Рожнов а. А. Смертная казнь – проблема без решения

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Тест. Выберите правильный ответ: Смертная казнь как мера наказания существует:, 9.42kb.
• Хазрата Инайят Хана впервые публикуется на русском языке. "Акибат, жизнь после смерти", 2512.93kb.
• Смертная казнь: за и против, 196.82kb.
• 1. Эпикур и эпикуреизм, 40.61kb.
• И в срок Содержание введение 3 развитие российского уголовного закон, 40.98kb.
• Смертная казнь, 45.61kb.
• Сможет, считает Советник Конституционного Суда Российской федерации, судья Конституционного, 310.98kb.
• За что полагается смертная казнь в Исламе?, 157.28kb.
• Смертная казнь: «за» и «против», 47.99kb.
• Балданова Д. В. Россия, г. Улан-Удэ Чжон Бонг, 88.98kb.

РОЖНОВ А. А. СМЕРТНАЯ КАЗНЬ – ПРОБЛЕМА БЕЗ РЕШЕНИЯ


Очевидно зашедшие в тупик споры вокруг смертной казни невольно вызывают резонный вопрос: а в правильном ли направлении развивается дискуссия? По всей видимости, нет, и для того, чтобы перевести полемику в конструктивное русло, необходимо, как представляется, попытаться взглянуть на проблему под несколько иным углом зрения и по-новому рассмотреть и оценить приводимые сторонами аргументы.

Внимательный анализ доводов, выдвигаемых сторонниками и противниками смертной казни в обоснование своих позиций, показывает, что всю их совокупность можно условно разделить на две неравные группы. При этом положенный в основу деления критерий – характер соответствующих доказательств – имеет, на наш взгляд, принципиально важное значение, поскольку позволяет вскрыть глубинные причины непримиримой борьбы мнений вокруг данной проблемы и, в конечном счете, дать ответ на узловой вопрос: быть или не быть смертной казни?

Отличительной особенностью первой группы аргументов, составляющих абсолютное большинство в доказательственном арсенале участников дискуссии, является то, что их восприятие и оценка целиком и полностью зависят от занимаемых сторонами позиций, ибо сами аргументы носят сугубо субъективный, относительный, а значит, спорный характер. Это, разумеется, не означает, что указанные доводы плохи как таковые. Из этого лишь следует, что, оперируя ими, участникам диспута крайне сложно, если вообще возможно, найти точки соприкосновения, прийти к взаимоприемлемым выводам, которые могли бы служить прочным фундаментом для дальнейших научных изысканий. При оценке соответствующих спорных доводов основной упор фактически делается не на анализе их научной состоятельности (убедительности, полноты и достоверности), а на выяснении вопроса о том, насколько данные аргументы соотносятся с исходной позицией спорящей стороны, в какой мере они способны поколебать ее уже сформировавшееся мнение. Именно этим, думается, можно объяснить тот очевидный факт, что в дебатах вокруг смертной казни столь часто встречаются недопустимые методы ведения научного спора: подмена тезиса, жонглирование терминами, манипуляции статистическими данными, обвинение оппонентов в неумении вести научную полемику¹ и тому подобные приемы. И именно оценочный характер подавляющего большинства приводимых в ходе дискуссий о смертной казни доводов, по нашему убеждению, обусловливает отсутствие какого-либо продвижения вперед в решении рассматриваемой проблемы. Более того, это обстоятельство фактически низводит полемику до уровня банального препирательства, если не сказать перепалки, в которой каждая из сторон не слышит и не желает слышать своих оппонентов.

Приведем лишь один пример. Весьма распространенным аргументом сторонников смертной казни является ссылка на данные социологических опросов, результаты которых свидетельствуют о том, что подавляющее большинство граждан России (как, впрочем, и других стран) выступает за сохранение смертной казни, а значительная часть и за расширение сферы ее применения. Следовательно, полагают сторонники смертной казни, государство, конституционно провозгласившее себя демократическим, признавшее и закрепившее народный суверенитет, не вправе игнорировать, а тем более действовать вопреки столь явно выраженному общественному мнению. Указанный аргумент относится к категории спорных, поэтому противников смертной казни он, естественно, не убеждает. «Ну и что с того, – восклицают они, – что общественное мнение в настоящее время складывается не в пользу отмены смертной казни? Общественное мнение изменчиво, оно формируется под влиянием множества внешних факторов и прежде всего информации о деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью. Поэтому если правильно организовать разъяснительную работу среди населения, идти впереди общественного мнения и управлять им, то можно добиться необходимого результата, кардинально изменив ситуацию и направив ее в нужное русло»¹. В конце концов, убеждены противники смертной казни, не все вопросы, а тем более лежащие в сфере нравственности, могут решаться большинством голосов². Таким образом, вместо того, чтобы дискутировать по существу заявленного оппонентами тезиса, противники смертной казни фактически переводят рассмотрение проблемы в иную плоскость, словно говоря своим визави: «Коль скоро настоящее против нас, оно нас не интересует, мы уповаем на будущее». В итоге каждая из сторон остается при своем мнении, а «воз и ныне там».

Принципиально иной характер, а вместе с тем и совершенно особую доказательственную силу имеет другая группа аргументов. Исключительность этой категории доводов обусловлена тем, что они представляют собой неоспоримые, по сути аксиоматичные утверждения, которые к тому же затрагивают настолько важные аспекты проблемы смертной казни, что ни при каких условиях не могут быть проигнорированы участниками дискуссии. При этом именно эти аргументы, с нашей точки зрения, свидетельствуют об уникальности рассматриваемой проблемы, заключающейся в ее неразрешимости.

Бесспорным доводом в пользу отмены высшей меры наказания является возможность казни невиновного человека в результате судебной ошибки³. Статистические данные о казнях непричастных к преступлению людей или людей, вина которых, как выяснялось после приведения приговора в исполнение, была гораздо меньшей, чем требовалось для применения исключительной меры наказания, приводятся в многочисленных международных документах¹. Что касается нашей страны, то достаточно назвать ставшие уже хрестоматийными примеры уголовных дел серийных убийц Михасевича и Чикатило, в процессе расследования которых было невиновно осуждено свыше десятка человек, а трое из них были казнены.

Экстраординарный, исключительный характер судебной ошибки при назначении наказания в виде смертной казни обусловлен двумя ключевыми обстоятельствами. Во-первых, какими бы совершенными ни были законодательство и практика его применения, полностью исключить возможность вынесения смертного приговора в отношении невиновного нельзя в принципе (хотя стремиться к этому, безусловно, необходимо)². Неизбежность судебных ошибок есть объективный факт, причина которого, на наш взгляд, вполне очевидна: как и любое другое творение несовершенного человеческого разума, система уголовной юстиции никогда не была и никогда не станет идеально функционирующим механизмом, в ее основе всегда будет лежать пресловутый «человеческий фактор» – errare humanum est. Поэтому встречающиеся порой суждения о том, что «на современном этапе… созданы необходимые предпосылки к исключению возможных судебных ошибок в отношении лиц, осужденных к смертной казни»¹, являются абсолютно беспочвенными и выглядят по меньшей мере наивными. По этой же причине свойственные многим сторонникам смертной казни игнорирование или преуменьшение значения фактора судебной ошибки, чаще всего проявляющиеся в утверждении, что подобные случаи, связанные с применением исключительной меры наказания, дескать, крайне редкое явление², также совершенно неприемлемы, а указанный довод – несостоятелен.

Во-вторых, и это, на наш взгляд, гораздо важнее: цена ошибки при назначении смертной казни не просто велика, она вообще не идет ни в какое сравнение с возможными негативными последствиями привлечения невиновного к уголовной ответственности и избрания в отношении него любой другой меры государственного принуждения. Ни штраф, ни арест, ни даже лишение свободы (на определенный срок или пожизненно) сами по себе не посягают на жизнь человека, они лишь в большей, меньшей или в максимальной степени ухудшают условия его существования в связи с отбыванием наказания. Смертная казнь же, напротив, является единственной из всех предусмотренных уголовным законом карательных мер, сущность и назначение которой заключаются именно в необратимом изменении онтологического статуса осужденного лица. Следовательно, и цена ошибки при вынесении смертного приговора не имеет градаций, всегда остается единой – жизнь человека³.

Таким образом, единственный бесспорный аргумент против смертной казни можно выразить так: если высшая мера наказания неизбежно предполагает возможность судебной ошибки, в результате которой может быть казнен хотя бы один невиновный человек, значит, смертная казнь есть зло и ей нет места в системе наказаний.

У сторонников смертной казни также имеется свое неопровержимое доказательство, суть которого, как представляется, целесообразно раскрыть по методу «от обратного», через критику соответствующего аргумента противников смертной казни. По мнению последних, общепредупредительное значение данного вида наказания крайне низко, наличие смертной казни в уголовном законе и ее применение не оказывают сколько-нибудь существенного влияния на состояние преступности. Важнейшими причинами этого, с точки зрения ученых, выступающих за отмену смертной казни, являются следующие. Во-первых, доводы в пользу сдерживающего потенциала смертной казни основаны на представлении о рассудительном преступнике, который, прежде чем совершить преступление, тщательно анализирует ситуацию, взвешивает все «за» и «против» и лишь затем принимает окончательное решение. Между тем, подобное предположение ошибочно, поскольку в большинстве случаев тяжкие насильственные преступления против личности, за которые главным образом и предусматривается смертная казнь, совершаются импульсивно, часто в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, что, естественно, исключает возможность предвидения всей совокупности грозящих лицу негативных последствий преступного поведения¹. Во-вторых, немаловажное значение, на взгляд противников смертной казни, имеет и то обстоятельство, что предупредительные возможности высшей меры наказания имеют ограниченную сферу действия, практически не распространяются на отдельные категории общественно опасных деяний. Угроза смертной казни, в частности, вряд ли способна остановить так называемых «идейных преступников», готовых принести в жертву десятки и сотни невинных людей ради достижения тех или иных политических или идеологических целей¹. Таким образом, делают вывод противники смертной казни, данный вид наказания не достигает поставленной перед ним цели общей превенции, а значит, его сохранение не имеет практического смысла.

Кажущиеся на первый взгляд достаточно убедительными приведенные аргументы являются таковыми лишь на первый взгляд. При ближайшем же рассмотрении они оказываются весьма уязвимыми с научной точки зрения. Несостоятельность указанных доводов обусловлена методологически некорректным распространением частных выводов, сделанных на основе анализа отдельных аспектов исследуемого явления, на всю совокупность образующих его элементов. Другими словами, выдвигаемый противниками смертной казни тезис о ее низком предупредительном значении базируется на недопустимом смешении части и целого.

Правомерность утверждения о том, что большинство тяжких насильственных преступлений против личности совершается импульсивно, вряд ли подлежит сомнению, однако из этого вовсе не следует, что все преступления совершаются подобным образом. Данное обстоятельство, кстати, не отрицают и сами противники смертной казни, признавая, что речь идет именно о большинстве тяжких насильственных преступлений. Следовательно, для меньшинства подобных деяний свойственна иная мотивация, характеризующаяся помимо прочего и прогнозированием возможных негативных последствий, в том числе отдаленных, связанных с перспективой привлечения к уголовной ответственности. А это в свою очередь означает, что вывод о низком «коэффициенте полезного действия» смертной казни как фактора сдерживания преступности не является абсолютным и не применим к отдельным насильственным преступлениям.

Можно спорить о степени эффективности данного фактора относительно этой последней группы общественно опасных деяний, однако отрицать саму возможность превентивного действия смертной казни бессмысленно¹. В противном случае придется, в частности, признать, что если даже смертная казнь – самое суровое из всех возможных наказаний! – не способна оказывать регулятивное воздействие на поведение возможного преступника, то о каком предупредительном потенциале других наказаний можно вести разговор? Но это фактически будет означать, что не только наказание как институт уголовного права, но и само уголовное право как отрасль бесполезны, ибо не в состоянии решать стоящие перед ними задачи. Абсурдность подобного вывода очевидна.

Что касается другого утверждения, приводимого в обоснование неэффективности смертной казни как средства противодействия преступности, а именно тезиса о ее неспособности удержать потенциальных террористов и иных политических преступников от реализации преступных замыслов, то он, право, не выдерживает критики. Во-первых, террористические акты составляют ничтожно малую долю в структуре преступности, поэтому делать общие умозаключения на основании единичных, исключительных фактов – все равно, что судить об уровне жизни населения страны по благосостоянию жителей ее столицы. Во-вторых, если бы террористы действительно не боялись смерти, в том числе от рук палача, и были всегда готовы умереть «за идею», то тогда все они поголовно были бы камикадзе. Но разве это так? Наконец, если смертная казнь, как утверждают сторонники ее отмены, бессильна против политической преступности, то невольно возникает уже упомянутый вопрос: а какое другое наказание может быть предложено в качестве достойной альтернативы?

Таким образом, единственный бесспорный аргумент в защиту смертной казни может быть сформулирован следующим образом: если страх перед смертной казнью в состоянии остановить хотя бы одного потенциального преступника и тем самым спасти хотя бы одну человеческую жизнь, значит, отмена смертной казни – это больше, чем преступление, это – ошибка.

Итак, расклад сил в дебатах о смертной казни таков, что наряду с целым рядом спорных, а потому не представляющих значительной ценности аргументов каждый из участников дискуссии имеет в своем арсенале довод, несомненно доказывающий его правоту. Но если обе стороны, занимающие диаметрально противоположные позиции по одному и тому же спорному вопросу, в конечном счете правы, значит, обсуждаемая проблема неразрешима в принципе, а следовательно, дальнейшая полемика вокруг смертной казни просто лишена смысла.

Но что в таком случае делать государству, оно ведь не может уйти от решения этой острейшей проблемы?

Существующее ныне положение, при котором смертная казнь формально не отменена, но фактически не применяется, вне всякого сомнения, является ненормальным и не может длиться вечно. В конце концов, чаша весов должна склониться либо в ту, либо в другую сторону, поскольку третьего, «компромиссного» варианта решения проблемы не дано. При этом драматичность, даже трагичность ситуации вокруг смертной казни заключается в том, что какое бы решение ни было принято государственной властью, оно в любом случае будет ущербным. Если законодатель согласится с доводами сторонников смертной казни и сохранит ее в перечне предусмотренных уголовным законом наказаний, он должен будет нести ответственность за всегда возможные судебные ошибки. Если же будет принято решение об исключении смертной казни из системы наказаний, то вина законодателя будет заключаться в том, что он сознательно уклонился от принятия всех необходимых мер для удержания потенциального преступника от реализации своих намерений и попустительствовал тем самым совершению преступления. Следовательно, и в том, и в другом случае государство будет иметь непосредственное отношение к убийству человека, и разница форм его участия в лишении жизни (активная или пассивная) с точки зрения конечного результата не имеет ровным счетом никакого значения. В подобной ситуации выход, на наш взгляд, может быть только один: признав проблему принципиально неразрешимой, государство должно, взяв на себя всю полноту ответственности, принять волевое политическое решение – либо окончательно и бесповоротно отменить смертную казнь, либо сохранить ее, но уже навсегда – и тем самым поставить точку в явно затянувшейся дискуссии.