Каузатив и декаузатив в чеченском языке 10. 02. 02. Языки народов Российской Федерации (чеченский язык)

Вид материала

Автореферат

Содержание Официальные оппоненты Общая характеристика работы Актуальность темы Объектом исследования Предметом исследования Научной базой Научная новизна. Теоретическая значимость Практическая ценность исследования. Методы исследования Материал настоящей работы На защиту выносятся следующие положения Апробация работы Структура и объем диссертации Основное содержание работы Первая глава «Теоретические основы работы, история вопроса» Исходная модель управления Производная модель управления Производная модель управления Buolata düђђara jöduču tōbanca šē ... Полное содержание

Подобный материал:

• Историко-лингвистический анализ топонимов бассейна реки уй притока иртыша 10. 02., 350.64kb.
• Система средств выражения побудительной модальности в татарском и русском языках 10., 436.6kb.
• Алеутский язык в российской федерации (структура, функционирование, контактные явления), 788.27kb.
• Энтомологическая лексика в татарском языке 10. 02. 02 Языки народов Российской Федерации, 463.12kb.
• Прагматические аспекты функционирования слова в эрзянском языке, 348.42kb.
• Республиканский конкурс «Лучшее сочинение на чеченском языке» проводится в ознаменование, 14.12kb.
• Фразеографическое описание татарского, русского и английского языков, 679.98kb.
• Фразеографическое описание татарского, русского и английского языков, 702.28kb.
• Концепт «сугыш (война)» в татарской языковой картине мира 10. 02. 02 Языки народов, 443.98kb.
• Балкарская ономастика в парадигме современной лингвистики 10. 02. 02 языки народов, 713.27kb.

На правах рукописи


Токаева Аза Султановна


КАУЗАТИВ И ДЕКАУЗАТИВ В ЧЕЧЕНСКОМ ЯЗЫКЕ


10.02.02. – Языки народов Российской Федерации

(чеченский язык)


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Грозный – 2010

Работа выполнена на кафедре чеченского языка

Чеченского государственного университета


Научный руководитель – доктор филологических наук, профессор

Тимаев Апты Джохаевич


Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Навразова Хава Бакуевна

кандидат филологических наук, доцент

Вагапов Арби Джамалайлович


Ведущая организация: Дагестанский государственный университет


Защита состоится « 15 » января 2011 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета К 212.320.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Чеченский государственный университет» по адресу: 364037

г. Грозный, ул. Киевская, 33.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чеченского государственного университета по адресу: г. Грозный,

ул. Киевская, 33.


Автореферат разослан « » декабря 2010 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук

доцент Сулейбанова М.У.


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Работа посвящена семантическим изменениям, отражающимся в морфологическом оформлении глагола при реализации таких категорий, как каузатив и декаузатив в чеченском языке.

Общеизвестен интерес к семантике, характерный для современного этапа развития лингвистики, особенно в плане исследования глагольных словообразовательных категорий.

Последние десятилетия ознаменовались значительным прогрессом в области исследования глагольного значения. Во-первых, это теории, описывающие актантную структуру глагола, семантические роли участников, типы преобразований актантной структуры (каузативизация, декаузативизация и т.д.), во-вторых, это синтаксические и семантические характеристики актантных преобразований.

В этом плане интересным представляется системное изучение каузативной и декаузативной деривации в чеченском языке с учетом исходных и производных структур, которые отличаются друг от друга по количеству аргументов (валентность) и по их рангу (статус аргументов). Глагольное словосложение представляет собой одну из характерных особенностей словообразовательной системы чеченского языка. Появление и развитие служебных глаголов в суффиксы в чеченском языке обусловлено двумя обстоятельствами: сравнительно слабым развитием суффиксального глагольного словообразования, с одной стороны, и широким развитием глагольного словосложения – с другой.

Рассматриваемые словообразовательные категории широко представлены в чеченском языке и имеют четкое морфологическое маркирование в главном предикате, что диктует выбор соответствующей конструкции – эргативной или номинативной.

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена, во-первых, возрастающим интересом языковедов к проблемам семантики, в частности – к вопросам актантной деривации, во-вторых, недостаточной изученностью глагольной деривации в целом и образования каузативов и декаузативов в чеченском языке, в-третьих, важностью изучения этой проблемы для получения данных, обогащающих фактическую базу лингвистической типологии.

Объектом исследования являются производные глаголы, в составе которых имеются морфологические показатели каузатива и декаузатива, и образуемые ими конструкции в чеченском языке.

Предметом исследования служат словообразовательные, семантические и синтаксические особенности каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций.

Цель работы состоит в выявлении универсальных и специфических свойств чеченских каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций.

Для достижения этой цели нам было необходимо решить следующие задачи:

1. определение и анализ основных средств выражения морфологического каузатива и декаузатива в чеченском языке;
   
2. Анализ каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций с деривационной, семантической и синтаксической точек зрения и выяснение особенностей их функционирования;
   
3. Осмысление универсальных и специфических свойств чеченских каузативных и декаузативных глаголов, их синтаксические и семантические проявления;
   
4. Описание синкретизма показателей понижающей актантной деривации в выражении разных глагольных категорий, а именно: декаузатива, рефлексива, реципрока и потенциалиса;
   
5. Определение методологической базы, на основе которой осуществляется определение и анализ рассматриваемых глаголов.
   

Научной базой диссертации послужили классические работы отечественных и зарубежных лингвистов по семантическому и деривационному синтаксису, который характерен для реляционной грамматики (Холодович 1969; Теньер 1988; Перлмуттер, Постал 1982; Перлмуттер & Розен 1984; Храковский 1973; Lyons 1979; Апресян 1995; Корди 2004; Плунгян 2009; Кибрик 2002), а также типологические работы, исследующие глагольные категории, составляющие универсальный компонент языка (Недялков, Сильницкий 1969; Филлмор 1981; Чейф 1975; Кинэн, Комри 1982; Haspelmath 1993б, 2001; Shibatani & Pardeshi 1976; Comrie 1976, 1981; Comrie, & Polinsky 1993; Kulikov 1993, 2001; Talmy 1976; Dixon & Aikhenvald 2000; Ackerman & Moore 1999).

Научная новизна. Настоящее исследование, посвященное словообразовательным, семантическим и синтаксическим аспектам актантной деривации при образовании каузативов и декаузативов в чеченском языке, является первым монографическим исследованием по этой проблеме. В нем впервые исследуются семантические и синтаксические свойства морфологически производных каузативных и декаузативных глаголов в чеченском языке с учетом их деривационной истории. Новым аспектом в изучении чеченских каузативных глаголов является выявление универсальных и специфических черт рассматриваемых единиц, дифференциация их по семантическим типам и способам каузации.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно содержит материалы, которые могут существенно уточнить имеющиеся в лингвистической литературе сведения о глагольной деривации как в чеченском языке, так и в других языках, в которых каузация имеет морфологическое выражение. Следовательно, материалы и теоретические положения, приводимые в диссертации, представляют интерес в плане типологического изучения нахско-дагестанских языков. В ходе работы получены следующие теоретически значимые результаты:

– выделены основные типы актантной деривации в чеченском языке – каузативная и декаузативная;

– описана аргументная структура каузативных глаголов, образованных от глаголов разных лексико-грамматических групп посредством разных служебных глаголов;

– дана классификация чеченских каузативных глаголов по семантическим типам и способам каузации;

– показано, как изменение состава аргументов и их синтаксического ранга приводит к изменению семантики каузативных глаголов и семантического типа каузации образуемых ими конструкций;

– выделены четыре деривационные категории, синкретично реализуемые одними и теми же вспомогательными глаголами;

– в качестве специфического явления, свойственного чеченскому языку, выделены двухвалентные декаузативы от аффективных двухвалентных глаголов, которые сохраняют модель управления аффективных глаголов.

Полученные данные восполнят пробелы в исследовании семантики и синтаксиса каузативных и декаузативных конструкций с точки зрения семантического и деривационного синтаксиса.

Практическая ценность исследования. Результаты настоящего исследования могут быть использованы в теоретических курсах по словообразованию и морфологии чеченского языка. Кроме того, основные выводы и положения диссертации могут оказаться полезными при разработке учебников и учебно-методических материалов по чеченскому языку для студентов вузов Чеченской Республики.

Методы исследования. В основу исследования положен индуктивный метод анализа: конкретные наблюдения над фактами языка систематизируются и обобщаются в теоретические положения. Значимыми для целей исследования оказались также синтаксический, семантико-контекстуальный и статистический методы. Семантико-контекстуальный метод основывается на рассмотрении лексико-грамматических групп каузативных глаголов в художественных текстах. Статистический метод в основном применяется в эмпирическом разделе работы, посвященном описанию рассматриваемых словообразовательных моделей и семантической классификации каузативных глаголов. Использование грамматического подхода требует сам предмет исследования – каузативные и декаузативные глаголы, в которых, как известно, семантика тесно соприкасается с грамматикой.

Материал настоящей работы построен на изучении различных литературных источников по исследуемому вопросу. Непосредственным предметом анализа послужили 4117 предложений с каузативными глаголами, извлеченных из художественных текстов и текстов пьес из постановок Драматического театра им. Х. Нурадилова на чеченском языке, также производные глаголы (композиты и суффиксальные глаголы), извлеченные из чеченско-русского и русско-чеченского словарей, и данные собственных наблюдений над живой речью.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Роль суффигированных вспомогательных глаголов в составе производного глагола в передаче каузативного и декаузативного значения для чеченского языка весьма высока по сравнению с другими средствами выражения причинности и самопроизвольности.

2. Аргументная структура производных каузативных глаголов различается в зависимости от переходности/непереходности исходных глаголов и показателя каузативности.

3. Вариации в кодировании субъекта и объекта в различных типах конструкций (аффективная, номинативная и эргативная конструкции) в чеченском языке объясняются с позиций ролевой грамматики, в которых падежная форма актанта определяется его семантической ролью.

4. Сложные глаголы с маркерами переходности могут выражать только переходность, они имеют каузативное значение в том случае, если есть возможность восстановить исходную ситуацию с непереходным глаголом и причинно-следственные отношения между ней и результирующим состоянием.

5. В зависимости от лексико-грамматического класса исходного глагола меняется синтаксическое поведение зависимых имен производного глагола и одновременно это сказывается на семантической интерпретации всей конструкции в целом.

6. Каузативные глаголы, образованные с помощью полусуффикса -ijta, наиболее частотны в передаче фактитивного и пермиссивного типа каузации.

7. Проявление грамматического синкретизма – использование служебных глаголов dala и dāla для выражения четырех различных категорий из семантической зоны актантной деривации связано с семантической общностью этих значений.

8. Декаузативы от аффективных глаголов сохраняют модель управления аффективных глаголов.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры чеченского языка Чеченского государственного университета.

Результаты исследования представлены и обсуждены на научно-практических конференциях в вузах Чеченской Республики: на IV ежегодной республиканской научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов «Наука и молодежь»; на Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Ю.Д. Дешериева (25–26 ноября 2008 г.).

Структура и объем диссертации. Диссертация представляет собой рукопись из 151 страницы компьютерного набора. В ней содержатся введение, пять глав, заключение, список условных сокращений, список литературы, словарей и источников. Список литературы вместе со словарями и источниками включает 186 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются объект и предмет исследования, его цель, задачи, мотивируется актуальность, поясняются методологическая основа и научная новизна диссертации, указываются источники её фактического материала, отмечается теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту, даются сведения об апробации и структуре работы.

Первая глава «Теоретические основы работы, история вопроса» включает в себя четыре параграфа.

Анализ исследуемых глагольных категорий – каузатива и декаузатива – приводит нас в зону актантной деривации, так как в рассматриваемых конструкциях в результате присоединения одного словообразовательного форманта предикат получает свой вторичный актант (каузативная деривация), а при добавлении другой морфемы предикат теряет один из своих актантов (декаузативная деривация) с соответствующим изменением лексического значения этого предиката.

По мнению М. Диксона, «глаголы классифицируются согласно конструкции предложения, которую они могут создавать» [Dixon 2000:4]. Исследование глагольной деривации предполагает, выражаясь словами М. Хаспельмат, анализ «конфигурации аргументов, которые управляются отдельной лексической единицей в качестве схемы его валентности» (в другой терминологии модели управления или аргументной структуры, предикатной рамки) [Haspelmath, Müller-Bardey 2001:3].

Каждый аргумент связан с глаголом посредством семантической роли. Эти семантические роли называются актантными отношениями в грамматике зависимостей (Теньер 1988), центральными аргументами в реляционной грамматике (Перлмуттер, Постал 1982, Перлмуттер 1983, Джонсон 1982).

Исходной для настоящего исследования является вербоцентрическая концепция Л. Теньера [Теньер 1988:259], согласно которой глагол в ядерной позиции сказуемого «моделирует» соответствующее типовое предложение, реализуемое через актуализацию глагольной валентности, значение которого – «ситуация» – отображает определенный отрезок объективной действительности («ситуативный референт»).

Необходимо отметить, что в чеченском языке в отличие от дагестанских языков практически нет лабильных глаголов. Видимо, по этой причине в чеченском языке встречаются очень регулярные деривационные процессы. В чеченском языке переходность/каузатив и непереходность/декаузатив передаются с помощью одних и тех же формальных средств, точно также как декаузативные (инхоативные), рефлексивные и потенциальные глаголы морфологически маркируются одинаково. В чеченском языке декаузативные глаголы с центральным аргументом S могут употребляться только в непереходных конструкциях; каузативные глаголы с двумя центральными аргументами A и O могут употребляться только в переходных конструкциях. Это правило безупречно соблюдается в отношении всех финитных форм глагола.

В параграфах 1.1. «Деривация, повышающая валентность: каузатив» и 1.2. «Деривация, понижающая валентность: декаузатив» раскрываются теоретические предпосылки диссертационного исследования, определяется терминологический аппарат, приводятся основные положения и определения из основополагающих работ по семантическому синтаксису и лингвистической типологии, излагаются некоторые общие проблемы, касающиеся различных подходов к исследованию каузативной и декаузативной деривации, обосновывается оптимальное направление исследования.

Каузативные или декаузативные глаголы всегда входят в предикативный центр высказывания. Релевантным в плане рассмотрения теории каузации является вопрос об интерпретации базовых компонентов категории каузативности: каузативная ситуация и каузативная структура. В настоящей работе изучение каузативной ситуации базируется на концепциях В.П. Недялкова, Г.Г. Сильницкого (1969), Ю.Д. Апресяна (1995), С.Д. Кацнельсона (2004), В.С. Храковского (1973), А.А. Холодовича (1969,1979), Г.Г. Сильницкого (1973). Большинство теоретических положений, выдвинутых в указанных работах, проверяется на практическом материале с целью выявления универсальных свойств и специфических особенностей каузативной и декаузативной деривации в чеченском языке.

В параграфе 1.3. «Семантическая мотивированность выражения актантных отношений в эргативных языках» излагаются концепции А.Е. Кибрика и В.А. Плунгяна о семантических принципах кодирования аргументов глагола в эргативных языках (каковыми являются все иберийско-кавказские языки). Практическая часть работы (Главы 3 и 4) подтверждает, что чеченский язык при кодировании актантов ориентируется на их семантические роли, что говорит о том, что в чеченском языке «имеется однозначное соответствие между семантической ролью актанта и его формальным выражением» [Кибрик 2002:194].

В параграфе 1.4. «История вопроса по имеющимся описаниям чеченского и других иберийско-кавказских языков» содержится краткая история изучения вопроса, описаны особенности подхода к определению и анализу рассматриваемых словообразовательных средств в нахских и других иберийско-кавказских языках.

Изучение истории вопроса, касающейся степени изученности глагольного словообразования и глагольных категорий в нахских языках, показывает, что специальные труды, довольно немногочисленные, ограничены, главным образом, описанием глагольных словообразовательных типов. Рассматриваемые словообразовательные типы определены и описаны в трудах Ю.Д. Дещериева, К.З. Чокаева, А.Д. Тимаева и А.И. Халидова.

Дериваты с компонентом ditaⁿ Ю.Д. Дешериев [Дешериев 2006:436] и З.К. Чокаев характеризуют как побудительные глаголы, согласно З.К. Чокаеву, «суффикс -да^н образует глаголы со значением переходности» [Чокаев 1970:144]. Впервые упоминание о наличии категории каузатива в нахских языках встречается у Р.Р. Гагуа и А.И. Халидова.

Нахские языковеды по-разному классифицируют вспомогательные глаголы daⁿ «делать», dalaⁿ «становиться», dita «оставить, позволить» в качестве второго компонента производного глагола. Как отмечает В.Ю. Гиреев, «они занимают промежуточное положение между суффиксальным и корневым элементами, чем и обусловлена разноречивость их истолкования в специальной литературе» [Гиреев 1987:16]. Со всей очевидностью такое положение наблюдается и в кавказоведении в целом. В кавказоведении существует мнение, что вспомогательные глаголы, участвующие в образовании новых слов, «функционально являются аффиксами, но морфологически еще не перешли в разряд морфем» [Клычев 1990:47, Магомедбекова 1990:68] по той простой причине, что эти вспомогательные глаголы имеют самостоятельное употребление.

Словообразовательные глагольные категории по-разному реализованы в иберийско-кавказских языках. По причине недостаточной изученности глагольного словообразования в чеченском языке у некоторых лингвистов (в частности, у Е.А. Осидзе [1991–92:13] и А.Е. Кибрика [2009:143]) сложилось мнение, что каузатив и декаузатив слабо реализованы в нахско-дагестанских языках.

В работах кавказских ученых (Гишев 1977, Климов, Алексеев 1980, Клычев 1990, Керимов 1986, Магомедбекова 1990, Магометов 1977, Гагуа 1987, Муркелинский 1977, Шейхов 1983) показано, что также как и в чеченском языке, во многих иберийско-кавказских языках происходят аналогичные деривационные процессы в системе глагола. Согласно описанию Р.Р. Гагуа, образование каузатива от переходного глагола посредством глагола ditaⁿ в бацбийском и чеченском языках совпадает во всех аспектах: по набору актантов, их синтаксическим позициям и падежному оформлению.

Как отмечает К.Р. Керимов, в хиналугском языке шесть простых глаголов могут служить в качестве спрягаемой части для образования шести сложных глаголов с одной и той же неспрягаемой частью. Из них три пары непереходные, и три пары переходные [Керимов 1986:247].

Ряд кавказских языковедов различают каузатив и переходность глагола (М.А. Кумахов, К.Р. Керимов, М.Е. Алексеев, Г.А. Климов, Р.Р. Гагуа, Н.Т. Гишев). В настоящей работе ставится вопрос о критериях каузативности сложных переходных глаголов с компонентами daⁿ ‘делать’ и dăqqaⁿ ввиду того, что этот вопрос не раз поднимался в кавказоведении и до сих пор остается спорным.

В главе 2 «Особенности глагольной деривации в чеченском языке», в частности, в параграфе 2.1. «Глагольное маркирование каузатива в чеченском языке» описаны и определены основные словообразовательные модели каузативных глаголов. Необходимость выделения формальных морфологических операций, сопровождающих рассматриваемые типы актантной деривации, связана с тем, что синтаксическое поведение аргументов глагола и их семантическая интерпретация в чеченском языке напрямую зависят от словообразовательного средства и лексико-грамматического класса базового глагола.

Практический материал, взятый из словарей и художественных текстов, подтверждает, что глагольная деривация является чрезвычайно продуктивным и распространенным морфологическим процессом в чеченском языке.

Подавляющее большинство глагольных основ в чеченском языке (но не все) образуют серии производных друг от друга форм-дериватов (серии однокорневых глаголов). Дериваты выражают значения интранзитивности, транзитивности и каузативности 1-ой и 2-ой ступени или дитранзитивности.

В чеченском языке имеются соотносительные пары глаголов и имен, члены которых связаны друг с другом, как формально, так и по значению. Один из членов такой пары выступает в качестве производящего, другой – в качестве производного, ср.: kōča ‘жидкий’, ‘избалованный’; kăčdaⁿ ‘разжижить’/‘баловать’; kăčdajtaⁿ ‘позволить баловать’; kăčdalaⁿ ‘стать жидким’/‘избаловаться’.

В чеченском языке, как и в других кавказских языках, представлено одновременно несколько морфологических показателей каузатива. К числу этих показателей относятся: полусуффикс -ijtа и суффигированные вспомогательные глаголы dаⁿ, dăqqaⁿ, участвующие в деривации в качестве служебных компонентов сложных лексем, ср.:

1) dаⁿ (vаⁿ, bаⁿ, jаⁿ) ‘делать’; ср.: viēlaⁿ ‘смеяться’ – viēla-vаⁿ/viēluō ‘смешить’; sâca ‘остановиться’ – sâca-vаⁿ/sâcuō – остановить;

2) -ijtа (происходящего от вспомогательного глагола ditaⁿ (vitaⁿ, jitaⁿ, bitaⁿ) ‘позволить’, ‘оставить’, ‘разрешить’; ср.: vâxaⁿ ‘идти’ vâxijtaⁿ ‘позволить/приказать пойти’; ’iēca ‘взять’ – ’iēcijtaⁿ ‘позволить взять’.

3) dăqqaⁿ (văqqaⁿ, băqqaⁿ, jăqqaⁿ) ‘вести, добыть, извлечь’; ср.: kerla ‘новый’ – karladăqqaⁿ ‘освежить’; leqa ‘высокий’ – laqadăqqaⁿ ‘поднять наверх’.

В главах 2 и 5 демонстрируются словообразовательные возможности каузативных и декаузативных формантов, которые маркируют основные глагольные категории в чеченском языке. Глаголы всех словообразовательных моделей, являющихся предметом изучения в настоящей работе (daⁿ – dalaⁿ; dăqqaⁿ – dālaⁿ), участвуют в образовании инхоативно/декаузативно-каузативных пар производных глаголов с общей неспрягаемой частью,

ср.: qiēravaⁿ/qiēruō ‘пугать’ – qiēravalaⁿ ‘пугаться’;

viēlavaⁿ/viēluō ‘смешить’ – viēlavalaⁿ ‘смеяться’;

sierladăqqaⁿ ‘осветлить’ – sierladālaⁿ ‘становиться светлым’.

Важно отметить, что служебные глаголы даⁿ, даlaⁿ являются также вербализаторами для основ из имен, а dăqqaⁿ и дālaⁿ – для имен, наречий и послелогов, ср.: sīna ‘синий’– siendaⁿ ‘подсинить’, ђala ‘вверх’ – ђalavăqqaⁿ ‘поднять’.

В параграфе 2.2. «Морфологический каузатив в чеченском языке» средства выражения морфологического каузатива характеризуются с точки зрения их сочетаемости с разными типами лексем, деривационных значений производных глаголов, их правописания, продуктивности и статистических данных. Обзор морфологической стороны чеченских каузативных глаголов в этом параграфе завершают примеры первичных и вторичных каузативных дериваций.

В параграфе 2.3. «Процесс грамматикализации вспомогательных глаголов в чеченском языке» показано, что степень морфологизации рассматриваемых словообразовательных средств неодинакова. Глагол dita используется и как корневая, и как аффиксальная морфема (-ijta), это «морфема с абстрактной семантикой, но соотносительной с лексическим значением корня» [Шанский 2005:298]. Все чеченские служебные глаголы имеют самостоятельное употребление, при этом в спрягаемых и неспрягаемых формах они подвергаются сильным фонетическим изменениям: dita превращается в формант -ijta, dаⁿ – в -ij (суффикс -uō – фонетический вариант инфинитива глагола dаⁿ) [Дешериев 2006:265; Чокаев 1970:142-145].

В главе 3 «Каузативные глаголы и образуемые ими конструкции в чеченском языке» описывается аргументная структура каузативных глаголов, образованных сочетанием одного из служебных глаголов с глаголами разных лексико-грамматических классов, и анализируется падежное маркирование их зависимых имен. В зависимости от лексико-грамматического класса исходного глагола меняется синтаксическое поведение зависимых имен глагола и одновременно это сказывается на семантической интерпретации всей конструкции в целом. Исходные и производные каузативные конструкции, образуемые двух- и трехвалентными глаголами, отличаются друг от друга и в плане структуры события, и в плане аргументной структуры, ср.:

(1) Ādam γāla vâхâra

Адам S-ABS город-ADV поехать-PST

‘Адам поехал в город’.

Исходная модель управления:

семантические роли: агенс

синтаксические позиции: субъект

(2) ’âs Ādam vâх.ijt.ina γāla

я-S-ERG Адам-ABS пойти+разрешить-PRF-CAUS город-ADV

‘Я Адаму разрешил поехать в город’.

Производная модель управления:

семантические роли: агенс пациенс

синтаксические позиции: субъект прямой объект

(3) das kântiē mâšien xăxk. ijt.ira

отец-S-ERG сын-LOC машина-ABS ездить+разрешить-CAUS-PST

‘Отец сыну позволил покататься на машине’.

Производная модель управления:

семантические роли: каузатор каузируемый объектив

синтаксические позиции: субъект косв. объект прямой объект

(4) cuō sūna gajtira šiena jiezaš jolu juo’

он-S-ERG я-DAT видеть+позволить свой-Ref.Pr.-DAT. любимая-СONV быть-PRCP-PRS девушка-ABS

‘Он мне показал свою любимую девушку’.

Производная модель управления:

семантические роли: каузатор/агенс перцептив стимул

синтаксические позиции: субъект непрямой объект (субъект восприятия) прямой объект

При оформлении каузируемого участника в каузативных конструкциях наблюдается вариативность, обусловленная лексико-грамматическим классом исходного глагола и каузативным показателем. Так, при каузативе, образованном от непереходного глагола (2), каузируемый участник, выступающий в роли лица, понуждаемого к действию, выражен именной группой в номинативе и занимает позицию прямого объекта. Другими словами, каузативация приводит к образованию обычного переходного глагола. Каузатор же, семантический агенс, выражающий инициатора или лицо, наделенное волей и понуждающее к действию, в каузативной конструкции во всех лицах независимо от переходности или непереходности исходного глагола – всегда оформляется эргативным падежом.

Образование каузативного глагола от переходного глагола (3) в чеченском языке происходит по схеме, описанном М. Хаспельматом: «добавление каузатора приводит к резкому изменению аргументной структуры глагола, так как каузатор узурпирует функцию субъекта, а старый субъект или каузируемый участник должен занять другую позицию в аргументной структуре производного глагола» [Haspelmath 2001:13]. Таким образом, при добавлении полусуффикса -ijta к переходному глаголу (3) каузируемый участник получает синтаксический ранг ниже подлежащего, он оформляется косвенным дополнением в местном падеже, и эта позиция сохраняется за ним во всех глагольных деривациях с формантом -ijta, где исходным является переходный глагол, независимо от того, свободна или нет позиция непрямого дополнения. Примечательно, что как при первичной, так и вторичной каузативной деривации неизменной остается позиция прямого объекта, который всегда кодируется номинативом, и может быть как одушевленным, так и неодушевленным объектом.

При последовательном добавлении актантов в дитранзитивной конструкции ядерные актанты остаются неизменными, т.е. на синтаксическом уровне – это субъект и объект.

В канонических каузативных конструкциях семантика агенса расщепляется на две составляющие: каузатор сохраняет за собой роль инициатора, в то время как каузируемый берет на себя роль исполнителя. С точки зрения языковой типологии очень интересен вопрос: как кодируется исполнитель в данном конкретном языке?

Исполнитель (не агенс) присутствует также в исходных некаузативных конструкциях, которому в каузативных конструкциях Агенс перепоручает исполнение своего замысла. Смещение каузируемого участника в позицию местного падежа объясняется тем, что чеченский локатив является носителем семантической роли Адресата (3), как раз той роли, для которой типично оформление дативом во многих индоевропейских языках, в то время когда все остальные семантические роли, свойственные дативу: перцептив, экспериенцер, реципиент и бенефактив – в чеченском языке тоже оформляются дативом, ср.:

sūna (дат. п.) luō ‘мне дай(те)’;

sööga (мест. п.) sђăluō ‘мне отдай(те)’;

sūna (дат. п.) dijca ‘мне расскажи(те)’;

sööga (мест. п.) āla ‘мне скажи(те)’.

В чеченском языке каузируемый участник занимает место непрямого дополнения и маркируется дательным падежом, т. е. теми средствами, которыми маркируется реципиент или бенефициант при глаголах передачи, только в том случае, если его семантический референт является реципиентом или бенефициантом.

В параграфе 3.2. описывается «Аргументная структура сложных глаголов с суффигированным глаголом daⁿ ‘делать’: каузативация непереходных глаголов», а в параграфе 3.2.1. дается «Определение каузативной конструкции, создаваемой сложными глаголами с компонентом -daⁿ». При образовании каузативов от непереходных глаголов аргументная структура дериватов с полусуффиксом -ijta (5) и служебным глаголом daⁿ (6) совпадает, т.е. совпадают падежное оформление, синтаксические позиции и семантические роли центральных аргументов, ср.:

(5) âs juo’ ja.iijt.ira sajca

я-ERG дочка-ABS придти-разрешить я-OBL-INSTR

‘Я позволила дочке пойти с собой’.

(6) ’âs čâj qiexk.ij.na (qiexkadaⁿ-INF)

я-ERG чай-ABS кипеть-делать-PRF

‘Я вскипятил чай’.

Важно то, что образованные таким образом структуры не отличаются от структур, которые имеют непроизводные переходные глаголы. Исходной для переходной диатезы в примере (6) является непереходная диатеза непроизводного глагола:

(7) čâj qixk.ina

чай-ABS кипеть-PRF

‘Чай вскипел’.

В параграфе 3.2.2. дается «Сравнительный анализ канонической и простой каузативных конструкций». Главное различие между канонической (трехвалентные глаголы с компонентом -ijta) и простыми каузативными конструкциями, создаваемыми двухвалентными глаголами с формантами dаⁿ ‘делать’, dăqqaⁿ «вести» и -ijta, в том, что в последних имеется меньший состав аргументов (не считая исключений), так как действие выполняется самим субъектом глагола, а не посредством другого лица, выступающего в роли орудия действия. Одновременно добавляемые показатели – глагол daⁿ и полусуффикс -ijta – могут вводить не одно, а два каузирующих подсобытия, ср.: непереходный глагол d‛adižaⁿ «лечь спать»

(8) bēr d‛adižna ‘Ребенок лег спать’

ребенок-ABS лечь спать-PRF

d‛adižaⁿ+daⁿ переходный глагол

(9) nānas bēr d‛adižijna

мать-ERG ребенок-ABS укладывать спать-CAUS-PRF

‘Mать уложила ребенка спать’.

d‛adižaⁿ + daⁿ+-ijta «дать уложить спать»

(10) dādâs nēniē bēr d‛adižadajtina

отец-ERG мать-LOC ребенок-ABS укладывать спать-CAUS-PRF

‘Отец велел матери уложить ребенка спать’.

Каузативная конструкция является более сложной семантически по сравнению с исходной: к событию ‘Ребенок лег спать’, прибавляется подсобытие каузации ‘Мать каузировала [‘ребенок лег спать’]’, которое вводит нового участника – в приведенном примере это ‘Мать’. Данное обобщение сформулировано в [Недялков, Сильницкий 1969].

А в высказывании (10) есть уже два подсобытия каузации: ‘Отец каузировал [мать каузировала [ребенок лег спать]’.

В примере (10) представлена каноническая каузативная конструкция, где каузатор не сам выполняет действие, а посредством другого лица. Данный пример демонстрирует основное различие между разными показателями каузатива.

В параграфе 3.2.3. «Случаи исключений: образование каузативных глаголов с компонентом daⁿ от переходных и аффективных глаголов» рассматривается образование каузатива с помощью daⁿ ‘делать’ от синтаксически переходных и аффективных глаголов в чеченском языке.

Глаголы с компонентом daⁿ ‘делать’ демонстрируют типологически ожидаемую картину, имеется всего несколько исключений, когда dаⁿ ‘делать’ сочетается с переходными глаголами.

Повторная транзитивация расширяет значения глаголов ’uozaⁿ, ђăqâⁿ и ’uollaⁿ и увеличивает их сочетаемостные свойства. Валентность этих глаголов остается прежней, и они редко передают каузативное значение. Агенс и неодушевленный объект воздействия производных глаголов занимают те же синтаксические позиции, что и при образовании каузатива от непереходного глагола. Что касается аргументной структуры двух каузативных (ингестивных) глаголов ja’âjaⁿ ‘кормить’; mâlâdaⁿ ‘поить’, нужно отметить, что здесь каузируемый участник – бывший субъект, будучи бенефициантом, смещается в позицию непрямого дополнения и оформляется дативом, исходный объект сохраняет свои позиции, а добавляемый участник занимает позицию каузатора.

В параграфе 3.3. ставится вопрос о «Критериях каузативности переходных глаголов со служебными глаголами daⁿ и dăqqaⁿ».

Не все лингвисты едины во мнении, что сложные глаголы с компонентами daⁿ и dăqqaⁿ выражают каузацию как таковую.

Значение переходности у этих глаголов первично, так как спрягаемая часть сложного глагола с daⁿ ‘делать’ всегда согласуется в классе и преимущественно в числе с объектом действия и само наличие компонента daⁿ ‘делать’ в составе глагола сигнализирует о наличии прямого объекта и направленности действия на него.

В работе анализируются примеры, где деривация делает глагол с согласовательными классными показателями с прямым объектом только переходным (11), ср.: ђažâⁿ ‘смотреть’  p'ielg ђažâbaⁿ ‘показывать пальцем’  ђažâvaⁿ ‘направлять кого-либо куда-либо’

(11) Buolata sâca a secna, uōђa ču p'ielg ђaž.ij.ra

‘Булат, остановившись, показал пальцем сверху вниз’.

Однако, в той же ситуации, если в позиции объекта каузации находится одушевленное лицо, то ситуация (12) может иметь совсем другое прочтение – фактитивное или пермиссивное, ср.:

(12) Buolata düђђara jöduču tōbanca šēⁿ dözal d‘aђažijna

‘Булат с первой партией отправляющихся свою семью отправил’.

Конструкция (11) не имеет каузативного значения. При таких отношениях не выделяется семантически более простой (исходный) член и семантически более сложный (производный) член при формальной осложненности его.

В том случае, если нельзя восстановить исходную ситуацию с непереходным глаголом и причинно-следственные отношения между ней и результирующим состоянием, то действие не имеет каузативного значения.

Как свидетельствует практический материал, глаголы рассматриваемых моделей не всегда являются каузативами, а передача ими каузативного значения зависит от следующих причин: 1) одушевленности/неодушевленности актантов; 2) степени оформленности сочетания имени и служебного глагола в цельное слово; 3) морфосинтаксической принадлежности мотивирующего слова, в частности, мы можем сделать вывод о том, что отсубстантивные дериваты с данными морфемами не имеют каузативного значения; 4) не последнюю роль здесь играют индивидуальные лексические особенности глагола. Все перечисленные обстоятельства являются только сопутствующими, а отношение каузации передает создаваемая глаголом и его окружением ситуация: «каузативная ситуация, отражаемая каузативным предикатом, предполагает каузатора, каузируемый объект и признак, приобретенный объектом в результате каузации» [Храковский 1973:41].

В параграфе 3.4. анализируются «Сложные глаголы со служебным глаголом dăqqaⁿ». Аргументная структура конструкций со служебным глаголом dăqqaⁿ (văqqaⁿ, băqqaⁿ, jăqqaⁿ) не отличается от других каузативных конструкций с исходным непереходным глаголом: центральные аргументы сложных глаголов со служебным глаголом dăqqaⁿ имеют эргативное и абсолютивное оформление.

Посредством служебного глагола dăqqaⁿ образуются каузативные глаголы со значением каузации состояния: samuq'adăqqaⁿ ‘развеселить’, ciecvăqqaⁿ ‘удивить’, duoxkuōvăqqaⁿ ‘разочаровать’ šiekvăqqaⁿ ‘заставить усомниться’, ср.:

(13) Noxčijčuoђ gučudǖluču γulqaša iza a väqqira šiek

Чечня-LOC обнаружиться-Prs.Prcpl. дело-ERG-Pl он-ABS усомниться-заставить-Pst-Caus

‘Новая ситуация в Чечне заставила его тоже усомниться’.

В параграфе 3.5. «Синтаксическая позиция каузируемого в чеченских каузативных конструкциях согласно гипотезам Б. Комри/Ф.Аккерман/Д.Мор» обсуждается соответствие аргументной структуры чеченских каузативных глаголов общей типологической тенденции и известной иерархии синтаксических отношений Б. Комри, а также гипотезам Ф. Аккерман, Д. Мор.

Глава 4 «Семантическая характеристика конструкций с каузативными глаголами».

В параграфе 4.1. «Семантический контраст между прямой и опосредованной каузацией» раскрывается посредством противопоставления канонической каузативной конструкции (образованной по модели: инфинитив глагола плюс полусуффикс -ijta) всем другим моделям образования каузатива. Служебные глаголы daⁿ ‘делать’ и dita ‘оставить’ сочетаются с одними и теми же основами для передачи разных способов каузативного значения.

При контактной каузации все агентивные свойства в каузативной конструкции обычно полностью сосредоточены в главном участнике – субъекте действия (14). В канонических каузативных конструкциях, передающих дистантную каузацию (15), агентивные свойства распределяются между каузатором и посредником (исполнителем воли каузатора), ср.:

(14) cuō šiēⁿ mašien tuojina

‘он отремонтировал свою машину’.

он-ERG свой-Poss.Prn машина-ABS починить-CAUS-PRF

(15) cuō šiēⁿ mašien tuojajtina

он-ERG свой -GEN машина-ABS починить-позволить-CAUS-PRF

а) ‘он отдал свою машину на ремонт’.

б) ‘ему отремонтировали машину’.

Данные чеченского языка подтверждают известное положение М. Хаспельмат [Haspelmath 2001:10] о том, что прямой каузатив строится на непереходных глаголах, непрямой – на переходных, и прямой каузатив является базой для непрямого. Следует подчеркнуть ряд закономерностей, свойственных чеченскому языку: 1) переходные глаголы с компонентами dаⁿ и dăqqaⁿ выражают прямую каузацию даже в том случае, если они в исключительных случаях образованы от переходных глаголов; 2) опосредованную каузацию выражают глаголы с полусуффиксом -ijtа независимо от переходности-непереходности исходного глагола.

Приводимая в параграфе 4.1. Главы 4 «Семантическая классификация каузативных глаголов» основывается на основных теоретических положениях, выдвинутых в работах, посвященных типологической классификации каузативов (см. Сибатани 1976, Талми, 1976; Недялков, Сильницкий 1969а, Корди 2004, Кинэн, Комри, 1982). Классификация значений фактитивной и пермиссивной конструкций основана, главным образом, на сочетаемости глагола с одушевленными и неодушевленными именами в позиции подлежащего и дополнения.

Из всех типов каузативного значения глаголы с полусуффиксом -ijta выражают пермиссивный тип каузации с большей частотностью, чем фактитивный, что является закономерным, так как служебный глагол ditaⁿ переводится как ‘оставить’, ‘позволить’ и пермиссивное значение является первичным для этих дериватов.

Исследуемый фактический материал демонстрирует, что на характер каузации влияет: во-первых, одушевленность или неодушевленность каузатора или каузируемого объекта, во-вторых, семантика переходных и непереходных глаголов, к которым добавляется значение побуждения с помощью каузативных форм.

Анализ практического материала позволяет отметить, что каузативы с полусуффиксом -ijta, а при одушевленности каузируемого участника и глаголы с компонентами daⁿ «делать» и dăqqaⁿ «вести», в зависимости от контекста употребляются в следующих значениях: позволить/велеть/дать/заставить +V(S) (V – исходный глагол; S – производящая основа независимо от частеречной принадлежности).

Следует также отметить, что сложные глаголы с формантом dăqqaⁿ не выделяют пермиссивный тип каузации.

Как подтверждает практический материал, все рассматриваемые глаголы имеют высокую частотность употребления в передаче межличностных ситуаций; в ситуации воздействия человека на события (вещи) наиболее частотны – S+daⁿ, S+dăqqaⁿ и V+-ijta (V+-ijta употребляется только в пермиссивных значениях); в ситуации воздействия событий на человека – V+-ijta и S+daⁿ; в ситуации воздействия одних событий на другие – S+daⁿ.

Синтаксические свойства и семантика производного глагола определяются как индивидуальными лексическими особенностями глагола, так и принадлежностью производящего глагола к одному из лексико-грамматических классов, а также маркером каузативности.

Пермиссивное значение имеют каузативные конструкции, образуемые глаголом с полусуффиксом -ijta, во всех вышеназванных ситуациях 1–3, также они имеют фактитивное значение в ситуациях 1 и 3. Разнообразие значений каузативных глаголов с полусуффиксом -ijta и их участие в обозначении всех рассматриваемых семантических типов каузации порождается окружением вспомогательного глагола dita, что связано с его способностью сочетаться с любыми глаголами, и подтверждает грамматикализацию данного служебного глагола.

Лингвистический анализ декаузатива в Главе 5 «Морфологический декаузатив в чеченском языке» имеет целью продемонстрировать, что утверждение А.Е. Кибрика о том, что «некоторые языки, например, нахско-дагестанские, активно пользуются повышающими деривациями и практически не используют понижающих» [Кибрик 2009:143], по отношению к чеченскому языку является, по меньшей мере, неточным.

В чеченском языке (как и в русском языке) показатели рефлексива, реципрока, потенциалиса и декаузатива совмещены. Таким образом, главной задачей, стоящей перед исследователем декаузатива в чеченском языке, является разграничение всех глагольных категорий, маркируемых одним и тем же формантом.

Декаузатив или маркированная непереходность производного глагола, а также рефлексив и менее часто реципрок формально выражаются с помощью суффигированных вспомогательных глаголов dalaⁿ, dālaⁿ и duōlaⁿ сочетающихся: dalaⁿ – с инфинитивом смыслового глагола или именами; dālaⁿ – с именами (непродуктивный тип) и наречиями/послелогами в качестве корневых элементов и превербов; duōlaⁿ – с прилагательными. Формант -dalaⁿ (-valaⁿ, -balaⁿ, -jalaⁿ) маркирует также потенциалис (отглагольные дериваты), морфологические парадигмы потенциальных и декаузативных глаголов, образованных посредством форманта -dalaⁿ, при спряжении совпадают. Отадъективные инхоативные глаголы образуются регулярно с помощью dalaⁿ и менее регулярно – посредством служебных глаголов dālaⁿ и duōlaⁿ. Декаузатив, рефлексив и реципрок также образуются с помощью глагола vaxaⁿ (непродуктивный тип). Формально декаузативы с компонентами -dalaⁿ и -dālaⁿ отличаются друг от друга своей морфологической словоизменительной парадигмой.

Реципрок в чеченском языке образуется сочетанием местоимения vovšax ‘друг друга’ c одним или двумя глагольными основами, где первым компонентом является местоимение vovšax ‘друг друга’, а последним компонентом – один из служебных глаголов dalaⁿ, dālaⁿ и vaxaⁿ.

Анализ практического материала позволяет сделать заключение, что наиболее склонными к декаузативации в чеченском языке являются глаголы деструкции (разрушения), изменения состояния и положения в пространстве, эмоционального состояния, движения, глаголы со значением наблюдаемого проявления действий или состояний предмета, фазовые глаголы, ср.: kagdalaⁿ ‘сломаться’, dieq'adalaⁿ ‘расколоться’; хijcadalaⁿ ‘измениться’, dâq'adalaⁿ ‘высушиться’; sâmavālaⁿ ‘проснуться’, kurvālaⁿ ‘возгордиться’.

В некоторых случаях при декаузативации изменяется не только категориальное значение глагола, но и способ действия, ср.: viēlaⁿ ‘смеяться’ (хабитуалис) → viēlavalaⁿ ‘засмеяться’ (однократное действие).

Служебные глаголы dalaⁿ и dālaⁿ способны синкретично выражать несколько грамматических категорий, как постфикс -ся в русском языке.

В заключении диссертации подводятся итоги и обобщаются результаты проведенного исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в научных журналах, входящих в перечень изданий ВАК:

1. Чеченские каузативные глаголы в типологической перспективе // «Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН», выпуск 5 (37), ч. II. – Нальчик, 2010. – стр. 131–137.

Статьи в других научных журналах и сборниках:

2. Особенности реализации глагольных категорий на словообразова-тельном уровне в чеченском языке (на примере глаголов с формантами -да^н и -дала^н) // Вестник Чеченского государственного университета, выпуск 2. – Грозный, 2009. – С. 162–170.

3. Синтаксическая позиция каузируемого участника в чеченских каузативных конструкциях согласно гипотезе Б. Комри // IV Ежегодная республиканская научно-практическая конференция молодых ученых, аспирантов и студентов «Наука и молодежь». – Грозный, 2010. – С. 5–11.

4. Средства выражения прямого и непрямого каузатива в чеченском языке// Вопросы филологических наук, выпуск 5(45). – М.: «Спутник+», 2010. – С. 6–10.

5. Эквивалентность функционально-семантических полей глагольных временных форм в чеченском, русском и английском языках// Материалы Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения профессора Ю.Д. Дешериева. – Грозный, 2008. – Назрань: «Пилигрим». – С. 264–275.


-----------------------------------------------------------------------------

Подписано в печать 14.12.2010 г. Формат 60х90 1/6

Бумага офисная. Печать-ризография.

Тираж 100 экз.

--------------------------------------------------------------------------------

Издательство Чеченского государственного университета

Адрес: 364037 ЧР, г. Грозный,

ул. Киевская, 33