Организация государственно-религиозного просвещения населения российской империи во второй половине XIX начале XX в. (на материалах Среднего Поволжья)

Вид материала

Документы

Содержание Научный руководитель: доктор исторических наук профессор Чуканов Иван Альбертович кандидат исторических наук доцент Целовальникова Ирина Ивановна Общая характеристика работы Степень изученности проблемы. Объектом исследования Предметом исследования Хронологические рамки исследования. Географические рамки диссертации Цель исследования Источниковая база исследования. Методологическую основу исследования Научная новизна исследования Практическая значимость исследования На защиту выносятся следующие основные положения диссертации Апробация исследования. Основное содержание работы Основные направления деятельности образовательных структур, религиозных конфессий по государственно-религиозному просвещению»

Подобный материал:

• Социокультурное развитие российской деревни во второй половине XIX начале ХХ в. (На, 316.55kb.
• Строительство вооруженных сил российской империи в период государственно-правовых преобразований, 3033.25kb.
• Развитие меценатства в условиях модернизации россии во второй половине XIX начале, 481.01kb.
• Владикавказско-Моздокская епархия русской православной церкви во второй половине XIX, 1104.17kb.
• Государственная политика в сфере подготовки специалистов для промышленного производства, 118.26kb.
• Государственное регулирование земельных отношений и переселенческая политика в россии, 335.76kb.
• Развитие просвещения среди марийцев Уфимской губернии во второй половине XIX начале, 318.82kb.
• Алкогольный вопрос в Российской империи во второй половине XIX начале ХХ века, 618.05kb.
• Религиозно-просветительская деятельность православных братств Центральной России, 325.12kb.
• 1 Правовое положение русских сектантов в Российской Империи, 389.35kb.

На правах рукописи


Айзатуллова Алсу Шамилевна


ОРГАНИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННО-РЕЛИГИОЗНОГО

ПРОСВЕЩЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ XX в.

(на материалах Среднего Поволжья)


Специальность 07.00.02 – отечественная история


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук


Саранск 2010

Работа выполнена на кафедре регионоведения и международных отношений Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Ульяновский государственный университет»

Научный руководитель: доктор исторических наук профессор

Чуканов Иван Альбертович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук профессор

Лузгин Александр Степанович

кандидат исторических наук доцент

Целовальникова Ирина Ивановна

Ведущая организация: Мордовский государственный педагогический

институт имени М. Е. Евсевьева


Защита состоится 11 февраля 2010 года в 14⁰⁰ часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева» по адресу: 430005, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63 (учебный корпус № 20), конференц-зал (ауд. 408).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева по адресу: Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68.


Автореферат разослан 11 января 2010 года


Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат исторических наук Э. Д. Богатырев


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность исследования. По мере углубления и расширения демократических преобразований в современной России общество столкнулось с проявлениями бездуховности, расовой и национальной нетерпимости, разрушительной деятельностью религиозных сект. Во многом это обусловлено как ухудшением социальных условий существования многих российских граждан, так и крайне незначительным вниманием со стороны государственных органов и общественных организаций к нравственному воспитанию населения в духе патриотизма, гражданственности, соблюдения нравственных норм и т. п. В этой связи стоит обратиться к накопленному до революции 1917 г. опыту государственно-религиозного просвещения страны, когда функционировала комплексная система, практически реализующая эту деятельность.

Значительный опыт работы системы государственно-религиозного просвещения во второй половине XIX – начале XX в. был накоплен в многонациональных губерниях, к которым относились Казанская и Симбирская губернии. Здесь усилиями православной и других конфессий, религиозных обществ при активной поддержке местного руководства удалось наладить религиозно-просветительную деятельность светского учительства, священнослужителей и миссионеров, направленную на нравственно-религиозное и патриотическое воспитание молодежи, создать в этих полиэтничных районах обстановку веротерпимости и толерантного взаимоотношения между представителями проживающих здесь народов.

Комплексное исследование данной темы будет способствовать выявлению общих закономерностей в деятельности системы государственно-религиозного просвещения во второй половине XIX – начале XX в. и ее региональной специфики с тем, чтобы данный опыт стал достоянием современности.

Степень изученности проблемы. Всю литературу по интересующей нас проблеме, изданную с 1864 г., условно можно разделить на три периода: дореволюционный, советский и постсоветский (современный), которые отличаются, в первую очередь, методологическими подходами и вытекающими из этого оценками конкретных исторических событий.

К первому периоду относятся работы, вышедшие в свет с 1864 по 1917 гг. Его отличительными особенностями является восхваление созданной во второй половине XIX в. системы государственно-религиозного просвещения, подчеркивание ведущей роли в этом процессе Русской православной церкви и православных братств при занижении вклада в него других конфессий. В это время преобладали труды теоретиков религиозно-нравственного просвещения, которые стремились проанализировать существовавшую ситуацию в этой сфере и предложить меры по ее улучшению.

По мнению П. В. Знаменского и М. А. Машанова, религиозно-воспитательная деятельность являлась важным средством просвещения как русских, так и представителей других этносов России¹. Они пришли к выводу, что эффективность всей воспитательной и просветительской работы напрямую зависела от участия в ней государства и согласованности действий правительства, Русской православной церкви, других конфессий и социально-экономического положения в конкретных территориях. Н. И. Ильминский, будучи идеологом православного просвещения, для повышения его эффективности предлагал уделять больше внимания организации богослужения на родных языках народов Поволжья ². В то же время И. А. Износков считал необходимым использовать в просветительской работе потенциал ислама, привлекая к ней мусульманское духовенство³. Анализируя проблемы религиозно-нравственного просвещения, Б. М. Юзефович и Е. Н. Воронец пришли к выводу, что негативное влияние нигилистской идеологии на широкие народные массы снизилось только тогда, когда молитву начали связывать с проповедью патриотизма и гражданственности⁴. Но при этом они считали необходимым защиту православия и борьбу с другими верованиями.

Значительные изменения в постановке и направленности религиозно-просветительской работы произошли в период Первой русской революции. Правительство было вынуждено уравнять в правах все конфессии, согласиться на разрешение свободы совести и вероисповедования граждан. Одновременно руководству РПЦ было запрещено проведение миссионерской работы среди представителей других конфессий. Вся ее просветительская и миссионерская деятельность теперь была сосредоточена исключительно среди лиц православного вероисповедания.

Многие теоретики государственно-религиозного просвещения, такие как Н. Т. Каменский и В. Н. Эсливанов, расценивали это как покушение на права РПЦ и создание благоприятных условий для «инославия и иноверия»⁵. Но были и сторонники такого решения, в частности, земские педагоги П. Ф. Каптерев и Г. А. Фальборк подвергли критике отдельные элементы системы государственно-религиозного просвещения, считая, что в нем должны в равной степени принимать участие все конфессии⁶.

Ко второму периоду относятся издания, опубликованные в советское время (1918–1991 гг.). Для них характерна в целом негативная оценка самой системы религиозно-нравственного просвещения, констатация его реакционного, «самодержавно-помещичьего» характера.

В первые два десятилетия проблема государственно-религиозного просвещения не привлекала внимания отечественных исследователей. Ее отдельные аспекты затрагивались в работах конца 1930-х – середины 1950-х гг. по истории колонизации Среднего Поволжья. Так, по мнению В. М. Горохова, главным направлением православного религиозно-нравственного воспитания нерусского населения края была его русификация⁷. Н. И. Воробьев считал, что оно в основном заключалось в том, что священники на малопонятном старославянском языке заставляли зубрить молитвы⁸. А. Ф. Эфиров сделал вывод, что деятельность миссионерских школ была направлена преимущественно на дискредитацию ислама⁹.

Отдельные положительные моменты стали отмечаться в деятельности миссионерских школ, в частности, системы Ильминского, со второй половины 1950-х гг.¹⁰ Анализ взглядов и деятельности Н. И. Ильминского в качестве
отдельного сюжета представлен в работе Н. М. Прусс, посвященной влиянию передовой педагогической мысли на развитие просвещения в Средневолжском крае¹¹. Ею сделан вывод о позитивном значении системы Ильминского для просвещения народов Поволжья. Ф. Панагина доказывала, что главную ответственность за воспитание у детей гражданственности и патриотизма, уважения к православию несло школьное учительство, в то время как священничество и миссионеры больше занимались критикой деятельности других верований¹².

Начиная с 1992 г. и вплоть до настоящего времени, продолжается третий период историографии проблемы, который характеризуется утверждением объективных подходов в освещении нравственно-просветительской деятельности государства, РПЦ, общественных институтов. Его начало было связано с распадом СССР, повлекшим за собой кризис марксисткой методологии. В этот период были открыты засекреченные ранее архивные материалы, значительно расширилась проблематика исследования. Стали активно изучаться вопросы, касающиеся взаимоотношений РПЦ с другими религиозными конфессиями, деятельности православной церкви и миссионерских организаций.

Наибольший вклад в исследование различных аспектов государственно-религиозного просвещения внесли ученые национальных республик Среднего Поволжья. Так, историки Мордовии В. К. Абрамов, С. В. Грачев, Е. Г. Осовский и др. скрупулезно исследовали условия и направления осуществления религиозно-воспитательной деятельности миссионерских организаций в крае, показали ее сильные и слабые стороны. По мнению В. К. Абрамова, мордовский народ в своей основной массе был верен идеалам православия и невосприимчив к
исламской пропаганде; случаев вероотступничества из православия практически не было. В результате миссионерская работа в мордовских районах не являлась актуальной проблемой¹³. Е. Г. Осовский связывал успехи государственно-просве-тительской деятельности с работой мордовских просветителей¹⁴. С. В. Грачев пришел к выводу о том, что Н. И. Ильминский и И. Я. Яковлев создали в
чувашских районах эффективную систему православного просвещения, которая поставила заслон на массовом отступлении чувашей в ислам и заложила основы чувашской национальной культуры¹⁵.

По мнению чувашских ученых Н. Краснова и Г. Плечова, именно просветительская политика позволила создать чувашскую двуязычную школу и воспитать в чувашском народе должную гражданственность и патриотизм¹⁶. Особо следует отметить труды Г. И. Тафаева, считающего, что деятельность И. Я. Яковлева была эффективной во многом потому, что он сумел объединить в одно целое просветительскую работу православных приходов, миссионерских школ и
национальных учебных заведений¹⁷.

В последнее время был защищен ряд диссертаций, посвященных исследованию взаимоотношений РПЦ и государства, в том числе и на региональном уровне. В некоторых из них затрагиваются и вопросы государственно-религиозного просвещения¹⁸. Так И. Н. Кириллов пришел к выводу о том, что религиозно-воспитательная работа государственных органов слабо охватывала молодежь, что во многом уменьшало ее конечную эффективность¹⁹. В диссертациях ульяновских исследователей А. В. Морохова и Н. Х. Юмакулова подробно изучены формы и методы религиозного просвещения нерусских народов Поволжья²⁰. Мордовский историк И. И. Мотыка в своей диссертации обратил внимание на то, что в просветительской работе в мордовский уездах русская православная церковь особое внимание уделяла борьбе с языческими верованиями²¹. Таким образом, многие исследователи пришли к выводу о том, что противосектантская деятельность РПЦ была действенной и эффективной, православные братства и школьные учителя сумели эффективно организовать воспитательную работу.

В современной зарубежной научной литературе история просветительской деятельности РПЦ также является предметом глубокого изучения. Особый интерес представляют работы Ф. Брайан-Беннигсен, А. Каппелера, П. Джирейси, П. Уэрта²². По мнению этих исследователей, государственно-религиозная работа в целом была эффективной благодаря умелому управлению Министерства народного просвещения и Святейшего Синода, участие в ней губернских и уездных училищных советов позволяло координировать деятельность. В то же время они отмечают, что на практике РПЦ зачастую подменяла государственно-религиозное просвещение догматическими разборками²³.

Таким образом, анализ историографии свидетельствует об отсутствии комплексных исследований, в которых бы на конкретно-историческом материале были изучены формы и методы религиозно-просветительской работы, проводимой в Средневолжском крае государственными органами, православными епархиями, православными обществами и другими конфессиями.

Объектом исследования является деятельность Средневолжских православных епархий, духовных управлений мусульман, государственных учреждений, православных братств по проведению государственно-религиозной работы,
организации нравственного воспитания как всего населения в целом, так и представителей нерусских народов, в частности. Понятия «просвещение» и «образование» в условиях дореволюционной России во многом были идентичными, так как все просвещение в России до 1917 г. было «государственно-религиозным» в связи с тем, что РПЦ, а позднее и мусульманские духовные управления, были учреждениями, «вмонтированными» в государственную систему органов власти.

Предметом исследования являются общие закономерности и региональные особенности, основные направления, формы и методы деятельности государственных органов, религиозных конфессий и православных обществ по государственно-религиозному просвещению.

Хронологические рамки исследования. Начало исследования мы датируем началом 1860-х гг. Отмена крепостного права и реформы 1860-х гг. положили начало общественно-политическим, социально-экономическим и культурным преобразованиям, которые привели к внесению серьезных корректив в созданную ранее систему государственно-религиозного просвещения, способствовали возникновению новых просветительских структур как при Русской православной церкви, так и при других конфессиях. Завершение исследования датируется 1917 г., так как после Октябрьской революции религиозно-просветительская деятельность была фактически свернута.

Географические рамки диссертации охватывают территорию Симбирской и Казанской губерний, значительно сходных не только по традициям, мировосприятию и культуре, но и религиозным верованиям. Здесь государственно-религиозное просвещение имело свои уникальные, эксклюзивные особенности, отличающие регион от других районов Российской империи. Этнокультурная уникальность края позволила тщательно исследовать формы, методы религиозно-просветительной работы, степень участия в ней государственных органов и др. Для обозначения данной территории мы используем термин «Среднее Поволжье».

Цель исследования состоит в изучении религиозно-просветительской деятельности органов власти, православных епархий, исламских духовных управлений, образовательных учреждений, православных братств в губерниях Среднего Поволжья со второй половины XIX в. по 1917 г.

В соответствии с целью автором предпринимается попытка решения следующих задач диссертационного исследования:

– исследовать основные факторы, определявшие государственную религиозно-просветительную политику в рассматриваемый период, а также выделить основные направления ее осуществления;

– раскрыть степень участия государственных, религиозных и общественных структур в реализации религиозно-просветительной политики;

– выделить основные направления и средства государственных органов в проведении религиозно-просветительной политики;

– изучить роль и место неправославных конфессий в государственно-религиозном просвещении и выявить особенности их взаимодействия в решении данной проблемы с РПЦ;

– проанализировать систему подготовки просветительских кадров в системе государственных и негосударственных (конфессиональных) учебных заведений.

Источниковая база исследования. Работа основана на широком комплексе как неопубликованных, так и опубликованных источников.

Большая часть неопубликованных материалов была извлечена из фондов Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Ульяновской области (ГАУО), Национального архива Республики Татарстан (НА РТ), Государственного архива Самарской области (ГАСамО), Государственного архива Саратовской области (ГАСарО).

Сведения о религиозных верованиях населения Среднего Поволжья, случаях вероотступничества, подготовке кадров православных священников и миссионеров содержатся в фондах Казанской духовной академии НА РТ (ф. 4) и Симбирской консистории ГАУО (ф. 134). Отчеты о работе начальных земских, государственных, церковно-приходских и миссионерских школ, организации в них воспитательной работы, деятельности исламских образовательных учреждений (медресе и мектебе) содержится в фондах Дирекции народного просвещения Симбирской губернии ГАУО (ф. 99) и Казанского губернского правления НА РТ (ф. 1).

Особый интерес представляют отчеты и планы работы православных миссионерских братств Трех святителей в Симбирской губернии (ГАУО, ф. 135) и Святителя Гурия в Казанской губернии (НА РТ, ф. 160). Отчеты о настроениях в деревне, борьбе с сектами содержатся в докладах губернаторов и иных документах губернских канцелярий (ГАСамО, ф. 3; ГАСарО, ф. 1; ГАУО, ф. 76), а также в фондах Сенгилеевской уездной земской управы ГАУО (ф. 167), Казанской уездной земской управы НА РТ (ф. 119). Информация о развитии системы государственно-религиозного просвещения в образовательных учреждениях региона находится в фондах директора народных училищ Симбирской губернии и Симбирской духовной консистории (ГАУО, ф. 99, 134). Сведения о внешкольном просвещении взрослых прихожан, проводимых православными миссионерами, выявлены в фонде Симбирского губернского по земским и городским делам присутствия ГАУО (ф. 84). Важным источником, дающим представление об изменениях в крестьянском быте и мировоззрении под воздействием модернизации, являются Церковно-приходские летописи, извлеченные из фонда Симбирской консистории ГАУО (ф.134).

Также нами использовались статистические материалы фонда инспекции народного образования (ГАУО, ф. 48), содержащие сведения о численности начальных и миссионерских школ, числе православных приходов, количестве мулл, участвующих в просвещенческой деятельности, числе мектебе и медресе, а также числе «новометодных» мусульманских образовательных учреждений. В фонде Казанской палаты уголовного суда НА РТ (ф. 13) сохранились дела об отходе новокрещенных татар от православия во второй половине XIХ в.

Все вышеперечисленные материалы позволяют получить представление о направленности и конечной эффективности государственно-религиозного просвещения, определить ее основные направления, формы и методы работы и др.

Значительное внимание было уделено и опубликованным источникам. Это, в первую очередь, аналитические и статистические материалы периодической дореволюционной печати. Так, в «Симбирских Епархиальных ведомостях» и «Симбирских губернских ведомостях» публиковались материалы о деятельности православно-просветительских братств. В таких изданиях как «Журнал Министерства народного просвещения», «Православный благовестник», «Церковный вестник», «Казанские губернские ведомости», «Церковные ведомости», «Православное обозрение» церковнослужители-миссионеры постоянно обменивались своими взглядами, предлагали новые формы и методы религиозно-воспитательной работы.

В публикациях периодической печати приводились количественные данные, характеризующие конечную эффективность проводимых мероприятий, анализировалось участие государственных органов власти и земств в этой деятельности, и, самое главное, – конкретные примеры полемики православных миссионеров и исламских просветителей с руководителями сект, старообрядцами.

Информацию, позволяющую проследить качественные и количественные изменения, происходившие в миссионерской деятельности РПЦ на территории Казанской епархии, содержат ежегодные губернаторские «Обзоры Казанской губернии» и издания Центрального и Казанского губернского статистических комитетов²⁴. Большой интерес представляют «Отчеты о деятельности Братства святителя Гурия», в которых приводится большой фактический материал²⁵.

Важное значение для исследования заявленной темы имеют источники нормативно-правового характера. Основные документы этой группы сосредоточены во втором издании Полного собрания законов Российской империи (ПСЗ–2), часть публиковалась в виде отдельных уложений²⁶. Кроме того, некоторые акты издавались и на местах, например, уставы православных братств²⁷. В целом нормативно-правовые источники отражают содержание государственной политики в области религии, христианского образования, уголовного наказания за религиозные преступления и процесс эволюции самого законодательства, изменения правового статуса неправославных религиозных конфессий по
отношению к РПЦ.

Также нами привлекалась мемуарная литература, среди которой особый интерес представляют воспоминания выдающегося чувашского педагога-просветителя И. Я. Яковлева²⁸. Значительная информация содержится в работах известного миссионера и просветителя Н. И. Ильминского²⁹, который предлагал уделить больше внимания изучению родных языков народов Поволжья и организации богослужения на родном языке.

Таким образом, имеющаяся в нашем распоряжении источниковая база
позволяет в полном объеме решить поставленные задачи.

Методологическую основу исследования составляют принципы историзма, научной объективности и системности. Они позволили изучить факты с учетом их многогранности, противоречивости и неповторимости. В качестве методов были применены историко-генетический, позволяющий исследовать содержательную и логическую взаимосвязь событий во времени, а также сравнительно-исторический, предполагающий при изучении тех или иных событий рассмотрение значительного количества исторических источников и научных трудов с целью выявления исторической истины.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые исследована просветительская деятельность Симбирского братства Трех Святителей, раскрыто реальное участие в религиозно-просветительской деятельности дирекций народного просвещения и училищных советов. Исследованы основные направления, формы и методы государственно-просветительской деятельности мусульманской конфессии, систематизированы основные направления деятельности религиозных конфессий при подготовке просветительских кадров. Проанализированы основные формы и методы борьбы православного миссионерства с представителями сект и дохристианских верований, среди которых было проведение дискуссионных встреч с их руководителями, индивидуальных и групповых бесед с членами сект, а также распространение православно-религиозной литературы, в том числе и среди представителей коренных народов края.

Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем результаты могут быть использованы как в научно-исследовательской, так и в учебно-педагогической работе: при написании учебных пособий, в учебном процессе при подготовке лекций по отечественной истории, а также при проведении семинаров, в общих курсах краеведения.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Организуемое во второй половине XIX – начале XX в. государственно-религиозное просвещение основывалось на политике веротерпимости, предоставлении разрешения исламским священникам регулировать внутренние отношения членов самих исламских общин; использование возможностей мусульманской школы для проведения государственно-просветительской деятельности. В то же время правительство стремилось сохранить доминирующую роль РПЦ при подчиненном положении ислама.

2. Наиболее действенными и эффективными формами православного просвещения нерусских народов в условиях Среднего Поволжья стали работа «домовых церквей», использование миссионерских школ для учреждения новых причтов; организация церковного пения; использование эффективной методики чтения вслух религиозных книг на родном языке; обучение методике понимания их смысла и умения правильно толковать их содержание.


3. Представители РПЦ и православных братств главную задачу православного просвещения нерусских народов видели в противостоянии агитационно-пропагандистскому наступлению сектантства, ислама и язычества, представлявшему, по их мнению, главную опасность для государства. Все остальные цели православного просвещения, как-то: массовое православное просвещение населения, постановка православного образования, организация православной благотворительности – отходили как бы на второй план, что, при отсутствии государственной поддержки, имело негативные последствия.

4. Поддержка просветительской деятельности со стороны государства осуществлялась в виде выделения денег РПЦ и мусульманской конфессии на ее организацию, выпуск печатных изданий, финансирование работы переводческих комиссий, а также подготовки просветительских кадров в государственных образовательных учреждениях.

Апробация исследования. Основные положения и выводы, изложенные в диссертации, нашли свое отражение в 6 научных публикациях, выступлениях на Международной молодежной научно-практической конференции «Современные проблемы и перспективы развития исламоведения, востоковедения и тюркологии» (Нижний Новгород, 2007 г.), областных, региональных и Всероссийских научных конференциях (Ульяновск, 2008, 2009 гг.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень изученности проблемы, определяются цель и задачи, объект и предмет, территориальные и хронологические рамки работы, характеризуется ее источниковая база, раскрывается методология исследования, показывается его научная новизна и практическая значимость, формулируются выносимые на защиту положения, приводятся сведения об апробации результатов исследования и его структуре.

В первой главе «Организационно-теоретические условия реализации политики государственно-религиозного просвещения населения страны» исследуются факторы, оказавшие влияние на направленность проводимой политики, а также ее организационные и теоретические основы.

В первом параграфе анализируются условия, определявшие необходимость и направленность государственного и православно-религиозного просвещения населения Российской империи. Среди них можно назвать массовый переход православных в дохристианские верования, сектантство и ислам, снижение влияния как РПЦ, так и мусульманских общин на происходящие социальные процессы, уменьшения доверия населения к священнослужителям. Одновременно в Симбирской и Казанской губерниях отмечался рост социальной напряженности и количества крестьянских выступлений, обусловленный негативными издержками крестьянской реформы. Имел место также рост неподконтрольных руководителям исламской общины экстремистских настроений среди мусульман, а также той части населения, которая исповедовала дохристианские верования, что было вызвано массированной антирусской пропагандой, которую среди российских мусульман вели агенты Османской империи. Представители дохристианских верований воспользовались ослаблением полицейского прессинга на их деятельность.

В целом во второй половине XIX в. в России сложилась напряженная
социальная ситуация, образовалось значительное количество антиправительственных группировок, выступавших за свержение самодержавия. Их деятельность привела к покушениям на ряд крупных сановников, убийству императора Александра II.

В этих условиях государственные органы были вынуждены обратить внимание на постановку патриотического, верноподданнического, нравственного воспитания народных масс. Оказалось, что государственно-религиозная просветительская деятельность не смогла вписаться в новые объективные реалии общественного развития страны, связанные с активным внедрением светских принципов обучения и одновременным сокращением преподавания религиозных дисциплин, повышением политической активности народных масс. Государственные чиновники, священнослужители, преподаватели религиозных дисциплин, представители религиозных общественных организаций оказались не готовыми к подобному развитию событий. В результате ослабилось государственно-религиозное воздействие на неблагополучные с точки зрения нравственности слои населения в ходе просветительской работы: русского, чувашского и черемисского населения в отдаленных деревнях, где сразу же участились массовые случаи перехода в старообрядчество и дохристианские религиозные верования, ислам. Одновременно наблюдалось усиление революционной агитации и пропаганды нигилистских теорий.

Таким образом, понадобились срочные меры со стороны государства и религиозных конфессий для повышения качества и конечной результативности государственно-просветительской работы, подготовки новых просветительских кадров, способных выполнить эти сложные задачи.

Во втором параграфе раскрываются организационные основы государственно-религиозного просвещения населения края во второй половине XIX в.

В связи с общим ухудшением политической обстановки, морального климата в стране, ростом негативной сектантской деятельности потребовались неординарные организационные меры по совершенствованию всей системы государственно-религиозного просвещения. В результате проведенной правительством работы при активном участии РПЦ был выработан комплекс мер, способный оживить просветительскую работу. Соответственные изменения были внесены в правовую базу, регламентирующую эту деятельность. Среди них наибольший эффект дало привлечение к делу государственно-религиозного просвещения представителей мусульманской конфессии, поддержка правительством исламских новометодных школ, повышение качества подготовки учителей – преподавателей Закона Божьего для православных школ и преподавателей основ ислама для мусульманских
образовательных учреждений. Был сделан упор на просвещение именно нерусских народов Среднего Поволжья. Для этого усилиями переводческих комиссий был организован перевод на татарский, чувашский, марийский и мордовский языки богослужебной, исторической и патриотической литературы. Одновременно была перестроена система миссионерского образования в районах с
активной деятельностью различных сект. Теперь объектом миссионерского воздействия стали не только дети, но и их родители. Для усиления воздействия на население был перестроен сам богослужебный процесс на основе совершенствования работы церковного хора, красочного оформления иконостаса и внутреннего убранства церквей.

Для укрепления православной веры у чувашей и марийцев миссионерское воздействие было сосредоточено именно на селах, в которых были сильны позиции представителей дохристианских верований. Чтобы повысить эффективность православного просвещения, впервые в истории российского миссионерства преподавание в миссионерских и национальных школах, а также все богослужение, усилиями Н. И. Ильминского, И. Я. Яковлева и других просветителей было переведено на национальные языки.

Таким образом, принятые правовые и организационные меры позволили
поставить дело государственно-религиозного просвещения на качественно новый уровень.

В третьем параграфе исследуется религиозно-просветительская политика Российского государства. Ее главной целью было убеждение народных масс в том, что существующий государственный строй – самодержавие – является наиболее подходящим для России, что православная вера – наиболее подходящая религия для населения. Во второй половине XIX в. ее новыми элементами стали привлечение к государственно-религиозной просветительской работе представителей других конфессий, создание новых мощных общественно-православных организаций миссионерской направленности. После Первой русской революции в рамках внедрения в обществе веротерпимости РПЦ было запрещено проводить миссионерскую работу среди мусульман и буддистов. Кроме того, прекратились гонения в отношении старообрядцев и представителей некоторых других верований. В то же время, некоторые элементы государственно-просветительской политики, выражавшиеся, например, в приоритетной поддержке руководящей роли РПЦ в просветительской работе, носили преемственный характер. Более того,
политика царского правительства по отношению к другим конфессиям, несмотря на продекларированное желание использовать их возможности в государственно-религиозном воспитании, носила во многом двойственный, противоречивый характер. Если исламских деятелей и священников, представителей старообрядчества реально привлекали к государственно-просветительской работе, то в отношении иудейских и сектантских общин, представителей дохристианских верований, продолжал сохраняться запрет. Главным объектом миссионерской деятельности являлись сектанты и представители дохристианских верований. Главной задачей, проводимой в отношении их просветительской работы, стало убеждение в ложности и антигосударственной направленности этих учений. Просветительская политика исламских общин в крае осуществлялась под строгим контролем со стороны государства, что выражалось в осуществлении строгого надзора за подготовкой и подбором просветительских кадров, насаждении русскоязычных классов и русского языка, ограничении роста новометодных школ. Одновременно в действующих новометодных школах насаждались русскоязычные учебные программы, строго осуществлялся подбор учительского состава.

Таким образом, государственная политика в сфере государственно-религиозного просвещения было двойственной и противоречивой. Несмотря на ряд мер, позволивших повысить ее эффективность, она продолжала ограничивать просветительскую работу, проводимую другими конфессиями.

В четвертом параграфе анализируется специфика подготовки в Средневолжском крае просветительских кадров, которые непосредственно организовывали государственно-религиозное просвещение.

Во второй половине XIX в. сеть образовательных учреждений, занимающихся подготовкой просветительских кадров, была упорядочена. Просветителей высшей квалификации готовила Казанская духовная академия, а уездных миссионеров, приходских священников в сложных с точки зрения нравственности местностей, учителей миссионерских школ готовили в духовных семинариях и миссионерских школах. Значительную пастырско-миссионерскую подготовку получали выпускники светских учительских семинарий. Кадры мусульманских просветителей готовили медресе. Перед православными педагогами, в первую очередь, ставились задачи утверждения в вере нестойких сторонников православия, полемики по догматическим вопросам с наиболее авторитетными носителями дохристианских верований, расколоучителями, настоятелями сектантских общин, даже с исламскими священниками. Начиная с 80-х годов XIX в. учащимся этих заведений стали прививать педагогические навыки организации нравственно-просветительской и противомусульманской миссионерской работы. Даже после того, как к нравственно-просветительской работе стали привлекать мусульманское духовенство, противодействие распространению ислама оставалась одной из задач, стоявших перед православием. В результате целенаправленной подготовки у выпускников духовной академии и духовных семинарий вырабатывалось первоочередное умение защищать догматы православия. Они, по сравнению со священниками противостоящих конфессий, были гораздо лучше подготовлены вопросах теологии, но, в то же время, обладали недостаточными педагогическими навыками для проведения учебной работы в церковно-приходских и земских школах, а также нравственно-воспитательной работы в целом.

Значительный вклад в подготовку квалифицированных специалистов
(будущих православных священников и миссионеров), особенно среди народов – главных носителей ислама – татар и ламаизма – калмыков, внесли крещено-татарские и крещено-калмыцкие школы. В теологическом отношении будущие миссионеры – выпускники этих школ также были хорошо подготовлены к полемике и дискуссии по догматическим вопросам, а знание языков представителей местных этносов им предоставляло возможность вести миссионерскую работу. Однако в их подготовке присутствовали те же недостатки, что и у выпускников духовной академии и духовных семинарий. К тому же, их было очень мало: годовой выпуск подобных специалистов не превышал 25 – 30 человек.

В подготовке исламских священников медресе также упор делался на умение отстаивать устои ислама в полемике с православными священниками, а навыки религиозно-воспитательной работы прививали мало.

Светская школа, как государственная, так и земская, также была центром религиозно-просветительской работы, которую проводили обычные учителя. Но и в их подготовке были серьезные изъяны. Учителей готовили учительские семинарии, в которых давались прекрасные методические навыки просветительской работы. Будущий учитель должен был одновременно выполнять обязанности надзирателя (воспитателя), заведовать всеми школьными канцелярскими делами, а также исполнять обязанности секретаря совета учителей.
Однако, будущим учителям в стенах учительских семинарий не прививали
необходимых навыков проведения нравственно-воспитательной работы. Учительство, имея низкое жалованье, в своей основной массе пыталось уклониться от административных обязанностей, отказывалось приобщать детей к каким-либо религиозным основам, считая это уделом священнослужителей.

Таким образом, сама система подготовки учительского состава позволяла выпускать из стен учительских семинарий высоко подготовленных учителей, способных проводить преимущественно, учебную и административную работу, в то время как будущих священников, как православных, так и исламских,
готовили, преимущественно к защите догматов своей веры.

Во второй главе « Основные направления деятельности образовательных структур, религиозных конфессий по государственно-религиозному просвещению» раскрывается роль государственных учреждений, религиозных конфессий и православных братств в государственно-просветительской деятельности.

В первом параграфе исследуется роль и место государственных органов власти в организации государственно-религиозного просвещения населения края. В масштабах государства организациями, ответственными за него, являлись Министерство народного просвещения и Святейший Синод. На местах эту работу координировали попечительства учебных округов, дирекции народного образования, а также созданные при посредничестве губернского руководства и местных епархий губернские и уездные училищные советы.

Роль Святейшего Синода проявлялась в разработке учебных просветительских программ, руководстве епархиями в их просветительской работе, а также осуществлении контроля за ее проведением в церковно-приходских и светских школах.

В светских образовательных учреждениях просветительскую работу организовывали дирекции народных училищ, которые внедряли воспитательные компоненты в учебные программы, следили за тем, чтобы ученики воспитывались в верноподданическом духе, знали и соблюдали моральные нормы. Дирекции народного образования контролировали просветительскую работу школьных педагогов, следили за тем, чтобы они использовали действенные формы и методы. Основными направлениями в деятельности дирекций народного образования было устройство совместных русско-татарских школ, открытие русских классов в исламских школах и введение обязательного изучения русского языка в татарских школах, а также открытие русских классов в медресе и мектебе. Это делалось с целью приближения государственно-просветительской деятельности, проводимой представителями мусульманской конфессии, к государственным задачам и
государственной политике. Другой немаловажной целью было ужесточение контроля за их работой. В то же время организацию религиозно-нравственного воспитания в школах дирекции считали второстепенной задачей. Им в большей степени занимались губернские училищные советы, в состав которых наряду с чиновниками от образования и губернского руководства входили руководители православных епархий и местных исламских общин. Существовали еще и православные миссионерские братства, в состав которых, за редким исключением, входили те же лица, что и в губернские училищные советы. Эти, во многом дублирующие друг друга учреждения, занимались по сути одними и теми же вопросами. Только православные братства организовывали в основном просветительно-миссионерскую деятельность, а всю практическую работу по реализации принятых на заседаниях губернских училищных советов решений вели губернские дирекции народного образования, они были вынуждены и координировать всю государственно-просветительскую работу, проводимую учителями, конфессиональными священниками, миссионерами.

Таким образом, сама система управлением государственно-религиозным просвещением была сложна, многозвенна, ее звенья дублировали друг друга, что приводило к снижению эффективности ее деятельности.

Во втором параграфе раскрываются основные направления просветительской деятельности Симбирской епархии. Ее главные усилия были сосредоточены на начальной церковно-приходской школе, в которой учителя-священники должны были формировать нравственные устои не только в ходе уроков Закона Божьего, но и других предметов. Кроме того, священники организовывали занятия в школах грамоты, где в качестве обучаемых выступали уже взрослые. Главной их задачей являлось предотвращение отпадения из православия в другие верования. Однако, ввиду низкой педагогической квалификации большинства православных священников-учителей, говорить о высоком уровне религиозно-нравственного воспитания вряд ли приходится.

Религиозно-нравственное воспитание на более высоком уровне осуществляли священники в ходе так называемых публичных нравственных чтений. Их задачей было приобщение слушателей к религиозно-нравственным ценностям, значительное внимание уделялось патриотическому и этнотолерантному воспитанию.
Постепенно эта деятельность распространялась и на другие слои населения, в первую очередь, молодежь.

Наиболее подготовленные православные священники наряду с религиозно-нравственными чтениями организовывали и православные собеседования,
богослужебные беседы. Содержание этих бесед носило преимущественно миссионерский характер и не распространялось далее защиты православных догматов. В то же время священники, проводившие их среди представителей местных этносов, не зная их языков, были вынуждены прибегать к услугам переводчиков, что также снижало эффективность такой деятельности.

В начале XX в. деятельность православной епархии была перестроена применительно к существующим на рубеже веков общественно-политическим вызовам, связанным с Первой русской революцией. Теперь приходские священники принимали большее участие в миссионерской деятельности. Важным способом воздействия на колеблющихся в своей вере христиан было участие православных воспитателей-миссионеров в общественно-религиозной жизни уезда, волости, конкретной деревни, выразившееся в проведении общественных молебнов, организуемых по случаю важных государственных событий.

Таким образом, просветительская деятельность православных епархий, проводимая в русле нравственного и этнотолерантного воспитания, охватывала незначительный круг лиц, а просвещение нерусских народов не выходило за пределы православного переубеждения принадлежавших к ним раскольников, представителей дохристианских верований и протестантов, то есть, в основном носила характер религиозной контрпропаганды.

В третьем параграфе исследуется работа православных братств по просвещению населения края. Православные братства учреждались при церквях и монастырях и активно участвовали в религиозно-нравственном просвещении нерусских народов края в основном с целью недопущения их перехода в ислам, старообрядчество и язычество.

В исследуемом регионе во второй половине XIX – начале XX в. действовали братства Трех Святителей (в Симбирской губернии) и Святителя Гурия (в Казанской губернии). В систему православных братств входили сами братства, состоящие из губернских чиновников, представителей учреждений образования и православных священников, а также финансируемые при их посредничестве православные миссионерские школы.

Основными формами просветительской деятельности братств было оказание финансовой помощи как русским, так и «инородческим» училищам православной направленности, сбор пожертвований на миссионерско-образовательные цели, организация самих миссионерских школ, обеспечение православных школ учебными пособиями и литературой. Основными методами религиозно-просветительской работы были религиозно-нравственные чтения, внебогослужебные собеседования; приобретение и распространение книг религиозно-нравственного содержания. Кроме того, братства оказывали материальную помощь воспитанникам семинарий.

Однако нравственные собеседования с православным населением не были основным приоритетом в деятельности братств. Наибольшее внимание они, как и православные епархии, уделяли контрисламской, антираскольничьей и противосектантской деятельности. Государство оказывало им лишь незначительную помощь в проведении этой работы, хотя сами государственные чиновники на словах поддерживали ее необходимость. Фактически их религиозно-воспитательная деятельность в целом была организована на общественных началах.

В заключении сформулированы основные выводы исследования. Изменение приоритетов правительственной политики в сфере государственно-религиозного просвещения выразилось в сотрудничестве и взаимодействии с мусульманской конфессией в деле проведения просветительской деятельности на прогосударственной основе. Однако это взаимодействие было противоречивым, что выразилось в сохранении ведущей роли РПЦ, насаждении в медресе и мектебе русского языка и русских классов, подборе и тотальном контроле над деятельностью
исламских священников. Хотя в стране и существовала разветвленная система государственно-религиозного просвещения, руководимая правительством, а в губерниях – училищными советами, ее эффективность была невысокой. Среди главных организационных причин этого следует отметить несогласованность и дублирование ее элементов, отсутствие единого координирующего центра,
нечеткость и размытость задач, поставленных перед низовыми просветительскими организациями. К главным методологическим причинам невысокой эффективности работы системы государственно-религиозного просвещения относятся нацеленность просветительских организаций, как православных, так и мусульманских, на контрпропагандистскую деятельность, направленную против других верований, низкий профессионально-педагогический уровень подготовки самих просветителей, а также нежелание светских учителей участвовать в выполнении несвойственных им обязанностей – организации религиозно-просветительской работы. Привлеченная к ее проведению православная общественность в лице православных миссионерских братств свое главное предназначение видела в защите догматов православия перед другими верованиями, а также в организации миссионерской деятельности.


Основные положения диссертационного исследования

изложены в следующих публикациях автора


Публикация в периодическом научном издании, рекомендованном ВАК


1. Айзатуллова, А. Ш. Система подконтрольного государству исламского просвещения татар-мусульман во второй половине XVIII – начале XX в. (на материалах губерний Среднего Поволжья) / А. Ш. Айзатуллова // Вестник Чувашского университета. Сер. «Гуманитарные науки». – 2008. – № 3. С. 3–6 (0,4 п. л.).


Публикации в прочих научных изданиях


2. Айзатуллова, А. Ш. Традиционная материальная и духовная культура татарского народа и изменения в системе образования татар-мусульман Симбирской губернии второй половины XIX – начала XX в. / А. Ш. Айзатуллова // Современные проблемы и перспективы развития исламоведения, востоковедения и тюркологии : материалы I Междунар. молодежной науч.-практ. конф. – № 1. – Н. Новгород, 2007. – С. 201–205 (0,5 п. л.).

3. Айзатуллова, А. Ш. Изменения в системе образования татар-мусульман Симбирской губернии второй половины XIX – начала XX в. / А. Ш. Айзатуллова // Исторические науки. – М., 2006. – № 4. – С. 7–13 (0,5 п. л.).

4. Айзатуллова, А.Ш. Татарское население Среднего Поволжья (Симбирской губернии). Татарские образовательные учреждения Симбирской губернии второй половины XIX – начала XX в. / А. Ш. Айзатуллова // Исторические науки. – М., 2006. – № 4. – С. 14–20 (0,5 п. л.).

5. Айзатуллова, А. Ш. Особенности взаимоотношений между руководителями просвещения края с исламским духовенством в Симбирской губернии второй половины XIX – начала XX в. / А. Ш. Айзатуллова // Исторические науки. – М., 2007. – № 4. – С. 8 (0,05 п. л.).

6. Айзатуллова, А. Ш. Просвещение нерусских народов Поволжья (на примере Симбирской губернии) второй половины XIX – начала XX в. / А. Ш. Айзатуллова // Исторические науки. – М., 2007. – № 4. – С. 9 (0,06 п. л.).


Всего по теме диссертации опубликовано 6 статей общим объемом 2,01 п. л.