Geum.ru

Theodori Korsch Eugenii f ad Sergium Sobolewski Ioannis f nunc primum in lucem editae У. фон Виламовиц-Меллендорфф. Филология и школьная реформа Мусические забавы Нонн. Дионисиада книга

Вид материалаКнига
Статьи, публикации А. К. Гаврилов
Гимн Алкмана к Диоскурам и его эпические источники
Alexander K. Gavrilov.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   19

Статьи, публикации

А. К. Гаврилов

Александр Иосифович Зайцев (1926–2000)


А. И. Зайцев родился 21 мая 1926 года в Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде) в семье советского служащего довольно высокого уровня, занимавшегося городским строительством. Обстоятельства его детства и первых школьных лет были благоприятны для его развития, пока в 1937 году, в ходе массовых репрессий, его отец не был арестован, а в 1938 году расстрелян. Мать Александра Иосифовича на восемь лет отправилась в лагеря. Первую блокадную зиму Александр Иосифович пережил в Ленинграде, сначала у бабушки, затем у тетушки. В августе 1942 года он был эвакуирован сперва в Казахстан, затем в Уфу, где в 1944 году закончил школу. Проучившись год в Уфимском педагогическом институте, Александр Иосифович поступил в Ленинградский университет, после некоторых колебаний избрав своей специальностью классическую филологию. Поскольку квартира родителей была теперь недоступна, Александр Иосифович жил в студенческом общежитии (на Мытне, против Стрелки Васильевского острова).

Интерес к науке (вернее, к наукам вообще) у Александра Иосифовича развился рано, так же как и политические взгляды, далекие от одобрения репрессивной коммунистической системы. Поскольку он этого не скрывал, не удивительно, что в январе 1947 года его арестовали, объявили невменяемым и поместили в психиатрическую больницу Министерства внутренних дел в Казани. Через некоторое время после смерти Сталина Александр Иосифович был освобожден (1954) и получил возможность — благодаря поддержке в особенности Я. М. Боровского — продолжать занятия в Ленинградском университете (А. И. Доватур, как и ряд других филологов старшего поколения, в эту пору пребывал еще в ссылке).

В 1956 году, уже тридцати лет, Александр Иосифович окончил курс университета. После этого его университетский путь стал менее тернистым, хотя и теперь не совсем гладким. В том же 1956 году он стал аспирантом, в 1959 — ассистентом, в 1976 — доцентом и только в 1991 — профессором кафедры классической филологии (теперь уже снова) Петербургского университета.

После защиты в 1966 году кандидатской диссертации по теме « Гимн Алкмана к Диоскурам и его эпические источники» и после выхода в 1970 году книги С. Я. Лурье «Демокрит», где на его долю выпала проверка всех греческих текстов, Александр Иосифович с головой уходит в разработку оригинальных университетских курсов, которые он читал, собирая всегда заинтересованную и все более расширяющуюся аудиторию.

Параллельно с гигантской нагрузкой в университете Александр Иосифович стал работать над книгой о греческом культурном феномене, закончив свое исследование к 1980 году. Лишь в 1985 году эта монография, написанная со сдержанной страстью и необъятной ученостью, была опубликована: видимо, чувствовался нонконформистский характер стоящих за объективным изложением мыслительных ходов. Позже эта книга появилась и в авторизованном переводе на немецкий язык: Das griechische Wunder. Die Entstehung der griechischen Zivilisation (Konstanz 1993).

Изучение Гомера, которому Александр Иосифович всегда уделял много внимания, вызвало две примечательные публикации: насыщенные комментарии к тщательно изданному им в Литпамятниках (1990) переводу Н. И. Гнедича и сложное и смелое исследование «Возникновение греческого гекзаметра» (СПб., 1994), где стиховедческое исследование, увязанное с микенологией и сравнительным изучением фольклорных мотивов, вылилось в высоко оригинальный взгляд на начала греческой литературы.

А. И. Зайцев располагал энциклопедической, почти невероятной по характеру и по своим масштабам эрудицией, которая удивляла многих уже в молодые его годы. Доказательством этому служит основательность и разнообразие его исследований, тем более что примерно сто номеров его библиографии представляет лишь малую часть его научных достижений. В течение более чем сорокалетней университетской деятельности Александр Иосифович подготовил десяток оригинальных курсов, посвященных столь далеко лежащим друг от друга областям, как греческая метрика, анализ мифа или античной политической теории. В его огромном архиве эти труды отложились чаще всего в обширных подборках соответствующих материалов, в набросках по отдельным разделам лекционных курсов или в конспективном изложении последних. В настоящее время Архивная комиссия по наследию А. И. Зайцева описывает эти материалы с целью в той или иной форме издать хотя бы часть этого наследия.

Свойственное А. И. Зайцеву соединение колоссальной учености с самобытным аналитическим потенциалом стало образцом для всего ученого Петербурга, — такое сочетание даже и в ученой среде, более благополучной, чем российская, встречается редко. При этом как учитель Александр Иосифович более четырех десятилетий вел огромную педагогическую работу: помимо преподавательской нагрузки в университете, он три десятилетия подряд еженедельно вел чтения политических текстов Платона и Аристотеля, устраивал упражнения по латинской стилистике; ввел он и особый день для консультирования всех заинтересованных лиц, в которых никогда не было недостатка. К этому нельзя не добавить, что всю свою жизнь Александр Иосифович посещал чуть ли не все академические мероприятия — заседания обеих университетских кафедр и академических институтов в Ленинграде/Петербурге, студенческие кружки на тех же кафедрах, а затем и в первой классической гимназии; участвовал Александр Иосифович и в собраниях, — в частности, московских, — посвященных возрождению классического образования, и проч.

Александр Иосифович посещал научные заседания и тогда, когда они выходили за рамки антиковедения; при этом им руководили любознательность, социальный инстинкт и правильное сознание того, что он может поднять качество каждого такого события своим непременным вкладом в научную дискуссию, касалась ли она классической древности, родины индоевропейцев, генезиса славян, вопросов стиховедения или проблем общего языкознания. Александра Иосифовича, по всей видимости, действительно интересовало, что думают люди, хотя всем было ясно, что едва ли не самое ценное в этих событиях принадлежало как раз его всеохватному и взвешенному суждению.

28 мая 1996 г. 70-летний юбилей А. И. Зайцева отмечался в Актовом зале филологического факультета Петербургского Университета при великом стечении его учеников и почтительных коллег. Тогда же был издан с посвящением наставнику и коллеге номер международного петербургского журнала Hyperboreus II/2 (издатель — Bibliotheca classica Petropolitana), а вскоре кафедра классической филологии Петербургского университета издала специальный сборник, всецело состоящий из работ учеников и друзей А. И. Зайцева, где опубликована первая библиография его работ (MOUSEION, СПб. 1997).

Примечательно, что этой обширной деятельности в своем городе Александру Иосифовичу как будто еще было мало. Кроме поездок на научные собрания или с докладами за границу (с 1986 года, до которого путь за рубеж был ему заказан) Александр Иосифович с начала 80-х годов часто, а затем систематически начал ездить в Москву и, по приглашению Ю. А. Шичалина, читать «компактные курсы» по различным дисциплинам и/или авторам также и для московских филологов. Совершенно очевидно, что это был для него важный, ободряющий опыт; и только последняя стадия его последней болезни сделала невозможным его приезд в январе 2000 года.

А. И. Зайцев, считавший себя учеником прежде всего Я. М. Боровского (хотя очевидно более разительное его сходство с С. Я. Лурье, у которого он до своего заключения занимался совсем недолго), уже рядом с А. И. Доватуром и Я. М. Боровским с начала 60-х годов стал одним из трех главных наставников ленинградских филологов-классиков и некоторой части историков; в 80-ые годы ведущая роль сосредоточилась решительно на нем. В децимированном войной и политическими невзгодами поколении Александр Иосифович оставался одним из очень немногочисленных, но зато и ярким представителем. Он рано почувствовал себя ответственным за судьбу гуманистической традиции в России, словно маяк возвышаясь на одиноком горизонте. Испытания не разбили, а закалили его, ведущего некую непрерывную беседу с Гомером, Платоном, И. Лойолой и, с другой стороны, — со Сталиным.

Через год после ухода А. И. Зайцева филологический факультет СПбГУ начал выпуск широко задуманной серии «Из наследия А. И. Зайцева» (под ред. Л. Я. Жмудя). Первый том ее — издание 2-ое, исправленное и дополненное, «Культурного переворота» (СПб. 2001). Подготовлены к печати и «Избранные статьи» с очерком творчества А. И. Зайцева (А. Л. Верлинский). Сборник памяти А. И. Зайцева составляется в духе MOUSEION, но с более подробным биографическим очерком (канвой жизни) и при большем участии иностранных авторов. В альманахе «Древний мир и мы» (вып. 3) ожидается большая подборка биографических материалов и воспоминаний более индивидуального характера. Это далеко не все, что намечается, но уже это позволяет не сомневаться в том, что труды А. И. Зайцева и память об этой выдающейся личности будут и в дальнейшем оказывать благотворное влияние на судьбу отечественных знаний об античной цивилизации.


Русская версия некролога, печатаемого по-нем. в Gnomon ( Alexander K. Gavrilov. Alexandr Iossifovic Zaicev. Gnomon, 2001, Bd 73, Heft 7. S. 634–635).