Geum.ru

А. В. Историк – руководящий: В. П. Волгин

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5
новой Академии, не боясь отдельных обид, личного самолюбия и неизбежных при таком процессе ошибок». А.Е. Ферсман, выступая за децентрализацию и выделение административно-хозяйственной деятельности в отдельное управление, считает, что необходима для этого коренная переделка Устава138.

Ни одна реорганизация у нас, кажется, еще не проходила без кадровых перестановок, иногда, кажется, что ради последних, главным образом, она и затевается или, по крайней мере, часто к ним сводится. 18 ноября 1935 В.П. Волгин читает в Центральном Доме Красной Армии доклад «От Кунсткамеры до Академии наук»139. 20 ноября 1935 г. постановлением общего собрания АН СССР ему вынесли благодарность за его работу в руководящих органах АН и освободили от обязанностей непременного секретаря, поставив на его место бывшего управляющего делами СНК Н.П. Горбунова140. 21 декабря 1935 г. по собственной просьбе В.П. Волгина освободили от обязанностей Председателя Квалификационной комиссии по общественным наукам, поставив на его место А.М. Деборина.141 21 декабря 1935 г. он также просит освободить его от работы в Редакционных комитетах по изданию сочинения А.С. Пушкина и Г. Успенского.

После того как В.П. Волгина освободили от руководящих постов в АН СССР, он сосредоточился на работе во вновь создаваемом научном институте. В 1936 г. Историко-археографический институт в Ленинграде сливают с Институтом истории Комакадемии. Все же не Академия наук была присоединена к Комунистической академии, а, наоборот, учреждения последней были переданы в систему АН СССР. Создается Институт истории АН СССР, который тут же переводится в Москву (в Ленинграде остается его отделение). 20 июня 1936 г. В.П. Волгин утвержден членом Ученого Совета ИИ АН СССР142. Президиум АН своим Постановлением утвердил В.П. Волгина в качестве заведующего сектором новой истории ИИ АН СССР143. В.П. Волгин был инициатором создания и председателем Группы по изучению истории Франции при ИИ АН СССР. Он станет также (в 1958 г.) одним из инициаторов основания и главным редактором «Французского ежегодника», который готовился этой группой при ИИ АН СССР.

В предвоенные годы В.П. Волгин занимается новым большим проектом. Он – инициатор и главный редактор «Всемирной истории» (издание было прервано войной)144. За работу в качестве председателя Редакционной коллегии «Всемирной истории» ему был утвержден оклад в размере 1 400 рублей145. О его редакторской работе следует сказать особо. «Если на титульном листе стояло «под редакцией В.П. Волгина», то это означало, что Вячеслав Петрович самым добросовестным образом прочитал рукопись и выправил в ней все, вплоть до машинописных опечаток и неправильно расставленных запятых», – вспоминал В.М. Далин.146 Но, чтобы расставить запятые, редактору (будь он хоть трижды академик) нужно сначала получить от автора рукопись. Кто готовил когда-нибудь к изданию сборники статей, энциклопедии и прочие коллективные продукты труда ученых, поймет с какими трудностями порой приходится сталкиваться редколлегии. Маленький лучик света на секреты издательской и редакторской кухни, на которую принято сетовать, но не исследовать, проливает личная переписка. 15 января 1940 г. В.П. Волгин в связи с тем, что никак не дождется для первого тома «Всемирной истории» статьи по французской литературе ХVIII века от Константина Николаевича, пишет письмо Николаю Севастьяновичу с просьбой: «если это может помочь, оказать на Константина Николаевича соответствующее «отцовское» давление»147. В 1939-1941 гг. В.П. Волгин принимал самое непосредственное участие в составлении и редактировании большого коллективного труда по Французской революции. Под его совместной с Е.В. Тарле редакцией вышел один из томов этого издания – «Французская буржуазная революция»148. Еще один том – «Канун Французской буржуазной революции» был подготовлен к печати, но в свет тогда так и не вышел149. На тот момент он с Е.В. Тарле оказался самым авторитетным знатоком истории Французской революции среди советских ученых.

В июле 1941 г. в соответствии с решением Президиума АН СССР В.П. Волгин в числе прочих академиков направлен в эвакуацию. В Москву он вернется только в мае 1943 г. На это время он обосновался в Свердловске, где читает курс лекций в Университете, обрабатывает свои выписки по истории утопического коммунизма Франции 30-40-х гг. ХIХ века, пишет статьи для радио. Из его письма Ф.В. Потемкину от ноября 1941 г.: «Я рассуждаю так, что лучше делать нечто, вообще говоря, полезное, чем заниматься праздными разговорами о том, что полезно для обороны, фактически ничего для нее не делая»150. Он по-прежнему страдает от «язвенной болезни»: «то на несколько дней забываю о болезни, а то она вдруг чувствительно о себе напомнит». Он пытается работать даже в больнице. У него не клеится глава о Пеккере:151 «подозреваю, что это – результат отказа от курения. Надо, очевидно, взять в руки свою нервную систему, не возвращаясь к привычному яду (не хочется!)…».152 В октябре 1941 г. без вести пропал его сын, ушедший в ополчение153. В письме от ноября 1941 г. В.П. Волгин пишет Ф.В. Потемкину: «Очень нас мучит, что от сына больше месяца ничего нет. Он на фронте под Москвой, если, конечно, вообще существует. Не знаю, когда мы получим от него или о нем вести. Но что делать. Вся земля так переполнена горем, не знающим себе равных в мировой истории.... А все-таки горько»154. Судьба сына выяснится только после войны. В одной из последних своих книг В.П. Волгин сделает такое посвящение: «Памяти моего сына Юрия, погибшего в октябре 1941 г. под Наро-Фоминском»155.

Вячеслав Петрович в эвакуации тоскует по своим коллегам, друзьям, с которыми его разлучила война и которые оказались, кто в Казани, кто в Ташкенте, кто в Алма-Ата: «жалею только о том, что наши историки оказались в другом городе…», «переписываюсь довольно деятельно с Ташкентом и Алма-Ата…», «…досадно, что Институт, так сказать, проехал мимо меня…», «…являюсь здесь (в Свердловске – А.Г.) с деловой точки зрения некоторым инородным телом среди геологов и техников…»156.

Однако, 6 мая 1942 г. на Свердловской сессии АН СССР «инородное тело» избрали одновременно вице-президентом (оставался им до 1953 г.) и академиком-секретарем Отделения истории и философии АН СССР157. В карьерном плане это был для В.П. Волгина пик.

В жизни В.П. Волгина начинается новый этап. Как вице-президенту АН СССР ему приходилось решать самые разные вопросы, вплоть до работы закрытых распределителей. Из письма В.П. Волгина председателю Совнаркома Узбекской ССР Абдурахманову от 27 мая 1942 г.: «… со снабжением академиков и научных сотрудников наших институтов в Ташкенте не все обстоит благополучно. Столовые Академии Наук снабжаются слабо, а в закрытом распределителе не отпускается никаких продуктов»158. А осенью 1942 г. он, по-прежнему находясь в Свердловске, готовит заключение по итогам соцсоревнования гуманитарных институтов АН СССР эвакуированных в Ташкент159. В это же время он организовал в Свердловске Уральский филиал Комиссии по истории Великой отечественной войны, ставший прототипом республиканских и областных комиссий по составлению хроники Великой отечественной войны160. Он активно участвует в работе Комиссии по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны.

В.П. Волгину как вице-президенту вменялось в обязанность: руководство редколлегией «Вестника АН СССР» (с 1942 г.), руководство Библиотечной комиссией АН СССР (с 1945 по 1953 гг.), которая осуществляла общее руководство деятельностью библиотек АН СССР, руководство Книжным отделом, Музейной и архивной комиссией, общее руководство Отделениям литературы и языка161. Отделением экономики и права, непосредственное руководство Отделением истории и философии, выполнение обязанностей заместителя председателя Редакционно-издательского совета АН СССР (с 1942 по 1953 гг.)162. Постановлением Президиума АН СССР от мая 1946 г. он назначается зам. ответственного редактора (по Отделению общественных наук) пятилетнего плана АН СССР163.

В качестве академика-секретаря Отделения истории и философии АН СССР в ноябре 1943 г. он хлопочет в СНК об организации мероприятий по поводу 250-летия Вольтера164. Именно это Отделение (совместно с Отделением языка и литературы) организовало научную сессию в связи с юбилеем Вольтера. На этой сессии В.П. Волгин выступил с докладом «Историческое значение Вольтера», позднее он опубликует о Вольтере несколько статей165. На январь 1944 г. в Отделении было 17 действительных и 22 члена-корреспондента АН СССР. С 1944 г. Отделение истории и философии получило разрешение на издание собственного печатного органа – «Известия АН СССР. Сер. Истории и философии», редактором которого и стал В.П. Волгин.

Но на вверенном ему направлении не все было гладко. В 1944 г. работа Института философии АН СССР была «подвергнута обсуждению в директивных органах». В ряду отмеченных недостатков и ошибок важнейшей является «неправильная оценка немецкой философии конца ХVIII и начала ХIХ в.». Дело в том, что в изданном Институтом философии 3-м томе «Истории философии» немецкие философы Кант, Фихте и особенно Гегель «были представлены в идеализированном виде, реакционные и националистические черты их философских систем были смазаны». В своем отчете за 1944 г. о работе Отделения истории и философии АН СССР В.П. Волгин указывает, что «установление факта этих ошибок было причиной освобождения от обязанностей директора Института философии члена-корреспондента П.Ф. Юдина»166.

В начале 1945 г. В.П. Волгина выдвинули на Сталинскую премию. Ходатайство Ученого Совета ИИ АН СССР вместе с письмами академиков Б.Д. Грекова и Н.С. Державина составило 70 страниц167. Очень многие стали «солдатами партии» в обстановке 30 – н. 50-х гг., которая требовала «выживания». Миновала ли эта участь В.П. Волгина? Как ему удавалось продержаться «на плаву»? Конечно, ему приходилось стараться соответствовать неофициальному сану историка социализма № 1. В 1940 г. сначала в журнальном варианте, а в 1942 г. уже в виде книги вышло его «Развитие социалистических идей и Сталинская Конституция»168. В 1942 г. наряду с Е.В. Тарле и А.М. Панкратовой выступил в качестве ответственного редактора сборника «Двадцать пять лет исторической науки в СССР». В предисловии к сборнику редакторы благодарили партию, правительство и лично товарища Сталина за руководящие указания вследствие которых «было ликвидировано вредное влияние так называемой «школы Покровского» и советская историческая наука вышла на широкую творческую дорогу»169. Сталинскую премию ему не дали, но в 1945 г. он награжден орденом Ленина за выдающиеся заслуги в развитии науки и техники и в связи с 220-летием Академии Наук СССР, в 1946 г. медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», а 26 июня 1949 г. в связи с семидесятилетием со дня рождения он был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В декабре 1949 г. В.П. Волгин назначен председателем редакционной коллегии специального выпуска по случаю 70-летия И.В. Сталина журнала «Вестник Академии наук»170. Он пишет для этого выпуска «поздравительную» статью «Сталин и борьба за мир»171. В том же декабре 1949 он печется в Отделе пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) об издании Институтом русской литературы АН СССР сборника «Народы СССР – Сталину»172. Он не смог не откликнуться и на сочинение И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании». Заглавие рецензии говорит само за себя173.

На общем собрании АН СССР 4 июня 1946 г. В.П. Волгин избран директором Молдавской базы АН СССР и одновременно председателем Совета филиалов и баз АН СССР (до 1947 г.)174. С 1947 г. он выполняет функции заместителя председателя Совета по координации научной деятельности АН союзных республик. Но уже 19 апреля 1948 г. В.П. Волгин пишет письмо С.И. Вавилову и просит освободить его с должности директора Молдавской научно-исследовательской базы, «так как он ни разу не смог выехать в Кишинев и не видит такой возможности в будущем». Резолюция С.И. Вавилова: «Прошу поставить на Президиум. С просьбой В.П. Волгина придется согласиться»175. Молдавские ученые так и не дождались своего директора, на его место 18 марта 1949 г. был назначен П.А. Баранов.

Порой, ему приходилось решать щекотливые вопросы и за пределами СССР. В апреле 1947 г. в Археологический институт им. Н.П. Кондакова в Праге поступило письмо от госпожи Г. Базаровой, проживающей в Париже и являющейся племянницей гражданина Англии Александра Солдатенкова. В письме излагается просьба переслать либо в Париж, либо в Лондон иконы семьи Солдатенковых, находящиеся в Институте «на хранении»176. Заместитель председателя Института Антонин Флоровский177 срочно пишет письмо В.П. Волгину, в котором указывает, что передача икон его «очень смущает», ибо «выдача этой коллекции может лишить Институт, а тем и советскую науку возможности пользоваться этим ценнейшим собранием для исследования». А. Флоровский «ожидает указаний». Это письмо В.П. Волгин передал академику И.Э. Грабарю, который прямо на письме надписал свое заключение от 22 мая 1947 г.: «Иконное собрание К.Т. Солдатенкова в свое время славилось рядом бывших в нем древних икон. Новейшими исследованиями советских ученых оно было в значительной степени развенчано, но все же перед Революцией в собрании было несколько ценных икон (особенно «Спас») и икона ХV в., приписываемая неправильно Рублеву. Т.к., вопрос перешел сейчас в стадию юридическую, и по всей вероятности англичане будут отстаивать право собственности «английского гражданина», то я думаю, что не стоит очень биться за это наследство, ценность которого Н.П. Кондаковым преувеличена»178. Тогда В.П. Волгин через IV Европейский Отдел министерства иностранных дел СССР отправляет А. Флоровскому письмо. Суть указаний сводится к следующему: если коллекция сдана на хранение, ее следует вернуть владельцу «независимо от того, какую ценность она представляет», если коллекция принесена в дар Институту, то она должна там и остаться179. (Выделено В.П. Волгиным – А.Г.).

Помимо обязанностей вице-президента он по-прежнему выполняет большой объем редакторской работы. С 1945 г. В.П. Волгин редактор уже сразу трех журналов: помимо «Вестника Академии наук СССР» и «Известий АН СССР. Серия истории и философии» добавились еще «Вопросы истории». В особенно щекотливых для него как для главного редактора «Вопросов истории» ситуациях он обращается в высшие партийные органы, например, к Секретарю ЦК ВКП (б) А.А. Жданову с просьбой «дать указания» по поводу публикации той или иной статьи: хотя бы «в порядке дискуссии»180. Что это – проявление осторожности или пунктуальности – его резолюция на черновике плана сборника «Иосифу Виссарионовичу Сталину – Академия наук СССР»: «Это совсем не похоже на то, что первоначально намечалось – совсем иной принцип. Верно это или нет? И если да, есть это результат естественного развития или чьих-либо указаний?»181. 29 октября 1947 г. он как главный редактор обращается к директору ИИ АН СССР с просьбой помочь в организации выступлений сотрудников Института на страницах «Вопросов истории» с развернутой критикой буржуазной историографии последних лет, в частности, «новейших работ по истории Французской революции – Лабрусса, Саньяка, Белена, Годехта, Шовэ и др.»182. Насколько такая позиция была предусмотрительна показало ближайшее будущее. ХIХ съезд партии спровоцировал новую компанию против исторической науки. Еще с декабря 1952 г. началась критика журнала «Вопросы истории», который был органом ИИ АН СССР в печати, затем последовало создание по указанию ЦК партии академической комиссии для обследования Института и параллельная проверка Института истории Отделом экономических и исторических наук ЦК КПСС. Ситуация осложнялась болезнью директора ИИ АН СССР Б.Д. Грекова, внутри институтскими интригами. 10 октября 1952 г. Президиум АН признал работу журнала «Вопросы истории» неудовлетворительной. 27 октября состоялось расширенное заседание ученого совета ИИ АН. Был обсужден доклад А.Л. Сидорова о примиренческом отношении к буржуазным концепциям. Вот, когда было вспомнить о том, как В.П. Волгин в качестве главного редактора «Вопросов истории» писал письма в Институт истории с просьбой организовать критику буржуазной историографии. 20 марта 1953 г. состоялось заседание Президиума АН СССР. На повестке дня главный вопрос – «О научной деятельности и состоянии кадров Института истории АН СССР». Роль жертвенного агнца сыграло Ленинградское Отделение Института истории, которое было упразднено (восстановлено в начале 1956 г.).

Кроме того, в послевоенные годы В.П. Волгин главный редактор изданий по истории АН СССР,183 сборника статей по Вольтеру184 и член многочисленных редколлегий: от сборника по истории средневековья до коллективного труда «Университеты СССР». Если верить письму К.Н. Державина от 3 января 1951 г., то это В.П. Волгину принадлежит идея более широко представлять в издательской серии «Литературные памятники» зарубежную литературу, он же составлял и план издания этой серии, а К.Н. Державин вносил дополнительно свои предложения185. В 1947 г. по его инициативе началось издание серии «Предшественники научного социализма». К каждому тому предпосылалась вступительная статья В.П. Волгина. 12 книг были посвящены французским социалистам. Позднее в Польше эти вступительные статьи выйдут отдельной книгой. Он сам в научных отчетах указывал на две свои работы «длительного плана» – работу по обще академической теме «Социалистические и коммунистические идеи Франции 30-х – 40-х гг. ХIХ века» и работу по редактированию серии «Предшественники научного социализма»186.

Между тем, болезнь, начавшаяся еще до войны, прогрессирует. 15 ноября 1948 г. В.П. Волгин пишет в Президиум АН СССР: «В виду болезни глаз я не в состоянии в течение ближайшего времени приступить к исполнению моих обязанностей в Президиуме…»187. 14 декабря 1948 г. он просит по болезни освободить его от обязанностей главного редактора «Вопросов истории» (на его место назначили А.Д. Удальцова)188. 21 декабря он по той же причине просит освободить его от обязанностей председателя Комиссии по истории исторической науки (на его место назначили Б.Д. Грекова)189. В мае 1951 г. он просит освободить его от обязанностей председателя редколлегии «Вестника АН СССР» (но он с 20 июня остается просто членом редколлегии)190.

Несмотря на болезнь, он продолжает заниматься разнообразной общественной деятельностью. Апогеем его общественной деятельности было избрание в 1947 г. в Верховный Совет РСФСР191. Кроме «почетных академиков» И.В. Сталина и В.М. Молотова192 депутатами Верховных Советов союзных республик стали еще 18 академиков. В Верховный Совет РСФСР кроме В.П. Волгина из историков был избран только Б.Д. Греков. Сохранилось более 400-х сот страниц переписки В.П. Волгина как депутата Верховного Совета РСФСР 2-го и 3-го созывов193.

В.П. Волгин в том возрасте и положении, когда уже можно играть и чисто представительские роли. В 1947 г. возглавлял делегацию советских ученых, участвовавших в работах XXXIV Всеиндийского научного конгресса в Дели. Это мероприятие, имевшее в большей степени чисто политический подтекст, чем научный, осуществлялось при прямой поддержки главы временного правительства Индии Джавахарлала Неру. Делегация небольшая: кроме В.П. Волгина, еще акад. Е.Н. Павловский, ректор Среднеазиатского университета проф. С.У. Умаров, секретарь делегации проф. А.В. Большаков. Это была первая делегация АН СССР на Индийском научном конгрессе. Однако история (в отличие от археологии) не относилась в Индии к Science, конгресс не имел вообще исторической секции. На заключительном торжественном заседании десяти почетным гостям была присвоена ученая степень доктора honoris causa, в том числе Е.Н. Покровскому – за труды по зоологии и паразитологии и В.П. Волгину – за труды по истории социализма194. Индия произвела на В.П. Волгина совершенно особое впечатление, что нашло свое отражение в составленных им путевых заметках, с которыми могли ознакомиться все читатели популярного журнала «Вокруг света»195. Не научность заметок, не означает несерьезности самой этой поездки. О привычной загруженности разнообразными околонаучными общественными поручениями свидетельствует тот факт, что на обратной дороге из Индии, во время короткой остановки в Тегеране 28 января 1947 г. он успел не просто перевести дух, а выступить на заседании Иранского общества культурной связи с СССР с докладом «Ленин и наука»196.

Конечно, его фамилию можно было найти в оргкомитетах и комиссиях самых разнообразных мероприятий: и в правительственной комиссии по празднованию 800-летия Москвы, и на праздновании столетия Венгерской революции 1848 г. в Будапеште197. В октябре 1949 г. в качестве руководителя делегации он отправляется в Англию на празднование 25-летнего юбилея Английского общества культурной связи с СССР. В Лондоне он прочел лекцию «Диалектический материализм и историческая наука», а в Оксфорде сделал доклад о состоянии исторической науки в СССР.

Особенно следует упомянуть его представительские функции на поприще борьбы за мир. С 1949 по 1959 гг. В.П. Волгин – член Международного комитета защиты мира. Участник 1-го (1949 г.) и 2-го (1950 г.) Всемирных конгрессов сторонников мира. Парижский конгресс сторонников мира 1949 г. собрал представителей 72 стран. В конгрессе приняли участие Жоржи Амаду, Луи Арагон, Ванда Василевская, Пабло Неруда, Александр Фадеев, Поль Робсон, Пабло Пикассо, Поль Элюар и др. Но французское правительство не выдало визы многим делегатам от СССР, стран Восточной Европы и Китая. Поэтому I Всемирный конгресс мира проходил одновременно в Париже и Праге, и связь между участниками конгресса поддерживалась по радио. Самого В.П. Волгина, однако, в Париж пустили, а его выступление было опубликовано в «Правде». Материалы по конгрессу были даны так же в «Вечерней Москве» и «Вестнике АН СССР»198. В 1950 г. В.П. Волгин делегат II Всемирного конгресса сторонников мира в Варшаве. Он был также членом Всесоюзных конференций сторонников мира, проходивших в Москве в 1949, 1950, 1951, 1952 гг.

Ему активно помогает его референт Наталья Ивановна Голубцова. Но работать ему все тяжелее. В июне 1953 г. он подает заявление в Президиум АН СССР на имя А.Н. Несмеянова с просьбой освободить его от обязанностей председателя Библиотечной комиссии, «в виду непрерывного ухудшения зрения и необходимости в связи с этим сокращать часы работы, требующие чтения…»199. В октябре 1953 г. новое заявление: «В связи с освобождением меня от обязанностей вице-президента АН СССР и с переходом на пенсию прошу не считать меня более: заместителем председателя РИСО АН СССР, председателем Комиссии по истории АН, председателем Библиотечной комиссии АН, заместителем председателя Совета по координации АН»200.

«На пенсии» может быть вице-президент, но не академик. Последний научный отчет В.П. Волгина как вице-президента выделяется нехарактерной для него вольностью – рекомендацией-замечанием по поводу будущего развития отдельных направлений истории. Из его отчета от 3 января 1954 г.: «По вопросу о развитии отдельных отраслей деятельности в области исторической науки считаю необходимым в настоящий момент обратить внимание лишь на желательность усиления работы по истории социальных и политических идей, значение которых столь ярко охарактеризовано в последних работах И.В. Сталина. В последние годы этим вопросом занимаются главным образом философы. Мне представляется весьма важным поставить их изучение в более непосредственную связь с общим ходом исторического процесса, с образованием и борьбой общественных классов. Имеется, конечно, немало и других недостатков в работе наших научных учреждений, но в отчете за один год обо всем не скажешь, да и надо ведь кое-что оставить в запас для тех годов, которые, я надеюсь, последуют»201.

Через два с небольшим месяца после того, как были написаны эти строки, 27 марта 1954 г., в год его 75-летия, он награжден во второй раз орденом Ленина…

Академик Е.В. Тарле писал В.П. Волгину по случаю юбилея: «Я всегда не только глубоко уважал вас как ученого, но считал чистейшим, благороднейшим человеком, достойным любви и почтения от всех порядочных людей. Позвольте хоть в письме Вас обнять и поцеловать»202. В 1954 г. в ответном слове во время торжественного заседания АН СССР посвященного его 75-летию он сказал: «Сейчас значительная часть моей работы уже позади, но я не только убежден в необходимости работы, но и по внутренней необходимости в работе, конечно, буду ее продолжать. И я постараюсь прожить как можно больше лет, для того, чтобы сделать для науки, для моей страны, для Коммунистической партии, для будущего человечества, для торжества социализма и коммунизма все то, на что способно еще мое существо»203.

Но при этом активно продолжал работать в качестве члена редколлегии «Вестника новой и новейшей истории» (до 18 января 1957 г.),204 члена редакции «Всемирной истории», редакции «Советской исторической энциклопедии», главного редактора собраний сочинений А.И. Герцена, главного редактора собрания сочинений Н.М. Лукина, сборника памяти Ф.А. Ротштейна, председателя комиссии по изданию серии «Литературные памятники», и, главное, редактора серии «Предшественники научного социализма». В 1955 г. после 20-летнего перерыва советские историки впервые приняли участи в IХ международном конгрессе. Восстанавливаются международные научные связи. В 1958 г. В.П. Волгин поехал в Париж в возрасте 78 лет во главе делегации советских историков. В Париже на первом коллоквиуме советско-французских историков он сделал доклад на тему: «Революционная идеология ХVIII века, ее развитие и противоречия». Он задержался здесь для сбора материалов по истории необабувизма 30-40-х гг. Итоги его многолетних исследований в этом направлении подведены в книге «Французский утопический коммунизм» (1961 г.).

Он продолжает принимать деятельное участие в работе Отделения исторических наук, Ученого совета Института истории, Национального комитета историков СССР. В 1958 г. по инициативе В.П. Волгина, М.Н. Тихомирова и М.В. Нечкиной создан Научный совет по проблеме «История исторической науки» при Отделении исторических наук АН СССР (Комиссия по истории исторической науки была создана Постановлением Президиума АН СССР еще в 1946 г.). Даже в последний год своей жизни, в 1962 г. он будет утвержден членом этого Научного совета.

Среди того немногого, что он сохранил до последних дней было руководство Группой по истории Франции и «Французский ежегодник», который начинает издаваться с 1958 г. по инициативе А.З. Манфреда. Главным редактором стал Вячеслав Петрович, его заместителем – Альберт Захарович. Первое заседание редколлегии, как об этом вспоминал В.М. Далин, проходило на квартире у В.П. Волгина205. О тщательности и пунктуальности В.П. Волгина как редактора в этот период, несмотря на его возраст и его болезни, свидетельствует то же В.М. Далин: «Он вносил не только принципиальные изменения, но проводил литературную правку, отмечал и исправлял «неточности», «неловкие выражения», переставлял порядок слов, устранял повторения, машинописные погрешности, исправлял даже знаки препинания»206. В 1959 г. в качестве руководителя Группы он принимает участие в редактировании 1-го и 2-го выпусков «Французского ежегодника».

А.З. Манфред также был в течение последних шести лет жизни В.П. Волгина его заместителем и в Группе по изучению истории Франции. Почти потеряв зрение, В.П. Волгин уже ничего не записывал, а все воспринимал на слух. Эта Группа была любимым детищем В.П. Волгина, он никогда не пропускал ее заседаний, вел ее заседания и выступал сам. По случаю 40-й годовщины Октябрьской революции В.П. Волгин сделал 15 ноября на заседании Группы по изучению истории Франции ИИ АН СССР доклад на тему: «Ленин и Французская революционная традиция»207.

25 июня 1958 г. Ж. Лефевр прислал В.П. Волгину как Председателю группы по изучению истории Франции письмо (на бланке Общества робеспьеристских исследований): «Дорой председатель, прошу простить меня, что пишу Вам с таким опозданием, но хлопоты, связанные с собранием и церемонией Двухсотлетия захватили меня до такой степени, что моя работа прервалась. Я тронут вашей сердечной телеграммой, так же как и знаками внимания со стороны Германской демократической республики, вы были единственные, кто заинтересовался нашим мероприятием по ознаменованию памяти Робеспьера. Я прочитал Вашу телеграмму нашей ассамблее 15 июня, которая так же была тронута, и текст телеграммы будет включен в доклад, который нам послал Далин о работах советских историков по Робеспьеру и революционному правительству. Примите благодарность советской Академии Наук от наших коллег по группе по истории Франции. Будьте уверены в нашем желании приветствовать связи сотрудничества с советскими историками в целях прогресса ученых изысканий и познания прошлого»208.

14 июня 1959 г. «за большие заслуги в области исторической науки» и в связи с его 80-летием награжден (уже в третий раз) орденом Ленина209. Как это следует из представления Отдела исторических наук АН СССР, подписанного А.А. Губером на имя и.о. Президента АН СССР А.В. Топчиева, орден Ленина предлагалось вручить В.П. Волгину как «старейшему историку-марксисту и участнику революционного движения», который «провел большую работу по внедрению марксистско-ленинской идеологии…». К числу заслуг В.П. Волгина были отнесены: «введение планового начала в работу научных учреждений и приведение всей деятельности Академии Наук в соответствие с задачами социалистического строительства»210.

В последние годы В.П. Волгин почти лишился зрения, но продолжал работать. Он резко сократил свою организационную и административную деятельность. В 1959 г. наш главный историк социализма в СССР отказывается от руководства Группой истории социалистических идей ИИ АН СССР. Свою позицию он объяснил следующим образом: «Я знаю, что могу успеть сделать две вещи, а именно – превратить в книги цикл моих работ по истории общественной мысли Франции в ХVIII в. и по истории французского утопического коммунизма ХVIII – начала ХIХ в. Первое я уже сделал, значит, теперь я должен отдать все силы второй цели и ничем, решительно ничем от нее не отвлекаться»211. В.П. Волгин перенес несколько операций. Болезни периодически обострялись. Последние три года он не мог практически читать самостоятельно. Он отдавал отчет, что с ним происходит. После очередной больницы в конце 1961 г. он сказал: «Я теперь могу радоваться только радостям других».

Несмотря на возраст и болезни, он продолжал работать. Так как сам он почти не мог читать, ему читала вслух Наталья Ивановна Голубцова. Она же затем записывала под диктовку его тексты. Память его стала избирательна: он мог помнить подробности какой-нибудь давно прочитанной статьи и забыть, когда начал свою литературную деятельность212.

У него до конца дней сохранялись большие творческие планы: «…Я всю жизнь, – говорил он незадолго до смерти, – мечтал о времени, когда без помех смогу заняться научной работой»213. Задумывал подготовить к изданию собрание своих сочинений, переработать «Очерки по истории социалистических идей», планировал заняться отражением утопического социализма в художественной литературе, заинтересовался культом солнцепоклонников. В последние годы он торопил свою работу над большой книгой, которая бы систематизировала его многолетние изыскания по истории социализма. Ю.П. Мадор указывает, что В.П. Волгин «предполагал… издать новую книгу, основа для которой существует в виде напечатанных работ или в виде отрывков, хранящихся в его архиве. Книга эта должна была называться «Социалистическое теории первой половины ХIХ века».214 «До самого конца жизни его отличали, – вспоминает В.М. Далин, – свежесть восприятия, острая любознательность, живейший интерес ко всему тому, что как он говорил в одном из своих последних выступлений, имело «прелесть новизны»215.

Он работает над организацией в АН Института Истории Культуры.216 Он готовит доклад на коллоквиум в Стокгольме, посвященный 200-летию со дня рождения Бабефа: «Место бабувизма в истории социальных идей». В 1961 г. он принимает участие в редактировании «Избранных произведений» Вейтлинга и готовит о Вейтлинге статью в «Вопросы истории» и «статью-передовицу» для «Новой и Новейшей истории»217. Его увлекает сопоставление социалистической действительности с мечтами утопических социалистов. В 1962 г. в его любимой серии выходит Вейтлинг, публикуются две научные статьи218. Его последняя статья о Герцене появилась в майском номере «Вопросов Истории»219, а в июле его не стало. В.П. Волгин рассчитывал, что эта статья будет вступительной к двухтомнику произведений А.И. Герцена и послужит почином для издания других книг по истории русского утопического социализма. Так, темой его первой научной работы были взгляды