Покайтесь, ибо Господь грядет судить
| Вид материала | Документы |
| Заключительная песнь преблагословенной виновнице «умного пути» пресвятой деве и матери божией. Божью матерь нежнейшую |
- На пороге нового мира два мира в любую эпоху, 856.49kb.
- Армянские святые письмена, 994.94kb.
- Полноцветная обложка с картиной, 1161.59kb.
- Книга первая, 2854.91kb.
- Грани агни йоги. ~~~~~~~~~~~~~~~~ Том, 3752.83kb.
- Грани агни йоги. Том IV 1963, 4135.72kb.
- Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, 168.04kb.
- Книга первая. За иорданом доколе Господь не даст покоя братьям вашим, как вам, и доколе, 9358.28kb.
- Содержание: Образ рая в христианстве и исламе, 2018.18kb.
- Урок размышление на тему «Чудесный дар молитвенного слова», 83.96kb.
Последнюю песнь неудержимое сердце поет Дерзновенной Виновнице «Умного Пути» - Светлейшей Огнезрачных Умов -
Деве - Невыразимой, чтимой,
Матери Света - любимой;
Той Паломнице Всеблаженной и дерзновенной,
Что ночью безсветной
В темных веках бездорожных
Дерзнула Умный Путь проложить
Кратчайший и непреложный - К Изначальной Тайне Божьей -
К святому нетлению
И в страхе смиренном В крестных слезах,
На своих Материнских руках
Вскормила, принесла и подарила
Жизнь Нетленную, Благословенную, Дольнему праху,
Смертному творенью на утешенье
И всем утомленным, всем изнуренным
В долгих скитаньях, в тайных рыданьях
Пленникам тленья и смерти -
Безсмертное Имя Безсмертного Бога
Открыла -
Всем во спасенье и в вечную радость.
И путь нам явила Божественный умный, -
От тленья и смерти
К святому безсмертью влекущий,
И слез наших горечь -
Текучую, жгучую, давнюю.
В сладость веселия славного нам претворила
Перед Богом
Споручницей Грешных предстала,
Нас обласкала жаждой усладной
Отрадной На ласковый Божий прием
В Отчий Дом.
Радуйся, Радуйся,
Тихая радость печальной земли!
Нашу пещеру - землю безсветную
Радостным Светом Небес озарившая
Ночь нашу темную
Скорбь нашу долгую -
Пеньем небесных певцов усладившая.
В яслях души, потерявшей словесность
Слово родившая.
Дольнему праху, земному творенью
Благословение Бога Отца
Благовестившая:
С Тобою Господь.
Радуйся,
Радуйся, Неповторимая!
И для умных очей
Ты - глубина неудобозримая;
Неизреченного Лица -
Ты сердце великое,
Крестной скорбью пронзенное
Как мечами -
И своими святыми слезами
У подножья Креста
Ты окропила
И осветила
Землю крестную и неплодную
Где просияла
Нетленная
И несравненная
КРАСОТА.
ВЕЛИЧАЙ, душа моя
Серафимов Светлейшую
Всеблаженную и Нетленную
БОЖЬЮ МАТЕРЬ НЕЖНЕЙШУЮ
Нас возлюбившую,
Нашу печаль озарившую
ОТЧИМ СИЯНИЕМ СЛАВЫ СВЕТА ЛЮБИМОГО
НЕЗАХОДИМОГО. ИЗ ДНЕВНИКА СТАРОГО СВЯЩЕННИКА
Хочу поведать о некоторых духовных явлениях мне из загробного мира наяву в своей долгой жизни.
1874 год. Родители мои жили в Галгауске (Видземия). Мне было семь лет. Позднее утро. Я валяюсь на кровати и не встаю. В соседней комнате сестры пьют кофе. «Ваня! вставай кофе пить», - зовут меня сестры. «Не встану». «Вставай, вставай!» «Ей Богу, не встану». Меня оставили в покое. Но вставать надо. Мне стало горько, что я побожился и не могу исполнить своей клятвы. Я скоренько встал, оделся, другою дверью шмыгнул в кабинет отца, встал на колени пред образами и стал молиться: «Боженька! прости меня, что я побожился». Почему-то я посмотрел направо в окно. Вижу за окном множество белых ангелочков, порхающих вверх и вниз играя. Очевидно, ангелы радовались покаянию маленького грешника.
1899 год, 5 января. Марцен в Видземии. Сочельник Крещения Господня. Совершив положенное богослужение в церкви с освящением воды, я вернулся домой и прислонился спиною к теплой печке. Вдруг меня обуяли грешные мысли, да настойчивые. Я смутился, что за погань лезет в голову. Почему-то посмотрел в угол. Там, перед образом Спасителя с теплеющей лампадкою, на коленях стоит покойный отец мой и молится. Грешные мысли исчезли.
1912 год, сентябрь. Вентспилс. Буря поломала ограду на старом кладбище в городе. Я нанял работника. Тот поставил новую ограду и вымазал карбалином. Ограда и сегодня стоит.
Четверть девятого утра, я спешу в реальное училище на уроки. Прохожу мимо кладбища. Почему-то взглянул направо. Ясно вижу трех священников, там погребенных, стоящих в белых ризах и на меня смотрящих. Желая проверить, не было ли видение обманом зрения или сочетанием утренних красок воздуха, я много раз проходил мимо кладбища и утром, и днем, и вечером, но видение не повторилось.
Я понял, что пастыри благодарили меня за новую ограду.
1925 год, октябрь. Рига. Я в церкви св. муч. Фирса, что в Садовниковской богадельне, совершаю всенощное бдение. Поют призреваемые. Старый псаломщик Лавров в хорошем хмелю, заплетающимся языком читает и поет и другим мешает. Я стою пред престолом и волнуюсь. Ведь вся служба впереди. Не вытерпел я. Шагнул к южным дверям, чтобы выйти из алтаря и велеть увести Лаврова. Вдруг предо мною встал с поднятыми руками, заграждая дорогу, покойный Протоиерей богадельни о. Ф. М. Либеровский. Я сдержался и стал на свое место. Отец Ф. М. был в черной рясе. Ясно, что он предохранил меня: не волноваться.
Должен прибавить, что о. Либеровский всегда присутствует в алтаре во время богослужения. Если я его иногда не вижу, то явно ощущаю, что он рядом со мною.
1927 год, август. Я с женою жил в Риге на Л. Пилс иела N 14, кв. 4, во втором этаже. Окна выходили на бывший архиерейский дом по М. Пилс иела. Было половина девятого утра. Чего-то мы, старики, повздорили. Жена ушла в другую комнату и захлопнула дверь. Я повернулся к окну и смотрю. Вдруг справа меня, за окном, приплыл дух тьмы: громадный, метра в три, весь в черном манто с головы и ниже ног, спина за углом окна, а спереди он мне виден. Стоит, слушает и чуть-чуть колышется в воздухе. Между нами метр расстояния. Я ужаснулся. На мне выступил холодный пот. Сожжет, меня своим взором. Хочу молиться. Не могу. Сознаю, что он парализует мою волю. Я пересилил себя и зашептал: «Отче наш» … Дух отступил за угол окна.
Я долго не мог придти в себя. Вот, думаю, кто подслушивает наши раздоры.
1929 год, сентябрь. Рига. Церковь Всех Святых. Я совершаю сорокоуст по усопшем прот. Всехсвятской церкви о. Арсении Андрееве. Десятый час утра. Стою пред престолом в левом приделе. Идет вторая часть Литургии. Диакон с псаломщиком поют на клиросе. Почему-то я взглянул направо. Вижу: о. Арсений смотрит на меня серьезно. - На следующий день, в то же время, он явился мне вторично. Он был одет в серый шерстяной подрясник. - В виду этого двукратного явления, я своей кандидатуры на вакантное место настоятеля Всехсвятской церкви не выставил, хотя, в три приема, прослужил в приходе, заместителем, семнадцать месяцев, полюбил приход и он ко мне привык.
Рига. Церковь св. муч. Фирса. Во время совершения Литургии, в Троицкую субботу, я всегда ясно вижу одну и ту же картину. Справа престола стоят два митрополита в белых клобуках: один высокого, а другой среднего роста. Теперь они являются в серебряных облачениях при таковых же митрах. Лица сияют белым светом, распознать невозможно. А за ними, насколько простирается взор, стоят в белых чистых и не совсем чистых облачениях и в черных одеяниях множество лиц. На Радоницу и Дмитриевскую субботу тоже вижу, но не так ясно.
Из многих пророческих снов, виденных мною, расскажу про один.
1919 год, февраль. Пришел ко мне генерал Н. Д. Фалеев и говорит: при Кафедральном Соборе образовался приход и Совет, а нет священника, не соглашусь ли я принять на себя должность священника. Я охотно согласился. В те дни я был чернорабочим. А тут квартира с отоплением и содержание. В следующую ночь мне явился во сне мой отец и отрицательно покачал головой. - Я не пошел в Собор. Через недели две г. Фалеев приглашает меня в Собор на заседание Приходского Совета. - Я пришел с работы. Заседают г. Н. Д. Фалеев, супруга его Е. М., А. И. Трофимов (староста), А. С. Герасимов и еще двое. Я был в таком рабочем виде, что у незнающих меня закралось сомнение. А. С. проэкзаменовал меня: на скольким просфорах совершается Литургия. Экзамен я выдержал. Приходский Совет предложил мне место соборного священника. Я согласился. Думаю: ну, что там отец не хочет, а я с семьей мерзнем и голодаем. Ночью во сне отец вторично явился мне и так же отрицательно покачал головой. И я, несмотря на свое положение чернорабочего во время варварского господства большевиков в Риге, не осмелился ослушаться отца и в Собор не пошел. Г. Фалеев при встрече упрекнул меня: «надул». Последующие соборные события показали, что отец был прав, и я не жалею о своем отказе.
Пишу верующим на утешение, а сомневающимся - в подтверждение загробной жизни.
Рижских тюрем Протоиерей Иоанн Журавский.