То должны быть и детективы всмятку

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 19

-- Тебе не жарко? -- дипломатично осведомилась я.

-- Нет.

-- Снял бы куртку. Во время спектакля будет душно.

-- Нет.

-- Целый день носить кожаное вредно. Тело не дышит.

-- Нет, -- мрачно и твердо отвечал на мои инсинуации Артем. Заткнулась я, лишь обнаружив, что все в ложе молчат и с интересом прислушиваются. Только тут я поняла, что мои попытки сорвать с соседа одежду выглядят довольно странно. Поэтому я сунула себе под нос надушенный платочек и перевела взгляд на сцену.

Декорации меня заинтриговали. Сперва я решила, что действие будет происходить в душевой. По крайней мере, с потолка свисали жестяные штуки, сильно смахивающие на душ в Доме Культуры. В качестве второго предмета интерьера выступали железные мостки, похожие на пожарную лестницу, однако расположенные горизонтально. Вот и все. Но при нынешнем уровне финансирования театров, наверное, на большее рассчитывать грешно?

Впрочем, эффектные декорации все равно были бы излишними, поскольку спектакль шел в полутьме. В связи с чем лучше всего я разглядела лицо некоего бессловесного типа в пенсне -- пенсне замечательно сверкало. Тип

почти постоянно пребывал на сцене и наверняка символизировал недоступные мне глубины Шекспировской мысли. Правда, иной раз свет загорался поярче -- души оказались закамуфлированными лампочками. В эти моменты мне дважды удалось лицезреть плохо сделанные восковые фигуры -- сперва таковая изображала призрак, а потом -- труп Макбета. Точнее, окровавленную отрубленную голову. Я утешилась было мыслью, что как качество реквизита, так и скудость освещения зато свидетельствуют об умении режиссера экономить, но тут же вспомнила одну из оперных постановок Мариинки со странными декорациями, состоящими из... из... таких странных штучек. Мы тогда тоже считали их дешевыми, пока не прочли в газете, что по оформлению это самый дорогой спектакль последнего десятилетия.

Короче, весь первый акт я боролась с мыслью тихонько переместиться на диванчик в холле и прикорнуть. А во время второго акта я эту гениальную мысль осуществила. Тем более, что от Артемова благоухания у меня разболелась голова. Я даже, почти убедив себя, будто я -- Света, а не Катя, в антракте игриво попыталась просто силой стянуть куртку со своего соседа -- но не тут-то было. Он держался за нее, как лягушка-царевна за лягушачью кожу. К тому же мне помешал Андрей.

-- Ты знаешь, -- сообщил он, затискивая меня куда-то в угол, -- мы ведь платим все положенные налоги. До копейки.

И он посмотрел на меня странным ожидающим взглядом. Это что, проверка? Он заподозрил, что я -- не та, за кого себя выдаю, и в финансах ничего не смыслю? Однако я не лыком шита и ответила так, как полагается:

-- В таком случае вы бы моментально разорились.

Казалось, это должно было его успокоить. Но нет!

-- У нас очень продуманные законы о налогах, -- упорствовал он. -- Удобные и справедливые.

Ха, меня на мякине не проведешь! Я тоже могу упорствовать.

-- Похоже, вам действительно срочно требуется моя помощь в области финансов. Ваш бухгалтер явно водит вас за нос. Я научу вас, как устроить, чтобы налогов платить фактически не пришлось. Так ведь делают все!

Подобным образом мы препирались до третьего звонка. Покончив с налогами, Андрей перешел к другим проблемам школы охранников и с жаром уверял меня, что самое страшное -- это если кто-нибудь из ее выпускников пойдет в рэкет. Но руководители школы, и особенно лично Гена, -- святые люди, и свои высокие моральные качества передают ученикам. Поэтому их школу нельзя сравнивать с остальными заведениями такого рода. Остальные действительно поставляют рэкетиров, и лишь они -- честных и самоотверженных телохранителей. Мне оставалось только удивляться, что я произвожу впечатление человека, способного попасться на столь примитивную удочку, и я изо всех сил демонстрировала, что воспринимаю его речи как остроумную шутку.

После спектакля мы втиснулись в довольно здоровый серебристый автомобиль. За руль сел тот, который в галунах. Это мне не понравилось. Дело в том, что в антракте все мы продолжили начатое перед спектаклем употребление спиртных напитков, и этот тип усердствовал больше других. Поэтому я пыталась уверить окружающих, что вшестером нам в машине тесно и я с удовольствием поеду на метро. Однако добилась лишь того, что Вика уселась Гене на колени.

-- Куда везти? -- поинтересовался у меня наш нетрезвый шофер. -- Адрес твой какой?

Мои, тоже не вполне трезвые, мозги медленно заворочались. Светиного адреса я не знаю. Помню только наглядно место, и все. Да и вообще, я должна ехать домой. Мне завтра на работу, а дома ждут непроверенные контрольные и недописанные конспекты. Но имею ли я право сообщать, где живу? Не раскроется ли тогда мое инкогнито?

-- Куда везти? -- настойчиво требовали ответа со всех сторон, и я, не выдержав, честно продиктовала свой адрес. Мне почудилось, что Андрей тут же кинул на меня весьма скептический взгляд, и я сочла нужным добавить, что еду к подруге. Упоминание подруги ужасно насмешило Гену, и он всю дорогу мычал что-то о том, чем именно мы с нею будем заниматься и какого размера у нее... ну, некоторые детали, которых, вообще говоря, у подруг обычно не наблюдается. А Андрей с Артемом смотрели на меня, как два волка. Впрочем, Андрей, возможно, предпочел бы смотреть волком на свою жену, однако счел это небезопасным и избрал меня. Не знаю. Во всяком случае, вылезая из машины, я очень порадовалась, что живу рядом с отделением милиции. Ходят слухи, будто милиция теперь коррумпирована, однако вряд ли меня решатся прихлопнуть прямо у ее стен.

Когда через пару дней я узрела на своей лекции сияющую Свету, у меня, представьте себе, вовсе не возникло дурных предчувствий. Потому что там, где есть уверенность, предчувствиям не место. Я лишь вздохнула и подумала, что было бы жутко обидно попасть в переплет как раз сейчас, когда не за горами долгожданное и желанное лето и мы с Настей даже успели взять в профкоме очень дешевые путевки на пригородную базу отдыха. Поэтому я должна проявить твердость и не поддаваться ни на какие провокации. В конце концов, вот уже три раза я пошла у подруги на поводу, и что в результате? А ничего. Значит, я спокойно могу отказаться. Переживет!

-- Знаешь, нам удивительно повезло! -- с трудом дождавшись перерыва, бодро известила меня Света. -- Вадика уволили.

-- Это вашего ленивого охранника? -- уточнила я. -- А за что?

-- За Юлечку. Его застукали с нею в рабочее время.

Я обрадовалась:

-- А ее? Тоже уволили?

-- Ее застукали в е г о рабочее время, -- пояснила Света. -- Ее-то за что увольнять? Но дело не в этом. Вадика в офисе ночью не будет, понимаешь! И ее, скорее всего, тоже. А если она и будет, то не в кабинете, а у входа. С Костиком, другим охранником. А кабинет будет свободен! Ну, что скажешь?

Я пожала плечами, а она пару раз подпрыгнула от прилива бодрости:

-- Вот сегодня мы все и стянем! И я буду спать спокойно! Ура!

-- Так сразу и сегодня, -- буркнула я, ощущая, как решимость понемногу меня покидает. У меня не поворачивался язык расстроить столь счастливого человека.

-- Именно сегодня! Завтра наймут нового. Я его уже видела. Парень -- блеск. Ростом... -- моя подруга в восторге оглядела лекционную аудиторию и, не найдя подходящего объекта, указала на первую парту: -- Вот к этому приделать вторую голову. Или, -- она задумалась, -- или полторы головы. Скорее полторы.

В первую минуту видение существа с двумя с половиной головами так меня ошарашило, что я не сразу заподозрила истину. А, заподозрив, осторожно поинтересовалась:

-- И как эту каланчу зовут?

-- Темочка. Красивое имя, правда?

-- Да? А этот Темочка тебя видел или только ты его?

-- Разумеется, видел. И не один раз. Да, -- изумилась Света, -- ты ведь и сама это знаешь. Первые два раза он меня видел как тебя. То есть тебя как меня. В общем, через тебя мы с ним прекрасно знакомы. Так что я сразу почувствовала себя с ним легко и непринужденно. Такой милый!

Я меня ослабли ноги, и я села. Наверное, у кого-то из нас не в порядке с головой. Или у меня, или у Светы, или у Темы. Хотя... возможно, не с головой, а с глазами? Похож ли Артем на слепого? Нет, не похож. А на недоразвитого? На недоразвитого похож... но недоразвитостью тут не обойдешься. Чтобы не отличить меня от Светы, надо быть и слепым, и недоразвитым одновременно.

Я решила поставить точки над "и".

-- Ты хочешь сказать, что Артем не заметил, что ты уже не та?

-- Что значит -- "уже не та"? -- обиделась Света. -- Мне ж не тридцать еще, в конце концов. Да я и не выгляжу на свои годы.

-- При чем тут годы! Его не удивило, что в его офисе и в театре ты выглядела, как я, а потом стала выглядеть, как ты?

-- Как я, как ты... -- с легкой оторопью повторила моя подруга. -- Что ты имеешь в виду? А, поняла! Это все ерунда. Я Темочке все рассказала. Так что он не удивился.

Поскольку я уже сидела, сесть вторично я не могла. Разве что сползти на пол. Но пол у нас грязный, а я в светлом платье, поэтому я предпочла не поверить своим ушам и переспросить:

-- Рассказала? Что рассказала?

-- Про бюстгальтер, -- покорно пояснила мне Света. -- Ты разве не помнишь? Мы ведь сразу договаривались -- если кого-нибудь удивит, что у меня была такая грудь, я скажу, что у меня специальный бюстгальтер. Знаешь, Темочка так удивился! Собирается купить такой же своей девушке на день рожденья. Как ты думаешь, его девушка красивая?

-- Я думаю, -- мрачно поведала я, -- что он водит тебя за нос. Посмотри на себя и на меня. Мы что, близнецы?

-- Потому что ты почти не красишься, -- оживилась Света. -- Если бы ты стала краситься, я бы подарила тебе французский косметический набор. Фирменный! Давай, а? Тебе очень пойдет. И будешь совсем, как я. У нас половина девчонок ужасно похожи. Особенно когда хорошо осветлят волосы. Ты ведь не забыла надеть парик?

Доля истины в ее словах была. Меня часто удивляло, что на большинстве рекламных щитов изображены особы, удивительно смахивающие на мою подругу, и я лишь недавно догадалась, что дело в количестве и качестве макияжа. Однако между сходством и тождеством дистанция огромного размера.

-- Но он ведь был пьяный! -- попыталась развеять мои сомненья Света.

-- Пьяный он был под конец, -- упорствовала я.

-- Это ты была пьяная под конец, -- засмеялась она, -- а остальные с самого начала. Да, видно, что у тебя нет опыта презентаций! Ну, кто ходит туда трезвым? И вообще, при чем здесь Тема? Мы сегодня идем на дело. Другого случая не будет. Я прошу тебя в последний раз. В самый-самый предпоследний! -- она помрачнела. -- Говорят, сейчас в тюрьмах очень плохо кормят. Особенно во время предварительного следствия. А у меня ведь был гепатит. Печень загублю -- как пить дать. Или, может, ничего? Я крепкая.

Я вздохнула и оправилась звонить маме -- сообщить, что не приду ночевать. Мама к подобному привыкла -- после театра я часто ночую у одной из подруг. А что на сей раз иду на дело, я решила не уточнять.

Правду говорят, будто привычка -- вторая натура. Наверное, потренировавшись немного, я бы вполне сумела выполнять хорошо оплачиваемую работу взломщика. По крайней мере, я бестрепетно прошла знакомым путем до Светиной конторы и осталась ждать на облюбованном в прошлый раз месте. Только пожалела, что не догадалась взять с собой складной стульчик.

Стульчика не было, поэтому я стояла. Стояла и стояла. И стояла, и стояла, и стояла. Пока это занятие мне окончательно не осточертело. И, проклиная про себя Юлечку, наверняка из вредности опять примостившуюся в кабинете, я двинулась вперед. Вокруг подозрительно шуршало, но мои закаленные нервы не обращали на это ни малейшего внимания. Пошуршит и перестанет.

В коридорчике, где я в прошлый раз встретила Свету, пустота. Я осторожно сунула голову в кабинет -- ага, там какая-то темная фигура. Фигура сидела на стуле с невероятно несчастным видом, и я на миг даже пожалела бедную Юлечку. Может, она нимфоманка и теперь, лишившись необходимой ей дозы секса, страдает на месте былых утех? И вздыхает просто душераздирающе! Потом подходит к сейфу и с отчаяньем бьет его ногой. Сейф в ответ издает гулкий звук, и мне почему-то вспоминается колокол, сбирающий народ на новгородское вече. Не понимаю, почему сплав для колоколов всегда считался великой тайной и непосвященные были не в силах ее отгадать. Производители сейфов явно угадали ее без труда.

Темная фигура, похоже, не ожидавшая подобного эффекта, нервно обернулась. Это Света.

-- Ммм... я тут поработать решила, -- скороговоркой выпалила она. -- А то днем ничего не успеваю. Мешают вечно. А сейчас хорошо -- нет никого.

-- Нет -- так будут, -- сурово ответила я. -- На твой стук и мертвый придет. Бежим!

И, схватив оторопевшую подругу за руку, я выволокла ее в коридорчик, и мы обе нырнули за первую попавшуюся дверь. И зря! Ни мертвые, ни живые на зов колокола не явились. Зато я с опозданием почувствовала жуткий страх. Меня прямо-таки затрясло, хотя причин, казалось бы, не было... правда, что-то шуршит... -- о господи! -- и вцепляется мне в шею, да причем с большой силой. Однако я быстро решила, что второй раз тратить мои драгоценные нервы на толстую кошку Василису не собираюсь. Поэтому я цыкнула, тряхнула головой, и глупая Василиса оставила меня в покое.

-- Мне кажется, ждать больше нет смысла, -- робко высказалась Света. -- Никто ничего не слышал.

-- Ну и работничков вы себе подбираете! -- прокомментировала я. -- Одни слепые, другие глухие. А нормальных у вас нет?

-- А зачем тебе нормальные?

Меня поразила логичность вопроса. Действительно, будь тут хоть один нормальный, нас давно бы поймали и привязали к позорному столбу, а так все в порядке. Сейчас откроем сейф и возьмем свои бумаги. Чего это Света так долго над ним причитала?

-- Не могу угадать шифра, -- призналась она. -- Ну, все перепробовала! Просто все! И дни рожденья, и даты наших контрактов. Даже номера счетов. Наверное, Эдик поумнел и выбрал какую-нибудь ничего не значащую цифру.

-- Не цифру, а число, -- машинально поправила я. -- Цифр на свете всего десять. Но ты говорила, у Эдика память дырявая. Зачем ему выбирать шифр, который он сам забудет?

-- Не знаю.

Я задумалась. Как раз недавно в журнале "Наука и жизнь" я прочла статью физика-ядерщика, увлекавшегося вскрытием сейфов. Он уверял, что у большинства людей нет фантазии. Они либо задают шифр, который легко вычислить, либо записывают его во вполне определенных местах... на нижней стороне письменного стола, или на стенке, или на перекидном календаре...

-- Пойдем! -- предложила я, выхватила из рук подруги фонарик и взором Шерлока Холмса окинула кабинет. Итак, стенка, письменный стол... а это что за номер? Вряд ли инвентарный номер стола -- контора-то не государственная!

-- Пятьдесят восемь -- сорок -- тридцать пять, -- продиктовала я.

Света с подозрением пожала плечами и пошла к сейфу... чем-то пошуровала... и с суеверным восторгом повернулась ко мне.

-- Сработало! Открылось! Слушай, ты гений!

Я не стала спорить с очевидностью и сунула нос в сейф. Он был пуст. Света судорожно шарила руками по полкам, словно не веря своим глазам. Но и на ощупь получалось то же самое. Пуст, черт побери!

Однако вволю попереживать мы не успели. Где-то сзади громко завопила Василиса. В жизни не встречала кошки, с которой было бы столько хлопот! С другой стороны, вопила она очень жалобно, а кошек я люблю. Хотя данный конкретный экземпляр сегодня так оседлал мою шею, что больно до сих пор.

-- Наверное, застряла где-нибудь, -- предположила моя подруга. -- Она ведь такая дура!

-- Не больше, чем мы, -- резюмировала я, и мы поспешили на помощь. По звуку было ясно, что несчастье произошло в другом конце коридора. Однако дура-Василиса, покричав немного, замолчала, поэтому мы вынуждены были заходить в каждый кабинет и приглушенно звать "кис-кис". Включать свет при этом мы опасались и лишь шарили фонариком.

Наконец, одно из "кис-кис" возымело действие. Раздался приглушенный стон -- стон существа, находящегося при последнем издыхании. И -- гробовое молчание. Напрасно мы звали самыми сахарными голосами -- кошка замолкла. Неужели умерла?

-- Она дура, но хорошая, -- жалостливо сообщила Света. -- Теплая, мягкая. Жалко!

Мы переглянулись и занялись поисками. Есть такой анекдот, о поисках черной кошки в темной комнате -- так вот, абсолютно это не смешно. Особенно если

учесть, что, случайно роняя какой-нибудь предмет, мы в ужасе цепенели и начинали ожидать прихода охранника. А я уже имела счастье слышать, какое объяснение заготовила для него Света, и в восторг оно меня не привело. Одна надежда -- он, как и все в их конторе, слабоумный.

Через полчаса мы не выдержали.

-- Я включу свет, а ты, как хочешь, -- твердо заявила мне подруга. -- Вдруг ее еще можно спасти?

Я пожала плечами -- жест, в темноте неактуальный, но больше я ни на что не была способна. Свет был зажжен -- и не дал никакого эффекта. То есть, разумеется, стало светло, однако мерзкое животное не появилось. Мы уже стали склоняться к мысли о привидениях, когда услышали легкое царапанье где-то в районе письменного стола. Я выдвинула ящик за ящиком -- безрезультатно. Света пошарила у стенки -- ничего. А стон возобновился с новой силой, причем именно из того квадрата, который мы подвергли столь тщательному исследованию.

Как Василиса умудрилась залезть за ящик, то есть между ящиком и задней стенкой стола, лучше меня не спрашивайте. Одно знаю -- она там была. И, разумеется, не могла выбраться. Еще бы! По логике вещей, она вообще не могла там поместиться. По крайней мере, чтобы вытащить ее, нам пришлось разобрать стол. И, как обычно со мною происходит, при попытке запихнуть какие-то железяки обратно я обнаружила, что их куда больше, чем мне надо. Я вообще очень экономная -- у меня всегда остаются лишние детали. В этом я убедилась еще в школе на гражданской обороне, где мы разбирали автомат Калашникова. Правда, в результате моей сборки изделие перестает работать, но это -- его проблемы.

Спасла дело Света, ловко сунувшая металлические ролики куда-то в недра стола. Стряхнув трудовой пот, мы выглянули в коридор -- и кровь застыла у меня в жилах. Честное слово, это не поэтическое преувеличение! Я так и почувствовала, что кровь моя застряла в сосудах, и от этого по рукам и ногам бегут мурашки. Отблески света представили нашим глазам контуры человеческого тела, лежащего на полу.

Как ни странно, ни одна из нас не завопила. Я со своей застывшей кровью тупо пялилась на пол, а Света, быстро сняв перчатки, схватила тело за руку в надежде обнаружить пульс. Перчатки мы обе надели, дабы не оставлять отпечатков пальцев -- как-никак, мы обожали детективы.

-- Уже холодный, -- не своим голосом выдавила Света. -- Мертвый совсем. Это Костик. Он должен был сидеть у входа.

-- Теперь ясно, почему на наш шум никто не пришел, -- автоматически заметила я.

-- Ты говорила, что придет и мертвый, -- с кротким укором возразила мне подруга.

Лишь в этот миг на меня вдруг обрушился смысл происходящего.

-- Где у вас телефон? Надо срочно позвонить в скорую. И в милицию тоже.

-- Скорая! -- почти в истерике крикнула Света. -- Издеваешься, что ли? Он уже давно мертвый! Скорая! Думаешь, они покойников оживляют? А он был такой хороший... симпатичный такой...

Я привыкла доверять подруге во всех практических вопросах, однако ее состояние заставило меня усомниться в правильности поставленного ею диагноза. Но снять перчатку и прикоснуться к предполагаемому трупу я не решилась. Поэтому я полезла к себе в сумку. Косметичка никак не попадалась. Я нервно вывалила все на пол и выхватила из кучи карманное зеркальце. Зеркальце надо приложить к губам тела... ну... ну... Но нет. Оно не затуманилось. Мертв. Еще бы -- под ним такая лужа крови! А раны как будто нет...

-- Тогда звоним в милицию. Где у вас телефон?

-- Вон! Только учти -- ты меня сажаешь. А может, и хуже. Впрочем, мне уже плевать, -- закончила Света и, заплакав, села прямо на пол.

-- Почему сажаю? -- не поняла я.

-- Очень просто. Сейф пустой. Труп лежит. Я сижу, -- лаконично и горько объяснила мне подруга. -- У меня уже нет сил. Только Наташку жалко.

Наташкой звали ее дочь. В данный момент она находилась в Ялте, гостя у своего прадедушки.

-- Никто тебя не обвинит, -- попыталась возразить я. -- Ты не убивала. Я свидетель.

-- Кто тебе поверит! Вскроется, что ты выдавала себя за меня. Они сразу решат, что это подозрительно. А Эдик скажет милиции, что я аферистка. Украла бумаги из сейфа, а Костик меня застукал. Вот я его и убила. Проще простого.

У меня защемило сердце. Какие мы все-таки идиотки! Действительно, кто мне теперь поверит! Кто поверит, что я, непонятно с какой целью, вырядилась под Свету и отправилась на презентацию? Обеспечивать ей алиби, ха! А зачем честному человеку алиби? Алиби... Еще одна страшная мысль закралась мне в голову, и я с ужасом спросила:

-- Слушай, а алиби ты себе обеспечила?

-- Какое алиби? -- удивилась Света.

-- Ну, когда ты впервые оправилась воровать... домой к Эдику, в смысле... ты считала очень важным, чтобы у тебя было алиби. Чтобы никто не заподозрил, что это была ты. Я ведь ради этого и поперлась к твоим рэкетирам. А сейчас? Ты тоже обеспечила себе какое-нибудь алиби?

-- Нет, -- растерянно призналась моя подруга и широко раскрыла глаза. -- Я как-то об этом забыла. Да ну его, это алиби, правда? Тем более, оно тебе не понравилось. И вообще, кого я о нем должна была просить? Не Настю же! Она ни в одно мое платье не влезет.

Мои мозги упорно продолжали работать и выдали следующий вопрос:

Blog

То должны быть и детективы всмятку