Руководство нквд в 1937-1938 гг
| Вид материала | Руководство |
- Україна врадіївська районна державна адміністрація миколаївської області розпорядження, 30.34kb.
- Не может быть забвенья (Методические материалы), 365.26kb.
- По благословению, 732.88kb.
- Герой Социалистического Труда (1956, 1961). Под руководство, 395.33kb.
- Герой Социалистического Труда (1956, 1961). Под руководство, 185.24kb.
- Абапольников Филипп Карпович, 10127.74kb.
- Абавян Александр Егорович, 20886.68kb.
- История компании Honda, 83.34kb.
- Селезнев Евгений Сергеевич Производственная деятельность итл гулждс нквд / мвд на западном, 376.39kb.
- Абабков степан иванович, 8853.86kb.
Как известно, в 1935 году геостратегическая ситуация для СССР серьезно ухудшилась. Приход к власти Гитлера и, главное, соглашение между Германией и Польшей создали реальную угрозу для СССР войны на два фронта. В этой ситуации советское руководство решило дополнить дипломатические шаги Канделаки усилиями военных.
Под предлогом похорон английского короля Георга V, в начале 1936 года в долговременную поездку в Европу был направлен сам М. Тухачевский. Однако задача его миссии была неоднозначной. Судя по маршруту и поведению М. Тухачевского, его официальным и неофициальным, явным и тайным контактам, ему было поручено "зондировать" и, при благоприятном настрое возможных политических и военных партнеров, вести "работу" по двум внешнеполитическим направлениям: достигнуть полноценного военно-политического союза с Францией и Великобританией; восстановить дружеские отношения с Германией. При этом и той, и другой стороне это следовало показать, чтобы внушить беспокойство и тем самым сделать более сговорчивыми из опасения, что, в случае отказа от соглашений с СССР, одна страна рискует "толкнуть" его в "объятия" своего политического противника.
Известная журналистка Ж. Табуи вспоминала: "В последний раз я видела Тухачевского на следующий день после похорон короля Георга V. На обеде в советском посольстве русский маршал много разговаривал с Политисом, Титулеску, Эррио и Бонкуром... Он только что побывал в Германии и рассыпался в пламенных похвалах нацистам. Говоря о воздушном пакте между великими державами и Гитлером, он, не переставая, повторял: "Они уже непобедимы, мадам Табуи!". Один из гостей, крупный дипломат, проворчал мне на ухо, когда мы покидали посольство: "Надеюсь, что не все русские думают так"432. То же М. Тухачевский говорил румынскому министру иностранных дел Н. Титулеску в Париже в феврале 1936 г.
Вообще в Париже маршал не скрывал, «что поддерживает отношения с руководящими личностями немецкой армии"433. Это было, скорее всего, преувеличением.
Во время своей миссии в Лондон-Париж в январе-феврале 1936 г. маршал Тухачевский дважды останавливался в Берлине. По свидетельству Г. Геринга, 26 января 1936 г. во время кратковременной остановки в Берлине М. Тухачевский пытался встретиться с А. Гитлером и военным министром генерал-фельдмаршалом В. фон Бломбергом, который еще в 1928 г. симпатизировал М. Тухачевскому.
На обратном пути он встречался с представителями РОВС. Им мог быть генерал В.В. Бискупский. В 20-е годы он находился в приятельских отношениях с А. Розенбергом, Бискупский был хорошо знаком и с самим А. Гитлером. Дело в том, что после провала "пивного путча" легко раненый А. Гитлер некоторое время прятался от полиции в квартире генерала В. Бискупского434.
Конечно, все это была игра Москвы. Политика СССР в 1935 и 1936 гг. включала себя официальную антифашистскую (в первую очередь антигерманскую) составляющую. В нее входили поддержка демократического и антифашистского движения, союз с Францией и Чехословакией, помощь республиканской Испании. Официальными трансляторами этой политики выступали наркомы Литвинов и Ворошилов, лидеры Коминтерна – Г.Димитров и Мануильский. Однако была и неофициальная, альтернативная составляющая – зондаж возможного соглашения с Германией. Это миссии Радека, Канделаки, Тухачевского. Ее реализовывали заместители наркомов – Крестинский и Тухачевский. Это нормально и естественно. Политика всегда предполагает работу с альтернативными сценариями.
Однако, как относились к этой его игре союзники в Праге и Париже? Как воспринимали эту игру интернационалисты-коммунисты, евреи в НКВД, НКИД и Коминтерне?
Информация вызвала серьезную озабоченность у союзников СССР по антигитлеровскому союзу: у ЧСР и Франции. Об этом открыто говорил Бенеш советскому послу Александровскому: «Тухачевский — дворянин, офицер, и у него были друзья в офицерских кругах не только Германии, но и Франции (со времен совместного плена в Германии и попыток Тухачевского к бегству из плена). Тухачевский не был и не мог быть российским Наполеоном, но… перечисленные качества Тухачевского плюс его германские традиции, подкрепленные за советский период контактом с рейхсвером, могли сделать его очень доступным германскому влиянию и в гитлеровский период. … Если представить себе, что Тухачевский видел единственное спасение для своей родины в войне рука об руку с Германией против остальной Европы, в войне, которая осталась единственным средством вызвать мировую революцию, то можно даже себе представить, что Тухачевский казался сам себе не изменником, а спасителем родины». 435
«Если представить себе…». А если вместо имени Тухачевского «представить» имя Сталина? Да у вождя нет давних связей в Германии, но он также может видеть спасение для СССР в войне, которая вызовет мировую революцию. Хочу быть правильно понятным – я говорю сейчас не о том, что думал Сталин на самом деле, а о том, как воспринималась политика советского руководства в Праге.
Информацию о контактах советских военных с немцами Бенеш получил в начале февраля 1937 г. Но в Москву ничего не сообщил. «В своем дневнике посол [ Александровский ] записывает, что Бенеш извинился перед ним за то, что не поделился с советским руководством информацией о возможных тайных контактах верхушки вермахта со штабом Красной Армии». Совершенно очевидно - Бенеш считал (и справедливо), что Тухачевский в Берлине действует по инициативе Сталина и поэтому решил не раскрываться перед ненадежным союзником. «Насколько припоминаю, пишет Александров, - в конце апреля у меня был разговор с Бенешем, в котором он неожиданно для меня говорил, почему бы СССР и не договориться с Германией, и как бы вызывал этим меня на откровенность, на то, чтобы я сказал, что мы действительно собираемся кое о чем договориться»436. И только после ареста Тухачевского Бенеш позволил себе откровенность.
В действительности, как я уже говорил, все прогерманские заявления Тухачевского были, конечно, игрой, спланированной Кремлем. Минаков справедливо пишет, что лучше всего это доказывает, что после возвращения в Москву из турне по Европе Тухачевский получил повышение. 7 апреля на заседании Политбюро ЦК, было принято решение о создании в РККА Управления боевой подготовки. М. Тухачевский назначался 1-м замнаркома обороны и начальником Управления боевой подготовки РККА (официально с 9 апреля). Статус Управления боевой подготовки, судя по тому, что его начальником являлся 1-й замнаркома, оказывался выше статуса Генерального штаба.
Кстати игра продолжалась и позже - осенью 1936 г. по приглашению главнокомандующего райхсвером генерала Фрича на маневрах рейхсвера побывал и другой горячий сторонник соглашения с Германией маршал Уборевич.
Как уже говорилось политика СССР в 1935 и 1936 гг. включала себя официальную антифашистскую составляющую и неофициальная, альтернативная составляющая (поиск возможного соглашения с Германией). Были руководящие работники, которые реализовывали (и, вероятно, считали правильным). Предположим, однако, что альтернативный сценарий становится основным. Возможно ли это? Безусловно, ведь он стал реальностью летом 1939 года.
Что мешало реализоваться ему раньше? Во-первых, конечно, позиция Германии, во-вторых, позиция антигерманских сил в СССР – Литвинова, руководителей Коминтерна. Трудно сказать, какую позицию занимал Каганович (и Ежов), но очевидно, что он был бы нежелательным партнером для переговоров с Германией, и, наоборот, устранение Кагановича было бы для немцев ясным сигналом к готовности СССР к переговорам. Фюрер, как известно, всегда был болезненно настроен относительно «возможностей еврейского влияния на Сталина в Москве»437.
Следует помнить, что в Берлине внимательно присматривались к сталинской борьбе с троцкистами. В январе 1937 года под влиянием процесса параллельного троцкистского центра Геббельс записал в своем дневнике: «В Москве опять показательный процесс. На сей раз почти исключительно против евреев. Радек и другие. Фюрер еще сомневается имеется ли в процессе скрытая антисемитская тенденция. Возможно Сталин все же желает избавится от евреев… Итак со вниманием будем следить за дальнейшим».
Теперь давайте немного порассуждаем о гипотетических сценариях. Предположим, Сталин решил пойти на соглашение с Германией в 1937 году. Что это означает практически? Вероятно, смену наркомов иностранных дел и обороны. Литвинова – точно, что и произошло в 1939 г. Возможно, изменения в Коминтерне. Может быть, надо обезопасить себя от потенциальных противников своего нового курса. Видимо, надо изолировать некоторых советских политиков, может быть взять под контроль деятельность наиболее антигермански настроенных чекистов и т.п. А понимают ли все эти люди (деятели Коминтерна, чекисты и дипломаты) опасность для себя такого сценария? Конечно. Что они могут сделать, чтобы не допустить нежелательного сценария? Нанести превентивный удар по прогерманскому лобби.
Однако пока существует опасность нападения Германии, Польши и Японии на СССР – зондаж немцев с целью выиграть время – первостепенная задача и никакое видимое ослабление Тухачевского-Крестинского недопустимо. Они выполняют важнейшую задачу, без которой СССР стоит перед угрозой военно-политического поражения в ходе войны на два фронта.
В начале 1936 года Тухачевский ожидал начало этой войны уже в 1937 году, однако, летом 1936 года началась гражданская война в Испании. Италия и Германия активно включились в конфликт, и стало ясно, что в ближайшее время открытое вооруженное выступление против СССР не состоится. Может быть, и не случайно именно с этого момента в Москве начался «левый поворот» - переговоры с Германией перестали быть первоочередной задачей. Каганович и Ежов начали разворачивать репрессивную политику по «правому следу», под ударом окажутся прогермански настроенные политики – Карахан, Енукидзе, Крестинский. Все логично – в начале 1937 г. ситуация позволила нанести превентивный удар.
Теперь посмотрим на все глазами группы Крестинский - Тухачевский. Они сразу ощутили на себе последствия нового курса. На процессе 1938 года они так и говорили:
«Крестинский: В конце ноября на Чрезвычайном VIII Съезде Советов, Тухачевский имел со мной взволнованный серьезный разговор. Он сказал: начались провалы; очевидно, пойдет дальнейший разгром троцкистов и правых. Он делал выводы: ждать интервенции не приходится, надо действовать самим. Тухачевский говорил не только от своего имени, но и от контрреволюционной организации военных. Я поговорил с Розенгольцем, поговорил с Рудзутаком и мы пришли к выводу, что Тухачевский прав и дело не терпит438.
Розенгольц: Момент, на котором я остановился – это совещание, которое было с Тухачевским.
Вышинский: Где было это совещание?
Розенгольц: У меня на квартире… С Тухачевским и Крестинским. Это было в конце марта 1937 года. На этом совещании Тухачевский сообщил, что он твердо рассчитывает на возможность переворота, и указывал срок, полагая, что до 15 мая, в первой половине мая ему удастся военный переворот совершить439.
Вышинский: Позвольте Крестинского сейчас спросить (к Крестинскому). Вы подтверждаете это?
Крестинский: Да, подтверждаю. Совещание это было у Розенгольца. Это было в начале апреля. Мы на этом совещании говорили уже о аресте Ягоды и исходили из этого ареста, как из факта. Об аресте Ягоды я узнал 2-3 апреля. Значит, это было в апреле месяце.
Крестинский: До ноября 1936 года я не мог этого делать, (выделено мной – Л.Н.) потому что для всех нас было несомненным в то время, что это выступление не может произойти ранее нападения на Советский Союз иностранных государств. Но после этого у нас были совместные разговоры, и стоял вопрос о том, как ускорить это выступление. Это было в пределах марта 1937 года. Со времени возвращения Тухачевского из отпуска и до конца марта я с ним несколько раз говорил на эту тему, а затем сообщил Розенгольцу, но не в такой форме, что Тухачевский назначил какой-то определенный срок и его не выдерживает, потому что срока никакого не было установлено. На квартире у Розенгольца разговор был более определенный. Тухачевский предполагал поехать в Лондон на коронацию английского короля, чтобы не вызывать никаких подозрении. Но когда выяснилось, что эта поездка отменена, он сказал, что в первой половине мая он поднимет восстание440».
Если мы будем учитывать, что речь идет не о гипотетическом перевороте правых и троцкистов против Сталина, а о расчетах на изменение позиции Сталина, все становится на свои места. Именно после начала войны в Испании у противников соглашения «СССР - Германия» появляется реальное поле политического маневра. С другой стороны, Тухачевский и Крестинский знают о миссии Канделаки и ожидают изменений в политике СССР. Однако внутри страны все идет в противоположном направлении. После того, как война с Германией («интервенция») перестала быть проблемой №1, настроения в верхах СССР стали меняться.
Крестинский и Тухачевский рассчитывали на группу Якира-Гамарника: «Относительно Гамарника основным моментом является то, что Гамарник сообщил о своем предположении, по-видимому, согласованном с Тухачевским, о возможности захвата здания Наркомвнудела во время военного переворота. Причем Гамарник предполагал, что это нападение осуществится какой-нибудь войсковой частью непосредственно под его руководством, полагая, что он в достаточной мере пользуется партийным, политическим авторитетом в войсковых частях. Он рассчитывал, что в этом деле ему должны помочь некоторые из командиров, особенно лихих. Помню, что он назвал фамилию Горбачева»441. Действительно, очень похоже, что если бы соглашение с Гитлером состоялось, пришлось бы взять «Лубянку Ежова» под контроль.
Теперь вернемся к провалу миссии Канделаки, который означал окончательное поражение прогермански настроенных политиков. Как мы помним, современные исследователи считают, что переговоры сорвались по инициативе немцев. Уже это должно было ослабить позиции Тухачевского-Крестинского.
Однако вспомним интересную деталь – Кривицкий сообщает об успехе переговоров и считает, что Канделаки привез в апреле (как раз в апреле!) в Москву предложения Гитлера. Этого, скорее всего, дезинформация, но какой в ней смысл? Для группы Литвинова в НКИДе это сигнал к тому, что наркома могут снять, чекистов информация должна спровоцировать на удар по армии.
Остается вопрос – мог ли позволить себе Каганович и Ежов такую рискованную игру за спиной Сталина? Опасно, конечно, но ведь они всучили ему «правый след» во время подготовки первого московского процесса… Вместе с тем следы интриги-провокации чекистов у нас есть.
"В первую неделю декабря 1936 года, - вспоминал В. Кривицкий, - специальный курьер, прибывший самолетом в Гаагу, передал мне срочное донесение от Слуцкого - начальника Иностранного отдела ОГПУ. В послании А. Слуцкого было следующее распоряжение: "Выбрать из наших сотрудников двух человек, способных исполнить роль германских офицеров. Они должны иметь привычку разговаривать как истинно военные люди, а также должны внушать доверие и быть смелыми. Подберите их незамедлительно. Это чрезвычайно важно…". В. Кривицкий "вызвал из Германии двух подходящих агентов". На встрече с А. Слуцким в Париже В. Кривицкий обратился к нему по этому поводу. "…Это не обычное дело. Оно настолько важно, - пояснял А. Слуцкий, - что мне пришлось оставить всю остальную работу и прибыть сюда, чтобы ускорить его… Это приказ самого Ежова. Это дело настолько важное, что все остальное не имеет никакого значения. Я сказал ему, что уже вызвал двух лучших агентов из Германии и что они вот-вот прибудут в Париж". В. Кривицкий вновь возвратился к сюжету о "двух агентах" при изложении событий в Москве с марта по 22 мая 1937 г. Отставка М. Тухачевского с поста 1-го замнаркома 11 мая 1937 г., аресты высших офицеров встревожили его. "Я пошел прямо к Михаилу Фриновскому, заместителю наркома НКВД… "Скажите, что происходит в стране?" - добивался я от Фриновского. "Это заговор, - ответил Фриновский. - Мы как раз раскрыли гигантский заговор в армии, такого заговора история еще никогда не знала. Но мы все возьмем под свой контроль, мы их всех возьмем".
Фриновский не привел доказательства существования заговора, так "неожиданно" раскрытого ОГПУ. Но в коридорах Лубянки я столкнулся с Фурмановым, начальником отдела контрразведки, действующего за границей среди белоэмигрантов.
- Скажи, тех двоих первоклассных людей это ты послал к нам? - спросил он.
Я не понял, о чем речь, и спросил:
- Каких людей?
- Ты знаешь, немецких офицеров, - ответил он и начал шуткой укорять меня за упорство, с которым я не желал отпускать моих агентов в его распоряжение. Это дело полностью выскользнуло у меня из памяти. Я спросил у Фурманова, как ему удалось узнать обо всем этом.
- Так это было наше дело, - с гордостью ответил Фурманов.
Фурманов теперь дал мне понять, что существовал реальный заговор, послуживший мотивом чистки Красной Армии"442.
Именно Вальтер Кривицкий рассказал нам «правду» о возможном соглашении Сталина и Гитлера, именно он (по приказу Слуцкого?) направил своих агентов, для участия в какой-то провокации НКВД, которая привела к началу чистки командования РККА. Собственно, Кривицкий и не скрывает того, что именно успех миссии Канделаки привел к чистке красных маршалов. Вот только чья информация (или дезинформация), вне зависимости от того, что он хотел на самом деле, привела к тому, что спусковой механизм был запущен? Не самого ли «честного чекиста», революционера Вальтера Кривицкого? А может быть Слуцкого?
Слуцкий, кстати по свидетельству Орлова и Кривицкого в декабре- 1936 – январе 1937 постоянно курсировал был в треугольнике Москва – Прага – Париж и не безрезультатно. Еще в 1935 году Советский Союз и Чехословакия подписали «секретное соглашение о сотрудничестве разведывательных служб. Для решения этого вопроса в Москве побывал начальник чешской разведки полковник Моравец. Сотрудничество советской и чешской разведки, обмен информацией первоначально координировались Разведупром Красной Армии, а с 1937 года – НКВД».
Подробный анализ мемуаров Кривицкого заставил сделать вывод, что источником дезинформации был именно Слуцкий443. Дело в том, что перед своим бегством Кривицкий в Москве встречался не только со Слуцким, но и получал задания непосредственно от Ежова. «Если бы рассказ о соглашении Сталина с Гитлером придумал сам Кривицкий и приписал его Слуцкому, то, конечно, эффектнее было бы приписать этот вымысел Ежову. Но нарком, по его словам ничего такого вроде не говорит. Остается предположить, что в данном случае Кривицкий говорит правду и, информацию о соглашении Сталина и Гитлера он действительно получил от Слуцкого. Тогда зачем начальник ИНО распространял среди сотрудников эту дезинформацию? На какие шаги он хотел их подтолкнуть?
В работе «Заговор Ежова» я уже пытался реконструировать позицию этого чекиста. Ключем к реконструкции был знаментый трехдневный допрос Мрачковского и попытка Слуцкого убедить заключенного сотрудничать с НКВД. Руководитель ИНО говорил «о внутренней и международной обстановке, о советском правительстве, об угрозе извне и изнутри, о необходимости спасти партию любой ценой как о единственном пути продолжения революции». Предположим, что Мрачковский, которого допрашивал Слуцкий прав, и из начальника ИНО «еще не вытравили всю душу». Тогда мы придем к выводу, что и двигала верность революционному прошлому и вера в коммунистическую партию.
При этом отсутствие особенных симпатий к Сталину и понимание того, что в реальности второй половины 30-ых другого лидерйа у них нет. Добавим к этому человеческие качества Слуцкого – хитрость и изворотливость.
Для того, чтобы правильно понять сущность событий надо внмательнее рассмотреть не только их внешнеполитически, но и внутриполитический аспект.
4.5. ЗАМЫСЕЛ ЧИСТИЛЬЩИКОВ: социальная инженерия?
Выше уже говорилось, что отечественные исследователи видят в репрессиях ответ руководства страны на угрозу войны и стремление «уничтожить пятую колонну». По отношению к национальным операциям это отчасти правильно. Однако, летом 1937 года НКВД по постановлению Политбюро начинает самую массовую репрессивную акцию НКВД – т.н. «кулацкую операцию». Приказ №00447, который лег в основу проведения кулацкой операции, изучался многократно. Историки спорят о причинах начала кулацкой операции. Представляется обоснованым мнение Биннер и Юнге, которые видят в кулацкой операции мотивы социальной инженерии: «Осужденные в рамках кулацкой операции лица в большинстве своем относились к группам населения, которые, как считали уже давно, либо совсем нельзя интегрировать в советское общество, либо это можно сделать лишь путем затраты чрезмерных усилий» 444. Они обращают внимание на попытку избавится в ходе операции от тех групп населения, которые не приняли бы никогда социалистические преобразования: священников, раскулаченных, бывших белогвардейцев. Избавится от наиболее опасных уголовников и нанести, таким образом, удар по преступности. Думается, приведенная точка зрения наиболее точно отражает реальные замыслы инициаторов операции.
В первую очередь, действительно, важно указать на то, что круг врагов в этом приказе определяется на основе социально-политического, а не идеологического подхода:
В приказе «При организации и проведении операций руководствоваться следующим:
1. КОНТИНГЕНТЫ, ПОДЛЕЖАЩИЕ РЕПРЕССИИ.
1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.
3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.
4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.
5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско - диверсионных контрреволюционных формирований.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, содержащиеся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.
6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу.
7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, которые содержатся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.
8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпоселках и ведущие в них преступную деятельность.
9. Репрессии подлежат все перечисленные выше контингенты, находящиеся в данный момент в деревне — в колхозах, совхозах, сельско-хозяйственных предприятиях и в городе — на промышленных и торговых предприятиях, транспорте, в советских учреждениях и на строительстве».
Заметим сразу что «внешняя угроза» нигде не фигурирует в мотивационной части приказа. То есть репрессии идут по новом сценарию: поиска не конкретных врагов, а выявления опасных социальных групп. Новому, конечно, для 1936-37 гг., но совершенно естественному для 1929-31. Правда, всюду оговорка - «ведущие активную антисоветскую деятельность».
Важно обратить внимание и на еще одно обстоятельство.Начало кулацкой операции прошло практически без обоснования. В отличие от национальных операций репрессии против национальных меньшинств были обоснованы и мотивированы в письме о деятельности ПОВ. Кулацкая операция не имела такого развернутого обоснования. Из этого вытекает, что руководители страны и НКВД не сомневались в том, что исполнители их «правильно поймут». Что давало им такую уверенность? Думаю, потому что операция по приказу № 00447 является продолжением операции по приказу ОГПУ№44/21 от 2 февраля 1930 - приказа о чекистском сопровождении раскулачивания. Этот приказ тоже не имел политического обоснования в преамубле, но она была и не нужна. Курс на ликвидацию кулачества как класса и сплошную коллективизацию был подробно изложен в партийных документах и прессе.