Geum.ru

Т утверждает, что после окончания Второй мировой войны Соединенные Штаты Америки использовали свои вооруженные силы в интересах своей внешней политики 262 раза

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   90

[190]

. Однако израильская разведка проигнорировала их

[191]

.


Что же касается советской разведки, то она узнала об этом в день принятия решения египетским и сирийским президентами – 4 октября.


Накануне войны жены немногих советских офицеров (главным образом преподавателей) и нефтяников, находившихся в Египте, были срочно эвакуированы на родину. Вот как описывает этот эпизод Антонина Андреевна Перфилова – жена начальника группы военных инженеров полковника Ю.В. Перфилова

[192]

, преподававшая в Каире русский язык:


"Вечером я работала. Неожиданно за мной заехала машина генерала Дольникова. Шофер отвез меня домой. Там меня ждал мой муж и уже уложенные в чемодан вещи. Муж сообщил мне, что я в связи со сложившейся ситуацией уезжаю в Москву, а он остается. Все это было неожиданно и непонятно. Но никто ничего не объяснял.


Только на аэродроме Юра часа в два ночи, буквально перед самым отлетом, сказал, что завтра начнется война. Нас, жен офицеров и некоторых нефтяников, посадили в самолет. Это был, как потом говорили, личный самолет Л.И. Брежнева. Приземлились мы на военном аэродроме в Киеве. Оттуда тех, кто жил в Москве, на небольшом, но комфортабельном самолете перебросили на подмосковный аэродром в Чкаловске, а затем на машинах развезли по домам. Это было в октябре, а уже в феврале я вновь вернулась в Египет"

[193]

.


В 14.00 арабы начали мощнейшее наступление. Стартовые условия были не в пользу израильтян – 100-километровая линия Барлева на восточном берегу Суэцкого канала оборонялась только 2000 солдат (по другим данным – около 1000) и 50 танками. Час атаки был выбран с учетом солнцестояния в это время оно находилось на стороне египтян и "ослепляло" израильских солдат.

К этому времени в египетских вооруженных силах после отмобилизования насчитывалось 833 тыс. человек, 2 тыс. танков, 690 самолетов, 190 вертолетов, 106 боевых кораблей. Сирийская армия насчитывала 332 тыс. личного состава, 1350 танков, 351 боевой самолет и 26 боевых кораблей.


Израильские вооруженные силы на момент начала войны насчитывали 415 тысяч человек, 1700 танков, 690 самолетов, 84 вертолета и 57 боевых кораблей

[194]

.


Операция по прорыву израильской "непреодолимой" укреп-линии, разработанная советскими советниками, была проведена молниеносно. Сначала передовые ударные батальоны египтян переплыли неширокий канал на десантных лодках и катерах. Затем на самоходных паромах была переброшена техника, а по наведенным понтонным мостам переправлена основная группировка арабов. Чтобы проделать проходы в песчаном вале линии Барлева, египтяне использовали (опять-таки по рекомендации и при участии советских специалистов) гидромониторы. Этот метод размыва грунта был впоследствии охарактеризован израильской прессой как "остроумный".

Одновременно египтяне нанесли массированный бомбовый удар по восточному берегу канала. За первые 20 минут арабской авиацией, которой командовал будущий президент страны X. Мубарак, были уничтожены почти все израильские укрепления.

Из-за неожиданности наступления и воцарившейся неразберихи обороняющиеся не смогли использовать важный оборонительный фактор линии Барлева – цистерны с нефтью, вкопанные в землю. При штурме укреплений горючий материал из емкостей должен был выливаться по специальным сточным желобам в канал. После поджога нефти перед штурмовыми группами неприятеля вырастала огненная стена.


После прорыва линии Барлева и организации переправ на восточный берег Синая вступила передовая египетская группировка, насчитывавшая 72 тысячи (по другим данным – 75 тысяч) солдат и 700 танков. Ей противостояли только 5 бригад "ЦАХАЛА", вынужденных сражаться без своего обычного преобладания в технике и людях, без превосходства в воздухе и с ограниченной мобильностью

[195]

. Выиграть время до подхода резервов удалось лишь ценой значительных потерь. Так, например, 9 октября войсками 2-й египетской армии за 45 минут была полностью разгромлена 190-я израильская танковая бригада, а ее командир пленен. Главная роль в этом бою принадлежала батареям ПТУР "Малютка", которые поразили большее число бронецелей, чем танки Т-62.


В результате прорыва линии Барлева и разгрома израильских частей был открыт путь на Тель-Авив. Командующий фронтом Шмюэль Гонен, потеряв контроль над ситуацией, был вынужден передать командование Ариэлю Шарону. Дуайен (старший) советского военно-дипломатического корпуса в АРЕ адмирал Н.В. Илиев и посол В. Виноградов рекомендовали А. Садату воспользоваться успехом и продолжить наступление. Однако египетский президент не внял их советам, заявив: "У меня другая тактика. Пусть израильтяне наступают, а мы будем их бить"

[196]

. Возможно, это решение А. Садата спасло мир от третьей мировой войны.


Во всяком случае, как стало известно позже, в эти критические дни премьер-министр Израиля Голда Меир отдала приказ подвесить ядерные авиабомбы к самолетам эскадрильи особого назначения

[197]

.


В сложившейся ситуации оставалась последняя надежда на помощь многолетнего партнера Израиля – Соединенных Штатов. "Я звонила послу Диницу в Вашингтон в любой час дня и ночи, – пишет в своих воспоминаниях Голда Меир. – Где воздушный мост с припасами для нашей армии? Почему он еще не действует? Как-то я позвонила в три часа утра по вашингтонскому времени, Диниц ответил: "Мне не с кем сейчас разговаривать, Голда, тут еще ночь". – "Мне все равно, который у вас час! -вопила я в ответ Диницу. – Звони Киссинджеру немедленно, среди ночи. Нам нужна помощь сегодня. Завтра может быть поздно"

[198]

.


Вечером 12 октября в Израиль прибыл первый американский военно-транспортный самолет, и вскоре воздушный мост заработал во всю силу. Всего за период с 12 по 24 октября Армия обороны Израиля получила 128 боевых самолетов, 150 танков, 2000 ПТУРСов новейшего образца, кассетные авиабомбы и другие военные грузы общим весом в 27 тысяч тонн

[199]

.


Заметим, что советский воздушный мост в Дамаск и Каир был организован на два дня раньше. За короткое время было сделано около 900 вылетов. На борту самолетов Ан-12 и Ан-22 в страну доставлялись необходимые боеприпасы и военная техника. Основное же количество грузов шло морем, поэтому они стали прибывать к месту назначения лишь к концу войны.

В это же время на северном (сирийском) направлении развернулись не менее кровопролитные сражения. Боевые действия на Сирийском фронте начались одновременно с атакой линии Барлева на Синае. О предстоящем наступлении израильским командирам разведка донесла заблаговременно. Командир 77-го танкового батальона подполковник Кахалани в своих мемуарах пишет, что в 8 часов утра 6 октября он был вызван в штаб. Генерал Януш, командующий группировкой войск на границе с Сирией, сообщил прибывшим офицерам, что после полудня координированными по времени ударами сирийской и египетской армий начнется война.


К 12.00 танки были готовы к бою: пополнены запасы горючего и боекомплекта, натянуты маскировочные сети, а экипажи заняли места по боевому расписанию. К слову сказать, сирийские командиры батальонов получили приказ о наступлении только в 12.00

[200]

.


Наступление началось атакой укреплений на Голанских высотах в районе Эль-Кунейтры силами трех пехотных и двух танковых дивизий и отдельной танковой бригады. (Аппарат советских военных советников в вооруженных силах Сирии возглавлял в этот период генерал-лейтенант танковых войск В. Макаров.) В каждой пехотной дивизии имелось по 200 танков. Сирийцам противостояли одна пехотная и одна танковая бригады, а также часть подразделений 7-й танковой бригады армии Израиля. В четырех батальонах 188-й танковой бригады насчитывалось 90- 100 танков (в основном "центурионы") и 44 105-мм и 155-мм САУ. Общее число израильских танков на Голанских высотах достигало 180-200 единиц.


Вот как описывает начало наступления советский военный специалист по артиллерийскому вооружению И.М. Максаков

[201]

, находившийся в это время в составе сирийской армии. "Наступило 6 октября. С утра в расположении бригады стояла настороженная тишина. Последовала команда: "В укрытие!" Загрохотали орудия, заухали реактивные установки, низко над землей пронеслась восьмерка штурмовиков СУ-20. Над расположением бригады они сбросили пустые топливные баки, послышались взрывы бомб. Грохот стоял невообразимый. В воздухе появилась авиация, началась артиллерийская и авиационная обработка переднего края обороны израильтян. Низко над землей прошли 15 вертолетов с десантом, который высадился на горе Джебель-Шейх (2814 м над уровнем моря). Она просматривалась с территории бригады и являлась высшей точкой Голанских высот. Минут через сорок вертолеты прошли в обратном направлении. Канонада не утихала. Бригада была готова к наступлению.


Через три часа после артподготовки соединения и части сирийской армии с тяжелыми потерями прорвали оборону, преодолели сильно укрепленный противотанковый ров и продвинулись на 5-6 километров в глубь Голанских высот. Ночью бригада совершила марш и с утра 7 октября вступила в бой. За боем довелось наблюдать из укрытия у КП бригады.


Горели танки, БТРы, автомобили (впоследствии поле, на котором происходило сражение, будет названо израильтянами "Долиной слез". – А.О.). В воздухе постоянно находилась авиация израильских и сирийских ВВС, прикрывали поле боя, штурмовали противника, вели воздушные бои. КП подвергся удару пары "Фантомов", один из них был сбит сирийской ракетой, пилот выбросился и спустился на парашюте, его захватили и доставили в штаб бригады"

[202]

.


К утру 7 октября максимальная глубина вклинивания сирийцев севернее и южнее Эль-Кунейтры достигла 10 км. Значительную роль в этом сыграло техническое преимущество сирийских танков советского производства Т-62 и Т-55, снабженных приборами ночного видения. Ожесточенные бои продолжались несколько дней. За это время, по словам И.Максакова, было уничтожено 26 израильских самолетов. К исходу дня 8 октября части 1-й танковой дивизии вышли к реке Иордан и Тибериадскому озеру, то есть к границам 1967 года. Однако подошедшее к израильтянам подкрепление (три танковые бригады генерала Дэна Ланера) остановило наступающих.

9 октября израильтяне перехватили инициативу и, несмотря на превосходство в воздухе сирийской авиации и сильную ПВО, нанесли бомбовый удар по Дамаску. Тем не менее в результате действий ПВО были сбиты 2 израильских самолета с американскими пилотами.


10 октября израильтяне перешли в контрнаступление и вышли на "линию перемирия", так называемую "Пурпурную линию", установленную ООН после войны 1967 года. В этот же день в войну вступили иорданские, иракские и саудовские формирования. Сирийская бригада, в которой находился И. Максаков, потеряв более 40% боевой техники и личного состава, в ночь на 11-е была выведена в район переформирования, а затем в резерв. За время боевых действий дивизион ПВО бригады уничтожил 7 израильских самолетов и потерял 3 зенитные установки. Всего же к 13 октября было уничтожено 143 израильских самолета, при сирийских потерях в 36 машин

[203]

.


Значительными с обеих сторон были и потери в живой силе и бронетехнике. Так, за четыре дня боев в 188-й резервной бригаде "ЦАХАЛА" выбыло из строя 90% офицеров. Только в сражении в "Долине слез" 7-я израильская бригада потеряла 98 (по другим данным – 73) "центурионов" из 150, но смогла уничтожить 230 сирийских танков и более 200 БТР и БМП

[204]

.


12 октября благодаря атаке иракской 3-й танковой дивизии наступление израильских войск было остановлено, а 20 октября противники заключили перемирие.


В обшей сложности в результате боев на Северном фронте Сирия и ее союзники потеряли, по разным данным, от 400 до 500 танков Т-54 и Т-55, а Израиль – около 250 (по израильским данным)

[205]

.


Не менее ожесточенные бои происходили и в воздухе, между сирийскими и израильскими ВВС. Напомним, что военно-воздушные силы Израиля к началу войны имели на вооружении 12 легких бомбардировщиков "Вотур", 95 истребителей-бомбардировщиков F-4E "Фантом", 160 штурмовиков А-4Е и Н "Скайхок", 23 истребителя "Мистер" 4А, 30 истребителей "Ураган", шесть самолетов-разведчиков RF-4E. Для решения задач противовоздушной обороны использовались 35 истребителей "Мираж", 24 "Барак" (копии французского "Миража", производившиеся в Израиле), 18 "Супер-Мистер"

[206]

.


ВВС Сирии к началу боевых действий располагали 180 истребителями МиГ-21, 93 МиГ-17, 25 истребителями-бомбардировщиками Су-7б и 15 Су-20. На вооружении войск ПВО имелось 19 дивизионов зенитно-ракетных комплексов С-75М и С-125М, а также три зенитно-ракетных бригады ЗРК "Квадрат" (экспортный вариант ЗРК "Куб"). Действия ВВС и ПВО Сирии курировались советскими военными советниками. Правда, по словам советника по боевому применению начальника Центрального командного пункта войск ПВО и ВВС Сирийской Арабской Республики, полковника К.В. Сухова, не всегда с пониманием ситуации и правильной оценкой противника. В своих воспоминаниях он, в частности, отмечал: "В подготовке ВВС имелись весьма серьезные недостатки. Существовала излишняя централизация управления и, как следствие, недостаточное доверие командирам авиабригад.


Летный состав часто перемешался из части в часть, в результате чего в эскадрильях отсутствовали постоянные боевые расчеты, особенно в звене и паре. Командиры, летный состав и расчеты КП слабо знали особенности противника. Обладая неплохими навыками пилотирования, сирийские летчики имели неудовлетворительную тактическую, а многие и огневую подготовку. К сожалению, в этом большая доля вины лежит на наших советниках командиров эскадрилий, бригад и даже управления ВВС и ПВО, которые тоже недостаточно знали противника и не смогли выработать эффективную тактику борьбы с ними"

[207]

.


Не все благополучно было и при подготовке средств ПВО. Полковник К.В. Сухов по этому поводу замечает:


"Формирование зенитно-ракетных войск (ЗРВ) закончилось менее чем за месяц до начала войны, поэтому подразделения достигли только удовлетворительного уровня подготовки. Боевые расчеты не успели освоить сложные виды стрельб (по скоростным и высотным целям, в сложной радиопомеховой обстановке, в условиях применения противником противорадиолокационных ракет типа "Шрайк" и различных ловушек). Не была закончена программа обучения и не достигнута слаженность расчетов КП. Практически не отработано взаимодействие ЗРВ с истребительной авиацией. Не полностью завершилось оборудование основных, запасных и ложных позиций"

[208]

. Впоследствии эти недостатки были использованы сирийским руководством при обвинениях СССР в поставках устаревшей техники и недостаточной подготовке советских военных специалистов. При этом затушевывалась "мечущаяся" политика египетского президента, обращавшегося за помощью к Советскому Союзу в критический момент, когда на необходимую боевую работу уже почти не оставалось времени. Так, например, накануне войны сирийские летчики-истребители проходили специальную подготовку под руководством пакистанских инструкторов. По свидетельству полковника В.Бабича, "они достаточно хорошо освоили технику пилотирования МиГ-21 на режимах полета, близких к критическому", обучились многим приемам ведения одиночного и парного боя, которыми владели израильские пилоты

[209]

. Однако это не уберегло их от ощутимых потерь. По американским данным, в октябре 1973 года ВВС Сирии потеряли 179 самолетов. Другие арабские страны-союзники, Египет и Ирак, соответственно 242 и 21 самолет (всего 442 единицы). При этом израильские ВВС потеряли 35 истребителей-бомбардировщиков "Фантом", 55 штурмовиков А-4, 12 истребителей "Мираж" и шесть "Супер-Мистер" (всего 98 единиц)

[210]

.


Значительную трудность в ходе боевых действий сирийцы испытывали в добывании оперативной информации, касающейся намерений противника. Однако сирийские ВВС не имели на вооружении "чистого" самолета-разведчика, способного добывать такую информацию, и они вновь были вынуждены обратиться за помощью к Советскому Союзу. С этой целью из СССР на Ближний Восток был срочно переброшен отряд самолетов-разведчиков МиГ-25Р. О формировании первого отряда, направленного в Египет, вспоминает офицер 47-го отдельного гвардейского разведывательного авиаполка Николай Левченко:

"Утром 11 октября 1973 года 47-й ОГРАП был поднят по тревоге. Уже через пару часов на полковом Ан-2 из Шаталово были доставлены те немногие, кто не успел уехать в Шайковку для сборов по замене в Польшу. Была поставлена задача в минимально короткие сроки разобрать и подготовить к перевозке ВТА четыре МиГ-25, а также сформировать группу летного и технического состава численностью около 200 человек для спецкомандировки в одну из стран Ближнего Востока.

Поскольку многие из наших однополчан уже побывали "в одной из стран", то почти ни у кого не было сомнений – это снова Египет. А к вечеру следующего дня я узнал, что вместо Бжега мне предстоит лететь в Каир.

К этому времени уже был сформирован 154-й отдельный авиаотряд (ОАО) из 220 человек личного состава полка. И вечером того же дня курсом на Каиро-Уэст (с промежуточной посадкой на одном из аэродромов Южной группы войск в Венгрии) взлетел Ан-12 с передовой группой техсостава на борту во главе с инженером эскадрильи гвардии капитаном А.К. Труновым. Буквально вслед за ними пошли Ан-22 с разобранными МиГами на борту и с сопровождающим личным составом".

Первый боевой вылет группы был выполнен 22 октября 1973 года. Он проводился в сложных условиях – в режиме радиомолчания, без использования радиотехнических средств навигации, парой МиГов, пилотируемых Левченко и майором Уваровым. Истребители вышли на север, в сторону Александрии, где развернулись и направились на Синайский полуостров. Пройдя траверз озера Корун, разведчики, выполнив разворот, вернулись на свой аэродром.


Продолжительность полета составила 32 минуты. За это время было отсняты сотни аэрофотоснимков района боевых действий, из которых на земле был составлен фотопланшет. Увидевший через пару часов этот материал, начальник штаба египетской армии, по словам Левченко, заплакал – "планшет с пустынным пейзажем беспристрастно зафиксировал на светлом фоне песка черные следы гари и копоти от десятков сгоревших египетских танков, бронемашин, другой техники"

[211]

.


Последний боевой вылет летчики 154-го ОАО совершили в декабре 1973 года. Тем не менее до мая 1975 года советский авиаотряд продолжал базироваться в Каиро-Уэсте и совершать тренировочные полеты над территорией Египта.

Назревавшая катастрофа на Сирийском фронте (особенно значительные потери авиационной техники и наземных средств ПВО) заставила президента Хафеза Асада в очередной раз запросить срочной помощи у Москвы. Поскольку поражение сирийцев не входило в планы Кремля, в кратчайшие сроки был организован воздушный мост, по которому в Сирию и Египет хлынул поток из Советского Союза. По данным генерала армии М. Гареева, только в Египет самолеты советской военно-транспортной авиации совершили около 4000 самолето-вылетов, доставив полторы тысячи танков и 109 боевых самолетов для восполнения серьезных потерь.

Вместе с техникой на Ближний Восток отправились и советские военнослужащие. Вот как описывал свою срочную командировку полковник Ю. Левшов: "Все началось рано утром 14 октября 1973 года. Меня, инженера службы ракетного вооружения части, вызвали в штаб округа к 7.00. Предупредили, что придется ехать за границу, срочно.

В установленное время я и еще несколько офицеров прибыли в штаб, где нас всех уже ждал командующий. Он и объявил свое решение: четверо из нас должны убыть в составе ремонтно-восстановительной бригады в Сирию для работы на зенитно-ракетных комплексах.

А при необходимости и участвовать в боевых действиях под Дамаском. Утром следующего дня мы уже были в Москве, где в Генеральном штабе формировалась команда в составе около 40 человек. В основном это были офицеры до 30 лет. Нам рекомендовали выслать домой все документы и считать себя членами профсоюза, которые выезжают в развивающиеся страны. После небольшого инструктажа о предстоящей работе и условиях службы нас отправили на один из подмосковных военных аэродромов, откуда вылетели в Венгрию.

Там с аэродрома, где базировались ВВС Южной группы войск, каждые 15-20 минут взлетал военно-транспортный самолет с грузом на борту. Маршрут полета: Венгрия – Сирия. Сначала самолеты садились прямо на полевые аэродромы для доставки техники и вооружения в район боевых действий. В дальнейшем – на стационарные аэродромы Голанских высот и Дамаска".

По прибытии в Сирию советских офицеров переодели в сирийскую форму без знаков различия и разместили в гостинице в центральной части Дамаска. На следующее утро офицеры отправились к месту службы, в зенитно-ракетный дивизион, дислоцировавшийся возле границы с Иорданией. Израильская авиация накануне нанесла по его позициям ракетно-бомбовый удар, поэтому взгляду советских военных предстала довольно удручающая картина: "После удара два дизеля в результате прямого попадания оказались вверх колесами. Все пусковые установки – черные от сажи, две разбиты вдребезги. Повреждены кабины управления. Почти половина позиции засыпана шариковыми бомбами и осколками".

Ремонтом поврежденной техники задачи советских офицеров не ограничились. Уже через несколько дней специалистам пришлось вступить в бой, непосредственно участвуя в отражении атак израильской авиации: "В первые недели ракеты не снимались с подготовки по 20-22 часа в сутки, так как подлетное время составляло 2-3 минуты. Атаки истребителей-бомбардировщиков наносились из-за гор. Ударная группа находилась считаные минуты в зоне огня и тут же уходила обратно за горы.