И в жизни. Это первая на русском языке книга
| Вид материала | Книга |
| Источники дхармы Священное предание Поведение добродетельных |
- И. А. Тогоевой Литературный портал, 5184.31kb.
- Руководство по древнему искусству исцеления «софия», 19006.95kb.
- Руководство по древнемуискусству исцеления «софия», 3676.94kb.
- «Книга- мой лучший друг», 15.15kb.
- Книга английского ученого М. Барбсра посвящена одному из самых скандальных событий, 4957.44kb.
- Дайяна Стайн – Основы рейки полное руководство по древнему искусству исцеления оглавление, 3235.57kb.
- Новое духовно-философское учение, переданное миру через Семью Рерихов, не случайно, 961.25kb.
- Кодекс Республики Казахстан о налогах и других обязательных платежах в бюджет, 26555.72kb.
- Филология, 142.07kb.
- «Использование английских слов в русском языке», 184.91kb.
ИСТОЧНИКИ ДХАРМЫ
«Веду, священное предание, поведение добродетельных и самоудовлетворение1 — это объявили четырьмя очевидными источниками дхармы» (Законы Ману, 2.12).
Рассмотрим по порядку.
ВЕДЫ. Веды, согласно традиционному мировоззрению, — это «дыхание Брахмана», они безначальны, вечны и не сотворены человеком. Веды — не столько священное Писание и даже не столько выраженное в словах священное Откровение, сколько самосущая и постоянно воспроизводимая матрица, по которой после растворения мира он создаётся вновь.
Веды — это вечное откровение и открытие провидцев и мудрецов древности (риши). Они являются не столько создателями её гимнов и наставлений, сколько передатчиками Вечного Знания. Поэтому Веда называются также шрути, «услышанное» — в двух смыслах: услышанное «внутренним слухом» и услышанное из уст учителя. Писания (самхиты, брахманы, араньяки и упанишады) — лишь проявленная часть этого Знания, Ведения (Веды в единственном числе), которая в человеке выступает в виде вдохновенного сверхсознания, наития, совести.
Не принимая во внимание основополагающей роли Вед как единого источника многих течений, даже потёкших в противоположную от общего направления сторону (буддизм, джайнизм), невозможно верно понять своеобразие и многообразие индийского наследия. Объединяющая роль Вед — в сохранении ими общих идей, общего языка, музыкально-поэтических форм и общего уважения к древности и людям, которые её заучивали и передавали — во многом позволила сохранить и непрерывность наследия. Именно Веды являются священным разрешением на существование идеального общественного порядка.
Но хотя дхарма, по идее индуизма, коренится в Ведах, порождается, определяется и освящается ими, на самом деле в них мы не найдём полного её изложения. Только некоторые гимны Вед являются явным сопровождением определённого обряда (свадебный, на зачатье, похоронный), а в остальных мы можем найти лишь намеки и ссылки на определённые правила.
Но и в Ведах как писаниях есть идеи, которые определяют традиционную нравственность. Например, знаменитое выражение «Ты есть То» (tat tvam asi) из Чхандогья упанишады в своей краткости содержит в себе построенный на евангельском выражении категорический императив И. Канта и обобщённое так называемое золотое правило нравственности: «(Не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе»1.
Многие нынешние властители капиталов и СМИ убеждены и стремятся убедить других (а может, в первую очередь, себя), что совести нет или это нечто из области религии и литературы, никак не влияющее на жизнь, выдумка для прекраснодушных, плод воображения, не имеющий «объективного» основания.
Недавно какой-то знаменитый адвокат, защищавший очередного особо крупного вора, поучающе вещал по телевизору на всю страну: «Совесть — не юридическое понятие».
Нам всучивают ещё одну «западную ценность», а точнее, стекляшку. Среди принципов демократии «свобода совести» была установлена законодательно в результате буржуазных революций XVIII века и приняла разный облик в зависимости от мировоззренческих и иных условий. Для сосуществования в разноплеменном колониальном котле США множества различных религиозных конфессий и агрессивных протестантских и иудаистских сект этот закон был необходим, иначе котел бы взорвался Но этот великий принцип свободы совести на практике (в США и прочих цивилизованных странах) ведёт не к подъёму духовности, а «к постепенной утрате людьми всякой совести вообще и замены её правовым полицейски-судебным сознанием. В таком либеральном обществе самые разные нравственные установки могут приветствоваться и поощряться (на словах), но при этом они уже не принимаются в расчёт во всех деловых юридических отношениях»2 и заменяются показной законопослушностью и хитрой законоизворотливостью.
У нас же нравственная оценка всегда была очень важной. Издавна понималась разница между законом и совестью, и даже долго бытовала такая формула: «Как тебя судить, по закону или по совести?». Когда наказывала власть, общественное мнение выносило свой приговор, часто не совпадающий с юридическим. К тому же то, что переводится русским словом совесть, не есть по происхождению и смысловому содержанию то же самое, что английское и французское concience. Последние по происхождению и значению связаны с сознательностью. Русская же совесть — это не просто какие-то накопленные образованием убеждения и принципы, а изначально существующее в человеке соответствие божественной Вести (Веде), мерило добра и зла, нравственное чутьё. И хотя оно не поддаётся юридическому кодифицированию, оно участвует в оценке и осуждении своих и чужих поступков.
СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ. В любой культуре есть письменно или устно установленные нравственные нормы. В индуизме это огромная область писаний и преданий, которая не относится к Ведам, на порядок менее авторитетна, чем Веды, но доступна для изучения не только брахманами, но и людьми любого рода и касты. То, что раньше существовало в памяти и обычае как услышанное (шрути), было записано в смрити. Это громадные по объёму эпические сказания — Рамайана, Махабхарата с её отдельно выделившимся священным произведением — Бхагавадгитой, а также предания и сказания о риши, мудрецах и святых, сборники дхармашастр.
Дхармашастры являются важнейшим записанным источником и регулятором соответствующего дхарме поведения. В них узаконивались, описывались и объяснялись обычаи и обряды, предписывались и запрещались те или иные поступки, описывались нормы религиозного и судебного права, искупления и наказания.
Дхармашастры составлялись и развивались на протяжении почти 2,5 тыс. лет (последние произведения этого жанра относятся к XIX веку). Они создавались и передавались в ведийских школах и являлись одним из важных знаний брахмана. Для мирской жизни они оказывались одним из самых важных документов. Наиболее известные из них — «Законы Ману», Яджнавалкья смрити, Апастамба.
Не будь жёстких норм и правил дхармы, не было бы йоги. Весьма примечательно, что «Законы Ману» и Йога сутра были написаны примерно в одно время (между IV и II вв. до н.э.). А так как такие тексты лишь записали то, что долгое время было на практике, — значит, и дхарма, и йога издавна взаимовлияли и взаимодействовали друг с другом.
ПОВЕДЕНИЕ ДОБРОДЕТЕЛЬНЫХ. Записанное — важная часть мировоззрения и мироустройства. Но человек нуждается в непосредственном знании, примере и вере. И чтобы истина была живой, она должна передаваться живым человеком и стать для людей правилами жизни.
Достоверность знания доказывается надёжностью лица, которое его даёт. Человек может быть неграмотным, но отзывчивым, добрым, правдивым, щедрым, гостеприимным... Другой может знать писания и использовать их в корыстных и властных целях. Иногда поступок одного человека (пример) может быть много убедительней многих томов писаний.
Человек — также определитель доброго и дурного. Действия, одобряемые хорошими людьми, считаются хорошими, а осуждаемые — дурными.
Пример даже немногих, но лучших действует облагораживающе, возвышающе на среду, в которой живут многие, в какой-то мере даже создаёт её. Один действительно знающий и добрый человек не даёт расплодиться и разойтись десяткам тысяч злодеев.
Интеллигенция плачет: «Упадок духовности! Нравственное вырождение! Неуважение к святыням! Разгул преступности!» А чего плакать-то?! Во многом виноваты сами. Виноваты научные работники, которые не задумываются, какую опасность несёт их открытие и в какие руки попадёт. «Жрецы» искусства, лепящие на потребу толпы фильмы и книги о преступниках, проститутках да монстрах. Артисты, пьянствующие в быту и выступающие на предвыборных концертах только потому, что политики платят. Журналисты, служащие то комиссарам во френчах, то коммерсантам во фраках.
«Кому многое дано, с того много и спросится». Больше нравственных требований предъявляет Истина к образованному, чем к невежественному, к занимающему высокий пост, чем к подчинённому... Кому-то меньше греха своровать, чем другому — соврать.
Что совершает лучший — то и всякий рождённый,
какой он пример подаёт — следует мир такому.
Бхагавадгита, 3.21
Сейчас знание передаётся через целый ряд механических, электронных и прочих посредников — газеты, книги, радио, телевидение, кассеты, диски, Интернет. И при этом многое теряется, а многое — искажается. Поэтому люди всё меньше верят и всё меньше понимают.
Внимание к поведению добродетельных вносит в узаконенные писаниями, кодексами, обычаями и, значит, довольно жёсткие и косные нормы известную гибкость, предоставляя возможность изменять их в зависимости от местных обычаев, условий и времени.
Соблюдение установленных правил (ачара) позволяет человеку не ломиться в открытую дверь, а пользоваться опытом прошлого, поддерживать преемственность не только обычаев, но и черт характера.
САМОУДОВЛЕТВОРЕНИЕ. Особенно интересен четвёртый источник добродетели — сантушти.
«Следует усердно исполнять такое дело, которое даёт внутреннее удовлетворение для исполняющего его, но противоположного — избегать» (Законы Ману, 4.161).
Как это понимать? Э. Фром считал одним из неудачных проявлений западного понимания дисциплины и всякой добродетели мнение, что их соблюдение должно быть чем-то мучительным и что сама эта мука есть показатель правильности продвижения. Восточная мысль давно осознала, что то, что благоприятно для тела и духа человека, должно быть приятным, даже если поначалу пришлось преодолевать некоторые препятствия.
По мнению индийских толкователей писаний, при необходимости выбора у человека благочестивого желание соответствует дхарме, и им надо руководствоваться. Индийская дхарма настаивает, что даже в достижении высших целей нельзя слишком сильно мучиться. Если человек действует вопреки своим естественным склонностям, всё время переламывает себя, он делает несчастным не только себя, но и многих других вокруг.
Чем больше вам нравится и кажется нужным и правильным ваше дело, чем больше вы увлечены им — тем лучше оно получается. Человек, делающий не свойственное ему дело, к которому «душа не лежит», не способен работать увлечённо, со всей отдачей, не замечая времени и усталости, плодотворно и не получает удовлетворения во время и после его выполнения.
«Гони природу в дверь — она влетит в окно». Обратный откат от христианского наследия веры без знания, подавления плоти, жертвенничества и мученичества привёл через целый ряд кровавых войн и революций к нынешнему безудержному научному исследованию, неуёмному потребительству, сексуальной революции и т. д.
Санатана дхарма предписывает чувственные радости в зависимости от жизненного состояния. Чувственные радости — поиск и обретение красивых вещей, слушание прекрасных слов, питательная и вкусная еда, обоняние благовонных запахов, наслаждение красотами природы, гармоничная половая жизнь, обретение здорового потомства и т. п. Считается, что неиспользование чувств так же дурно для здоровья и развития, как и слишком напряжённое их использование. С точки зрения сохранения здоровья чувственность (кама) может рассматриваться и как добродетель. Она необходима, чтобы сохранить здоровье, без которого нельзя исполнить дхарму.
Доброму человеку бывает не по себе не только от того, что он причинил зло другому, но и от того, что не сделал для него доброе. Поэтому дхарма — не столько долг выполняющего её миру, сколько дар ему.
Добродетель также нужна для улучшения, как бы сейчас сказали, среды. Добродетельные даяния могут использоваться для благотворительности, обеспечения развития науки, техники и искусства, а также для противодействия несправедливости.
Исполнение дхармы не только поддерживает общественный порядок, но и невозможно без какой-то доли самоуправления: умения держаться наследственных обычаев, ставших убеждениями, удержаться от несвойственного и плохо знаемого дела, от оскверняющих или неверных мыслей, удержать кого-то от выполнения неверных, несправедливых действий.
Наши действия слишком часто определяются другими. Не только чьими-то прямыми приказаниями, требованиями, просьбами и советами, но прежде всего — невольным подражанием. Мы видим, что многие делают то-то и то-то и из-за неуверенности в себе тянемся делать то же, хотя это может идти вопреки нашему призванию, способностям и особенностям. Нам кажется, что проще жить согласно ожиданиям других, и мы пыжимся стать чем-то, к чему мы не очень-то способны и приспособлены. Так, например, когда выбирают работу или институт по совету родных или знакомых из соображений престижности, денежности и т. п., а не из-за интереса, можно стать несчастным на всю жизнь. Если нет знающего суть учителя, лучше выбор по своему желанию: он даёт больше возможностей для накопления опыта, часто менее опасен и легче исправим.
Если есть четыре источника, то, очевидно, есть среди них какая-то соподчинённость. Такое распределение по значимости: совесть — писание — пример — самоудовлетворение — видимо, в идеале. У каждого человека свой опыт, и поэтому в то или иное время, в тех или иных условиях что-то будет более важным, что-то менее.
Некоторые прямые указания имеются в традиции. «При противоречии между шрути и смрити больший авторитет имеет шрути, а в отсутствии противоречия предписание смрити следует воспринимать как ведийское» (Яджнавалкья смрити)1.
«Кто поклонением, кто знанием (приносит жертву), только знание приносит удовлетворение» (Ригве-да, 8.27.20).