Geum.ru

Данте Алигьери. Божественная комедия

Вид материалаДокументы
Песнь шестнадцатая
Подобный материал:
1   ...   80   81   82   83   84   85   86   87   ...   143

ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ




1 О скудная вельможность нашей крови!

Тому, что гордость ты внушаешь нам

Здесь, где упадок истинной любови,


4 Вовек не удивлюсь; затем что там,

Где суетою дух не озабочен,

Я мыслю - в небе, горд был этим сам.


7 Однако плащ твой быстро укорочен;

И если, день за днем, не добавлять,

Он ножницами времени подточен.


10 На "вы", как в Риме стали величать,

Хоть их привычка остается зыбкой,

Повел я речь, заговорив опять;


13 Что Беатриче, в стороне, улыбкой

Отметила, как кашель у другой

Был порожден Джиневриной ошибкой.


16 Я начал так: "Вы - прародитель мой;

Вы мне даете говорить вам смело;

Вы дали мне стать больше, чем собой.


19 Чрез столько устий радость овладела

Моим умом, что он едва несет

Ее в себе, счастливый до предела.


22 Скажите мне, мой корень и оплот,

Кто были ваши предки и который

В рожденье ваше помечался год;


25 Скажите, велика ль была в те поры

Овчарня Иоаннова, и в ней

Какие семьи привлекали взоры".


28 Как уголь на ветру горит сильней,

Так этот светоч вспыхнул блеском ясным,

Внимая речи ласковой моей;


31 И как для глаз он стал вдвойне прекрасным",

Так он еще нежней заговорил,

Но не наречьем нашим повсечасным:


34 "С тех пор, как "Ave" ангел возвестил

По день, как матерью, теперь святою,

Я, плод ее, подарен свету был,


37 Вот этот пламень, должной чередою,

Пятьсот и пятьдесят и тридцать крат

Зажегся вновь под Львиною пятою.


40 Дома, где род наш жил спокон, стоят

В том месте, где у вас из лета в лето

В последний округ всадники спешат.


43 О прадедах моих скажу лишь это;

Откуда вышли и как звали их,

Не подобает мне давать ответа.


46 От Марса к Иоанну, счет таких,

Которые могли служить в дружине,

Был пятой долей нынешних живых.


49 Но кровь, чей цвет от примеси Феггине,

И Кампи, и Чертальдо помутнел,

Была чиста в любом простолюдине.


52 О, лучше бы ваш город их имел

Соседями и приходился рядом

С Галлуццо и Треспьяно ваш предел,


55 Чем чтобы с вами жил пропахший смрадом

Мужик из Агульоне иль иной

Синьезец, взятку стерегущий взглядом!


58 Будь кесарю не мачехой дурной

Народ, забывший все, - что в мире свято,

А доброй к сыну матерью родной,


61 Из флорентийцев, что живут богато,

Иной бы в Симифонти поспешил,

Где дед его ходил с сумой когда-то.


64 Досель бы графским Монтемурло слыл,

Дом Черки оставался бы в Аконе,

Род Буондельмонти бы на Греве жил.


67 Смешение людей в едином лоне

Бывало городам всего вредней,

Как от излишней пищи плоть в уроне.


70 Ослепший бык повалится скорей

Слепого агнца; режет острой сталью

Единый меч верней, чем пять мечей.


73 Взглянув на Луни и на Урбисалью,

Судьба которых также в свой черед

И Кьюзи поразит, и Синигалью,


76 Ты, слыша, как иной пресекся род,

Мудреной в этом не найдешь загадки,

Раз города, и те кончина ждет.


79 Все ваше носит смертные зачатки,

Как вы, - хотя они и не видны

В ином, что длится, ибо жизни кратки.


82 Как берега, вращаясь, твердь луны

Скрывает и вскрывает неустанно,

Так судьбы над Флоренцией властны.


85 Поэтому звучать не может странно

О знатных флорентийцах речь моя,

Хоть память их во времени туманна.


88 Филиппи, Уги, Гречи видел я,

Орманни, Кателлини, Альберики -

В их славе у порога забытья.


91 И видел я, как древни и велики

Дель Арка и Саннелла рядом с ним,

Ардинги, Сольданьери и Бостики.


94 Вблизи ворот, которые таким

Нагружены предательством, что дале

Корабль не может плавать невредим,


97 В то время Равиньяни обитали,

Чтоб жизнь потом и графу Гвидо дать,

И тем, что имя Беллинчоне взяли.


100 Умели Делла Пресса управлять;

И уж не раз из Галигаев лучший

Украсил позолотой рукоять.


103 Уже высок был белий столб, могучи

Фифанти, те, кто кадкой устыжен,

Саккетти, Галли, Джуоки и Баруччи.


106 Ствол, давший ветвь Кальфуччи, был силен;

Род Арригуччи был средь привлеченных

К правлению, род Сиции почтен.


109 В каком величье видел я сраженных

Своей гордыней! Как сиял для всех

Блеск золотых шаров непосрамленных!


112 Такими были праотцы и тех,

Что всякий раз, как церковь опустеет,

В капитуле жиреют всем на смех.


115 Нахальный род, который свирепеет

Вслед беглецу, а чуть ему поднесть

Кулак или кошель, - ягненком блеет,


118 Уже тогда все выше начал лезть;

И огорчался Убертин Донато,

Что с ними вздумал породниться тесть.


121 Уже и Капонсакко на Меркато

Сошел из Фьезоле; и процвели

И Джуда меж граждан, и Инфангато.


124 Невероятной истине внемли:

Ворота в малый круг во время оно

От Делла Пера имя повели.


127 Кто носит герб великого барона,

Чью честь и память, празднуя Фому,

Народ оберегает от урона,


130 Те рыцарством обязаны ему;

Хоть ищет плотью от народной плоти

Стать тот, кто этот щит замкнул в кайму.


133 Я Импортуни знал и Гвальтеротти;

И не прибавься к ним иной сосед,

То Борго жил бы не в такой заботе.


136 Дом, ставший корнем ваших горьких бед,

Принесший вам погибель, в злобе правой,

И разрушенье бестревожных лет,


139 Со всеми сродными почтен был славой.

О Буондельмонте, ты в недобрый час

Брак с ним отверг, приняв совет лукавый!


142 Тот был бы весел, кто скорбит сейчас,

Низринь тебя в глубь Эмы всемогущий,

Когда ты в город ехал в первый раз.


145 Но ущербленный камень, мост блюдущий,

Кровавой жертвы от Фьоренцы ждал,

Когда кончался мир ее цветущий.


148 При них и им подобных я видал

Фьоренцу жившей столь благоуставно,

Что всякий повод к плачу отпадал;


151 При них народ господствовал так славно

И мудро, что ни разу не была

Лилея опрокинута стремглавно


154 И от вражды не делалась ала".