Государственная и общественная деятельность ф. В. Ростопчина в 1796-1825 гг

СодержаниеОбщая характеристика диссертации Актуальность исследования Степень научной разработанности темы. Первый историографический период Второй историографический период Третий историографический период Четвертый историографический период Объектом исследования Предметом исследования выступает сущность и содержание государственной и общественной деятельности Ростопчина в 1796-1825 гг. Целью исследования Источниковой базой исследования К первой группе источников Вторую группу источников К третьей группе источников Четвертой группой источников К пятой группе источников Научная новизна исследования Практическая значимость диссертации Апробация результатов исследования. Структура диссертации. ... Полное содержание

Подобный материал:

• Российское самодержавие и крестьянский вопрос: 1796 1825 гг. 07. 00. 02 Отечественная, 606.67kb.
• Правление Александра 1 (1801-1825), 177.54kb.
• Задание Революционные события 1816-1825, 96.04kb.
• Николай I павлович, 120.19kb.
• Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными закон, 213.76kb.
• 1796-1855), российский император с 1825, третий сын императора Павла I, почетный член, 60.63kb.
• Главная причина дворцовых переворотов с. XVIII, 141.94kb.
• План План 4 Введение 5 Студенческие годы 6 Научная деятельность Петровского 7 Педагогическая, 154.45kb.
• Генерал-губернатор москвы ф. В. Ростопчин: страницы истории 1812 года. Москва – 2003, 1030.18kb.
• Внешнеполитическая деятельность императрицы екатерины второй великой (1762-1796 гг.), 1195.67kb.

  1   2   3

На правах рукописи


ГОРНОСТАЕВ Михаил Викторович


ГОСУДАРСТВЕННАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Ф.В. РОСТОПЧИНА

В 1796-1825 гг.


Специальность: 07.00.02 – Отечественная история


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук


Москва – 2003


Диссертация выполнена на кафедре истории России средних веков и нового времени Московского государственного областного университета


Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор Орлов Игорь Борисович


Официальные доктор исторических наук,

оппоненты: профессор Семенова Анна Владимировна

кандидат исторических наук,

доцент Минаков Аркадий Юрьевич


Ведущая организация: кафедра истории России XIX века Московского

государственного университета им. М.В. Ломоносова


Защита состоится « » ____________ 2003 г. в _________ на заседании Диссертационного совета Д.212.155.05 по историческим наукам при Московском государственном областном университете по адресу: 105 005 г. Москва, ул. Энгельса, 21 а, в аудитории № 305.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105 005, г. Москва, ул. Радио, 10 а.


Автореферат разослан « » марта 2003 г.


Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат исторических наук

Никитаева Е.Б.


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

В настоящее время, когда историк в своей работе ограничен лишь рамками исторической объективности, появилась возможность при поиске ценного опыта в глубинах прошлого непредвзято взглянуть на жизнь и деятельность ярких исторических личностей, в отношении которых сложились устойчивые стереотипы. Одним из таких персонажей отечественной истории является граф Федор Васильевич Ростопчин (1763-1826 гг.) - человек насыщенной противоречивыми поступками и фактами биографии, писатель и публицист, крупный государственный деятель конца XVIII - начала XIX вв. Современники и потомки по-разному оценивали результаты деятельности Ростопчина: от громкой известности и европейской славы до осуждения и незаслуженных обвинений в трусости и предательстве. Следует отметить, что негативная оценка с особой силой обозначилась в отечественной историографии середины XX века в силу сложившейся в то время политической обстановки. В результате к концу советского периода «герой московского пожара» оказался практически неизвестен широкой общественности. С начала 90-х гг. XX в. отмечается возрождение интереса к этому незаурядному персонажу отечественной истории, что выразилось в появлении ряда популярных работ, освещающих жизнь и деятельность Ростопчина¹. Все это позволяет сделать заключение о важности и необходимости научного исследования государственной и общественной деятельности Ростопчина.

Актуальность исследования обусловлена, на наш взгляд, следующими обстоятельствами:

Во-первых, более глубокое изучение указанной темы позволит ввести в научный оборот еще не известные широкой научной общественности документы и материалы, предоставляющие возможность полнее взглянуть на главные события Отечественной войны 1812 г., роль тех или иных исторических деятелей в их развитии, а также дать новое прочтение уже известным источникам.

Во-вторых, с 60-х гг. XIX века в отечественной историографии сложилось отрицательное отношение к некоторым деятелям консервативной ориентации. Сходной позиции придерживались и исследователи советского периода. Поэтому деятельность некоторых исторических персонажей или не изучалась совсем, или освещалась тенденциозно. Но историографический опыт показывает, что изучение персоналий способствует воссозданию и одушевлению целостной картины исследуемого периода. Ростопчин является одной из крупных фигур российской истории конца XVIII – начала XIX вв., деятелем, оказавшим значительное воздействие на внутреннюю и внешнюю политику Российской империи, внесшим большой вклад в дело борьбы с Наполеоном и в отдельные годы имевшим существенное влияние на общество. Диссертационное исследование позволит глубже понять общественные настроения в указанный период, а также объективно оценить роль личности Ростопчина в истории нашей Родины.

В-третьих, исследование деятельности Ростопчина на посту генерал-губернатора Москвы удовлетворяет научный и общественный интерес к истории города, полнее раскрывает отдельные ее страницы: настроения различных слоев городского населения в 1812 г., непосредственное участие москвичей в военных действиях, грандиозный пожар и некоторые другие события и факты. Несомненный интерес может вызвать изучение отдельных аспектов деятельности высших должностных лиц Москвы рассматриваемого периода, а также вопросы взаимодействия и эффективности работы государственных учреждений.

В-четвертых, более полное и объективное освещение истории России указанного периода имеет большое значение для дальнейшего развития отечественной исторической науки, а изучение событий Отечественной войны 1812 г. несет в себе огромный потенциал для героико-патриотического воспитания населения России и в первую очередь - детей и юношества. В наше время, когда общество испытывает серьезный нравственный и идеологический кризис, пример исторических деятелей – истинных патриотов, проделавших большую работу для славы Отечества, может изменить негативную ситуацию с патриотическим воспитанием.

В-пятых, актуальность темы усиливается тем обстоятельством, что, несмотря на обилие работ, так или иначе освещающих исторические события конца XVIII - начала XIX вв., Отечественную войну 1812 г. и непосредственно участие в них Ростопчина, нет ни одного исследования, создающего научно обоснованный и целостный образ этого крупного деятеля рассматриваемого периода. Большинство работ затрагивают лишь отдельные периоды его жизни, содержат недостаточное количество документов, зачастую опираются не на достоверный документальный материал, а на исторические анекдоты и выводы о низких моральных качествах Ростопчина, заимствованные у более ранних авторов. Наконец, серьезному научному анализу до сих пор не подвергались некоторые важнейшие аспекты его деятельности, такие, как организация народного ополчения первого округа, патриотическая пропаганда среди простого народа во время Отечественной войны 1812 г. и ряд других.

Степень научной разработанности темы. Как уже отмечалось выше, несмотря на наличие ряда работ по теме диссертационного исследования, историческая наука на современном этапе ее развития не располагает специальным трудом, посвященным государственной и общественной деятельности Ростопчина. Подобная ситуация сложилась в силу ряда обстоятельств. Долгое время, начиная с 60-х годов XIX века, в отечественной науке преобладала отрицательная оценка Ростопчина, переносимая и на его деятельность. В советский период ситуация осложнилась по нескольким причинам: во-первых, из-за идеализации личности М.И. Кутузова, имевшего непростые отношения с Ростопчиным; во-вторых, из-за общей негативной оценки правления императора Павла I; в-третьих, из-за открытой оппозиционности Ростопчина либеральному курсу Александра I первого десятилетия XIX века. Все это отразилось на качестве и объеме исследований по теме диссертации.

В отечественной историографии жизни и деятельности Ростопчина можно выделить четыре этапа: первый – 1812 - 1860-е гг.; второй – 1860-е - 1917 гг.; третий – 1917 – 1991 гг. и четвертый – с 1991 г. по н.в.

Первый историографический период (1812-1860-е гг.) ознаменовался выходом крупных трудов, посвященных Отечественной войне 1812 г., созданных авторами дворянского направления. В работах Д.П. Бутурлина¹, А. Михайловского-Данилевского², М. Богдановича³ Ростопчин рассматривался, прежде всего, как генерал-губернатор Москвы, результаты деятельности которого в целом оценивались высоко. Так, Бутурлин в противоположность официальной точке зрения называл Ростопчина организатором московского пожара 1812 г. Михайловский-Данилевский пришел к выводу о том, что Ростопчин сделал все возможное для спасения Москвы и помощи армии и отвергал мысль о его виновности в гибели запасов оружия и казенного имущества. Богданович по большинству вопросов присоединялся к мнению коллег.

В 1854 г. вышло в свет исследование Н.С. Тихонравова⁴, обращавшее внимание общественности на забытое литературное творчество Ростопчина. Тихонравовым была сделана попытка проанализировать творчество графа в связи с конкретной исторической ситуацией, что напрямую подводило к характеристике Ростопчина как талантливого публициста.

Следует отметить, что работы первого историографического периода в основном освещали деятельность Ростопчина на посту московского генерал-губернатора и практически не затрагивали предыдущих важнейших периодов его жизни. Кроме того, авторы указанных трудов зачастую избегали критики действий высших должностных лиц, предпочитая оставаться сторонними наблюдателями, что, несомненно, сказывалось на качестве научного анализа отдельных событий Отечественной войны 1812 г. Тем не менее, их труды содержат большое количество фактического материала: писем, воспоминаний, официальных документов и цифр, послуживших основой для исследований позднейших авторов.

Второй историографический период (1860-е – 1917 гг.) ознаменовался относительным плюрализмом мнений в оценке деятельности Ростопчина.

К числу работ, в которых деятельность Ростопчина в 1812 г. оценивалась положительно, следует отнести, в первую очередь, капитальный труд Н. Дубровина¹, высказавшего суждение, что именно Ростопчин являлся главным инициатором народной войны. Дубровин видел причину оставления Москвы русской армией в особенностях характера Кутузова, а не в некомпетентности генерал-губернатора. В этот же период рядом специалистов была предпринята попытка исследования ростопчинских афиш, а также уточнения и дополнения их списка². Так, Н.В. Борсук в изданной в 1912 г. брошюре проанализировал тексты некоторых афиш по отношению к историческому моменту и выявил несколько источников их создания.

Вышедший в свет в 1863-1869 гг. роман Л.Н. Толстого «Война и мир» положил начало развернутой критике Ростопчина и даже оформил для нее главный принцип – повышенное внимание к будто бы низким моральным качествам генерал-губернатора. Ростопчин был показан Толстым как мелкая фигура, некомпетентный чиновник, плохой писатель, фантазер, создававший шумиху вокруг своих ненужных действий и категорически не выполнявший действительно необходимых. Писатель считал, что граф как деятель был не достоин развернувшихся великих событий³.

Вслед за Толстым А.Н. Попов⁴ полагал, что Ростопчин, увлекшись воображаемым заговором мартинистов и восстанием простого народа, упустил из виду действительно грозившую городу опасность. По мнению автора, Кутузов имел моральное право игнорировать Ростопчина, не сообщать ему о планах командования и даже обманывать. Поповым были высказаны и некоторые спорные выводы о бездействии московского генерал-губернатора при организации народного ополчении и о несвоевременном вывозе им казенного имущества, приведшем к дефициту подвод для армейских нужд.

В изданном в 1912 г. юбилейном сборнике «Отечественная война 1812 года и русское общество» деятельность Ростопчина освещалась в ряде работ. Так Н.Ф. Бочкаревым, охарактеризовавшим Ростопчина как консервативно-патриотического деятеля¹, были подвергнуты частичному анализу его произведения, направленные против французского влияния на русское общество, изданные в 1807-1808 годах. С резкой критикой ростопчинских афиш выступил Н.М. Мельденсон², который полагал, что их издание было бессмысленным и только усугубило критическое положение лета 1812 г. Там же были опубликованы две статьи С.П. Мельгунова, рассматривавшие деятельность Ростопчина на посту московского генерал-губернатора³ и его роль в организации пожара Москвы 1812 г.⁴ Мельгунов описывал Ростопчина как человека низких деловых и моральных качеств, хотя автор поддерживал версию, что именно Ростопчин являлся главным действующим лицом в подготовке московского пожара.

С.Н. Цветков⁵, освещая вопрос эвакуации ценностей Московского Кремля, также осуждал Ростопчина, будто бы мешавшего этому.

А.А. Кизеветтер⁶, отмечавший, что в исследованиях жизни и деятельности Ростопчина эмоции заняли место научного анализа, предпринял попытку нарисовать полноценный психологический портрет графа, опираясь на источники, дававшие противоположную информацию. В поисках беспристрастной оценки характера графа, он опроверг заключение о его трусости, якобы выразившейся в деле Верещагина, приведя ряд примеров поразительной смелости генерал-губернатора, и пришел к выводу, что поведение Ростопчина в 1812 г. во многом было наигранным, предназначенным для удовлетворения примитивных вкусов московского общества. Вместе с тем, по Кизеветтеру, Ростопчин – «незаурядный человек малого размера», низконравственный, поклонник рабства, лжепатриот, шовинист и, самое главное, интригующий против Кутузова

На этом фоне своей беспристрастностью выделяются несколько работ. К. Валишевским⁷ был освещен ряд важных моментов, касающихся внешнеполитической деятельности Ростопчина в царствование Павла I. Ганс Шмидт⁸ в 1912 г. подробно проанализировал участие Ростопчина в организации московского пожара. В 1914 г. появилось исследование К. Покровского⁹, в котором автор постарался вообще избежать каких либо оценок Ростопчина, но вместе с тем подробно рассмотрел анонимные источники, защищавшие графа в 1813 г. от нападок москвичей. В том же 1914 году в Русском биографическом словаре была помещена статья А. Ельницкого¹, которую можно признать наиболее полным и объективным источником сведений о Ростопчине.

Таким образом, для второго историографического периода характерно появление специальных работ, освещавших деятельность Ростопчина. Вместе с тем преобладание получили труды, в которых его деятельность только критиковалась, создавалось мнение о низких моральных и деловых качествах графа. Подобная ситуация отражала смену общественных взглядов в российском обществе, начавшуюся с реформами Александра II и особенно усилившуюся после революции 1905 г. Поэтому в некоторых работах Ростопчин стал ассоциироваться с деятелями реакционного направления, осуждалась его приверженность монархическому правлению, русский национализм и даже шовинизм.

Третий историографический период (1917-1991 гг.) характеризуется отсутствием специальных работ посвященных жизни и деятельности Ростопчина, за редкими исключениями рассматриваемого с отрицательной стороны.

Даже Е.В. Тарле² описывал Ростопчина как некомпетентного чиновника и человека низких способностей и моральных качеств. По мнению Тарле, московский генерал-губернатор всячески мешал распоряжениям Кутузова и поэтому тот имел право игнорировать Ростопчина при принятии важнейших решений. Однако Тарле не сомневался в личном участии московского генерал-губернатора в поджоге столицы, обосновывая этот вывод на известных документах.

Развернувшаяся в 1949 г. компания по идеализации личности Кутузова отразилась на оценке деятельности Ростопчина. В трудах Л.Г. Бескровного, П.А. Жилина, И.И. Полосина и ряда других авторов³ Ростопчин представлялся не только как исполнитель воли Александра I, не любившего полководца, но и как главный недруг Кутузова, постоянно интриговавший против него, писавший доносы и оказывавший противодействие планам главнокомандующего. Несоответствия в действиях фельдмаршала объяснялись именно враждебной позицией московского генерал-губернатора, его саботажем снабжения армии. В вину Ростопчину ставились бездеятельность в организации народного ополчения, лжепатриотическая деятельность, страх перед вооружением простого народа, гибель московского арсенала, классовое предательство и многое другое. При этом основой для подобных выводов служило ранее высказанное суждение о низких моральных качествах графа. Следует отметить, что работы указанных авторов обильно насыщены отрицательными эпитетами в его адрес¹. Характерной особенностью рассматриваемых трудов было то, что многие распоряжения и действия Ростопчина, направленные на помощь армии и организацию обороны Москвы или не замечались совсем, или приписывались Кутузову².

Вместе с тем, с начала 60-х гг. в советской историографии появилось несколько работ, в которых положительно оценивались отдельные аспекты деятельности московского генерал-губернатора. А.Г. Тартаковским³ были признаны достоверными сведения Ростопчина о количестве жителей, остававшихся в Москве в период французской оккупации. В примечаниях к сборнику документов «М.И. Кутузов» под редакцией Л.Г. Бескровного⁴ была сделана попытка анализа переписки московского генерал-губернатора с главнокомандующим. В исследованиях П.Я. Алешкина, В.К. Головникова и П.М. Володина была скорректирована численность московского ополчения, принимавшего участие в Бородинской битве, что фактически снимало с Ростопчина одно из главных обвинений.⁵ Роль московского генерал-губернатора в организации пожара частично рассматривалась в работе В.М. Холодковского⁶. Наконец, С.В. Шведовым⁷ при рассмотрении вопросов эвакуации и гибели арсенала и имущества комиссариатского департамента были фактически оправданы действия московской администрации и поставлены под сомнение распоряжения армейского командования, хотя в окончательном виде подобный вывод не был оформлен.

На фоне работ, рассматривающих деятельность Ростопчина в Отечественную войну 1812 г., несомненно, выделяется статья Э.Д. Вербицкого, посвященная исследованию внешнеполитической деятельности и планов графа в царствование Павла I⁸.

Таким образом, для третьего историографического периода характерно отсутствие, за редкими исключениями, специальных работ, посвященных Ростопчину. Его личность и деятельность рассматривалась лишь эпизодически, в связи с деятельностью других исторических персонажей и в основном с негативной стороны. При этом сведения о Ростопчине отрывочны, а выводы зачастую бездоказательны и основаны лишь на ранее сформулированном некоторыми авторами мнении о низких моральных качествах московского генерал-губернатора.

Четвертый историографический период (с 1991 г. по н.в.) ознаменовался возобновлением интереса историков к жизни и деятельности Ростопчина.

Среди работ указанного периода в первую очередь следует отметить исследования Г.Д. Овчинникова¹. Отрицательная оценка деятельности московского генерал-губернатора прозвучала в статье И.В. Грачевой², полагающей, что Ростопчин категорически не выполнял приказы Кутузова. Не избежал умозрительных заключений о характере Ростопчина и А.Ю. Андреев³, отстаивающий мнение, что генерал-губернатор в силу личных качеств затянул исполнение инструкций, полученных от императора до второй половины августа и возлагавший на графа ответственность за гибель «сокровищ Московского университета».

В.А. Преснов⁴, предпринявший попытку изучения противоречивой натуры Ростопчина с точки зрения социально-психологических механизмов, пришел к выводу о чрезвычайно конформном поведении графа, ставившего перед собой цель вписаться в московское общество. В.Г. Бухертом⁵ был освещен вопрос эвакуации архива межевой канцелярии в 1812 г., причем автор отметил очевидные заслуги Ростопчина в этом мероприятии. Деятельность Ростопчина высоко оценена и в работе О.В. Кузовлевой⁶.

Наконец, В.Н. Виноградовым¹ в 1997 г. были рассмотрены обстоятельства появления и реализации ростопчинского проекта сближения с Францией и Австрией, направленного на раздел Турции.

В зарубежной историографии Ростопчин вызывал интерес в основном в связи с его причастностью к событиям Отечественной войны 1812 г. и, в первую очередь, с участием в организации московского пожара.

Среди работ подобного содержания следует отметить капитальный труд И. Шницлера², нисколько не сомневавшегося в том, что именно Ростопчин являлся истинным организатором поджога столицы. Для читателей, не владеющих французским языком, в 1912 г. был издан вольный и неполный перевод этой книги А. Ельницкого³. Реакцией на изданную Ростопчиным в 1823 г. брошюру «La verite sur l’incendie de Moscou»⁴ стал критический труд Ж. Шамбре⁵, в котором автор доказывал несостоятельность аргументов графа о непричастности к организации поджогов. Защитником Ростопчина, превозносившим его как героя Отечественной войны и истинного победителя Наполеона был граф Сегюр⁶, издавший в 1872 г. его объемное жизнеописание. Французским исследователем Фюйе⁷ в 1937 г. была опубликована и прокомментирована записка об основных направлениях российской внешней политики, составленная Ростопчиным в 1800 г.

В целом для работ зарубежных историков, в том числе и современных, характерно признание Ростопчина как организатора пожара Москвы 1812 г.

Как было рассмотрено выше, на современном историографическом этапе отмечается восстановление интереса к деятельности Ростопчина. Вместе с тем, работы не отличаются плюрализмом, так как некоторые исследователи не избавились от мнения о низких моральных качествах графа. Ростопчин в них, зачастую лишь любопытный исторический персонаж, что, на наш взгляд, сказывается на качестве анализа. Авторам зачастую не удается преодолеть установившееся пренебрежительное отношение к личности Ростопчина, в научных работах вместо фактов приводятся исторические анекдоты, наконец, нет публикаций, подробно разрабатывающих как отдельные вопросы, так и его деятельность в целом. Несмотря на наличие определенных наработок в изучении основных этапов жизни и деятельности Ростопчина в отечественной и зарубежной историографии, следует отметить, что в научной разработке темы диссертации есть серьезные недоработки:

• данная тема не стала предметом комплексного рассмотрения;
  
• недостаточно изучены отдельные дискуссионные вопросы;
  
• в существующих работах часто присутствуют идеологические и политические наслоения, отражающие историческую ситуацию времени их создания.
  

Исходя из актуальности и степени разработанности проблемы, диссертантом определены объект и предмет исследования:

Объектом исследования является Ростопчин как историческая личность, крупный государственный и общественный деятель России.
n