Русь: Литературно-исторический журнал. – 1992. – №. – С. 154-164

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8

Глава V

Строенье посадов в городах

1. Стройщики и сыщики Приказа сыскных дел.

... Стройщики разъезжались к местам назначения ранней весной 1649 г., по мере получения ими указов и памятей Приказа сыскных дел, так что весной и летом 1649 г., когда отчуждение слобод в Москве было закончено, а выгоны еще не отводились, в большинстве городов кипела работа над осуществлением XIX главы Уложения, и Приказ сыскных дел был занят ею. Стройщики обычно получали поручения не в один, а в два-три и больше смежных городов, как это делалось и в 1638—1642 гг. при боярине князе Б. А. Репнине...

Кроме специальных агентов Приказа сыскных дел, сыщиков и стройщиков, над осуществлением XIX главы Уложения по городам должны были работать по инструкциям приказа, также местные воеводь, как это было в 1637—1642 гг. Их помощь и участие были вообще необходимы стройщикам, которые без них не могли бы принудить население слушаться себя. Но и помимо этого общего участия, в отдельных, особенно крупных или отдаленных городах воеводы должны были заменить стройщиков и сыщиков, так как стройщиков дворян здесь могло «не стать», да и посылать их сюда было слишком далеко и разорительно...

2. Приезд стройщика (сыщика) на посад. Воевода и выборные посадские люди.

Приезжая в назначенный для строенья город, стройщик обращался к воеводе с требованием предоставить ему, согласно наказу, подьячих для письма и пушкарей для рассылки, «сколько человек пригож». Воевода, которому Приказ сыскных дел посылал относительно этого особую грамоту разумеется, предоставлял и тех и других из съезжей избы.

Затем стройщик, по наказу своему, созывал посадских людей в съезжую избу и объявлял им государев указ, т. е. читал XIX главу Соборного Уложения, вписанную в соответствующих частях в данный ему наказ. Вот, для примера, запись действий стройщика на Опочке: «Лета 7157 июня в 28 де[нь]. По государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу и по грамоте из Приказу сыскных дел за приписью дьяка Степана Чернышева и по наказу государева окольничево и воеводы Никифора Сергеевича Сабакина да дьяка Ивана Дмитриева, Илья Хвостов, приехав на Опочку и собрав опочецких соборных и приходц-ких попов и дьяконов и всех опочан посадцких людей, и государев указ им по списку з государевы грамоты за дьячей приписью сказал».

Посадские люди должны были, по наказам стройщиков, со своей стороны выбрать из своей среды выборных к сыску и строенью, а также составить и принести за своею рукою росписи людям, дворам, лавкам, Землям и т п., на овладение которыми по тем или иным соображениям претендовала посадская община, согласно прочитанному государеву указу.

Ближайшими активными помощниками стройщика всегда становились эти выборные: местные посадские попы, дьяконы и выбранные мирским сходом мирские посадские люди. Интересно отметить, что наказная память Приказа сыскных дел В. Колычеву упоминает о местных попах и дьяконах, которые будут у сыска, но ничего не говорит об иных выборных от посадских людей, так как Приказу они были не нужны. Однако на практике всюду возникали такие выборные комиссии, которые принимали деятельное участие в работе стройщика и по существу направляли его шаги по устройству посада. И посадские люди, выбиравшие своих выборных, и стройщики, принимавшие их участие в строеньи, действовали на основании прецедентов, хотя разница между постановкой допроса в предшествующие годы строений и в 1649 г. была очень велика...

Стройщик должен был обращаться к посадским людям за инициативой в деле сыска и строенья. Своими жалобами и росписями они окружали его и создавали нужное отношение к местной борьбе интересов, нередко в отсутствие противников, местных землевладельцев. Кроме того, стройщик содержался в городе за счет посадских приношений, и только в очень редких случаях не поддавался воздействию посада, шедшему на него различными путями. Обиженные «строеньем» вотчинники обычно начинают свои жалобы на стройщиков указанием на установление между ними и посадскими мирами соглашения, а иногда и на податливость их на приношения: стройщики пишут де, «стакався с посадскими людьми», или «для своей бездельной корысти». И то и другое, разумеется, могло иметь место, но не злоупотребления

стройщиков определяли направление их строельного дела, а повсеместное активное участие в нем земских посадских старост и выборных людей, которые, видимо, не жалели усилий и средств для того, чтобы использовать движение 1648 года в свою пользу, и с успехом добивались этого. Так осуществлялась на посадах реформа по XIX главе Уложения руками московских дворян и посадских выборных людей. Очень выпукло говорит о совместных действиях администрации и посадских выборных людей Старорусская строельная книга 1650 года:

«Лета 7159-го сентября в... день, по государево (т.) грамоте за приписью дьяка Ивана Патракеева воевода Афонасеи Козмич Чоглоков да подьячей Дружина Протопопов, взяв с собою Старые Русы выборных людей, успенсково священника Козьму Маркова да посадцких людей: Федора Мартынова, Федора Щелковника (...12 имен) и с теми с выборными людьми в Старой Русе на посаде монастырские и церковные дворовые и варничные места и садовые и огородные места описали. А по чему теми землями хто владеет, и тех монасты-рей у архимандритов и у игуменов и у келарей з братьею з государевых жаловальных грамот и со всяких крепостей взяли списки за их руками, а с тех списков таковы ж списки списаны в сих книгах всех монастырей под землями подлинно. А которая земля помещицкая вряд с посады и около посадов, и ту помещицкую землю и со крестьяны отписали за государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии в посад».

3. Росписи посадских людей и их содержание.

Согласно традиции сысков и наказу стройщиков, в каждом посаде посадские люди должны были давать им сказку и именные росписи заявляемых претензий «за руками». Все посады подавали сказки и росписи, иногда по нескольку и в несколько приемов, но, к сожалению, не по всем городам мы располагаем достаточно подробными сведениями, и часто у нас нехватает не только самих росписей, но и выдержек из них, даже простых на них указаний. Однако это объясняется состоянием архива Приказа сыскных дел, куда росписи, впрочем, чаще и не попадали, а также свойством главного источника, откуда приходится брать указания на росписи и их содержание: строельные книги стройщиков. Последние цитируют росписи только в исключительных случаях: если дело не решено и в будущем возможна тяжба, в случаях спора, для оправдания работы стройщика и т. п. Чаще же стройщики умалчивали о росписях, положенных в основание составленных ими строельных книг, потому что росписи являлись черновым материалом и не могли интересовать Приказ сыскных дел.

Однако для нас эти росписи и сказки имеют большой интерес и значение, так как они сыграли видную роль в развитии и характере реформы на посадах 1649—1652 гг. Как посадские выборные, так и росписи посадских людей определяли направление посадской реформы. Если стройщик на посаде был машинистом, то паровозом являлись выборные и вообще посадские люди, а их росписи играли роль рельсов, по которым катился весь поезд. Росписи посадских людей стройщик всегда клал в основание плана строельной книги, и когда росписи, как ему казалось, противоречили его наказу, то он считал долгом сообщить об этом расхождении в Приказ сыскных дел как это было, напр., в Романове-Борисоглебске.

В свои росписи посадские люди включали всю совокупность своих жалоб и претензий, все, что посаду и его членам не принадлежало, но что, по их мнению, должно было ему принадлежать или по старине или по близости или потому, что вторгалось в область торговли и промышленности, право на которую посадские люди склонны были рассматривать, как свою сословную привилегию. Выше мы рассмотрели экономические и социальные условия развития русских городов в первой половине XVII столетия. Теперь перед стройщиками на посадах сразу было развернуто широкое и пестрое полотно притеснений посадских людей со стороны крупных вотчинников, помещиков, монастырей и бояр, со стороны мелких беломестцев — стрельцов, казаков и т. д. Все жалобы на большие и мелкие обиды и неправды, ручейками стекавшиеся в течение почти полустолетия в московские приказы, в которых ведались «государевы сироты», кипящим потоком вдруг поднялись перед стройщиками по всем городам обширного Московского государства. Этот поток стремился смыть и унести все остатки раннефеодальных владельческих прав на города, а равно разорвать тесное кольцо облегавших города вотчин и поместий. Посады требовали себе землю и владельческие слободы, выгоны и улицы, лавки, амбары, кузницы и людей, занимавшихся ремеслом или торговлей.

Только редкие и сравнительно небольшие посады северной окраины могли заявить, что у них на посадах и около посадов нет белых слобод, владельческих сел и деревень, что никто не захватывал их людей, дворовых мест и подго-родних выгонов. Таким исключением были поморские Кев-рола и Мезень, на которых не было посадов, Пустозерский и Кольский остроги, занимавшиеся рыбным промыслом, Чер-дынь, Каргополь, Турчасов, Архангельск (но не Холмогоры), Соль Вычегодская и, возможно, Чаронда и Тотьма, о строеньи которых нет достаточно детальных данных. Среди этих городов относительно Чердыни сохранилась краткая запись:

«А в Перми Великой в Чердыни, по сыщиковым по Михайловым книгам Борисова Бороздина, ничьих слобод и сел и деревень и беломесцевых промыслов и гулящих людей нет».' С Кевролы и Мезени воевода князь Михаиле Конкординов прислал под отпиской «Мезенских и Олемских волостей попов и соцких и крестьян скаски за руками, что у них на Мезени и на Олеме города и посадов и слобод и сел и деревень ничьих и беломесцовых всяких торгов и промыслов нет».

В заручных сказках пустозерцев посадских людей, присланных воеводой Семеном Обедовым, было написано, что «Пустозерской острог и уезды место безлюдное, от русских городов стало далече, патриарших и властелинских и боярских и ничьих слобод и сел и деревень и починков, и поместий и вотчин и лавок и погребов и варниц ничьих нет, и закладчиков и захребетников и никаких нетяглых людей нет же. А есть де у них на посаде Сиского монастыря крестьянина анбар пуст, да 4 анбара иногородных посадцких людей, а к ним де те люди приходят для торговли с хлебом, и им де те анбары не мешают, и тесноты им и обиды в том от них нет».

В этом же роде дали сказку воеводе Льву Измайлову посадские люди Кольского острога. Воевода писал в Приказ сыскных дел: «А в Кольском остроге на посаде и около посаду патриарших и монастырьских и боярских и окольничих и всяких чинов людей слобод нет, и торговых и промышленных и никаких ремесленных людей не сыскано»; однако, он прислал также роспись людей, которых, по мнению посадских людей Кольского острога, нужно было взять в тягло. О Каргополе и Турчасове стройщик, князь Леонтий Шайсупов, внес в свои строельные книги пометку: «А беломестцевых слобод в Каргополе и в Турчасове в посаде и около посаду и торгов и всяких промыслов нет»...

Гораздо чаще заявлений о незаинтересованности, действительной или мнимой, посадских людей, стройщикам приходилось вписывать в книги посадские росписи и отмечать, что они переходят рамки наказов, данных из Приказа сыскных дел, и государева указа, т. е. XIX главы Уложения. Из Романова-Борисоглебска, напр., стройщик Алексей Чепчугов писал в Приказ сыскных дел, что «земские де старосты написали ему в росписи розных всяких чинов людей которые села и деревни от посадов по версте и по полуторе и по две, а те села и деревни позад их выгонной старинной земли нялись. . А в наказе ему написано: кои села и деревни блиско посадов, и тех сел и деревень дворы с дворами сошлись с посадскими дворами». Таким близким стройщик признал одно только село Богородское, принадлежавшее Джан мурзе Юсупову, и деревню Александрову, которые и отписал в посад.

В Боровске посадские люди требовали приписки к посаду 6 пустошей и 4 слобод Пафнутьева Боровского монастыря. Слободки были построены на монастырской земле «искони вечно, как та обитель зачалася, при чудотворце Пафнутия, а были в те поры отчичи на Боровске великие князья:

Князь Василий Ерославичь да князь Дмитрий Юрьевич Шемяка. Посадские люди Новгорода Великого искали отнять у дома св. Софии и митрополита новгородского Чудин-цеву улицу, заселенную митрополичьими приказными, детьми боярскими, поварами, хлебниками, плотниками, огородниками, садовниками и всякими старинными «домовными служебниками», «которые на Софийском дворе работают». Митрополичий стряпчий показывал, что Чудинцева улица была дана в дом святой Софии еще «при великом князе Владимире, крестившем Русскую землю, и сыне ево великом князе Ерославе Владимировича и внуке ёво великом князе Владимире Ерославиче, который создал церковь Софею Премудрость божию, в вечной поминок первому епископу Иакиму». Ни о посадской старине, ни о торге и промысле ее обитателей говорить здесь было нельзя. Посад требовал улицу по смежности с посадскими дворами. Но, руководясь этим принципом, можно было требовать в посад все вообще городские дворы беломестцев, бояр, властей, монастырей, стрельцов и т. д. Позже мы увидим, как Боярская дума вышла из этого трудного положения.

Кое-где посадские люди действовали дипломатичнее. Сознавая трудность обоснования тех или иных слишком смелых притязаний, они подавали только явку,/откладывая возбуждение иска на будущее и обеспечивая свое право на него. Эти явки вносились в строельные книги, и, таким образом, в зависимости от обстоятельств, посад мог ожидать, не теряя права на претензии, а, наоборот, создавая для этой претензии санкцию давности. Так сделал, напр., Опочецкий посад в отношении соседних землевладельцев. 1 августа 1649 г. когда строенье посада было закончено или заканчивалось, сотский Макавейко Кондратьев и все опочене посадские люди подали стройщику Илье Хвостову новую добавочную роспись окологородной земли, «которая сошлась вряд с посадцкою тяглою землею, от города в полуверсты и в стрельбище и меньши». При этом посадские люди заявили, что они ее «отписывать и отводить к посадцкой земли государю не бьют челом, покамест о тое окологородной земли во Пскове будет государев указ, о которой земли бьем челом государю, и тому наперед сего подана роспись к сыску земленому Ильи Хвостову». В поданной «скаске за руками» посадские дипломаты объясняли, «что у них около города Опочки на выгонную землю на животинные выпуски стариков теперь нет, а будет впредь на тое выгонную землю и на животинные выпуски старики выищутца, и про тое выгонную землю впрямь проведаем, и мы учнем впредь государю бить челом».

Таким образом, над соседними землевладельцами нависла постоянная угроза, что на Опочке объявится такой старик, который «вспомнит» о древней принадлежности их земли к Опочецкому посаду, или же посад потребует их земли себе по посадской близости. Право иска было оговорено и занесено в строельные книги Ильи Хвостова.

Временно же отказался в Приказе сыскных дел от претензий к Печенгскому, Петровскому и Соловецкому монастырям посылыцик Кольского острога, заявив, что не бьет челом по той части росписи (которую он подал), где перечислены эти претензии: «потому что мирские люди ему о том бить челом не приказали. А как ему прикажут или инова челобитчика пришлют,— тогда о том государю челобитье и будет».

Однако и заявления об отсутствии претензий и претензии чрезмерные, сверх государева указу и наказа, были только крайностями в сказках и росписях посадских людей. В огромном большинстве посадов посадские люди заявляли жалобы и претензии на захваты беломестцами людей, тяглых дворов и земель, на крайнюю тесноту от их торгов и промыслов и от захватов «по купчим и по закладным и по ложному челобитью и насильством» подгородних земель, и жалобы и претензии эти были реальными жалобами и претензиями. Как мы уже знаем, белые слободы росли нередко быстрее черных посадов и бывали даже больше их по количеству дворов. Быстро развивавшееся вотчинное и поместное землевладение буквально душило посадских людей, захватывая их земли по самые дворы и огороды, с проезжими дорогами, выгонными землями, лесами и лугами. Ярославль, Кострома, Нижний Новгород, Владимир, Ростов, Суздаль, Вологда, Холмогоры, Тверь, Великий Новгород, Псков с его пригородами, Серпухов, Калуга и т. д., — все терпели от беломестцев и вели неустанную мелкую борьбу со своими феодалами-соседями. Во всех концах страны, от Белого моря до степного Козлова, от Перми Великой и до Волхова, было в сущности одно и то же: шла борьба посадских миров с сильными людьми, будь то ближние государевы бояре или монастырские власти, гости или стрельцы и пушкари. И в сотни голосов теперь посадские люди требовали помощи государства, временно повернувшегося к ним лицом, спешили использовать редкую минуту торжества посадского городского восстания. В прямых указаниях или только в ссылках, мотивировках, даже выражениях строельных книг посадских стройщиков мы слышим многоголосый гул этой борьбы и временного торжества посадов в 1649 г.

Более всего посадские росписи говорили об обращении в тягло мелких беломестцев, феодально-зависимых элементов городского населения, которые жили в городах, занимались ремеслами и торговлей, но не тянули государева тягла. Это были старинные крестьяне и бобыли землевладельцев, вотчины которых были связаны еще с городами, частично находились в их пределах или поблизости от посадов, закладчики из посадских людей, их дети, братья и племянники, служилые приборные люди разных разрядов и т. п. Все они нарушали принцип посадской монополии на торги и промыслы в городах, идею раздела прав и обязанностей между отдельными сословиями, которые в совокупности образовывали средневековое общество сословной монархии, и, следовательно, нарушали идею социальной «справедливости». Мы уже знаем, что среди таких феодально-зависимых элементов в городах были и насильственно порабощенные, стремившиеся выбиться из кабалы, и не хотевшие итти в тягло, которое было тяжелее обычного оброка вотчиннику-слободчику. Но выдачи всех одинаково требовали теперь посады, стремившиеся покончить со своей обделенностью, уравняться с феодалами-помещиками в смысле нерушимости «посадского права», которое было начертано в XIX главе Соборного Уложения.

Кроме Чердыни в Перми Великой, мы не знаем ни одного посада, в котором не были бы заявлены перед стройщиками подобные требования. Все крупные посады верхней Волги, как Ярославль, Кострома, Нижний, вероятно, и Казань, составили и подали длинные росписи населения своих белых слобод и закладчиков, ушедших из тягла. То же было в Твери, в Угличе и в городах северо-западной группы, Новгороде и Пскове с их пригородами...

5. Обзор строенья на посадах в различных областях Московского государства и его результаты.

Чтобы охватить результаты деятельности стройщиков на посадах в целом, нам нужно, во-первых, последовать за стройщиками на отдельные посады и сделать обзор их деятельности здесь, если в нашем распоряжении имеются строельные книги; во-вторых, подсчитать количественные итоги их деятельности по отдельным группам посадов и по всем городам Московского государства, поскольку мы этими итогами можем располагать. При этом мы должны ого-' вориться, что нам известно лишь 70 строельных книг, что составляет около половины всех существовавших посадов. Не располагаем мы также всеми итогами по городам. По переписным книгам 1646 г., в Московском государстве, без Сибири, считалось 180 городов, из которых 151 город имел посады (не считая Новгородских рядков). На -это количество посадов мы можем привести 117 итогов строельных книг по отчуждению к посадам дворов, что составляет по количеству посадов 77.5 %, а по количеству в них дворов 88,6 %. Но так как мы располагаем кроме того общим итогом отписки, которая дала городам 10 095 дворов, то мы можем опредлить всюоперацию с достаточнойполнотой, разумеется в количественном только отношении отписанных дворов. Ниже, говоря об итогах операции, подведенных в Приказе сыскных дел, мы дадим эти общие результаты. Там мы дадим и ссылки на источники, откуда берем итоги по отдельным городам, потому что эти итоги в огромном большинстве принадлежат не строельным так называемым заруч-ным книгам посадских стройщиков, а именно Приказу сыскных дел, который принимал на них апелляции и изменял итоги стройщиков, вырабатывая окончательный итог строенья по каждому городу, каковые затем и рассылал по приказам для практического их применения в области налогового дела...

Предлагаемая таблица ориентирует нас во всей операции посадского строенья 157-160 гг. и позволяет судить о его результатах не только в тех городах, для которых нам удалось собрать итоги строельных книг, но и в таких, для которых мы не располагаем этими итогами. Как мы видим, всех городов было в Московском государстве в середине XVII столетия 226, из которых для 151 известны посады по перепис ным книгам 1646 г. Из этого количества мы установили итоги строельных книг на 1652 год для 115 городов, или 76,2% имевших посады. 36 посадов, или 23,8% общего количества, остались по итогам строенья нам неизвестными. Лучше других известны нам итоги строенья центральных замосковных городов, а также южной области, где, впрочем, возможная недостаточность итогов тех, которые имели посады, покрывается такими, у которых, по переписным книгам посадов не было, но которые были тем не менее «строены» и получили посадыь вновь по строельным книгам. Хуже нам известны итоги строенья западной, северной и особенно восточной областей. Среди городов восточной области Казанского Дворца нам неизвестны итоги строенья по 14 городам, среди северных городов по 9 и среди западных по 7 городам, преимущественно мелким пригородам Пскова.

Нетрудно видеть, что вне нашего зрения остались преимущественно небольшие посады, характерные для отмеченных областей. Если среди известных нам по итогам строельных книг 115 посадов в каждом было, по переписным книгам 1646 г., в среднем 241.4 посадских дворов, то каждый из оставшихся неизвестными по итогам строенья имел только 99.1 двора, хотя среди них мы имеем крупные посады Казани и Астрахани.

Обращаясь к данным по строельным книгам, мы помним, что для 1652 г. Приказ сыскных дел подсчитал для городов всего государства (т. е. для 151 посада) 10095 дворов нововыводных тяглецов. Из этого количества нам удалось установить по отдельным 115 посадам взятыми 8318 дворов нововыводных тяглецов, т. е. 82.4 % общего их количества. В среднем на каждый посад это составит по 71.1 двора нововыводных тяглецов. Для 36 оставшихся без итогов строельных книг посадов общая сумма взятых в них тяглецов, тем не менее, легко устанавливается в 1777 дворов, или в среднем по 52.2 двора нововыводных тяглецов на каждый посад. Таким образом, оставшиеся без определенных по каждому посаду итогов строельных книг 36 посадов были в среднем в два с половиной раза мельче посадов, итоги которых нам известны, и в каждом из них было взято, по строельным книгам, на треть меньше нововыводных тяглецов, нежели во вторых.

Относительная незначительность этих оставшихся неизвестными посадов (хотя мы можем указать их названия), как и незначительность результатов их строельных книг, устанавливается также по относительно высокому процентному отношению в них новосыскных тяглецов к основному посад-скому населению. Наиболее высокий процент прироста, по строельным книгам, был среди незначительных южных городов (70%), особенно среди «польских», т. е. степных крепостей, где почти не было посадских людей и где строенья дали 117% прироста тяглецов. За ними следуют восточные приволжские посады Казанского Дворца (54,6%), затем западные (38,9%), центральные (25,8%) и, наконец, северные посады (13,3%). Средний прирост по 115 известным по итогам строельных книг посадов составляет 29,9% (ок. 30%), а для всех 151 посада страны 32%. Между тем для 36 посадов, итоги строельных книг которых нам неизвестны, новосыскные тяглецы составили 49,8%. По этому признаку неизвестные итоги ближе всего стоят к итогам городов Казанского Дворца, к которым неизвестные города в большинстве и относятся.

Основной территорией, где развернуто было строенье и где строельные книги дали наибольший абсолютный результат, были, несомненно, замосковные центральные города и особенно восточная их половина. 27 восточно-замосковных посадов, по количеству дворов составляя всего 17,9% всех посадов страны, дали около 29% новоприписных тяглецов;

а все 48 замосковных посадов, составляя 31,7% общего количества дворов, дали 4649, или 46%, новосыскных тяглецов. За ними следует 21 город западной области, которые, составляя около 14% дворов всех посадов, дали 15,4% всех взятых в тягло новосыскных тяглецов. Доля остальных еще меньше: южные 19 посадов составляли 12,5% дворов, а в них сыскано 1332 нововыводных двора, т. е. 13%; 13 северных посадов, составляя 8,6% дворов, дали 432 новосыскных двора, или 4,2%; восточные 14 городов Казанского Дворца, составляя 9,2%, дали 339 дворов новосыскных тяглецов, или только 3,3% всего их количества. Наконец, оставшиеся без определения итогов строельных книг 36 посадов, образуя 23,8% всех дворов, дают 1777, или 17,6%, дворов нововыводных тяглецов. Каждый восточно-замосковный посад в среднем получил по строенью 157— 160 гг. 108,1 двора новосыскных тяглецов; западно-замосков-ные — по 82,4 двора, что на все замосковные города дает по 96,9 дворов новосыскных тяглецов. Это значительный результат, из-за которого стоило подымать дело и для посадов и. для правительства.

Посады остальных областей дали меньший прирост: посады западной области по 74,4 двора, южной по 70 дворов, северной по 33,2 двора, а Казанский Дворец для поволжских посадов только по 24 двора. Наконец, оставшиеся без определения итогов получили в среднем по 49,3 двора на посад. Среди известных нам по итогам 115 посадов на каждый посад было взято по 72 двора новосыскных тяглецов, а для всех посадов Московского государства около 67 дворов.

6. Пострадавшие от конфискаций во время посадского строенья социальные группы

Сказанное поможет нам осветить действительное значение посадского строенья в классовом отношении, потому что каждая из рассмотренных областей строила свои посады за счет различных социальных групп. Если мы составим сводную таблицу распределения итогов взятых в различных областях новосыскных дворов по принятым нами 8 социальным группам, то получим следующую картину (см. табл.).

Предлагаемая сводная таблица опирается на данные 70 строельных книг, что составляет около половины (46,4%) имевших посады городов (151) и больше половины того количества посадов, для которых сохранились итоги строельных книг (115). Поэтому она дает возможность охарактеризовать не только относительный вес тех жертв, которые понесли различные сословные группы на «строенье» посадов в 1648—1652 гг., но и оценить значение этого строенья, а следовательно, и всего антифеодального движения городов этого времени в жизни Московского государства XVII в. Относительный вес понесенных в строеньи потерь различных сословных групп таблица дает нам непосредственно. А оценку значения этих потерь для терявшей группы мы получим, если сопоставим размеры понесенных ею утрат, которые подсчитываем по строельным книгам, с тем, что она имела на посадах по переписным книгам 1646 г. Так как мы располагаем не полным количеством переписных книг, а только частью их, то наши выводы будут, разумеется, приблизительными, однако, как увидим, и в этом случае они имеют исторический интерес и значение.

Как показывает таблица, главная тяжесть посадского строенья пала на городские владения патриаршего дома, кафедры митрополитов, архиепископов, епископов и монастырей, т. е. крупное церковное землевладение, довольно сильно связанное в середине XVII в. с городами. Связь эта, за рядом исключений, говорит о наличии в вотчинном хозяйстве властей и монастырей сильных пережитков натурального способа ведения хозяйства: о вотчинных ремесленниках, о собственных амбарах, варницах и иных элементах самодовлеющего, стремящегося к самообслуживанию хозяйства. Эти пережитки былм теперь брошены в жертву кипевшим посадам, и из них на 53,3 °/о только по одним новосыскным дворам составилась добыча посадских людей.

Нельзя сомневаться в том, что так именно должны были осознавать посадское строенье его современники, сторонники и враги, и это тем более, что в важнейшей области государства, в городах западного и восточного Замосковья, которые были особенно на виду. и с которыми больше всего приходилось считаться, доля крупного церковного землевладения в посадском строеньи повышается соответственно до 76,3 и 69,2% общего количества «новосыскных тяглецов»...

Blog

Каргалов В. В. «Слово и дело» // Русь: Литературно-исторический журнал. – 1992. – №. – С. 154-164