотел, что извиниться, а его отвергли, не дали никаких шансов. Зато какой-то сучке Снейп их предоставил.


– Идите к черту, а?


Не пошел.


– Кричите.


– Что?


Профессор спустился к тебе.


– Если сейчас начнете орать, то сможете сказать, что это я вас столкнул. Тогда меня точно посадят.


– Если не хотите в преисподнюю, валите в задницу.


Он присел на корточки.


– Обнимите меня за шею здоровой рукой. Больница через дорогу от этого пристанища психов. Я отнесу вас туда быстрее, чем успеет доехать скорая.


В тебе заговорило какое-то странное упрямство.


– Нет!


Ты даже губы обиженно надул. Чертовщина какая-то.


– Да. И я не буду извиняться ни за что из сказанного, потому что это была правда. Только она не имеет никакого отношения к вашей жизни. Вы же нашли себе новый дом, и даже точно знаете, что делать дальше. Ну, так делайте. Чем я вас раздражаю? Чем мешаю?


Он бы совершенно прав. Мисс Джонс не должна впадать в истерику из-за слов, сказанных почти незнакомцем. Это была прерогатива Гарри Поттера, который знал Снейпа, но не хотел, чтобы тот догадался о нем. Хватит ненужных оскорблений. Все скоро закончится. Не будет даже прощания или каких-то там сцен.


Ты обнял профессора за шею.


– Да, в больницу мне, пожалуй, нужно.


***


Пользоваться чужой страховкой было бы с твоей стороны верхом наглости, поэтому ты подписал договор на оказание медицинских услуг и с сожалением выгреб из карманов все наличные. Молодая докторша тут же оживилась и стала записывать назначения многочисленных анализов, иногда задавая вопросы, которые тебя бесили.


– Мисс Джонс, вы живете активной половой жизнью?


– Зачем вам это знать, чтобы лечить мои ушибы?


Между женщинами существует какой-то особый тип общения. О некоторых вещах они говорят, немного понижая голос, словно это должно заставить обсуждаемое взлететь в цене.


– Видите ли, я должна задать эти нетактичные вопросы для назначения лекарств. Некоторые из них противопоказаны…


– Кому? – злился ты. – Не девственницам?


Доктор, видя твою взвинченность, заговорила строже.


– Беременным. Не все препараты безопасны для развития плода. Повторяю, вы ведете половую жизнь?


Почему нужно отвечать «да» вне зависимости от того, один раз это было за два года или ты трахаешься каждый день?


– Я не могу быть беременной!


– Вы бесплодны? – Ты никогда не задавал колдомедику Абботу этот вопрос, потому что совершенно точно не планировал с кем-то спать в этом теле. – Принимаете противозачаточные таблетки?


– Не уверена насчет первого и нет по поводу второго.


– Иные средства защиты?


Как-то ты слабо представлял себе Снейпа, пользующегося презервативами. Да и тот осмотр, который ты провел тем злосчастным утром, это отрицал. Может, были какие-то чары? Ты сам никогда не прибегал к ним, потому что Джинни пила нужное зелье, но слышал, что они бывают. Только как спросить о таком?


– Нет. У меня был незащищенный секс больше трех недель назад. До этого я два года ни с кем не спала.


– Понятно. Когда у вас первый день цикла?


Вот тут ты впервые ощутил тревогу.


– В минувший понедельник. – Впрочем, до паники было далеко. Гермиона предупреждала, что такое случается на нервной почве, а психовал ты в последние дни достаточно. – Нет, еще не началось, но я не думаю, что это значит…


Врач беззаботно улыбнулась.


– Не волнуйтесь, мисс Джонс. У нас в отделении репродукции самое современное оборудование, которое может определить, оплодотворена ли ваша яйцеклетка. Мы просто проведем пару дополнительных исследований, и тогда я назначу вам препараты. Вас отвезут на ультразвук, а потом сделают снимки ушибов.


Ты кивнул. Волнение отступило. В одном Снейп прав: бессмысленно злиться на людей, которые стараются хорошо делать свою работу, даже если при этом они вторгаются в те области твоей жизни, в которые хотелось бы никого не пускать. Профессор принес тебя в хорошую клинику. Даже молодой врач, проводивший исследования, бросил на тебя взгляд специалиста, а не мужчины, и ты без лишних нервов позволил ему поливать твой живот гелем и водить по нему холодной штукой. Исследование не заняло у него много времени. В этом человеке трудно было угадать предвестника рока. Ты ничему не придал значения, даже когда, вглядываясь в монитор, врач поправил очки и нажал на какие-то кнопки, распечатывая картинку.


– Не знаю, что говорить. В начале карьеры я всем это сообщал, начиная со слов «Мои поздравления», но, признаться, довольно многие женщины плакали, услышав такое известие. Обойдемся без предисловий. Мисс Джонс, вы беременны. Три-четыре недели. Точнее пока сказать не могу.


Ты смотрел на него молча. Наверное, твои глаза были так расширены от ужаса, что мужчина бросился к шкафчику и вернулся, сунув тебе под нос какую-то вонючую ватку. Несмотря на резкий запах, у тебя все поплыло перед глазами.


– Мисс Джонс!


Чужой голос звучал приглушенно, словно через толщу воды. Ты понимал, где находишься. Видел, как мечется врач, но ничего не мог поделать с тем, что к реальности возвращаться не хотелось.


***


– У вас что-нибудь сломано?


Казалось, только голос Снейпа заставил тебя очнуться. Все, что происходило до этого, было словно в тумане. Разговоры с врачами, рекомендации по лечению. Молодая докторша, отчаявшись добиться от тебя хоть какой-то реакции, собрала все записи в одну папку.


– Обязательно просмотрите все это дома. – Она нахмурилась. – Назначенные мною лекарства безопасны для плода, но если беременность нежелательная, я рекомендую в кратчайшие сроки обратиться в специальную клинику. Мы тут не делаем абортов, но есть несколько профессиональных центров. Я положу вам буклеты с информацией о них. Если решите оставить ребенка, можете наблюдаться у нас. Не тяните с решением. Помните: от этого зависит ваше здоровье и здоровье малыша.


Ты только кивал. А что еще оставалось? У тебя будет ребенок от Снейпа. Это просто не могло уложиться в голове. Каким он будет, учитывая сам процесс зачатия? Да ты даже задаваться этим вопросом не хотел. Желание было одно – забиться в темный угол, свернуться в маленький незаметный комочек и тихо, не беспокоя никого своей депрессией, сдохнуть. «У вас что-нибудь сломано?» – интересовался профессор. Точно. Твоя жизнь. Только он – последний человек в мире, который должен был об этом узнать.


– Нет. Все в порядке. – Ты даже заставил себя улыбнуться. – В руке трещина, остальное – просто ушибы. Это хорошая больница.


Снейп хмуро кивнул.


– Хорошая, но дорогая. Ваша страховка покрыла расходы?


– Без проблем, – кивнул ты, не желая вдаваться в детали. – Это не должно вас волновать. Зачем вы вообще ждали?


– Подумал, вдруг вам не хватит средств на такси до дома, – холодно сказал Снейп. – В конце концов, именно я потащил вас на эту встречу. Не стану утверждать, что вы носились по лестницам, как умалишенная, по моей вине, но, в конце концов, забрав вас из дома, я обязан туда же и вернуть.


Ну да. От этого человека в твоей жизни вообще одни проблемы.


– Верните.


Меньше всего тебе хотелось сейчас в одиночестве бродить по городу, а в карманах было пусто.


Наймом такси галантность Снейпа ограничилась. Он совершенно равнодушно смотрел, как ты ковылял до парковки, потом он сел на переднее сидение и, слава Мерлину, молчал всю дорогу. Наверное, скажи этот человек хоть слово – ты бы его возненавидел. А так… Только и кивнул в ответ на его «Прощайте», когда профессор, оставив тебя у квартиры, пошел по коридору, чтобы подняться на свой этаж. Потом ты закрылся на все замки, включил кондиционер на полную мощность и забрался под одеяло.


Хотелось ни о чем не думать, но это было невозможно. Мысли безостановочно крутились в голове, и с каждой секундой их становилось все больше. Врач в очках своими словами убил Гарри Поттера. От него больше ничего не могло остаться, если все не исправить в кратчайшие сроки, ведь иначе это нанесет непоправимый вред здоровью. Ха! Как будто у тебя может быть больше проблем, чем сейчас! Ты представил себе лица друзей, которым скажешь: «Я ношу ребенка». Немая сцена. Рон начнет спрашивать, что за дурацкая шутка, Гермиона поймет, что смеяться над такими вещами ты не станешь, и сосредоточенно нахмурится. Потом начнутся вопросы: «Как? С кем? Зачем? Что случилось с твоей гордостью и мужским самосознанием, которым ты так всех задолбал, когда готов был вгрызться в горло каждому, кто посмеет увидеть в тебе девицу?» Ты ведь осложнил не только собственную жизнь. Рон поссорился с родными и ушел из дома. Гермиона, вместо того чтобы думать о любимом парне и семье, часами выслушивала твое виртуальное нытье и заботилась о том, чтобы ты хорошо питался. Ради чего ты изводил их? Чтобы однажды сказать: «Ребята, я тут случайно залетел. Хотите узнать, кто папаша?» Черт, ну это-то тут при чем… Ты ведь запретил себе во всем винить Снейпа. Он, может, раз в жизни позволил себе просто обмануться, расслабиться и переспать с симпатичной девицей. Теперь раскаивается – по-своему, конечно, но он ведь тащил тебя на руках в эту чертову больницу. А потом торчал в приемном покое, и не из-за того, что швырявшаяся в него ключами дура – такое уж охренительное сокровище. Такой уж профессор человек. Он на самом деле думал, что должен извиниться за то, что после случайного секса ему нет до тебя никакого дела. Снейп, твою мать, слишком хорошо воспитан, чтобы бросить на произвол судьбы истеричку, с которой переспал. Интересно, оно хоть стоило последствий, которые теперь приходится расхлебывать? Наверное, нет. До превращения ты вообще относился к сексу с некоторой прохладой. Ну да, классно, однако, не настолько, чтобы сходить из-за этого с ума. Ты не мог представить, что можно захотеть переспать с кем-то так сильно, чтобы, например, изменить своей девушке с другой… Ну что такое это самое «хочу»? Мелочь. После того как случился «инцидент», ты хотел близости с Джинни как никогда раньше не потому, что девушку в тебе она как-то по-особому возбуждала. Нужна была именно любовь, ее ощущение, доказательство того, что тебя примут любым. Только не вышло. Отсутствие или наличие одной важной детали может сыграть решающую роль. Конечно, ты злился. Имел право. И вовсю пользовался причиной, позволявшей ее ненавидеть, потому что иначе стало бы совсем грустно. Не презирай ты Джинни – уже с ума бы сошел из-за того, что быть с нею невозможно. А так… Ты ждал перемен, чтобы однажды вернуться во всем великолепии и снова завоевать утраченное. Укорить ее – ну куда же без этого, но, конечно, в итоге милостиво простить. Только этот план уже не выглядит идеальным, если встреча должна будет начаться со слов: «Знаешь, я тут, пока был мисс Джонс, родил себе ребенка». Вдруг после того, что произошло или произойдет, все станет необратимо? Даже вернувшись к будням Гарри Поттера, ты будешь не им, а кем-то трахнутым и некогда беременным. Кого и кто тут должен будет извинять? Дело не в том, что ты до безумия цеплялся за репутацию. Просто Гарри Поттер тоже заслужил немного покоя. Он еще мог его однажды обрести, если решить одну маленькую проблему…


Ты заставил себя выбраться из-под одеяла и сесть к компьютеру. Открыл папку, которую дала тебе доктор. В глаза сразу бросился черно-белый снимок: на фоне непонятных штрихов маленькая прозрачная сфера с черным сгустком посередине. Это даже еще ребенком не было. Ты никогда не отличался религиозностью, а потому не мог ответить на вопрос – когда именно в этой черной точке зарождается душа. Ты постучал ногтем по снимку, словно надеясь получить ответ на вопрос: есть ли там уже эта эфемерная субстанция, запертая в яйцеклетке измененного магией идиота. И если да – то за что бог ею так распорядился? Неужели чему-то столь драгоценному, как жизнь, у него не нашлось лучшего применения? Что станет с этой черной точкой, если ты наберешь в поисковике слова «прерывание беременности»? Она вернется в рай или навсегда потеряется во вселенной, как другие никому не нужные судьбы? Интересно, на сайтах клиник, делающих аборты, написано про потерянные души? Ты хотел бы знать. Это было важно для тебя как для человека, мечтавшего о том, что однажды у него будет семья, которая поселится… Нет, не в мрачном особняке на площади Гриммо. Тебе стоило раньше признать, что для такого, как ты, он не станет домом, даже если его сто раз отремонтировать. Вот тот старый коттедж, что не сдавали одиноким, подходил тебе идеально. Ты мог закрыть глаза и представить в саду ребенка, который играет с большой лохматой собакой. Кто это будет, мальчик или девочка – неважно. Ты ведь сходишь с ума, потому что не знаешь человека, что будет смотреть на него и чувствовать себя счастливым. Кем ты станешь малышу?.. Мисс Джонс – не какое-то вымышленное существо, в тело которого тебя заточили. Она – это ты. Ее чувства к темной точке – твои чувства. И нельзя просто выкинуть этого ребенка, а потом стать прежним веселым и беззаботным Гарри. Все уже изменилось, потому что эта новая жизнь есть внутри тебя. Ее не вымарать, начав все с чистого листа. И тут ни при чем сомнения: «А вдруг я навсегда останусь таким?» Главное ведь – не матерью или отцом, а станешь ли ты в принципе хорошим родителем. Сделаешь все возможное? А что тут еще добавить.


Когда ты пришел к такому выводу, на часах было заполночь, а на душе – спокойно. Ты сел, взял блокнот и начал думать о том, как должен самостоятельно изменить свою жизнь. Не перекладывая ни на кого и сотой доли ответственности за свой выбор. Взвесив все «за» и «против», ты решил, что ничего не скажешь друзьям. Они хорошие, даже лучшие в мире, но сейчас не они были в твоей жизни самым важным. Если ты выносишь и родишь этого ребенка, то должен будешь раз и навсегда отказаться от попыток вернуть свою прежнюю жизнь. Ради его покоя и благополучия ты больше не можешь быть растерянным или сломленным. Если надо все начать заново, ты начнешь. В полном одиночестве. Или… Ты взглянул на серое пятно на потолке. У человека этажом выше на этом свете не было никого. Он, в отличие от тебя, уже знал, что такое быть совершенно одному, и, наверное, не планировал оставить после себя какой-то весомый след. Только этот ребенок – не полностью твой. Ты не вправе присваивать его себе, как собственность, он – не только твоя надежда. Даже если бежать от всего, то зачем еще и от Снейпа? Ты не примирился с мисс Джонс, но заключил с ней пакт о взаимном неотрицании, а она должна сказать отцу своего ребенка о собственном решении. Возможно, оно причинит ему боль, может быть, профессору будет неприятно, но… Ты сидел и просто отчаянно желал знать, как воспримет новость Снейп. Даже когда действие анестезии прошло и все тело начало болеть, ты не принял таблетки, словно наказывая себя за странный порыв. Он терзал сильнее, чем что-либо другое, и в конце концов ты понял, что есть лишь один способ узнать правду. Просто нужно посмотреть ему в лицо и понять, что делать.


***


Наверно, стоило обратить внимание на время, но ты толком не понимал, как оказался у двери его квартиры и отчего твой палец прилип к кнопке звонка. Разбуженный и рассерженный Снейп открыл дверь и, хмурясь, посмотрел на тебя, а ты все продолжал звонить, пока профессор, взяв тебя за запястье, не заставил убрать руку. Ему не понравилось прикосновение к тебе, и он поморщился. Наверное, не стоило так перебарщивать с кондиционером, потому что ты казался себе холодным, как жаба Невилла, а пальцы Снейпа, наоборот, непривычно обжигали.


– Из-за чего бы вы ни пришли, почему это не могло подождать до утра?


Что ты там собирался анализировать и обдумывать? Одного взгляда на него тебе не хватило, чтобы хоть что-то понять. Ты и за год не смог бы разобраться, чего сам ждешь от сказанного и зачем вообще пришел... Это же Снейп! То, что он завел себе чековую книжку и ходит к психоаналитику, не делает его кем-то иным. Хотя все не так… Именно из этих мелочей складывается твое понимание: ему нужно будущее. Он хочет достойно прожить остаток своей жизни, и сейчас ты можешь дать ему больше объяснений, ради чего стоит себя беречь, чем все доктора, вместе взятые. И ты хочешь того, чтобы он ценил жизнь, а не спал в ванной, слушая свою депрессивную музыку, и не запивал таблетки вином, потому что ему все еще не хочется любить свое существование.


– Я беременна. – Снейп просто молчал. Не задавал идиотских вопросов «От кого?», просто смотрел своим совершенно обычным взглядом человека, которого все происходящее вокруг неимоверно бесит. – Врач сказал, что срок – от трех до четырех недель, и нет, я не трахалась ни с кем другим в этот временной промежуток. – Словно желая оправдаться, ты выпалил: – Мне ничего не нужно. – Огромная ложь. Ты нуждался, только сам не знал, в чем. – Я не буду предъявлять никаких требований. Просто решила оставить ребенка и подумала, что вы должны об этом знать.


Профессор смотрел на тебя, не отрываясь. У его черных глаз было странное свойство: иногда они становились пустыми, словно бесконечные туннели. Ты начинал неосознанно брести по ним вперед, словно каждую секунду ожидая, что вот-вот вспыхнет свет, но ничего не происходило.


– Мы едва знакомы. У вас наверняка были свои планы на жизнь, и, тем не менее, вы не собираетесь избавляться от нежелательной беременности?


Ты кивнул.


– Да, именно так. Это мой ребенок, я стану ему семьей. На данный момент это все мои намеренья. Мы вас не побеспокоим.


Снейп нахмурился.


– Два часа ночи. Вы меня уже беспокоите. – Он посторонился. – Входите. Не думаю, что стоит обсуждать что-либо в коридоре.


Ты отрицательно покачал головой.


– Нет, я пойду домой.


Профессор разозлился еще больше.


– Вы себя видели?


Он довольно бесцеремонно втащил тебя в квартиру и поставил перед зеркалом в прихожей. На бледное нечесаное чудовище в синяках и с черными кругами под глазами действительно было страшно смотреть.


– Идите и ложитесь в мою постель. Кровать мне привезли, так что вам будет удобно. А я переночую на кухне.


– Не нужно, – заспорил ты. Только все возражения были очередной ложью. Ты хотел, чтобы он сейчас думал о тебе. За этим и пришел – за его пустыми глазами без тени осуждения или сочувствия. Он мог понять если не Гарри Поттера, то хотя бы мисс Джонс. Его руки готовы были позаботиться обо всем, потому что эта мисс носила его ребенка, а Снейп был честен и даже не пытался притвориться, будто знает, что с этим делать. Теперь он тоже должен был подумать. При этом ему было необходимо, чтобы в это время ты спал где-то в безопасности. Хорошо… Чем черт не шутит, вдруг он тоже решит вас оставить? Глупая мысль, но в хаосе всех иных чувств она тебя немножко согрела. Самую малость. Достаточно, чтобы ненадолго задержаться рядом с ним.


***


Заснуть ты так и не смог, только до рассвета проворочался на жестком матрасе. У Снейпа было все такое же твердое и угловатое, как он сам. Неуютное. Это заставило тебя еще раз усомниться в своем здравомыслии. Может, профессор и спасал тебе жизнь, но у него никогда не выходило сделать ее лучше. Отчего сейчас ты решил, будто что-то изменится из-за того, что между вами есть некая связующая нить? Когда из-за тяжелых штор пробился первый солнечный лучик, ты все же выпутался из удушливого кокона простыней и отправился на поиски хозяина дома. Он обнаружился на кухне, в компании бутылки виски и нескольких листов, исписанных убористым почерком. Профессор спал, склонив голову на скрещенные руки. Ты понадеялся, что он потратил ночь не на составление предсмертной записки, и аккуратно тронул его за плечо. Снейп моментально выпрямился и открыл глаза. Несмотря на показную собранность, ты никогда не видел его таким растрепанным, с небритыми щеками и расфокусированным взглядом. Было забавно. Ты и не представлял, что этот извечно застегнутый на все свои многочисленные пуговички человек может выглядеть таким усталым, но одновременно совершенно домашним.


– Доброе утро. – Он кивнул. Выпитое, видимо, дало о себе знать, и, поморщившись, профессор потер виски. Ты отчего-то решил проявить заботу. – Сварить вам кофе?


– Да. Пожалуйста.


Разумеется, у него не нашлось электрического чайника и всяких модных технических приборов, которыми Гермиона оснастила твою кухню, но тебе понравилось, что руки чем-то заняты, а в голове пусто. Когда вода в стальном кофейнике нагрелась, ты высыпал в нее молотый кофе и достал две чашки. Снейп покачал головой.


– Я мало что смыслю в беременных женщинах, но, по-моему, среди полезных им продуктов не значится кофеин.


Ты кивнул.


– Мною эта дорога тоже не хожена. Только я сутки не спала. Мне сейчас нужно что-то бодрящее.


– Тогда возьмите в холодильнике молоко. – Ты открыл дверцу, и твой желудок требовательно заурчал. У Снейпа было полно еды. Ты решил, что профессор не вправе демонстрировать жадность и просительно на него взглянул. Тот щедро кивнул. – Ни в чем себе не отказывайте.


– А вам что-нибудь разогреть?


– Нет, я мало ем по утрам.


Быстро проинспектировав все содержимое холодильника, ты остановил свой выбор на кастрюльке с пастой. Именно что красивой хромированной кастрюле, а не упаковке из супермаркета. Это заставило задать вопрос:


– Вы любите готовить?


Снейп, поняв, что толку от тебя в обслуживании мало, сам потянулся за кофейником.


– Не люблю. Умею.


Ну правильно, жил же он где-то летом, пока школа была закрыта. Вряд ли Снейпу, с его неуживчивым характером, удалось бы завести хоть одного домового эльфа.


Ты поставил кастрюльку на плиту. Мясная подлива так соблазнительно запахла помидорами и базиликом, что у тебя даже голова закружилась от голода.


– Восхитительно. – Ты тянул носом в предвкушении.


Наверное, Снейп не был бы собой, если бы не задавал вопросы в своей обычной манере: дождавшись, когда оппонент расслабится, быстро и требовательно, как на допросе.


– Сколько вам лет?


– Двадцать три года.


– Где вы работаете?


– Пишу статьи для двух интернет-изданий.


– Где родились?


– В Лестере.


– Родители?


– Мать умерла при родах. Отец – три года назад. Инсульт.


Спасибо Гермионе, которая заставила тебя выучить биографию кузины так, чтобы та от зубов отскакивала, на случай возникновения каких-то вопросов у правоохранительных органов и домовладельцев. Ну и, конечно, самой Саше Джонс, оказавшей услугу тем, что, переехав на постоянное место жительства в Италию, к жениху, она позволила тебе пользоваться своими документами и прошлым. Такой план созрел у твоих друзей после замечания Гермионы: «Если тебя подстричь и покрасить в блондинку – будешь вылитая кузина Саша. Впрочем, женщины иногда меняют прическу, ты и так похож». Даже фотографии в правах и паспорте переклеивать не пришлось.


Ты улыбнулся Снейпу с чувством глубокого превосходства:


– Еще вопросы? Группа крови? Знак зодиака, может быть?


Он покачал головой, отхлебнув кофе.


– Ни к чему. Просто согласитесь, стоит узнать о матери своего ребенка что-то помимо имени и адреса. – Он нахмурился. – Вы, конечно, тоже можете спросить меня о чем угодно.


Такое заманчивое предложение заставило тебя позабыть даже о пасте. Только вопросы в голове никак не рождались, и ты повторил уже заданные.


– Сколько вам лет?


– Сорок один год.


– Где вы работаете?


– В большой фармацевтической компании, занимающейся разработкой новых препаратов для еще более крупных компаний и нескольких косметологических фирм.


– Где родились?


– В Галифаксе.


Вот. Теперь ты хотя бы знал, откуда родом твоя мать. Почему-то никто раньше не упоминал названия этого города. Вопросов сразу появилась тысяча, вот только Саша Джонс не могла их задать. Но зато она признала:


– Это все глупо выглядит. Нельзя узнать человека за пять минут.


Снейп кивнул.


– Нельзя. – И напомнил: – Ваша паста подогрелась.


Ты взял тарелку. Безупречно белая, безо всяких рисунков. Несмотря на переезд и не до конца разобранные коробки, на кухне профессора царил идеальный порядок. Даже параноидальный. Все чашки на полке были повернуты ручками в одну сторону. Тарелки были рассортированы в сушке по размеру, а гребаные полотенца для посуды висели одно к одному по длине. Тебе захотелось нарушить этот порядок, и ты дернул одно из них вниз. Снейп никак не отреагировал. Значит, эта образцовая собранность была привычкой, а не болезненной потребностью. Ты почувствовал облегчение. Наверное, в противном случае ты со своим хаосом в голове должен был бы немедленно бежать отсюда.


Пока ты ел, Снейп молчал, потягивая кофе. Когда тарелка была отодвинута, ты искренне сказал:


– Спасибо, было вкусно.


Он задумчиво взглянул на часы.


– Сейчас я позвоню шефу и скажусь больным. За год это будет мой первый пропуск, так что проблем не предвидится.


– Вы не обязаны…


Тебе почти хотелось, чтобы он ушел и эта абсурдная ситуация просто перестала существовать. Ну, вроде, теперь он знает о ребенке, понимает, что произошло, а большего ты от него и не требовал.


– Я знаю.


Снейп встал и ушел в соседнюю комнату. О чем он говорил по телефону, слышно не было, но вернулся профессор уже в рубашке и брюках, а не пижамных штанах. Ты в своей измятой одежде, которую так и не сменил со вчерашнего дня, показался самому себе ужасно нелепым и неуместным в его выверенной «полотенце к полотенцу» жизни.


– Пожалуй, я пойду.


Профессор потребовал:


– Задержитесь. – Он сел за стол и угрюмо взглянул на тебя. – Мы еще не все обсудили… – Пауза. Ему пришлось приложить усилие, чтобы отказаться от «мисс». – Саша, вы очень молоды. – Снейп тщательно подбирал слова. – Мне, наверное, хотелось бы заблуждаться насчет того, насколько вы уверены в своем решении и осознаете его последствия. Но, кажется, вы сделали выбор в пользу ребенка спонтанно.


Ты не мог рассказать ему обо всех своих сомнениях. Наверное, Снейп первый заговорил бы об аборте, знай он, кто носит его дитя, но сейчас профессор пытался демонстрировать сдержанность. И хорошо, что ты молчал, а он старался держать себя в руках.


– Я не убью ребенка. Мне неважно, готовы вы стать отцом или нет. Решение уже принято. Оно ведь зависит только от меня. Просто мне нужно было вам сказать, вот я и сказала. Дальше вы можете вообще ничего не делать. Мы не близкие люди, переживать из-за чувств друг друга нам незачем. Вас не интересует сказанное мною? Ладно. На этом можно поставить точку. В смысле, вам не нужно знать мое происхождение и знак зодиака. Все, что есть – это ребенок. Если захотите – я буду информировать вас о нем, но в помощи мы не нуждаемся и ее не просим.


Снейп нахмурился еще больше. Странно, ты ведь предложил ему идеальный вариант.


– Я не был готов к вашим словам, и ни к чему подобному никогда готов уже не буду. Но вы молоды… Прекрасно, наверное, что сейчас вы хотите этого ребенка, но однажды он может стать обузой.


Ты невольно вспомнил неопрятного мальчика из его воспоминаний и понял: этот человек больше всего боится, что результатом твоего упрямства станет еще один такой же неухоженный и никому не нужный заложник чужих решений.


– Не будет. Я действительно хочу его. – Только сказав это вслух, ты понял – такова правда. Этот еще не рожденный ребенок уже оправдывает все, что с тобой случилось. Ты станешь ценить его. Все сделаешь, чтобы он был счастлив. Хотелось, чтобы и Снейп это понял. – Он никогда не станет в моей жизни чем-то лишним.


– Вы так говорите, пока не столкнулись с трудностями.


Ну что за упрямый козел. Не то чтобы ты ожидал хотя бы пародии на поддержку, но для разнообразия он мог и не препарировать тебя взглядом. Жестко и осознанно, кроша непонятно кому принадлежащее тело на кусочки. Каждый из элементов этого крошева уже вообще ни в чем не мог чувствовать себя уверенным, и ты потребовал:


– Отвернитесь. – Снейп недоуменно нахмурился, и ты пояснил: – Мне не нужен этот взгляд «я все знаю лучше вас». Может, вы и знаете. Мне, скорее всего, будет трудно, и я тысячу раз прокляну этот день, но никогда не пожалею о том, что не стала убийцей. – Ты встал из-за стола. – А теперь прошу меня простить. Много дел с предстоящим переездом.


Профессор молчал, как-то сокрушенно глядя на грязные тарелки.


– Даже посуду за собой не помоете?


Ты продемонстрировал ему руки в синяках.


– У меня травма.


– Хорошо хоть на беременность не сослались. – Снейп, как всегда, был безжалостен к людям и обстоятельствам, но тебя он, по крайней мере, накормил. Вздохнув, ты пошел к раковине. – Насчет того дома… Вы говорили, что не можете его себе позволить, а ведь ребенок потребует финансовых затрат. Я так понимаю, вы немного зарабатываете?


Лучше бы он не упоминал о деньгах, тебя затошнило. Не от беременности, а при мысли, что за средствами придется идти в банк или обращаться к Джорджу.


– Справлюсь. Возможно, пока есть время, найду себе дополнительную работу. Кстати... – Раз уж ты так далеко зашел в своем унижении, то одним упреком больше… – Хозяйка коттеджа не хочет сдавать его одиноким. Я солгала, что беременна, – ты хмыкнул. – Вот уж когда невольно задумаешься о магии слов.


Снейп тебя прервал.


– В общем, прежде чем подписать договор, она хочет увидеть отца ребенка, с которым вы намерены совместно проживать?


Ты кивнул.


– Точно. Я думала попросить старого друга, но он, как назло, в отъезде. Согласитесь поехать туда со мной? От вас потребуется только присутствие и пара комплиментов в мой адрес.


Последнее ты добавил зря. Мысль о том, чтобы тебя хвалить, показалась Снейпу достаточно отвратительной, чтобы поморщиться. Впрочем, подумав, что это не слишком большое одолжение, он кивнул.


– Договоритесь на сегодня. У меня в планах значилось пить виски и сокрушаться над превратностями собственной судьбы. Но это может и подождать.


Он солгал тебе. Ты не понял, в чем и зачем, но ощущение осталось. Только вот радость от того, что проблема с домом решится, перевешивала все. Интуиция могла катиться к черту.


– Хорошо, я позвоню хозяйке немедленно.


Снейп вздохнул.


– Вы потрясающе бестактны или лишены чувства времени. Сейчас восемь утра.


– Да. Точно. Ну, я…


– Посуда, – напомнил профессор.


Ты обреченно вздохнул.


***


Снейп старушке не понравился. Можно сказать, он ее даже немного пугал, расхаживая с мрачным видом по дому и задавая кучу вопросов. Ты уже сто раз успел пожалеть, что взял его с собой.


– Когда последний раз меняли трубы?


– Четырнадцать лет назад.


– Скверно. Придется вкладывать приличные деньги в ремонт.


Ты попытался взглядом напомнить профессору, что это твой дом, и его мнение, собственно, не должно быть таким суровым.


– А мне нравятся старые трубы.


– Дорогая, – слово стоило Снейпу определенных усилий над собой. – Ты первая взвоешь, когда их шум станет будить ребенка. Нет, учитывая все, что придется ремонтировать, арендная плата не должна быть такой высокой. Осмотрим подвал?


Пришлось благоразумно заткнуться. Хозяйка поверила в историю про падение с лестницы, и ты не желал доводить раздраженного Снейпа до того состояния, когда он станет выглядеть как человек, способный избить строптивую невесту.


Когда был исследован чердак, ощупана каждая стена и балка, профессор благосклонно согласился принять приглашение хозяйки на чай.


– Хорошо. Я заодно просмотрю все документы.


Риэлтор, боявшийся приблизиться к Снейпу, закивал и что-то пробормотал, видимо, разумно предполагая, что и его ждут многочисленные придирки.


– Мы пока прогуляемся по саду, – добавил Снейп. – Я хотел бы кое-что обсудить с Сашей.


О, ты тоже многое мог ему сказать. С этого, собственно, и начал, едва вы зашагали рядом по каменной дорожке.


– Какого черта вы творите? Мне действительно нравится этот дом, и я хочу его снять.


– Вы его получите, – кивнул Снейп. – Но не на тех грабительских условиях, которые эта милая леди пытается вам навязать. Дом недостаточно старый, чтобы это имело ценность, но уже порядком запущенный. Его ремонт влетит вам в круглую сумму, а учитывая вашу ограниченность в средствах, стоит проявить здравомыслие. Эта дама тоже не глупа. Она может дорожить своим имуществом и дальше, но тогда еще столько времени будет искать жильцов, что ее внуки успеют состариться. Гарантирую, что сумму в договоре аренды я уменьшу минимум на треть.


Ты взглянул на хмурого сосредоточенного профессора, лицо которого не демонстрировало и тени самодовольства.


– Когда вы так поднаторели в вопросах недвижимости?


– Пришлось освоить эту науку на личном опыте. Первые квартиры, которые я снимал, были ужасны и неоправданно дороги. Устав от грязных подъездов и шумных соседей, я изучил этот рынок, прежде чем найти последний вариант.


– Ко всему подходите основательно? – Он промолчал, а ты сел на каменную лавочку и вдохнул так понравившийся тебе аромат яблок. – А что думаете на самом деле?


Снейп сел рядом.


– У вас неожиданно хороший вкус.


– Чудесный дом?


– Идеальный, если вы ищете покой и уединение.


Ты неожиданно для себя обрадовался его одобрению и признался:


– Я влюбилась с первого взгляда. – Прозвучало как-то двусмысленно, и ты поспешно добавил: – В дом.


Профессор кивнул.


– Я не принял на свой счет.


Тебя это еще больше смутило. Наверное, ты мазохист, иначе почему, имея возможность избежать неприятных тем, так и лезешь в самое пекло ада.


– Признаюсь, что так и не вспомнила, почему сказала то, что сказала. И это меня угнетает.


– Не стоит. Я придал бы значение сказанному, только если бы вы были трезвее.


– Угу. – Вы напряженно молчали. Неловкость была ужасная. Даже когда ты ненавидел Снейпа, рядом с ним не было так трудно находиться. – Вернемся в дом?


Он пожал плечами.


– За нами наблюдают из окна кухни. Думаете, мы были достаточно убедительны в роли пары?


Ты задумался.


– Возможно, ведь отношения у всех разные. Но, наверно, вы могли бы хоть раз мне улыбнуться.


Снейп фыркнул.


– Мне не хочется. Так, пожалуй, будет проще.


Ты еще не успел подумать о том, что он собирается предпринять, а прохладные пальцы уже коснулись подбородка. Профессор наклонился и поцеловал тебя в уголок рта. Очень деликатно, без намека на страсть. В его действиях, в общем-то, не было ничего провокационного, но ты почувствовал себя странно. Словно кто-то рывком вырвал тебя из мира, где все это считалось неправильным, и поместил в реальность, в которой целоваться со Снейпом было возможно и даже не предосудительно. Просто сидеть с ним вот так, чуть соприкоснувшись губами, было немыслимо, но как-то… Ты долго пытался подобрать слово, но в голове крутилось лишь одно – «хорошо». Профессор отстранился и по-прежнему без улыбки сказал:


– Теперь действительно стоит вернуться.


Ты только кивнул в ответ. Ни паники, ни смущения не было. Не потому, что все это было игрой на публику. Просто ты понял, что один поцелуй от отца твоего ребенка тебя не убьет. Он не стоит даже того, чтобы волноваться из-за него. Теперь уже не изменить того факта, что ты связан с этим человеком куда надежнее, чем брачными узами. Да, у вас, черт возьми, будет ребенок. Поздно расстраиваться из-за пустяков. Ты встал.


– Идемте.


***


Ты сидел в поезде в самом мрачном настроении. Все те цифры, проценты по страховке и суммы, о которых два часа говорили Снейп и риэлтор, окончательно выбили тебя из колеи. Было совершенно очевидно – ты должен отказаться от дома. Арендную ставку Снейп, как и обещал, уменьшил. Ему даже удалось фиксировать на три года цену выкупа и существенно ее понизить, раскритиковав старую мебель и запугав старушку суммами за ее вывоз и хранение, если другие владельцы не пожелают жить среди этой рухляди. В итоге, когда вы уходили, хозяйка была даже рада, хотя на прощание довольно вежливо сказала тебе, что, по ее мнению, ты очень грамотно выбрала себе жениха, который сможет хорошо позаботиться о вас с ребенком. Ты и впрямь испытывал некоторое уважение к профессору, хотя оно было сдобрено щедрой порцией паники, которую он не мог не заметить.


– Что-то не так?


Ты в отчаянии посмотрел на свои руки. Как объяснить, что у тебя нет никакой работы, и даже если окончить курсы, дающие маггловскую специальность, то вряд ли стоит рассчитывать на большой доход, ведь ребенок вскоре не позволит много работать. Если купить дом – не останется никаких сбережений. Платить аренду – деньги будут таять, как снег. Ну и сколько ты продержишься без помощи друзей? Разумнее найти себе что-то намного дешевле, возможно, переехав подальше от Лондона. В твоем положении глупо платить за собственные фантазии об идеальном доме. Какой в этом смысл? Ты не хотел, чтобы кто-то из мира магов знал о ребенке. Конечно, близкие люди в итоге тебя поддержат, но кто из них примет такое положение вещей искренне? Поползут слухи, начнутся насмешки. Твой малыш не должен расти среди злых слов. Ты хлебнул достаточно осуждения, чтобы понять: пусть лучше он будет просто маленьким мальчиком, который, возможно, однажды поедет в Хогвартс, где станет чувствовать себя вполне спокойно, потому что не будет вынужден краснеть из-за того, как его папу-маму воспримет общественность, и думать, поднимут ли его на смех газеты. Нужно просто исчезнуть – и все будет хорошо. Правда, для побега нужен не только мотив, но и средства.


– Сколько времени мы взяли на раздумья?


– Пять дней.


Ты кивнул и угрюмо сообщил:


– Наверно, я завтра позвоню и откажусь. Мне стоит подыскать жилье за более умеренную цену. К месту работы я строго не привязана, так что, возможно, переберусь куда-нибудь на север.


Теперь нахмурился Снейп.


– Вы делаете это для того, чтобы мне было проблематично встречаться с ребенком?


Ну и какого черта, спрашивается, он злится – при его-то умении аппарировать? Стоп. Смысл сказанного дошел до тебя так неожиданно, что нить размышлений оборвалась. Говоря Снейпу о ребенке, ты как-то не предполагал, что он захочет иметь к нему какое-то отношение. Вернее, думал о чем-то подобном, даже хотел, чтобы у профессора возник интерес к малышу, но четкого плана не было, а значит, ты не оценил последствия. Вы будете видеться… А почему нет? Стараясь сбежать ото всех, ты можешь не прятаться от Снейпа. Мисс Джонс он как-нибудь вытерпит. У твоего ребенка может и должен быть отец. Кто позаботится о нем, если с тобой вдруг что-то случится? Взвалишь ответственность на Рона и Гермиону? Зачем, когда есть профессор? Он, конечно, не самый добродетельный человек в мире и, скорее всего, вырастит мерзавца с кучей комплексов, но, по крайней мере, всегда будет нести за него ответственность. Ему не придется стараться «принять как своего», он станет мучиться над одним «принять» – а это уже не такая ноша.


– Я не собираюсь от вас скрываться. Вы сможете видеть малыша, когда пожелаете. Только у меня все же своя жизнь и не так много средств, так что извините, я не могу подстраиваться под ваши интересы.


Профессор задумался.


– Все можно устроить проще. У меня тоже есть деньги. Перед переездом в Лондон я продал свое жилье, потому что не планировал туда возвращаться. Мы можем сразу купить этот дом, если каждый внесет половину стоимости. Так получится сэкономить на арендной плате. Я, конечно, могу остаться в своей квартире, но будет разумнее временно съехаться. Поверьте, меня не вдохновляет такая перспектива, но так у нас останется больше средств на ребенка. Коттедж достаточно большой, чтобы поделить его комнаты. Учитывая, что у него два входа, а я шесть дней в неделю провожу на работе, мы будем редко видеться. Однако на последних сроках беременности вам лучше находиться не в одиночестве, да и с новорожденным может потребоваться помощь. Потом, разумеется, если вы решите налаживать собственную жизнь или кого-то встретите, я съеду, а половину коттеджа перепишу на того, кто родится.


Ты молчал, наверное, потому что был несколько шокирован предложенным вариантом. Вы со Снейпом под одной крышей… Немыслимо. Ты хотел дом своей мечты, а не его половину с носатым довеском. Конечно, профессор предложил это ради ребенка, но он должен понять, что есть сложности, преодолевать которые вам не обязательно.


– Плохая идея. Мы друг друга почти не знаем, но мне уже не нравится та музыка, которую вы слушаете, а вас будет раздражать куча моих привычек. Я смотрю телевизор до трех ночи, потом сплю до полудня. Еще я хочу завести собаку. В общем, нам будет некомфортно вместе.


Профессор зло на тебя взглянул.


– Я ничего не сказал ни про какое «вместе». Разные входы. Можно проложить надежную звукоизоляцию, и мне не будет мешать телевизор, а вам – Бетховен. Один день в неделю я буду просто находиться за стеной. На этом все. Процент общения ничтожно мал, а выгоды бесспорны. Заводите себе хоть крокодила – если он не будет заходить на мою территорию, не вижу в этом проблемы. Это выгодное предложение, Саша, не отказывайтесь сразу. Просто подумайте о нем.


Ты все равно невольно нахмурился.


– Даже если это звучит очень заманчиво, то только для меня. Вам будет неудобно добираться до работы. Если настаиваете, я не стану уезжать слишком далеко, но…


И тут ты понял одну вещь. Если ты исчезнешь один, тебя будут искать друзья. Рано или поздно кто-то из них решится прийти к Снейпу с вопросами, и тогда он узнает все о так называемой «матери» своего ребенка… Тебе даже представить было сложно, на какой новый уровень он возведет свою ненависть к тебе. Ты не хотел, чтобы он ненавидел тебя? Дело не в этом. Просто иногда неведение спасительно, и если есть шанс избавить профессора от нового приступа отвращения ко всему сущему, ты должен перетерпеть. Чем черт не шутит, вдруг это твоя возможность поладить с ним, заслужить уважение и даже дождаться удобного момента для признания? Ну не убьет же он мать новорожденного? Если вы исчезнете вместе, именно ты сможешь контролировать ситуацию, а не пускать ее на самотек.


– Хорошо, я согласна.


Профессор усмехнулся.


– Вы так непоследовательны, что меня это пугает. Может, сделаете хоть какой-то переход между отрицанием и одобрением моего плана? Вы согласились, потому что… – Снейп сделал жест рукой, предлагая тебе закончить фразу вместо него.


Ты прикрылся интересами ребенка. Раньше не понимал, почему люди так поступают, но оказывается, если зачать от кого-то похожего на Мастера зелий, – это выход. Он не станет сомневаться в том, в чем не разбирается.


– Просто подумала, что вы предложили это из-за ребенка, и я должна согласиться ради него, а не избегать удобного решения ради собственных капризов или гордыни. Так что давайте переедем, если для вас это не очень обременительно.


Профессор был несколько шокирован таким проявлением благоразумия с твоей стороны, поэтому даже не съязвил.


– Хорошо, тогда, с вашего позволения, я улажу все формальности.


Ты кивнул, наверное, не до конца осознавая, на что именно себя обрекаешь, но иного пути все равно не было. Остаток дороги вы провели в полном молчании.