А была среди 130 человек, которые приехали в Москву на День памяти погибших при исполнении служебных обязанностей сотрудников овд и военнослужащих вв мвд россии

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4

— Вам лично угрожали?

— Напрямую нет, но до сих пор не по себе, когда вспоминаю, каким зверским взглядом смотрели наши персонажи в камеру. Кажется, дай волю, всей толпой набросятся, разорвут! Озлобленные взгляды тех, кто за решёткой, и тех, кто на воле, ощущал часто. Порой мандраж в коленках начинался. Особенно на похоронах группировщиков или в больницах. Однажды о том, что рисковал, узнал только после съёмок. В меня на улице снежками начали кидать. Не обратил на это внимания. Закончил съёмку, подхожу к милицейской машине, а там уже каких-то двоих парней допрашивают. «Что такое?» — «А ты не понял? Они же в тебя кидали!» — «Ну и что, обычный снежок». — «Да ты что? Не понимаешь, что внутри снежка был металлический шарик?!». А это у них основное оружие было — металлические шарики.

— Вы же и в травмпунктах снимали раненых участников массовых драк…

— Туда стягивались «группы поддержки». Помню, в 15-й больнице нам выделили комнату, как раз по пути от приёмного покоя в рентген и хирургию… Мы приезжали вечером и уезжали утром. Поэтому у тех, кто собирался снаружи, создавалось впечатление, что мы — сотрудники. Они даже не знали, что внутри идёт съёмка. Мы сидим, чай пьём. Слышим грохот каталки. Открываем дверь: точно, «нашего» клиента везут! Хватаем камеру, осветитель, оператор, ассистент — и бежим.

— Иногда казалось, что ваши отрицательные герои даже красуются. Например, одного в автозак ведут, а он ручкой машет, другие на дискотеке танцуют синхронно, будто репетировали. Неужто кадр постановочный?

— Ничего подобного! Но это была жуткая сцена. Они же двигались, как роботы, и лица при этом были такие зверские. Чётко ощущалось: после танцев им скажут: «Бери монтажку, забей вон того, который среди вас, — он плохо танцевал». И без проблем, забьют. Кстати, это самый популярный кадр у тех, кто с тех пор наше кино цитирует. И за это нас хотели привлечь к судебной ответственности. Слава богу, пока созрели до этого дела, система ПТУ рухнула. Ведь что греха таить, в те времена многие директора школ и ПТУ шли на сговор с группировщиками по принципу: лишь бы на нашей территории было всё нормально, а там, за стеной, делайте что хотите!

— Николай Алексеевич, а ведь ваши фильмы в итоге буквально по всем каналам разошлись на цитаты… Обогатились, наверное?

— Конечно, нет! Все авторские права принадлежат Казанской студии кинохроники. Надо мной уже смеялись коллеги из-за этого. Мол, на Западе ты бы давно безбедно жил! Тираж киножурнала «На Волге широкой» со »Страшными играми молодых», который обычно выпускался в количестве десяти, максимум двадцати копий, оказался рекордным по тем временам. Специально дозаказывали копии! Представляю, сколько студия заработала на этом тираже, если даже с Камчатки, как мне рассказывали, сын-солдат написал письмо: «Ой, мама, что у вас дома творится! У нас в части показали кино!» То есть фильм увидели люди от Камчатки до Бреста, от Мурманска до Одессы — по всему Союзу!

— Правда ли, что на ваши фильмы и милиционеры, и гопники ходили в обязательном порядке?

— Насчёт милиционеров не знаю, а вот лидеры группировок действительно велели всем участникам ОПГ в обязательном порядке смотреть. Не знаю, для чего. Мы ведь кино снимали не для них. Точнее, и для них тоже, — но чтобы они осознали, в конце концов, на что жизнь тратят.

— В 2000-м вы снова к теме преступности вернулись. Почему?

— В конце 1980-х мы ратовали за то, чтобы прекратилось убиение и оболванивание молодёжи. В конце 1990-х беспричинных убийств почти не стало. Убийства происходили только в ходе бандитских разборок. И это тоже оказалось страшно! Тогда за один день в республике произошло 27 убийств! Представляете? Так, с утра мы выезжали с героями нашего фильма, операми, на одно убийство, а в результате выяснялось, что на другом конце города — ещё одно...

— Но волна убийств сошла на »нет», а вы снова взялись за кино о группировках.

— За эти годы организованная преступность никуда не исчезла! Просто приняла «воротничковую» форму. Они уже не бегают с монтажками в ватниках, а заседают в парламенте, общественных организациях, солидных финансовых структурах. Но основа их успешного бизнеса заложена тогда, в начале девяностых, когда они убийствами и рэкетом зарабатывали стартовый капитал. И вот теперь, двадцать лет спустя, мы снимаем кино о новой форме оргпреступности — «воротничковой». Но мы не собираемся рассказывать о том, где и как они добыли это бабло, каких высот достигли. Мы расскажем о том, что наши правоохранительные органы не умывают руки и не останавливаются на достигнутом.

— А на примере каких громких дел?

— Принципиально не будем отслеживать никаких процессов! Хотя у нас материала достаточно — и по Хайдеру, и по »Севастопольским», и по »Низам»… Но показывать их кухню — увольте. Где он «облажался», а где правильно вложил средства, на чём его в итоге подловили. Да пошёл он к чёртовой матери, этот жулик и бандюган! Мы лучше расскажем о том, что следователи и опера ночами не спали и думали, как где-то на Канарах или в Черногории его, успокоившегося, жирующего на эти самые бандитские бабки, найти, достать и наказать за преступления, которые он совершил, бегая с монтажкой по Казани.

Даже сейчас, снимая на судебных процессах и в других ситуациях, специально стараюсь строить кадр таким образом, чтобы они, бандиты, не попадали в него. Лучше экранное время потратить на то, чтобы показать, насколько интересен и умён оказался сотрудник правоохранительных органов. А то ведь какой фильм ни возьми, выходит пособие по созданию группировки: где не проколоться, да как её создать. А кто из обывателей знает, допустим, Тимерзянова, Сергеева? Ну, хорошо, вы журналист и знаете, что Ренат Тимерзянов — легендарный начальник криминальной милиции, бывший замминистра внутренних дел, а Серёга Сергеев — опер из убойного отдела. Но большинство-то — не знает!

— То есть вы теперешний свои фильмы конца восьмидесятых сняли бы уже совершенно по-другому?

— Нет. Для того времени нужно было снимать именно так.

Записала Хельга ГЕРТ.

Среда обитания

Прогулки по городу

Этот особняк по праву считается архитектурным шедевром старой Казани

ДОМ — ШАМИЛЯ, МУЗЕЙ — ТУКАЯ

Здание, в котором с 1986 года располагается Музей Габдуллы Тукая, в народе по привычке называют домом Шамиля. Более ста лет назад в нём поселились потомки легендарного имама Шамиля... Сегодня мы расскажем историю этого уникального Дома.

Его трудно не заметить или пройти мимо! Здание спроектировано в виде средневекового замка, фасад обращает на себя внимание многочисленными украшениями и декором, которые также перекликаются с традициями национального зодчества. Свой нынешний, знакомый нам облик замок принял в 1903 году: его перестроили и реконструировали в стиле модерн после большого пожара, уничтожившего массу деревянных пристроек. На реконструкцию обратила внимание даже тогдашняя пресса. Так, популярная газета «Казанский Телеграфъ» отмечала, что «сын шейха Шафи Шамиль строит «палаццо» (с итальянского — дворец). Действительно, это был самый богатый особняк едва ли не во всей Казани. И уж тем более для Старо-Татарской слободы, чьи жители (а это были очень состоятельные люди) считали архитектурную роскошь излишеством.

СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК

Здание счастливо избежало эпидемии разрушений ХХ века. Вообще-то сам дом начали строить около 150 лет назад по заказу Ибрагима Апакова (1821–1885), представителя богатейшей купеческой династии Казани, купца первой гильдии. Огромные средства, выручаемые от торговых операций в России и Средней Азии, а также от сбыта мануфактурного товара в Казани, Апаков вкладывал в городскую недвижимость. Ему принадлежали доходные дома в самых престижных и бойких местах губернского центра — например, на Сенной площади (ныне улица Кирова, 72/10 и 59/14), Большой Проломной (ныне Баумана, 54), Малой Проломной (ныне Астрономическая, 12 и 13) и многие, многие другие.

Прекрасный особняк на Екатерининской улице (так раньше называлась современная улица Г.Тукая) Ибрагим Апаков преподнёс в качестве свадебного подарка своей единственной дочери — Биби-Марьям. В 1884 году восемнадцатилетняя Марьям вышла замуж за отставного генерал-майора, вдовца Мухамет-Шафи Шамиля. Сына того самого шейха Шамиля аль-Гали, известного борца за национальное освобождение народов Кавказа. Шафи Шамиль дослужился в России до генеральского чина и, выйдя в отставку, переехал на постоянное жительство в Казань. Многие богатые слободские татары мечтали породниться с родовитым и влиятельным единоверцем, но он выбрал Биби-Марьям. Особняк чета Шамиль перестроила (поручив это архитекторам Г.Б.Рушу и Ф.Р.Амлонгу), как уже упоминалось, в 1903 году. Тогда же и пышно отметили новоселье.

ВНУК ШАМИЛЯ — ФИЛАНТРОП

А в середине 90-х годов XIX века в Казань к отцу приехал сын от первого брака — Мухамед-Загид Шамиль (1868–1920). Одарённый, энергичный, прекрасно образованный, он сразу же стал лидером мусульманской молодёжи города. Мухамед-Загид объединил вокруг себя отпрысков знатных купеческих фамилий — Апаковых, Айтугановых, Азимовых и других. Более того, выступил с неслыханной для татарской Казани инициативой: взялся за организацию мусульманского благотворительного общества! Опубликовал в русской прессе массу заметок и статей, в которых критиковал зажиточных мусульман, «гоняющихся за модным европеизмом» и забывших о неимущих и больных. Будучи чиновником по особым поручениям при казанском губернаторе, Мухамед-Загид Шамиль многое сделал для открытия первой в истории Казани филантропической организации, которая плотно занималась нуждами и проблемами татарского населения.

И всё-таки подлинную известность Мухамед-Загид получил благодаря своим попыткам ещё в конце XIX века организовать публичные театральные представления на татарском языке. В 1901 году он провёл такой вечер в Казани в пользу мусульманского благотворительного общества. Собрал в помещении городского театра 400 зрителей-мусульман, которые с удовольствием посмотрели постановку по пьесе Островского «Волки и овцы», а также водевиль Шмитгофа «Волшебный вальс».

Впоследствии сын генерала Шафи Шамиля женился на дочери состоятельного касимовского татарина Хусаина Байбекова и перебрался в Москву. Там неугомонный внук Шамиля издавал и редактировал иллюстрированный журнал для детей на татарском языке. Для работы в журнале он пригласил дальнего родственника своей мачехи Биби-Марьям — молодого и очень талантливого писателя, будущего классика татарской литературы Фатиха Амирхана. До самой смерти Мухамед-Загид Шамиль был активнейшим деятелем сначала московской, а потом и петербургской мусульманской общин, пользовался у местных татар безоговорочным авторитетом и уважением.

После смерти мужа — генерала Шафи Шамиля в 1906 году Биби-Марьям переехала жить в Санкт-Петербург. А общая дочь

М.-Ш.Шамиля и Б.-М.Апаковой — Фатима-Зухра в 1912 году вышла замуж за выпускника Петербургского железнодорожного института Мухамеда Али Дахадаева (Махача), известного революционера, расстрелянного в 1918-м в Петровск-Порту. В честь Дахадаева этот город в 1922 году переименовали в Махачкалу.

КАРАМЕЛЬНЫЙ МАГНАТ

После отъезда потомков Шамиля из Казани владельцем особняка стал Валиулла Ибрагимов, преуспевающий купец первой гильдии. Валиулла выбился в лидеры торгового мира Казани, организовав современное кондитерское производство и несколько конфетных фабрик («Альфа»). Его товарищество «Торговый Дом Валиулла Ибрагимов с братом» имело уставный капитал 75 тысяч рублей! Бешеные деньги по тем временам…

«Дом Шамиля» Ибрагимов приобрёл у вдовы в 1906 году. В первые годы советской власти Валиулла в числе немногих татарских предпринимателей был обложен 15-процентной контрибуцией. Свою гражданскую позицию этот процветающий бизнесмен обозначил, помогая финансами оппозиционному мусульманскому движению. Но в 1929-м, опасаясь за жизнь своих четверых детей, Валиулла Ибрагимов навсегда покинул родину и обосновался в Сан-Франциско, где успешно продолжил свой бизнес. В Америке у Ибрагимовых родились сыновья Заки и Гали, дочь Марзия. Говорят, и сегодня потомки этой династии сохраняют национальные корни, традиции, язык.

— Эх, найти бы их сейчас, потомков этих славных семей, зазвать в гости на историческую родину, в родовое гнездо! — говорит директор Музея Г.Тукая Рамис Айметов. — Может, помогли бы... Памятнику истории и архитектуры республиканского значения нужны инвестиции, чтобы поддерживать особняк в достойном виде. Большие надежды мы возлагаем сейчас на нового советника Президента Татарстана Олесю Балтусову, курирующую вопросы сохранения казанской старины. Музей Тукая войдёт в программу «Мирас», концепция которой предполагает консервацию и реставрацию архитектурного комплекса Старо-Татарской слободы.

…Что ж, оптимизм музейщикам сейчас необходим как никогда. От себя же добавлю, что музейный особняк был включён в федеральную программу по подготовке к 1000-летию Казани, тогда на его реставрацию обещали 37 миллионов. Как водится, обманули, не выделили ни копейки… Даже фасад не побелили, так и стоял пыльно-серый замок в дни помпезных гуляний по поводу миллениума. А между тем «самочувствие» дома Шамиля не столь замечательно: от постоянной тряски из-за близости трамвайных путей и регулярного подтопления подвальных помещений фундамент и стены дома дают трещины.

НОВАЯ СТРАНИЦА

Любопытно, что до 1984 года здание использовалось сугубо утилитарно — здесь были коммунальные квартиры, и ничто не напоминало о том, что некогда замок населяли исторические личности.

Новая страница в жизни дома Шамиля началась 11 июня 1986 года, когда здесь открыли Литературный музей Габдуллы Тукая. Это здание выбрали в качестве музея Поэта вот по какой причине. Дело в том, что находящаяся в центре Забулачной части города, где жили в основном татары, Юнусовская площадь издавна служила местом массовых сходок и собраний. В апреле 1913 года скончался Тукай. Именно здесь, на его похоронах происходило многотысячное стечение народа. Отсюда, не обращая внимания на непогоду, огромная и нескончаемая толпа людей провожала Поэта в последний путь. Впрочем, уже в советский период Юнусовская площадь утратила своё прежнее значение, её территория была засажена деревьями (кроме проезжей части) и превращена в сквер. Площадь эта, кстати, была центральной в слободе, а названа была в честь именитого рода купцов Юнусовых.

Приведу несколько интересных фактов об экспозиции музея и жизни Поэта. Как известно, у Тукая не было своего угла, всю жизнь он скитался по чужим домам. Поэтому до нас дошли лишь единичные предметы, связанные с его бытом. Среди них — фаянсовая шкатулка, которую поэт купил сестре с первого гонорара, тюбетейка Тукая, его домра, металлический стакан для карандашей, плетёная дорожная корзина для путешествий.

По воспоминаниям современников, у Тукая в Казани была большая библиотека. В 1907–1913 годах поэт жил в знаменитых номерах гостиницы «Булгар». Так вот, все углы и подоконники его комнаты под №49 были завалены книгами. Знакомые поэта вспоминали, что двери номера на втором этаже всегда были открыты и каждый мог зайти, взять любую книгу, да и сам Тукай охотно давал их почитать. Многие издания так и не были ему возвращены. А после смерти поэта библиотека бесследно исчезла.

В казанском окружении Тукая были основоположники и актёры татарского театра, поэт много времени проводил с артистами труппы «Сайяр» и с её руководителем Габдуллой Кариевым. А первой профессиональной актрисе Сахибджамал Гиззатуллиной-Волжской Тукай посвятил два стихотворения. Часто его можно было видеть в знаменитом «Шарык-Клубы» (иначе — Восточный клуб), в этом месте проходили встречи, лекции, музыкальные вечера, театральные представления. 15 апреля 1909 года Габдулла Тукай выступил здесь с лекцией о народном творчестве. Произошло это случайно. Однажды поэт в шутку сказал приятелю, что намерен читать лекцию. А тот, будучи журналистом, поместил информацию о ней в газете. Сочтя неуместным давать опровержение, Тукай, наскоро подготовившись, решил всё же выступить… К тому времени он несколько лет собирал народные песни и баиты, так что лекция прошла блестяще, а её текст позже был издан отдельной книгой.

Когда 4 апреля 1913 года поэт скончался, все татарские газеты посвятили ему специальные номера. В знак траура отменили рабочий день в издательствах и книжных магазинах, занятия в медресе. Целую неделю в прессе публиковались письма и телеграммы сочувствия из самых разных уголков страны. Фабриканты начали производство товаров с маркой «Тукай» — «Конфеты Тукая», «Мыло Тукая» и так далее. Огромными тиражами вышли открытки с изображением покойного поэта. Только в 1913 году вышло пять его книг…

Ольга ЮХНОВСКАЯ.

Клуб

Иди и смотри

ОПАЛЬНЫЕ КАРТИНЫ

В Музее изобразительных искусств Татарстана открылась выставка рисунков Роберта Фалька, посвящённая 125-летию со дня рождения живописца. Экспозиция «Неразборчивая стенограмма века» организована совместно с Московским клубом коллекционеров.

Художник Роберт Фальк (1886–1958) самобытно соединил в своём творчестве пути русского модерна и авангарда. Экспонаты выставки освещают весь долгий творческий путь мастера с 1900-х — периода ученичества, до 1950-х годов — периода зрелости и подведения итогов, знакомят с бурными «бубнововалетскими» 1910-ми, философскими 1920-ми, лирическими 1930-ми, передают разнообразные жизненные впечатления.

Он родился в Москве 15 (27) октября 1886 года в семье юриста. Занимался в школах-студиях Юона и Машкова, а также в Училище живописи, ваяния и зодчества, где особое влияние на него оказали Серов и Коровин. Жил в основном в Москве, а в 1928–1937 годах — в Париже. Годы эвакуации (1941–1943) провёл в Башкирии и Средней Азии. Был членом объединений «Мир искусства», «Бубновый валет», «Общество московских художников».

Не слишком интересуясь «большой темой» и даже сюжетом как таковым, Фальк предпочитал достаточно простые мотивы. Но зато их он превращал в каскады красок, в натурные феерии. Также «самоцветны» и его портреты, неизменно предполагающие тонкое духовное сродство между автором и персонажем. Его созерцательно-камерное, уединённое искусство к 1950-м годам окончательно обнаружило свою полную несовместимость с канонами соцреализма. На его пути к публике и творческой молодёжи воздвигалось много препон. Известно, что Никита Хрущёв презрительно фыркнул перед его картиной «Обнажённая», пробормотав что «это не искусство». По сути, мастер стал одним из тех, кого назвали предтечей «неофициального искусства» и вдохновителем тихой художественной оппозиции, а »вечера у Фалька» вписались в летопись «оттепельной» Москвы немаловажной строкой.

Иными словами, он был опальным художником. Почему опальным? А потому, что знаменитый художник, профессор (!), декан Роберт Фальк во время заграничной командировки в 1928 году самовольно остался в Париже. Десять лет он жил и работал во Франции. Вернулся на родину в 1938-м. Его не репрессировали. Но и не простили. Практически не выставляли, замалчивали… Разве что попрекали участием в футуристическом «Бубновом валете» да обвиняли в формализме. Но он даже не пытался искупить свой грех созданием верноподданнических полотен. Ни в одной картине Фалька нет и намёка на воспевание советской действительности.

— История появления работ Фалька в казанских фондах такова, — рассказывает главный специалист по современной живописи музея ИЗО Татьяна Голубцова. — Искусствовед нашего музея Вилора Чернышёва училась в Санкт-Петербургской Академии художеств имени Репина, писала диплом по творчеству Фалька. В 1970-е она познакомилась с вдовой художника Ангелиной Васильевной на писательских дачах в Переделкино (муж Вилоры Касимовны — известный поэт Николай Беляев). Общение продолжилось и даже переросло в тёплые отношения, Вилора не раз навещала вдову в Москве, посещала мастерскую художника. Последняя супруга Фалька (кстати, преподаватель немецкого в Третьяковской галерее) трепетно заботилась о наследстве мастера, она отдавала его картины только в музеи или крупным коллекционерам, в общем, в надёжные руки… Вопросы продажи или дарения решала совместно с дочерью Фалька от второго брака — Кириллой, внучкой великого Станиславского. Так и определилась судьба 44 его рисунков. Что касается картин, то в наших фондах их две — «Лиза на солнце» и «Женщина у стола». Последняя сейчас находится за границей — участвует в итальянской выставке.

Обратим внимание читателей на то, что впервые выставка Роберта Фалька состоялась в Казани в 1986 году (когда отмечалось столетие со дня его рождения). Публике показали 70 работ. Зритель шёл, что называется, валом. Время, конечно, было особенное: перестройка, всё — впервые, а о Фальке тогда мало что знали в городе. Как бы там ни было, а вторая выставка живописца стала возможной лишь спустя четверть века. Как говорится, спешите видеть!

Ольга ЮХНОВСКАЯ.

Клуб

Вечные ценности

СЧАСТЛИВЫЕ СТРАДАНИЯ ПОЭТА

В казанском музее Горького прошёл литературно-музыкальный вечер, посвящённый памяти Рустема Кутуя. Выдающемуся Поэту, лауреату премий имени Максима Горького и Гавриила Державина 11 ноября исполнилось бы 75 лет…

Он был самым известным в масштабах России поэтом из Казани. А в 1980-е едва ли не единственный из Татарии печатался в популярнейших московских литературных журналах; знатоки ценили его поэзию наравне с талантами Вознесенского, Ахмадуллиной, Кушнера…

К этой дате Академия наук Татарстана организовала Всероссийскую научную конференцию «Актуальные проблемы и перспективы развития русскоязычной литературы в контексте национальных литератур». Специальный гость конференции — академик, известный писатель Альберт Лиханов. Общение с республиканскими деятелями литературы и искусства произвело на него большое впечатление. Приезд Лиханова не остался незамеченным наверху: Альберт Анатольевич был приглашён на встречу с Президентом Татарстана Рустамом Миннихановым.

Выбор места проведения вечера-памяти далеко не случаен. Дело в том, что несколько поколений семьи Кутуевых многие годы были тесно связаны с музеем А.М.Горького. Отец писателя, классик татарской литературы Адель Кутуй, очень дружил с Марией Елизаровой, основательницей музея. И даже во время Великой Отечественной войны, возвращаясь в Казань на краткие побывки с фронта, Адель Кутуй непременно приходил сюда. Во время одного из таких визитов выступал здесь со своими стихами. После войны вдова поэта передала в музей часть архива, редкие семейные фотографии, записные книжки и письма, в том числе и написанное неуверенной рукой третьеклассника письмо юного Рустема на фронт отцу.

Blog

А была среди 130 человек, которые приехали в Москву на День памяти погибших при исполнении служебных обязанностей сотрудников овд и военнослужащих вв мвд россии