Персидская газель в XX веке

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4

Глава II «Исламская революция и эволюция персидской газели» разделена на два параграфа.

а) «Газель и ее место в поэзии Исламской революции». Исламская революция явилась глобальным событием, внесшим коренные изменения во все сферы жизни иранского общества. Изменения в духовной жизни, в культуре Ирана острейшим образом коснулись и литературы.

Известно, что Исламская революция была осуществлена с опорой на национальные традиции иранцев. Поэтому обращение поэтов к классическим жанровым формам не нарушает логику вещей.

После победы Исламской революции поэтические формы классической поэзии, на несколько десятилетий выпавшие из творческого обихода, вновь ожили и стали служить многовековой литературе. Конечно, это не значит, что до Исламской революции поэтов-традиционалистов уже не было и традиционный стих прекратил свое существование. Поэты-традиционалисты были всегда и творили в таких традиционных жанрах, как газель, рубаи, маснави и т. д.

То новое, что принесла с собой революция, заключается в обилии поэтических форм - это явление, которое не наблюдалось уже несколько десятков лет. К примеру, изменения, которые произошли в форме газели в период Машруте, так и остались в рамках тематического обновления. Это положение сохранялось и после поражения Машруте. Газель поэтов этого периода (век Нима) во многом содержала приметы классической газели. Лишь в газелях Шахреяра, Амири Фирузкухи и нескольких других поэтов наблюдались некоторые новшества. Искренность чувств, новые слова, обороты, образы, эпитеты служили все же старому поэтическому пространству. Если в тематике и содержании, поэтическом воображении, ритмике газели чувствовалось какое–то новшество, то в целом закономерности классической поэзии подчиняли себе общий колорит их творений. По словам С.М. Заркани, «Шахреяр, как подлинный художник, воплощал в поэзии свой поэтический опыт и личные переживания, чем заслужил признание поэта первой величины. Но ни один из Ра’ди Азерахши, Пажман Бахтеяри и Рахи Моайири не обладал собственным стилем или индивидуальной поэтической техникой, которые бы выделяли их из общей среды. Они - поэты, умело пользующиеся опытом классической поэзии и обладающие способностью уловить какие-то мгновения, выразить эти мгновения языком, притягательном и востребуемым для других» (24, 176).

Следует заметить, что большинство исследователей современной персидской литературы, касаясь поэзии периода, о котором идёт речь, высказало интересные мысли о ней, особенно о газели, придавая ей существенное значение. Так, Кейсар Аминпур в книге «Традиция и новаторство в современной литературе Ирана» (12), Кавус Хасанли в работе «Виды новаторства в современной иранской поэзии» (18), Мухаммад Хукуки в книге «Обзор современной иранской культуры и культуры» (19), Сейид Мехди Заркани в своем труде «Взгляд на современную иранскую поэзию» (24) высказали свое мнение по этому поводу. При этом они представляют газель как популярную поэтическую форму поэзии периода. Моджтаба Джавадиния в статье «Взгляд на поэзию Исламской революции» перечисляет важнейшие особенности «индийского стиля» и говорит о его влиянии на поэзию времени с использованием образцов творчества поэтов (9, 43).

О стилистических особенностях, свежести слога, обогащении лексики, а также разнообразии жанровых форм газели высказывает свое мнение в статье «Осмотр священных ран» Голам-Реза Кафи (9). Ученый придерживается позиции, что оточенные строки классической поэзии успели за многие столетия усовершенствоваться за счет лексического состава, перепева тем и мотивов. Новое поколение поэтов, убежден ученый, внесли в поэзию периода новую, свежую струю (9, 148).

Не’матуллах Иран-заде в статье «О стиле современной газели» (9) предпринимает попытку показать место газели в поэзии эпохи Исламской революции, выявить новые тенденции и настроения в творческих процессах.

На сей день современной персидской литературе, особенно периода Исламской революции посвящено немало критико-литературоведческих работ. Но все же их можно считать начальным этапом в данном направлении. Необходимы более глубокие и фундаментальные исследования, более глубокие обобщения, до которых еще не очень близко. В этих процессах, естественно, жанр газели не остается в стороне, но выделить работы, в которых решался бы весь комплекс проблем, связанных с изменениями происшедшими в газельных жанровых формах в современной поэзии, особенно периода Исламской революций, невозможно. В реферируемой диссертации предпринимается попытка интерпретировать упомянутые процессы с точки зрения автора, что может внести свой вклад в уточнение эволюции одной из ведущих жанровых форм персидской поэзии - газели.

Следует отметить, что к данному жанру обращается и более молодое поколение поэтических сил, произведения которых своей новизной отличались от классической газели. Литературоведы назвали это новое явление «газал-е ноу» - новой газелью. Эта разновидность стиха, по характеристике Хосрава Фаршидвара, должна обладать особой красотой и выразительностью. Необходимым условием признания такой газели является отсутствие ее аналога в классической поэзии (20, 140). Ведущими мастерами «новой газели» признаны Симин Бехбахани, Надер Надерпур, Фаридун Таваллоли. Влияние их газели на газель того времени и, конечно, периода Исламской революции весьма значительно.

К

тому, что сказано, следует добавить тематические изменения, лексическое обогащение, которые произошли в газели. Таким образом, потерявшая было значение газель в эпоху Исламской революции возродилась вновь.

Наши наблюдения и опыт изучения поэзии периода, особенно иранскими литературоведами, дают основание заключить, что во времена Исламской революции газель была самой активной жанровой формой, её создатели использовали лучшие традиции жанра, способствуя тем самым продлению её жизни.

Персидскую поэзию эпохи Исламской революции хронологически можно разделить на два этапа: этап творчества тех поэтов, которые еще до революции успели создать себе имя (Ноузар Паранг, Аббас Садеки, Хосейн Монзави); и тех, чье творчество сформировалось во время революции (Солман Херати, Али-реза Казве, Парвиз Биги Хабибабади, Сохайл Махмуди, Абдалджаббар Какайи). Большинство из них начали писать газели с началом революции, известность же получили спустя некоторое время (в 1984-85 гг.). Но были и поэты, начавшие писать газели несколько позже. К таковым, в частности, можно отнести Кейсара Аминпура.

Источник вдохновения творцов газели этого периода следует искать в победе Исламской революции. Развитие газели в это время шло по линии совершенствования образной системы, лексики, ритмики и т.п., обогащению тематической стороны газели способствовала война с Ираком. В круг тематики газели проникли понятия джихад, ненависть к врагу, мученичество, самопожертвование, патриотизм, подвиги борцов и героев - защитников родины. Эти мотивы вызвали к жизни и другую разновидность газели - газель-эпос. Яркие образцы этой жанровой формы прежде всего можно найти в творчестве Хосейна Эсрафели и Абдалджаббара Какайи, вклад которых в развитие газели периода Исламской революции весьма значителен.

Конечно, следует согласиться с мнением, что газели, созданные в начале революции и в годы войны с Ираком, не отличались особой оригинальностью и выразительностью и в общем не соответствовали духу времени. Но уже по окончании войны характер газели начинает меняться, она начинает динамично развиваться. Совершенствование жанра касается не только её тематики и содержания, но также стиля и поэтики, лексики.

К кругу важных вопросов, постоянно привлекавших внимание литературоведов, относится вопрос определения жанровых разновидностей газели, при этом ученые исходят из тематики и содержания, структуры и других ее особенностей.

Мухаммад Хукуки допускает, что газели поэтов этого периода «можно разделить на две разновидности: правдивую, подлинную и лживую и фальшивую. Первая разновидность – это убедительная и действенная газель со зрелыми и отточенным воображением и языком; вторая же – совершенная противоположность первой» (19, 438). По классификации исследователя, к особенностям газели первого типа относятся взаимосвязанность бейтов в стихотворении и эпико-религиозная стихия, опирающаяся на шиитскую исламскую культуру.

Авторы книги «Поэзия дня» Сейид Бакери и Мухаммад-Реза Мухаммади Нику придерживаются иного мнения. Они разделяют газель указанного периода на три разновидности. «Круг новаторов сферы газели последних лет, - пишут они, - не ограничивается творчеством последователей «нового стиха » в его конкретном значении. Молодые поэты этого периода, каждый по-своему, стремились к тому, чтобы продемонстрировать какое-то новое проявление газели. Последствия поисков новаторов газели следует искать в трех плоскостях, которые условно можно назвать «новой газелью», «новой умеренной газелью», «новой газелью, основанной на словообразовании» (27, 21). п, 438ложность зыком; вторая же - совершенная , поддлинию , структуры и других особенностей газели.ительностью, а также не сост

Следует заметить, что многие литературоведы в этих спорах за основу брали внешние компоненты газели, что делает их заключения односторонними. Тем не менее можно вести дискуссию и вокруг таких определений, как «новая газель», «новая умеренная газель» («газал-е нов-е мо’тадел»), «новая газель, основанная на словообразовании» («газал-е нов-е мобтани бар таркибсази») (27,21). Мы придерживаемся мнения, что при характеристике жанровых особенностей газели периода следует учитывать и ее тематическую эволюцию.

На наш взгляд, при классификации «новой газели» следует исходить из процесса эволюции газели с начала её формирования и до нынешнего её состояния. Исходя из этого можно утверждать, что «новая газель» в целом создавалась в двумя группами мастеров поэзии.

Первая группа. Эволюция газели до нынешнего ее состояния прошла ряд этапов. Первые признаки «новой газели» можно обнаружить в творчестве Бехбахани, Надерпура, Таваллоли и некоторых других поэтов. Такие мастера слова, как Мухаммад-Али Бахмани, Бахман Салихи, Сохейл Махмуди, на начальном этапе Исламской революции создали интересные образцы этой газели. Среди первых зачинателей дореволюционной «новой газели», не прекращавших творить в этом стиле, была Симин Бехбахани. В диссертации мы отметили ряд элементов новизны в газелях Симин Бехбахани и Мохаммад-Али Бахмани. В качестве образца рассмотрим фрагмент газели Симин Бехбахани:

پاي درچشمه برتخته سنگي خته واري

خلوتي بي تو دارم پراز تو بي توآري

كفش فرسوده اش خوانده درگوش ماجرايي

رنج بيهو ده اش بسته بر دوش كوله باري

دستبافي گره در گره تور مويبندش

هر گره عقده حسرتي را يادگاري

خفته بر دوش و خاري گرفته گيسواني

مانده درگوش واز يادرفته گوش واري

نان خشكش كه نشكسته درآب پاره سنگي

اشك گرمش كه ناگسته از چشم چشمه ساري

(15, 117-118)

(Нога в родниковой воде, на плоском камне, усталые

Уединились без тебя, полная тобою, но без тебя, да.

Разбитые башмаки ее шепчут на ухо приключение,

Тщетные труды легли узлом на плечах,

Домотканая материя, как сетка, с многими узлами на голове,

Каждый узел- память о каком- нибудь невезении.

Лежа на спине, в волосах застряла колючка,

Зависла за ухом вместо забытой уже серьги.

Ее сухая лепешка, не сломавшаяся в воде, -камня кусок,

Ее горячая слеза, не покинувшая ресниц, -родниковая вода…)

Симин в этой газели изображает печальную участь своих скитаюшихся соотечественников, воссоздавая картину их бедствий в деталях реальной жизни. Всякому знакомые слова – тахтесанг (каменная плита), кафш (башмак), кулебар (рюкзак, заплечный мешок), дастбафи (грубая ткань домашнего изготовления), гушвар (серьга), нан (хлеб, лепешка), чашмесар (родник), хор (колючка) и т.п. совершенно по-новому, просто и ненавязчиво преподносят реалии человеческого существования. Новое образное звучание обычной лексики придали газели Симин жизненную поэтику новой повседневности. Эта черта признана главной особенностью поэтического таланта Симин Бехбахани.

Вторая группа. В эту группу можно включить более молодых по возрасту поэтов, которые приступили к творческой деятельности с победой революции или спустя несколько лет после ее победы. К таким творцам газели можно отнести Абдалджаббара Какайи, Парвиза Биги Хабибабади, Али-Реза Казве, Кейсара Аминпура. Салмана Херати, Сохейля Махмуди, Ираджа Канбари, Сейида Бакери и ряд других. У них было другое восприятие газели, и свои первые поэтические опыты они начали с освоения достижений «новой газели» Симин и Надерпура. Это их газели С. Бакери и М.М.Нику классифицировали как «умеренную новую газель». Исследователи придерживаются мнения, что поэты данной группы более всего стремились к свежим поэтическим фигурам, естественному языку, а также искренности выражения (27, 22).

В диссертации анализируются газели Сейида Биябанаки, Абдалджаббара Какайи, Али-Реза Казве. Абдар-реза Резаиян, Мохаммад-Реза Рузбеха и показаны поэтические и лексические находки, использованные в их «умеренных новых газелях».

Е

ще одна из новаторских особенностей творчества мастеров газели периода Исламской революции заключается в том, что они проявляют склонность к созданию оригинальных словосочетаний. Молодые поэты, пользуясь новой лексикой, создают новые поэтические словосочетания. В этом направлении ведущими мастерами являются Кавус Хасанли, Сейид Бакери, Мохаммад-Реза Нику, Насраллах Мардани. Но данная тенденция наблюдается и в газелях других поэтов, образцы творчества которых рассмотрены в диссертации.

Обращение к новым, особенно длинным, размерам просодии является другой особенностью газели периода Исламской революции. Во главе этого течения стояла Симин Бехбахани. Симин действительно использовала такие размеры, которые ранее в персидской поэзии не применялись. Так, к примеру, начинается одна из её газелей:

هي ها هي هاره بگشا، رفتن را ميدان بايد

اين محمل را پويايي، افزون از طوفان بايد

(15, 61).

(Эгей, берегись! Дорогу, проезду нужен простор!

Этому паланкину надобна скорость быстрее бури!).

В таких газелях Симин вовсе не думает над размером. Содержание, замысел сами выбирают размер. Данная газель нова не только смыслом и содержанием, но и структурой и перспективой.

То, что Симин не желает держаться рамок метрической системы стихосложения, – совершенно очевидно. Поэту, как нам представляется, более импонирует силлабо-тоническая система стихосложения, чем метрическая просодия. Симин, по ее собственному выражению, гораздо «проворнее и смелее» других предпринимает опыты с размерами.

Поэтому не будет преувеличением назвать Симин зачинателем обновления метрики газели. В диссертации данный вопрос рассматривается более обстоятельно со ссылками на образцы творчества поэта. Здесь также рассматривается продолжение начинаний Симин в творчестве других мастеров слова того времени.

б) «Религиозное сознание и его отражение в газели». Так как Исламская революция была основана на исламских духовных ценностях, олицетворение этих ценностей так же следует считать одним из достижений этой революции. Исходя из этой позиции, литературоведы, разделявшие идеологию Исламской революции, рассматривали литературу периода в этом плане. Поэтому большинство исследователей придерживается мнения, что поэзия нескольких десятилетий до революции преступала рамки традиционной исламской культуры. Причину этого явления они искали в политических тенденциях времени. Тот, кто хорошо знаком с дореволюционной литературой Ирана, не может отрицать обоснованность такого мнения. В литературе же периода Исламской революции мы наблюдаем обратный процесс, который тоже зиждется на политической конъюнктуре.

В диссертации обосновывается мысль о том, что одно из главных идейных направлений поэзии периода заключается в олицетворении исламской, особенно шиитской, культуры. Это положение подкрепляется анализом творчества Али-Реза Казве, Парвиза Биги, Кейсара Аминпура, Аббаса Баратипура, Мардани и. т. д.

Поэты этого времени также активно обращались к теме войны. Выражения «йасар» (левый фланг), «бибак» (бесстрашный), «джанг» (война), «шахид» (мученик), «шахадат» (мученичество), «джабхе» (фронт), «мейдан» (поле сражения), «басидж» (мобилизация), «басиджи» (подлежащий мобилизации), «азадеган» (мужественные), «джан-базан» (готовые к самопожертвованию), «марз-нешинан» (охраняющие границу) и т. п. дополнили лексику газелей этого периода. В диссертации, в частности, приведены образцы творчества Какайи, Казве.

О том, что поэзия периода Исламской революции носит религиозный характер, говорит, в частности, Абулкасем Родфар. Перспектива всей поэзии революционного периода направлена, по его мнению, на утверждение ответственности художника объяснить читателю суть Исламской революции (9, 189-190).

Поэтому нет ничего странного в том, что в газелях, созданных на военную тематику, проступает религиозная окраска. Конечно, можно ссылаться и на то обстоятельство, что революция сама была исламской и потому поэзия, посвященная ей, не могла быть иной. Действительно, об этом свидетельствуют религиозная символика, лексика газелей периода. В произведениях поэтов дореволюционного периода все эти и другие компоненты находили свое воплощение в традиционной форме классической газели.

В газели поэтов революционного периода мы уже не слышим элегичного звучания религиозной тематики или слышим ее в очень тихом звучании. В революционной религиозной газели лирический герой становится героем эпического типа со всеми с его характеристиками. В лирических героях мы отчетливо видим борцов идеологического фронта. Основу тематической характеристики газели периода определяет именно эта особенность.

Глава III «Формальные и структурные особенности газели» состоит из двух параграфов.

а) «Форма и структура традиционной газели». Проблема формы и структуры персидской газели относится к наименее изученным проблемам, имеющим отношение к данному жанру. До недавнего времени в литературоведении господствовало мнение, согласно которому отрицалось внутреннее единство газели или же, если оно и признавалось, считалось не очень устойчивым. На сей день существует точка зрения, что внутреннее единство газели отрицать нет оснований. Этот тезис выдвинул Г. Уенкс на основе анализа стихов Хафиза. Г.Уенкс, отвергая теорию разобщенности бейтов классической газели, доказывает, что связь между бейтами происходит не каждый раз, а по мере «происхождения последующей градации» (4, 263). Правда, в научной среде споры по этому поводу еще не завершились.

По мнению Кавуса Хасанли, «свойства бейтомышления в минувшей персидской поэзии таково, что бейты газелей одного размера с одинаковой рифмой перемешивались между собой, но структура газелей от такого перемешивания никакого ущерба не претерпевала» (18, 203). Реза Барахани в этом свойстве газели находит отсутствие в ней как смысловой, так и изобразительной гармонии. «И классическое стихотворение в персидской поэзии таково, что в ней один бейт может быть соразмерным другому бейту, но они могут не синтезироваться между собой. Этот принцип, который заключается, - пишет ученый – в отсутствии взаимосвязи между бейтами, следует признать отсутствием смысловой и изобразительной гармонии традиционной персидской газели» (13, 89).

В решении данного вопроса каждый из исследователей выдвигает свое собственное видение ситуации. Большинство исследователей поддерживают теорию, согласно которой в структуре газели нет непременной взаимосвязи между бейтами, каждый из которых выражает законченную мысль.

Другой исследователь – Фазлоллах Сафа – считает смысловую последовательность бейтов в стихотворении не обязательной. Он допускает существование объединяющей идеи, не ограничивающей самостоятельность каждого бейта. При этом ученый допускает возможность отличия деталей в бейтах (31, 46).

Мы в этом вопросе придерживаемся мнения, что бейты стихотворения все же должны подчиняться какой-то объединяющей структуре. Газель, бейты которой не объединены такой связующей структурой, не может претендовать на завершенность. Тщательное изучение персидско-таджикской классической поэзии дает основание утверждать, что взаимосвязь бейтов в газели имеет место (допускаются последовательность бейтов, логическая связь, изобразительная связь – посредством поэтических компонентов, связь посредством формальных поэтических компонентов – размера, рифмы, радифа и т.п.).

Лишь при наличии такого рода связей стихотворение может претендовать на художественно-эстетическую законченность. Так, существует мнение, что придание автономности бейтами, внесение изменений в структуру газели берет начало еще в дохафизовой поэзии. Газель до Хафиза в большинстве случаев была лишена тематической целостности и определенной последовательности бейтов. В газели Хафиза каждой бейт приобретает абсолютную самостоятельность. Бейты и в отдельности носят обобщающее значение. Таково свойство стихотворений поэтов начального этапа. Приобретение самостоятельности, возможности проникновения в мир разномыслия привело к изменениями в структуре газели (например, связь создающих элементов, общность темы, абстрактное мышление, гармония). В этом случае взаимосвязь и последовательность бейтов в газели получили другую форму, что прежде всего строго зависит от образа мысли и воображения поэта.

Однако при более строгом подходе возникает вопрос: можно ли говорить о той или иной художественной структуре, если в ее внутренней стихии отсутствует какое-то объединяющее начало?. В этом отношении оригинальную позицию занимает Шамс Лангруди, который самостоятельность бейтов в газели, отсутствие последовательной связи между ними связывает с дисгармонией создающих художественных средств, понятий, слов, образов, в общей сложности, - всей системы изображения. По заключению исследователя, это один из недостатков в структуре стихотворения (газели) (40, 122).

В диссертации данный вопрос рассматривается более подробно и аргументировано.

На наш взгляд, не только формально-тематическое восприятие газели способно создавать внутреннюю связь бейтов газели, но и абстракт. Эту идею в диссертации мы обосновываем на фрагменте нижеследующей газели Хафиза:

Ёрї андар кас намебинем, ёронро чї шуд?

Дўстї кай охир омад, дўстдоронро чї шуд?

Оби њайвон тирагун шуд, Хизри фаррухпай куљост?

Хун чакид аз шохи гул, абри бањоронро чї шуд?

Кас намегўяд, ки ёре дошт њаќќи дўстї,

Њаќшиносонро чї њол афтод, ёронро чї шуд?

Лаъле аз кони мурувват барнаёмад, солњост,

Тобиши хуршеду саъйи боду боронро чї шуд?

Шањри ёрон буду, хоки мењрубонон ин диёр,

Мењрубонї кай сар омад, шањриёронро чї шуд?

(7,100).

(Дружелюбия ни в ком не видать, что сталось с друзьями?

Когда дружбы не стало, что сталось с любящими?

Живая вода замутилась, где Хизр - жизнетворец?

Кровь с ветки розы капает, что сталось с весенними тучами?

Никто не говорит, что такой-то имел право на дружбу,

Что приключилось с правоборцами, что сталось с друзьями?

Уже годы рудник великодушия не явит рубина ни куска,

Что сталось с жаром Солнца, что с воздействием ветров и дождя?

Градом друзей был, землей любящих был этот край,

Когда исчезла сердечность, что сталось с градом друзей?...)

При беглом взгляде создаётся впечатление, что бейты этой газели не имеют между собой никакой связи. Но, без всякого сомнения, это не так. Воплощение идейно-тематического замысла поэта в этой газели слишком очевидно, чтобы не вызвать профессиональной дискуссии. Бейты газели не только не разобщены, но и при желании не могут быть разобщены. Если не говорить о таких предопределенных связующих элементах стихотворения, как размер, рифма, радиф, то можно заметить, что слова, фразы понятия, образы, которыми пользуется Хафиз, по отдельности никакую идею не выражают. В этой газели создающие элементы и все, что перечислено выше, объединены между собой с неповторимым совершенством, придающим газели именно хафизовское абстрагирование от назойливых натуралистических банальностей, полет воображения, фантазию истинного поэта, а не ремесленника от поэзии. Детальной анализ этой газели и других стихотворений позволяет прийти к заключению, что основу персидской газели классического периода в общей сложности создает бейт, а все события и явления, единство действий, тектоника стиха, соотношение ритма и соответствие мыслей образовались в его пределах. И следует согласиться с Кавусом Хасанли, что в таком стихе воссоздание рисунка происходило в одном бейте. В каждом бейте формировалось одно или два изображения. Но, как правило, из-за п

ристрастия поэтов прошлого к бейту и ограничительной рифме формирование одного бейта не переходило в другой. Если это все же происходило, газель достигала вершины своего формирования и получала завершенный вид (18, 204).

Изучение персидской газели ХХ в., особенно его первой половины, в связи с рассмотренными вопросами приводит к заключению, что в конечном итоге она является продолжением предшествующей персидской поэзии. Иначе говоря, внешняя форма газелей поэтов этого периода совпадает с формальными признаками газелей поэтов классического периода.

Необходимо заметить, что в настоящее время категорически судить о структурных характеристиках газели периода Исламской революции затруднительно, ибо новаторские поиски в этом направлении в ней еще продолжаются. Куда приведут процессы – прогнозировать невозможно.

Наиболее употребительной композиционной формой классической газели являлась камарбанди-е газель (опоясывание газели) - прием, целью которого являлось придание единства содержанию произведения. Повторение первого полустиха вступительного бейта (матла’) в качестве второго полустишия заключительного бейта (макта’) является главной особенностью этого приема. К нему прибегают многие поэты периода Исламской революции, среди которых Симин Бехбахани, Махмуд Шахрохи, Бехруз Йасеми, Парвиз Биги. Газель «Понимание» («Тафахом») Парвиза Биги, например, начинается и кончается полустишиями:

سفر به خطه خرشيد انتخاب تو بود

(17, 28).

(Посещение страны солнца был твой выбор)

В диссертации этот прием рассмотрен также на газелях Шахроха, Симин, Йасеми.

Таким образом, можно говорить о популярности данного композиционного приема среди поэтов периода Исламской революции. Естественно, не все поэты следовали ему буквально. Некоторые из них заменили повторение полустиха заполнением образа, содержания и смысла. В диссертации это положение рассмотрено на образцах стихов Казве, Какайи, Салихи.

На примере газели Нозара Паранга «Пир-е мо» («Наш наставник») рассматривается другой композиционный прием, применяемый поэтами периода Исламской революции. В таких газелях текст разделяется на две части. Здесь более применим драматический принцип построения текста с активизацией диалога и монолога.

б). «Нововведения поэтов периода Исламской революции в форме и структуре газели».Трудно выделить в персидской поэзии периода Исламской революции поэтический жанр, который бы подвергся изменениям больше газели. Тяга к новым темам, применению новых размеров, связыванию бейтов и т.п. свидетельствуют о новаторских поисках в жанре газели. Эти новшества в большинстве случаев имеют место и в газели классиков, и даже в дореволюционной газели. К ним следует отнести нимайистский стиль или «ше’р-е ноу», «ше р-е азад». Так, Сирус Шамиса, в частности, отказывается признать эту форму газелью, считая, что приемлемой только форму традиционной газели (29, 207). Мы не разделяем его позицию и в своей диссертации рассматриваем новые разновидности газели как детерминированную эволюцию жанра. В исследованиях других литературоведов данная жанровая форма называется «газал-варе («газелеподобие»), так же, как другая форма «фара-газал» («загазель»), названная Кавусом Хасанли «той же нимайистской газелью», но с той разницей, что в ней укорачиваются и удлиняются предложения, в то время как в «нимайистской газели» - стопы аруза (18, 447-448). Обратимся к вступительному бейту «Газелваре-йе кабутар» («Газель-варе голубь») Бахмана Салихи:

تو مثل پاكي برفي

به كوهسار كبوتر

مباد بال تو

آلوده غبار كبوتر (30, 16)

(Ты подобен чистоте снега на вершинах, голубь;

Да не коснется твоих крыльев грязная пыль, голубь).

Это стихотворение внешне напоминает газели нимайистского стиля. Но это на первый взгляд кажется, что оно свободно от атрибутов персидской классической газели – размера, рифмы или радифа. Когда разорванные части стихотворения занимают свои места, становится ясно, что в нем эти атрибуты присутствуют. Форма рифмовки стихотворения – АА БА ВА. Эта рифмовка нарушается лишь на пятом бейте, начиная с которого вводится рифмовка формы ГГА.

Характеризуя разновидности новаций в жанре газели, Кавус Хасанли пишет: «Аритмичность, драматическая речь, изменение интонации, присутствие деталей и явлений сегодняшней жизни в стихотворении, расчленение строк газели… наблюдаются в творчестве многих других сегодняшних лириков, особенно двух последних десятилетий» (18, 488).

В диссертации нами разобраны стихи ряда мастеров газели, в которых указанные выше новаторские тенденции дают о себе знать.

Мы обратили внимание на использование поэтами периода Исламской революции тахаллоса (псевдонима), как было принято в классической поэзии. Принципы использования тахаллоса рассмотрены на примерах из стихов многочисленной группы поэтов. Исследование показало, что не все поэты в своих газелях используют «тахаллос». Часто это обстоятельство создает иллюзию незавершенности газели.

Макта’ – заключительный бейт газелей ряда поэтов с применением «тахаллоса» используется в различных целях. Таковы макта’ газелей Махмуда Шахрохи – Джазбе, которые выражают любовь. В диссертации приведены образцы стихов Хошанга Сайе, Насраллаха Мардани, Махмуда Шахрохи-Джазбе, Аббаса Баратипура.

Макта’ в газелях выражает различные душевные состояния поэта. Это может быть любовь, как в газелях Шахрохи, Барати, любовь к святым ислама (Шахрохи, Барати).

Ифтихорие – восхищение своим творением – замечено в газелях поэтов периода, хотя оно не имеет широкого применения. О том, что этот творческий приём заимствован из классической поэзии, сомневаться не приходится.

В диссертации мы рассматриваем и изменения, которые произошли в объеме газели. Исследователи поэтики газели наиболее умеренным объемом газели признают, конечно, 5 – 12 бейтов. Но в истории газели ни один литературовед не замечал строгого ограничения количества бейтов газели в этих пределах. Мы знаем, что Вахши имеет газели в 4 бейта, а Мавлави даже до 82 бейтов. Среди газелей Сайиба попадаются газели в 19, 22, 31, 35 бейтов. В газелях поэтов периода Исламской революции так же попадаются газели от 1 до 13 бейтов. Поэтому можно сказать, что объем газели целиком зависит от идеи и цели ее создателя.

Таким образом, можно заключить, что газель в период Исламской революции подверглась формально–структурным изменениям. Исследование показывает, что в этом отношении поэты данной эпохи в немалой степени пользовались творческим опытом поэзии классического периода. В то же время здесь отчетливо прослеживаются результаты новаторских поисков новых поколений творцов персидской поэзии. Особо можно заметить такое творческое явление, как «ше р-е ноу» (новый стих), которое с полным основанием воспринимается как новое проявление многовекового жанра газели.

Blog

Персидская газель в XX веке