Geum.ru

Нажмуддин гоцинский и общественно-политическая борьба в дагестане в первой четверти ХХ века

Вид материалаАвтореферат диссертации
Во второй главе «Социально-экономическое и военно-политическое положение Дагестана накануне Февральской революции 1917 года»
В третьей главе «Расстановка сил на политической арене Дагестана и попытки национально-государственного строительства (1917)»
В четвертой главе «Проблема соотношения классового, национального и религиозного»
Подобный материал:
1   2   3   4

В первой главе «Источниковая база, историография проблемы» представлен обзор использованных источников и анализируется степень научной разработанности темы исследования.


В первом параграфе первой главы – «Источниковая база» – представлен обзор и анализ источников исследования.

Богатый документальный материал по теме содержится в ГА РФ: Ф. 1235, где хранятся материалы, касающиеся проведения советских правовых реформ в Дагестане, а также Ф. 102 – Доклад начальника Тифлисского губернского жандармского управления «По району», со сведениями по панисламизму на Северном Кавказе и в Закавказье и Ф. 446 – Положение на Северном Кавказе по разведданным штаба войск Северного Кавказа и др. Из них следует, что полиция вела строгую слежку за деятельностью мусульманского духовенства, религиозных школ, отдельных деятелей.

Особый интерес представляет фактический материал, собранный в РГАСПИ. Например, Ф. 544 (фонды «Архива Коминтерна»), в котором дается описание политической ситуации в Грузии во время антисоветского восстания 1920-1921 гг. Ценным документом по проблеме является переведенная с арабского языка «Нота» Н.Гоцинского советскому правительству, датированная 1924 годом в Ф. 65 (фонд Юго-Восточного бюро ЦК, переименованный затем в Северо-Кавказский крайком). В научный оборот она была до сих пор введена лишь частично. Документ повествует о тонкой и сложной политической игре противников, приоткрывает новые аспекты происходивших некогда событий и значительно дополняют написанную историю, а иногда опровергают уже устоявшиеся взгляды.

Важным подспорьем для исследования жизни и деятельности отдельных личностей рассматриваемого периода послужили материалы, хранящиеся в РГВИА. Документы ф. 1300/с являются существенным вкладом в рассмотрении практически не изученного на сегодняшний день эпизода в истории Северного Кавказа – съезда горцев в Анди в 1917 г.

Особого внимания заслуживают материалы РГВА, ф. 6 и ф. 266 (Гражданская война), в которых содержится значительная информация, в том числе, ранее не задействованная в научном обороте, а также ф. 193, ф. 195 и ф. 266, включающие в себя сводки политического отдела Х армии с анализом характера и сил антисоветского мятежа в Дагестане и Чечне, разведывательного отдела штаба Кавказской трудовой армии, приказы, донесения в Центр о принимаемых мерах по борьбе с повстанцами в первой половине 20-х годов ХХ века. Материалы данных фондов опровергают утверждение ряда советских исследователей о «преимуществе внезапного нападения» восставших горцев под командованием Н.Гоцинского с территории Грузии в Дагестан в 1920 году.

Обеспокоенность царскими властями еженедельником «Стамбульские новости», издаваемым дагестанцем Д.Коркмасовым, и вообще влиянием Турции на население Кавказа в начале ХХ века содержат документальные материалы АВПРИ. Ф. Турецкий стол (новый). 1909 г.

Ценные данные сосредоточены в ЦГИА РГ (ф.13) с материалами и документами о политической обстановке на границе Грузии и Дагестана во время подготовки и хода антисоветского восстания под руководством Н.Гоцинского в 1920-1921 гг. Как свидетельствуют данные этого фонда, реальным помощником в этой сложной ситуации являлась меньшевистская Грузия, на территории которой формировались воинские части повстанцев, отсюда шло финансирование и оказывалась помощь военными кадрами.

Особенно солидная группа документов, представляющих огромную ценность для диссертационного исследования, отложилась в фондах ЦГА РД. Дела ф. 66 содержат в себе сведения о настроении и требованиях мусульман Кавказа и Дагестана, о влиятельных деятелях мусульманского движения, среди которых видное место занимает Н.Гоцинский, представленный в документах как «один из самых популярных на Северном Кавказе лиц». Для характеристики линии, проводимой царским правительством в отношении мусульман Кавказа, значительный интерес представляют агентурные секретные записки «По панисламизму», содержащие в себе повышенное внимание к настроениям мусульманского населения Дагестана. Впервые введенные в научный оборот подобные материалы необходимы для представления реальной картины «весьма серьезного брожения среди кавказских мусульман» в преддверии Февральской революции.

Информативно содержательны документы и материалы ф. р-610 и ф. р-618 (приказы комиссара Дагестанской области, Временного исполнительного комитета Дагестанской области, Дагестанского мусульманского национального комитета, правительства Горской республики, Главного военно-шариатского суда Дагестанской области). Результаты анализа данных материалов свидетельствуют о непростой ситуации в Стране гор. Но, несмотря на то, что развал имперской системы был встречен в Дагестане с воодушевлением, это вовсе не означало настроенности дагестанского общества на сецессию. В советской историографии деятельность Дагестанского областного исполкома, как органа, проводившего антинародную политику, представлена в основном негативно.

В середине 90-х годов ХХ в. в ЦГА РД были переданы фонды бывшего Партархива (п-8), содержащие сводки ГПУ-ОГПУ 1920-х годов о бандитизме в горных районах республики. В процессе исследования извлечен ряд неопубликованных материалов и документов. Они позволили более детально проследить отдельные важные события в общественно-политической борьбе Дагестана начала ХХ века.

Несомненный интерес представляет богатый фактический материал по Гражданской войне, сосредоточенный в рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН. Особо надо отметить рукописи Гамзата Кадиева 2 и Абусуфьяна Акаева 3.

В процессе исследования нами были изданы с аннотациями и использованы в публикациях, т.е. введены в научный оборот, ряд рукописей мемуарного характера 4.

Описание событий, связанных с историей Дагестана 1917-1920 гг., вряд ли возможно без обращения к так называемым «Мемуарам полковника Джафарова» 5, представляющих значительный интерес в изучении рассматриваемого периода. «Мемуары…». Это ценный материал очевидца и участника событий в Дагестане 1917-1921 гг., живые зарисовки современника.

Существенным вкладом в изучении и освещении общественно-политической борьбы в Дагестане рассматриваемого периода являются воспоминания участников революции и гражданской войны, (несмотря на то, что эти воспоминания прошли через жесткую советскую и партийную цензуру), изданные отдельно и в сборниках 6.

В это же время в свет выходят различные сборники документов и материалов 7. Не секрет, что подборка составителями архивных документов для последующего издания их в сборниках осуществлялась селекционными методами и носила идеологическую направленность.

Достаточно солидная подборка материалов, относящихся к данной теме, содержится в сборнике «Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.) и Горская республика (1918-1920)» 8. В сборник вошли документы, проливающие свет на узловой момент в истории народов Северного Кавказа – период с 1917 по 1920 гг., когда в ожесточенной борьбе разнородных политических сил определялся путь развития народов многонационального края. Большинство опубликованных в сборнике документов ранее не были опубликованы по причине их несоответствия господствовавшим идеологическим установкам прошлых лет.

Другим немаловажным источником по данной теме является очередной том серии «Документы советской истории» 9, который содержит материалы, раскрывающие механизм формирования и развития советской национальной политики в период от утверждения большевиков у власти до существенных изменений в политическом курсе. Документы из фондов ЦК РКП (б) – ВКП (б) иллюстрируют, с одной стороны, каким образом принимались решения по национальным проблемам, а с другой – как они проводились в жизнь.

Ценный материал содержится в книге Мустафы Бутбая 10, представляющий собой тайные дневники, который вел турецкий эмиссар на Северном Кавказе в годы гражданской войны.

Большое значение для изучения проблемы имеют труды современников и участников революционных событий и Гражданской войны 11. Однако очевидно, что данные издания прошли советскую цензуру, в результате чего уже не дают полного представления о событиях, упомянутых в воспоминаниях. Логичным будет обращение к воспоминаниям таких же современников и участников событий противоположного лагеря. В этом плане для оценки исторических событий 1917-1920 гг. основополагающее значение имеет труд Магомед Кади Дибирова 12. Эта хроника представляет собой поистине уникальный источник по истории Дагестана, превосходящий по богатству содержания и фундаментальности многие другие материалы этого периода.

Отличительной чертой собрания ДГОИАМ (ф.12) является оригинальность материалов, содержащих биографические данные религиозных лидеров Дагестана, таких как Нажмуддин Гоцинский, Узун-Хаджи, Али-Хаджи Акушинский, а также ряд документов эпистолярного характера, подавляющее большинство которых не переведено на русский язык и не введено в научный оборот.

Для раскрытия темы диссертации существенный интерес представляют судебно-следственные документальные материалы. Материалы некоторых уголовных дел АУФСБ РД (фонд Уголовных следственных дел), ставшие сравнительно недавно доступными для исследователей, восполняют многие белые пятна в исследуемой проблеме. Материалы дела (д. 602) Ахмеда, сына Нажмуддина Гоцинского – это не просто хронология следственного дела, а прежде всего целый ряд действующих лиц, участников событий времен антисоветского восстания 1920-1921 гг. Анализ дела (д. 2/6797) дочерей Н.Гоцинского Патимат и Саадат также вносит много нового в изучение личности Нажмуддина Гоцинского, его социального статуса, рисует его сложный общественно-политический портрет.

В изыскательской части исследования нами была предпринята попытка обнаружения архивного уголовного дела самого Нажмуддина Гоцинского. Руководствуясь предположением о том, что поскольку постановлением тройки ПП ОГПУ Северо-Кавказского края от 28 сентября 1925 года Н.Гоцинский был приговорен к расстрелу, то, по всей видимости, должно быть и следственное дело (пусть даже совсем краткое). Проведенной проверкой по материалам Управления ФСБ РФ по Республике Адыгея, Северной Осетии и Карачаево-Черкесской республики сведений в отношении Гоцинского не было обнаружено. В результате дальнейших поисков были получены следующие результаты: в Центральном архиве ФСБ России находится лишь копия протокола заседания тройки ПП ОГПУ Северо-Кавказского края, которая была использована в нашем исследовании. Архивные материалы на Нажмуддина Гоцинского ранее хранились в Чечено-Ингушской республике, и принятыми Управлением в 1993-1994 гг. мерами установить местонахождение данных материалов не удалось, т.к. «поиск дела был затруднен в связи с создавшейся обстановкой в Республике Чечня и близлежащих регионах Северного Кавказа». По устным сведениям становится известно, что во время боев в Грозном в 1995 г. здание архива сгорело и многие документы, хранившиеся в нем, погибли, в том числе и «Архивное уголовное дело № 7695 на Гоцинского Нажмуддина». Однако до этого одним из исследователей, которому удалось ознакомиться с вышеназванным делом, были сделаны отдельные выписки. Они были любезно предоставлены в распоряжение автора данного исследования и впервые введены в научный оборот. Материалы представляют собой протоколы допроса Н.Гоцинского от 8.IX.1925 г.; 20.IX.1925 г.; 12.X.1925 г. и приложения. Значение этих фрагментов для всестороннего и глубокого раскрытия исследуемой проблемы огромно. Они, от первого лица, повествуют о многих почти неизвестных страницах отечественной истории: переговоры Н.Гоцинского с А.Деникиным в Чечне, встречи Н.Гоцинского с посланником английского правительства в Чечне в 1925 году, некоторые подробности организации фирмы «Анатолий Шеркет» во Франции на средства Н.Гоцинского и др.

Материалы, касающиеся дагестано-турецких отношений, которые хранятся в Османских архивах в Стамбуле (Турция), (Атесе, досье 730-2060, к/с 527, т.1; досье 369, к/с 526, фихриет 3-3), существенно обогатили источниковую базу данного исследования.

Многотомная фундаментальная публикация документов-информационных обзоров и сводок ОГПУ 13 уникальна по своей значимости, ценности, содержанию и масштабам. В богатом, комплексном массиве документов и материалов определенное место отведено заключительному этапу политической деятельности Гоцинского и его сторонников (1922-1925), что позволяет концептуально по-новому осмыслить возникновение раскола общества в Дагестане и Чечне со всеми вытекающими из этого трагическими последствиями.

Своеобразной энциклопедией Гражданской войны можно по праву считать произведение командующего Добровольческой армии генерала А.И. Деникина 14, оставившего заметный след не только как боевого генерала, но и как талантливого писателя, мемуариста, поведавшего потомкам о драматических событиях, активным участником которых ему довелось быть. В работе значительное место уделено периоду пребывания деникинской армии на Кавказе, и в частности в Дагестане, в связи с чем предоставляется возможность быть свидетелем сложных политических операций, развернувшихся в горской среде.

Важной задачей в исследовании мусульманского вопроса в царской России является введение в научный оборот разностороннего корпуса источников по истории российской мусульманской общины. При анализе материалов, освещающих комплекс отношений Россия – мусульмане вошедших в сборник, подготовленный известным российским исследователем Д.Ю. Араповым 15, следует учитывать, что данные документы исходили в основном с «русской стороны». Знакомство с документальными материалами (доклады, циркуляры, записки, отношения и др.) дает возможность лучше представить российскую политику по отношению к исламу и мусульманам в эпоху заката монархии Романовых.

Важным источником информации служат собрания частных архивов.

По целому ряду критериев к важным источникам следует отнести эпистолярное наследие, письма, воззвания участников событий: Нажмуддина Гоцинского, шейха Хасана Кахибского, Али Хаджи Акушинского, привлекавшиеся автором в ходе настоящего исследования. Некоторые из них находятся в частных собраниях, ряд писем впервые переведены с арабского языка на русский и введены в научный оборот, другие изданы на языке оригинала за рубежом в виде сборников писем 16.

Немаловажное значение имело пополнение источниковой базы большим количеством данных и материалов периодической печати (газет, журналов, обозрений, известий, вестников, новостей и т.п.). При этом периодическую печать следует дифференцировать на издания просоветского направления 17 и антибольшевистского направления 18. В изданиях обоих направлений содержатся ценные сведения о политической, государственной, экономико-промышленной, общественной и культурной жизни Дагестана, России.

Все вышеперечисленные источники дают ценные сведения для анализа общественно-политической борьбы в Дагестане в первой четверти XX века, предоставляют важные материалы об участниках этой борьбы, позволяют составить представление о роли, месте и влиянии Нажмуддина Гоцинского на политические процессы в регионе.

Во втором параграфе первой главы – «Историография проблемы» – прослежены основные подходы и результаты, достигнутые отечественной и зарубежной историографией в изучении темы исследования.

Советская историография рассматриваемого периода огромна. Естественно она носит своеобразную направленность, поэтому наиболее ценными для исследователей являлись труды ранних послереволюционных лет, поскольку они были менее подвергнуты идеологизации. К ним можно отнести работы М.Павловича, Н.Костерина, Н.Самурского, Н.Буркина, А.Скачко, Н.Столярова, А.Тахо-Годи, А.Тодорского, Н.Янчевского, А.Раевского А.Авторханова 19 и др. Перечисленные авторы пытаются проанализировать сложные классовые, сословные и национальные противоречия, расстановку классовых сил во времена революций и гражданской войны; их работы широко использовались последующими исследователями исторических событий 1917-1921 гг.

Середина ХХ столетия характерна появлением работ И.Разгона и А.Мельчина, Н.Эмирова, И.Гаджиева, Г.Аликберова и В.Пискунова, Р.Магомедова, И.Разгона 20 и др. в которых довлела политическая, вернее идеологическая функция, нежели аналитическая, тем не менее, они представляют немалый интерес для исследователей истории революции и гражданской войны в Дагестане.

В последующие годы более широко изучается тема гражданской войны в Дагестане такими авторами, как Г.Аликберов, А.Гаджиев, А.Даниялов, Г.Даниялов, Б.Кашкаев, М.Кичев, Г.Османов, Ш.Магомедов, М.Магомедов, А.Кадишев, М.Шигабудинов, И.Гаджиев, З.Зайдиев, Н.Эмиров 21 и др. Главным недостатком этих работ, на наш взгляд, является несколько упрощенный подход к анализу сложных явлений в истории Дагестана. Основное внимание в них обращено на борьбу большевиков за установление Советской власти в Дагестане.

Авторы указанных трудов касаются различных аспектов избранной темы, в их работах содержится значительный фактический, архивный материал, однако односторонне освещающий события. Менее изучены проблемы, связанные с действиями так называемых контрреволюционных сил за отстаивание своих идей

Значительный шаг вперед в исследовании истории данного периода произошел в 90-е годы. Намного расширился круг исследуемых проблем, должное место в работах занял вопрос о религиозном факторе. Исследование И.Х. Сулаева 22 является первой попыткой показать преимущественное влияние религиозного фактора на события 1917-1921 гг. в Дагестане. Исследование Г.М. Абдуллаева 23 посвящено характеристике общественно-политической и религиозной деятельности одного из признанных лидеров мусульманского духовенства, шейх-уль-ислама Дагестана Али-Хаджи Акушинского – главного политического противника Нажмуддина Гоцинского.

Особенности сложной обстановки в годы революций 1917 г. и гражданской войны в Южном Дагестане исследовал Х.М. Махмудов 24.

Работа С.М. Исхакова 25, основанная на анализе самого разнообразного архивного материала, газетных и журнальных статей, научной и общественно-политической литературы, является первой попыткой комплексного и междисциплинарного подхода к освещению вопроса о том, что было доминантой в сознании российских мусульман и определяло их поведение в период революционных событий в Российском государстве в 1917-1918 гг.

Анализ весьма обширной базы данных, осуществленный исследователем Д.Ю. Араповым 26 в целом ряде своих публикаций, показывает, что в основе имперских подходов к осмыслению состояния «мусульманского вопроса» и происходящих в исламской среде событий лежали как архаично-традиционные стереотипы восприятия, так и новые фантомы – страхи перед угрозами «панисламизма» и «пантюркизма».

Впервые в историографии Гражданской войны в Дагестане вышло в свет отдельное издание, посвященное Нажмуддину Гоцинскому 27. Оно включает в себя исторические зарисовки о крупнейшем лидере антисоветской борьбы на Северном Кавказе. Российский исторический журнал «Родина» в рубрике «Реставрация портрета» опубликовал материал Хаджи Мурада Доного 28, посвященный деятельности Н.Гоцинского, журнал «Эхо Кавказа» издал работу осетинского эмигранта политического деятеля А.Цалыккаты 29.

Ряд материалов был опубликован в дагестанских общественно-политических и исторических журналах. «Наш Дагестан» опубликовал аналитическое исследование члена правительства Горской Республики, ингушского эмигранта В.Г. Джабаги 30, труд министра иностранных дел Горского правительства Г.Баммата, переизданный отдельной брошюрой Фондом Шамиля 31; председателя правительства Горской Республики кабардинского эмигранта П.Коцева 32; турецкого историка Четинбаши Мехди H.33; об общественно-политической деятельности активного участника антисоветского восстания 1920-1921 гг. Саид бея; современных исследователей Г.Какагасанова, И.Мусаева 34, рассматривающих историю возникновения Горской Республики и проводя параллель с современной обстановкой на Кавказе. В журнале «Ахульго» изданы воспоминания А.Гасанова 35 о кратковременной диктатуре Н.Тарковского, работа Хаджи Мурада Доного 36 – по исследованию жизненного пути войскового старшины Л.Бичерахова, широкая подборка документальных материалов, воспоминаний, фотографий, аналитических статей, касающихся жизни и деятельности Н.Гоцинского.

Все вышеперечисленные публикации вносят много нового в дело изучения данного вопроса, но ограничиваться только этими материалами в своем исследовании, непомерно восхвалять контрреволюционную борьбу, заниматься героизацией отдельных лидеров антисоветского движения было бы не совсем верным.

Должного внимания заслуживает зарубежная историография, без которой нельзя обойтись в деле изучения подобных серьезных вопросов в исследовании. Аналитические материалы военного историка В.Аллена «Военные действия в Дагестане 1917-1921 гг.» 37 представляют собой военно-исторический анализ хода гражданской войны в Дагестане. Автор сопоставляет военные действия в Дагестане с военными действиями в горных местностях Северной Африки и Азии. Этот же автор совместно с П.Муратовым в книге «Кавказские поля сражения» 38 в разделах «Турецкое вторжение в Закавказье, 1918 г.» и «Революция в Дагестане (1917-1921)» дает освещение событий, связанных с гражданской войной в Дагестане,

В своем очерке гражданской войны в Дагестане, помещенном во 2 томе «Русской революции» У.Чемберлен 39 отмечает большую роль дагестанцев в отвлечении сил Деникина во время его наступления на Москву. Автор подробно останавливается на описании восстания горцев под руководством Гоцинского в 1920-1921 гг. Первоначальный успех восставших У.Чемберлен объясняет хорошим знанием их географических условий местности, в которых происходили военные операции, но не говорит о хорошем вооружении повстанцев, готовившихся их инструкторами на территории меньшевистской Грузии, привлечении к восстанию бывших царских офицеров и других специалистов.

Подробный очерк гражданской войны на Кавказе Ф.Каземзаде 40 написан на основе большого материала, изданного в СССР и за рубежом. Интересны сведения в нем о Батумской конференции 11 мая 1918 г. и работе на ней министра иностранных дел правительства Горской Республики Г.Баммата; о Тифлисской конференции 14 ноября 1918 г. с участием представителей Горской Республики Векилова и П.Коцева; о вступлении деникинцев в Дагестан, о деятельности Г.Баммата в Тифлисе в качестве председателя «Комитета по освобождению Азербайджана и Северного Кавказа».

Воспоминания английского генерала Л.Денстервилля 41, возглавлявшего английских интервентов в Баку. ценны не только как современника, но и как активного, опытного руководителя операции на Кавказе. Первоначальный вариант этой книги был переведен на русский язык 42.

Непосредственный участник событий, офицер английского флота Х.Люке 43 повествует об иностранной интервенции в 1919-1920 гг. на Кавказе, в частности в Дагестане (автор приехал в Порт-Петровск осенью 1919 г.).

Исследование доктора права Мир Якуба 44 содержит материалы по истории гражданской войны в Дагестане, в частности об американской интервенции.

Мемуары французского военного представителя A.Пойдебю 45 в Персии и затем (время Гражданской войны) в Закавказье содержат сведения о Л.Бичерахове, генерале Л.Денстервилле и об английской интервенции на Кавказе.

Характеристика лидера антисоветского восстания 1920-1921 гг. Нажмуддина Гоцинского и анализ его деятельности представлены в труде Р.Пайпса 46. Автор подчеркивает стремление Гоцинского использовать религиозность горцев в своих политических интересах

Материалы, имеющие отношение к истории Гражданской войны в Дагестане, опубликовал в своей книге специальный корреспондент английской газеты «Манчестер Гардиан» М. Прайс 47. В брошюре «генерального дипломатического и экономического представителя» республик Грузии и Азербайджана в США В.Д. Думбадзе 48, приводится текст «Декларации о создании оборонительного и экономического союза Армении, Азербайджана, Грузии и Северного Кавказа», подписанной в Париже 10 июня 1921 года. Эту декларацию подписали главы делегаций правительств Армении, Азербайджана и Северного Кавказа, а также посол Грузии во Франции.

Антисоветским восстанием под руководством Гоцинского занимается М.Бенигсен-Броксап 49. Но в своем исследовании она опирается в основном на советские источники.

Подводя итог обзору историографии по настоящей проблеме, можно сделать вывод, что исследованными являются только отдельные аспекты проблемы. Целостной работы, посвященной комплексному изучению участия Н.Гоцинского в общественно-политических процессах в Дагестане в первой трети ХХ века, не существует.

Во второй главе «Социально-экономическое и военно-политическое положение Дагестана накануне Февральской революции 1917 года» исследуются вопросы, связанные с положением Дагестана в составе Российской империи. Здесь же говорится о сословном происхождении Н.Гоцинского и его месте в дагестанском обществе, участии Н.Гоцинского в этнополитических процессах в Дагестане, о роли панисламизма в национально-политической жизни Дагестана.

В первом параграфе второй главы – «Положение Дагестана в составе Российской империи» – отмечено, что история инкорпорирования Дагестана в состав империи была сложным и противоречивым процессом, растянувшимся на многие десятилетия, оказавшим огромное влияние на исторические судьбы дагестанских народов.

В менявшемся облике Дагестана на переломе двух столетий рельефно отразились характерные черты России. Страна, вступившая на путь капиталистического развития, втянула в этот процесс отдельные национальные окраины, среди которых Дагестан занимал подобающее ему место. Давая оценку событиям в Дагестане накануне Февральской революции, можно утверждать, что события 1916-1917 гг. свидетельствовали о том, что политический кризис в стране достиг своего апогея, вступил в свою высшую стадию.

Во втором параграфе второй главы – «Сословное происхождение Н.Гоцинского и его место в дагестанском обществе» – проанализированы документы и материалы, рассказывающие о становлении Н.Гоцинского, как общественно-политического и религиозного деятеля. Влияние отца и старшего брата на Нажмуддина было значительным, в первую очередь в плане целеустремленности и жажде к знаниям. Впоследствии Нажмуддин стал не только высокообразованным человеком, что признавали даже его недруги и политические противники, но и талантливым поэтом. Благодаря своему отцу и брату Нажмуддин получил блестящее образование, богатое наследство. Ему перешли также некоторые черты характера его отца, такие как властолюбие, высокомерие, стремление быть лидером. Авторитет богатого и влиятельного отца среди горского населения долгое время играл на пользу молодому Гоцинскому, продвигавшемуся вверх по служебной лестнице. Являясь примерным сыном царского чиновника, и сам, будучи законопослушным горцем, Гоцинский впоследствии оказался не в ладах с местной администрацией, кроме того, он еще стал политически неблагонадежен и находился под негласным надзором охранки.

В третьем параграфе второй главы – «Участие Н.Гоцинского в этнополитических процессах в Дагестане» – рассказывается о пребывании Гоцинского в Турции в 1903 г., вызвавшем недовольство царских властей на Кавказе; подозревая в лице Гоцинского лидера, которого горцы якобы предназначали в правители Дагестана, царские власти с этих пор вели за ним неусыпное наблюдение. Из опасения распространения в России, особенно на Кавказе, панисламистской идеи, царскими властями было предписано тщательно наблюдать за лицами, прибывающими из Турции.

Ход революции 1905-1907 гг. сыграл в жизни Гоцинского двоякую роль. С одной стороны, революция нанесла удар по самодержавию, что должно было вызвать у Нажмуддина некоторое удовлетворение, потому что уже тогда у последнего наблюдались зачатки недовольства царской администрацией. Но, с другой стороны, происшедшие события показали, что в крестьянском движении, чьим объектом деятельности были земли таких же владельцев, как Гоцинский, последний рисковал потерять эти земли, что, разумеется, воспринималось им негативно.

Непосредственным лидером в организации народных выступлений против русификаторской политики в 1913 г. власти подозревают Гоцинского, который постепенно втягивается в общественно-политическую борьбу и играет далеко не посредственную роль. Уже тогда на раннем этапе этой деятельности в нем обнаруживаются задатки лидера, с которым вынуждены считаться даже власти.

В четвертом параграфе второй главы – «Панисламизм в национально-политической жизни Дагестана» – выявлены причины «внимания» и «интереса» Турции к Кавказу, чем явно было обеспокоено российское правительство. Полиция в Дагестанской области установила строгую слежку за деятельностью местного мусульманского духовенства, религиозных школ, отдельных деятелей.

Среди российских мусульман к этому времени обозначились три главных культурно-политических течения: панисламизм, пантюркизм и так называемое новометодное движение. Власти с особой озабоченностью относились к проявлениям этих движений, считавшихся вредными с точки зрения целостности государства, и сурово преследовали их предводителей и последователей: отправляли в ссылку, сажали в тюрьмы, лишали должностей. Особенно пристальным было внимание властей к прибывшим «эмиссарам» на Кавказ. Поэтому не случайно царская охранка внимательно следила за каждым шагом популярного среди кавказских горцев Нажмуддина Гоцинского.

В третьей главе «Расстановка сил на политической арене Дагестана и попытки национально-государственного строительства (1917)» анализируются вопросы, связанные с созданием Дагестанского областного исполнительного комитета, работами Первого съезда народов Кавказа во Владикавказе и Андийского съезда 1917 года; раскрывается содержание и динамика политической жизни Дагестана к концу 1917 г.

В первом параграфе третьей главы – «Создание Дагестанского областного исполнительного комитета (1917), как следствие дезинтеграции государственной власти» рассмотрены конкретные меры, предпринятые горской интеллигенцией Северного Кавказа, стремившейся использовать исторический шанс (Февральская революция 1917 г.) к созданию суверенного государственного образования. 9 марта 1917 г. в столице Дагестанской области был образован временный гражданский исполнительный комитет. Вопреки необоснованным утверждениям о деятельности Дагестанского областного исполкома как органа власти, состоящего якобы из эксплуататоров, и проведения им антинародной политики, следует отметить, что создание исполкома, т.е. появление гражданской власти, явилось для Дагестана событием большого исторического события. Для Гоцинского же деятельность в исполкоме, куда он был избран, являлась серьезным шагом в его общественно-политической жизни.

Весна 1917 г. была отмечена созданием и борьбой между собой ряда общественно-политических образований: Социалистическая группа (лидер Д.Коркмасов), «Джамият уль-Исламие» («Исламское общество») под председательством Агарагима Кади, просветительно–агитационное бюро (ДПАБ) под руководством У.Буйнакского.

В сентябре 1917 г. в противовес исполкому, в новый состав которого прошло большинство социалистов, на основе общества «Джамият уль-Исламие» создается «Мусульманский национальный комитет» (под началом М.-К. Дибирова, затем его сменил Д.Апашев), или, как он стал в дальнейшем называться, Милли комитет. В результате образовалось двоевластие: с одной стороны – власть «социалистического» исполкома, с другой – шариатского Милли комитета. Гоцинский хорошо ориентировался в дагестанской действительности и прекрасно учитывал влияние каждой группировки с пользой для себя. Видя растущее влияние Гоцинского в массах, к нему присоединились многие зажиточные люди, представители интеллигенции, вокруг него сгруппировалось духовенство, желая приобрести общественное положение и вес в народе.

Во втором параграфе третьей главы – «Первый съезд народов Кавказа: актуализация проблемы государственного суверенитета (Союз объединенных горцев Кавказа)» – анализируется работа 1 съезда представителей горских народов Кавказа. В работе съезда, проходившего с 1 по 10 мая во Владикавказе, приняло участие 300 делегатов, представители почти всех народностей Северного Кавказа и Дагестана, гости, а также члены Государственной Думы. За время работы съезда был образован Союз Объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, а также выбран исполнительный орган – Центральный Комитет новоявленного Союза,

Изучение документов периода существования Союза объединенных горцев Северного Кавказа (май-ноябрь 1917 г.) показывает политическую и социально-гражданскую зрелость идеологов северокавказского объединения, их точное знание реальных и потенциальных возможностей своих народов. Другое дело, что не всегда получалось, то чего хотелось, и причинами неудач являлись анархия и другие сложные явления, характерные для всей страны после крушения царизма.

Религиозная секция Съезда, заседавшая во Владикавказе 3-5 мая, рекомендовала учредить «Кавказское Духовное Правление» с резиденцией во Владикавказе. Что касается избрания Нажмуддина Гоцинского главой Духовного правления на съезде во Владикавказе, то с этим назначением согласились практически все, так как на то время это была самая достойная кандидатура.

В третьем параграфе третьей главы – «Андийский съезд» 1917 года: имам или муфтий?» – раскрываются причины необходимости проведения очередного съезда всего через три с лишним месяца после предыдущего. Весомым объяснением поспешности проведения андийского съезда можно считать конфликтную ситуацию все более и более разгорающуюся в регионе. Возникла она в Дагестане уже при первых реформах (земельная). 6 августа 1917 г. Социалистическая группа под председательством Д.Коркмасова провела Областной съезд и постановила: «землю тем, кто ее обрабатывает». Затем социалисты победили на выборах в областной Исполком и получили в нем большинство, где их лидер Д.Коркмасов был избран председателем. Начавшаяся борьба на социальном уровне перерастает в политическую.

Совокупность изложенных соображений побудила Центральный комитет вынести постановление о созыве Съезда делегатов объединенных горцев на 20 августа 1917 г. в сел. Анди Дагестанской области.

Не дожидаясь пока соберутся все участники съезда, известный религиозный деятель Узун Хаджи решил взять инициативу на себя. Со своими многочисленными сторонниками он на Андийской горе провел обряд избрания Гоцинского имамом мусульман Дагестана и Северного Кавказа. Прибывшие на съезд дагестанские и чеченские алимы «очень были рады этому обстоятельству». Для некоторых же делегатов, особенно представителей интеллигенции, такая активность радикально настроенных религиозных деятелей была неожиданной, однако никто из них не посмел высказаться против этого избрания. Таким образом, завершилась прелюдия съезда, ставшая более известной и значимой, нежели работа самого съезда, который должен был состояться в селении Анди.

Атмосфера, наэлектризованная в связи с избранием имама, была неспокойной, и это ощущалось многими участниками съезда. И сам Гоцинский, большой знаток шариата, если в глубине души и мечтал стать именно имамом кавказских мусульман, все же должен был признать неправомерность такого избрания. Согласившись со званием «муфтия», он открыто устно и письменно (позднее) заявил об этом в своем обращении ко всем кавказским народам.

Имея на данном этапе превосходство в силе, Гоцинский вместе со своими сподвижниками восстановил, однако, против себя значительную часть не только интеллигенции, видевшей будущее Кавказа светским государством, но и некоторых религиозных деятелей, отрицавших институт имамства на данном этапе. Таким образом, согласившись стать муфтием, Гоцинский вступил в изнурительную политическую борьбу за влияние не только в Дагестане, но и на Северном Кавказе.

Поскольку съезд в Анди не состоялся, так как задумывали его организаторы, представители горских народностей решили провести очередной съезд 20 сентября вновь во Владикавказе. И на этот раз муфтием Северного Кавказа и Дагестана делегаты съезда единогласно избрали Нажмуддина Гоцинского. Таким образом, Гоцинский вновь подтвердил свое превосходство в духовных делах. Он становится все более и более популярным среди горского населения, с ним пытаются сблизиться военные и политические деятели, его привлекают для разрешения серьезных споров.

В четвертом параграфе третьей главы – «Содержание и динамика политической жизни Дагестана к концу 1917 г.» – дается сложнейшая картина политической обстановки в Дагестане. 20 октября 1917 г. во Владикавказе после подписания союзного договора был учрежден Юго-Восточный Союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей. 2-й Всеобщий съезд дагестанских представителей (23 ноября 1917 г. в Темир-Хан-Шуре) вынес постановление в пользу вступления Дагестана в Юго-Восточный Союз. Однако история не дала шанса Юго-Восточному союзу, т.к. на Юге России вспыхнула Гражданская война.

Вновь избранный исполком оказался недееспособным, и на это были причины. К концу осени 1917 г. военные гарнизоны начали эвакуацию крепостей, обстановка в Дагестане становилась неуправляемой. Часть жителей признавала лишь власть Гоцинского, другая примкнула к социалистам, третья подчинялась выбранным комитетам и комиссарам.

На предстоящее в Петрограде Учредительное Собрание из Дагестана предполагалось отправить 3-4 представителей. В виду нежелания социалистов работать совместно с Исполнительным комитетом, было составлено два списка, один – от Милли комитета, второй – от Социалистической группы. Политические противники в своем единоборстве использовали все методы пропаганды по завоеванию избирателей.

Но старания двух противоборствующих сторон оказались напрасными, ибо «в России произошел Октябрьский переворот (большевистский) и собирающееся Учредительное Собрание было разогнано».

На состоявшемся 1 декабря 1917 г. во Владикавказе совещании представителей Терского войскового правительства, ЦК Союза объединенных горцев, Союза городов Терско-Дагестанского края и объединенной демократии был решен вопрос о создании Временного Терско-Дагестанского правительства (председатель Р.Капланов). Первой задачей этого правительства являлся созыв краевого Учредительного сейма, который должен был установить окончательно организацию твердой государственной власти и разрешить все основные вопросы.

Но игнорирование аграрной проблемы (весьма острой для горцев) и др. привело к распаду этого правительства. Начался процесс дезинтеграции российского общества и отделения от центра бывших национальных окраин. В хаосе, царившем на Северном Кавказе, горская масса была дезориентирована, а разнообразные исторические, национальные, социальные, религиозные и бытовые условия создали чрезвычайно сложную и запутанную обстановку в регионе.

Таким образом, в конце 1917 г. положение в Дагестане, как и в целом на Кавказе было далеко не простым, жесткая политическая борьба противников за власть, не желающих идти на компромиссы, набирала свои обороты.

В четвертой главе «Проблема соотношения классового, национального и религиозного» рассматриваются: политическое противостояние в Темир-Хан-Шуре (1918) и его последствия; анализируется отношение Гоцинского к бичераховцам, туркам; политическо-идеологической доктрине деникинского командования, раскрываются особенности английской политики в Дагестане, подробно исследуются разногласия Н.Гоцинского с религиозными деятелями в политической борьбе.

В первом параграфе четвертой главы – «Политическое противостояние в Темир-Хан-Шуре (1918) и его последствия» – раскрывается сложная ситуация в Дагестане, послужившая поводом для проведения Всеобщего съезда в январе 1918 г. Назревающий конфликт в обществе выражался в борьбе на социальном уровне, переходящим в политическую. Первое гражданское противостояние в дагестанском обществе было вызвано действиями приглашенных на съезд Нажмуддина Гоцинского и Узун Хаджи, решивших привести с собой большой отряд вооруженных горцев из Нагорного Дагестана, дабы показать свою силу. Гоцинский вновь был объявлен имамом. По сути, это было не участие в съезде, а демонстрация силы, направленной на официальную власть в Темир-Хан-Шуре. Исполком, как уже говорилось выше, состоял в большинстве из представителей Социалистической группы, во главе с их лидером Д.Коркмасовым, и новая власть пыталась реализовывать свои задачи, решая социальные и экономические вопросы.

12 января начал свою работу 3 съезд, на котором, помимо ряда важных вопросов, опять говорилось о том, как называть Гоцинского – муфтием или имамом, о роли шариата и пр. И вновь Гоцинский вынужден был признать несостоятельность своего имамства. Узун Хаджи, недовольный решением съезда, недовольный Нажмуддином, который, по его мнению, не смог взять на себя всю полноту имамской власти, отделился от него и покинул Темир-Хан-Шуру, и с этих пор отношения между Гоцинским и Узун Хаджи были испорчены. Вопреки радикально настроенному Узун Хаджи, Гоцинский не был сторонником вооруженных конфликтов и старался не проливать крови. С одной стороны, желание во что бы то ни стало стать лидером мусульман, с другой – мягкотелость и неумение воспользоваться благоприятной ситуацией, неумение довести начатую операцию до победного конца не позволили ему удержаться на пьедестале власти.

В феврале-марте 1918 г. в Дагестане сложилась напряженная политическая ситуация. Лидеры Милли комитета обвиняли «социалистический» исполком в том, что они желают пригласить большевиков, которые могут вмешаться в жизнь Дагестана.

После неудачного похода войска Гоцинского в Азербайджан за помощью к местным мусульманам, поражения и бегства оттуда горцев, в Порт-Петровск, а затем в Темир-Хан-Шуру вступили части Красной гвардии.

В горах Нажмуддин продолжал поднимать народ на борьбу c большевистской властью. Немалую помощь в этом ему оказывали и турецкие эмиссары, проникшие в горные районы Дагестана и преследовавшие цель подготовки здесь почвы, с помощью Гоцинского, для прихода турецких войск.

Во втором параграфе четвертой главы – «Политика выжидания Гоцинского по отношению к бичераховцам, туркам» – описываются боевые столкновения между большевиками и нажмуддиновскими отрядами, происходившими вплоть до августа 1918 г., когда в Дербент, а затем в Петровск вступили части войскового старшины Лазаря Бичерахова.

В Дагестане находились еще довольно значительные силы советских войск, которые, однако, противостоять Бичерахову не смогли; после разгрома фронта и провала боевых операций «под руководством» советского военкома Махача Дахадаева необходима была пауза и дипломатия.

В это же время в Темир-Хан-Шуру вошли отряды Нухбека Тарковского. Последний, объявив себя временным диктатором Дагестана, сразу вступил в переговоры с Л.Бичераховым по вопросу об организации власти в Дагестане.

С приходом в Дагестан Л.Бичерахова Нажмуддин Гоцинский не выказывал никаких действий к налаживанию сотрудничества с войсковым старшиной. Да и на каких основаниях мог быть заключен подобный союз? Бичерахов не намеревался вступать в Нагорный Дагестан и, не вмешиваясь в его внутренние дела, предполагал продвигаться к воссоединению со своим братом Георгием, действовавшим в районе Владикавказа. Гоцинский, находясь в горах Дагестана, занимал выжидательную позицию.

В марте 1918 г. делегаты от Северного Кавказа просили у Турции военной помощи, и вскоре на Кавказ отправилась первая партия военных специалистов. В Дагестан прибыло несколько офицеров под начальством полковника Исмаила Хакки Бея, сразу же приступившего к организации войск для борьбы с большевиками.

11 мая 1918 г. на Батумской конференции было объявлено о создании Горской Республики, которую признали Оттоманская Турция и Германия, но соответствующего решения последней так и не было подтверждено в дальнейшем. На подобное заявление Советское правительство ответило протестом. В свою очередь А.Чермоев, председатель правительства Горской республики, обратился за помощью к Турции для борьбы с Советской властью на Северном Кавказе, и помощь эта была оказана.

6 октября 1918 г. части турецкой дивизии генерала Юсуфа Иззет паши заняли Дербент, а 29 октября турки вошли в Темир-Хан-Шуру. Вместе с ними в Дагестан вернулось горское правительство во главе с А.Чермоевым. 6 ноября турки совместно с дагестанскими добровольцами повели наступление на бичераховцев, которые, вскоре погрузившись на пароходы, отступили в открытое море.