Вадим Борейко

Девять

Содержание

Cева Новгородцев

В плену Божественного юмора

8

Игорь Иртеньев

Мне для Алки ничего не жалко

14

Григорий Чхартишвили (Борис Акунин)

Я не бальзамировщик трупов, а продавец в розницу

25

Виктор Шендерович

Мое оружие – оборонительный яд

38

Марат Гельман

То, чего нет, и есть самое важное

47

Игорь Губерман

Больно, только когда смеюсь

54

Владимир Cорокин

Мы все отравлены литературой

65

Владимир Вишневский

Еще никто мне не прощал таланта

76

Михаил Златковский

Good-bye, America!

85

Некий Ва Цзы Му, что означает «Дерево, Растущее от Фундамента сквозь Черепицу», удалился от северной столицы Бэй-Цзинь в сторону Длинной Стены, затем Небесных Гор и, пройдя десять тысяч ли, прибыл в Западное царство. Там он встретил девять друзей, напоил их водкой маотай и подарил каждому по две китайских палочки куай-цзы, которых они до той поры не видали и не ведали, что с ними делать. А Ва-Цзы-Му не объяснил.

От автора

Чтобы избавить себя после выхода книжки от повинности отвечать сто раз на одни и те же вопросы, проще ответить на них прямо здесь. Что я и делаю. Вопросы задает внутренний голос.

- Зачем ты издал книжку?

- С некоторых пор из-за обилия поступающей информации мгновенно и легкомысленно забываю прочитанное. Так пусть будет по крайней мере одна книга, про которую я хотя бы приблизительно помню, что в ней написано. К тому же после сорока журналисту стыдно не иметь чего-то в твердом переплете (кроме паспорта) в качестве материального свидетельства своего существования.

- Почему ты выбрал для своих бесед именно этих людей?

- Нравились потому что. И очень давно. Вызрели вопросы к ним, которые необходимо было задать лично. А встретиться – это уже дело техники, удачи и желания.

- Кто-то из них разочаровал?

- Нет, ни один. Каждый в реале оказался по меньшей мере равен себе мифологическому, то есть критериям, которые я напридумывал, исходя из их книжек и другой продукции. Приятно, что никто не был, как у нас говорят, на понтах: по-настоящему талантливому человеку это не нужно. Планка общения, которую они задали, - может быть, главное мое обретение за последние годы.

- Почему ты всех доставал одинаковыми вопросами про деньги, женщин и алкоголь?

- А меня больше ничего и не волнует. Я думаю, что эти три… м-м, субстанции формируют мужчину несравненно сильнее, чем родители, школа, книги, религия или насилие. И оттого, как мужчина выстроит свои отношения с названным триединством, зависит, пропечатается ли он с Божьего негатива либо так и останется непроявленным снимком.

- Некоторые интервью ты брал два-три года назад, и отдельные коллизии, мягко говоря, утратили актуальность, а говоря прямо – быльем поросли.

- Что правда то правда. Ряд событий, которые бодрили нас в самом начале века – например, разгон «гусинского» НТВ, - уже преданья старины глубокой: столько всего прошло за эти годы. Но мне хотелось законсервировать запах времени, потому принципиально и не стал ничего менять, хотя сегодня многие вещи, сказанные тогда, кажутся смешными и наивными. Впрочем, кое-где я апгрейдил текст необходимыми сносками.

- То есть напечатанное в книжке полностью соответствует опубли-кованному в газете?

- Газетные пределы вынуждали сокращать интервью иногда вдвое-втрое. Зато в книге я – необрезанный.

- Что ж она маленькая такая?

- Объясню. Еще ребенком завел дурацкую привычку: если книгу открыл – обязан прочесть от корки до корки. Это как гражданский долг. А попадались порой ну такие толстые! Изведешься весь, а бросить не можешь. Так вот, я не хочу доставлять читателю подобных мук. Вообще не люблю быть утомительным. А эту взял, проглотил за ужином – и забыл сразу. Читателю все равно, а мне приятно.

- Большинство твоих героев – евреи…

- Специально по пятой графе не подбирал. Хотя с детства изо всех сил хотел стать евреем. Но у меня из этого ничего не вышло. Единственная мечта, которую не сумел осуществить. Наверное, поэтому меня к ним и тянет.

- А почему «Девять», а не «Восемь» или, скажем, «Десять»?

- Ну-у… Можно сочинить и такую версию. У китайцев 9 – магическая цифра, число сыновей Дракона. Несколько лет назад в Пекине я написал небольшой текст «Куай-цзы» («Китайские палочки»), где тоже девять героев и главки из которого стали «промокашками» между интервью. Никакого смыслового соотнесения друзей Ва-Цзы-Му и интервьюируемых прошу не усматривать. Я вставил эти прокладки просто так, для формальной стройности. Ведь что стройно – то красиво. А что красиво – то и правда.

Ноябрь 2004 года

1друг, восхитившись подарком, поступил в консерваторию и окончил ее дирижером. Затем ровно 108 лун, стесняясь таланта, в театре музыкальной драмы цюйцзюй он стремительно чертил палочками в воздухе иероглифы «Тянь-Ань» («Небесное Спокойствие»). И каждому мановению волшебных куай-цзы жадно внимал оркестр из струнных саньсянь, пипа, янцинь и духовых ди, сона и шэн. Иногда он и сам вступал в теплую реку музыки с партией на барабане, что соответствует древней китайской традиции, заложенной великим музыкантом Хань Дэфу.

Сева Новгородцев

В плену Божественного юмора*

Из досье

Всеволод Борисович Новгородцев. Родился 9 июля 1940 года в Ленинграде в семье капитана дальнего плавания. Во время войны эвакуировался с матерью в Курганскую область, в зерносовхоз. Отец воевал на Ленинградском фронте. В 1957 году по совету отца поступил в Ленинградское высшее инженерное морское училище на судоводительский факультет.

С 1959 года - в училищном духовом оркестре (кларнет) и джазе (тенор-саксофон). С 1962 года - в Ленинградском джаз-октете, регулярно появлявшемся в молодежной телепередаче. После распределения попал в Эстонское пароходство, более года плавал в Европу. В 1965-м попал в джаз-оркестр Иосифа Вайнштейна. Ноябрь 1965 года - женитьба на Гале Бурхановой.

В 1972 году стал руководителем ВИА "Добры молодцы".

Под сильным влиянием жены (с которой уже был в разводе, но съехался снова) решил эмигрировать. 18 ноября 1975 года покинул Отечество. Австрия, потом Италия, случайная встреча с Алексеем Леонидовым , который сагитировал пойти на Би-би-си. В начале 1977 года перебрался в Лондон.

Первая передача вышла в июне 1977 года под стыдливым названием «Программа поп-музыки из Лондона».

10 июня 1982 года переехал к английской актрисе Карен Розмари Крейг..

7 ноября 1987 года в эфир вышел первый "Севаоборот".

В 1998 году в Питере была крупная выставка Британского бизнеса. Я познакомился с Леликом, Ольгой Шестаковой, питерской художницей и дизайнером по костюмам. В мае 1999-го сыграли свадебку.

С марта 2003 года на волнах Би-би-си выходит ежедневная передача "БибиСева, новости с человеческим лицом". Жизнь продолжается...

Написано Севой Новгородцевым для сайта ссылка скрыта (в сокращении)

*Совместно с Владимиром Рерихом.

В конце семидесятых каждую ночь, ломая сон, мы крутили настройку ВЭФов и морщились от глушилок, пока не выуживали чистую волну и позывные: "Сева, Сева Новгородцев, город Лондон, Би-Би-Си". И слушали не новояз, а красивую, правильную и - главное - честную русскую речь неведомого Севы. Разве мог я подумать году в семьдесят девятом, моргая ночами на сталинскую лампу, солнце неспящих, в общаге на Ленинских горах, что когда-нибудь встречу его наяву, да еще и в Лондоне! Однако идеализм окупается.

От первого лица

- Как я оказался на Би-Би-Си? Это история долгая и мистическая. Вообще-то по первой специальности я штурман дальнего плавания, инженер-судоводитель на морских путях, закончил Ленинградскую мореходку. А потом меня сманили в музыку, потому что в студенческие годы я играл в джаз-оркестре. И мои друзья стали профессиональными музыкантами. Когда я приехал в первый трудовой отпуск, так с ними и остался. В эмиграцию я уезжал по первой специальности. Из Рима меня направляют в Канаду, в какой-то Эдмонтон - как штурмана. Саксофонисты никому не нужны. Мы находимся в Италии, и вдруг появляется джентльмен в белом драповом пальто, который узнает сначала жену, а потом и меня. Выясняется, что это Алексей Леонидов из Ленинграда. С женой он учился, а меня знал как музыканта, так как увлекался джазом. Узнав, что мы едем в Канаду, говорит: давай на Би-Би-Си. А это 1976 год, Би-Би-Си - вражеская организация. Но жена моя Галочка, татарка, женщина практичная и волевая, настаивает: "Ничего-ничего, давай!" И я на общих основаниях, еле-еле, но экзамен заочный сдал. Из Би-Би-Си мне прислали разрешение на работу. Но на этом все остановилось. Из Италии мне не выехать: документов-то нет.

Мы находимся в студии Севы Новгородцева S-11 на прямом эфире его передачи "Севаоборот". Всеволод Борисович начинает: «Добрый вечер. Люди бывают неинтересные и интересные. Интересному человеку всегда есть что рассказать. Всегда у него в запасе какая-то занятная история - ну просто потому, что человек он интересный».

Такое ощущение, что эти вещи Сева говорит о себе. Потому что с гостями ему сегодня не повезло. Это Регина Дубовицкая и сатирик Лион Измайлов, персонажи телепередачи "Аншлаг, аншлаг", которая с российского чеса переключилась на забугорный. Словом, самым интересным собеседником оказался Сева, с изяществом, как в танце, обходящий неловкости, которыми гости одарили его с избытком.

От первого лица

- Итак, чтобы выехать из Италии, мне нужен временный паспорт. Его делают в полицейском управлении - квестуре. А итальянская бюрократия - это чище всей бюрократии в мире. Безнадежное дело. На первой встрече, когда я пришел заполнять документы, чиновник меня спрашивает - где живете? А я жил в пригороде Рима Лидо ди Остия, на улице Умберто Каньи. Это знаменитый итальянский адмирал, в честь которого улицы названы в каждом городе. Как у нас прежде - проспекты Ленина и Кирова. "О! - удивился он. - И я живу на улице Умберто Каньи. Правда, в другом городе". Потом он стал спрашивать о членах семьи, а у меня сын - Ренат. "И я Ренато!" - воскликнул клерк. Поговорили очень мило, и мне назначили встречу на следующей неделе.

- Получается, что вы в известном смысле "закопали" Левитана окончательно. Вы изобрели отечественный вариант "тэйбл-тока", по-русски - трепа. Вы вдохнули свободу в поток хорошей русской речи на радио. Это произошло случайно?

- Я пытался когда-то музыку сочинять и понял, что умственными усилиями мелодию никогда не придумаешь - она должна родиться. Здесь нечто подобное. Я признаюсь вам в профессиональном секрете. В течение передачи иногда толком не соображаю, что я говорю. Ибо нахожусь в состоянии полутранса. То есть, видимо, открывается какой-то канал и существуют силы, которые выше меня и помогают мне в работе. Я человек верующий и признаю, что у жизни есть мистическая сторона. Хотя бы по количеству странных совпадений, которые на этой передаче за 11 или 12 лет произошли. Знаю совершенно четко, что есть товарищи, которые вокруг порхают и не подведут никогда. Аналогию здесь можно провести с УКВ-приемником: волны вокруг летают тысячами, но об их присутствии узнать невозможно, пока приемник не включишь и не настроишь. Поэтому на себя надеяться совершенно бесполезно - мы в лучшем случае являемся эффективными проводниками.

От первого лица

- Я стал ходить в квестуру каждую неделю и, ожидая приема по четыре часа, по старой привычке читал английскую книжку. Знаете, как раньше было: сел в троллейбус, уткнулся в такую книжку - и нет советской власти. Так вот, однажды ко мне подсел американский священник, который, как потом выяснилось, работал в кинокомиссии при Ватикане.

- Насколько вы знаете свою аудиторию?

- Вообще не знаю. Я вещаю в пустоту, в темноту уже больше двадцати лет. Сейчас, конечно, есть кое-какая обратная связь. В России есть фан-клуб, и наиболее упертые люди каталогизируют то, что я делаю. Она, конечно, помогает, обратная связь, потому что на ней я сформировался. Время от времени я ленты выкидываю, потому что Англия - страна маленькая, хранить их негде. Но письма я не выкидываю. Их у меня тюков двенадцать или пятнадцать лежит, покрытых попоной, пятую часть площади в доме занимают. Так я с ними и путешествую с адреса на адрес, из семьи - в семью. Поэтому, когда я говорю "мы" - то говорю это с полным правом, потому что это действительно мы.

От первого лица

- И священник мне говорит: у нас в коллекции есть четыре фильма - типа научпоп, но с выходом в религию, дублированные на русский язык. Давай вашим покажем, а то они все равно без дела болтаются. На первый сеанс собралось четыре человека - наши соседи и Галочка. Этот священник нам сначала фильм показал, потом речь толкал, я ему переводил... И как бы дошел логикой поначалу, а потом настал момент, когда я сказал ему: "Джоэль, крести меня. Я принял Господа Бога нашего".

- Вы отдавали себе отчет в том, что формируете личности вроде наших?

- Вы знаете, в чем я отдавал себе отчет? Мне от маменьки досталась генетическая любовь к людям. Моя родня по сидоровской линии - они людей безотчетно любят. Дед мой ни про кого не мог плохого слова сказать. И я, когда выехал из России, понимал, в какой люди многослойной лжи остались там. Мне просто хотелось с ними по душам поговорить. Тем более что я до этого десять лет ездил по гастролям. А что такое гастроли? Я видел лица в зале и понимал, что им скучное и неинтересное давать нельзя. И вот эти лица передо мной в Англии живым упреком были.

Расскажу одну историю. Моя маман очень увлекалась вязанием шерстяных кофточек. А если видела что-либо по части вязания, спешила затеять разговор. И вот в поликлинике сидит с ней рядом тетка в мохеровой кофточке, и мама говорит: "Ой, какая замечательная! Откуда вы шерсть берете? - У нас кролик ангорский. - А вы его стрижете? - Нет, щиплем. - Но ему же больно! - Ну что вы, он привык".

Вот и я, как ангорский кролик, щиплю себя уже в течение двадцати с лишним лет.

От первого лица

- …И Джоэль устраивает мне крестины по-баптистски, в саване белом, в мраморном бассейне с подогретой водой, в центре Рима, в церкви, которой 350 лет. Там рококо - и ангелы летали. И я был один. Три дня потом ходил, как под наркотиками, после чего отправился в свою квестуру.

- Есть ли закономерность в вашей удаче?

- Есть, есть. Я себя иногда воображаю не то чтобы Господом Богом - я пытаюсь его точку зрения понять. Вот у вас есть конкретная задача: нужен человек, чтобы через этот жанр донести в эту конкретную страну определенное количество идей. Вы смотрите сверху - кто годится, а кто нет. И наконец находится кандидатура, у которой есть все - жизненный опыт, правильное отношение к людям - и которая потенциально направлена на добро и энергетика у нее незлобная.

И есть истоки моей веры - крещение в Риме и все события, которые там произошли.

От первого лица

- Отправился я в свою квестуру, а ходил туда уже с год. И там по странному стечению обстоятельств среди 150 клерков я попал к тому самому, первому. Он поначалу посмотрел на меня рыбьим глазом, затем прищурился и, наконец, вскричал: "Умберто Каньи! Ренато! Porco Madonna!" Открыл стол - сверху лежала папка с моими документами, которую я целый год разыскивал, - и начертал сверху большими буквами: "URGENTE!" - "СРОЧНО!" Я получаю паспорт - и через 10 дней был уже в Англии. Но Божественный юмор на этом не закончился.

- Как вы пережили пик собственной харизмы, востребованности, славы наконец?

- В моей жизни ничего не изменилось. Я как делал свое дело, так его и делаю. Короткую волну слушают сейчас, конечно, меньше, но появилось УКВ, двадцать с лишним станций, которые нас принимают. Потом Internet возник, куда ко мне заходят люди из Новой Зеландии или Южной Америки. Так что, с одной стороны, пик падает, а с другой, те люди, что слушали прежде, растекаются по белу свету и образуется некая новая общность.

Ну, а потом - ничего вечного нет. Как писал Башлачев, я хочу дожить до того времени, когда мои песни будут не нужны. Так что меня это совершенно не огорчает.

От первого лица

- Божественный юмор в Риме на этом не закончился. Машина моя первая была синенький "жучок-фольксваген", который я купил у студента-голландца, путешествующего по Европе, а номера у голландских машин начинаются с двух латинских букв. Я тогда еще не знал, что со мной будет, но позже, разглядев на фотографии номер, увидел эти две буквы DJ, ди-джей. Тогда я понял, что на Би-Би-Си меня привела невидимая рука. И сказал себе: изволь стараться, братец!

Пленка в камере давно кончилась. Мы болтали еще час, не замечая времени. В конце концов Всеволод Борисович пригласил нас на свою свадьбу с Олей. Увы, именно на тот день был обратный билет на самолет. Мы вчетвером вышли из Буш-хауса, цитадели радио Би-Би-Си, в зябкий лондонский вечер. Последнее, что я увидел, была белая грива, исчезающая в салоне автомобиля. Светлая личность...

Лондон, май 1999 года.

Опубликовано в газете «Караван» (Алма-Ата)

2 друг сплел частую сеть. Растянул ее меж двух куай-цзы. И пошел неводом ловить золотую рыбку цзинь-юй. А если попадутся – то и человеков.

Игорь Иртеньев

Мне для Алки ничего не жалко

Из досье

Игорь Моисеевич Иртеньев. Родился в Москве в 1947 году в семье историков. Окончил заочное отделение Ленинградского института киноинженеров. Писать начал после тридцати лет. В 1979 году дебютировал в “Литературной России” рассказом “Трансцендент в трамвае”. Редактировал иронический журнал “Магазин Михаила Жванецкого”. В знаменитой программе Виктора Шендеровича “Итого” создал мрачный образ поэта-правдоруба. Сегодня регулярно публикуется в газете “Газета”. Автор нескольких сборников. Счастливо женат на Алле Босарт.

Куда, куда вы удалились?

Ну что мы вечно о говне!

Давайте лучше обо мне.

- Игорь Моисеевич, куда вы пропали? Народ волнуется. Правду в «Итого» не рубите: программу закрыли. На сайте gazeta.ru вместо вас Мостовщиков витийствует. Где вы находитесь?

- В данный момент дома, а вообще… Давайте последовательно. Из gazeta.ru я перешел просто в газету. Она, видимо, до вас не доходит. Есть такое новое издание, очень успешный, как сейчас принято говорить, проект. Газета называется довольно амбициозно – «Газета». Ее главный редактор прежде возглавлял «КоммерсантЪ» – Раф Шакиров (вскоре ушел главным в «Известия», а потом и оттуда. – В.Б.). Он сделал очень любопытное издание - и респектабельное, и вполне читабельное, и динамичное, и интересное. С сентября прошлого (2001-го. – В.Б.) года оно существует, а с конца октября я там работаю. Что касается «Итого». Программа скончалась по возрастным причинам. Пять лет она выходила в еженедельном режиме и в какой-то момент стала явственно выдыхаться. Это не связано никак с прессингом со стороны власти, уверяю вас. Да и рассчитана передача была на другую страну. «Итого» возникла при Ельцине, когда был очень яркий политический пейзаж, масса харизматических идиотов - корявых, но живописных при этом. Сейчас этот пейзаж выровнялся, стал гораздо более корректным, куда более тусклым, но более вменяемым. И стало не хватать яркого материала, на котором можно было бы еженедельно делать передачу. Шандыбин и Жириновский одни не в состоянии были его обеспечить. Если Путин раз в год что-нибудь скажет, нельзя же цепляться ему в штаны и год на них висеть.

- Типа «замочить в сортире»?

- Да. За три года он сказал три такого рода фразы. Можно по-разному к нему относиться (я не горячий сторонник ВВП, допустим, - учитывая не реальную политику, а его происхождение), но должен признать – он политик вменяемый.

Веселые ребята – Игорь, Вадик и Максим

Когда в вечернем воздухе порой

Раздастся вдруг щемящий голос флейты,

О днях прошедших, друг мой, не жалей ты,

Но флейты звуку сердце приоткрой.

- А что такое вы затеваете с питерцем Вадимом Жуком?

- Пишем мюзикл «Веселые ребята» (поставлен в московском театре им. Вахтангова в 2003 году. – В.Б.). Причем это не римейк, а сценическое переложение всем известного фильма c дописыванием очень больших кусков, не вошедших в картину. Музыку дописывает Максим Дунаевский, замечательный мелодист – и в этом есть некая преемственность: он ведь сын Исаака Дунаевского…

- …и бывший муж актрисы Натальи Андрейченко.

- Бог его знает. У него было столько жен, что я просто затрудняюсь…

- А старые, батюшки его песни из фильма останутся?

- Разумеется, останутся. Плюс будут дописаны новые.

- Как понимать ваш поход на мюзикл?

- Собственно, нас пригласили. Сначала меня, а я потом позвал своего друга Вадика.

- Кто пригласил?

- Питерский режиссер – надо сказать, замечательный – Виктор Крамер. Судя по всему, он очень крупная величина: недавно поставил вместе с Гергиевым в «Ла Скала» «Бориса Годунова». Он очень изобретательный человек, современный, тонко чувствующий театр, с сильным пластическим чутьем, и с ним интересно работать.

- А кто деньги дал?

- Продюсер этого проекта – Ирина Апексимова. Она актриса, но пробует себя в качестве продюсера. Первый ее опыт – антреприза «Декамерон», довольно успешная.

- На главные роли кого приглашаете?

- Ведутся переговоры с Олегом Меньшиковым на роль Кости Потехина. Это было бы необычайно привлекательно, но пока непонятно, насколько реально. Он сейчас завязывается с новым режиссерским проектом по «Статскому советнику» Акунина – придется ждать, пока закончит. В общем, это не моя компетенция, но Меньшиков там маячит. Сейчас идет кастинг, отбираются актеры – для меня это очень интересно, никогда ничем подобным не приходилось заниматься.

Деньги есть – хорошо, нет - терпимо

Просыпаюсь с бодуна –

Денег нету ни хрена.

- Как проистекала ваша жизнь с деньгами?

- Вопрос серьезный – я должен закурить. (Закуривает) Да, так с деньгами. Я с шестнадцати лет работаю - курьером, грузчиком. Хотя не могу сказать, что у меня пестрая джеклондоновская биография. В восемнадцать поступил на заочное отделение Лениградского института киноинженеров. Пришел на телевидение в 65-м и до 84-го проработал механиком по обслуживанию киносъемочной техники: специальность называется супертехник, нечто вроде ассистента оператора. И тележки возил, и на кране, но в основном много лет – на хронике. Объездил всю страну за очень небольшим вычетом. В Казахстане бывал не раз…

- Подробнее, пожалуйста.

- Сейчас вспомню, какой это год. Точно - сентябрь 68-го, сразу после вторжения в Чехословакию. Снимали в Кокчетавской области, на целине. Потом был в Целинограде. И пару раз в Алма-Ате. Так вот, значит, продолжая работать на телевидении, в конце 70-х я стал писать и печататься. И когда в 84-м мои гонорары сравнялись с зарплатой, ушел на вольные хлеба – фрилансером. Не могу сказать, что зарабатывал много, но хватало, в общем. А дальше, когда я занялся своим нынешним промыслом, заработки стали систематически возрастать. Даже и в тяжелые экономические постперестроечные времена и себя прокармливал, и близких.

- И что для вас деньги – товарищ, партнер, возлюбленная?

- Ну нет, не возлюбленная, не дай Бог! С уважением к ним, с уважением. Их приятно тратить на самом деле. Когда можешь свободно кому-то помочь – это ценно. Я не собака на сене, у меня очень сложные отношения с бизнесом: я человек не того склада. Когда деньги есть – хорошо, нет – хуже, но тоже терпимо. И потом, у меня средние потребности, и я не представляю, что бы делал, если б получал 100 тысяч в месяц. Фантазии не хватает.

- Рублей?

- Долларов, долларов… Ну, купил бы себе дом.

- Ну, второй…

- А зачем мне второй? (Смеется)

Виски купить – жаба душит

Не доливайте водку в пиво,

Во-первых, это некрасиво.

А во-вторых, снижает слог,

А в-третьих, просто валит с ног.

- Как развивался ваш роман с алкоголем?

- А он и до сих пор не закончился. Все знакомые, кто начинал вместе со мной, спились. И спились довольно рано. Это, видимо, вещь генетическая, и твои отношения со спиртным написаны на роду. Я - человек, идущий по жизни с алкоголем, но не запойный при этом. Не запиваю никогда вообще. Не бывает, чтобы с катушек снесло, чтобы себя не помнил. Я не похмеляюсь. Нет такой жгучей… Ну, иной раз бывает, что действительно переберешь. Редкий случай. Тогда, если совсем плохо, – пиво… Но в принципе – мучительной, сосущей тяги у меня нет.

- То есть «утром выпил – и целый день свободен» не про вас?

- Совершенно. С утра стараюсь не пить. Да и днем тоже. (Надо сказать, время было обеденное, и Игорь Моисеевич угостил замечательным коньяком – видимо, сделал исключение для гостя. – В. Б.).

- Ваши предпочтения?

- Люблю что? Вообще очень люблю виски хорошее – «Chivas», «Black Label». Но вроде и могу себе позволить, но как-то жалко на себя тратить. (Смеется)

- Жаба душит?

- (С чувством) Да, вы знаете, душит. Переплачивать рука не поднимается. Тем более что я вполне нормально водкой обхожусь. Опять же без особых амбиций: московский «Кристалл» – совершенно нормальный напиток.

Дословно

«Чуть не забыл. Он очень остроумный. Как, впрочем, любая чистокровная дворняга».

Вадим ЖУК

Ну не могу я женщин лупить по мордасам!

- Вадим Жук назвал вас дворнягой от поэзии. Не обидно?

- Не-ет. На Жука не могу обижаться ни за что, потому что он близкий мой друг. Да и я действительно себя аристократом не чувствую.

- Я вашу поэзию для себя несколько иначе понимаю – как тщательно организованное раздолбайство.

- Насчет тщательно организованного – не знаю. Тщательная организация – не мой девиз. И вообще, не следует, наверное, смешивать лирического героя и автора – извините, что общие места говорю.

- Чем же они отличаются?

- Лирический герой – порождение полета фантазии автора, его маска. Одну маску можешь надеть, другую. Сам при этом оставаясь вполне вменяемым и социальным человеком. Каковым я, кстати говоря, и являюсь. Я не склонен к резким асоциальным поступкам. И в этом смысле сильно отличаюсь от привычного представления о российском поэте. Не могу женщин лупить по мордасам. Становиться на пьедестал и говорить, что все черви рядом со мной. Поэтическая поза мне совершенно чужда.

… Но можно рукопись продать

Подайте, граждане, поэту!

Ему на гордость наплевать.

Гоните, граждане, монету,

Поэтам нужно подавать.

- Каково было каждую неделю обязательно писать в «Итого» стихотворение?

- Тяжело. Да я и сейчас продолжаю этим заниматься – ровно то же самое делаю и в «Газете». На сайте gazeta.ru публиковал и прозаические вещи – там был более свободный режим. А здесь они меня направили на стихи. И пара моих попыток поработать в свободном жанре была мягко, но настойчиво пресечена. Поскольку там платят приличные деньги – чего уж там скрывать, – то я считаю, что они имеют право предъявлять ко мне такого рода требования. Тяжеловато… Потому что чувствую – заштамповываюсь. Мне обязательно нужно написать ударный текст с ударной концовкой. И к поэзии это имеет отношение уже непрямое.

- Выезжаете, что называется, на таланте?

- На профессии, скажем так. Поскольку не могу писать ниже какого-то определенного уровня, то за счет техники вылезаю. И, в общем, мои вещи кондиционны. Бывают, конечно, среди них все равно удачи, бывают хорошие стихи – сам это понимаю. Но тем не менее в таком режиме работать тяжело. А с другой стороны, простите, кормиться надо? И то, что есть возможность заработать своей профессией, - ценная очень вещь. Потому что не каждый из моих коллег, как это ни печально, может рассчитывать на такого рода заработок. А книги не приносят вообще ничего.

С какой ноги пойти сороконожке

Не все прочитанное вами

Возможно выразить словами,

Но тайный смысл заветных строк

И вам откроется в свой срок.

- Честно говоря, я не очень большой поклонник вашей прозы. Но у вас есть совершенно мистический рассказ «Записка». Его герой регулярно находит в почтовом ящике клочки бумаги со словами «через год», «через три месяца», «через неделю», «завтра»… Когда он обнаружил «сегодня», то уже был готов к полному расчету с жизнью. Но ничего не произошло. А наутро в ящике лежала записка – «вчера». Очень любопытное у вас ощущение времени - принцип «здесь и сейчас», поставленный с ног на голову.

- Рассказ для меня достаточно случайный, и я не склонен преувеличивать его значение – это было двадцать с лишним лет назад. В свое время больше сотни рассказов было написано, и в какой-то момент я перестал этим заниматься. А в книжку «Избранное» включил несколько исключительно для объема.

- Для объема?

- Ну да, просто попросили. Моя воля – я бы сделал книжку компактнее. Но это были требования серии «Антология сатиры и юмора России ХХ века».

- Может, я и напридумывал себе, но ваше ощущение пространства тоже показалось интересным. Ваши стихи – почти всегда объемные. Это осознанное ощущение или интуитивное?

- Мне очень трудно вычислять свой поэтический алгоритм. Это все равно, что сороконожке решать, с какой ноги он должна пойти первой. Ты что-то пишешь, а потом идет калибровка. И понимаешь – твое это или не твое. Что-то из тебя сыплется – а ты ставишь решето. То, что сквозь решето просеялось, и является собственно стихотворением. А само это решето – твое поэтическое «я». Как это устроено – Бог его знает. Есть у меня стихи, довольно популярные, которые мог бы в принципе написать и другой человек. А есть такие, которые мог написать только я. Они-то для меня наиболее ценные. И, наверное, представляют наибольший интерес для читателя.

Хаваю ли политику? Не то слово - обожрался!

Нам без импортной опеки

Не исправить общий крен.

А варяги или греки –

Не один ли, в общем, хрен.

- Вы политику, пользуясь устами довлатовского зека, хаваете?

- Не то слово. Я ею уже просто обожрался. Я очень политизированный, к сожалению, человек. Так получилось.

- Это по нужде?

- Да нет, понимаете, какая штука… Когда начинал писать, социальная тематика была уже проявлена. Просто во мне звучала и просилась наружу. А потом оказалось, что это востребовано. Вот из меня и вышел медиатор общественных настроений. Не моя заслуга – свойство такое.

- Не самое благородное дело – политика.

- Я же не занимаюсь впрямую политикой. У меня на нее взгляд критический – не апологетический. И потом - за пять лет в «Итого» не написал ни одной строчки против своих убеждений. Я никогда не могу написать ЗА то, что мне не нравится, и ПРОТИВ того, что нравится. Если и принимал участие в избирательных кампаниях, то лишь тех политиков, которые мне не противны. И, с другой стороны, отказывался от очень выгодных предложений и очень больших денег.

- Кто их предлагал?

- Например, не поехал на избирательную кампанию Абрамовича на Чукотку. За очень приличные деньги – по крайней мере, полгода можно было жить безбедно. Мне лично он ничего плохого не сделал, но эта фигура не вызывала моего доверия.

- В Москве людей интересует, что, в частности, у нас в Казахстане происходит?

- Я вам не скажу за всю Одессу. Но сейчас социальная активность населения вообще сильно падает: ситуация в стране устаканилась.

- От достатка падает?

- Скорее от усталости, от переетости. А потом в России, как и во всем мире, усиливается значение региональности. Людей интересуют только региональные новости.

- То есть Гондурас больше не беспокоит.

- Все постепенно локализуется, что в каком-то смысле неплохо. Мне-то на самом деле интересно, что делается в Казахстане. Действительно интересно. Потому что это достаточно закрытая страна. К нам информации не так уж и много доходит. Подозреваю, что жизнь очень непростая: пришли к власти люди с коммунистической закваской и менталитетом восточного владыки. То есть то, что мы наблюдаем в Азербайджане. Или то, что происходит в Белоруссии, без поправки на восточный колорит. Думаю, в ваших краях демократия – не в традициях.

- А какой диагноз вы ставите сегодняшней России?

- Я с глубоким пессимизмом смотрю на историческую судьбу своей родной страны. Сокращается население…

- …в год по миллиону.

- Россия в свое время проглотила такой кусок, который не способна переварить. Огромные пространства, которые она не может покрыть даже тонкой пленкой собственного населения. И удержать в какой-то момент это станет невозможно. Либо нужно будет, как ни кощунственно звучит, за очень большие деньги куски территории продавать. И эти деньги вкладывать в стремительный рост – в образование, здравоохранение. Но это невозможно – все равно разворуют, как всегда. Китайцы неизбежно будут сюда проникать – огромные бесхозные пространства под боком у них находятся. С другой стороны, мне противны патриотические всхлипывания. Когда начинают гонять черножопых, по их выражению, и косых – это отвратительно. Поскольку глобализация – процесс мировой, я не представляю себе, как будет выглядеть Земля через сто лет. Возможно, появится конгломерат наций. Все равно пространство надо заполнять. Значит, России нужно выковывать какую-то новую нацию. Как Америка. Она благополучно все это прошла.

Как ломают хребты

Понятно, что свобода

Не падает к ногам.

Но что ж это за мода –

Чуть что, так по рогам?

- Каково работать с друзьями – Шендеровичем и Бильжо?

- У нас в «Итого» была совершенно идеальная атмосфера. Но это не был бизнес. Когда исходит запах денег, сплачиванию это не способствует.

- Когда закрывали старое НТВ, у вас не было чувства ложной роли – что вы боретесь за чужие деньги?

- (Закуривает) К вопросу о мотивации борьбы. У меня не было ощущения, что идет денежный передел. Вполне тогда чувствовал себя членом команды. Остатки романтизма произросли в душе. И это было вполне искренне. Думаю, и у тех, кто ходил на те смешные баррикады, было ровно так же. Вопросы у меня появились, когда наша команда пришла на ТВ-6. Мне довольно быстро не понравилось новое направление канала. Во-первых, там появились проекты, которые вызывали просто биологическое отторжение. «За стеклом», например. И он стал знаковым для канала, наиболее успешным и рекламоемким. С экономической точки зрения это абсолютно оправдано, видимо. Я не менеджер и вполне понимаю продюсера, которому нужно пригрести электорат зрителей. Поэтому шли явные заигрывания с широкой аудиторией. Поперла блатота – Шуфутинский, Новиков. Сами информационные передачи стали куда более осторожными, чем на старом НТВ и даже на том НТВ, которое осталось на пепелище. Хотелось, видимо, сделать передышку в борьбе с властью. Люди устали от борьбы и старались лишний раз власть не дергать. И поэтому информационно канал беззубый стал, как мне показалось. То есть это была некая попытка убедить власть в своей лояльности: мол, не трогайте нас. А те как в загривок вцепились и бульдожью хватку не разжали. Но тот электорат, который ТВ-6 пригреб за счет популистских шагов, на самом деле абсолютно социально пассивный. И когда началась новая борьба – уже за ТВ-6 – он никак не среагировал. Это, условно говоря, читатели «Московского комсомольца», жлобоватая публика, которой по фигу - есть ТВ-6, нет ТВ-6: они другое включат. А гвардия приверженцев того НТВ оказалась растворенной в этой массе. Дальше случилось то, что случилось.

- Неужели про Киселева вам ничего не было понятно?

- Евгений Алексеевич - фигура гораздо более сложная, чем может показаться, глядя на его сытый вид. Первое, что приходит в голову, - это барин, который своей челядью манипулирует, бросает на гвозди, когда ему нужно, а сам уходит в сторону… Нет. Он действительно неформальный лидер, это я знаю. Его правда очень любят. Несубординационно. Ребята чувствуют себя одной командой. Я бывал на праздниках, когда после награждения «Тэффи» он вез народ на трех автобусах к себе на квартиру. И там была атмосфера вполне семейная. Случившееся оказалось большой драмой и для тех, кто ушел, и для тех, кто остался. Дьявольскую штуку сыграло государство: сдавили, перебили людям хребты.

- Семейная атмосфера на службе – это ведь немного непрофессионально, разве нет?

- Возможно. Согласен. Но все-таки они вместе начинали. И, несмотря на то, что получали приличные оклады и, казалось, должны полностью капитализироваться, какая-то студийность в этом сохранилась. Может быть, с точки зрения менеджмента и развития канала это и неправильно. Да наверняка неправильно. Но мне, как человеку старой закалки, приятнее, когда можно и в баре посидеть, и покурить, и по стакану выпить. Я все же родом из тех времен.

Ну не срастается приятное с полезным!

Сраженный пулей рэкетира,

Кооператор юных лет

Лежит у платного сортира

С названьем гордым «туалет».

- У вас журнал очень сильно изменился (Иртеньев был главным редактором иронического журнала «Магазин Жванецкого». – В.Б.).

- Да, очень сильный дизайн стал. Но, к сожалению, журнал сейчас…(цыкает зубом). От нас отскочили спонсоры. Да он никогда не приносил денег вообще и существовал исключительно для удовлетворения моих редакторских амбиций: было интересно собирать в нем людей, новые имена открывать. Но массовой публикой он оказался не востребованным, а серьезных денег там не было никогда даже близко. И я уже устал от журнала – 10 лет все-таки. Какое-то время нужно будет отдохнуть от него. Если уж не приносит денег, так пускай хоть приносит удовольствие. Совсем закрывать жалко. Я уж было собирался, да Жванецкий расстроился очень. (Вскоре журнал все-таки закрылся. – В.Б.).

Секрет их молодости

Мне для Алки ничего не жалко,

Кто бы там чего ни говорил.

Я недавно Алке зажигалку

За пятнадцать тысяч подарил.

- Игорь Моисеевич, о чем я вас не спросил?

- Если честно, не спросили про мою жену (Алла Боссарт, известная журналистка. – В.Б.).

- Я постеснялся.

- Она – предмет моей гордости, человеческой и профессиональной. Мы вместе десять лет. У каждого была до этого своя жизнь.

- А как под одной крышей сосуществуют два пишущих человека?

- Очень друг друга в этой жизни поддерживаем. И каждый из нас является первым читателем другого.

- Такие вещи, как творческая ревность, соперничество, критика, присутствуют?

- Наоборот, мы радуемся успехам другого. Алла, в отличие от меня, очень хороший профессиональный редактор (в журнале «Магазин» у нее была должность главная редакторша. – В.Б.). Я не умею работать с текстом – она умеет. Все-таки журналист с 30-летним стажем. Как журналист, конечно, гораздо профессиональнее меня. И ее взгляд со стороны, профессиональный и доброжелательный, мне очень важен. Она к моим замечаниям прислушивается, и я прислушиваюсь.

- У вас ведь третий брак.

- Да, я третий раз женат. И она не первый раз замужем. Мы так счастливо совпали в состоянии не первой молодости. Но молодость себе продлили тем самым.

Дословно

“Выпьем за Иртеньева. Это самый принципиальный человек в мире. Он ползет по пустыне, мечтая о глотке воды, доползает до колодца, ему протягивают стакан, он отказывается и ползет дальше”.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ

Москва, апрель 2002 года.

Опубликовано в газете «Время»

3 друг распилил палочки на части. И, глядя поверх очков на старинный чертеж, исполненный тонкой волчьей кистью на рисовой бумаге патриархом ханьских плотников Лю Баном, жившим в эпоху Кань Си, второго императора династии Цин, - смастерил клетку для цикады.

Blog

Вадим Борейко

Содержание