Geum.ru

Временные дома, отделанные прочным гранитом или другим камнем, облицованные белыми плитами или выделяющиеся потемневшим от времени кирпичом или большими блоками

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Глава 47. Алхимик.


Вдоль улицы, погруженной в вечернюю негу, красовались старинные и более современные дома, отделанные прочным гранитом или другим камнем, облицованные белыми плитами или выделяющиеся потемневшим от времени кирпичом или большими блоками.

Чуть дальше, напротив Английского сада, необычно смотрелся заросший диким виноградом фасад большого здания.

Горожане неторопливо прогуливались по этой тихой улочке, тогда как совсем рядом находилась оживлённая Принцрегентштрассе, разделяющая этот небольшой район в самом центре и знаменитый Английский сад и травяными лугами, лиственными аллеями и узкими речками, на берегах которых в этот час, наверняка, отдыхали десятки мюнхенцев, или же просто пришедшие погулять по берегам, посмотреть на берег, облюбованный, к примеру, натуристами. В южной части парка располагались Баварский национальный музей и галерея современного искусства, а ещё дальше лежал ещё один парк – Хофгартен.

Некоторые прохожие с интересом смотрели на бредущего по улицам человека огромного роста, который мерил исполинскими шагами мостовые старого Мюнхена и глядел куда-то себе под ноги, будто бы размышлял о чём-то. Нередко встретишь таких гигантов, расхаживающих по улице. Самые высокие из прохожих едва достигали ему до плеч. Здесь, в Южной Германии, население которой не отличалось высоким ростом, такие люди были и вовсе в диковинку.

Гигант двигался по направлению к набережной Изара, но потом вдруг свернул в узенькие переулки. Остановившись возле одного из домов, он подошел к подъезду, немного помедлил, выбирая клавишу домофона, и позвонил.

- Что ты хотели? – после некоторой паузы спросил его женский голос, предварительно рассмотрев его в видеокамеру, прикреплённую над косяком двери.

Великан взглянул в камеру, даже не подняв для этого головы и ответил:

- Это квартира Юргена Гиммеля? Я Дмитрий Касаткин, он предупреждён о моём визите.

- Подождите одну минуту, - ответила девушка и связь прервалась.

Пройдя через широкий коридор, девушка поднялась на этаж выше и заглянула в небольшой балкончик, выходящий во внутренний дворик, туда, где всё лето, и даже осенью, бил небольшой фонтанчик с амурчиками и могучими гривистыми львами.

На балконе, возле самых перил сидел высокий человек лет пятидесяти или около того. Девушка остановилась, добродушно улыбнулась, невольно заслушавшись той немного грустноватой, но очень красивой мелодией, которую играл мужчина. Она любила такие вот вечера, когда Юрген импровизирует что-то, глядя вниз на фонтан. Весь внутренний дворик в такие часы заполняло одинокое саксофонное соло, совсем негромкое, но причудливое и изящное, а сам Юрген в такие времена уносился мыслями куда-то совсем далеко, может быть в далёкое прошлое, а может быть размышлял о чём-то, что ему предстоит сделать в ближайшие дни.

- Юрген, - подойдя поближе, сказала ему девушка, чуть дотронувшись до его плеча, - Юрген!

Мужчина отнял саксофон от губ и повернулся, ласково глядя на свою воспитанницу.

- Там тебя спрашивает мужчина, очень высокий! – настороженно произнесла девушка, подняв руки над головой, чтобы проиллюстрировать рост визитёра, - очень странный, славянское имя какое-то… Димитр или как-то так… Но говорит без акцента, ну… разве что почти незаметный саксонский акцент, но я могу ошибиться… я думаю…

- Понятно, - вздохнул мужчина.

Юрген поднялся, бросив напоследок взгляд на фонтан, и направился в дом, бережливо держа свой любимый саксофон.

- Проводи его ко мне в кабинет, я буду там, - сказал он девушке.

- Но, Юрген! Может быть он… вы уверены?

Юрген кивнул, улыбнувшись.

Дмитрия природа наделила не только недюжинным зрением, благодаря которому он мог видеть так далеко, как никто другой, но и превосходным слухом. Никто из прохожих не мог услышать среди шума города звуков саксофона, негромко льющихся во внутреннем дворике, а Дмитрий услышал, и услышал, как мелодия прервалась, затихла.

Не прошло и нескольких минут после того, как умолк саксофон, как зашипел домофон:

- Вы ещё здесь? – послышался женский голос.

- Да! Господин Гиммель дома?

- Он ждёт вас в кабинете, проходите на четвёртый этаж, - ответила женщина.

Домофон запищал и Дмитрий смог открыть тяжелую дверь дома.

Он поднялся на этаж и зашел в дом, на пороге которого его ждала та самая женщина, отвечавшая на домофон – короткостриженная брюнетка, почти лысая, в строгом черном смокинге и белоснежной рубашке.

- Идите за мной, - сказала ему она.

Он шел за девушкой, наблюдая её походку – нарочито деловую, немного жесткую – девушка старалась придать важности происходящему. По поведению заметно, что она немного опасается гостя, удивлена его ростом, а может ещё чем-то.

По внешности и акценту – явно не немка, скорее какая-нибудь итальянка.

Девушка остановилась возле массивной резной двери из красного дерева, украшенной разнообразным орнаментом столетней давности. Приложила немало усилий, чтобы отворить дверь перед гостем.

- Проходите, мистер Гиммель ждёт вас, - сказала она.

Юрген сидел за широким столом, тоже из красного дерева, заставленным сигарными и трубочными принадлежностями, вертящейся фигурой – солнечная система, а на другом краю – глобус на подставке в стилизации эпохи великих географических открытий, ну и ещё – компьютер на боковом столике, письменные принадлежности и прочее. На краю стола лежал мобильник.

- Присаживайтесь, Фёнрир, - улыбнулся ему Юрген, жестом указав на кресло возле стола, - Сигару? – протянул он руку к большому хумидору.

- Нет, спасибо, - вежливой улыбкой ответил Фёнрир.

- К вашим услугам, - сказал Юрген, - Юрген Гиммель, Алхимик.

- Дмитрий Касаткин, Фёнрир, - сказал Дмитрий.

- Наслышан о вас.

Алхимик неторопливо взял сигару, достал ножницы, откусил кончик, аккуратно и медленно убрал ножницы, принялся раскуривать.

Дмитрий наблюдал за всем этим.

- Я думаю, вы догадываетесь что привело меня к вам, - сказал Дмитрий.

Алхимик лишь взглянул на своего гостя, пыша сигарой, оглядел его плечи и мышцы, просматривающиеся за костюмом, его прическу (волосы лишь немного отросли после стрижки наголо), ещё более короткую, чем у девушки, что провожала его сюда.

- Да, - ответил Алхимик, - вы хотите узнать об Игре и о Небе, не так ли? И вы пришли ко мне потому, что я самый богатый и самый долгоиграющий игрок, так?

- Не совсем, - ответил Дмитрий, облокотившись на стол, - вы ведь не баварец, да?

- Я не баварец, - согласился Алхимик, - я австриец, родился в Штирии, вырос в Вене, вы можете узнать это в моём дневнике в игре.

- Спасибо, я читал, - ответил Фёнрир.

- Не сомневаюсь, - улыбнулся Алхимик, - я, знаете ли, тоже читал о вас после нашей беседы в чате. Вашей биографией я совсем не удивлён. Вашим участием в Чемпионате тоже. Зато весьма заинтересован вашим увлечением историей американских индейцев.

Фёнрир долго смотрел в глаза Алхимику, не отводя взгляд. И Алхимик первым перевёл взгляд на стол и принялся играть с пером на столе, то ударяя его о стол, то переворачивая в пальцах.

- Жаль, - сказал Фёнрир, - что при всём желании, вероятно не смогу вам помочь с этим, я читал что вы собираетесь предпринять в ближайшее время, но увы… Участие в Чемпионате, сами понимаете… Такое долгожительство, как ваше, мне, вероятно, претит.

Юрген потёр подбородок, упёр голову на кулак, задумавшись о чём-то, потом снова поднял голову, взглянул на собеседника.

- И всё же, - произнёс Алхимик, - сдаётся мне, что вы пришли ко мне именно за тем, чтобы я рассказал вам побольше о Небе и об Игре.

- Я же говорил, что «не совсем». То есть и это тоже, безусловно, но и вы как личность и как ветеран среди игроков мне тоже интересны, и, самое главное, мне интересен ваш род занятий. Я хотел бы предложить сотрудничество, если… Впрочем, я не знаю, как именно.

Алхимик задумчиво кивнул.

- Что касается Игры и Неба, то уверяю вас, я знаю не больше обычного. Вы, разумеется, мне не поверите, но мне нечего вам рассказать по этому поводу. Я играю дольше, вероятно знаю что-то, чего пока что не знаете вы, но ничего такого, что было бы тайной от игроков.

- Я понимаю, - Дмитрий зажмурился от яркого солнечного луча, упавшего прямо в глаза.

- Если говорить о том, отчего я все эти семь лет участвую в игре и до сих пор не проиграл, то, - Алхимик откашлялся, - мне всю жизнь везло в картах, всегда, да и не только в картах, вот и сейчас, карта смерти обходит меня стороной. Хотите верьте, хотите нет, но я такой же игрок, как и все остальные, и у меня нет ничего, что позволяет мне играть и не проигрывать.

- Я вам верю, - ответил Дмитрий, - но всё же… то, что касается Миссисипи, Огайо и Чаттахучи, это очень интересный регион. Восточные притоки Миссисипи, да и вообще реки на восток от Миссисипи, действительно были связующими путями в те времена, разве что пороги, такие, как на Чаттахучи, Теннеси и Камберленде, мешали передвижению. Вы всё ещё собираетесь ехать туда?

- И не только туда, - оптимистично ответил Алхимик, ещё меня привлекают знаменитые Пуэбло в Аризоне и Нью-Мехико и район проживания Черноногих и Кроу на севере, об этом я не писал в дневнике. Мне была бы интересна ваша помощь в этом, скажу прямо. Правда, - Алхимик задумался, - на данный момент я лишь могу сказать, что у вас большие шансы выжить в Чемпионате. И поверьте мне – я действительно не обладаю никакой тайной информацией, я не знаю ничего, что не знали бы другие. Я сам молю Бога о том, чтобы он дал мне возможность продолжить мои исследования и моё дело. Вы, вероятно, догадываетесь, что слишком любопытен, чтобы умереть, не узнав того, что я запланировал.

- Я вас понял.

Касаемо занятий Алхимика, то вот уже около сорока лет, как следовало из его дневника, он занимался археологией. Не всегда так кропотливо и в таком объёме, как сейчас, но всё же. В настоящее время, даже являясь игроком, он продолжал своё дело. Но в отличии от собственно археологии, его хобби было очень оригинально. Он составлял многотомную книгу о жизни реальных людей и животных, начиная от доистоических времён и заканчивая концом 20-го века. В своих трудах он располагал каждый объект исследования хронологически, в зависимости от той эпохи, когда тот жил. И каждая статья, каждый рассказ о жизни того или иного человека или животного основывался на совершенно новых данных, которые он получал, обнаруживая то или иное захоронение, ранее неизвестное археологам.

Алхимик проводил исследование, тщательное – времени, когда жил человек, обстоятельств его жизни – всех, которые только мог подчерпнуть из исследования останков, проводил долгие часы в библиотеках и консультировался с историками данного региона, восстанавливая картину жизни того или иного человека, причины смерти и всё остальное, даже предметы его обихода. Далее, фиксируя все полученные сведения как литературный очерк, он снабжал его богатыми фотоиллюстрациями и помещал в книге.

И так снова и снова. Сейчас к примеру он заканчивал работу над исследованием обнаруженных останков двух людей, мужчины и женщины, живших в Баварии в 5-м тысячелетии до новой эры. А венцом его книги были три истории – про римлянина, жившего в конце второго века новой эры; были восстановлены не только его имя, но и даже болезни и краткая биография – получилось очень подробно, почти на сотне страниц с десятками фотографий и восстановленных картин тех городов и местностей, где жил герой. А ещё – огромная статья о жизни слона дейнотерия, жившего около 12-ти миллионов лет назад, в Позднем Миоцене, на территории современной Танзании. Помимо описания и реконструкции ландшафта и внешнего вида исполинского животного были подробно исследованы его самые тяжелые болезни (на основании изменений костей, их химического состава), его рацион и всё остальное, получилась практически история жизни.

Книга Гиммеля, пока ещё не изданная, содержала несколько историй жизни обычных людей и новых времён – начала двадцатого века, и даже конца двадцатого века. Гиммель работал и на кладбищах и в городских архивах, изучая жизненный путь своих персонажей, были даже несколько статей с интервью живых людей, где они рассказывали о своей жизни, предоставляли фотографии себя в юном возрасте, в зрелом возрасте и так далее.

Целая группа помощников работала над книгой. Гиммель платил немалые деньги людям, которые просиживают часы и дни в библиотеках и архивах, узнают данные о исторической картине и достоверности, пишут статьи так, чтобы их было интересно и занятно читать, чтобы это был не список скучных научных данных, а интересный рассказ, содержащий привязки к историческим реалиям – довольно мелким, локальным, известным лишь местному населению, да и то давно позабытым, и крупным, о которых пишется в любых учебниках истории. Были и конструкторы и историки и этнографы, ведающие о жизни в тот или иной исторический период в том или ином регионе. Сам же Алхимик занимался анализом и исследованием самых интересных сторон жизни, реконструировал технические приспособления, которыми пользовался герой.

В книге уже сейчас были собраны биографии людей и животных, начиная со времён ещё до динозавров и заканчивая уже последними годами. В книге были собраны биографии действительно живших людей со всего земного шара – от австрийца, жившего в конец 19-го века, до папуаса, умершего всего несколько десятилетий назад, или амазонского индейца. Были биографии преступников, и знаменитых и не очень, и деятелей церкви – причем, что интересно, без акцента на тут или иную сторону жизни, так, как это есть в жизни – в соразмерных пропорциях, были несколько историй итальянских мафиози и средневековых рыцарей крестоносцев.

Теперь же Алхимику нужно было тщательно исследовать северо-американский регион, начав с Ньюфаундленда и Лабрадора - мест, где высаживались тысячу лет назад викинги, продолжив исследование биографиями нескольких индейцев прерий разных племён, миссисипской культуры, майя и ацтеков, которые удастся обнаружить и исследовать, и закончив биографиями нескольких людей уже европейцев – фермеров, ковбоев, простых горожан.

Уже сейчас Алхимик подготовил карты городов и штатов, такие, какими они были в прошлом. И действительно молил Бога о том, что тот позволил ему окончить эту его работу, ведь без последних нескольких северо-американских тысячелетий его книга была бы неполной.

- Знаете, что я подумал, - сказал Алхимик, - до того, как я начну исследования долины Миссисипи и прерий пройдёт ещё много месяцев, давайте не будем загадывать. Но… в моей книге было немало необычных людей, я описывал жизнь четы великанов, живших в прошлом веке, но… я хотел бы посвятить рассказ и вам. Кстати говоря, - Алхимик задумался, - это была бы одна из последних статей, вы были бы одним из самых молодых персонажей и… довольно ярким, я мог бы закончить книгу несколькими биографиями игроков, и рассказать об Игре, это был бы скандал. Как вы думаете?

- Это был бы скандал, - согласился Дмитрий, - особенно, если бы вы указали обстоятельства, при которых я погибну и проиллюстрировали это фотографиями того, как я гибну. Или не я, а кто-то другой.

- Не драматизируйте, - улыбнулся Юрген.

- Разве это было бы плохо? Небо не позволит?

- Почему же? Почём мне знать? Какой у вас рост?

- Два метра восемнадцать сантиметров.

- Мда… Вероятно читателям было бы интересно узнать о том, как вам жилось с таким ростом, да и просто…

- Вы хотите получить моё согласие, да?

- В целом – да. Но, может быть, вам нужно время, чтобы подумать. Мы могли бы впоследствии работать вместе в прериях. Вам ведь интересно это, не так ли?

- Интересно, так же, как и то, чтобы дожить до этого времени. А этого я вам гарантировать никак не могу, хотя и сам заинтересован, знаете ли, - рассмеялся Дмитрий.

- Вы можете помочь мне уже сейчас, – улыбнулся Алхимик, - Я плохо информирован об истории индейских племён, как историк я специализировался на раннем европейском средневековье, франкском государстве, Византии. Я лишь знаю, что северо-американские индейцы имели множество культур, а вы могли бы составить план поисков – чтобы наиболее яркие, доступные культуры были освящены. Вас ведь это не затруднит?

- Нет, что вы, я помогу вам, и сделаю то, о чём вы просите. А по поводу моей биографии, позвольте мне подумать некоторое время.

- Я вас понимаю, - сказал Алхимик, - и я, признаться, тоже могу сделать для вас кое-что…

Дмитрий удивлённо вскинул брови.

- Я действительно не знаю ничего, что было бы в тайне от игроков и пользователей, ну… разве что некоторые вещи, которые, впрочем, абсолютной тайно также не являются. К примеру, я знаю о том, кто вы на самом деле, о том, кем вы работали. Ваша профессия тоже заинтересовала меня. Сами понимаете, мне было бы крайне интересно получить вашу историю. У меня есть история Рихарда Зорге, Сиднея Рейли и других, но ведь их знают многие… а вы… уникален для моей книги – во-первых вы живёте сейчас, в двадцать первом веке, во-вторых вам нечего терять, ведь книга будет издана ещё не скоро.

Дмитрий улыбнулся тому, что Юрген недоговорил: «не скоро, уже после вашей смерти…»

- А в-третьих? – спросил Фёнрир.

- Нету «в-третьих» - вы игрок, вы обладаете исполинским ростом, вы работали в этом веке, а ведь сейчас совсем другие методы и всё по-другому, нежели полвека назад, да и даже тридцать лет назад. Этого, вероятно, достаточно, не находите?

- Вы правы. Я немного польщен вашими отзывами о моей личности, и удивлён сведениями, которыми вы располагаете.

- Здесь нет ничего противоестественного, уверяю вас. Вы ведь не верите мне в том, что я до сих пор жив благодаря лишь везению. И напрасно – это действительно так, я меня нет никаких секретов. Мне просто везёт. Вы хотели бы убежать от Неба или уничтожить его, не так ли?

Дмитрий промолчал.

- В духе Джеймса Бонда, да? Не советую вам делать этого. В ближайшее время вы поймёте, почему я не советовал вам идти против Неба. Скоро вы поймёте, о чём я говорю, и тогда – вспомните ещё раз наш разговор, не противодействуйте Небу, всё равно проиграете.

- О чём вы говорите?

- Я говорю о том, что мы с вами, я думаю, ещё не раз встретимся и побеседуем. У меня ест, что предложить вам, но не сейчас. Позже.

Дмитрию показалось, что Юрген и сам вдруг приободрился, будто бы принял какое-то решение или же придумал что-то уже во время разговора. У Алхимика появилась какая-то идея, которой он пока не желал делиться с Дмитрием, но осуществить эту идею пока что он намеревался вместе с Фёнриром. Даже если предположения и неверны – в любом случае Алхимик готов поделиться информацией, пусть и не тайной, но всё же… есть смысл в сотрудничестве, что-то, пусть даже пустяк – лучше, чем ничего.

- А почему «Алхимик»? – спросил Дмитрий, - вы ведь занимаетесь археологией!

Юрген улыбнулся:

- Я предполагаю, - растягивал он слова, - что может так случиться, что я вам расскажу свою биографию. Её ведь нету в моей книге, сейчас лишь Небо знает обо всё. Пока что… пока что я отвечу, что я не всегда был археологом, у меня несколько профессий. Своё первое образование я получил, как психиатр, лишь позже я всерьёз занялся химией, точнее – биохимией. Не правда ли: совершенно разные стези. Но тем не менее я не метался от одного к другому, и не мечусь даже сейчас, став археологом.

Дмитрий кивнул, разглядывая плавные изгибы курительной трубки, стоящей на подставке на столе у Алхимика, затем на саксофон, лежащий на трюмо в дальнем конце комнаты.

- Что ж… - вздохнул Фёнрир, хлопнув себя по коленям, - вероятно в данное время наш разговор подходит к завершению.

- Я очень надеюсь снова поговорить с вами, и жду вашего визита, - ответил Юрген, - только вот вероятно в ближайшие недели я покину Мюнхен. Пока что я завершаю свои дела в Европе, здесь и в Гамбурге, и подыскиваю подходящий дом на Ньюфаундленде. Я непременно сообщу вам свой новый адрес.

- Спасибо, - поблагодарил его Дмитрий.

- Анна проводит вас, - дружелюбно сказал Алхимик, когда они уже покинули кабинет и перед ними появилась всё та же короткостриженная девушка в брючном черном костюме и констрастирующих пиджаке и рубашке.

Дмитрий смотрел на неё и удивлялся тому, что даже такой, мужской стиль одежды способен украсить женщину, которая и при этих обстоятельствах вся дышала женственностью.