То должны быть и детективы всмятку

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 19

отдала, чтобы увидеть это зрелище! Однако даже одна мысль о нем моментально согрела душу. Может, так оно и лучше? Я собиралась разыгрывать своих ни в чем не повинных подруг, а вместо этого доставлю незабываемые ощущения паре бандитов. Надеюсь, больше они никогда не рискнут воровать у первого встречного!

Успокоившись, я отправилась домой. Мне предстояла куча дел. Во-первых, в очередной раз наведаться в милицию. Не подумайте, что я состою там на учете и обязана ежедневно отмечаться. Просто мы с Настей решили поехать в июле в Крым, и нас напугали, что для этого необходим российский паспорт, ибо по советскому в сие очень суверенное государство не пускают. А мы с мамой уже делали попытку сменить паспорта, но узрели огромную очередь и повернули обратно. При виде очереди мы всегда так поступаем, это у нас наследственное. Однако выхода не было, и, отстояв полдня в паспортном столе, я узнала, что получать вожделенный документ надо в милиции. Сколько раз я туда ходила -- уму непостижимо! То они работают с утра, то вечером -- разумеется, в унисон с моими занятиями. То на кабинете висит записка "Скоро буду" -- я считаю, шедевр человеческой мысли, особенно если на ней не стоит время написания. А мне обязательно требовалось вернуть себе паспорт до отъезда на базу -- там он понадобится для прописки. В общем, сплошные проблемы.

Кроме того, мне, естественно, надо было собрать вещи. Точнее, одежду -- остальное было уже готово, об этом позаботилась Настя. Она ежедневно названивала мне домой и давала подробные инструкции. Едва мы взяли путевки, она серьезно заявила:

-- Я узнавала у людей, что там за обстановка. Одежда почти не нужна, потому что кругом лес и места дикие. Главное, взять купальник.

-- Купальник? -- изумилась я. Стоял месяц май, и меня легко понять.

-- Разумеется. Обещают жару, а там Вуокса. Вуокса, к твоему сведению, -- это разветвленная система рек и озер. Так что будем купаться.

Купаться мы обе обожали, и температура воды смущала нас редко, поэтому спорить я не стала.

-- А еще говорят, -- трагическим тоном добавила Настя, -- что питание соответствует цене путевки.

-- То есть нас заморят голодом? -- ужаснулась я. -- А магазин там есть?

-- На железнодорожной станции. В пяти километрах. И обычно закрыт. Так что питание надо брать с собой.

-- И как мы с ним доберемся? Пять километров от станции -- тут и без груза-то еле дотащишься.

Моя подруга возмущенно фыркнула:

-- Если ты считаешь, что я согласна идти пять километров лесом, да еще с таким проводником, как ты, то ты крупно ошибаешься. Особенно если учесть, что мы обе не знаем дороги.

-- Я намеревалась пристроиться к кому-нибудь, кто едет не в первый раз, и идти за ним. А как иначе?

-- Катером. О нем мало, кто знает, потому что на всех не хватит мест. Но я, естественно, все выведала. Два раза в неделю от Приозерска ходит катер до этого самого поселка Горы, и я поеду на нем. А ты, если хочешь, иди пешком. Хотя я лично не советую.

Разумеется, я тоже предпочитала катер, и вопрос дороги был закрыт. Оставался вопрос питания, всегда животрепещущий как для меня, так и для Насти.

-- Когда я была у тебя в гостях, -- мечтательно заявила она, -- я видела у тебя такую штучку... они еще были во всех квартирах пятьдесят лет назад, когда не было газовых плит. На ней готовят еду.

-- Керосинку, что ли? -- изумилась я. -- По-моему, у нас нет керосинки.

-- Нет, она на электричестве.

-- А, электроплитку! Точно, валяется где-то. Только я боюсь, она давно испортилась. И потом, ты уверена, что на базе есть электричество?

-- Есть. Там многие сами себе готовят, я слышала. В общем, ты возьмешь эту штуку, а я -- кастрюлю и сковородку.

После этого каждый вечер приносил мне новый пункт в список необходимых на отдыхе вещей. В понедельник я узнавала, что я должна купить литр растительного масла, а Настя -- полкило сливочного. Во вторник -- что я повезу гречу, а она макароны. Среда обогащала мой рюкзак тушенкой, а сумку моей подруги банками шпрот. В общем, заботиться еще и об одежде у меня не

хватало времени, и проблема оттянулась до последнего.

Дома, обозрев внушительную кучу продуктов, я поняла, что если я все это дотащу, то смело могу принимать участие в соревнованиях по подъему тяжестей. Среди мужчин. Слава богу, что обещают невиданную жару, а купальник -- вещь легкая. Лучше я, конечно, возьму два купальника -- один будет сохнуть, а другой на мне. Футболка, шорты. Еще физкультурные штаны -- ходить в лес. Кофточка с длинным рукавом -- от комаров. Клеенчатый плащ на случай дождя. Свитер на случай холода. Старое платье -- для посещения столовой. Резиновые сапоги. Босоножки. Кажется, все?

-- Ты что, не берешь с собой куртку? -- заинтересовалась мама.

-- А зачем? Обещают тепло.

-- Ну, мало ли, что они обещают. Ты же в Ленинграде. Сегодня тепло, а завтра холодно. Конец мая -- это еще не лето. Нет, без куртки я тебя не отпущу! А к ней толстый свитер... и фланелевую рубашку... и...

Мы препирались довольно долго. Я уверяла, что у меня и так слишком тяжелый груз, а мама рекомендовала в таком случае пренебречь футболкой с шортами. Я гневно возражала: "А в чем же я тогда буду ходить, когда начнется жара?" -- и спор возобновлялся с начала.

Дело кончилось компромиссом. Я обещала поехать в куртке, а также прихватить с собой, помимо хлопчатобумажных, шерстяные носки, а мама признала, что май стоит на редкость теплый.

Выехав за пределы города, я внезапно почувствовала, что мои проблемы не стоят выеденного яйца. И Светины тоже. Надо отдохнуть и выбросить эту муть из головы, а тем временем все образуется. В конце концов, ну, что такое с нами случилось? Случилось ведь не с нами, а с Костиком. Его, разумеется, жалко, но помочь ему мы не можем и его убийц не знаем. Знали бы, так сообщили в милицию, а на нет суда нет.

Добирались до поселка Горы мы почти целый день. Сперва на электричке до Приозерска. Потом ждали катера -- причем никаким расписанием на пристани даже и не пахло. Слава богу, пара аборигенов, безмерно нам удивившихся, подтвердили, что владелец катера здесь и сейчас отправился выпить. Через пару часов явился жилистый красноносый мужик, а с ним -- пять женщин деревенского вида, как оказалось, жительниц Гор. Наше желание отправиться туда их всех поразило, но мы вытащили деньги, и вопрос был решен.

Мы проплывали мимо необычайно красивых островов, поросших лесом, и я была бы совершенно счастлива, если б не смутное подозрение, что мы движемся куда-то не туда. Почему нет больше ни одного человека, едущего на базу? Почему мы одни?

-- Потому что никто не знает про катер, -- утешала меня Настя.

-- А старожилы, которые тебе про него рассказали! -- не успокаивалась я. -- Они где прячутся?

-- Они едут на машинах. Машиной, разумеется, удобнее всего. Но у нас ведь ее нет.

Наконец, мы прибыли. Река мирно плескалась у наших ног. Сосны источали дурманящий запах. Трава имела неправдоподобно зеленый цвет. Солнце жарило вовсю. Господи, счастье-то какое! Говорят, база совсем недалеко. Я попыталась надеть рюкзак, но он почему-то не желал отрываться от земли. Как же я его раньше надевала? Впрочем, в Приозерске мы купили килограмм печенья -- оно, похоже, и явилось той соломинкой, которая доконала бедного верблюда.

-- Давай приподнимем вместе! -- предложили Настя.

С грехом пополам, мы водворили рюкзак мне на спину, и я согнулась почти под прямым углом. Ничего, жить можно. Настя подтолкнула свою тележку, и мы двинулись в путь. Сперва довольно бодро. А потом еще бодрей, потому что дорога пошла под уклон. Телега неудержимо влекла свою хозяйку вперед, не учитывая ее физические возможности. Все быстрее и быстрее, я, разумеется, отстала и вижу лишь Настины ноги, мелькающие со скоростью курьерского поезда, еще, еще быстрее... бац! Бедная Настя плюхнулась носом в грязь, а обрадовавшаяся тележка, избавившись от эксплуататора, понеслась куда-то вдаль.

Я подошла к подруге и наклонилась, желая ей помочь. Лучше б я этого не делала! Я не учла, что держать в равновесии свой многопудовый груз могла лишь во вполне определенном положении. Центр тяжести сместился, и я упала рядом -- причем любой специалист по физике сразу догадается, что я, в отличие от Насти, упала на спину. Точнее, на рюкзак. Он достигал таких размеров, что я лежала, не доставая ногами до земли. О том, чтобы подняться, не стоило и говорить, тем более, что мои руки были прочно стянуты крепкими лямками. Помимо всего прочего, я начала дико хохотать, поскольку вспомнила детский стишок:

"Жук упал и встать не может,

Ждет он, кто ему поможет".

В конечном итоге помогла мне Настя. А я ей, собрав часть ее вещей, рассыпавшихся по обочине. Разумеется, телега не выдержала самоуправления и свалилась в кювет.

База отдыха нам понравилась. Симпатичные деревянные домики на двоих. Мебели, конечно, почти нет -- пара кроватей, пара стульев и сломанный стол.

Но мы не избалованы. Единственное каменное здание -- столовая. Удобства, разумеется, во дворе -- вернее, на окраине леса. А чуть поближе -- мойка с раковинами. Много ли надо человеку? Нам выдали простыни, наволочки, по одеялу, по матрасу и по подушке. Да, еще ключ и замок. И мы тут же побежали купаться.

Вода бодрила. По моим представлениям, там было градусов двенадцать. Однако быстрое течение заставляло нас прикладывать столько усилий, что мы не успели замерзнуть. Не знаю, чем объяснить, но по течению Настя плыла быстрее меня, а против течения наоборот. Это нас очень интриговало.

Когда мы вышли на берег, оказалось, что там собралась толпа. Не знаю, за кого они нас приняли -- за дипломированных моржей? По крайней мере, смотрели на нас, широко открыв глаза. Пальцем у виска, правда, никто не крутил. Даже три моих студента, которым, вообще-то, сейчас полагалось сидеть в городе и зубрить. Особенно Вовочке, одно имя которого ясно говорило, что он не получил вовремя зачетов.

Помимо студентов, у чудесной базы выявился еще один недостаток. За ужином, заставившим меня похвалить Настину прозорливость, нашим недовольным взорам предстал никто иной, как Курицын! Увидев нас, он тут же уселся за наш столик и начал изводить нас рассказами о своих достоинствах. Нам с трудом удалось от него сбежать.

-- И ведь могли бы догадаться! -- сетовала Настя. -- Где дешево, там без него не обойдется. И что теперь делать?

-- Побольше гулять, -- предложила я. -- Он в этом смысле слабак. Долго не выдержит. А теперь давай поедим. Ужин был какой-то мелкий. Где тут розетка?

Мы внимательно осмотрели стены домика -- розетки не было. Моя многоопытная подруга тут же отправилась на улицу собирать информацию и вскоре вернулась, весьма недовольная.

-- Розетки есть, но не везде, -- пояснила она. -- Домики с розетками заняли старожилы. А для остальных розетка на мойке. Пойдем?

А что нам оставалось? Я взяла под мышку плитку и кипятильник, Настя -- сковородку, кружки и банку тушенки, и мы отправились в путь.

На улице похолодало. Мягко говоря. Я надела куртку, но согреться все равно не могла. Настя тихо стучала зубами рядом. Розетки на мойке имелись, однако с напряжением там явно были нелады. Через пятнадцать минут я предположила:

-- Ты не находишь, что плитка греет ровно с такой скоростью, с какой воздух охлаждает?

-- Нет, чуть-чуть быстрее, -- возразила мне подруга. -- Видишь, я о сковородку руки грею. Значит, она теплее воздуха, да?

Забегая вперед, сообщу, что мое предположение оправдалось в отношении кипятильника. Вскипятить чай представлялось невозможным, пока я не сообразила сунуть в кружку два кипятильника сразу. Вероятно, это опасно для жизни, зато эффективно. Плитка же действовала лучше, и через два часа мы, голодные и закоченевшие до последней степени, получили изысканное блюдо -- теплую тушенку с разогретыми кусочками хлеба. Стемнело. Все давно попрятались по домикам. Мы одни, как несчастные сироты, торчали на продуваемой ветрами мойке. Но зато каков результат!

-- А нести сковородку назад я буду ухватом, -- гордо заявила Настя. -- Я и о нем позаботилась! Вот он!

И она продемонстрировала мне деревянную ручку с железякой на конце. Подцепив железякой сковородку, она попыталась ее поднять -- не тут-то было! Сковорода держалась неплотно и тут же упала -- правда, не перевернувшись. Однако мужественная Настя не оставила своих усилий и после нескольких попыток подняла-таки строптивицу вверх. Подняла и побежала. Я успела лишь услышать: "Скорее! Открой мне дверь!"

Бросив наше добро без присмотра, я бросилась вперед и успела отпереть замок буквально за секунду до появления подруги. Точнее, я отперла замок и крикнула: "Сюда!", поскольку Настя неслась по дороге, далеко вытянув руку с ухватом, и имела такой вид, словно собиралась пропутешествовать подобным образом вокруг земного шара.

-- Ух! -- она села и отерла пот со лба. -- Ухват -- хорошая вещь, но управиться с ним нелегко.

-- А зачем ты так бежала? -- поинтересовалась я.

-- Понимаешь... эта сковорода все время выскальзывала, и, если б я замедлила шаг, то она бы выпала. Вот и пришлось поторопиться.

-- Предупреждаю, -- тут же внесла ясность я, -- я ухватом пользоваться не стану. У меня не получится.

-- Разумеется, -- не стала спорить Настя. -- Ты будешь отвечать за плитку, а я за сковородку. Все по справедливости.

Ночью мне не спалось. От холода. Одеяло почти не грело. Снизу дуло. Я встала и надела на себя футболку со свитером, а также две пары носков. Это немного помогло, и, проворочавшись пару часов, я заснула.

Утром я подвергла допросу подругу:

-- Слушай, а тебе было не холодно?

-- Холодно, -- подтвердила она, -- но я сложила одеяло вдвое, и стало тепло.

-- Надо же, -- позавидовала я, -- а я не могу сложить одеяло вдвое.

-- Почему?

-- Оно же становится коротким! У меня тогда ноги торчат и мерзнут. Или плечи.

-- А у меня не торчат. Хотя я удивляюсь, что при нашем климате они не сделали хоть какого-то отопления. Домик-то картонный!

Да, климат давал о себе знать. Обещанной жары не наблюдалось. Наоборот. Я, например, надевала на себя все, что имела, за исключением купальника и ночной рубашки. Я ходила гулять в шортах, физкультурных штанах, футболке, рубашке, свитере, куртке, двух парах носков и резиновых сапогах. Настя же придерживалась мнения, что скоро станет еще холоднее и потому следует оставить что-нибудь про запас, поэтому она обходилась без футболки и шортов. Я не поддерживала ее идеи, поскольку не понимала, как может еще похолодать без того, чтобы наступило великое оледенение. А тогда футболка будет ни к чему.

На следующее утро моя подруга накинулась на меня, как волк на ягненка.

-- Ты зачем рассказала мне, что, если сложить одеяло вдвое, то торчат ноги или плечи?

-- Поделилась опытом.

-- Не нужен мне такой опыт! Вчера все было прекрасно, а сегодня из-за тебя я всю ночь не спала! У меня мерзли ноги и плечи! Придется идти к коменданту.

Комендант, пожилой, но крепкий мужичок, явно был неравнодушен к пышным блондинкам и делал Насте авансы, ею, разумеется, гордо отвергаемые. Но холод не тетка, и моя подруга отправилась к нему на поклон и вернулась раздраженная, однако с парой одеял.

-- Ну, теперь ты не мерзла? -- осведомилась она на третье утро.

-- Как сказать, -- призналась я. -- Матрасы ужасно тонкие. Скажи, тебе снизу не поддувает?

-- Абсолютно. А как может поддувать снизу? Придумаешь тоже!

-- А мне поддувает.

Четвертое утро Настя опять встретила мрачно.

-- Знаешь, -- заявила она, -- если тебе еще откуда-нибудь будет дуть, то ты молчи. Сбоку или с потолка -- что ты там еще измыслишь? Я из-за тебя получу радикулит.

-- Радикулит?

-- Разумеется. Я всю ночь просто ощущала, как мой спинной нерв выходит из строя из-за жуткого сквозняка, веющего из-под кровати. Как жива осталась -- не знаю.

И она, вздохнув, поплелась вымаливать нам по дополнительному матрасу.

Несмотря на холод, мы продолжали купаться. И вовсе не потому, что мы моржи. Наоборот -- обе предпочитаем водичку теплую и милую. Однако жить у речки и не купаться представлялось нам необычайно трагичным. К тому же у купания было то несомненное достоинство, что в воду Курицын за нами не лез никогда. В лес иной раз увязывался, вода же была зоной мира. А к глазеющим студентам я быстро привыкла. Ничего, вот вернемся в город и посмотрим, кто будет смеяться последним!

В общем и в целом отдыхали мы прекрасно, особенно по сравнению с остальными. Остальные упорно жаловались нам на скуку и спрашивали, чем мы весь день занимаемся при такой жуткой погоде. Чем-чем! С утра завтрак. Потом идем в лес, а, если дождь совсем уж проливной, в игротеку.

Игротека -- это такой сарайчик, где собраны разные игры, видимо, оставшиеся с прошлого лета, когда наша база отдыха функционировала в качестве пионерского (или как его нынче надо называть?) лагеря. Некоторые из них оказались одноразовыми, как, например, "Титаник" и айсберги". Там, если айсберги не совсем дураки, они всегда могут так окружить "Титаника". Ему некуда деться, что хотя и соответствует жизненной правде, зато скучновато. Другие, типа "Ниндзя и самураев", имели непредсказуемый результат, и мы ломали себе над ними голову регулярно. Очаровательная игра "Рыболов", где удочкой на магните ты вылавливаешь из садка рыбу, напоминала сладкое детство и тоже была нами любима.

Должна признаться, что первые несколько дней мы были единственными посетителями игротеки. Однако вскоре к нам зачастили любопытные студенты, сперва просто с изумлением пожирающие глазами странные развлечения великовозрастных дур, а потом рискнувшие присоединиться. Ну и обыгрывали же мы их! Если б мы играли на деньги, то в августе могли бы поехать не в Крым, а на Ривьеру. Все-таки интеллект -- великая вещь. Особенно весомыми наши успехи были в игре "Смелые астронавты", самой "взрослой" из имеющихся -- не

для детей трех-пяти или семи-восьми, а для подростков тринадцати-пятнадцати лет. Мы с Настей составляли одну команду, а студенты другую. С помощью жребия определялась планета, на которую мы летим, а там происходили различные чрезвычайные происшествия. Если ты правильно оценивал ситуацию (например, знал, что по Венере не стоит бродить без жаростойкого костюма), то летел дальше, а если совершал ошибку, то терял жизненные единицы. Если же хоть один член экипажа оставался вовсе без жизненных единиц, то корабль погибал. Впрочем, единицами этими можно было делиться друг с другом.

Так вот, за все время в эту игру нас не обыграл никто, и причина не только в моем увлечении журналом "Наука и жизнь", но и в мировоззрении. Представители молодого поколения, воспитанные в условиях рынка, в принципе не способны делиться! "Ха! -- хмыкнул Вовочка в ответ на просьбу собственного штурмана одолжить десяток единиц. -- Чего это я свои астробаксы тебе отдам! Нашел дурака!" Мы с Настей честно объяснили, что никакие это не астробаксы, а взаимовыручка экипажа, однако нам, разумеется, не поверили.

Короче, до обеда нам скучать не приходилось. После обеда тоже, поскольку мы ложились соснуть. Кто-нибудь, возможно, и умеет скучать во сне, а мы нет. Проблема была лишь в том, чтобы не продрыхнуть до ужина, потому как надо было успеть посетить фермера. Фермера обнаружила Настя. На второй же день она с пристрастием вопросила:

-- Знаешь ли ты, отчего мы мерзнем?

-- От холода, -- мудро пояснила я.

-- Ничего подобного! Чукчи не мерзнут в сорокаградусный мороз.

-- Дело привычки.

-- Нет, дело в питании, -- подняла палец моя подруга. -- Нам не хватает животного белка. Растительный белок мы получаем в достаточных количествах, поскольку я специально включила в наш рацион баночную кукурузу. Кукуруза -- просто кладезь растительного белка. Однако организм требует животного, и с ним не поспоришь.

-- Тушенки у нас в обрез, -- осадила Настю я.

-- Кладезь животного белка -- парное молоко. Грешно жить в деревне и не оздоровить организм парным молочком. Он нам этого не простит!

Не приходится удивляться, что в тот же вечер мы, судорожно оглядываясь по сторонам, бежали на ферму, где продавали молоко. Оглядывались мы по той причине, что о чудесном месте Насте сообщили под большим секретом, ибо коров была мало, а жаждущих много. Моя подруга обещала, что не наведет на ферму лишних конкурентов, способных нагло обскакать старожилов нашей базы и лишить их привычного лакомства. Вот мы и пытались избавиться от возможных преследователей. В общем, пока кругами доберешься до места, пока вернешься обратно -- пора ужинать.

После ужина мы тоже не скучали. Мы занимались приготовлением пищи.

-- Знаешь, -- в приливе откровенности поведала мне Настя, -- если б я жила не с мамой, а одна, и готовила себе завтрак, обед и ужин, ни на что другое у меня явно не оставалось бы времени. И как это замужние женщины ухитряются еще и работать?

Да, наши с нею блюда -- это не какие-нибудь скороспелки, поспевающие через пять минут. Два часа -- минимальный срок! Я даже придумала усовершенствование, достойное Кая Юлия Цезаря -- мы уплотняли собственное время. Ставили сковороду на электроплитку, а сами шли на другой конец базы играть в бадминтон. Каждые полчаса я ходила проведывать пищу, и ни разу она не подгорела. Наоборот -- обычно мы не выдерживали раньше, чем она казалась мне полностью готовой. Поев, мы ложились спать. А завтра -- новый день. Когда люди скучают?

Да, еще мы плавали по Вуоксе на лодке. Обе мы были не очень-то мощными гребцами и быстро уставали, зато обожали красивые виды, открывающиеся с воды. Гранитные острова, покрытые соснами, нас просто зачаровывали. Чары рассеивали лишь надписи, оставленные каким-то трудолюбивым мерзавцем. Не знаю, когда и зачем, но он вооружился ведром с масляной краской и наляпал всюду свои автографы. На одном острове красовалось пронзенное стрелой сердце, второй сообщал нам, что Серж дурак, третий и вовсе ругался матом. Хорошо, что мы с Настей близоруки! Есть и другое "хорошо" -- когда в очередное плаванье с нами навязался Курицын, мы заставили его всю дорогу грести под тем предлогом, что он якобы мужчина. Замерзли до смерти, однако Курицына отвадили навсегда. Жизнь была прекрасна!

Blog

То должны быть и детективы всмятку