Geum.ru

Во второй половине xviu в., когда спорадически возникавшие с XVII в

Вид материалаДокументы

Содержание


М.В. Ломоносовым
А.Н. Радищев
Театр и музыка
Подобный материал:
  1   2

Глава

ФОРМИРОВАНИЕ РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

(середина XVIII - начало XIX века)

Во второй половине XVIU в., когда спорадически возникавшие с XVII в. буржуазные элементы начали формироваться в капиталистический уклад, Российское самодержавие достигло своей кульминации, вступив в эпоху "просвещенного абсолютизма". В наибольшей мере влияние идей Просвещения в политике абсолютизма проявилось в области культуры. Именно в это время в общественном сознании формировалось более широкое понимание значения всех сторон культурного процесса, возрастал интерес к гуманитарным и мировоззренческим его аспектам. Многовековой процесс развития русской культуры вступал в новую стадию, преодолевая локальность и сословную ограниченность, придавая общенациональную значимость наиболее ценным региональным и сословным особенностям культуры. Складывавшееся единство выявлялось» в форме национальной культуры. Под термином "национальная культура" подразумевается достигшая определенной степени общности культура нации, формирующаяся в условиях возникновения и утверждения капиталистического уклада. В становлении национального самосознания, национальной культуры большая роль принадлежала лучшим представителям дворянства, формирующейся интеллигенции, которым было присуще глубокое постижение самобытной народной культуры и, вместе с тем, осознание единства с мировой культурой.

Система образования

Становление общеобразовательной школы, являвшееся важным фактором развития национальной культуры во второй половине века, связано с созданием двух гимназий при Московском университете (1755 г.), гимназии в Казани1 (1758 г.) и, особенно, с открытием после 1786 г. народных училищ: в губернских городах—4-классных (главных), приближавшихся по типу к средней школе, а в уездных — 2-классных (малых), где преподавались чтение, письмо, начала арифметики и священная история. Здесь впервые вводилась классно-урочная система, единые учебные планы. Принципиально новым было то, что "Устав народных училищ" предусматривал создание единой системы светской школы — от малого народного училища до университета: закончившие малое училище могли продолжать образование в 3—4 классах главного, а выпускники последнего могли поступать в университет, изучив дополнительно латынь и один из европейских языков. Принципиальным новшеством было то, что в народные училища стали принимать девочек, принадлежавших преимущественно к непривилегированным сословиям.

В начале XIX в. эта система подверглась коренной перестройке. Программа средней школы была расширена и усложнена, а обучение продлено до 7 лет (последовательно в четырех видах учебных заведений — приходской школе, уездном и главном училищах и гимназии). С известными оговорками к общеобразовательным можно отнести созданные во второй половине века миссионерские школы для детей нерусских народов Поволжья (татар, чувашей и др.), где готовили переводчиков, учителей и низшее православное духовенство. Основной формой обучения податного населения продолжали оставаться школы грамоты. Для дворянских детей была создана сеть закрытых учебных заведений (Пажеский корпус, кон. 50-х гг.; "Воспитательное общество благородных девиц" при Смольном монастыре (Смольный институт), 1764 г.: Царскосельский лицей, 1811 г. и др.). Эти учебные заведения пользовались наибольшей финансовой поддержкой правительства. Для сравнения: один Смольный институт получал 100 тыс. руб. в год, в то время как на все народные школы целой губернии — всего 10 тыс. руб., причем, часть этих денег предназначалась на нужды больниц, богаделен и т.п. Появились профессионально-художественные училища закрытого типа, в которые не принимали детей крепостных крестьян (Балетная школа при Московском воспитательном доме, 1773 г.: Академия художеств, 1757 г., дававшая профессиональную подготовку в области живописи, ваяния и зодчества и др.). К концу XVIII в. в стране было 550 учебных заведений с числом учащихся около 60—70 тысяч.

Хотя создание системы народных училищ и других общеобразовательных школ явилось важным вкладом в становление русской светской школы, но провозглашенная всесословной, она на деле оставалась придатком сословной системы образования. Эта ситуация отражала отношение властей к распространению знаний среди низших сословий. "Черни не должно давать образование, — писала Екатерина московскому генерал-губернатору П.С. Салтыкову, — поскольку она будет знать столько же, сколько вы да я, то не станет повиноваться нам в той мере, в какой повинуется теперь". Эта ситуация не изменилась до начала XX в.

Значительные успехи были достигнуты в области высшего образования. 12 января 1755 г. (в Татьянин день) императрицей Елизаветой Петровной был подписан указ об учреждении в Москве университета с двумя гимназиями. Хотя в нем говорилось, что Московский университет создан по примеру европейских, "где люди всякого звания свободно наукою пользуются", однако для дворянских детей предназначалась одна гимназия, а для разночинцев—другая. Совместно они начинали учиться лишь став студентами, и тогда все, независимо от происхождения, получали шпаги, таким образом статус разночинца повышался. В отличие от европейских университетов, обучение в Московском в XVIII в. было бесплатным, а для 30 студентов предусматривалось казенное содержание (стипендия). В начале XIX в. было образовано еще 5 университетов — Дерптский (Тартусский), Казанский, Харьковский и др.

Возросшее число школ сделало актуальной проблему подготовки учителей, которых в начале XIX в. катастрофически не хватало (на каждое уездное училище, например, приходилось в среднем по 2 учителя, преподававших по 7—8 предметов каждый). В 1779 г. была открыта Учительская семинария при Московском университете, в 1782 г. — Петербургское главное народное училище для подготовки учителей народных училищ, в начале XIX в. преобразованное в Педагогический институт. В начале XIX в. педагогические институты были созданы при всех университетах.

Утверждение системы светского образования потребовало создания принципиально новых учебников. Во второй половине XVIII в. их разработкой занимались Академия наук и Московский университет ("Первые основания металлургии", "Риторика", "Краткий российский летописец" и "Российская грамматика" М.В. Ломоносова: "Географическое и историческое описание Российской империи" Х.А. Чеботарева и др.). В конце XVIII в. наступил новый период в истории русского образования — на смену узко профессиональной и сословной школе пришла общеобразовательная. К тому же на школу возлагались задачи воспитания, принадлежавшие до тех пор семье.

Наука и техника

В рамках средневековой культуры в строгом смысле слова наука не существовала. Ее возникновение возможно только в системе новой культуры, свободной от провиденциализма, с присущим ей расширением межкультурных связей, стремлением к рациональному объяснению бытия. В предшествующее время происходило накопление научных знаний, представлений. Отличие от них науки состоит в выработке и теоретической систематизации объективных знаний о действительности, а также в создании таких социокультурных институтов, как учебные и научно-исследовательские учреждения, в формировании особого слоя людей, профессионально посвятивших себя научной деятельности.

Первые шаги в организации науки нового времени, в подготовке научных кадров относятся еще ко второй половине XVII в., создание же Петербургской Академии наук явилось качественным сдвигом в становлении науки в России. Уже во второй половине XVIII в. русская наука достигла общеевропейского уровня развития естествознания. В значительной мере это стало возможно благодаря приглашению европейских ученых. Крупнейшим среди них был Л. Эйлер (1707 — 1783 гг.) — выдающийся математик, механик, физик и астроном, отличавшийся необычайной творческой продуктивностью. Будучи автором более чем 800 научных работ, он оказал значительное влияние на развитие науки.

В середине XVIII в. развитие русской национальной науки в значительной мере связано с М.В. Ломоносовым (1711 — 1765 гг.), в деятельности которого проявились народнохозяйственные нужды страны. Решая практические задачи, он занимался горным делом, металлургией, производством стекла и одновременно достиг больших успехов в разработке теоретических проблем. Ломоносов сформулировал закон сохранения материи и движения (почти на 30 лет раньше французского химика А. Лавуазье), явился одним из создателей учения о теплоте как о молекулярном движении, впервые внедрил физические методы исследования в химии и стал основоположником физической химии и т.д. Ломоносов был новатором во многих областях техники и технологии, положил начало разработке научной терминологии, вводя в научный оборот хорошо нам знакомые понятия (атмосфера, вал, горный хребет, клин, удельный вес, чернозем и др.). Не менее разнообразной и плодотворной была деятельность ученого-энциклопедиста в области гуманитарных наук: ему принадлежит выдающаяся роль в реформе русского языка: он оставил многочисленные записки на общественно-политические и экономические темы и т.п. Неоценим вклад М.В. Ломоносова в развитие просвещения, литературы, искусства.

Немало новых инженерных решений принадлежало русским изобретателям второй половины XVIII в. Механик-самоучка И.П. Кулибин (1735 — 1818 гг.) спроектировал небывалый одноарочный мост через Неву, изобрел телеграф и код к нему, механическую сеялку, лифт и многое другое. И.И. Ползунов (1728—1766 гг.) в 1763 г. (за 20 лет до англичанина Дж. Уатта) разработал проект универсального парового двигателя — первой в мире двухцилиндровой машины непрерывного действия. Сыну заводского мастерового, К.Д. Фролову (1726— 1800 гг.), окончившему горную школу в Екатеринбурге, также принадлежал ряд изобретений, превосходивших зарубежные технические новшества (рельсовый внутризаводской путь с механической тягой; гигантская подземная гидроустановка рудника, приводившая в действие все механизмы и др.). Передовая научная и техническая мысль не находила сколько-нибудь широкого применения в феодальном производстве России, основанном главным образом на подневольном труде.

Наибольшие достижения в области гуманитарных наук связаны с историей. К числу самых значительных принадлежат труды М.В. Ломоносова ("Древняя Российская история", где автор впервые в русской историографии коснулся вопроса об этногенезе славян, высоко оценив их прежнюю культуру; "Краткий российский летописец", бывший в XVIII в., по существу, единственным учебником отечественной истории). Кроме того, попытки выработать общую концепцию отечественной истории предприняты в сочинениях И.Н. Болотина (1735—1792 гг.) и М.М. Щербатова (1733—1790 гг.).

Общественная мысль

Усложнение духовной и умственной жизни, дифференциация и углубление общественного сознания — характерная черта нового периода общественно-культурной жизни. Вопрос о характере государственной власти оставался главным в общественной мысли. Под влиянием идей Просвещения и рационализма формировалась идеология просвещенного абсолютизма. Мысль Вольтера и других просветителей XVIII в. о государстве во главе с философом на троне, способном преобразовать общественную жизнь на разумных началах, была воспринята представителями как консервативной мысли (А.П. Сумароков, М.М. Щербатов), так и дворянско-либеральной оппозиции, идеология которой получила оформление в русском Просвещении (Н.И. Новиков, Д.И. Фонвизин и др.). А.Н. Радищев, не принявший идеологии и практики просвещенного абсолютизма, цивилизаторскую, просветительскую функцию отводил не государству, а лучшим представителям первого сословия (дворянства). "Дней алексан-дровых прекрасное начало", озаренное надеждами на конституционное ограничение самодержавия ("План государственных преобразований" М.М. Сперанского), возбудило передовую общественную мысль и, одновременно, вызвало решительную оппозицию консервативного дворянства (Н.М. Карамзин "Записка одревней и новой России", 1811 г.).

Важнейшим направлением общественной мысли 11-ой половины XVIII — нач. XIX в. явилось просветительство, включавшее целый ряд социо-культурных проблем. Русская действительность, сочетавшая самые грубые формы крепостничества и становление буржуазных отношений, а также события исторического значения в Европе (французская буржуазная революция и др.) предопределили антикрепостническую направленность просветительской идеологии в России, у истоков которой стоял М.В. Ломоносов. Участники конкурса Вольного экономического общества и депутаты Уложенной комиссии (А.Я. Поленов, Я.П. Козельский и др.) в 60-е гг. впервые выступили с критикой наиболее уродливых черт крепостничества. Одновременно, представитель крайне правого крыла депутатов Уложенной комиссии, князь Щербатов отстаивал мысль о неудобстве в России дать свободу крестьянам. Гуманистический аспект крестьянского вопроса нашел широкое отражение в деятельности Н.И. Новикова (1744— 1818 гг.), крупнейшего издателя и журналиста своего времени (сатирические журналы "Трутень", "Живописец", "Кошелек", "Пустомеля").

Трагедию радикального просветительства пережил А.Н. Радищев (1749 — 1802 гг.). Впервые в истории русской общественной мысли он не только заклеймил "чудище" самовластия, но и поставил вопрос о ликвидации крепостничества и самодержавия революционным путем. Напечатанная скромным тиражом (600 экземпляров) книга Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" (1790 г.), по распоряжению Екатерины II была почти полностью конфискована и уничтожена. Однако о ней не забыли, долгие десятилетия многочисленные рукописные списки запрещенного сочинения ходили по России. В 1858 г. она была вновь напечатана в лондонской "Вольной типографии" А.И. Герцена. Радищев опасался повторения ужасов пугачевщины, якобинского террора и отводил для подготовки революции посредством просвещения народа целое столетие. В конце жизни, в первые годы царствования Александра 1, Радищев вернулся к мысли о реформаторской миссии просвещенного монарха ("Осьмнадцатое столетие").

В первые годы XIX в. просветительская тенденция общественной мысли была представлена "Вольным обществом любителей словесности, наук и художеств" (1801 г.), в котором преобладали идеи мирного просветительства (И.М. Борн, В.В. Попугаев, И.П. Пнин и др.). Из общего русла просветительства этого времени выделялся А.С. Кайсаров (1782 — 1813 гг.) пониманием перспектив общественного развития (диссертация "Об освобождении крепостных в России", изданная в Геттингене, в России не печаталась до 1966 г.).

Большинство антикрепостнических просветительских произведений не увидело света в XVIII в., а значит почти не оказало влияния на развитие общественной мысли. Это порождало разочарование в просвещенной монархии и просветительском рационализме, толкало на поиски выхода в иных сферах. Попытка разрешить на религиозно-нравственной основе противоречия вступившего в стадию разложения феодального общества, а также неудовлетворенность официальной церковностью привели к появлению нового духовно-общественного движения — масонства2 (30-е гг. XVIII в. — 1822 г.). Движение состояло из нескольких противоборствующих "партий" (французское, английское масонство, рыцарство, иллюминатство), его общей чертой были религиозно-нравственные искания. Большинство масонов, оставаясь монархистами, противостояли деспотизму и стремились к большему социальному равенству посредством "нравственного исправления", просвещения, самовоспитания "на стезях христианского нравоучения" (Н.И. Новиков). Масонами были лучшие представители дворянства (Н.И. Новиков, И.В. Лопухин и др.). "Странная смесь мистической набожности и философского вольнодумства, бескорыстная любовь к просвещению, практическая филантропия ярко отличали их от поколения, которому они принадлежали," — писал А. С. Пушкин о масонах. В начале XIX в. масонское движение имело двойственный характер: с одной стороны среди масонов было около 50 будущих декабристов (К. Муравьев, С. и М. Муравьевы-Апостолы, П. Пестель и др.), с другой — многие масоны были убежденными крепостниками (О. Поздеев).

Рубеж XVIII—XIX вв. отмечен ростом национального самосознания. Этим обусловлен повышенный интерес к отечественной истории, языку, народной культуре. Яркое свидетельство тому — полемика Н.М. Карамзина и А.С. Шишкова о литературном русском языке (руб. XVIII — XIX вв.), издание первого сборника русского фольклора Киршей Даниловым "Древние российские стихотворения" (1804, 1818 гг.), создание при Московском университете Общества любителей российской словесности (1814 г.) и многих других литературных обществ по стране. В публицистике все чаще звучал призыв приучать россиян к уважению собственного, вникать в характер российского народа, в дух российской древности. Народная культура в общественном сознании воспринималась как средство познания народа и как один из источников формирования национальной культуры.

Литература

Классицизм господствовал в русской литературе в течение четырех десятилетий (до конца 60-х гг.). В отличие от западноевропейского, отечественный классицизм теснее связан с просветительством, что привносило в литературу русского классицизма демократические черты.

Ведущую роль в ней играли значительные этические коллизии, нормативные типизированные образы. В середине XVIII в. на литературном небосклоне взошла звезда талантливого поэта и теоретика классицизма А.П. Сумарокова (1717— 1777 гг.). Созданная им школа развивала жанры сатирической и лирической поэзии. Сумароков — дворянин, монархист и крепостник, но, будучи идеологом передового просвещенного дворянства, он выступал со страстным обличением "знатной черни":

Какое барина различье с мужиком?

И тот и тот земли одушевленной ком.

А если не ясней ум барский мужикова.

Так я различия не вижу никакова.

Сумароков — выдающийся драматург, автор первых русских стихотворных трагедий ("Хорев", "Синав и Трувор", "Новые лавры"), которым присущи национально-патриотическая тематика, гражданский пафос, элементы реализма и народности.

В последней трети XVIII в. в литературе начал складываться новый метод — реализм3, первые успехи одержавший в драматургии. Д.И. Фонвизин (1744/1745 — 1792 гг.), воспитанник гимназии при Московском университете, не только рано заинтересовался литературой, но и приобщился к просветительской идеологии. В своих комедиях в равной мере он осуждал как "русских французов", таких как Иванушка из "Бригадира" (1769 г.), получивших французское воспитание, презиравших все русское и, по мнению драматурга, ставших дурными сыновьями своего отечества4, так и необразованных и развращенных безграничной помещичьей властью представителей провинциального дворянства, как Скотинины и Простаковы из "Недоросля" (1782 г.). Таким образом, "Фонвизин казнил в своих комедиях дикое невежество старого поколения и грубый лоск поверхностного и внешнего европейского полуобразования новых поколений" (В.Г. Белинский). По существу, "Бригадир" явился первой национальной русской комедией, а "Недоросль"—первой реалистической комедией.

Екатерина II, недовольная стремлением Фонвизина лечить социальные язвы посредством литературы, в сущности, запретила ему печататься, произведения писателя долгие годы ходили только в списках.

Г.Р. Державин (1743 — 1816 гг.) сделал решающий вклад в развитие реалистической лирики. Придерживаясь консервативных взглядов, Державин всюду искал правду, боролся с несправедливостью, требовал соблюдения законов и поэтому остался в истории литературы "бичом вельмож".

В последнее десятилетие века главенствующим направлением дворянской литературы стал сентиментализм5. Между сентиментализмом и реализмом XVIII в. много общего — оба направления, опираясь на идеи

Просвещения, утверждали веру в великую роль человека на змле, воспитывали в нем чувство достоинства. Но метод изображения человека был разным. Реализм, раскрывая личность, связывал ее с окружающим миром, сентиментализм же стремился освободить человека от власти среды. Расцвет сентиментализма в России связан с творчеством А.Н. Радищева и И.М. Карамзина (1766 — 1826 гг.), создавшего в Москве своеобразный центр новой школы. В 1792 г. в издаваемом Карамзиным "Московском журнале" была опубликована серия его повестей, представлявших некоторые разновидности этого жанра. "Наталья, боярская дочь" — повесть-предание, изображающая приключения древности: "Прекрасная царевна и счастливый карла" — сказочная повесть; "Лиодор" — авантюрная, а "Бедная Лиза" — современная городская повесть. По существу, с "Бедной Лизы" началась новая русская проза. При внешней простоте и даже некоторой наивности сюжета в повести отразились заветные мысли и убеждения Карамзина, в ней поднята типичнейшая проблема той эпохи — проблема социального неравенства. Вспомним, что именно эта проблема—главная и в "Путешествии из Петербурга в Москву" Радищева. Вообще, связь между "Бедной Лизой" и "Путешествием..." велика и современникам, видимо, была еще более очевидна. По существу, тема и образы повести Карамзина подсказаны книгой Радищева, хотя раскрыта тема в одном случае средствами художественного произведения, в другом—публицистики.

В конце XVIII в. в произведениях разных русских писателей и поэтов проступают черты того стиля, той эстетической системы, которые спустя десятилетия получат развитие в творчестве Жуковского, молодого Пушкина и др. Повести Карамзина "Остров Борнгольм" (1794 г.) и "Сиерра-Морена" (1795 г.) ознаменовали новый этап в его творчестве и в русской литературе в целом. Это первые чисто романтические повести в русской литературе.

Архитектура

Расцвет русского зодчества и изобразительного искусства в середине XVIII в. связан, с одной стороны, со зрелым владением принципами искусства нового времени, с другой — с обращением к древнерусской традиции с позиций нового искусства. На единой стилевой основе (барокко) складывался синтетический характер искусства — нерасторжимое единство архитектуры, скульптуры, монументальной и декоративной живописи, прикладного искусства. Специфика русского барокко 40 — 50-х годов связана с использованием опыта других европейских стилей (французского классицизма XVIII в.), рококо6 и отечественной традиции. Лицо архитектуры этого периода определяли новые для России объемно-пространственные композиции.

Крупнейшим зодчим середины века был Ф.Б. Растрелли (1700? — 1771 гг.). Становление стиля мастера происходило уже в ранних постройках—дворцы Бирона в Митаве (теперь Епгава, 1738 — 1740 гг.) и Руентале (теперь Рундаль, 1736 — 1740 гг.); дворец М.И. Воронцова на Садовой ул. в Петербурге (1749—1757 гг.). Лучшие загородные постройки зодчего — Большой дворец в Петергофе (1745 — 1755 гг.) и Большой или Екатерининский дворец в Царском Селе (1752— 1757 гг.) с обширным регулярным парком и парковыми павильонами.

Одно из выдающихся открытий Растрелли — комплексы парадных интерьеров, наполненных светом, льющимся через огромные окна и отражающимся в зеркальных пилястрах и зеркалах, размещенных в простенках. Позолоченная резьба и лепнина, бронза и живописные плафоны дополняли великолепие пространственного решения дворцовых помещений, где от парадной лестницы на пути зрителя разворачивалась анфилада неповторяющихся залов, приводящих к большому танцевальному залу. В 1754 — 1762 гг. Растрелли создал знаменитый Зимний дворец в Петербурге, монументальные формы фасадов которого должны были отражать славу и могущество Российской империи. Сам архитектор писал об этом в донесении Сенату: "Строение каменного Зимнего дворца строится для одной славы всероссийской". Комплекс Смольного монастыря (1748 — 1764 гг.) — одно из лучших творений Растрелли. К сожалению, замысел мастера не был полностью претворен в жизнь. Собор к 1764 г. был выполнен лишь вчерне и более 70 лет простоял незавершенным. Лишь в 30-е гг. XIX в. его достроил архитектор В.П. Стасов. При этом был значительно изменен его интерьер, а недостроенная колокольня (по проекту — более 140 м) разобрана. Предел роскоши стиля барокко — богатство скульптурного убранства, игру светотени, красочность сочетаний интенсивно-голубого, белого цветов и позолоты — во всех постройках зодчий умело соединял с грандиозным пространственным размахом и удивительной ясностью основной композиции.

В Москве в это время сложилось свое понимание барочной формы, характеризующееся более бережным отношением к старомосковской традиции. Крупнейшим зодчим Москвы середины века был Д.В. Ухтомский (1719 — 1774 гг.). Одна из самых известных его построек — многоярусная колокольня Троице-Сергиевой лавры, строительство которой было начато еще в 1741 г. учителем Ухтомского, видным московским зодчим И.Ф. Мичуриным, а отделка завершена лишь в 1770 г. Ухтомский вошел в историю русской архитектуры не только в связи с постановкой серьезных творческих задач и широким размахом строительства, но и благодаря активной педагогической работе. Под его руководством в Москве действовала своеобразная школа-мастерская, так называемая "архитекторская команда", в которой воспитанники сочетали теоретическое обучение с практической работой. Среди учеников этой школы были А.Ф. Ко-коринов, В.И. Баженов, М.Ф. Казаков — будущие выдающиеся архитекторы, во второй половине XVIII в. составившие славу и гордость русской архитектурной школы.

В 60-е гг. классицизм7, с его благородной, величавой простотой, пришел на смену живописному барокко. Архитектура русского классицизма во второй половине XVIII в. пережила два этапа: ранний классицизм (60-е — нач. 80-х гг.) и строгий классицизм (середина 80-х — 90-е гг.). На первом этапе ведущее значение имели общественные знания, архитектурные формы которых определяли характер и всех других типов построек. В основе планировочных схем как правило лежали одна-две правильные геометрические фигуры (круг, квадрат, треугольник), а объемы зданий монолитны. На втором этапе преобладали частные городские дворцы и усадебные постройки с присущей им схемой — центральный корпус соединялся с боковыми флигелями посредством галерей, форма портиков, разновидность и пропорции ордера и другие детали также различны для каждого периода. Центр Петербурга административными зданиями и дворцами застраивали лучшие русские и иностранные архитекторы. Крупнейшим русским зодчим, начавшим новую линию в архитектуре, был А.Ф. Кокоринов (1726 — 1772 гг.). Обращение к формам античной классики, характерное для раннего классицизма, особенно раскрылось в крупнейшем по размерам сооружении тех лет—в здании Академии художеств (1764 — 1783 гг.), в проектировании фасадов которого принимал участие француз Ж.Б. Валлен-Деламот (1729 — 1800 гг.). Здание, занимающее целый квартал, было задумано Кокориновым с учетом его местоположения. Широкий невский разлив предопределил огромный массив постройки и простоту основных членений, строгость и лаконичность архитектурных форм. Данью скульптурным принципам барокко явилась отделка средней части фасада, украшенной колоннами, статуями и чередующимися вогнутыми и выпуклыми элементами.

Д. Кваренги (1744 —1817 гг.), итальянец, в 1780 г. приехавший в Россию, долго и плодотворно работавший здесь, явился наиболее ярким выразителем строгого классицизма. Очень характерны для творчества Кваренги здания Ассигнационного банка на Садовой улице (1783 —1790 гг.) и Академии наук на набережной Невы (1783 — 1789 гг.) в Петербурге; Английский дворец в Петергофе (1781 —1789 гг.), полностью разрушенный фашистами во время войны, и, конечно, едва ли не самая замечательная постройка зодчего — Александровский дворец в Царском Селе (1792 — 1796 гг.). Кваренги особенно присуще использование трехчасной схемы как для административных, так и жилых построек, при которой центральный корпус, отмеченный портиком, соединялся пониженными галереями с двумя симметричными флигелями.

Кваренги, как и некоторые другие русские архитекторы (Н.А. Львов, Ч. Камерон), в 80—90-е гг. не избежал увлечения палладианством8, но их творчество не было простым копированием и представляло собой результат творческой интерпретации идей Палладио. Об этом свидетельствуют постройки Н.А. Львова (1751 — 1803 гг.), весьма разностороннего деятеля русской художественной культуры. Не имея профессионального образования, он однако с успехом выступал как поэт и как фольклорист-собиратель русских песен, как переводчик и как изобретатель и, наконец, как архитектор и теоретик архитектуры (именно он перевел и издал с комментариями трактат А. Палладио). Среди лучших построек Львова в Петербурге — Главный почтамт (1782 — 1789 гг.), удачно сочетавший практическое предназначение здания и монументальность внешнего облика крупнейшего почтовогоучреждения России.

Особое место в истории русской архитектуры занимает английский архитектор Ч. Камерон (1740-е— 1812 гг.), приглашенный в Россию в 1779 г. Большой знаток античности, тонко чувствующий красоту природы в ее гармоничном единстве с архитектурой, зодчий создал ряд выдающихся дворцово-парковых ансамблей в основном в пригородах Петербурга — комплекс в Царском Селе (Камеронова галерея, 1783 — 1787 гг.) и ансамбль Павловска (Дворец, 1782—1786 гг.; Колоннада Аполлона, 1780— 1783 гг.; Храм дружбы, 1780 — 1783 гг. и др.). Камерон впервые привнес в русскую архитектуру подлинный греческий ордер, в то время как русский классицизм использовал формы римской архитектуры в интерпретации зодчих эпохи Возрождения.

Строгим решением архитектурных форм отличаются сооружения замечательного мастера второй половины века — И.Е. Старова (1745 — 1808 гг.). Наиболее значительным из них является Таврический дворец (1783 —1789 гг.) — громадная городская усадьба екатерининского вельможи Г.А. Потемкина, созданная в стиле старого классицизма: объемы центрального корпуса и боковых павильонов просты по массам, стены оставлены гладкими, использован дорический ордер. Предназначенный для торжественных приемов, дворец своей архитектурой и интерьерами восхищал уже современников. Г.Р. Державин, в апреле 1791 г. посетивший Таврический дворец, писал: "При первом шаге представляется длинная овальная зала, или, лучше сказать, площадь в пять тысяч человек вместить в себя удобная, и разделенная в длину в два ряда -еще тридцатью шестью столпами. Кажется, что исполинскими силами вмещена в ней вся природа. Сквозь оных столпов виден обширный сад... С первого взгляда усомнишься и помыслишь, что сие есть действие очарования или, по крайней мере, живописи и оптики, но приступив ближе, увидишь живые лавры, мирты..." Так Державин описал свое впечатление от грандиозной галереи для массовых празднеств, отделенной колоннадой из восемнадцати пар колонн от зимнего сада. Частые окна с написанными в простенках деревьями как бы уничтожали преграду, отделявшую зимний сад от парка, и создавали ту иллюзию живой природы, о которой писал Державин.

Гармония единства классических и национальных начал, характерная для русского классицизма, гениально воплотилась в творениях московских зодчих В.И. Баженова (1738— 1799 гг.) и М.Ф. Казакова (1738—1812 гг.). Выученик архитекторской команды Ухтомского, в 1756 — 1760 гг. Баженов продолжил образование в Академии наук у архитектора С. И. Чевакинского (Академия художеств еще не была открыта).

Годы пенсионерства во Франции и Италии (1760 — 1765 гг.) развили дарование молодого Баженова. По возвращении на родину ему было присуждено звание академика. Столь блестящее начало, казалось, сулило архитектору большое будущее. Однако дерзновенность творческих замыслов и независимый характер, раздражавшие академическое начальство, сделали невозможным дальнейшее пребывание Баженова в Академии художеств. В 1767 г. он переехал в Москву.

Московский период стал важнейшим в творчестве зодчего, хотя и здесь его преследовали неудачи —лучшие проекты Баженова по разным причинам не были претворены в жизнь. Реализация проекта Кремлевского дворца (1767— 1773 гг.), по существу явившегося грандиозным проектом реконструкции всего Кремля и создания нового центра Москвы, ограничилась торжественной церемонией закладки дворца и некоторыми подготовительными работами. Не менее печальна судьба загородного дворцово-паркового ансамбля в Царицыне под Москвой (1775 — 1785 гг.), спроектированного в популярном в то время в ряде европейских стран стиле—псевдоготике9. Баженов однако не ограничивался европейскими прототипами, но использовал и средневековые традиции русского зодчества, заимствовал и умение располагать здания в природной среде, и характер внешней отделки—сочетание красного кирпича с белым камнем.

По прихоти Екатерины II, в 1785 г. посетившей Царицыно, строительство было прекращено, некоторые корпуса срыты, а переделка дворца поручена М.Ф. Казакову (но и его постройка не была закончена). Даже простоявший в развалинах более 200 лет Царицынский ансамбль сохранил свою привлекательность. Неприязнь императрицы вызвали, очевидно, непривычная натуральная планировка ансамбля, обусловленная пересеченным характером местности, и, особенно, масонские символы, которые легко угадывались в готической декорации построек.

Самым совершенным творением Баженова в Москве является дом Пашкова (1784— 1786 гг.), ныне здание Российской государственной библиотеки. Здание, построенное по принципам усадебного дворца, — подлинная жемчужина русской архитектуры. Уличный фасад украшен коринфским портиком, поднятым на уровень второго этажа, по бокам портика — статуи. Над центральным корпусом — балюстрада, а над ней — бельведер (беседка над домом). Здание возведено на крутом холме и лицевым фасадом обращено к Кремлю. На склоне холма был разбит сад, внизу обнесенный кованой решеткой.

М.Ф. Казаков, познакомившийся с Баженовым еще в архитектурной команде Ухтомского, помогал ему в работе над проектом Кремлевского дворца, совместно зодчие работали над проектом увеселительных строений на Ходынском поле (1775 г.). Влияние Баженова на творчество Казакова сказалось в строительстве Петровского дворца в Москве (1775 — 1782 гг.). Величественный купол, обилие башен, резной белый камень на красном фоне стен дворца близки формам только что законченных сооружений на Ходынском поле и строящегося царицынского ансамбля. Вся постройка демонстрирует влияние популярных в то время палладианства и псевдоготики, но древнерусские традиции преобладают над классическими.

К лучшим памятникам московского классицизма относятся и другие творения Казакова (здание Сената в Московском Кремле, 1776 — 1787 гг.; Московский университет на Моховой, 1786 — 1793 гг.; дом Благородного собрания со знаменитым Колонным залом, сер. 80-х гг.; Голицынская (ныне 1-я градская) больница, 1796—1801 гг. и др.).

В начале XIX в. русские зодчие, используя только основные принципы ордерной архитектуры, создали произведения, воплощавшие идею величия и силы Российского государства. С наибольшей полнотой достижения высокого классицизма воплотились в творчестве А.Н. Воронихина (1759 — 1814 гг., Казанский собор в Петербурге), Ж. Томаде Томона (1760—1813 гг., ансамбль Биржи на стрелке Васильевского острова), А.Д. Захарова (1761 — 1811 гг., Адмиралтейство).

Скульптура

Во второй половине века все более самостоятельное значение приобретала скульптура. Развитие монументальной скульптуры происходило в русле классицизма. Лучшие русские ваятели этого времени ничем не уступали знаменитым европейским скульпторам. К старшему поколению принадлежал видный мастер монументальной и декоративной скульптуры Ф.Г. Гордеев (1744 — 1810 гг.). Сын дворцового скотника, окончивший Академию художеств, он продолжил образование в Париже, а вернувшись на родину, блестяще проявил себя в мемориальной пластике (надгробия А.М. Голицына, 1780 г., ГНИМА; героя битвы при Хотине, фельдмаршала А.М. Голицына, 1799 г., ГМГС и др.). Замечательны поздние работы мастера — рельефы для Казанского собора в Петербурге (1804 — 1807 гг.), свидетельствующие о новом понимании взаимосвязи монументально-декоративной пластики с архитектурой.

Вместе с Гордеевым для Казанского собора работали выдающиеся русские ваятели, создавшие замечательные произведения, отражающие основные тенденции развития скульптуры. Среди них— М.И. Козловский (1753 — 1802 гг., статуя Екатерины II в образе Минервы, 1785 г., ГРМ; памятник А.В. Суворову в Петербурге, 1799 — 1801 гг.; "Самсон, разрывающий пасть льва" в Петергофе, 1801 — 1802 гг. и др.). Ф.Ф. Щедрин (1751 — 1825 гг.; "Венера", 1792 г., ГРМ; аллегорическая фигура "Нева", 1805 г.; "Морские нимфы", обрамляющие главные ворота Адмиралтейства, 1812 г.) и И.П. Мартос (1754— 1835 гг.). Этот выдающийся скульптор за долгую творческую жизнь в равной мере успешно работал над памятниками-монументами, надгробиями и скульптурой для архитектурных сооружений. В 80 — 90-е гг. XVIII в. он явился одним из создателей особого типа русского классического надгробия (надгробия С.С. Волконской, 1782 г., ГТГ; B.C. Куракиной, ГМГС, 1792 г. и др.). В работе скульптора над памятником Минину и Пожарскому, начатой в 1804 г., отразился общий для русского искусства процесс демократизации и утверждения реалистических тенденций — классической трактовке фигур в виде античных героев Мартос придал национальные черты. Деятельность архитектора в области синтеза архитектуры и скульптуры продолжалась в течение всей его жизни, но особый вклад в это сделан при сооружении Казанского собора в Петербурге (рельеф "Истечение Моисеем воды в пустыне", статуи Иоанна Крестителя и архангела, 1804—1807 гг. и др).

Признание пришло к Мартосу при жизни; "Фидием девятнадцатого века" называли его современники, несколько европейских академий избрали его почетным членом.

Вместе с русскими мастерами развитию искусства русской скульптуры способствовал французский мастер Э.М. Фальконе (1716— 1791 гг.), работавший в России в 1766 — 1778 гг. Когда русский посол во Франции передал Фальконе заказ Екатерины II на памятник Петру 1, то знаменитый французский просветитель Дидро сказал своему другу-скульптору: "Помни, Фальконе, что ты должен или умереть за работой, или создать нечто великое".

И Фальконе действительно создал великое произведение — конную статую, которая значительно опередила по художественному выражению и скульптурной технике все произведения его предшественников в мировом искусстве. Это отмечала и европейская печать того времени.

Одновременно происходило становление русского реалистического скульптурного портрета, родоначальником которого стал Ф.И. Шубин (1740 — 1805 гг.). Образы современников, созданные им, отличает верность и глубина наблюдения, теплота и необычайная выразительность (бюсты М.В. Ломоносова, П.А. Румянцева-Задунайского, А.М. Голицына и др., ГТГ). Творчество Шубина — значительное явление не только русского, но и мирового искусства.

Живопись

В середине XVIII в. по приглашению елизаветинского двора в России трудились иностранные художники, работавшие в стиле рококо, — итальянец П. Ротари (1707—1762 гг.), прославившийся своими работами в жанре портрета-головки; немец Г.Х. Гроот(1716—1749гг.), в лучших портретах приблизившийся к поискам оттенков характера, и др. Одновременно, ряд русских художников, учившихся на родине, воспринявших национальные традиции, представляли самобытное художественное направление. Среди них — И.Я. Вишняков (1699 — 1761 гг.), в портретах которого (С. Фермер, 1649 г.: Г. фермер, меж. 1758 и 1761 гг.; правительница Анна Леопольдовна, 1742— 1746 гг., все в ГРМ) изящество и декоративность стиля свидетельствуют о свободном владении формами европейского искусства, монументализм восходит к древнерусской традиции. Подобные контрасты присущи и живописи А.П. Антропова (1716— 1795 гг.), работавшего в жанре камерного портрета (статс-дама А.М. Измайлова, 1759 г.: Петр III, 1762 г., А.В. Бутурлин, 1763 г., все в ГТГ). При статичности композиции и некоторой плоскосности изображения его работы удивительно жизненны. Близок Антропову художник И.П. Аргунов (1729— 1802 гг.), происходивший из семьи живописцев и архитекторов, бывших крепостными графов Шерементьевых (портреты мужа и жены Хрипуновых, 1757 г., Останкино: портрет Толстой, 1768 г., КМРИ и др.).

Академия художеств, основанная в 1757 г., определяла пути русского искусства во второй половине XVIII в. Возрожденное Академией, пенсионерство уже не было простым ученичеством, как в начале века, оно стало, скорее, художественным сотрудничеством, принесшим русским художникам европейское признание. Ведущим направлением академической живописи был классицизм, основные принципы которого наиболее последовательно сплотились в историческом жанре, трактовавшем античные, библейские и национально-исторические сюжеты соответственно гражданственным и патриотическим идеалам просветительства. Основоположником исторического жанра в России был А.П. Лосенко (1737 — 1773 гг.). Рано осиротевший крестьянский сын, детство он провел на Украине. Затем волею случая оказался в Петербурге, где сначала пел в придворном хоре. Затем, получив первые уроки у И.П. Аргунова, одним из первых закончил Академию художеств и прошел пенсионерство в Париже и Риме. В его творчестве проявились черты классицизма, в котором во второй половине XVIII в. сильны реалистические тенденции ("Владимир и Рогнеда", 1770 г., ГРМ; "Прощание Гектора с Андромахой", 1773 г., ГТГ). С подлинным мастерством писал Лосенко и портреты своих современников, причем в основном выдающихся деятелей русской культуры (портреты Ф. Волкова, ГТГ и ГРМ; А.П. Сумарокова, И.И. Шувалова, актера Я.Д. Шумского, все в ГРМ). На рубеже XVIII — XIX вв. выдающимся мастером исторической живописи был Г.И. Угрюмов (1764—1823 гг.), в работах которого проявился рост общественного интереса к отечественной истории ("Торжественный въезд в Псков Александра Невского после одержанной победы над немецкими рыцарями", 1793— 1794 гг.; "Призвание Михаила Федоровича на царство", ок. 1800 г., обе в ГРМ, и др.).

Наибольших успехов русские живописцы достигли в жанре портрета. К самым замечательным явлениям русской культуры XVIII в. принадлежит творчество Ф.С. Рокотова (1732 или 1735/36 — 1806 гг.), в портретах которого, по сути, впервые в русской живописи увековечены неповторимые черты его современников, глубоко передан внутренний мир, тончайшие переживания человека. О жизни художника известно очень мало. Происходил он из крепостных крестьян, но получил вольную. В 50-е гг. известность художника была столь велика, что его пригласили написать портрет наследника престола, великого князя Петра Федоровича (ГРМ и ГТГ). В 60-е гг. — он уже академик живописи. Когда-то учившийся у знаменитых художников —Токке, Ротари, Антропова, он давно уже, по мнению знатоков, превзошел своих учителей. Проводя большую часть времени в Москве, вращаясь в среде людей образованных, связанных с одним из важнейших просветительских центров — Московским университетом, Рокотов, безусловно испытывал влияние этого круга. Отсюда, очевидно, печать интеллигентности и человечности, лежащая на его полотнах (портрет поэта В.И. Майкова, кон. 1760-х гг. или между 1775 и 1776 гг., ГТГ, и др.). Особой одухотворенности образов достиг художник в женских портретах (портреты неизвестной в розовом платье, 1770-е гг., В.Е. Новосильцевой, 1780 гг., П.Н. Ланской, нач. 90-х гг., все в ГТГ, и др.). Необычайно пленителен образ юной А.П. Струйской (1772 г.), взор которой, живущий на полотне более двухсот лет, наверное, не раз приковывал внимание зрителя. Эти рокотовские глаза, чуть удлиненные, как бы прищуренные, такие загадочные и живые, заставляют вглядываться в портрет вновь и вновь. Так уже было и так будет. Об этом—стихи нашего современника Николая Заболоцкого:

Ты помнишь, как из тьмы былого,

Ева закутана в атлас,

С портрета Рокотова снова

Смотрела Струйская на нас?

Ее глаза — как два тумана,

Полуулыбка, полуплач,

Ее глаза—как два обмана,

Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,

Полувосторг, полуиспуг,

Безумной нежности припадок,

Предвосхищенье смертных мук...

Уже ранние полотна Д.Г. Левицкого (1735 — 1822 гг.) отличались мастерством исполнения, художественной выразительностью и правдивостью характеристик (портреты архитектора А.Ф. Кокоринова, 1769 г., ГРМ, промышленника П.А. Демидова, 1773 г., ГТГ). К высшим достижениям живописи XVIII в. принадлежат его сюита из 7 портретов — "Смолянки" (1772— 1776 гг., ГРМ), психологические портреты Д. Дидро (1773/74 гг., муз. искусства и истории, Женева), отца художника (1779 г., ГТГ), М.А. Дьяковой (1778 и 1781 гг., ГТГ).

Последний значительный портретист XVIII в. — В.Л. Боровиковский (1757 — 1825 гг.) — лучшие лирические образы создал под влиянием сентиментализма. Начало творческого пути художника связано со временем выхода в свет "Писем русского путешественника" и "Бедной Лизы" Н.М. Карамзина, издания чувствительных стихов И. Дмитриева, лирики В. Капниста, т.е. с развитием сентиментализма в русской литературе. Вместе с этим, в русском искусстве утверждался образ частного человека. Передать тихую мечтательность, тонкие переживания и модную в то время чувствительность особенно удавалось Боровиковскому в замечательных женских портретах (O.K. Филипповой, 1790 г., ГРМ: В.А. Шидловской, 1798 г., Е.А. На-рышкиной, 1799 г., оба в ГТГ). Даже среди этих прекрасных полотен особым лиризмом, одухотворенностью и красотой живописи выделяется портрет прекрасной и мечтательно-печальной М.И. Лопухиной (1797 г., ГТГ). Под впечатлением этого портрета Я. Полонским написаны проникнутые теплотой строки:

Она давно прошла, и нет уже тех глаз

И той улыбки нет, что молча выражали

Страданье—тень любви, и мысли—тень печали,

Но красоту ее Боровиковский спас.

Так, часть души ее от нас не улетела,

И будет этот взгляд и эта прелесть тела,

К ней равнодушное потомство привлекать,

Уча его любить, страдать, прощать, молчать.

Зоркий взгляд, трезвое мышление, умение показать человека таким, каков он есть, демонстрируют мужские портреты — Г.Р. Державина (1794 — 1795 гг., ГТГ), Павла 1 в костюме гроссмейстера Мальтийского ордена (1800 г., ГРМ), А.Б. Куракина (1801 — 1802 гг., ГГГ). При взгляде на последний, так и вспоминаются слова Державина: "И барин без ума—павлин" (великолепного "бриллиантового" князя Куракина в свете прозвали павлином).

Творчество Боровиковского явилось важным этапом на пути становления реалистической живописи.