Geum.ru

Централизованная библиотечная система «гагаринская» москвоведение

Вид материалаДокументы
Из истории московского дома
Московские музеи
Время людей. оскорбление достоинства русской культуры
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Из истории московского дома


Святославский А.

Московский дворик

Архитекторы любят говорить, что город – это прежде всего дома. Действительно так. А что же представляет собою московский дом? Однозначно ответить невозможно. Даже в наши дни Москва предстает во все большем разнообразии форм жилища и архитектурных обликов жилого дома. Но начнем со старины. В средневековом городе, а во многом и в восемнадцатом-девятнадцатом веках главным типом жилья был усадебный дом, он мог быть совсем бедным или, напротив, достигать масштабов дворца, но при этом Москва оставалась одно-двухэтажной и утопала в зелени садов. Следы тех давних времен можно было зачастую наблюдать еще каких-нибудь тридцать-сорок лет тому назад. В Марьиной роще, в Останкине, в районе Петровского парка можно было оказаться на совершенно сельской улице, где разгуливали куры, стояли водопроводные колонки, а на тротуар свешивались из-за деревянных заборов весною ветви сирени, а осенью желтые головы золотых шаров.Когда появились в городе первые каменные жилые палаты, с точностью сказать трудно. Но даже среди того немногого, что сохранилось, есть жилые здания, датируемые шестнадцатым-семнадцатым веками. Век шестнадцатый оставил нам (правда, в сильно перестроенном виде) палаты бояр Романовых в Зарядье и неподалеку Старый Английский двор.
От века семнадцатого и восемнадцатого дошло уже больше. Среди каменных домов московской знати эпохи царя Алексея Михайловича и Петра Великого сохранились палаты в Лаврушинском переулке, палаты Юшковых-Головиных (теперь они называются Красными) и палаты саются в глаза неимоверной толщины стены, маленькие оконные проемы (чтобы сберечь тепло), узкие проходы и низкие двери, проходя через которые рискуешь разбить себе лоб, если вовремя не пригнешься.
Эпоха классицизма в жилищном строительстве ничего не изменила в жизни простолюдинов, но радикально переменила облик усадеб московского дворянства. Городская дворянская усадьба с тех пор стала самостоятельным культурным явлением, без которого не мыслится сегодня ни один курс истории московской архитектуры. Немало потрудились в этом жанре знаменитый зодчий Василий Иванович Баженов и его ученик Матвей Федорович Казаков. Баженову приписывается проект (документов не сохранилось, увы) самого красивого, как считают многие, дома в Москве – дома П.Е. Пашкова, эффектно поставленного на холме прямо напротив Боровицких ворот Кремля. Ему же принадлежит проект усадьбы Долгова на Большой Ордынке, где теперь работает институт Латинской Америки.
Признанным мастером усадебного строительства показал себя Матвей Казаков. Больше десяти лет строилась усадьба для известного горнозаводчика Прокопия Акинфовича Демидова в Гороховском переулке. Дом поражал не только изяществом внешних форм, но и богатством внутренней отделки: здесь и лепнина, и роспись, и наборный паркет. При усадьбе был устроен сад со скульптурой.
Почти столь же была богата и усадьба Ивана Барышникова на Мясницкой. Она может служить примером образцовой классической планировки, когда главный дом, фланкированный симметричными крыльями (иногда флигелями), отделялся от красной черты улицы внутренним двором-курдонером, который замыкался красивой оградой с воротами. Главный вход в здание отмечался классическим портиком, хотя его облик мог в некоторых, разрешенных канонами классицизма пределах изменяться, что придавало разнообразие фасадам, ставшим украшением центральных улиц Москвы.
Интересна работа Казакова на Пречистенке – усадьба Хрущевых-Селезневых, сегодня более известная как Государственный музей А.С. Пушкина. Зодчий мастерски обыграл наугольное расположение дома, придав несколько иной облик боковому фасаду вдоль Хрущевского переулка. Вообще, иногда и мастера классицизма отступали от строгой симметрии в планировке. Известный пример – усадьба Луниных, построенная Дементием Жилярди и украсившая Никитский бульвар послепожарной Москвы. Разный облик боковых крыльев усадебного дома не нарушает цельности восприятия, поскольку дом воспринимается проходящими по бульвару не фронтально, а под острым углом с той или другой стороны.
Восстановление московского жилья после наполеоновского пожара и разрушения (Москва тогда лишилась трех четвертей всего жилого фонда) вызвало к жизни еще одно интересное архитектурное явление – так называемый ампирный особняк. Это небольшой, как правило, домик, украшенный портиком с колоннами и часто имеющий над первым этажом жилую надстройку в центральной части здания – мезонин. По принятой системе налогообложения такой дом с мезонином считался одноэтажным, что было выгодно владельцам. В общем же эта архитектура поработала на создание наиболее уютного, милого сердцам многих поколений москвичей образа городского жилья. Гуляя в переулках Арбата, Пречистенки, Замоскворечья - мы продолжаем и сегодня умиляться формам этих давно уже не жилых, но по-прежнему отдающих теплотою человеческого жилья домиков. Среди них дом декабриста Владимира Штейнгеля в Гагаринском переулке, дом А.К. Поливанова в Денежном, собственный особняк архитектора М.И. Лопыревского в Калошином.


Московские музеи


ПРОХОРОВ В., ведущий научный сотрудник музея

Музей современного искусства

Удивительно, что даже еще не все москвичи знают о том, что в столице появился Музей современного искусства. Он был торжественно открыт 15 декабря 1999 года. Необходимость его создания назрела давно и неоднократно обсуждалась в кругах искусствоведов и арт-критиков. Тем не менее, история создания музея современного искусства восходит к 20-м годам ХХ века - тогда эту роль выполнял знаменитый Музей нового западного искусства, который по идеологическим причинам был закрыт еще в 30-х годах.Новосозданный Московский музей современного искусства разместился в особняке, построенном в конце XVIII века гениальным русским архитектором М.Казаковым. Здание некогда принадлежало уральскому купцу и промышленнику М.Губкину. Особняк, сам по себе являющийся выдающимся памятником московского классицизма, со временем пришел в аварийное состояние, и только с передачей в музейное назначение он обрел новую жизнь: отреставрирован с сохранением всех дошедших до нас интерьеров, приспособлен для выставочной экспозиции. Основой собрания музея послужила коллекция русских и зарубежных мастеров ХХ века, собранная З.Церетели.
Большая часть этой коллекции, как и само здание, приобретенное Зурабом Константиновичем на личные средства, переданы в собственность города.
В настоящее время экспозиция и запасники музея содержат более 2000 произведений. Это количество постоянно растет, благодаря закупкам на аукционах и работам, преподнесенным в дар.
Музейная концепция предполагает подачу образа искусства ХХ века в целом - без купюр и тенденциозностей. Подобно характеру самого столетия, экспозиция построена на контрастах и противопоставлениях. Принципиальным для музея является параллельное рассмотрение художественных событий в мире и в России, что позволяет подчеркнуть единство развития мировой культуры и выявить роль отечественного искусства в жизни современного арт-сообщества.
В музее представлены произведения многих западных мастеров, работы которых отсутствуют в других российских коллекциях. Наиболее богатой частью собрания можно назвать авторскую графику. Здесь зритель встретит имена Пикассо и Миро, Дали и Де Кирико, Кампильи и Леже, многих других известных художников. В музейную экспозицию входят современная европейская скульптура и пластические объекты, в том числе произведения мастеров последних десятилетий: Армана, Помодоро, Такиса.
Конечно, главное внимание уделено российским мастерам. Отечественное искусство представлено во всем многообразии направлений: от предреволюционного авангарда вплоть до радикальных течений самого последнего времени.
Музей вправе гордиться богатым собранием работ русских художников-нонконформистов, противостоявших официальной художественной идеологии. Среди них - имена Владимира Немухина, Эдуарда Штейнберга, Оскара Рабина, Дмитрия Краснопевцева и других.
Среди новых музейных поступлений большой интерес у зрителя вызывают объекты и инсталляции мастеров так называемого «актуального» искусства, художников-концептуалистов Олега Кулика, Айдан Салаховой, Александра Бродского.
Московский музей современного искусства задуман как многофункциональный социо-культурный комплекс, в задачу которого входит и широкая просветительская деятельность. При музее успешно работает Школа современного искусства «Свободные мастерские». Она призвана как возродить педагогические традиции, так и построить образовательный процесс на совершенно новых экспериментальных программах, основанных на новейших методиках и технологиях.
Одной из характерных особенностей Музея является его выставочная политика. Уже с первых месяцев существования идет интенсивная работа по воплощению в жизнь интереснейших проектов, среди которых серия тематических выставок «Художники Санкт-Петербурга в Москве», «Молодежь и авангард», «Новые имена - новые открытия». Совсем недавно в Музее состоялась грандиозная акция «Дворец тысячелетий, или дары разрушения» с участием тибетских монахов, продемонстрировавших (впервые в Москве) искусство создания песочной мандалы. В июне 2000 г. в гостях у музея побывали художники из Баварии с выставкой «2115 км», которая продемонстрировала москвичам новые тенденции в современном немецком искусстве.
Созданию музея предшествовала жесткая полемика, было большое количество скептических отзывов. Теперь, по прошествии некоторого времени, даже для самых непримиримых оппонентов стало ясно: Музей живет динамичной творческой жизнью, ставит актуальные задачи, решает их и все активнее демонстрирует свою значимость и авторитет.


ВРЕМЯ ЛЮДЕЙ. ОСКОРБЛЕНИЕ ДОСТОИНСТВА РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Александра САМАРИНА

Чиновники "уплотняют" Андрея Рублева

Документ называется оптимистично: "Положение по оптимизации сети учреждений Минкультуры России". Содержание: экономия средств путем ликвидации ряда музеев, которая названа скромно "реорганизацией".

В штрафники записан, помимо прочих, Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. Механизм уничтожения куска феодальной Руси в центре столицы таков. Все хозяйство (великолепно сохранившиеся благодаря стараниям музейщиков здания Спасо-Андрониковского монастыря, самые старые в Москве, начала ХV века, вместе с могилой самого Рублева) передают православной церкви. Иконы велено вывезти в Третьяковку.

- В Третьяковской галерее нет места, где они могли бы экспонироваться, - уверен доктор искусствоведения, профессор Геннадий Попов, директор музея. - Коллекция исчезает... Кроме того - как ее перевозить? Нужны трейлеры с охраной. Иконы и рукописи раскладывают в новом помещении, где иной уровень температуры и влажности. Произведения искусства переживают период адаптации, который протекает весьма четко: вещи начинают "ходить ходуном", шелушиться... Значит, нужны реставраторы. Плюс - надо учесть, в последние несколько лет мы потратили не один десяток миллионов рублей на ремонт и реставрацию корпусов. Экономия, которой добивается Минкультуры, окажется дороже дорогого. Мы стоим перед проблемой сворачивания культурного пространства. На всех поворотах нашей истории оно непрерывно сужалось, дальше сужать некуда. Что, РПЦ озаботится созданием мемориального комплекса? Думаю, у нее совсем другие задачи: не хранение древностей, а хранение душ. Да и собственно службу здесь проводить затруднительно - в тесном Спасском соборе на службе поместятся, дай Бог, человек восемьдесят.

Зачем понадобился музей православной братии? На территории монастыря в принципе и так места достаточно. Кусок старого кладбища, где стоят кафе "Алазань" и "Эдем", здание клуба завода "Серп и молот". На месте этих увеселительных заведений есть где разместиться. Здесь, за оградой рублевцев, уже строится храм. Экспроприируя госсобственность (не верю, что о подарке сама РПЦ - ни сном, ни духом), церковь отсутствием аппетита не страдает. Между тем столичных монастырей у нее уже предостаточно. Вспоминаю Андреевский, что раскинулся привольно на берегу Москвы-реки в районе Ленинского проспекта. Верующих - кот наплакал, зато тут тебе и автосервис, и собачий питомник, и другие полезные светские учреждения.

Кстати, о верующих. В приступе самомнения и оправдания стяжательства РПЦ записывает в список потенциальных прихожан едва не семьдесят процентов населения. Что, правда, мало согласуется со статистикой разводов и абортов. Да и куда деваются при таком раскладе братья-мусульмане?

Старая Москва, старая Россия погружаются в небытие. Кто помнит, что в Никольском монастыре, ныне отданном церкви, в начале XVI века была крупнейшая писцовая мастерская? Там работали выдающиеся переводчики. Кто помнит о Симоновом монастыре, где работали величайшие художники? "Видимо, Феофан Грек, точно совершенно - Андрей Рублев и Дионисий", - напоминает Геннадий Попов.

В Филях сегодня действует филиал рублевского музея. Часть бывшей усадьбы Льва Кирилловича Нарышкина, родного дяди Петра Первого. Строение начала XVII века. Небольшая домовая церковь, рассчитанная на моление одной семьи. На втором этаже сохранились уникальные интерьеры так называемого донарышкинского стиля. Дело в том, что до наших времен сохранились повсюду одни иконостасы, а чтобы так, целиком - и царская ложа, и подлинный дубовый пол, по которому ходил Петр Первый, - такого больше и нет нигде. Там первый этаж уже отдан РПЦ - по "Соглашению о совместном использовании". Православные нажимают, требуют здание целиком.

Это только кажется, что музеев у нас и так много. На самом деле мы не можем соревноваться в количестве не только с Европой - с Новой Зеландией даже.

Музей Рублева принимает до шестидесяти тысяч человек в год. Школьники - преобладающий контингент. Приезжают издалека на автобусах, изучают практическое москвоведение. Посмотреть есть на что: монастырь основан в середине XIV века митрополитом Алексеем, воспитателем Дмитрия Донского. При "подборе кадров" митрополит обратился к Сергию Радонежскому с просьбой прислать ученика. Просьбу Сергий исполнил, прислал лучшего. Факт зафиксирован в соответствующем житии.

В защиту музея выступают не последние в стране люди. Директору звонит Любимов, звонит Капица. Прислал письмо Сергей Аверинцев, известнейший российский историк: "Глубоко потрясен дошедшими до меня вестями... Само возникновение и существование музея было из десятилетия в десятилетие источником радости и надежды для поколений московской, и не только московской, интеллигенции. Культурная идентичность Москвы без него не представима. Наш прямой долг - не допустить события, которое было бы оскорблением достоинства русской культуры".

Совсем уж не церемонится Минкультуры с провинцией. Закрывается, к примеру, историко-этнографический музей в Торжке. Не самый плохой в стране. А мог бы при умелом ведении дел приносить прибыль, превратившись в частичку туристической Мекки.

Документ о всероссийском музейном погроме подписи не имеет. Автор стесняется. Оформил скверную бумажку как "предложение". Впрочем, она передана уже по инстанциям: в Минфин, правительство. Носит вполне официальный характер. Попов пришел в Минкультуры, поинтересовался:

- Кто конкретно это сделал?

- Это мнение министерства, - ответили чиновники.

Такая вот "культурная революция", товарищ Швыдкой.

С министром уже говорил, по просьбе Попова, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. Получил обтекаемый ответ: "Есть такие предложения...". Геннадий Викторович ждет личной встречи.

Странные и непонятные телодвижения совершает наша Родина. С одной стороны, мечется в поисках общенациональной идеи. С другой - пытается выгадать несколько миллионов рублей (не долларов), закрывая хранилища народной памяти.