Книга первая. За иорданом доколе Господь не даст покоя братьям вашим, как вам, и доколе и они не получат во владение землю, которую Господь, Бог ваш, дает им
| Вид материала | Книга |
- Сочинение Моя мама, 29.58kb.
- Сочинение по катехизису Молитва и святые таинства средства для стяжания, 164.3kb.
- Книга первая, 2854.91kb.
- Рождество Пресвятой Девы Марии. Первая заповедь закон, 90.66kb.
- «История свободомыслия», 32.07kb.
- Раджи Парикшита, объясняет, почему Верховный Господь Сверхдуша, друг и защитник каждого, 4625.6kb.
- На пороге нового мира два мира в любую эпоху, 856.49kb.
- Книга вторая посвящение королю, 864.62kb.
- Первая беспристрастный tексt, 8513.09kb.
- 10 заповедей Божиих, 46.3kb.
говорят: "Расставайся, пока всем весело".
- Вы действительно считаете, что иммиграция пошла на убыль?
- Первая волна - да. Остались еще небольшие еврейские общины в Европе, например в
Польше, откуда не все могут выехать. Боюсь, и над египетскими евреями потолок может
рухнуть в любой момент. Но главное то, что у нас теперь достаточно людей и средств, чтобы
справиться с любой задачей.
- Вы имеете в виду маленькие проблемы, - сказал Сазерленд. - А как быть с
большими?
- Не понимаю, о чем вы.
- В Соединенных Штатах живет шесть миллионов евреев, в России - четыре. Как быть
с ними?
Китти задумалась.
- Те немногие евреи, которые приехали из США, - это либо идеалисты, либо
неврастеники, которые сами не знают, чего хотят. Я не думаю, что наступит день, когда
американские евреи тоже попадут в Израиль, боясь преследований. Но если он когда-либо
наступит, лучше мне не дожить до него. Что же касается советских евреев, то тут произошла
одна в высшей степени странная и трогательная вещь, о которой мало кто знает.
- А мне можно узнать? - спросил Сазерленд.
- Там пытались решить еврейский вопрос с помощью всевозможных эволюционных
теорий. Коммунисты полагали, что старое поколение вымрет, а молодому промоют мозги с
самого рождения. Вы слышали, что в России все еще свирепствует антисемитизм?
- Слышал.
- И все же у властей ничего не вышло. Прошлой осенью в еврейский Новый год
израильский посол отправился в московскую синагогу, единственную во всем городе. И что же
вы думаете? Тридцать тысяч евреев вышли на улицы, чтобы только посмотреть на посла,
дотронуться до него. Когда-нибудь из России будет большая алия.
Слова Китти произвели на Сазерленда глубокое впечатление. Некоторое время он молчал.
Все та же старая история: еврей никогда не перестает быть евреем. Рано или поздно наступает
день, когда он должен заявить о своем еврействе. Сазерленд вспомнил о матери, которую так
любил.
Они свернули с шоссе на боковую дорогу в мошав Яд-Эль. Из дома выбежала Сара,
бросилась им навстречу. Начались объятия, поздравления с праздником.
- Мы что же, первые?
- Дов уже здесь. Входите же скорей, входите!
Дов встретил их у дверей. Он пожал руку Сазерленду и нежно обнял Китти. Она
отступила на шаг:
- Дай-ка я на тебя хорошенько посмотрю, майор Дов Ландау! Ты с каждым днем
хорошеешь.
Дов покраснел. Сазерленд не без зависти разглядывал розы Сары.
- А где же остальные? - спросила Китти.
- Иордана вчера вечером поехала в Хайфу. Сказала, что вернется вовремя.
- Я получил письмо от Карен. Она должна была выехать из Нахал-Мидбара еще
вчера, - сказал Дов. - Может быть, она остановилась на ночь в Хайфе? Или голосует
где-нибудь на шоссе около Сафеда?
- Ничего, - сказал Сазерленд, - доберется.
Китти огорчилась, что Карен еще нет, но не подала виду. Доехать до Яд-Эля было трудно,
особенно по праздникам.
- Давайте я вам помогу, - предложила она Саре.
- Сидите и чувствуйте себя как дома. Кстати, вам уже раз десять звонили в контору
мошава. Дети во всей долине знают, что вы приедете. Они просили передать, что зайдут перед
седером, - сказала Сара и ушла на кухню.
Китти повернулась к Дову:
- Я слышала о твоих успехах.
Дов пожал плечами.
- Не скромничай. Я знаю, вы проектируете какое-то водное сооружение у Иордана.
- Да, если бы сирийцы не мешали. Странно все получается. Сирия и Иордания выиграют
от этого во много раз больше, чем мы. Но как только речь заходит о том, что Израиль получит
лишнюю каплю воды, они встают на дыбы.
- А что вы там делаете? - спросил Сазерленд.
- Мы хотим изменить русло Иордана на протяжении нескольких километров. Арабы
говорят - это задумано из военных соображений, хотя мы предложили им прислать своих
наблюдателей. Ну ничего, как-нибудь образуется.
Дов глубоко вздохнул, и Сазерленд понял, что ему не терпится остаться с Китти наедине.
Он отошел в дальний угол комнаты и принялся изучать корешки книг на полках.
- Китти, - начал Дов, - мне хочется поговорить с вами о Карен до того, как она
приедет.
- Давай поговорим.
- Она очень упряма.
- Знаю. Мы с ней долго беседовали в Нахал-Мидбаре.
- Она вам рассказала, что мне предложили ехать в Америку учиться?
- Нет, но я знаю. Я так долго в Израиле, что у меня появилась собственная
разведывательная сеть.
- Я не знаю, что делать. Она, видите ли, патриот своего кибуца. Боюсь, Карен не
согласится ехать со мной. А я просто не могу расстаться с ней на два года.
- Я с ней поговорю, - улыбнулась Китти. - Со мной ей не сладить. Вот увидишь, Дов,
все будет хорошо.
Дверь распахнулась, и Иордана с развевающимися золотыми волосами широко развела
руки.
- Шалом всей компании!
Китти обняла ее.
- Има! - закричала Иордана. - Поди сюда! Смотри, кого я притащила!
Когда Сара прибежала из кухни, в дверях появился Ари.
- Сынок!
В глазах Сары появились слезы. Она бросилась к сыну на шею.
- Ну, Иордана, чертовка рыжая! Почему ты не сказала, что он тоже приедет?
- Мы надеялись, ты и без предупреждения сумеешь накормить еще один рот, - ответил
Ари, поднимая мать в воздух.
- Ах вы, черти! - сказала Сара, грозя им пальцем и вытирая глаза. - Дай я хоть
посмотрю на тебя. У тебя усталый вид, Ари. Ты слишком много работаешь.
Они снова обнялись, счастливо смеясь.
И тут Ари заметил Китти Фремонт.
В комнате воцарилась неловкая тишина, они долго смотрели друг на друга. Иордана
поглядывала то на брата, то на Китти.
Китти медленно встала и сказала тихо:
- Шалом, Ари.
- Шалом, - прошептал он в ответ.
- Чувствуйте себя как дома, - бросила Иордана, подхватила мать под руку и увела ее на
кухню.
Дов пожал Ари руку.
- Шалом, генерал Бен Канаан.
Китти взглянула на Дова. Глаза парня сияли, когда он смотрел на легендарного командира
"Зверей Негева".
- Шалом, Дов. Ты чудесно выглядишь. Слышал, ты собираешься залить водой наши
пустыни.
- Постараемся, генерал.
Ари поздоровался с Сазерлендом.
- Я получил ваше письмо, Брюс. Буду рад видеть вас у себя в Эйлате в любое время.
- Мне хотелось бы познакомиться с Негевом поближе.
- А как ваши розы?
- Прекрасно. Должен сказать, я испытал зависть, когда увидел розы вашей матери. Я не
отпущу вас в Эйлат, пока вы не проведете у меня хотя бы полдня.
- Постараюсь.
Снова воцарилась неловкая тишина. Китти не отрывала глаз от Ари. Сазерленд подошел к
Дову и повел его из комнаты.
- Ну, майор Ландау, расскажите, как вы собираетесь перелить озеро Хула в
Тивериадское озеро. Это ведь не так просто!
Ари и Китти остались одни.
- Вы прекрасно выглядите, - сказала она.
- А вы - еще лучше.
Они снова замолчали.
- А как Карен? Она тоже приедет?
- Да, обещала. Мы ждем ее с минуты на минуту.
- Не хотите ли подышать воздухом? Погода прекрасная.
- С удовольствием, - ответила Китти.
Они молча шли вдоль забора, затем по краю поля мимо оливковой рощи, пока не
добрались до Иордана. В воздухе чувствовалось дыхание весны. Ари зажег две сигареты,
протянул одну Китти.
Она была еще прекрасней, чем когда-то.
Китти чувствовала на себе его пристальный взгляд.
- Мне просто стыдно, что я еще ни разу не бывала в Эйлате. Начальник гарнизона в
Беер-Шеве много раз предлагал мне слетать с ним туда, но я как-то не собралась. А жаль.
- О, там море и горы. На редкость красиво.
- А город растет?
- Он бы еще не так вырос, если бы только удалось снять блокаду и открыть порт.
- Ари, - спросила Китти, - как там дела внизу?
- Как всегда было... и будет.
- Я слышала, фидаины не дают покоя?
- Дело не в них. Арабы собирают войска на Синайском полуострове, надеются
когда-нибудь захватить весь Ближний Восток. - Ари улыбнулся. - Мои ребята говорят: пора
уже нам перейти границу, найти гору Синай и вернуть Господу его десять заповедей.
Китти долго смотрела на бурную реку, затем горестно вздохнула.
- Я не сплю по ночам из-за Карен. Она у полосы Газы, в Нахал-Мидбаре.
- Да, это скверное место, - сказал Ари. - Но там крепкие ребята. Как-нибудь
справятся.
Да, подумала Китти, Ари не меняется.
- Я слышал, вы собираетесь в Америку?
Китти кивнула.
- Вы у нас слывете знаменитостью.
- Скорее чудачкой.
- Не скромничайте.
- Уверена, Израиль выживет и без меня.
- Почему вы все-таки уезжаете?
- Вы видели Дова, майора Дова Ландау? Прекрасный молодой человек. Я оставляю
Карен в хороших руках. Не знаю, может быть, я боюсь надоесть. Может быть, я действительно
тоскую по дому. Причин много, да не в них дело. Так или иначе, а я решила взять отпуск, чтобы
подумать, просто подумать.
- Мудрое решение. Хорошо, когда у человека есть возможность подумать и отвлечься от
будничных забот. Мой отец всю жизнь мечтал о такой роскоши, но досталась она ему только в
последние два года жизни.
Вдруг они почувствовали, что им больше нечего сказать друг другу.
- Давайте вернемся, - предложила Китти. - Я хочу встретить Карен. Да и ребята
приедут.
- Китти, еще минуточку, пожалуйста.
- Да?
- Хочу сказать, что я вам очень благодарен за участие, которое вы проявили к Иордане.
Вы были к ней очень добры. Меня она так тревожила.
- Иордана до сих пор несчастна, Ари. Она так сильно любила Давида.
- И когда же это пройдет?
- Не знаю. Но я достаточно прожила в этой стране, чтобы заразиться оптимизмом.
Когда-нибудь и Иордана будет счастлива.
Невысказанный вопрос, непроизнесенные слова повисли в воздухе. А она сама будет ли
когда-нибудь счастлива?
- Ну, идем, - сказала Китти.
Целый день ее навещали бывшие питомцы из Ган-Дафны и других сел, а к Ари заходили
жители Яд-Эля. В доме Бен Канаанов стоял ералаш. Все вспоминали, как неловко чувствовала
себя Китти, когда впервые оказалась здесь, теперь она разговаривала на их языке, и люди
смотрели на нее с восхищением.
Многие "дети Ган-Дафны" приехали издалека, чтобы побыть с ней несколько минут.
Некоторые привезли с собой мужей или жен. Почти все были одеты в военную форму.
Чем ближе подходил вечер, тем больше Китти тревожилась. Дов несколько раз выходил
на шоссе, вглядывался в даль.
Гости разошлись, чтобы приготовиться к своим седерам.
- Где же, черт возьми, пропадает эта девчонка! - с тревогой воскликнула Китти.
- Думаю, скоро будет, - сказал Дов.
- Она не позвонила, не предупредила, что задержится. Это так не похоже на Карен, -
волновалась Китти.
- Успокойтесь, - сказал Сазерленд. - Разве вы не знаете, что для междугородного
звонка здесь требуется чуть ли не большинство голосов в кнессете?
Ари предложил:
- Я пойду в контору мошава и закажу с кибуцем служебный разговор. Может быть, они
знают, где она собиралась остановиться, а там уж мы ее живо найдем.
- Буду очень благодарна, - ответила Китти.
Как только Ари ушел, Сара объявила, что стол накрыт, и пригласила всех на седер. После
месячных трудов наконец наступил час ее торжества. Она распахнула дверь в столовую, гости
вошли на цыпочках, и раздались восхищенные голоса. Вот это стол! Именно такой подобает
торжественному пиру свободы.
Серебро и посуда сияли. Ими пользовались только раз в году - в седер. Посреди стола
красовался серебряный подсвечник, рядом огромный серебряный бокал, богато украшенный
резьбой, - "сосуд пророка Ильи". Он был доверху налит вином и предназначался для пророка:
придет, отопьет из него - тогда вскоре явится и Мессия.
По краям стола, у каждого прибора, стояли серебряные бокалы, которые во время седера
наполнялись пасхальным вином четыре раза - по числу Господних обещаний: освободить
народ Израиля, вывести из Египта, привести в Землю Обетованную и опекать его. Вино пили
также при перечислении десяти казней египетских и при исполнении хором песни Мириам о
том, как Красное море сомкнулось над войском фараона.
На почетном месте, в кресле, лежала подушка, чтобы тому, кто будет читать рассказ об
Исходе, было удобно. В древние времена только свободные люди могли сидеть развалясь -
рабам полагалось сидеть прямо.
В центре стола, рядом с подсвечником, стоял золотой пасхальный поднос, а на нем
символические пасхальные блюда. Опресноки - в знак того, что сыновьям Израиля пришлось
спешно покинуть Египет и у них не было времени дать хлебу взойти. Яйцо символизировало
добровольность жертвы; смоченная зелень - наступление весны; кусок баранины - жертвы,
которые приносили Господу в храме; смесь из толченых орехов и яблок - раствор, который
евреям-каменщикам приходилось месить в египетском рабстве; марор, горькая трава, - горечь
неволи.
После стола Сара пригласила гостей обратно в гостиную. Войдя в комнату, Иордана
первая увидела Ари. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, бледный, непривычно
взволнованный. Все уставились на него. Он попытался говорить, но спазм сжал ему горло.
- Карен! Где Карен? - закричала Китти.
У Ари задрожали губы, он опустил голову.
- Где Карен?
- Карен больше нет. Фидаины убили ее прошлой ночью.
Китти вскрикнула и потеряла сознание.
...Веки Китти зашевелились. Рядом с ней на коленях стояли Брюс и Иордана. Внезапно
она вспомнила все, отвернулась и зарыдала:
- Мое дитя... моя девочка!
Китти медленно села. Иордана и Сазерленд, потрясенные случившимся, растерянно
смотрели на нее.
- Карен... моя Карен!
- Боже, почему погибла она, а не я! - вырвалось у Иорданы.
Китти с трудом поднялась.
- Полежите, милая, пожалуйста, не вставайте, - взмолился Сазерленд.
- Нет, - ответила Китти, отталкивая его руку. - Где Дов? Мне нужно к Дову.
Она вышла, пошатываясь, и нашла Дова в комнате рядом. Дов сидел в углу с опухшими от
слез глазами. Его лицо было искажено болью. Китти обняла его.
- Дов, мой бедный мальчик!
Дов опустил голову ей на грудь и зарыдал. Китти гладила его по волосам, и они вместе
плакали, пока ночь не опустилась на дом Бен Канаанов, а у них не иссякли все слезы.
- Я останусь, Дов... Буду ухаживать за тобой, - сказала Китти. - Мы как-нибудь
справимся, Дов.
Дов встал на ноги.
- Обо мне не беспокойтесь, Китти. Я сам справлюсь. Карен не придется стыдиться меня.
- Об одном прошу, Дов, ради Бога, не становись прежним.
- Нет, - ответил он. - Я не раз думал об этом. Я не могу ненавидеть их - ведь Карен
не питала к ним вражды. Она не знала ненависти. Она всегда говорила, что мы не достигнем
своей цели, ненавидя.
В дверях появилась Сара.
- Нам всем очень тяжело, - сказала она, - но седер отложить нельзя.
Китти посмотрела на Дова, тот кивнул.
Они печально потянулись в столовую. У дверей Иордана подошла к Китти.
- Ари сидит один в сарае, - сказала она. - Вы не позовете его?
Китти вышла во двор. Во всех домах мошава горел свет, везде уже справляли седер. В эту
минуту главы семей рассказывали своим близким древнюю историю Исхода, как ее
рассказывали испокон веков и будут рассказывать всегда. Шел небольшой дождь, и Китти
ускорила шаг, направляясь к мерцающему свету фонаря. Она вошла в сарай, оглянулась. Ари
сидел на сене спиной к ней. Китти подошла к нему, дотронулась до плеча:
- Ари, сейчас начнется седер.
Он обернулся и поднял глаза. Китти отшатнулась, словно ее ударили. Никогда в жизни
она не видела столько страдания на человеческом лице. В глазах Ари застыла смерть. Он
посмотрел на нее невидящим взглядом, затем опустил голову на руки, и его плечи затряслись.
- Ари, пора... седер...
- Всю жизнь я смотрю, как убивают моих близких. Всех убивают... всех...
Он был полон отчаяния. Китти испуганно глядела на этого убитого горем, совершенно
незнакомого ей человека.
- Я каждый раз умирал с ними. Я умирал сотни и тысячи раз. У меня пусто внутри. У
меня ничего больше не осталось в жизни.
- Ари... Ари!
- Почему мы должны посылать детей в такие места? Эта чудная девочка, этот ангел... за
что они ее убили?..
Ари с трудом поднялся на ноги. От его энергии, мощи и самообладания не осталось и
следа. Перед ней стоял усталый, разбитый старик.
- Почему мы каждый день должны драться всего лишь за право жить?
Ари поднял искаженное от боли лицо и потряс кулаками над головой.
- Боже! Боже! Почему нас не оставляют в покое? Почему не дают нам жить?
Его мощные плечи поникли, голова опустилась на грудь... Китти вдруг поняла то, что
раньше ускользало от нее.
- О, Ари, - прошептала она. - Что я наделала? Как же я не понимала? Ари, родной
мой, как же ты настрадался. И я тебя мучила. Ради Бога, прости.
- Не знаю, что на меня нашло, - пробормотал Ари. - Пожалуйста, никому не
рассказывайте.
- Идем. Нас там ждут, - сказала Китти.
- Китти!
Он медленно подошел к ней, опустился на колени, обнял ее и прижался головой.
Знаменитый воин Ари Бен Канаан плакал, и в его рыданиях изливалось бесконечное горе.
Китти обняла его, гладила по голове, шептала ласковые слова.
- Не оставляй меня, - умолял Ари.
Как давно она мечтала услышать эти слова! Да, я останусь, подумала она. Я останусь с
тобой сейчас, и не уйду, пока буду тебе нужна. Но даже сейчас, когда ты первый раз в жизни
заплакал, ты стыдишься своих слез. Сегодня я тебе нужна, а завтра... завтра ты снова станешь
прежним, непобедимым Ари Бен Канааном, снова заберешься в свою скорлупу, будешь опять
презирать всякие чувства, и тогда я, может быть, уйду.
Она помогла ему подняться, вытерла его слезы, обняла за плечи.
- Все в порядке, Ари. Обопрись на меня.
Они медленно вышли и увидели в окно, как Сара зажигает свечи, произнося слова
молитвы.
Он остановился, снял ее руку с плеча и выпрямился. Это снова был прежний Ари Бен
Канаан. Как быстро, печально подумала Китти.
- Китти, я должен вам сказать, что я никогда не любил Дафну так, как люблю вас. Но вы
знаете, что за жизнь вам предстоит со мной.
- Знаю, Ари.
- Я не похож на других. Может быть, я никогда уже не скажу вам, что вы мне нужны
больше всех на свете. Сможете ли вы это понять?
- Смогу, всегда смогу.
Они вошли в столовую. Мужчины надели ермолки.
Дов, Иордана, Ари и Китти, Сазерленд и Сара. У всех сердца обливались кровью от горя.
Ари направился к столу, чтобы занять место Барака.
- Не обижайтесь, пожалуйста, - сказал Сазерленд, - но я тут старший. Разрешите мне
править седер.
- Сочтем за честь, - ответил Ари. Сазерленд подошел к столу, занял место главы семьи.
Раскрыли "Агаду". Сазерленд кивнул Дову. Тот откашлялся и начал:
- Чем отличается нынешняя ночь от всех прочих ночей? Нынешняя ночь отличается от
всех прочих ночей тем, что в эту ночь мы празднуем самое выдающееся событие в истории
нашего народа. В эту ночь мы празднуем свое победоносное шествие от рабства к свободе.
Флаг Великобритании (Здесь и далее примеч. ред. )
Ис. 59, 10, 11.
Пс. 43, 12, 14, 18, 27.
Исх. 5, 1.
Пс, 136, 6.
Дом Иакова, тронемся в путь (иврит ).
Неем. 4, 16.
Суд. 7, 19-21.
2 Цар. 1, 21.
Руф. 1, 16.
Сватовство (иврит ).
Мф. 4, 18; Мк. 1, 21.
Мф. 5, 10 - 12.
Веселого праздника (иврит ).
Ис. 19, 14 - 16.
Леон Юрис: "Исход"
Библиотека Альдебаран: aran.ru