Geum.ru

Елена Адушкина Мой XX век

Вид материалаДокументы

Содержание


Выходит девушка.
Входит Коля.
Смотрит на часы.
Уходит.)Сцена 4. Комната. Коля входит.
Входит Настя и закрывает Коле глаза руками.
Раздается свист.
Подобный материал:

Елена Адушкина


Мой XX век

Мини-спектакль


Настя

Серегин Коля

Сержант

Марина

Мама

Иван Степанович, сосед

Андрей


В спектакле использованы фрагменты произведений М. Горького, В. Маяковского, А. Блока, О. Мандельштама, Б. Пастернака, Н. Гумилева, Н. Заболоцкого, Н. Кочеткова, К. Симонова.


Сцена 1.

Вбегают сержант и три солдата.

Сержант. Рядовой Серегин, обыскать помещение! Остальные за мной!

Серегин (находит гильзу и помаду.) Баба! Сашка! Тебя убила баба! Дожили!!!

Выходит девушка.

Ты кто такая?

Девушка. Я здесь живу. Вернее, жила. До войны. А сейчас с мамой и сестрой живем внизу, в подвале.

Серегин. А как тебя зовут?

Девушка. Настя.

Серегин. Ты – русская?

Девушка. Наполовину. Отец чеченец.

Серегин. Воюет?

Девушка. Он мужчина.

Серегин. Ты зря, Настя, здесь бродишь. Убить ведь могут.

Настя. Да у меня тут под половицами книги лежат.

Сержант (заглядывает). Рядовой Серегин, догоняйте! О! Какая девушка!

Серегин. Я вернусь. Можно я вернусь?

Настя. Приходите, конечно, только вот подвал – не лучшее место для приема гостей.


Сцена 2.

Подвал.

Настя, Марина, их мама и сосед Иван Степанович. Взрослые пьют чай, а девушки сидят с книгами около свечи.

Иван Степанович. Был примерно, такой случай: знал я одного человека, который в праведную землю верил...

Марина. Во что-о?

Иван Степанович. В праведную землю. Должна, говорил, быть на свете праведная земля, в той, дескать, земле – особые люди населяют... хорошие люди! Друг дружку они уважают, друг дружке – завсяко-просто помогают... и все у них славно – хорошо! И вот человек все собирался идти... праведную землю искать. Был он бедный, жил плохо... и когда приходилось ему так уж трудно, что хоть ложись и помирай, – духа он не терял, а все, бывало, усмехался только да высказывал: «Ничего! Потерплю! Еще несколько пожду... а потом – брошу всю эту жизнь и уйду в праведную землю!..» Одна у него радость была – земля эта...

Мама. Вы, Иван Степанович, говорите точь-в-точь как Лука из пьесы Горького «На дне».

Иван Степанович. Ты – учительница, тебе виднее. Да и то правда, что на дне живем.

Настя. Марина, ты помнишь, у Блока – «Ангел-хранитель»?

Марина. Помню.

Что огнем сожжено и свинцом залито –

Того разорвать не посмеет никто!


С тобою смотрел я на эту зарю –

С тобой в эту черную бездну смотрю.


И двойственно нам приказанье судьбы:

Мы вольные души! Мы злые рабы!


Покорствуй! Дерзай! Не покинь! Отойди!

Огонь или тьма – впереди?


Кто кличет? Кто плачет? Куда мы идем?

Вдвоем – неразрывно – навеки вдвоем!


Воскреснем? Погибнем? Умрем?


Иван Степанович. Учиться вам, девоньки, надо.

Мама. Вот чуть-чуть поправлюсь, и поедем. От мужа вестей нет. Теперь бы девочек спасти.

Входит Коля.

Коля. Здравствуйте!

Все. Здравствуйте!

Мама. Вы к кому, молодой человек?

Настя. Это ко мне, мамочка. Я же рассказывала...

Коля (вытаскивает из карманов пакетик с нарезанным хлебом и консервы). Это вам!

Мама. Спасибо. Садитесь с нами пить чай.

Коля. Благодарю вас, но я сыт. Мне бы с Настей... переговорить.

Настя. Пойдемте сюда, тут окошко. (Тихо). Я ведь не знаю даже, как вас зовут.

Коля. Серегин. Николай. А давайте на «ты».

Настя. Хорошо. Смотрите, Коля, какие огромные звезды!

Коля (с усмешкой).

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают –

Значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Настя. Если бы соседнее здание не было разрушено, отсюда этих звезд не было бы видно. Я иногда не понимаю, для чего нужно разрушать?

Коля. Если бы ответов было больше чем вопросов, жизнь потеряла бы всякий смысл.

Настя. Но не ценою же войны, смерти и крови человек познает себя?

Коля. Конечно, нет. ( Смотрит на часы.) Мне уже пора.

Настя (убегает и возвращается с магнитофоном.) На, возьми. Он не работает. Сосед говорит, что нужны какие-то запчасти. Ты его отремонтируй и оставь себе.

Коля. Спасибо. Я пойду. ( Уходит.)


Сцена 4.

Комната. Коля входит.

Коля.

Застонал я от сна дурного

И проснулся, тяжко скорбя;

Снилось мне – ты любишь другого

И что он обидел тебя.


Я бежал от моей постели,

Как убийца от плахи своей,

И смотрел, как тускло блестели

Фонари глазами зверей.


Ах, наверно, таким бездомным

Не блуждал ни один человек.

В эту ночь по улицам темным,

Как по руслам высохших рек.


Вот стою под дверью твоею,

Не дано мне иного пути,

Хоть и знаю, что не посмею,

Никогда в эту дверь войти.


Он обидел тебя, я знаю,

Хоть и было это лишь сном,

Но я все-таки умираю

Пред твоим закрытым окном.

Входит Настя и закрывает Коле глаза руками.

Коля. Я знаю, это ты.

Настя. А у меня было предчувствие, что ты придешь именно сегодня.

Коля. Ты – колдунья? А я все думал, отчего, как тебя встретил, места себе найти не могу. Так это ты меня околдовала? Так-так.

Настя.

Твои движения гибкие,

Твои кошачьи маски,

То гневом, то улыбкою

Сверкающие глазки...


Тревожная загадочность

И ледяная чинность,

То взрослая загадочность,

То детская невинность,

То мягкий и ласкающий

Взгляд бархатный очей,

То холод ужасающий

Язвительных речей.

Раньше, бывало, дела переделаю, да с книжкой к оконцу. А теперь все из рук валится. Сама не своя хожу. Маринка надо мной смеется... Кто ты?

Коля.

За гремучую доблесть грядущих веков,

За высокое племя людей –

Я лишился и чаши на пире отцов,

И веселья, и чести своей.


Мне на плечи кидается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей,

Запихай меня лучше, как шапку, в рукав

Жаркой шубы сибирских степей.


Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых костей в колесе,

Чтоб сияли всю ночь голубые песцы

Мне в своей первобытной красе.


Уведи меня в ночь, где течет Енисей

И сосна до звезды достает,

Потому что не волк я по крови своей

И меня только равный убьет.


Я хотел тебя спросить: Настя и Марина – это что, случайность?

Настя. Нет, мама Цветаевых обожает. И не меньше Марины ее сестру.

Коля. Но она же мало известна.

Настя. А для меня самое главное, чтобы протянулась ниточка от сердца к сердцу.

Но надо жить без самозванства,

Так жить, чтобы в конце концов

Привлечь к себе любовь пространства,

Услышать будущего зов.

Это Пастернак.

Коля. Я знаю.

И должен ни единой долькой

Не отступаться от лица,

Но быть живым, живым и только

Живым и только до конца.

Настя. А я все время боялась непонимания. Как жаль, что война...

Коля. А я в университет поступал после школы, на литфак. Когда сочинение писал, температура поднялась. Короче, по конкурсу не прошел.

Настя. А мне еще в школе доучиваться придется. Вот мама поправится, и поедем.

Коля. Куда?

Настя. Не знаю. У нас нет родных в России.

Коля. Поезжайте в Н... Я сам из Н-ой области. А после армии я тебя разыщу. Ну, что молчишь?

Настя. А ты не боишься, что тебя убьют?

Коля. Теперь нет.

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов

Себя я в этом мире обнаружу.

………………………………….

Я в небе пролечу, как медленная птица,

Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,

Как летний дождь прольюсь,

Сверкая над травой.

Раздается свист.

Так, Андрюха на посту. Мне пора. Слушай меня внимательно. Кто из нас первым уедет – неизвестно. Я хочу, чтобы ты знала: у меня кроме тебя никого нет! (Целует Настю и убегает.)

Настя.

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь,

Всей кровью прорастайте в них,

И каждый раз навек прощайтесь,

И каждый раз навек прощайтесь,

И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг!

Сцена 5.


Подвал. Настя с чемоданчиком входит и пишет на стене «Мы уезжаем в Н... Я буду ждать тебя».

Настя убегает.

Входит Коля (читает надпись на стене).

Фонограмма. Прелюдия № 2 С. Рахманинова.


Жди меня, и я вернусь,

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди!

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера...

Не понять не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Музыка нарастает.


*