А. В. Ремнев (Омский госуниверситет)

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• А. В. Ремнев (Омский госуниверситет), 356.5kb.
• А. В. Ремнев Омский государственный университет, 489.1kb.
• А. В. Ремнев Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 437.65kb.
• Диплом «Омский аэропорт 80 лет» Учреждён ОАО «Омский аэропорт», 9.75kb.
• Выставка-конкурс, 18.9kb.
• Н. В. Куксанова доктор исторических наук, профессор (Новосибирский госуниверситет), 3256.65kb.
• Омский Политехнический Институт. По специальности: машины и технология обработки металлов, 39.56kb.
• Годовой отчет открытого акционерного общества «Омский завод металлоконструкций», 1102.7kb.
• Алексей Васильевич Романенко на конференции выступит с доклад, 583.97kb.
• Годовой отчет ОАО «омский бекон» за 2005 год, 658.94kb.

С экономической точки зрения, административная обособленность с сильной местной властью скорее вредит делу, чем ему способствует. Развитие гражданственности и экономики вызывает необходимость в специализации отраслевого управления, отделения суда от администрации, что является "внешним критериумом рациональности оснований для организации провинциального управления". В окраинной экономической политике также имеются свои подводные течения, способные направить правительственную деятельность в ложное русло. Венюков предупреждал, что слабая осведомленность в центре о реальных возможностях окраины может привести к серьезным политическим просчетам. Современный колониальный опыт, по мнению Венюкова, подсказывает, что чем меньше будет административной опеки в хозяйственной сфере, чем меньше будут экономические условия отличаться в метрополии и колонии, тем теснее они окажутся связанными. Обращаясь к мировой практике управления колониями, он отмечал, что интересы отдаленных провинций вообще редко бывают адекватно поняты в центре. Это приводит к тому, что колонии, испытывая неудовлетворение от экономической и административной политики метрополии стремятся отделиться от нее, как это произошло с североамериканскими владениями Англии. Новая колониальная политика, разъяснял он, выработала другой подход, сущность которого заключается в предоставлении колониям большей экономической свободы и избавлении от жесткой административной опеки метрополии. В России, признавал он, правительство давно понимало это, не допустив в свое время распространения крепостного права на Сибирь, установив для некоторых окраинных территорий режим рorto-franco и разрешив такую свободу в частной золотодобыче, которой не знают даже Северо-Американские Штаты. Но он же признавал, что существовали и серьезные просчеты в этой сфере. Прежде всего это касалось стеснения частной инициативы на окраинах. В этом смысле генерал-губернаторская власть скорее вредила, нежели помогала.

В военном отношении Венюков выделял два типа окраин. К первому типу он относил окраины, где государственная власть недостаточно еще укрепилась, и существует угроза восстаний. "Очевидно, - подчеркивал он, - в таких провинциях принцип разделения властей, усвоенный теориею и практикою европейского государственного управления, оказывается неприменимым, и соединение в лице главного начальника прав и обязанностей по всем частям управления делается абсолютно необходимым"⁸⁸. Ко второму типу принадлежат окраины, соседствующие с "народностями, не имеющими правильного политического устройства", где многое зависит от безопасности границ. Здесь будет необходимо соединение военного и гражданского управления. Особо он оговаривал положение морских сил, которые призваны решать местные политические и военные задачи, и потому не могут быть руководимы губернатором и должны зависеть от наместника или генерал-губернатора. Но соединение в одних руках разных отраслей управления, вызванное военными потребностями, призывал понимать Венюков, неизбежно будет вредить успеху деятельности отдельных учреждений, так как "на практике самые существенные интересы того или другого ведомства нередко приносятся в жертву личным взглядам главного местного распорядителя". Хотя он и соглашался передать на морских окраинах власть адмиралам, но видел при этом опасность подчинения морским интересам всех прочих интересов края, как это произошло во французских заморских колониях в силу слияния морского и колониального управления в одно. Он признавал политическую целесообразность достижения "единства внешней политики на окраинах, предоставив в ведение каждого генерал-губернатора такой район, чтобы он мог вести пограничные дела в одном направлении без вмешательства других генерал-губернаторов и без разделения с ними власти по решению пограничных вопросов"⁸⁹.

Важнейшим побудительным мотивом к местной централизации управления Венюкову виделась не обширность территории, не удаленность ее от центра страны и даже не этнический состав населения, а степень гражданского развития. Только там, где гражданские отношения неразвиты и экономические силы слабы, единая местная административная власть может быть полезна, только благодаря ей высшее правительство будет способно на месте контролировать деятельность местных государственных агентов, которые при отсутствии местного надзора "могут дойти до весьма резких отступлений от требований закона в прямой ущерб местным и государственным интересам". Но там, где введены хорошие судебные и земско-хозяйственные учреждения, ответственность чиновников перед судом или перед народным представительством, генерал-губернаторская власть потеряет всякий смысл.

Несомненно Венюкову принадлежит видная роль в актуализации геополитических факторов, активное их внедрение в российский имперский дискурс. Ему было тесно в рамках традиционного военно-статистического описания, и уже в ранних его сочинениях мощно зазвучали новые геополитические мотивы, уносящие читателя в прогностическую область грядущего мирового порядка в Азии, основанного на системе военно-политического равновесия трех современных ему мировых империй (Российской, Британской и Китайской), конфликтности и сосуществовании разных цивилизаций. Анализ международных отношений с азиатскими народами Венюков предпочел вести, опираясь не столько на международные трактаты (сознавая их ограниченность в условиях Азии), сколько на реальную историю, так как традиционные отношения имеют "более прочные корни на азиатской почве, чем вопросы, созданные договорами с Европой"⁹⁰. Такое толкование азиатской политики существенно усложняло исследовательскую задачу, потребовало ввести в исследовательское поле новые историко-географические и этноконфессиональные факторы.

Венюков скорее был приверженцем континентальной политики, чем морской, и только в последние годы жизни внимательнее отнесся к морской теме, заявив, что география морей еще не написана. Однако и тогда он будет отдавать Индийскому океану приоритет перед Тихим⁹¹. Примечательно, что его рассуждения о политической морской географии появляются почти синхронно книге А. Мэхена "Влияние морской силы на историю"(1890 г.), работам Х.Д. Маккиндера "Гографическая ось истории" (1904 г.) и А.И. Воейкова "Будет ли Тихий океан главным торговым путем земного шара?" (1904 г.).

Выйдя на уровень глобальных мировых проблем, Венюков свое политико-географическое видение обратил и во внутрь имперского пространства, на его управленческую организацию, основанную на многомерности и разнофакторности процессов интеграции и дезинтеграции этого пространства. Сочетание военно-географического подхода с демографией и политической этнографией (термин, употребляемый самим Венюковым) позволили ему выйти на иной уровень оценки значения азиатских окраин, выявления интегрирующих и дезинтегрирующих факторов в обеспечении безопасности России и создании условий для эффективной организации имперского политического пространства.