Geum.ru

Так же присутствует рассказчик и другие второстепенные герои, дополняющие картину

Вид материалаРассказ

Содержание


Записанное далее – сказанное от лица самой Василисы
Подобный материал:
ДЕТИ ДЕВЯНОСТЫХ


Главные герои:


Василиса

Мария, мать Василисы

Павел, отец Василисы

Жанна, лучшая подруга Василисы

Ирина, двоюродная сестра Василисы

Миша, «брат» Василисы


Так же присутствует рассказчик и другие второстепенные герои, дополняющие картину.


Начало


Я смотрела в окно, поддерживая одной рукой занавеску и вглядываясь в метель. Обдумывая вчерашнюю встречу, я выпила немало кружек крепкого чёрного чая. Да, это было довольно символично и знаменательно… встретить человека, которого так давно хотелось увидеть, который мог бы дать мне вдохновение и подкинуть пару идей. Я снова возблагодарила то странное интуитивное чувство, что всегда вело меня на пути к новым творческим помыслам.

«Пора», - шепнул мне кто-то, вероятно, муза. Я отвернулась от окна, включила одну из конфорок на плите и поставила кипятиться воду в чайнике, затем открыла, наконец, ноутбук, что дожидался этого вот уже два часа, и положила руки на клавиши.

- Пора, - шепнула я сама себе, надела очки и стала дожидаться полного включения моего верного друга – компьютера.


Василиса


Обычная рок-тусовка. Обычные вопли, прыгающие в ажиотаже подростки и минувшие подростковый возраст неформалы. Слэм. Агрессия. Солист, весь мокрый, активно ревёт в микрофон и пытается попасть по струнам гитары. Похоже, только я одна не поддавалась чарам альтернативной музыки. Немного покружив в зале, я присела на один из диванчиков, предназначенных для уставших посетителей, и начала гадать, что же мне предстояло увидеть здесь такого, что моя муза даже сейчас дрожала и сгорала от нетерпения.

- Подонок, - вдруг гневно бросила сидевшая рядом со мной девушка и потянулась к сумке. Сумка была чёрная, кожаная, с длинным ремешком, предназначенным для перебрасывания через плечо, и вполне стандартным рисунком: младенец с ирокезом, показывающий довольно неприличный жест, и белая надпись «Sex, Drugs and Rock-n-Roll».

- Кто? – обратилась я к ней, уже уставшая ждать чуда и желающая хоть как-то разогнать скуку.

Девушка тут же подняла на меня глаза и прямо-таки впилась ими в мою душу.

- А ты кто? С какой стати я с тобой говорить должна? – язвительно поинтересовалась она.

Я вздохнула и начала заниматься обыденным для меня делом, то есть вешать своей «жертве» лапшу на уши:

- Во-первых, здравствуй, - улыбнулась я во все свои тридцать два зуба и сделала милое лицо. – Я работаю журналистом и мне нужно чиркнуть пару строк о неформальной жизни и нравах вашей субкультуры. Согласишься побеседовать со мной на эту тему?

- И что я за это получу? – спросила девушка, всё так же пристально всматриваясь в мои глаза.

«Что ж ты там у меня увидала?» - подумала я и снова мило улыбнулась:

- Могу предложить процент с гонорара, если у нас всё получится и статья будет опубликована.

Она наконец опустила свои глаза и достала из сумки пачку сигарет, достала одну и обернулась к парню, сидевшему за ней:

- Огня не найдёшь?

Тот кивнул и щёлкнул зажигалкой, девушка повернулась ко мне:

- Надеюсь, не против? – она вопросительно подняла левую бровь, а я лишь выдавила из себя ещё одну улыбку и слабо кивнула. Девушка хмыкнула и бросила полный злобы взгляд к диванчику, расположившемуся у самого входа. Я тоже повернула к нему голову и поняла, отчего так гневается моя собеседница и кто является «подонком». На злосчастном диване сидела милая с виду парочка влюблённых голубков, разодетых и размалёванных в популярном стиле «эмо», и целовалась всем на зло и у всех на виду. Причём, похоже, занимались они этим довольно долго…

- Противно, правда? – обратилась ко мне соседка по дивану, и я снова кивнула. Честно говоря, я совсем не понимала субкультуру чёрно-розовых чудаков, считающих себя особо эмоциональными людьми, довольно часто задавалась вопросом «К чему весь этот цирк?» и не могла найти на него ответа.

Девушка внезапно положила свою голову на моё плечо и произнесла уже не грубым и язвительным, а спокойным и даже мелодичным голосом:

- Меня Василисой зовут. А этого парня я считаю своим братом. Но ему явно не хватило моих ошибок… пусть учится на своих, а я в сторонке постою.

- Ошибках? – спросила я ошарашено.

- Да. Тебя-то как зовут?

- Дарья.

- Пойдём-ка в более тихое место, Даш. Там я тебе всё и расскажу.


Рассказ


Василиса была довольно красивой девушкой: длинные русые волосы, заплетённые в сотню косичек, огромные зелёные глаза, немного раскосые, но это лишь придавало ей шарма, длинные пальцы рук и изящные ногти, довольно высокий рост. В тот день, когда я её увидела, на девушке была чёрная борцовка и тёмные джинсы… и шипы повсюду: пояс, пара браслетов на каждой руке, ошейник и даже кольцо на среднем пальце левой руки – всё было в шипах.

Она провела меня из зала сначала вниз по ступеням на первый этаж, а затем, повернув пару раз, мы попали в некое помещение, освещённое ярким светом ламп дневного освещения. Здесь почти ничего не было из мебели кроме разваливающегося на глазах стола в углу, да на широком подоконнике стояла банка, наполовину заполненная окурками. Форточка была открыта и в помещении сквозило, я поёжилась.

Василиса подошла к окну и выматерилась. Рядом с банкой лежал использованный шприц. Девушка с омерзением взяла его двумя пальцами и бросила в банку.

- О, девочки, - произнёс чей-то подхалимский голос за нашими спинами.

В дверном проёме стоял юноша примерно девятнадцати лет, не особо привлекательной наружности, зато довольно мерзостной улыбчивости.

- Пошёл вон, - бросила ему Василиса, и тот, пожав плечами, скрылся.

- Как ты живёшь в этом? – наконец открыла я рот и перешла к своим вопросам.

- Должен же здесь кто-то жить, вечно на всех бурчать и кричать, - грустно улыбнулась она, - а уж как – это мои проблемы.

- Хорошо, - я полезла в свою сумку за блокнотом и карандашом. Василиса же достала новую сигарету, взяла одну из оставленных на подоконнике зажигалок и затянулась.

- Расскажешь мне свою историю? – обратилась я к ней, вооружившись своими письменными принадлежностями.

- А те, кто это будет читать, с ума не сойдут? – усмехнулась она.

- Не сойдут, - пообещала я ей, и Василиса кивнула.

- Хорошо, вот тебе моя история. Как ни странно, началась она даже раньше моего появления, а если выражаться правильнее, то моим появлением она была вызвана…


***

Записанное далее – сказанное от лица самой Василисы


Семнадцать лет назад, в 1992 году, на Украине, в Харькове познакомились мои отец и мать. Произошло всё это довольно спонтанно, насколько я знаю. Дальнейший расклад, думаю, знаком практически любому, кто родился в то время. Звали их Павел и Мария. Поначалу стали просто друзьями, кто-то начал подшучивать, что вот: «жених и невеста». А потом мама забеременела… мной.

Она хотела делать аборт. Но многие, в том числе и мой отец, уговаривали её не делать этого. Уговорили. Пока я ещё не родилась, мама и отец решили пожениться, устроили довольно красивую свадьбу, уж не знаю, как им это удалось по тем временам. Отец бережно относился к маме, они вместе ходили в больницу, вместе пытались найти для меня одежду, кроватку, да много чего делали…

Когда я родилась, когда моё рождение праздновали, все в один голос заявляли, что мы будем самой счастливой семьёй, что мой отец молодец, так как не бросил маму. Кто знал, что всё изменится ровно через три года?

Со временем отношения между родителями начали меняться, они всё больше ссорились. Один раз дело дошло даже до драки, если верить рассказам моей мамы, я-то тогда была совсем маленькой и ничего не помню.

Так вот, в один прекрасный день отец просто ушёл. После я узнала, что он завёл тогда новую семью. Но это было после… а пока… с трёх до пятнадцати лет я не слышала о нём ничего, я вообще думала, что мой отец умер ещё до моего рождения.

Недолго длилось это заблуждение, поддерживаемое всеми родственниками в один голос. Но однажды я добралась до странного вида шкатулочки, в то время, пока убиралась в верхних отделениях шкафа. Шкатулка была заперта, но замок было довольно легко открыть с помощью одних только ножниц, что я и сделала. А потом… потом была истерика и грандиозный скандал.

Всё из-за того, что в шкатулке находились фотографии. Вообще, это очень странно, хранить фото в таком месте, где обычно хранятся украшения, поэтому я заинтересовалась ещё больше и начала всё подробно разглядывать. О, их было так много…

Фотографии свадьбы, простых прогулок, с дней рождений… как я позже узнала, отец работал в фотоателье, поэтому ему ничего не стоило сделать лишний кадр. Последней каплей стала последняя в шкатулке фотография. На ней были я, мама, отец, а сзади подпись: «Самая счастливая в мире семья». Вот так я всё и узнала…

Самым обидным для было то, что от меня скрывали факт существования собственного отца… да и математические вычисления пришли мне в голову практически сразу же. Родилась я в апреле, а родители поженились в сентябре. Несложно было догадаться, что мама забеременела до свадьбы, а раз меня травили байками о смерти отца до моего рождения, значит, дело тут и вовсе было нечисто.

Естественно, как только с работы вернулась мама, я набросилась на неё с расспросами. Она долго тогда молчала…

Но потом рассказала, извиняясь через каждое слово и почему-то виня только себя одну. Она говорила долго, казалось, будто за прошедшие годы в ней столько всего накопилось, кошмар. Была и обида, и ностальгия, и даже любовь. Всё это так странно тогда переплелось, а мне было больше всего обидно именно за то, что всё это скрывалось. Мы с ней неделю не разговаривали. А потом вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.


- Ну что ты там стоишь? – вдруг обратилась к кому-то Василиса, отправляя окурок в банку и потянувшись за ещё одной сигаретой. Сама я уже успела перебраться на подоконник рядом с девушкой и записывала её рассказ в блокнот.

- Прости меня, Вась, - в комнатку зашёл «брат» Василисы и подошёл к ней.

- Ну и что на этот раз? – спросила она у него.

- Она сказала, что ей нужен настоящий мужчина… когда узнала, сколько мне лет…

- Глупый пятнадцатилетний болван! – вывела вердикт Василиса и, привстав, взлохматила голову юноше. – Когда же ты повзрослеешь…

Юноша улыбнулся, посмотрел на меня и представился:

- Меня Мишей зовут, а Вас?

- Дарья, - коротко ответила ему я и недвусмысленно посмотрела на наручные часы.

- А можно я с вами тут посижу? – спросил Миша, большей частью у Василисы.

- Куда уж я от тебя денусь? А мы с вами, Дарья, давайте продолжим что ли…

- Давайте.


У моей мамы было больное сердце, ей вообще нельзя было переживать, а тут я со своими истериками. Тот день я так хорошо помню, как будто всё произошло вчера…

Я пришла из школы, дома как всегда никого не было. Поела, села за уроки, всё как всегда. Помню ещё как меня успокаивал кто-то из сетевых друзей в чате… «твоя мама обязательно придёт и всё будет хорошо, верь мне». Я поверила. Только одной лишь веры оказалось мало.

Я ждала её допоздна, ранним утром просто свалилась в постель, даже не раздеваясь. Разбудил меня телефонный звонок. Некая женщина попросила к телефону кого-нибудь более взрослого, услышав мой девичий голосок. Но мы жили с мамой вдвоём, кого-то более взрослого, чем я, просто не было. Поэтому женщине пришлось признаться, что у мамы случился инфаркт… более того, она лежала сейчас в больнице, и врачи опасались, что уже не спасут её жизнь. Честно говоря, сообщила она много больше, но я не разбираюсь в медицине, да и большинство слов просто пролетело мимо ушей, поэтому я запомнила только это. Женщина продиктовала мне адрес больницы, и я тут же выехала.

Плохо помню то, что было дальше. Мама была без сознания, а я в истерике. Несколько раз меня пытались отправить домой, как же… до наступления вечера я была сама не своя, будто вселился кто-то. Потом уснула…

Утром мне ничего не сказали. Просто подняли и велели собираться домой. Когда я встала, подбежала бабушка и, обняв меня, начала реветь… я всё поняла. Какие-то люди провожали меня до дома, потом заполняли какие-то бумаги, куда-то вели… ничего не помню. Совсем… совсем. Меня там как будто не было.

На похоронах я не была. Кто-то из врачей сказал, что это может сказаться на моей психике, и меня не взяли. Оставили с каким-то мужчиной и велели собирать вещи. Я не поняла зачем, но начала это делать. Через какое-то время приехал отец…

Он обнимал меня, что-то говорил, а потом увёз. Слишком сложно было в это поверить… я потеряла маму и нашла отца, которого так и не смогла назвать «папа». Сначала я думала, что всё хорошо, что всё так и должно быть. Мы переехали в другой город, до этого мы с мамой жили в Москве, уехали с отцом в Чебоксары… не город, деревня.

Я спрашивала, где его семья, почему мы ничего не сказали бабушке, что теперь вообще будет и где мы будем жить. Он мало на что отвечал мне. Мы сняли квартиру, я поступила в новую школу, можно было заново жить. Через какое-то время я узнала, что его семья живёт в этом же городе, но он и его вторая жена пытаются развестись, детей у них нет. Сколько раз он тогда извинился? Раз сто… или больше. Говорил, что до сих пор любит маму, а почему не вернулся – сам не знает. Я ему сказала, что она тоже продолжала его любить… какая-то мыльная опера получается. Правду говорят, что лучший режиссёр – это жизнь.

Через пару месяцев начались проблемы в школе. Сами понимаете, уже слаженный коллектив, никто тебя в него не приглашал и не ждал. Была у них предводительница, Иринка. Боже, сколько всего было… драки, визги, ссоры, крики, слёзы… Однажды мы, в ажиотаже, стекло разбили. Отца вызвали в школу, а меня чуть не исключили. Бред.

После очередных разбирательств с Ириной, я познакомилась с Жанной. Жанка была девочкой-панком, девочкой-весной. С нею мы крепко сплотились, собирались то у неё, то у меня дома и стоили планы мести за всё, что делала Ирина. Вспоминать стыдно… а тогда всё казалось таким серьёзным. Мы стали лучшими подругами, я влилась в среду неформалов, ходила на концерты, слушала многое: русский рок, готику, зарубежную альтернативу. Отец смотрел на всё это с искренней радостью, он думал, что я нашла верных друзей.

С Жанной я проводила всё свободное время, и в школе, и за её пределами. И обе мы безгранично доверяли друг другу, поэтому я знала её самую страшную тайну. У Жанки, в отличие от меня, в семье всё было замечательно, она была долгожданным ребёнком, родители были очень богатыми людьми… но у их дочери была большая проблема. Наркотики.

Жанну подсадили, когда ей было двенадцать. Не знаю, как и кто на неё вышел, она не рассказывала. Сказала лишь, что сделала тогда это по глупости, практически умоляла не повторять её ошибок. Она держала свою зависимость в тайне, даже не знаю, каким чудом ей это удавалось, ведь наркотики стоили огромных денег.

Почему она не говорила об этом родителям, я тоже не знаю. Может, боялась… хотя её поняли бы и постарались помочь. Не суть важно для моей истории. Важно то, что произошло потом. Не хочется вспоминать, но почему-то хочется это рассказать.

Произошло всё тринадцатого сентября, этот день мы теперь с Мишей даже отмечаем. Случилось несколько событий сразу. Во-первых, приехала бабушка. Она явно хотела, чтобы я была с ней, но и отец, и я сама были против. После того, как она это осознала, бабушка заявила, что проклинает нас. Во-вторых, в школе не было Жанны. Это число было особенным, у моей подруги был день рождения. Вечером я должна была быть у неё.

После школы за углом меня ждали «любимые» одноклассники. Наверное, наслышаны об историях особой неприязни к новичкам? Подростки – это же очень жестокие люди… я тогда кое-как убежала. Кое-как себя спасла и решила, что в школу больше не вернусь. Только отец меня не поддержал. Когда я пришла домой, он был занят какими-то проблемами, связанными с работой. Несколько раз я пыталась начать разговор о школе… каждый из них заканчивался фразой о занятости. Всё это снова привело к крику, ссоре… я была невменяема, припомнила всё: маму, его уход, его вторую жену, которую он тоже бросил, даже ссору с бабушкой. Он, конечно, пытался меня успокоить, да только что остановит глупую девчонку? Я собрала вещи и ушла.

Ушла к Жанне, больше было некуда. Мы отпраздновали её день рождения, проводили всех гостей, я напросилась ночевать. Её родители на следующий день уезжали на неделю на Чёрное море. Как только они переступили порог, я рассказала всё Жанке. Она, естественно, пыталась меня образумить, но я тогда будто ослепла, не хотела принимать ничью точку зрения. Пыталась даже покончить с собой, но Жанна успела застать меня у раскрытого окна…

Чего мне тогда недоставало? У меня был отец, который меня любил. Была вполне приличная школа, которая могла дать мне вполне приличные знания. Была лучшая подруга, которая бы никогда не предала. Да всё было, кроме мозгов! Вот я и пнула всё коту под хвост, ни на что не надеясь, ничего не желая. Знала бы, что приду к тому, что имею сейчас, никогда бы так не поступила.

Я знала, что у Жанны под ванной, в одной из «тайных» коробок лежит всегда заполненный шприц. Однажды она оставила меня одну, отправилась покупать какие-то покупки… ну а я…


- Сестрёнка! – вскрикнул вдруг Миша, и я оторвалась от своего блокнота, чтобы посмотреть, что случилось.

- Ничего, малыш, - она была с ним очень мила, добра… будто и правда сестра.

«То подонок, то малыш», - с сарказмом подумала я, но уже по-другому смотрела на Василису. Она многое пережила… слишком многое для семнадцатилетней девушки.

- Простите, что нас опять прервали, - Василиса в открытую плакала, глаза её потускнели, она прислонилась к стеклу, и, преодолев саму себя, продолжила.

Зачем она это делала? Я не знала, но старалась записать каждое слово.


Жанка оказалась возле меня в самый последний момент. Они все получают от него кайф, а я просто потеряла сознание. Нервы, наверное. Очнулась я в больнице. И первой, кого я увидела, была Иринка, представляете мой шок?

«Приезжала бабушка, - сказала она тогда мне, - требовала, чтобы моя семья отвернулась от тебя и твоего отца. Мы, оказывается, двоюродные сёстры, ты знала?»

Я ничего не знала. Она была дочерью маминой сестры, а те вообще друг с другом не разговаривали, откуда же мне было знать? Она ушла тогда и пообещала, что мы больше никогда с ней не будем враждовать. Меня навещала Жанна и отец. Ему я не могла смотреть в глаза, а Жанка всё боялась, что я стану зависимой. Но, видимо, у меня очень странный организм. После этого случая я испытываю огромную неприязнь ко всему, что связано с наркотиками, а совсем не привязанность.

Но и на этом не закончилась моя чёрная полоса, которая, видимо, будет длиться всю жизнь. Через несколько месяцев, когда меня уже выписали и я мечтала о начале новой жизни, Жанну арестовали, пойманную при покупке наркотиков. Это событие наделало много шуму, а виноватой стала я. Ведь чтобы не выдать подругу, я взяла всё на себя, сказала, что это был мой наркотик, а Жанна вообще ничего не знала. Понятное дело, её родители подумали, что я связала их дочь с этой отравой.

Потом всё так завертелось, что я просто не успевала следить за жизнью. Суды, выговоры со всех сторон, зарёванная Жанка, ждущая какого-то решения. Я думала, что вообще с ума сойду. Ан нет, не сошла… зато это сделал мой отец. Ему досталось больше. Его винили в том, что он не уследил за дочерью, что всё это из-за его ухода из семьи, что он самый никчёмный отец, да и вообще человек. Слышать такое от каждого… в лицо… зная, что это не так! Закончилось тем, что однажды он проснулся и начал отчаянно колотить кулаками в стену, кричать какие-то малопонятные мне слова… я испугалась, вызвала врачей. Его забрали… а я осталась сиротой.

Бабушка отказалась меня забрать к себе, семья Ирины за некоторое время до всего этого переехала куда-то в неизвестном мне направлении. Я попала в детский дом.

Ничего ужаснее не было. Сон по расписанию, еда по расписанию, прогулки по расписанию, далеко не милые работники, далеко не вкусная еда, далеко не счастливые дети. Я чувствовала себя так, будто находилась в тюрьме. Зато там я познакомилась с Мишкой. И мы надумали сбежать.


- Помнишь это?

- Да, было довольно увлекательно.

- И странно. Я так боялась…

- Но мы всё же сделали это, и теперь вместе.


Я до сих пор не верю, что нам это удалось. Нас даже не разыскивают! Хотя кто его знает, на самом-то деле. Была у нас одна нянечка, её звали Викой. Она иногда брала кого-то из детей к себе на ночь, просто для того, чтобы показать, что такое дом. Однажды я подошла к ней и попросила взять в следующий раз Мишу. Но обязательно со мной вместе, ведь «я так боюсь оставлять его одного».

Она взяла нас. Миша действительно ни разу не был в обычной квартире, поэтому удивлялся даже чайнику. А я внимательно разглядывала окна. Вика жила на втором этаже, спрыгнуть и сбежать – не составило бы труда. Мы дождались ночи, и сделали это.

О, сколько адреналина! Меня до сих пор трясёт, когда я вспоминаю тот побег. Одно смущает, перед нами тогда не встал вполне очевидный вопрос, который просто обязан был придти в голову нормальному человеку: куда бежать?

Бежать было некуда, и больше всего мы боялись, что нас найдут и снова отправят в детский дом. Не нашли, не отправили. Меня нашла Жанна. Её родители заплатили огромные деньги и всё нормализовали. У моей подруги были огромные проблемы…

Местные продавцы дозы отказывались иметь с ней дело. Считали, что за Жанкой следят милиция и её родители. Она знала, что я имею отторжение от наркотиков, поэтому предложила мне сделку. Она отвела меня к какому-то мужчине, возможно, самому главному во всей этой контрабанде. Он долго осматривал меня, Мишку, предлагал кучу всякой паршивой дряни, от которой они все тащатся. Довольно быстро он понял, что весь его товар я видела в гробу, в белых тапочках. Это обрадовало его, а мне дало работу, деньги и крышу над головой.

Я распространяю отраву. Наркотик. Продаю. Сама не употреблю никогда в жизни, поэтому я им так важна, потому что во мне они не сомневаются. Да и деньги мне нужны, а я имею лишь процент с полученной суммы. Поэтому и продаю по довольно выгодной для них цене. А самый большой потребитель здесь, вот в этом заведении, к которому меня с Мишкой и приставили. На каждый концерт мы получаем билет, проносим наркотик, продаём всем желающим. Охрана здесь купленная, так что нечего бояться.


Послесловие


- Да… и этому балагану в нашей жизни уже год. И всё-таки, это лучше, чем детский дом. Вот и вся моя история, Дарья. Не думаю, что Вы будете публиковать её в своём журнале.

- Почему же ты тогда рассказала её мне? – удивилась я довольно искренне.

- Просто захотелось. Иногда желания необъяснимы… давно надо было кому-нибудь рассказать. Это как курить… становится легче.

Будто в подтверждение своих слов, она достала ещё одну сигарету.

- А что случилось с Жанной? И слышала ли ты когда-нибудь новости от отца, бабушки, Ирины?

- Ничего я не слышала. А Жанка живёт припеваючи. У неё есть всё: любящие родители, деньги, авторитет. Семья пытается излечить её от зависимости, она божится, что завязывает, а сама прибегает ко мне каждые два дня за дозой, тратя немыслимые деньги. Вполне хорошая подруга, раз делает мой кошелёк туже, я так считаю.

- Всё это странно. Ты, увидевшая и пережившая столько, несчастные брошенные дети, Жанна, подсевшая на наркотики, двоюродные сёстры, не знавшие о том, кем являлись, отношения твоих родителей и бабушка, которая должна бы любить тебя больше всех на свете, но вместо этого – отвернувшаяся и проклинающая. Как это объяснить?

- Дети девяностых, - слабо улыбнулась Василиса. – Мы родились в тяжёлую пору. Большинство – вообще никому не нужные. Нормальных семей очень мало, кто в эпоху перестройки и недостатка копейки в кошельках будет рожать детей? А мы вот родились… Я много об этом думаю. Да… «Инвайт – просто добавь воды». Помнишь?

- Не помню, что это? – спросил Миша, заинтересовавшись.

- Да реклама такая была. Про воду с добавлением краски и сахара, - усмехнулась Василиса и вздохнула. – Олицетворяет эпоху, что ж теперь…

- И на что же вы надеетесь, дети девяностых, во что верите? – по моим замыслам, этот вопрос мог бы ещё больше раскрыть внутренний мир Миши и Василисы, да и просто стало жутко любопытно.

- Надежда… наверное, на огромное вознаграждение, - Василиса улыбнулась мне и подмигнула. – Надежда и вера на самом деле только в одном. Я верю, что после всего, что приключилось со мной в этой жизни, из всей этой грязи я попаду в более лучший мир. Там меня и Мишку встретят наши мамы в белых одеждах и заберут у нас всю ту чернь, что прилипла к нашим душам. Заберут и выбросят! И мы тоже будем в белых одеждах, а в следующей жизни покажем им тут всем, где раки зимуют, правда Миш?

- Ага, - произнёс юноша, счастливо улыбаясь.

- И будет у нас сплошная белая полоса… такая бесконечная, как заснеженное поле. Осталось немножко… только пережить здесь всё, перешагнуть. Вот в это я верю.

И снова я посмотрела на неё совершенно другими глазами. Передо мной была не язвительная девчонка, какой она мне показалась с самого начала, не уставшая от жизненных препятствий девушка, передо мной сидел самый настоящий ангел. Душа, испытавшая столько потерь, бед, пощёчин судьбы. Падающая в грязь и встающая заново, не смотря ни на что подающая руку помощи, сильная, достойная белоснежных крыльев.

- Спасибо тебе, - произнесла я. – Если хотите, приходите в гости на чай, - я улыбнулась и быстро написала свой адрес в блокноте, потом вырвала листочек и отдала Василисе.

- Обязательно зайдём, правда Миш? – она хитро улыбнулась.

- Да, я всегда рад друзьям, - он тоже улыбнулся, и в моей голове пробежала мысль, что я всё больше привязываюсь к ним.

- Тогда жду вас, до встречи, - я убрала свои вещи в сумку и взглянула на своих героев в последний раз.

- До свидания, - сказали они хором и помахали ручкой.

Я вышла и наткнулась на взлохмаченную девушку, светловолосую и довольно красивую. Увидев меня, она сначала в испуге отшатнулась, а потом осторожно спросила:

- Вы клиентка?

- Да, - не задумываясь бросила я, а девушка тут же заулыбалась и протянула мне руку.

- Жаннет, - представилась она. – Я хорошая подруга Васьки.

- Дарья, - я коснулась её руки, но пожимать не стала, подмигнула и пошла прочь.


Конец


Я допила уже пятнадцатую кружку чая и прокрутила колёсико мыши, пробегая глазами по всему тому, что у меня получилось.

- Спасибо, муза, - шепнула я, зная, что эти слова найдут адресата.

Затем я отнесла ноутбук к себе в комнату и начала накрывать на стол, с минуты на минуту ко мне в гости должны были прийти Василиса и Миша.


Дети девяностых, герои нашего времени, люди с особенной судьбой.

Быть может, Вы увидите в них ангелов?